Текст книги "Пленник (СИ)"
Автор книги: SmileGin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 72 страниц)
========== Глава 1. Заключенный ==========
Мукуро насмешливо смотрел на незнакомого азиата с узкими пронзительно-серыми глазами. Он стоял на коленях, с заведенными назад руками и удерживаемый на месте тремя здоровыми мужиками. Находясь в таком унизительном положении, парень все же не растерял чувства собственного достоинства и сейчас смотрел ненавидящим и презрительным взглядом на своего мучителя.
– Я скажу им тебя отпустить, если ты пообещаешь не совершать лишних движений, – милостиво предложил Мукуро, глядя на него сверху вниз.
Парень промолчал, поджав разбитые в кровь губы. Рокудо заинтересованно смотрел на него, раздумывая, что бы такого придумать в наказание за покушение. А еще хотелось бы услышать от него хотя бы вскрик или стон, полный боли, чего не удавалось добиться: парень не произнес ни слова, даже не прошипел, когда его избивали прислужники Мукуро.
– Что с ним делать, господин? – спросил один из них, поднимая глаза на Рокудо.
– Бросьте его в темницу, – пренебрежительно махнул рукой Мукуро и отвернулся.
Трое хмурых мужчин кивнули и, подхватив пленного, направились к выходу. Бросив последний взгляд на уходящих, Мукуро увидел, что парень повернулся к нему лицом, заглядывая через плечо, и презрительно усмехнулся.
– Ну что за человек… – покачал головой Мукуро, почти восхищаясь силой его духа.
Этот парень проник в замок, чтобы убить его, Мукуро. Видимо, он был наемным убийцей. Но план убийства был нарушен, ведь Мукуро был гораздо сильнее своего незадачливого палача. Но, даже будучи уложен на лопатки, незнакомец не признавал поражения, вставая вновь и вновь, чем немало удивил свою «жертву».
Рокудо сел на кровать, задумчиво прикрыв глаза. Если подумать, то этот парень здорово может разбавить серые будни молодого графа, то бишь Мукуро. Только вот каким образом?
***
Хибари спускался вниз по скользким ступенькам казавшейся бесконечной лестнице. Впереди маячила широкая спина одного из здоровяков, а по бокам, крепко удерживая руки, шагали оставшиеся двое.
Сейчас Кея злился на самого себя за то, что позволил себя поймать, но еще больше в нем бушевала ненависть к ублюдку, с такой легкостью победившему его. Хибари до этого никогда не проигрывал, поэтому поражение воспринял очень болезненно, хоть внешне и не подавал вида.
– Шагай быстрее, кусок дерьма, – пихнул его бугай справа.
Хибари скосил глаза на наглеца, пытаясь запомнить невзрачное лицо, чтобы позже, освободившись, забить его до смерти самым жестоким способом. А в том, что он освободится, Кея даже не сомневался.
Наконец они спустились в сырой темный подвал. Шедший впереди мужчина толкнул тяжелую дверь, которая со скрипом распахнулась, выпуская наружу затхлый запах.
– Чувствуй себя, как дома, – ухмыльнулся конвоир, склонившись в издевательском поклоне.
Хибари зло прищурился и с нескрываемым удовольствием пнул его прямо в опущенное вниз лицо, не жалея оставшихся сил. Мужик отлетел внутрь предназначенной для Хибари темницы. Двое других принялись наносить беспорядочные удары по и так еле живому телу Кеи. Держась за лицо и забавно морщась, из темноты вышел первый. Лицо его было окровавлено, а глаза сверкали гневом. Схватив парня за слипшиеся от крови волосы, он приложил его лбом о железную дверь. В эту минуту Кея потерял сознание, провалившись в непроглядную тьму.
***
В нос ударил гнилой запах. Голова тут же налилась свинцом и начала пульсировать, причиняя боль.
