Текст книги "Fallout: Equestria (ЛП)"

Автор книги: Kkat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 108 (всего у книги 119 страниц)

– Эмм... Ну, я рада, что когда они... кончили... осталось хоть что-то полезное. – Мда, это прозвучало двусмысленно. Но по крайней мере Реджи хватило приличия, чтобы не поморщиться.

Музыка в моём наушнике внезапно перешла в отвратительный шум помех. Я уже почти выдернула его, но сразу же поблагодарила Богинь, что не сделала это, так как звук, который я услышала затем, был, вероятно, самым прекрасным звуком на всей Эквестрийской Пустоши.

«Доброе утро, деееетки!»

Диджей Пон3! С Хомэйдж всё в порядке!

Или, по крайней мере, она была в порядке, когда записывала это. Зная её, эфир был записан за несколько часов до того, как она ушла. Как говорил Наблюдатель, она не хочет сделать себя лёгкой целью для Анклава.

«Я прерву сраную музыку Анклава ради очень важного эфира. Сегодня вместе со мной двое членов общества Сопротивления Пустоши, не иначе как дуэт борцов с Анклавом – Лев и Мышь. И я буду говорить с ними о хорошем бое, который они дали Анклаву, и что каждый из вас может сделать на благо пустоши. Но сначала погода!»

Я упивалась её голосом. Изменённый, как всегда, он всё равно принадлежал ей. Я могла слышать мою Хомэйдж, чувствовать её присутствие за каждым словом.

Моё сердце затрепетало, набираясь сил, хотя и разрывалось ещё от горя. Никогда...

Я никогда больше не увижу, не почувствую и не вдохну аромата моей Хомэйдж.

О Богини, я бормотала себе под нос, тело начинало дрожать. Пожалуйста, пусть это будет не так! Я сделаю что угодно, отдам что угодно. Пожалуйста, только дайте мне это!

Голос диджея Пон3, чудо во свете и тьме, продолжал прорываться.

«Сильная облачность, с возможностью больших, чёрных Циклонов над Вечнодиким лесом и долиной между Мэйнхэттеном и Филлидельфией. Я предполагаю, что в одном из этих двух городов скоро будет очень скверная погода, и если вы в... *БЦЗЗЗЗЗЗЫКЧ!*»

Сигнал сдох. Нет диджея Пон3. Нет музыки. Ничего. Анклав полностью заткнул эфир.

Моё сердце остановилось. Я стояла замороженной. Парализованной...

...Пока Собор не сотрясло могучим, разрывающим грохотом. Повреждённый Хищник полностью потерял контроль над управлением и рухнул на одну из зубчатых стен, вызвав лавину из каменных обломков. Штормовые облака под Хищником рассеялись в ураганном взрыве, превратившем ближайшие окна в сотни острых как бритва осколков и мелкую розовую пыль. Я инстинктивно возвела телекинетическое поле, останавливая обломки и удерживая их как можно дальше от всех нас и от детей. Я ужаснулась от одной только мысли о том, какие последствия могло причинить вдыхание стеклянной крошки, пропитанной Розовым облаком.

Дети закричали; уговоры, чтобы спуститься вниз, больше были не нужны. Мы рванули за ними.

* * *

Первый подуровень под проповеднической был посвящён обходным заклинаниям и вооружению. Надпись на арке, которую мы только что прошли, гласила: "Каждый пони имеет право на труд".

Здесь ученики Красного Глаза зачаровали почти тысячу единиц стрелкового оружия для его армии. Как и бараки, эти комнаты сейчас были пусты, за исключением нескольких случайных прохожих и охранников, которые едва удостоили Реджи взглядом.

«Только тот факт, что пони родился с крыльями или рогом, отнюдь не делает его хуже,» – вещал голос Красного Глаза в моём наушнике. Это была часть аудиозаписи, помеченной логотипом Стойла Сто Один, которую я нашла среди стопки книг на стеллаже внутри арки.

