Текст книги "Пленник (СИ)"

Автор книги: SmileGin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 72 страниц)

Пальцы сильнее сжали ткань, уже царапая кожу под рубашкой. Ее не унять пока. Только время может все исправить. Залечить кровоточащие раны, дать успокоение уставшему организму.

Мукуро моргнул. Веки сами по себе опускались. Темная пелена окутала его, оставляя только желание поскорее забыться сном.

«И все же… я ведь любил…»

========== Глава 26. Жизнь продолжается? ==========

– Твою мать. – выдохнул Занзас и отвернулся от окна, из которого созерцал восстановительные работы.

– Я впервые с тобой согласен, чертов индюк. – Скуало мрачно посмотрел на Рокудо, пережевывая во рту соломинку.

Мукуро быстро пробежался взглядом по налоговой декларации, сделал несколько пометок в ней и отложил на край стола. Бьякуран внимательно следил за его действиями, развалившись в кресле напротив, а Ирие, стоящий позади него, увлеченно разглядывал расписной потолок.

– Может, хватит уже? – Мукуро хмуро оглядел их и снял очки, аккуратно пряча их в нагрудный карман. – Никто из вас с Хибари и словом не обмолвился, а вы смотрите на меня так, будто я вашего лучшего друга убил.

– Ты уничтожил мою цель. – лениво, будто нехотя, протянул Скуало, не глядя на него. – Я, черт подери, столько времени тренировался, мутузя стражников и заключенных, только ради встречи с ним на весенних боях. Я хотел узнать, так ли он хорош, как о нем говорят, а тут – раз! – и ты его грохнул. И как? Застрелил! Более идиотской смерти не придумаешь.

– Ну, уж извини, что не убил его с фанфарами и оркестром, или мне следовало пафосно прикончить его на дуэли? – Мукуро усмехнулся и откинулся на спинку кресла. – Хватит сверлить меня недовольными глазами; Занзас, ты вообще радоваться должен – теперь Скуало априори победитель.

– Да уж, веселая победа, ничего не скажешь. – фыркнул Скуало, и Занзас отвесил ему нехилый подзатыльник. Тот аж со спинки соскользнул. – Ублюдок, я не прав, что ли?!

Занзас повернулся к Мукуро, прожигая его тяжелым взглядом, и с грохотом оперся ладонями о стол, приближаясь к нему лицом к лицу.

– Сними эту стремную масочку с лица, Мукуро, ты вовсе не доволен таким исходом. – тихо и свирепо сказал он. Мукуро мягко улыбнулся.

– Кея не был любовью всей моей жизни, друзья мои. – ласково произнес он голосом опытного и усталого психиатра. – Я с ним спал время от времени, дрался и играл в шахматы – всего-то. Не стоит делать из всего этого великую драму. Я не Ромео, а он далеко не Джульетта, хотя это была бы интересная интерпретация знаменитой трагедии.

– Брось, Мукуро. Когда ты избавился от Арлин, ты и то горевал, недолго, правда, но все же, а сейчас тебе тем более не может быть все равно. – Бьякуран вынул из-за пазухи конверт со сломанной синей печатью и помахал им в воздухе. – Может, процитировать твое письмо, в котором ты так любезно мимоходом оповестил нас о смерти своего любовника. Я могу примерно сказать так: «Эй, ребята, у меня все хорошо, хотя недавно на меня покушался орден сопротивления, но не волнуйтесь, все обошлось. Налоги я понизил, жалованье прислуге повысил, пригласил артистов из соседнего королевства и на досуге убил Хибари за то, что он спал с каким-то нищебродом». Вот. Только что я зачитал вкратце все твое письмо из семи страниц, и это я еще опустил предложения «покутить», «погулять» и, ах да, «кого-нибудь еще прихлопнуть». Вау, самое нежное и милое письмо в моей жизни, если не считать письмо от моей тещи, в котором она желала мне скорейшей смерти в страшных муках.

Мукуро рассмеялся: Джессо всегда находил способ разрядить обстановку. Но Бьякуран и не собирался его смешить, он абсолютно серьезно смотрел на него и даже не улыбался.

– Перестань. – Бьякуран спрятал конверт в карман. – Ты никогда не писал таких длинных писем. Твоя рука в нескольких местах дрогнула – это было видно на тех словах, где речь шла непосредственно о нападении и о Кее в частности. Это же не всерьез, неужели ты думал, что скроешь от нас это?