Хибари с трудом открыл глаза и пошевелился, звеня цепями, которые обвивались вокруг запястий, позволяя свободно шевелить конечностями, но не давая отойти подальше. В тишине, нарушаемой лишь звонким стуком падающих с сырого потолка капель, слышались шорох и писк, издаваемые, скорее всего, крысами. Одна из них забралась на согнутую в колене ногу пленника и встала на задние лапы, принюхиваясь. Мерзкие твари. Кея медленно протянул руку к грызуну и резко, схватив ее поперек маленького тельца, стал сдавливать. Крыса отчаянно запищала, царапая бледную кожу и смешно дрыгая в воздухе лапками. Хибари зачарованно смотрел на нее и, протянув вторую руку, продолжил сдавливать пушистый комочек, сжимая пальцы сильнее и сильнее. Даже когда зверек перестал верещать и вообще подавать признаки жизни, он не остановился до тех пор, пока не брызнула кровь. Только тогда он отшвырнул в сторону окровавленный трупик и брезгливо отряхнул руку. На мертвую тушку мигом сбежались другие крысы и начали разрывать на части своего мертвого сородича, сверкая маленькими глазами-бусинками. Хибари презрительно хмыкнул. Несмотря на всю свою любовь к животным, он терпеть не мог пищащих тварей.
Раздался противный скрип открывающейся двери, который болью отозвался в голове. В проеме двери, озаряемой неровным пламенем развешенных в коридоре свечей, показался стройный силуэт графа. Мукуро прошел внутрь, вытянув вперед руку с масляной лампой, освещая себе дорогу. В глаза бросилась трагедия животного каннибализма: кучка крыс, разбежавшихся в стороны, и маленькое разодранное тельце. Заметив свежую кровь на руках своего пленника, Мукуро криво усмехнулся.
– Развлекаешься, Хибари Кея? – нараспев протянул он, с удовольствием замечая скользнувшее в глазах парня удивление, вызванного тем, что он узнал его имя.
Хотя, учитывая его связи, это было довольно предсказуемо. Шаги Мукуро эхом отражались от каменных стен. Хибари напрягся, когда он присел рядом и поставил на мокрый пол лампу. Но Рокудо, к удивлению, ничего не делал, лишь внимательно рассматривая сидящего перед ним парня, с вызовом смотрящего на него самого.
Взгляд Мукуро скользил по хмурому лицу, по окровавленному крепкому телу, по жилистой шее, где бешено бился пульс. Открывшаяся ему картина невероятно его возбуждала.
– Крыса, – внезапно подал голос Хибари.
Сначала Мукуро подумал, что это адресовалось ему, но, проследив за его взглядом, увидел снующего возле его ног грызуна. Крыса едва успела еле слышно пискнуть, когда Рокудо с силой опустил на нее ногу, вдавливая ее в землистый пол. Тщательно пошаркав подошвой дорогих сапог по земле, Мукуро вновь удостоил взглядом пленного, который не отрываясь смотрел на смертоубийство животного.
– Да ты маньяк, как я погляжу, – рассмеялся Мукуро.
Хибари облизнул губы, неосознанно соблазняя все больше распаляющегося графа.
– Зачем ты хотел меня убить? – спросил Рокудо, приблизив свое лицо к лицу Кеи.
Хибари пренебрежительно хмыкнул, с ненавистью глядя на него. Мукуро вздохнул – такое поведение ему уже перестало нравиться. Схватив его за короткие волосы, он припал губами к его шее. Хибари шокированно расширил глаза, не в силах даже двинуться от удивления. Воспользовавшись его оцепенением, Рокудо скользнул к его губам и проник языком в приоткрытый рот, жадно шаря руками по телу. Почувствовав, как чужие ладони блуждают по спине, поспешно освобождая торс от мешающейся одежды, Хибари запротестовал, тщетно пытаясь оттолкнуться от разгоряченного тела. Вполне ожидаемо, попытка провалилась, и тогда Кея со злостью стиснул зубы, кусая чужой язык. Рокудо мгновенно отстранился к мрачному удовольствию Хибари, которое тут же сменилось жгучей болью, когда раздосадованный Мукуро начал его избивать.
– Хватит? – хрипло спросил он, сжав пальцами его подбородок.
Хибари ничего не ответил, едва оставаясь в сознании от боли. Мукуро, сам решив, что хватит, вновь прильнул к искусанным губам. Но Кея, проигнорировав полученный урок, снова цапнул губу, не желая подчиняться кому-то вроде него. Рокудо прошипел, отстраняясь. Мерзкий пацан не хотел поддаваться. Что ж, прекрасно.
– В таком случае обойдемся без прелюдий, – насмешливо произнес он, рывком приподнимая его и разворачивая к себе спиной.