Эта аудиозапись содержала в себе часть беседы между Красным Глазом и Смотрительницей сто первого Стойла, останки его прошлого, которые кто-то из стойла счёл необходимым сохранить. Дискуссия проходила во время ужина за переполненным столом. Звуки пережёвывания пищи, звон тарелок и стаканов создавали непрекращающийся фоновый шум, иногда голоса других пони за столом бормотали что-то в моё ухо, делая трудноразличимым то, что произносили Красный Глаз или Смотрительница.

«Первый Грифинчейзер был спроектирован и построен земным пони за считанные минуты,» – вкрадчиво возразила Смотрительница. – «Целый город Эплуза был возведён земными пони менее чем за год. Ты правда полагаешь, что единороги или пегасы могли бы поднять нас от мушкетов до пулемётов за несколько десятилетий?»

Пока мы шли, я озиралась по сторонам, пытаясь выудить из воспоминаний, куда идти дальше. К сожалению, немногие из аликорнов, атаковавших мой разум, бывали на этом уровне.

«У единорогов и пегасов были свои особые таланты, которые они использовали на всеобщее благо,» – возразил молодой голос Красного Глаза. – «Например, без единорогов у нас не было бы исцеляющих зелий. Без пегасов Эквестрия была бы разорена бесконтрольной погодой. Каждая раса была частью единого целого, не являясь более выдающейся или более важной, чем другие. Таков жизненный гештальт, требующий всех трёх. Земные пони не правы, ставя себя выше остальных.»

Собор над нами сотрясся чередой мощных взрывов. На каменных плитах потолка появились трещины, вниз посыпалась пыль. Реджи посмотрела вверх, высказывая догадку:

– Один из бомбардировщиков. Чтобы пробиться сюда, нужно намного больше.

«Магия,» – усмехнулась Смотрительница. – «Позволь, я расскажу тебе немного о магии пони. Так уж получилось, что среди моих предков был один земной пони, обладавший особенной магией. Его звали Джо, и он работал в Кантерлоте мастером по изготовлению кофейных чашек. Хотя он не был единорогом и не знал заклинаний, кофейные чашки его изготовления всегда оставались чистыми, никогда не темнели, и требовалось немалое усилие, чтобы разбить их. Почему? Потому что он делал их с любовью, и этой естественной магией земных пони было пронизано каждое его творение.»

Мы достигли запертой двери. В этот раз никаких облачных терминалов. Только старый добрый кодовый замок. При виде него я расплылась в глупой улыбке и телекинетически вскрыла его, прежде чем успела подумать об этом.

Я открыла дверь, надеясь увидеть за ней лестницу, ведущую вниз. Вместо этого я обнаружила склад. Склад, полный винтовок, ружей, патронов и прочего. Каламити выглядел так, как будто умер и попал в рай.

Я вздохнула.

– Берём только то, что сможем ухватить быстро... – Каламити промчался мимо рыже-оранжевым размытым пятном. – ...И что не станет задерживать нас. – Каламити остановился передо мной, обвешанный абсолютно всем оружием, которое смог найти, и со штурмовой винтовкой во рту. Реджи издала впечатлённое "ого".

– Хошешь отну? – спросил он как ни в чём не бывало. Я шагнула к нему и взяла (немного обслюнявленную) штурмовую винтовку и несколько магазинов к ней. Было бы неплохо иметь что-нибудь в дополнение к Малому Макинтошу.

"Во-первых, магия пегасов и единорогов – лишь дешёвое позёрство, посредством которого они избегают тяжёлой работы; а без тяжелой работы откуда взяться стремлению к прогрессу? Во-вторых, магия пегасов и единорогов эгоистична. Они творят свои облегчающие труд фокусы только для себя. В то время как изобретения земных пони являются общим достоянием всех пони и служат на благо грядущих поколений.

И наконец, магия пегасов и единорогов требовательна. Я бы даже сказала, деструктивна. Если земные пони могли сразу погрузиться в свою работу, то пегасам прошлого требовались лётные лагеря, а единорогам нужно было пройти обучение, прежде чем они могли начать пользоваться магией, с которой родились. Время, которое можно было потратить на обучение другим навыкам, они тратили на освоение своей же магии.