Мукуро спокойно выслушал его тираду и снова улыбнулся. Его лицо выражало полнейшее умиротворение и довольство жизнью.

– Я ничего не собирался скрывать. Естественно, я прикипел к Кее за столь продолжительное время, что мы сосуществовали вместе, но это не повод рыдать, как истеричная барышня. – Мукуро потер ноющее плечо и подпер щеку рукой. – Он умер. От моей руки. Я долго обдумывал это решение и…

– О, долго – это у тебя три дня, да? – съязвил Скуало. – Узнал, позлился, побил, убил. Интересная логическая цепочка, полностью исключающая всяческие размышления.

– Мне хватило этого времени.

– А этот Каваллоне не промах. – вдруг перевел разговор на другую тему Джессо. – А ведь у него была такая красивая жена! Не в обиду тебе, Шо-чан.

– Кстати, вот его и нужно было шмальнуть. В упор, из охотничьего ружья. Чтобы раскололась черепушка и вылетели мозги. – кровожадно заметил Занзас, вертя в руке чернильницу.

– Он не помчался спасать свою любовь?

Мукуро хмыкнул.

– Побежал, роняя тапочки. Свалил он, как только его женушку кто-то ранил. А ведь так трепетно держал Кею за руку там, в камере. – его передернуло. Вспоминать об этом было все еще немного неприятно.

– Шо, если бы ты мне изменил, я бы тебя тоже убил.

– Эээ… ясно. Приму к сведению.

Занзас посмотрел на Скуало. Скуало вздохнул и помахал рукой, словно отгоняя от себя надоедливую муху.

– Да понял я, понял. Ты меня тоже грохнул бы в таком случае.

– Нет. Я бы сдернул с тебя кожу и оставил гнить голым мясом. Запомни это.

– На хрен иди с такими закидонами!

Все, кроме самого возмущенного Скуало, рассмеялись, а потом Мукуро потянулся и пружинисто соскочил с кресла.

– Все, хватит придумывать для меня слова утешения и убеждать в том, что у меня была великая любовь. Пойдемте лучше в крикет поиграем.

– У нас не хватает человек. – поморщился Занзас. – Или предлагаешь набрать недостающих людей из твоей стражи?

– Ага. – Мукуро невесело усмехнулся. – У меня и так после того нападения людей не хватает, буду я их еще для игры отбирать.

– Ну вот! И играть на земле – это мазохизм какой-то.

– А я не против. – пожал плечами Джессо. – Земля ничем не хуже травы, тем более, сейчас грязи как раз нет. А насчет нехватки людей… Боже, да разобьемся на две команды по три человека и поиграем.

– Три вместо одиннадцати? – скептически поинтересовался Скуало. – Я уже представляю, что это за игра будет.

– Ничего, малость изменим правила и сойдет. – Бьякуран предвкушающее потер руки и вскочил на ноги. – Нужно переодеться! – он схватил Ирие за рубашку и потащил его к выходу. – Не повезло. Я такую речь уже придумал, ждал, когда Мукуро расплачется… – его голос затих в коридоре.

– Ловко ты переметнулся с одной темы на другую. – заметил Занзас.

– Не пойми меня неправильно, просто тема о Кее мне уже претит. Я пережил, зачем обмусоливать одно и то же снова и снова? – Мукуро хмыкнул, задумчиво поглаживая корешок какой-то потрепанной книги. – Бьякуран, похоже, уловил это: так резво поскакал переодеваться.

– Значит, действительно всё? Хибари Кею на помойку?

– Зачем же? Я вряд ли забуду такого яркого человека. – Мукуро закрыл глаза и улыбнулся, будто вспоминая что-то приятное. – Кея в прошлом, и прошлое свое забывать я не намерен. Знаешь, его смерть… на многое повлияла.

– Ты расходишься в своих словах. Сначала ты говорил, что он абсолютно ничего для тебя не значит.

– Я не говорил так. Я говорил, что не любил его, но признал то, что привязался к нему. Он был интересным, забавным и, что уж там, сексуальным. Достаточно для того, чтобы немного поскорбеть о нем, но не рыдать в три ручья.

– И что ты понял с его смертью?

– Что я не должен ставить выплески гормонов выше рассудка. Что я должен делать то, что мне действительно хочется, а не то, что диктуют нормы и правила. Что я на самом деле сильный человек, наконец.