Больно ударившись головой, Хибари уперся руками в стену, чтобы не врезаться лицом о препятствие. Сзади раздался треск разрываемой одежды, и Кея забился, словно рыба, выброшенная на берег, пытаясь освободиться от железной хватки. Хотелось выть от унижения и боли, но Хибари молча и безрезультатно отбивался. Щелкнула металлическая пряжка. Нет… Кея зажмурился и дернулся в сторону. Никогда. Только не этот… Сильный толчок выбил воздух из легких, словно раздирая внутренности. Мукуро застонал, уткнувшись носом в его спину. Хибари стиснул зубы, сдерживая рвущийся из горла крик. Боль замутняла и без того ослабленный рассудок, руки дрожали, не выдерживая бешеного ритма. Рокудо, не стесняясь, стонал от наслаждения, до боли сжимая тонкими пальцами бедра, царапая короткими ногтями бледную кожу. Железная цепь мерно бренчала в такт движениям, опутывая руки пленника, не давая возможности сопротивляться. На миг замерев, Мукуро резко потянул на себя напряженное тело, глубже насаживая на член. Хибари шумно выдохнул и едва не закричал, скользя пальцами по земляному полу, чуть ли не срывая ногти. Мукуро тяжело дышал, беспорядочно покрывая поцелуями его спину и шею, оставляя на коже укусы и засосы. Хибари хотелось умереть, неважно каким способом, лишь бы не испытывать такого унижения. Так низко он еще никогда не падал. Словно издеваясь, Мукуро обхватил рукой его шею, заставляя поднять голову, и впился в горло, – туда, где билась пульсирующая венка.
Совершив последний рывок, Мукуро издал какой-то звук, похожий на всхлипывание, и обмяк, упав прямо на лежащее под ним тело. Руки Хибари подкосились, и он рухнул на пол, хватая ртом воздух.
– Прекрасно, – прошептал Рокудо, устало прикрыв глаза. – Ты молодец.
От издевательского смеха хотелось застрелиться, но Кея делать этого не собирался. В голове уже возник план мести, и он даже улыбнулся, предвкушая скорое смертоубийство.
– Ого, тебе понравилось, – прервал его размышление Мукуро, уже пришедший в себя и довольно улыбающийся.
– Убью, – холодный голос, подрагивающий от гнева. – Я убью тебя.
Ответом ему послужил смех. Накинув на него свой кожаный плащ, Мукуро вышел из темницы, непрестанно хохоча. Кея с трудом приподнялся и, поморщившись, сел, откинув голову назад, на стену. Тело ломило, внутри все горело, жгло огнем, но больше всего пострадало самолюбие.
Ничего. Он вытерпит все, и когда вырвется на свободу, грянет апокалипсис. Для определенного человека, по-крайней мере, точно. На этой успокаивающей ноте, сознание наконец смилостивилось над своим хозяином и померкло в темноте.
А Мукуро, поднимаясь по витой лестнице, думал о том, что теперь ему скучно не будет. До тех пор, пока Хибари Кея окончательно не сломается. А это означает, что времени у них предостаточно.
========== Глава 2. Отдушина ==========
Кап. Кап. Кап.
Хибари медленно открыл глаза, отчаянно надеясь, что весь ужас вчерашнего вечера просто страшный сон.
Кап. Кап. Кап.
Холодные капли воды стекали с потолка и звонко разбивались, падая на бледную кожу пленника.
Кап. Кап. Кап.
В пронзительной тишине стук капель звучал особенно громко, отдаваясь болью где-то далеко в голове.
Одна капля скользнула по щеке, оставляя на коже влажный след. Словно слеза.
Хибари с трудом присел и попытался хоть как-то размять затекшие конечности. Оковы сильно натерли запястья, когда он вчера яростно вырывался из них, стремясь освободиться из цепких рук садиста-графа. Воспоминание больно кольнула еще трепыхающуюся в агонии гордость и заставило разжечь в душе нестерпимую ненависть к человеку, посмевшему топтаться на его самолюбии. Никогда прежде Кея не чувствовал такую боль. На ее фоне физическая боль казалась лишь досадной добавкой к боли душевной. Никто никогда не смел его так унижать. А те, кто пытались, уже спали вечным сном.