С земными пони всё совсем не так. Наша магия присуща нам и врожденно приспособлена к нашей работе. В то время как магия единорогов – сотворение заклинаний, а магия пегасов – невероятные полёты и прогулки по облакам, наша магия – быть лучшими во всём, что мы делаем. Земные пони по своей природе лучше других, потому что это наш дар!"

– Эй, – позвала Реджи, стоя у другой двери. – Похоже, я нашла путь вниз.

«Фокусы,» – медленно проговорил Красный Глаз. – «Иногда они полезны. Даже очень полезны. Конечно, даже действуя, как земные пони, можно сделать многое, но это медленный процесс, а иногда необходимо исправить что-то очень быстро. Возьмем, к примеру, яд. Чтобы приготовить противоядие, действуя методом земных пони, нужно сначала взять кровь на анализ и определить тип яда. Всё это может занять часы, которых нет в вашем распоряжении. Разве не лучше иметь при себе единорога, который может сотворить заклинание, очищающее вас от любых ядов?»

«Красный Глаз,» – снисходительно вздохнула Смотрительница. – "Я не в восторге от этого нового 'мировоззрения', которое ты приобрёл во время своих исследовательских миссий. Я говорю общеизвестные истины, ты же приводишь в ответ лишь отдельные примеры. Исключения, которые явно несостоятельны, чтобы опровергнуть правило. Теперь я...

Смотрительница внезапно замолчала. Повисла многозначительная пауза, которую нарушил молодой Красный Глаз:

«Смотрительница? Вы там что-то сказать хотели?» – Затем, ещё более небрежным тоном, добавил: – «Что-то не так?»

«Я... почему не...»

«Что?» – переспросил он. – «Боюсь, я не понимаю.»

Звуки за обеденным столом стихли. Я представила, как все пони обратили свои взоры к Красному Глазу и Смотрительнице. Подозреваю, последняя внезапно сильно побледнела. Очень тихо Смотрительница пробормотала:

«...я заметила, что ты так и не притронулся к своему стакану...»

* * *

Собор. Третий подуровень. Кибероперационная. Табличка на стене гласила: "Пока все мы не будем свободны, никто не будет свободен".

Мы вышли в коридор, разветвлявшийся на "Хирургия и Научные Исследования" и "Администрация". Оба варианта пути были равнозначны, поэтому я выбирала, исходя из того, что в "Администрации" у нас были большие шансы встретиться с Красным Глазом. А он не был моей целью. Я пришла сюда за его пленниками. За его жертвами. Не за ним. Я была рада оставить его на совести Анклава.

И сейчас я жалела о своём решении.

Запах крови, гниющего мяса и дезинфицирующих препаратов ударил по ноздрям подобно удару с копыта по морде, заставив меня отвернуться и заткнуть нос. Реджи шарахнулась, и я услышала приглушённый звук бьющихся друг об друга пушек Каламити, когда его затрясло.

Стены хирургической лаборатории были блестящими, чисто белыми, из-за чего каждые трещинки, выцветания и старые пятна сильно выделялись. Напольная плитка на ощупь была холодной, противной, сырой.

Здесь ещё были какие-то высокотехнологичные агрегаты, встроенные в стены и потолок. Я не могла понять предназначение и половины устройств. Также тут были чаны со странной жидкостью и плававшими в ней кибер-имплантами. В поле моего зрения попали: механическая змея, напоминающая позвоночник пони, роботизированная нога (явно не для пони), металлические хвататели, которые наверняка оторвали у робота-уборщика, и ещё куча странных устройств, начиная от переплетавшихся проводов и заканчивая побрякушками на арканных технологиях.

Отсюда было три выхода. Первый вёл назад, в коридор, идущий к административному сектору этого подуровня. Тот, что был с другой стороны, вёл к лестнице на нижние уровни. Последняя дверь, напротив которой я стояла, открыла нам то, что, судя по табличке, было "складским помещением". Огромные стеклянные трубки с тварями и монстрами, объектами кибернетических экспериментов. Все они были мертвы, многие с разрезами после операций. Все существа, от радтараканов до мантикор. Тут даже была адская гончая. Ну, или точнее, её половина. Левая половина.

