Текст книги "Fallout: Equestria (ЛП)"

Автор книги: Kkat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 113 (всего у книги 119 страниц)

– Мда, он всё никак не успокоится, – проворчала Реджи, затыкая уши когтями. Адский пёс снова жалобно заскулил.

Каламити быстро переварил услышанное.

– Ладно, я подожду, – сказал он мне. Было видно, что он нервничает. – Мы доверяем тебе, Лил'пип.

– Это хорошо, – ответила я робко, – потому что следующий пункт нашего плана: "вывести из себя дракона".

Шокирующая тишина, усиленная лязгом чего-то уроненного на пол.

Тишина в стиле "что-она-только-что-сказала", к которой прибавился чей-то тихий писк.

– И снова, вы и правда давать составлять ей планы? По своей воле?

Прежде чем кто-либо ответил, тихий голос дрогнул позади нас:

– Я всё ещё зебра?

Ксенит! Она... она очнулась!

– Насколько я могу судить, – сказал Лайфблум, отвечая на вопрос закутанной в повязки зебры, – да.

– Ксенит! – радостно воскликнули все, включая меня, когда мы набросились на больную, едва восстановившуюся зебру.

– Они должны делать это? – спросил кибергончий-альбинос, прижав уши к голове и с тревогой смотря на Лайфблума. Он уже был на пол пути к двери, его зебринский плащ уже был накинут на спину. В связи с вновь прибывшим и пробуждением Ксенит, монстр решил, что, видимо, это хорошее время, чтобы занять свою не-оставаться-с-нами позицию.

– О да, – ответил он с весёлой улыбкой. – Как медпони, я могу подтвердить целебную силу групповых обнимашек.

* * *

Сегодня:

От пропитанных кровью, отравленных земель до приведённых в боевую готовность руин, звуки сражения и зловоние смерти пылали под грозными, окрашенными в красный облаками Филлидельфии, угрожая утопить последние лучики надежды или добра, что остались в этом чёртовом городе.

Вдруг яркий золотисто-зеленоватый свет ворвался в небо, устремляясь вверх прямо из Филлидельфиского кратера, как возродившийся феникс, сбивая кроваво-красный оттенок с неба Филлидельфии.

Но только на мгновение. Затем свет надежды моргнул, исчезая за почерневшими облаками. И Филлидельфия снова погрузилась в пучину ада.

Почти никто этого не заметил. Все были слишком заняты смертельной битвой за жизнь.

* * *

Два дня назад:

– Это... он?

Я наблюдала за тем, как Ксенит борется с кризисом веры.

Зебра уселась, с ненавистью уставившись на странный камень синеватого оттенка из сейфа Свити Белль. Лайфблум запинался рядом, вновь пытаясь убедить её в том, что из постели ей вылезать нельзя.

– И это величайший враг и проклятие моего народа? – прорычала она так, что адские гончие позавидовали бы. – И это то, из-за чего мы страдали, убивали и умирали сами? Это же просто камень!

Ксенит вскочила перед обломком метеорита, её тело тревожно затрясло из-за резкого движения.

– Тупой... бессмысленный... КАМЕНЬ!!!

Её копыто поднялось и нанесло по синеватому камню один точный, целенаправленный, сокрушающий удар.

Я видела, как копыта Ксенит наносили костедробительные удары адским гончим и убивали Стальных Рейнджеров сквозь броню. Несмотря на то, что моя подруга была очень слаба, у звёздного камня не было ни единого шанса. Метеорит рассыпался в мелкую синюю пыль под её копытом.

Ксенит стояла на месте, её грудь вздымалась от тяжёлого дыхания. А потом она закачалась и рухнула.

– Селестия милосердная! – воскликнул Лайфблум, подбегая к Ксенит. – Народ, вы хоть иногда своих врачей слушаете?

– Нет, – коротко ответила Вельвет Ремеди.

– Ты не в том состоянии, чтобы напрягаться, – сказал он серьёзно Ксенит. Потом, посмотрев в сторону Реджи, добавил: – И ты тоже.

– Так приведи нас в нужное! – раздражённо ответила та.

– Это не работает так, – заявил Лайфблум. Да и я сама не хотела, чтобы он это делал. Я едва стояла на копытах. Только приток адреналина от вида очнувшейся Ксенит удерживал меня от того, чтобы упасть на пол и уснуть (причём, скорее всего, в обратной последовательности).

Я продолжала убеждать себя, что у меня будет хороший, длинный, коматозный сон через несколько дней. Моему телу было наплевать, оно уже не слушалось меня.

– Может, твои заклинания сейчас не могут помочь, – медленно произнесла Ксенит, её богатый экзотический голос почти загипнотизировал меня, учитывая моё утомлённое состояние, – но здесь есть много трав и порошков, которые я могу смешать для получения таких эффектов.

Мы осмотрелись. Почти для всех нас хижина Зекоры была помойкой. Среди черепков от глиняной посуды и битых стёкол было много бутылочек, флаконов и банок с чем то, что нам казалось только сорняками и высушенным мусором. Но Ксенит видела больше. Намного больше.