По спине пробежались мурашки от внезапно подувшего холодка. Обнаженное тело не мог согреть какой-то плащ, тем более, что укрываться им Хибари был не намерен. Насквозь пропахшая мерзким графом тряпка вызывала у него стойкое отвращение. Казалось, что этот приторный, противный аромат впитался в каждую клеточку его тела, в каждый камешек этой чертовой темницы…
Почувствовав подступающую к горлу тошноту, Кея быстро отвернулся в сторону: сидеть в луже собственной блевотины не очень-то хотелось. Прочистив желудок, он тяжело откинулся на влажную стену, громко и учащенно дыша. Воздух со свистом вырывался из горла, заставляя заходиться в сухом кашле, раздирающем дыхательные пути. При каждом резком выдохе или вдохе зверски болели сломанные ребра, грозя вот-вот воткнуться в какой-нибудь жизненно важный орган. Боль пульсировала в голове, а уже оттуда расходилась по всему телу, перемешивалась с душевными ранами и застилала глаза кровавой пеленой. Хотелось кого-нибудь убить. Неважно кого. Казалось, с чьей-то смертью поутихнет эта сумасшедшая боль, бешено колотящаяся внутри. Ярость, бессильная злоба, странное чувство опустошения вливали силы в едва живое тело, заставляли биться в оковах, скрипеть зубами, чуть ли не стирая их в порошок. Хотелось завыть во все горло, громко, душераздирающе, чтобы ту мразь, наверняка сидящую сейчас в своем жалком подобии трона, пробрало до самых костей.
Глухой стук и сдавленный писк послужили усладой для ушей, а вид раздавленного грызуна и разбрызганная кровь малость успокоили разбушевавшуюся в душе кровожадность. Хибари попытался дотянуться до лежащего на коленях плаща, чтобы выбросить его подальше, но руки не дотягивались, удерживаемые тяжелыми цепями. Странно, вчера они казались длиннее. Смрад, исходящий от этой тряпки стал уже совсем невыносимым, и Кея приготовился к второму приступу тошноты, как дверь со скрежетом открылась. Внутрь кто-то вошел, но Хибари не смог разглядеть вошедшего из-за плохого освещения, горящие свечи в коридоре лишь больше напускали тень, скрывая гостя. Хибари рванулся вперед, чуть ли не вывернув руки, и, злобно сощурив глаза, уставился на человека, оказавшегося простым стражником, до полусмерти испугавшемся такой реакции.
– Ты что, Эд, это же всего-навсего пленник. Он тебя даже коснуться не сможет. – подтолкнул его второй мужчина, входя внутрь.
– Ага. Вчера он чуть не убил Роджера. – с сомнением возразил ему первый, с опаской подходя ближе. – Ты поосторожней, Том.
Тот захохотал и грубо пнул Хибари по ноге.
– Видишь? Господин Мукуро хорошенько поработал над его поведением. – усмехнулся он, насмешливо глядя на оцепеневшего пленника. – Эти дикари вообще очень подавляемые люди. И…
Договорить он не успел: Хибари, воспользовавшись моментом, пнул его со всей силы по ногам, а когда тот грузно упал на него сверху, вцепился зубами в его горло.
– Ах ты ублюдок! – другой стражник сразу осмелел и, схватив висевшую на поясе дубину, бросился на помощь своему товарищу.
Кея, не смотря на побои, разжал челюсть только тогда, когда лежащее на нем тело перестало биться в судорогах и замерло.
– Том, Том, как ты?! – оттащил его в сторону Эд, весь трясясь от ужаса.
Ответом ему послужило молчание. Впрочем, теперь Том уже никогда не заговорит.
– Чтоб тебя… – слова застряли в горле, стоило взглянуть на лицо Хибари.
Ледяные глаза, лихорадочно сверкавшие в темноте и кровожадный оскал, исказивший залитое кровью лицо. Стражник попятился назад, спотыкаясь о неровности каменного пола.
– Чудовище. – прошептал он онемевшими губами и бросился наутек.
Когда человек, которого ты жаждешь убить, умирает от твоей руки, ты испытываешь невероятный прилив радости и удовольствия. Мрачное удовлетворение от убийства жалкой крысы не сравнится с той эйфорией, которую сейчас испытал Хибари. Мерзкий запах ублюдочного графа, исходивший буквально от всего, что находилось внутри темницы, сменился на прекрасный аромат крови, и Кея жадно вдыхал его, не обращая внимания на мигом отразившиеся на такое действие ребра. Он облизывал губы, на которых осталась кровь убитого, и млел от ее металлического вкуса.