В дальнем углу комнаты был чугунный люк с надписью "Утилизация". Почти вся вонь шла из этого "склада", и лишь меньшая его часть исходила от... мяса... на столах вокруг меня.

– И чем же я могу вам помочь? – спросило нечто напротив нас. Оно (или он?) когда-то было пони. Но теперь механизмов в нём было больше, чем плоти; вся нижняя половина тела была заменена роботизированными гусеницами, которые напомнили мне о роботах с мозгами из «Огненных Подков». Механические лапы, как у летающих пауковидных роботов, каждая с каким-либо инструментом или манипулятором, изгибались и двигались над ним, выполняя негласные медицинские и научные задания.

Оно видело только Реджину, но моё сердце прыгало, как загнанный кролик, каждый раз, когда оно смотрело в мою сторону.

Реджи отдёрнулась от одного из манипуляторов, направившегося к ней ощупать.

– Н-н-ничего не надо, я в полном порядке.

– В полном? Да, наверное, – сказало существо. – Но я мог бы сделать вас ещё лучше. – Я съежилась.

– Лучше? – спросила Реджина со скептицизмом. – Прям как себя?

– Конечно. Видели бы вы меня до инцидента с гранатой! – хихикнуло существо. – Я знаю, что к этому виду ещё нужно привыкнуть, но старый добрый Доктор Слаутер никогда не был в лучшей форме. – Он взмахнул несколькими манипуляторами, выполнявшими до этого его команды: – И вы даже не можете себе представить, насколько эти штуки могут быть полезны. Хотя наверняка можете, ведь вы грифина. – Он развернулся на гусеницах, протянув ей одну из механических лап с когтями на конце. Реджи невольно отступила с чувством отвращения.

Доктор Слаутер. Я знала это имя. Да, и покажите её Доку Слаутеру. У неё один из этих терминалов на ноге, которые хер снимешь. Он был в Филлидельфии. Я едва не лишилась ПипБака из-за него.

– Это вы... создали кибердракона, ведь так? – Реджи удивила меня этим вопросом.

– Да-да. Возможно, это моё лучшее творение, – с гордостью произнёс Док Слаутер и развернулся на гусеницах, его механические конечности снова принялись сновать по своим заданиям. – Уникальная возможность. Тело этого бедняжки уже отказывало ему, буквально разваливалось на ходу. Он был слеп и не мог летать из-за проблем с сердцем, когда Красный Глаз привёл меня к нему. Красный Глаз дал ему новые глаза и даже больше, всего лишь за половину его драгоценностей, – промурлыкал он с тоской. – И только посмотрите на него сейчас: сильный, быстрый, ещё более мощный и смертоносный, чем был в расцвете сил.

– Если он так сильно хотел получить новую жизнь, то почему он рискует ею сейчас там?

– Дорогуша, в ваших устах это звучит так, будто он подумывает о суициде или о чём-то подобном, – сказал Док Слаутер, шасси под ним завертелись, передвигая его тело из одного конца лаборатории в другой. – Но это не так. У него просто нет выбора.

Нет выбора? Дракон что, раб Красного Глаза?

Мы услышали взрыв и выстрелы скорострельного энергетического оружия. Судя по всему, источник шума был этажом выше.

– Красный Глаз не хотел содержать такое мощное и опасное существо в Вечнодиком лесу без возможности держать его на коротком поводке. Ну, вы поняли, – объяснял кибер-доктор, игнорируя бой, который быстро приближался к нам. – И поэтому, когда мы заменяли сердце дракона на новое, Красный Глаз установил импульсную гранату там же. Красный Глаз подаёт сигнал – дракон вырубается. – Он хлопнул манипуляторами в виде грифоновых когтей. – Вот так.

– Это же... ужасно, – ахнула Реджи. – И очень, очень глупо. Ведь теперь у него есть дракон с супер силами, который вдобавок ненавидит его.