Занзас расхохотался.

– Ага, а еще очень скромный. Слушай, – он неожиданно осклабился, прищуривая глаза. – Если ты продуешь мне в игре – я тебя трахну.

– Ого, какая серьезная ставка. Интересненько… Что ж, проиграешь ты – твоя задница моя.

Скуало присвистнул. Занзас протянул ладонь, и Мукуро с улыбкой пожал ее.

– Если продуете Джессо – я имею вас обоих. – усмехнулся Скуало, разбивая их рукопожатие, и, предчувствуя град из всех подручных вещей, скользнул за дверь.

– Да он долбанулся. – неверяще произнес Занзас, стряхнув оцепенение.

– Ну вот, у нас еще больший стимул к победе. А то, я вижу, ты уже забеспокоился.

– Что-то ты больно дерзкий стал в последнее время. Я-то тебе спесь собью. Когда выиграю.

– Мечтай, мой дорогой друг, мечтай.

***

Когда Мукуро, переодевшись в более удобную одежду, вышел на задний двор, Бьякуран и Шоичи уже были там, отмечая рамки поля для игры в крикет. Джессо смеялся и щипал Ирие за бока, а Шо недовольно отмахивался и отчитывал Бьякурана тихим и несколько пугающим голосом. Скуало почему-то еще отсутствовал, зато Занзас пришел очень довольный, тем самым расставляя все точки над «i». Мстил, небось, в комнате, за дерзость.

– Нехорошо втайне от друга заключать пари. – покачал головой Бьякуран, втыкая в землю колышек.

– Ах, падла патлатая, уже растрепала. – Занзас подхватил с земли биту и замахнулся ею, рассекая со свистом воздух. – У, я ему ща башку вскрою.

– Меня не возьмете? – спросил Бьякуран, весело щуря глаза.

– Не терпится подставить кому-то задницу?

– Вовсе нет. Хочу разнообразить свою интимную жизнь. Не думаю, что проиграю, поэтому и напрашиваюсь в ваше пари.

– Отлично. – фыркнул Занзас. – Продуешь – сосешь мне и Мукуро.

– Идет. Только мы с Шо будем играть от одного лица. Если выиграю – даешь нам Скуало. В твоем случае, Мукуро-кун, даешь нам ты.

– Эй, вы впрямь думаете, что после этого мы останемся друзьями? – Рокудо уже догнал, что их пари уже далековато зашло.

– Подумаешь. Один раз ничего не значит. – отмахнулся Занзас, очерчивая линию подачи. Вдруг он встрепенулся и повернулся к Бьякурану. – К тому же, если вы с Шо решили быть одним лицом в нашем споре, отвечать будете оба.

– Это даже сблизит нас больше. – Джессо рассмеялся, осознавая абсурдность своего заявления, и взъерошил волосы Ирие, схватившегося за живот и медленно опустившегося на корточки.

На площадке появился недовольный Скуало. Он потянулся, с хрустом выпрямляя спину, и подобрал с земли биту.

– Что я пропустил? – поинтересовался он, пиная вбитый в землю колышек.

– Ооо, много занимательного. Если победим, то поимеем не только Мукуро. – Занзас оскалился, одаряя противников самоуверенным взглядом.

– Значит, Джессо и рыжая бестия согласились? – Скуало подкинул в воздух мячик и ухмыльнулся.

– Бестия…

– Если Занзас продует, то имеем тебя мы. – Бьякуран развел руками, всем своим видом показывая то, что он тут не причем.

Скуало медленно перевел взгляд на своего любовника, усиленно прикидывающегося мимо проходившим незнакомцем. Это его не спасло.

– Какого хрена при твоем проигрыше отыгрываюсь я?! – Скуало схватил Занзаса за воротник, чуть ли не оглушая его своим криком.

– Ты не охренел?! Черт, мои уши… Я с тебя щас скальп сниму.

– Мукуро, выходит у нас три команды. – Бьякуран обвел взглядом присутствующих. – У тебя пары нет, кого возьмешь?

– О, с этим проблем нет. – Рокудо огляделся. – Сейчас приду. – он забежал обратно в замок, сразу же замедляя шаг: нужно держать марку, несмотря на то, что это подбешивает. – Вас-то я и искал.

Чейз и Анджело, о чем-то горячо спорившие и, на первый взгляд, собирающиеся вот-вот подраться, мгновенно склонились в поклоне и вытянулись в струну, состроив на лице твердокаменные выражения.