Эта смерть не сотрет воспоминания о вчерашнем унижении, но хотя бы на время сгладит боль надломленной гордости.
В следующую минуту в темницу ворвалась группа людей, гордо именуемых стражей, и Хибари закрыл глаза, позволяя себе утонуть в темноте.
***
Мукуро восхищенно щелкнул языком, выслушивая доклад начальника стражи. Ежедневные скучные обязанности внезапно открылись с другой стороны. Убил! Вооруженного стражника убил! Да еще как! Перегрызть горло – это ж каким кровожадным нужно быть?
– А вот то, что его побили – это зря. – Мукуро поджал губы.
Нет-нет, ему не нужен мертвый Хибари Кея, так неинтересно. Он нужен живым, пышащим ненавистью и самоуверенностью, готовым в любую секунду вцепиться в глотку. В буквальном смысле.
– Но, господин, он же убил одного из наших!… – мужчина осекся, наткнувшись на колючий взгляд графа. – Прошу прощения, мы поступили опрометчиво.
Мукуро кивнул, тут же позабыв о его существовании, и медленно опустился в свое кресло, с которого мгновением назад вскочил, услышав об инциденте на нижнем уровне. Кто бы мог подумать, что забредший убийца, скитающийся по странам, окажется настолько интересным. Жаль только, что сегодня с ним нельзя… кхм, поразвлечься.
Трудно описать, какое возбуждение испытал Мукуро вчерашним вечером, едва войдя в темницу. Убитая крыса и кровь, стекающая с тонких пальцев, выглядели так одурманивающее прекрасно, что пошла кругом голова. Добавив к этому, что японец выглядит совсем недурно, и смотрит так… возбуждающе, немудрено, что Мукуро сорвало напрочь крышу.
Он зажмурился, блаженно растекшись по креслу, и махнул рукой, давая знак присутствующим очистить помещение.
«Убью. Я убью тебя». И взгляд, полный ненависти. Прекрасен. Хибари Кея просто прекрасен. Такого пленника у Мукуро еще не было. Можно даже похвастаться перед Занзасом, направо и налево хваставшимся своим белобрысым чудом.
Как жаль, что Мукуро собственными глазами не видел смерть своего подчиненного. Он много бы отдал, чтобы это увидеть. Хорошо, хоть фантазия развита на ура, можно явственно представить это происшествие.
Рокудо откинулся на спинку кресла и провел ладонью по бугорку на брюках. От представленной им картины, уже стало тесно в штанах. Лязгнула пряжка ремня, освобождая разгоряченную плоть.
Серые глаза, внимательно следящие за своей добычей.
Мукуро прерывисто вдохнул, тяжело вздымая грудь.
Темная кровь, капающая с подбородка.
Тихий стон, вырвавшийся из груди.
Обнаженное худое тело, напряженно замеревшее над своей жертвой.
Мукуро вцепился свободной рукой в подлокотник кресла, сжав его до боли в пальцах.
Хищный оскал и сверкающие азартом глаза.
Дрожь волной пронеслась по телу, и граф со стоном опустился на пол, прикладывая горячие ладони к холодному мрамору, пытаясь прийти в себя.
Давно он не успокаивал себя подобным образом. Перед глазами все еще маячил образ маньяка, заточенного в подземелье, но Мукуро уже мог держать себя в руках. Сегодня он уже поиграл, пусть эта игра и состоялась лишь в его мыслях.
Уняв дрожь в руках и приведя себя в относительный порядок, граф вернулся к своим обыденным делам. Игры играми, но и о работе не стоит забывать. О своих игрушках можно подумать и попозже.
Игрушки всегда вспоминаются только при желании с ними играть, в остальное время они бесполезны. Старые любимые игрушки, уже весьма потрепанные и затисканные, никогда не восстают против своих хозяев. Они мирно пылятся в ящиках и комодах в ожидании, когда же о них вспомнят. Таких не вспоминают. Ведь игрушки, нарушающие представления о них, всегда более желанны.