– Ненавидит его? – рассмеялся Доктор Слаутер. – Да нисколечко. Дракон обожает своё новое тело. Да и Красный Глаз не настолько туп, чтобы злоупотреблять ситуацией. Птичка в золотой клетке. – Очередной взрыв вызвал перебои света и падение нескольких плиток с потолка. В этот раз даже кибер-доктор среагировал: – А теперь простите меня, но мне нужно запечатать эту лабораторию. Я жду нового пациента, и нам никто не должен мешать.

Внезапно страшно знакомая классическая музыка полилась через внутреннюю систему связи. Мгновение спустя на её фоне раздался голос Красного Глаза. Голос старого, закалённого Пустошью жеребца, который я знала чересчур хорошо.

«И теперь, когда наш уважаемый гость наконец-то прибыл, я думаю, что смогу помочь вам почувствовать себя как дома. Это ведь одно из ваших любимых произведений, Отэм Лиф?» – Его голос был дружелюбным, как если бы все сражение и боль, что оно принесло с собой, было не более чем звонком в дверь. – «Я восхищён вашим вкусом, Отэм. Я ведь могу называть вас Отэм? И я согласен с тем, что это самая прекрасная и идеальная из записей игры Октавии. Да, я хорошо знаком с её творчеством. Я вырос на её работах.»

Он не смог удержаться, чтобы не добавить тихо и с иронией:

«В конце концов, она ведь была земной пони.»

Когда мы уже неслись к выходу, робо-док добавил:

– Он даже позволил дракону самому охранять свои камни!

* * *

Собор. Четвёртый подуровень. Почти пришли. Почти там, где, как мне казалось, мы должны были быть. Надписи на дверях именовали этот уровень, как "Метапони исследования". Над главной дверью девиз: "Вознесёмся вместе или же вместе падём".

Стены были из испещрённого коричневого камня, который, казалось, словно выделял толстый слой слизи.

Реджи передёрнуло в отвращении.

– Это место становится всё хуже и хуже.

– Метапони исследования, чё б это значило? – спросил Каламити. По голосу было слышно, что он знал ответ, но надеялся, что ошибается.

– Это означает именно то, что ты себе там навоображал, – уныло ответила я.

Сейчас впереди был лишь один путь. И он проходил как раз через запечатанную дверь хранилища. Терминал, вмонтированный в стену, находился неподалёку. И снова не облачный. Обыкновенный и прекрасно взламываемый.

– Когда вы этот план тогда обсуждали, мне и не казалось, что ваши стелс миссии всегда проходят так гладко, – прокомментировала Реджина, вытаскивая своё оружие и проверяя патроны. – Не, я не жалуюсь. Прост, если я кого-нить вскоре не застрелю, я забуду, как эт делается.

Единство. Паролем было "единство". Я почувствовала себя обманутой. Он даже не пытался.

Ввод пароля дал мне доступ к содержимому терминала. Первой опцией стояла разблокировка дверей хранилища и их открытие. Следующими опциями, на моё удивление, были номера научных заметок. Любопытство подтолкнуло меня посмотреть первую. Её же содержание заставило прочесть и последующие.

Запись №5

Ну что за ебучая трата моего драгоценного времени. Теперь всю хуеву программу экспериментов с ЗВТ надо сворачивать к чертям гулячьим. Красноглазый пожелал вести исследования «в новом направлении». Мол, одна неудача – пиздец всему. Будто можно сделать сраный омлет без пары поколений мёртвых зародышей цыплят.

Я сказал его неизбежнейшей божественности, что фактор ведения может иметь корни не только в генетике, да только что я в этом понимаю? Я всего лишь сраный учёнишка. А он же прославленный, мать его, скаут. Как тут поспоришь?

Сейчас сказал изучить какой-то им проклятый говнокамешек. Будто мне заняться больше нечем. Я что, похож на геолога, мать его?

Запись №4

Целых два ёбаных года экспериментов и исследований – и все результаты влезают на долбаную салфетку. Знаете, на что это всё похоже? На обосранную пиздятину разочарования это похоже.