– Эта хижина... она несомненно принадлежала величайшей зебре-алхимику, – сообщила нам Ксенит. – Чудеса, таящиеся в этих сосудах... – Она затихла.

– Значит... – с надеждой в голосе произнесла Реджи, – большую драку мы не пропустим, так?

Взгляд Ксенит упал на меня.

– Мы будем как новенькие к битве, малышка. Но для начала... не могла бы помочь мне передвинуться? – Она покраснела. – И встать?

* * *

Сегодня:

Стерн наблюдала с крыши здания Министерства Морали, где когда-то располагался штаб Красного Глаза, как кибердракон, окружённый шестью Хищниками, издал последний, предсмертный крик и, извиваясь в воздухе, рухнул на землю. Его тело обрушилось на руины зданий внизу, поднимая облако пыли и обломков, покрывавших собой улицы.

Чисто случайно хвост дракона задел одного из Хищников, уничтожив его винты по правому борту. Дракон забрал с собой последнюю жертву из числа этих чёрных монстров.

– Неплохо, – пробормотала Стерн.

За её спиной хлопнула дверь, ведущая на крышу. Грифина услышала перестук копыт.

– Что ещё? – раздражённо спросила она, явно недовольная неожиданным вторжением. Чёрная с прилизанным оперением грифина повернула свою украшенную белыми перьями голову к источнику беспокойства и замерла, увидев измождённую, окровавленную зебру в рваном плаще и с потрёпанной седельной сумкой. Зебра тяжело дышала, её изуродованное тело вздрагивало при каждом шаге.

Стерн отступила назад, рассматривая зебру.

– Подожди. Я знаю тебя, – сказала она спустя мгновение, её глаза озарились узнаванием. – Ты – тот боец из Ямы. Та, которую отпустил Красный Глаз.

Стерн была отнюдь не глупой грифиной. Она знала, откуда были родом те несколько рабов зебр, которых она захватила. А если бы и не знала, было невозможно не заметить жгучую ненависть в глазах этой зебры.

Захлопав крыльями, она поднялась в воздух, стараясь держаться подальше, так как знала, насколько впечатляюща у зебр дальность прыжка.

– Сожалею, что ты напрасно проделала весь этот весь этот путь домой, – резко сказала она зебре. – Но у меня есть более важные дела, которые нужно уладить, чем твоё, вне зависимости от того, что за счет ты хочешь мне предъявить. В случае, если ты не заметила, идёт война.

Чёрная грифина пренебрежительно махнула хвостом в сторону зебры, разворачиваясь к той части города, где хозяйничали Хищники. Два из которых уже были заняты тем, что выжигали её наземные войска и её город своими мощными плазменными пушками.

Ксенит фыркнула, глядя вслед улетающей грифине Когтей. Затем она вывернула шею назад и достала из сумки свой талисман кровокрыла. Ксенит бросила талисман через голову и застонала от мгновенной боли, отращивая свои собственные крылья.

* * *

Два дня назад:

День казался склеенным из разрозненных фрагментов, как при монтаже; я несколько раз засыпала и просыпалась, в основном во время полёта на борту «Черепахи». Ксенит потратила несколько часов, готовя снадобья, большая часть которых предназначалась ей и Реджи (хотя одно досталось и Каламити, чтобы укрепить его выздоравливающее крыло). Пара этих снадобий, насколько я знала из собственного опыта, имели не только оздоравливающий эффект. Как только Ксенит и Реджи достаточно окрепли для путешествия, мы отправились в путь.

Я едва помню посещение Башни Тенпони, и у меня осталось очень смутное воспоминание о доставке беженцев на узловую станцию Р-7. В память врезался лишь момент, когда я увидела там нашу Смотрительницу, которая доставила в Разбитое Копыто первый яблоневый сад из Стойла Два.

Хоть что-то, радостно подумала я, шло в соответствии с планом. И в будущем я возлагала большие надежды на это место.

Но мой самый длительный период бодрствования начался, когда Лаенхарт посадил «Черепаху» в Фетлоке.

– Сюда ты хотела попасть? Ты уверена? – болезненно громко прогремел голос кантерлотского гуля внутри небесного танка. – Я не вижу здесь ничего, кроме руин!

– Это потому, что самое интересное скрыто под землёй, – пояснил Каламити, потирая уши. – И... ой!

– Извини! – проревел Лаенхарт, ничуть не облегчая нам жизнь. Вельвет Ремеди и я спешно ретировались.

Могло быть хуже. Меня больше беспокоила мысль о совместной поездке с "мышью". Возможно, она не была больше огромным, ужасным, клацающим зубами, с острой чешуёй, рогатым, храпящим-розовым-облаком, способным-проглотить-пони-за-один-укус драконом, но она оставалась одним из самых опасных существ в Эквестрийской Пустоши. Возможно, сейчас, когда она была вызволена из Королевской Сокровищницы, она была даже более опасна, чем раньше, когда была заточена внутри в окружении золота, драгоценных камней и прочих ценностей. Из объяснения Лаенхарта я поняла, что "мышь" пережила разрушение и падение Кантерлота, просто будучи весьма прочной. Как будто трансформация каким-то образом взяла легендарную драконью прочность и ужала её до этой новой (и действительно милой) формы.