========== Глава 3. Побег ==========
С момента заточения прошла уже целая неделя, а Хибари так и не выбрался из своей тюрьмы. Ему дали новую одежду, как раз подходящую к такому месту: мешковатую, черную и грубую. После недавних инцидентов с летальным исходом, стража опасалась приближаться к нему. Они приносили ему еду и осторожно подталкивали поднос палкой. Это более, чем устраивало самого Хибари, довольного чужим страхом, ощущающимся чуть ли не на физическом уровне. Пища оставляла желать лучшего, но Кея был неприхотлив в этом плане, ему приходилось есть куда худшую еду.
Мукуро не появлялся, терпеливо дожидаясь полного выздоровления своего пленника, дабы не соблазнять себя раньше времени. Это Хибари тоже устраивало. Более-менее придя в себя, он начал тщательно перебирать в уме различные планы побега. Первым делом необходимо избавиться от кандалов, сковывающих руки. Их никогда не снимали, даже для осмотра врачом, жутко трясущимся при виде своего пациента. Следующим этапом была тяжелая металлическая дверь, открывающаяся только перед стражей. Впрочем, это не так сложно. Главное избавиться от цепей. Сложность представляют также огромные ворота, охраняющие замок графа. При малейшей тревоге они сразу же закрываются, и тогда свобода снова станет недоступной. Насколько Хибари знал, ворота опускаются минут пятнадцать. Значит, за это время нужно успеть выбраться из темницы, добежать до верхних этажей и пробиться через охрану.
Хибари вздохнул. К чему продумывать весь побег, если не знаешь даже как вырваться из кандалов. Он подергал руками. Цепи загремели, но рваться, конечно же, не спешили. Стена тоже казалась прочной, хоть местами и осыпалась. Что ж, времени что-нибудь придумать предостаточно.
– Ну что за невинно-мечтательный вид? – раздался вдруг ехидный голос.
Кея дернулся как от удара и рванулся вперед, звякнув тяжелыми цепями. Мукуро неприлично громко рассмеялся и, оттолкнувшись от косяка, который подпирал плечом, вошел внутрь. В его руке ярко горел фонарь с пляшущим внутри языком пламени, озаряющим зыбким светом ненавистное лицо.
– Вот так-то лучше, мой драгоценный пленник. Теперь ты больше похож на бешеного пса, коим ты и являешься. Или… быть может, ты грезил о свободе?
– Закрой пасть, ничтожество.
Цепи жалобно зазвенели, когда Хибари отшвырнуло в сторону от пинка по лицу.
– Ой, прости. – улыбнулся Мукуро, совсем не раскаиваясь. – Само собой вышло. Рефлекторно. Я не очень люблю плебейские выражения.
– Да пошел ты.
Снова болезненный удар по лицу, и резкий рывок за волосы, заставляющий поднять голову.
– Какой упрямец. Никак не хочешь ломаться. – Мукуро с наслаждением смотрел в злобно сощуренные глаза. – Обращайся ко мне с почтением, жалкий оборванец. Мы стоим на разных ступенях иерархии.
– Освободи мои руки, и я разрушу твои представления о иерархии, гнусная гиена. – процедил сквозь зубы Хибари, сжимая кулаки так сильно, что на ладонях остались следы от ногтей.
– Хах, такой расклад не спас тебя в прошлый раз, герой. – насмешливо произнес Мукуро, пропуская между пальцами неровные пряди темных волос. – Ты слабее меня.
Кея почти по-звериному зарычал и клацнул зубами совсем рядом с чужим горлом, резко подавшись вперед.
– Со мной такой трюк не пройдет. – Мукуро легко уклонился от вполне ожидаемой атаки и, схватив его за челюсть, тем самым закрывая рот, приложил его затылком о стену. – Стоит поучить тебя хорошим манерам.
Вторая рука скользнула по темной грубой ткани рубашки, стянувшейся на груди, и длинные тонкие пальцы впились прямо в сломанные ребра, с силой давя на них. Хибари сдавленно застонал в прижатую ко рту ладонь и забился, отчаянно пытаясь вырваться. Мукуро мигом оседлал его ноги, убивая последнюю надежду на ответный удар, и тихо рассмеялся.
– Вчера ты убил врача. – злорадно зашептал он, склоняясь к его лицу. – Уже второго. Скоро тебя никто лечить не согласится. Ты здесь совсем недолго, а уже доставил мне немало проблем. Я требую компенсации.