– Кто из вас умеет играть в крикет? Вопрос жизни и… чести, в коей-то мере.

– Простите, но я даже не видел эту игру ни разу. – Анджело виновато покачал головой, а Чейз ликующе вскинулся.

– Я умею. Обыгрывал мальчишек на своей улице.

– Отлично! – Мукуро похлопал его по плечу. – Будешь в моей команде. Считай, что если я проиграю, то моей жизни конец.

– Конец?!

– Именно. Твоя обязанность – защищать мою жизнь даже ценой собственной. – они уже шли к двери, ведущей на задний двор, и Мукуро говорил на ходу, озорно поглядывая через плечо. – Так что, я полагаюсь на тебя, Чейз.

– Сделаю все возможное. – отчеканил капитан. – Нет, не так. – на его лице расцвела предвкушающая ухмылка, а темные глаза азартно засверкали. – Я обязательно защищу вас.

– Так держать! – похлопал в ладони Мукуро, толкая дверь.

***

После первого иннинга вышла ничья. Все ворчали, но в глубине души все были довольны таким исходом, все же пари они заключили чисто из бахвальства, ну, кроме, Джессо, пожалуй.

– В чем дело, мусор, не хотите играть в полную силу? – Занзас протер вспотевший лоб тыльной стороной ладони и усмехнулся, хрипло выдыхая воздух.

– На себя-то посмотри – сам еле дышишь. – парировал Бьякуран.

Чейз постучал битой по земле и с вызовом посмотрел на соперников. Он выглядел самым бодрым из всех остальных. Видно, не наврал, что хорошо играет.

– Вот ублюдок. – сплюнул Скуало, сжимая в руке мячик.

– Эй, боулер. – позвал его Занзас. – Подай так, чтобы он влетел в калитку вместе с мячом.

– Без вопросов. – он замахнулся и изо всей силы швырнул мяч. Чейз с оглушительным треском отбил его и сразу бросил биту, срываясь с места.

– Черт. – Скуало кинулся ему навстречу, на ходу крича своему напарнику: – Лови, дубина! Мяч хватай!

Занзас помчался за мячом, который улетел за тридевять земель, а Чейз тем временем мчался уже обратно, не скрывая бешеного восторга от игры.

– Ха, этот овер вы продули. – Мукуро громко смеялся и по-детски тыкал пальцем в багрового от злости Занзаса. – Чейз, я и не знал, что ты превосходный бэтсмен.

– На самом деле, я универсальный игрок. – Чейз и не думал скромничать. – Я и боулер неплохой.

– Наша очередь. – Бьякуран, притоптывая от нетерпения, перехватил удобнее биту в руке. – Я буду боулером. Шо-чан, словишь мяч.

– Да.

Мукуро поймал брошенный Занзасом мяч и покрутил его в руке, вставая в удобную позицию для подачи.

– Готов, Джессо? – ехидно спросил он, отводя назад руку.

– Всегда готов. Давай же.

Только Мукуро сильнее замахнулся, как открылась дверь, выпуская во двор Анджело. Чейз выпрямился, недовольно глядя на подчиненного.

– В чем дело? – Рокудо тоже был не слишком рад, что их занимательную игру прервали.

– К вам пожаловал Трайдент Шамал. – Анджело был бледен и тяжело дышал, будто играл только что вместе с ними.

– Шамал? Зачем? Я заплатил ему за лечение.

– Да, он… в общем, лучше поговорите с ним сами.

Мукуро недоуменно смотрел на него. Видно было, что Джо серьезно взволнован, аж побледнел весь. Что-то серьезное? В душе зародилось неясное предчувствие. Предчувствие чего-то нехорошего, неприятного.

– Хорошо… Позови его.

Анджело кивнул и бросив быстрый взгляд на Чейза, и почти бегом двинулся назад. Чейз ринулся за ним, на ходу приводя себя в относительный порядок. К Мукуро потянулись остальные, удивленные внезапной остановкой.

– А кто такой, этот Трайдент Шамал?

– Всего лишь самый лучший доктор в этом королевстве. – усмехнулся Мукуро, стараясь игнорировать тяжелое, вяжущее чувство в душе. – И самый невежественный человек тоже. – добавил он, вспоминая тяжкие дни, пока его лечил этот докторишка. Плечо, будто в подтверждение, тут же стрельнуло, хотя за всю игру не давало о себе знать.