Вынужденная Трансформация в жизнеспособном субъекте проходит пять стадий. Первые три подробно описаны в моих журналах исследований. Самым значимым на этих этапах является существенное усиление привязанности субъекта к радиации и повышение его к ней устойчивости.

Индуцируемая облучением регенерация тканей, вплоть до восстановления конечностей, начинает проявлять себя ещё на первой стадии и существенно прогрессирует ко второй.

Когда субъект вступает в третью стадию Вынужденной Трансформации, его тело при воздействии радиации становится значительно сильнее и быстрее, что сходно с эффектом «светящегося гуля», а также с состоянием-прекурсором явления «супераликорна». Авторегенеративные способности субъекта при этом становятся настолько развитыми, что процесс естественного старения останавливается полностью.

Четвёртая стадия включает в себя глубинные физиологические преобразования, подготавливающие к последней, пятой стадии: полной трансформации. К примеру, в теле и головном мозге начинают образовываться специальные нейроструктуры, необходимые субъекту для использования рога и/или крыльев, которые образуются на пятой стадии. При этом также происходят и некоторые другие субструктурные изменения, которые подготавливают почву для менее очевидных, однако куда более основательных альтераций организма, сопутствующих превращению в ёбаного аликорна.

И вот именно на этой стадии всё летит в говно с быстротой реактивной клизмы. Зелье Вынужденной Трансформации было абсолютно не предназначено для постадийного ввода. Самый приятный из побочных эффектов четвёртой стадии можно описать как «синдром фантомных конечностей». Ложные ощущения, испытываемые при этом субъектами, выглядят непрекращающимися и крайне болезненными. Субъекты на четвёртой стадии неизбежно начинают искать источники дополнительного облучения или же просто съезжают с катушек к хренам. Случаются и сразу оба варианта, и, увы, слишком часто.

Главная проблема состоит в чрезвычайно узкой границе между третьей и четвёртой стадиями, а также в том, что я называю «фактором ведения».

Что касается первого, то была экспериментально доказана практическая невозможность обработки пони ЗВТ так, чтобы субъект достиг третьей стадии, не перейдя в четвёртую. Все имеющиеся стабильные экземпляры на третьей стадии образовывались в диких условиях, воспроизвести которые не представляется возможным. Что весьма хуёво, так как стабильные третьестадийные обладают возможностями, которые могут дать хорошую фору хвалёным «улучшениям» дока Слаутера.

Что касается второго, то мной было определено, что успешное превращение требует чего-то большего, чем простое введение достаточной дозы вещества. Оно требует некоторого «ведения» через процесс. В случае уже имеющихся аликорнов эту функцию выполняла Богиня. Является ли это результатом намеренного выведения, или же реакцией на среду, остаётся неясным. Вернее, неясным для меня. У Красноглаза есть своя теория образов, и на другие варианты он упорно продолжает класть penis equidae.

И в качестве заметки: просто не перевариваю этот живой эксперимент над природой, работающий этажом выше. Когда граната отрывает тебе ноги и потрошит полтуловища – это очень хороший намёк, что пора бы тебе уже к хуям сдохнуть.

Запись №3

Вот срань. Ещё одного ассистента потерял. И в этот раз не из-за эксперимента. Этот раковый долбохлёб решил меня бросить и проводить свои собственные сумасбродные «исследования» в хер знает каких ебенях. Это всё его зацикленность на тех драных мантикорах.

И это хуёво. Он был весьма полезен. Особенно потому, что ему не нужно спать. А теперь мне придётся самому проводить вскрытие 128-го и 129-го. И ещё за теми ебучими лампами следить. Ещё один «подхвост» для моего времени. Да, того ублюдка будет не хватать уже к завтрашнему дню.

В отличие от его же вони.

Кстати о вони: наконец-то будут прокладывать новый отбросопровод. Слаутеру его смонтируют уже завтра. До меня же, бля, как всегда будут ёбаную неделю добираться. Честное слово, этот красноглазый мудак точно отдаёт приоритет киберизованным.

А потом ещё приходит ко мне и требует результаты. Говорит, что надоело ему уже присылать мне пони только затем, чтобы их потом сбрасывали в отходы. Заявляет он мне ещё что-то, мать его. Мои исследования, по крайней мере, приносят хоть какую-то ёбаную пользу.