Ослепленный болью Хибари не сразу почувствовал холодные руки под одеждой, ощупывающие его тело в поисках свободной от бинтов кожи. Мукуро слегка прикусил мочку уха и скользнул губами ниже, к открытой шее – практически единственной неповрежденной части тела.
– Мерзкая тварь. – хрипло выплюнул Кея, как только в голове малость прояснилось.
В ответ Мукуро лишь усмехнулся и потянулся к ремню на своих брюках.
– Господин Мукуро! – снаружи раздался требовательный стук в дверь и встревоженный голос стражника. – Господин Мукуро, прошу меня простить, но это очень важно!
Рокудо скрипнул зубами, отстраняясь от такого желанного сейчас тела, и на пару секунд замер с закрытыми глазами, приводя дыхание в норму.
– У тебя должна быть очень веская причина отрывать меня от дела. – нехорошо улыбнулся он, открывая дверь. – Если эта причина меня не впечатлит, я убью тебя.
Молоденький стражник чуть не поседел от такого заявления и отшатнулся, забыв поклониться.
– Прошу прощения, господин Мукуро. – заикаясь и бледнея, выпалил он.
Рокудо мрачно взирал на него, привалившись плечом к косяку. Позади шумно дышал Хибари, что сильно отвлекало графа от разговора, распаляя его даже на расстоянии.
– Ближе к делу. – нетерпеливо приказал он.
– Да, конечно, простите. К вам прибыли гости. Эээ, один… гость.
Мукуро удивленно посмотрел на стражника. Сегодня гостей должно быть много в связи с проходившим в его замке балом, но, черт возьми, бал назначен на вечер, а сейчас даже полудня нет.
– Граф Джессо. – торопливо добавил паренек. – Мы попросили подождать его, а он сказал поторопиться, иначе прикажет казнить всех ваших слуг… Да, так.
Конечно. Кто еще, кроме Бьякурана, может так грубо нарушать общепринятые правила приличия? Ну, разве что, Занзас. Но он, наоборот, всегда опаздывает. И как они вообще получили титулы графов с такими-то бунтарскими характерами?
– Передайте ему, что я уже иду. – вздохнул Мукуро, и стражник быстро ретировался, радуясь, что отделался лишь испугом.
«Черт. Я убью Джессо.» – с сожалением подумал он, заходя обратно в камеру.
Хибари уже вполне пришел в себя и сейчас сидел, подтянув под себя ноги и низко опустив голову. Его грудь все еще тяжело вздымалась, а темная ткань рубашки еще сильнее потемнела, намокнув от крови, когда рана на груди открылась. Мукуро присел рядом на корточки, совсем не опасаясь того, что стоит Кее сейчас с силой двинуть ногой, он точно получит по лицу. Он протянул руку, грубо сжал в кулак прядь темных волос и потянул вверх, заставляя поднять голову. В горле сперло дыхание, когда Хибари послушно взглянул на него. Торжествующий взгляд серых глаз и злорадная ухмылка настолько поразили Мукуро, что он замер, заворожено уставившись в лицо, в котором не отражалось ни капли страха, ни грамма ужаса, только холодное презрение и ледяная ненависть. Очень возбуждающая картина.
– Хах, ты такой интересный человек, Ке~я.
Хибари вздрогнул: еще никогда его имя не произносили так отвратительно пошло. Какая мерзость.
– Меня сейчас так терзает одно желание… – вдруг с улыбкой произнес Мукуро, слегка склонившись вперед. – Я хочу секса. – на этих словах Хибари зло прищурился. – Но так как времени мало, я просто немного тебя побью, не против?
Кея покачал головой и довольно оскалился: такой расклад для него выглядел более приемлемым, нежели первый.
– Черт, да ты просто псих. – рассмеялся Рокудо, изумившись такой реакции.
Хибари поджал губы: с ума сойти, и кто ему это говорит? Внезапно Мукуро просиял и с интересом взглянул на своего пленника.
– Я тут подумал, что может быть самым унизительным для тебя? Помимо принуждения к соитию, конечно же. – Мукуро рывком вскочил на ноги. – Грубая сила не в моем стиле. Уж не знаю, к счастью или нет, но я люблю насилие над личностью гораздо больше.