Снова открылась дверь. Анджело и теперь уже побледневший Чейз пропустили вперед доктора и застыли на пороге, испытующе глядя на графа. Их взгляды еще больше беспокоили Мукуро, но Шамал, похоже, был спокоен как удав. Он медленным, прогулочным шагом шел к ним, сунув руки в карманы плаща и лениво позевывая.

– Да уж, невежество я уже вижу. – усмехнулся Бьякуран.

– Вы, Ваша Светлость, как я вижу, мазохист? – Шамал остановился чуть дальше, чем следовало бы. – Ваше плечо до конца еще не зажило, а вы за спорт взялись?

– Вы больше не мой лечащий врач, так что я бы вас попросил. – Мукуро нахмурился, сохраняя легкую улыбку на губах. – Какими судьбами?

– Ах да, пришел забрать плату за лечение. – он смахнул с плеча несуществующие соринки.

– Простите? Я уже заплатил вам еще полторы недели назад.

– А я не за ваше лечение прошу.

Мукуро недоуменно уставился на доктора. А потом сердце дрогнуло и провалилось вниз.

========== Глава 27. Тот, кто нужен ==========

В комнате стояла нестерпимая жара. Огонь в камине пылал, словно пожар, бросая блики на пузатые бокалы, стоящие на столе. Мукуро расхаживал взад-вперед, напряженно схватившись пальцами за подбородок, и не менее напряженно молчал.

– А… за кого я должен заплатить? – он спросил, уже заранее зная, какой ответ последует за этим вопросом. Скорее, спросил он уже на автомате, путаясь в мыслях и эмоциях, захвативших его за какую-то долю минуты. – Стой, не говори. – он незаметно для себя перешел на ты. – Это ведь Кея, да?

Занзас и Бьякуран встревожено переглянулись.

– Эй, игра еще не закончена. – Джессо хлопнул в ладони, поворачиваясь к полю. – Идем, иначе вам засчитают проигрыш.

– Ага, разбежался. – хмыкнул Занзас и двинулся следом, бросив быстрый обеспокоенный взгляд на Мукуро.

Скуало и Ирие молча подобрали биты. Мукуро вроде даже и не заметил то, что вокруг него и Шамала внезапно освободилось пространство. Он смотрел в землю, до боли сжав в руке мяч, и думал о том, что этого не может быть, что он видел, как Хибари умирал, что он сам его застрелил, что невозможно выжить после выстрела в сердце, что ему не хочется, чтобы это оказалось правдой.

– Какой же… он живучий. – выдохнул он, чувствуя, как закипает в жилах кровь от злости. – Какого черта он выжил?

– Может из-за инстинкта самосохранения, присущего всему живому? – пожал плечами Шамал, крутя в пальцах смятую сигарету.

– Да нет у него никакого инстинкта самосохранения! – воскликнул Мукуро. – Если бы был, не сунулся бы в мое графство вообще. И причем тут этот инстинкт?! Я же пристрелил его, как собаку. Я видел. Черт, у него не было пульса!

Шамал кивнул и зажал зубами сигарету, хлопая себя по карманам в поиске спичек.

– Временно он даже дышать перестал. Нормальная реакция организма на почти смертельное ранение.

– Почти?

– Да. Пуля прошла в сантиметре от сердца и застряла в мышечной ткани. Если бы я вовремя его не нашел, он бы не выжил.

– И как же вы нашли его?

– Гулял-гулял и нашел.

– По катакомбам?

– Я люблю гулять в странных местах. – ответил Шамал и недовольно на него посмотрел, явно устав от многочисленных глупых вопросов, и чиркнул спичкой, зажигая сигарету. – Принесете деньги мне домой. Ваш дворецкий знает, где я живу.

Кея не мог выжить. Он не должен был выжить. Мукуро не хотел, чтобы он выжил. Но, если так сошлось… Если Кее не суждено умереть… В этом случае, так просто Мукуро его не отпустит. Жить спокойной, нормальной жизнью, наслаждаться ею, когда где-то живет и дышит Хибари, невозможно для Мукуро. Либо он мертв, либо он рядом. Только в первом случае живется легко, а во втором происходит какая-то хрень.

Алкоголь изрядно облегчал мысли. Становилось все душнее, все жарче, и Мукуро стянул с себя рубашку, оставаясь в одних брюках. Он нетерпеливо подкурил сигарету прямо от камина, аккуратно держась за тонкий мундштук, и закурил.