Засранец.

Запись №2

Наконец-то довёл до совершенства рецептуру зелья трансформации. Процесс шёл бы быстрее, если бы у той психопатки Твайлайт Спаркл не было бы того сраного О.К.Р. на заметках об исследованиях. И вот теперь, когда та мантикорья шваль больше не помеха, ребята внизу могут начать гнать микстуру хоть целыми бочками. Правда, до сих пор не знаю, на кой хуй его превеликому самомнению Красному Глазу нужно столько зелья. Поплавать, что ли, захотел?

А ведь зрелище вышло бы презабавнейшее. Как же я хотел бы увидеть превращение всего тела этого засранца в раздутую, бесформенную живую массу метастазировавших раковых образований. Это же было бы просто охуитительно!

Пока что изначальные прогнозы оправдываются. Положительный эффект проявился у восемнадцати уверенных процентов испытуемых. Не идеально, но, на мой взгляд, это всё-таки неебически лучше, чем мы могли ожидать. И это неебически хороший повод для расширения масштабов эксперимента.

Мой ассистент проявил особый интерес к одному из неудавшихся межвидовых исследований. Я, конечно же, знаю, что они все обречены на провал. ЗВТ, всё-таки, разрабатывался специально под пони. Однако эксперименты с другими существами постоянно преподносят вдохновляющие результаты.

И наибольший интерес мой ассистент проявил к исследованиям, приносившим меньше всего результатов. Вернее, не приносившим вообще никаких результатов. Иные протестированные существа хоть как-то реагировали, в основном, с жестоким летальным исходом. Но с этими ебучими мантикорами – всё равно что сраное плацебо колешь. Если не считать взбешённый вид результатом, то ЗВТ не возымело на них никакого долбаного эффекта ни на сраную йоту.

Плюс к тому, я затребовал более удобную систему отвода отходов. Под этим местом лежат протоки, ведущие в ущелье. Почему бы их и не использовать для смыва всего зловония?

Запись №1

Новый проект. Как раз вовремя, чтоб его. Предыдущий обернулся безрезультатной катастрофой. И почему весь грёбаный мир постоянно хочет просирать моё драгоценное, мать его, время?

Хотя насчёт вот этого у меня хорошее предчувствие. Тот надутый гад Красный Глаз где-то достал разработанный довоенными яйцеголовыми состав веществ, из которых образовалась Порча, того дерьма, которое Богиня использует для грёбаного создания аликорнов.

К настоящему времени реакция четверых из пяти подопытных представила из себя в крайней степени неестественную, искажающую тела, смерть. А вот тот один из пяти весьма обнадёживает!

Записи были помечены, как выдержки из личных документов Доктора Глю, руководителя Метапони-исследований.

С похолодевшей кровью в жилах я отступила от терминала.

– Сто двадцать девятого, – хрипло прошептала я. – Этот учёный загубил более сотни жизней пони своими экспериментами во благо Красного Глаза. Возможно, даже больше, плюс к тому и других существ. Замучил их всех до смерти. Порчей.

Я чувствовала, как багряная пелена застилает мои глаза, жажда крови крепла во мне с каждым ударом сердца, подобного чувства я не испытывала со времён Арбы. Мои нервы горели огнём.

Врубив Л.У.М. и отмахнувшись от сообщения о найденном Стойле Сто Один, я приказала терминалу открыть дверь. Я искренне надеялась, что встречу Доктора Глю за ней. Потому что я очень хотела убить его. Много раз убить, если бы это было возможно.

Дверь в обитель ужасов открылась, впуская нас. Катакомбы для ужасающе уродливых и искалеченных отбросов исследований Доктора Глю освещались мерцающими лампами, многие из которых были тусклы и холодны.

Пони с огромными опухолями, окутывающими их головы. Пони, чьи внутренности были выдавлены наружу сквозь их шкуру злокачественными образованиями, развивающимися внутри их тел. Пони, которые были раздуты в пузырившихся мясистых слизняков, выглядевших словно выкидыш отродья из больницы. Лишь уродливо деформированные кьютимарки позволяли различить в них бывших пони. Отвратительно.