С этими словами он достал из кармана брюк нож, угрожающе блеснувший при свете лампы. Кея ухмыльнулся. Видимо, чокнутый граф решил его напугать таким образом. Наивно. Мукуро в ответ тоже осклабился, уловив мысли своей предполагаемой жертвы, и коснулся кончиком ножа своих губ.
– Хочу спросить тебя, мой смелый хищник, сильна ли твоя гордость? – Мукуро соблазнительно облизнул острие ножа и снова опустился на корточки. – И что может ее сломить?
– Ничего. – незамедлительно ответил Хибари с абсолютно уверенным видом.
Рокудо покачал головой и тихо рассмеялся.
– Не-а. Врунишка. Для любого человека, если он, конечно же, не полное ничтожество, было бы унизительно кому-то принадлежать, я прав?
Хибари подозрительно посмотрел на него, теряясь в догадках, что же задумал этот ублюдок. Мукуро качнулся в его сторону, упираясь коленом в пол, и с улыбкой провел кончиком ножа по бледной щеке.
– А я прав. – заключил он. – А так как ты принадлежишь мне, я решил это наглядно продемонстрировать тебе. Ты ведь не против того, чтобы я вырезал на твоем теле свое имя?
На тысячную долю секунды в серых глазах пролетела тень страха, но этого было достаточно для Мукуро, окончательного убедившегося в своей теории.
– Даже и не думай. – процедил сквозь зубы Хибари, сморщив нос, словно злой пес.
Мукуро задумчиво скользнул ножом вверх, отводя спадавшие на лицо волосы назад.
– Нет, личико я тебе портить не хочу… Может на шее?
Кея дернул головой в сторону, уходя от прикосновения холодного лезвия. Рокудо это не понравилось, он схватил его за затылок и подтянул ближе к себе, насколько позволяли цепи.
– Нет. Ее легко скрыть. – продолжал бормотать Мукуро, продолжая гипнотизировать его взглядом. – Какая часть тела наиболее открыта? М, Кея? Не подскажешь? Где бы ты сам хотел лицезреть мое имя?
– На могильной плите.
– О, вот как? Ответ неправильный. – Мукуро рассмеялся. – Рука. А точнее, внешняя сторона ладони.
– Не смей.
– Еще как посмею.
Хибари дернул рукой, когда Рокудо потянулся к его сжатой в кулак ладони. Цепь загремела и натянулась, не позволяя отпрянуть дальше, и Мукуро, смеясь, обхватил пальцами тонкое запястье и дернул вверх, на себя.
– Не смей, Мукуро! – Кея не на шутку разозлился, вырываясь из цепких пальцев.
Он все еще сопротивлялся, когда лезвие с нажимом вошло в кожу, почти царапая кость, и скользнуло ниже, вырисовывая на ладони первую букву имени графа. Плевать на боль, унизительно, чертовски унизительно, иметь на своем теле клеймо. Доказательство того, что ты не свободен, что ты принадлежишь не себе.
– Как можно глубже, чтобы остался шрам. – улыбнулся Мукуро, старательно выводя на руке вторую букву. – Еще поглубже… Черт, как же мне нравится это слово! К любой ситуации применимо.
Хибари казалось, что его глаза застила кровавая пелена, бешенство бушевало в душе, и, не находя способа выплеснуться физически, рвалось внутри, сжигая остатки хоть какого-то спокойствия. Вся комната потонула в темноте, и на фоне возникшего мрака ярким пятном выделялся ненавистный граф. Свободная от его прикосновений рука бессильно сжималась в кулак, так хотелось вломить по самодовольной роже так, чтобы тот в эту же минуту умер.
Мукуро слегка отпрянул назад, любуясь своим трудом. Из-за постоянного сопротивления красиво изобразить свое имя не получилось, но разобрать написанное можно было легко, чем Мукуро и остался доволен.
– Как новые ощущения? – насмешливо поинтересовался он, поднимаясь на ноги.
– Я убью тебя. Ты пожалеешь.
– Я? Пожалею? Не смеши меня, Кея. – Мукуро поднял с пола фонарь и направился к двери. – Спокойной ночи. Скоро зайдет доктор, постарайся его не убить. Я зайду завтра утром. Думаю, за ночь я достаточно проголодаюсь, угадай, кто будет его утолять? – последняя фраза окончилась смехом, и дверь захлопнулась, оставив пленника в кромешной темноте.