От знания того, что Кея жив, внезапно не больно. Мукуро злился, не понимал, как он мог выжить, но втайне, где-то в глубине души, далеко-далеко, был даже рад такому исходу. Он не жалел о том, что стрелял в него, когда думал, что Хибари мертв, но сейчас, когда знал, что он жив, что он лежит где-то совсем рядом, в этом городе, в этом графстве, он понимал, насколько сильно на самом деле скучал по нему. И, что самое странное, теперь ему было плевать на Каваллоне и все, что с ним связано. Будто не бесился раньше с одной мысли о том, что этот урод прикасался к ЕГО Кее, к тому, что принадлежало ему. Это как-то совершенно незаметно отошло даже не на задний план, а еще дальше, меркло с мыслью о том, что Кея жив. Мукуро не знал еще, хорошо для него это или нет, но ясно понимал, что рад такой новости, что надеялся услышать ее… Он был искренен тогда, когда говорил друзьям, что ничего не чувствует, что хочет жить и развлекаться, что не любил вовсе. Теперь все это кажется самообманом. Он не врал им – он врал себе, и настолько поверил в эту ложь, что действительно не испытывал от «смерти» Хибари никаких неудобств. Словно его рассудок хитро защитил себя от психологического удара из-за его «смерти». Но, если отбросить радость и возбуждение от известия о «воскрешении», то есть еще злость. Непонятная, нелогичная, необоснованная злость, направленная неизвестно на что. То ли на самого себя, что испытывает радость от неожиданной новости, то ли на Кею, который посмел не умереть. Это все было так странно, так ново для Мукуро, что он даже не знал, что ему делать, как себя вести, что говорить.

– Ах… хаха… – Мукуро приложил ко вспотевшему лбу бокал и сел в кресло, придвигаясь ближе к камину. Это действительно радовало. Действительно радовало, да! – Кея… жив. Кея жив. – он словно пробовал на вкус эту фразу. – Жив, жив, Кея жив. – пропел он и рассмеялся. Весело, ему было весело утром и днем, в обществе своих друзей, ему было спокойно и хорошо вот уже две недели после «смерти» Хибари. Но, черт подери, так охренительно прекрасно ему не было еще никогда.

Все, что он делал раньше, казалось абсурдом. Он пытался вылепить из себя другого человека, изо всех сил стараясь сдерживать себя рядом с ним. Чтение книг, игры в шахматы и карты – это, конечно, хорошо, но вел себя Мукуро тогда совсем по-другому, не похоже на себя. Он не должен лепить из себя другого человека, должен быть другой способ заполучить его всего, вместе с душой.

Да, Мукуро – его личный дьявол, но нужно составить контракт так, чтобы условия сделки устраивали их обоих.

***

– А, это вы. – Шамал сонно моргнул, открывая дверь. – А что так рано, я еще спал.

– Фу, прикрой свое убожество. – Скуало поморщился, отворачиваясь. Занзас хохотнул.

Мукуро чувствовал себя немного неуютно в окружении такой оравы людей, пусть это и были его друзья. Чего они вообще за ним поперлись?

Шамал, зевая и плотнее запахивая свой тяжелый халат, побрел вдоль по коридору. Его дом, казавшийся покосившейся хибарой снаружи, внутри был почти произведением искусства. Определенного такого вида искусства. С портретами полуголых женщин и скульптурами в честь них же. Некоторые масляные лампы, развешенные на стенах, не горели, создавая в помещении полумрак.

– Этот доктор случаем не владелец борделя? – Бьякуран с интересом осматривался, иногда останавливаясь перед особенно заинтересовавшими его предметами.

– Если бы бордель выглядел так, я бы туда никогда не пошел. – Занзас старался смотреть только вперед. Явно только для того, чтобы не поддаться соблазну и не подрочить прямо у вон той картины.

– Не понял, Хибари в подвале? – Мукуро осторожно шагнул на ступеньки, ведущие вниз, и оглянулся на товарищей, гурьбой идущих позади.

– Может, этот доктор маньяк? – Ирие уже побледнел, а его рука сама по себе потянулась к животу.

– Ух, как весело бы было. – Джессо обогнал Мукуро и толкнул дверь, за которой скрылся Шамал.