Мелодия классической музыки, которая также проникала и сюда, словно играла дуэтом с мерзостью витавшей здесь. Музыка была осквернена лишь пребыванием в этом месте. Не думаю, что я когда-нибудь смогу спокойно наслаждаться прекрасной игрой Октавии снова.

Реджина Грознопёрая блевала, согнувшись в углу. Я хотела зажать глаза от того ужаса, что был передо мной, но боялась, что даже тогда буду видеть всё это. Так что я просто закрылась от всего происходящего своим ПипБаком, уставившись на экран.

На Л.У.М.е высветилась целая волна красных меток прямо передо мной.

– Твою ж мать, – пробормотал Каламити. Откинув капюшон, мой друг смотрел на ужасно изуродованное тело. Скелет этого бедняги, вероятно, вдруг начал расти слишком быстро. Настолько быстро, что, прорвав мышцы и плоть, он оставил от несчастного лишь окровавленную груду мяса и костей. – Я думаю, что это когда-то было грифоном.

Реджи подняла голову и подошла к телу. Отплёвываясь от рвоты и тяжело дыша, она спросила:

– Что?.. Как? – В грифине закипала ярость. – Почему? – Наёмница повернулась к Каламити. – Какой пони мог сотворить такое? Какой в этом вообще смысл?

– Я не могу сказать точно, – начал Каламити, отступая. Потом его голос вдруг стал резким. – Но моя девчушка Вельвет сказала бы, что пони, который творит подобные ужасы, уже не пони.

Голоса эхом пронеслись из глубины катакомб впереди нас. И один из них был прекрасно мне знаком.

– Рассредоточиться! – приказал полковник Отэм Лиф. – Этот трус побежал сюда. И если вы найдёте его, то не убивайте. Можете ранить его, можете избить, но ублюдок мой.

Мои глаза расширились от осознания того, что сейчас должно было произойти. Каламити тут же исчез под зебринским плащом. Я, накинув капюшон, прижалась к стене, а Реджи спряталась среди тел, притворившись мёртвой. Едва мы успели это сделать, как два бойца Анклава, выскочив из-за угла, промчались мимо нас. Грифина, выйдя из своего укрытия, подняла свои пистолеты, целясь пегасам в спину, но потом опустила, позволяя солдатам уйти.

– Тайная операция, – проворчала она. – На крышечки поспорить готова, что я об этом ещё пожалею.

* * *

– А ну съебали отсюда! Убрали нахуй свои геморроидные жопы из моей лаборатории!

Доктор Глю ревел на окружавших его четырёх пони, трое из которых оказались элитными гвардейцами Анклава. Мы могли видеть их через смотровое окошко, встроенное в дверь лаборатории. Глю был худощавым старым жеребцом светло-серой окраски со свалявшейся чёрной гривой. Его кьютимарка была само богохульство.

Рядом со мной Реджина яростно пыталась вскрыть замок своими когтями. Я могла бы и сама с лёгкостью открыть его, но понимала, что как только я сделаю это, она ворвётся в комнату, паля из обоих своих стволов. И без потерь не обойдётся.

Катакомбы остались позади. Слева от меня был каменный сводчатый проход и ступени, ведущие к двери хранилища с расположенными по бокам терминалами. Я не представляла, что находится за этой дверью, но фрагментированные воспоминания аликорнов подсказали мне, что пленники Красного Глаза содержатся именно там. Маленькая пони в моей голове сердито указала, что мы были уже почти у своей цели и сейчас отвлекались от неё.

Но не без веской причины.

– Нет-нет. Я думаю, мы составим тебе компанию, пока мои кобылки выслеживают твоего хозяина. – Ответ прозвучал из уст пони в великолепной нефритовой броне изящной работы, украшенной чёрной филигранью и орнаментом из листьев, выполненном из переливающейся бронзы и меди. Мне даже не нужно было видеть лица этого пони, чтобы понять, кто это. Его голос был незабываем.