В нос ударил острый запах медикаментов. Мукуро нетерпеливо подтолкнул застывшего на пороге Бьякурана и сам замер в дверях, оглядывая комнату. В ней царил такой же полумрак, было прохладно, неприятно пахло лекарствами, на всех более-менее ровных плоскостях расставлены склянки и бутылки, причем вперемешку с алкоголем. Сама по себе комната выглядела жилой: большой комод у стены, письменный стол, диван… Кровать. Шамал стоял возле нее, внимательно осматривая лежащего на ней человека. Мукуро шагнул вперед, вглядываясь в темноту. Сердце билось где-то в горле, голова приятно кружилась, то ли от запаха, то ли от волнения. Вот и он… Ке…

– Алауди?! – поразился Скуало, выглядывая из-за плеча Рокудо.

– Фонг-сан?! – одновременно воскликнул Ирие.

Скуало весьма грубо оттолкнул в сторону Мукуро, подлетая к кровати. Шоичи неожиданно резво последовал его примеру.

– Ха! Это же Алауди. – Скуало тыкал пальцем в Хибари, переводя ошарашенный взгляд с Мукуро на Шамала и обратно.

– А я знаю его, как Фонга. – произнес Ирие.

Шамал хмыкнул. Мукуро вздохнул: он знал еще о нескольких придуманных личностях его любимого революционера, так что это его особо не удивило. Разве что, только его знакомство с этими двумя вызывает легкий интерес.

– Если Хибари – это Алауди, и он жив, то на боях я смахнусь с ним? – Скуало хищно оскалился, едва сдерживая восторг.

– Вы где вообще встретились? – не выдержал Занзас.

– Даа. – Скуало махнул рукой, не отрывая глаз от лица Хибари. – Пару лет назад виделись в Нагано, наш орден тогда был занят свержением одного мелкого лорда, а Алауди был наемником, убившем нашего лидера. Вот мы от него натерпелись тогда.

– А ты откуда его знаешь? – спросил Бьякуран, поворачиваясь к Шоичи.

– Он был оруженосцем сэра Брэвика прошлой зимой.

– И той же зимой сэр Брэвик умер. – усмехнулся Занзас.

– Причем так, что не подкопаешься. – кивнул Мукуро, почему-то не желая смотреть на Хибари. Он немного опасался, что самообладание, вернувшиеся к нему буквально пару недель назад, рухнет. – Вы не могли бы оставить меня одного?

– Предлагаешь забрать тело с собой? – хмыкнул Занзас, но, наткнувшись на серьезный взгляд, кивнул. – Ладно, давай только быстрей, мы хотели прошвырнуться по округе и попугать людишек.

Шамал удивленно вскинул брови: он ни разу не видел аристократов, ведущих себя… так. Даже Мукуро старался при нем держать марку. Бьякуран заметил его взгляд и заговорщицки подмигнул, прикладывая палец к губам.

– Вы тоже не могли бы выйти? – попросил Мукуро, обращаясь к врачу.

– Ладно. – Шамал потер затылок и подозрительно посмотрел на графа. – Если вы его убьете, все равно заплатите за лечение. – предупредил он. Мукуро усмехнулся и бросил ему кожаный мешочек, весело звякнувший при приземлении на ладонь доктора. – Вот и хорошо. – довольно произнес он, пряча деньги в карман. – Позовете потом, я рядом буду.

Мукуро кивнул и, наконец, остался в одиночестве. Ну, почти в одиночестве. Он обошел кровать, тщательно отводя взгляд в сторону, и пододвинул к себе стул. Раз, два, три… сердце билось уже более спокойно. Он медленно повернулся к Хибари и тут же шумно вдохнул. Уголки губ сами по себе поползли вверх, а по телу пробежалась легкая приятная дрожь.

– Кея… –прошептал он, вне себя от головокружительного счастья. – Кея…

Хибари был перед ним, лежал спокойно, дышал размеренно, будто просто спал. У него был абсолютно здоровый цвет лица, разве что похудел немного – нос слегка заострился, щеки чуть-чуть запали. Грудь, плотно перевязанная широкими бинтами, мерно вздымалась при каждом вдохе и медленно опускалась при выдохе.

Мукуро протянул руку, замер над его лицом, а потом легонько коснулся его лба кончиками пальцев. Теплый. Короткие густые ресницы дрогнули, и Мукуро замер, ожидая, что сомкнутые веки распахнутся, ожидая, когда на него взглянут светло-серые глаза, подернутые мутной пленкой после долгого сна. Этого не случилось – Хибари продолжал спать, он лишь чуть поморщился от щекочущего прикосновения и тихо вздохнул, отворачиваясь.

– Боже, сколько можно дрыхнуть? – Мукуро нетерпеливо постучал костяшками пальцев по спинке стула. – Просыпайся, спящая красавица, твой принц уже здесь. – он не понимал, что за ерунду он тут несет, но слова сами по себе вылетали из его горла, и от этого хотелось смеяться. – Как там в сказке?

Он склонился над его лицом, пристально вглядываясь в плотно сомкнутые веки, а потом сам закрыл глаза и поцеловал его, улавливая губами каждый выдох, каждый вздох. Мягкие губы, тонкие и сухие, непривычно податливые. Это первый раз, когда не приходилось вырывать поцелуй силой, силой раздвигать губы, чтобы скользнуть языком в рот, провести им по зубам, нёбу.

– Тебе лучше очнуться. – шепнул Мукуро, улыбаясь. – Я ведь могу воспользоваться твоей беспомощностью. – пальцы пробежались по нежной коже живота, поддели край бинта, проникая под него. – Ну же, просыпайся. – прикусил губу, слегка оттягивая ее назад.

Он так увлекся процессом пробуждения, что не заметил, как добился желаемого – Кея открыл глаза. Он сонно моргнул, расфокусировано глядя прямо перед собой. Когда Мукуро отвлекся от вылизывания его шеи, взгляд Хибари уже слегка прояснился.

– С пробуждением, Кея. – Хибари вздрогнул и с трудом перевел взгляд с потолка на Мукуро. О, этот взгляд, взгляд потемневших от злости глаз… Мукуро опустился на стул, щуря от удовольствия глаза.

Хибари открыл рот, силясь что-то сказать, но из горла вырвался лишь хрип. Он приподнялся на локте, свирепо раздувая ноздри, будто дикое животное, и протянул руку к Мукуро, комкая слабыми пальцами его воротник.

– Я забью тебя до смерти. – усмехаясь, перевел Рокудо. – Травоядное. Ничтожество. Сдохни. – он прикрыл глаза, прислушиваясь к свистящему дыханию. – Брось, Кея, тебе нужен постельный режим, даже не пытайся встать.

Он поднялся и мягко надавил на его плечи, принуждая его лечь обратно. Кея дернулся и сдавлено охнул от резкого движения, падая на подушку. Мукуро заботливо провел ладонью по его лбу, стирая выступившие капельки пота. Хибари со злостью отбросил его руку, морщась от боли и отвращения. Мукуро оперся коленом на кровать, подбираясь еще ближе, – хотя куда еще ближе? – и взялся пальцами за его подбородок, навстречу своим губам. На этот раз он сопротивлялся. Пытался отвернуться, оттолкнуть его от себя раздражающе ослабевшими руками, кусал губы, и смотрел, смотрел на него с такой яростью, с такой ненавистью.

– Ты такой живучий, Кея. – Мукуро выдохнул ему это в самые губы. – Скажи, если бы я убил тебя, ты пришел бы за мной с того света? – легкий поцелуй в висок, затем жаркий шепот в ухо. – Я знаю, пришел бы. Ты никогда не оставишь меня, теперь. – влажная дорожка поцелуев от уха до плеча. – Я не позволю тебе забыть обо мне. Ты будешь всегда думать обо мне и неважно, что только из-за того, что ты меня ненавидишь. – он скользнул языком по выступающим ключицам, прихватил зубами тонкую кожу, тут же тщательно зализывая краснеющий след. – Я буду подпитывать твою ненависть, буду напоминать о себе болью и раздражением. Я буду всегда и везде, куда бы ни упал твой взгляд. – Хибари скрипнул зубами, болезненно жмурясь. – Потому что ты мой, ты стал моим, как только попал в поле моего зрения. Запомни это, пожалуйста. – Мукуро почти ласково улыбнулся и выпрямился, поправляя свой пиджак. Хибари прожигал его насквозь своим взглядом, распалял и без того уже кипевшую кровь в венах. – Я заплатил за тебя почти всю налоговую подать за последние два месяца. Когда выздоровеешь, я с тебя их стребую.

Хибари снова приподнялся, отчаянно напрягая ослабевшие от долгого бездействия мышцы. На бинтах выступила кровь, медленно распространяясь по белой материи.