Это было не то, что должно было сделать с ней заклинание. Но с другой стороны, у драконов ведь была своя собственная магия.

Когда я заговорила об этой проблеме, бывший королевский страж в качестве ответа продемонстрировал мне то, что я сначала приняла за огромный кусок розового мрамора. При ближайшем рассмотрении я увидела стеклянный шар, который был когда-то своего рода прогулочным шаром для грызунов, стеклянная поверхность которого была так сильно деформирована розовым облаком изнутри, что оказалась полностью запечатанной.

– Как же она входит и выходит? – спросила я.

– Как она дышит? – задалась вопросом ошеломлённая Вельвет. Она быстро поправила себя: – Конечно же, ей это не нужно, не так ли? Она ведь была коренным кантерлотским гулем, я полагаю.

Худой как смерть пегас кивнул ей, отвечая загадочно:

– Драконья магия.

Я рискнула предположить, что он и сам ничего не знал.

Вельвет Ремеди и я осторожно шли через мрачные развалины Фетлока. Я внимательно следила за своим Л.У.М.ом, но компас не показывал никаких врагов. Ничего живого вообще.

Холодный ветер гонял хлопья пепла и мусор. Во всех направлениях разбегались руины, которые были когда-то яркими, счастливыми домами для семей пони. Когда мы приблизились к остановочному павильону «Небесных Бандитов», я заметила чёрную надпись на одиноко стоящей стене, многовековое граффити:

Никого не осталось.

Я застыла на месте, подавленная разорением, отчаянием Эквестрийской Пустоши.

Моя задумчивость была прервана скрежетом крышки люка по асфальту, которую сдвинула своим копытом Вельвет Ремеди. Она взглянула на меня сконфуженно, вероятно, понимая, что это была работа скорее для её рога, а затем исчезла в темноте подземелья.

Только я двинулась за ней, как услышала странный звук. Едва слышный... разговор?

Я осторожно двинулась в сторону убежища, где впервые схватилась с мантикорой. Когда я приблизилась, на моём компасе зажглись огни и я чётко расслышала голоса. Я вдохнула с облегчением, так как ни один из появившихся огней не был враждебным.

– ...даже получили новую поставку Дэша прямо от Ангелов, – услышала я голос жеребца. – Просто скажи, что тебе нужно. У доброго доктора есть нужная доза.

– Э-э? – ответил пожилой голос. – Ты продавать роза? Мне не нужна роза. Особенно роза от поней.

– Нет, – повторил жеребец, умело скрывая малейший намёк на раздражение. – Доза. У меня есть доза. Наркотики, мой дорогой пёсик. Наркотики!

Завернув за угол, я увидела пони, одетого в нечто, что когда-то было светской одеждой (возможно, из Башни Тенпони), прежде чем стало таким... поношенным. Его сопровождали брамин и грифина. Последняя была одета в броню Когтей с незнакомыми мне знаками отличия (она не принадлежала ни к грифонам Гауды, ни к грифонам Стерн) с ракетной установкой за спиной.

Клиентом, которого жеребец пытался вовлечь в беседу, был тёмно-серый пожилой адский пёс, который держал модифицированную винтовку с оптическим прицелом.

Адский пёс сидел и продолжал с недоумением на морде внимательно глядеть на пони.

– Котики? Как ты хотеть котиками крылатых пони останавливать? – пролаял он. – Зашвырять их кошаками решил?

Я прочистила горло. Жеребец скосил на меня глаза, не желая полностью отворачиваться от опасного монстра, которому пытался сбыть свой товар. Явное облегчение появилось на его лице.

– Док Хуф к вашим услугам, – он нервно улыбнулся, делая небольшой шажок от адского пса. – Не обращайте внимания на этого приятеля, – добавил он, не желая, чтобы я спровоцировала его клиента или выстрелила в него сама. – Похоже, он... довольно приветливый. Но я думаю, у него серьёзные проблемы со слухом.

Баркин Соу. Наш белый "друг" действительно прислал кого-то, кто мог быть заинтересован в помощи нам. Адского пса, который видел, как Анклав поработил весь его город. Глухого и старого.

Йей?

Повернувшись к Доку Хуфу, я спросила:

– Есть у вас лечебные зелья или повязки? Медицинские принадлежности? – Я решила, что могла бы сделать что-то полезное с крышечками, которые были записаны на моё имя.

– Конечно! – гордо заржал жеребец. – С тех пор, как та девушка, Ремеди, вложила свой капитал, я смог обеспечить достаточные запасы.

Минутку, что? Вельвет? Когда? Я пораскинула мозгами, но единственное время, которое я смогла подобрать, совпадало со временем, когда я была за Стеной Филлидельфии. Моя маленькая пони упрекнула меня, что я не должна удивляться. Мои друзья не сидели сложа копыта, пока меня не было с ним.

– Ну, давай посмотрим, что найдётся у доброго доктора в его волшебной сумке.

То, что у него нашлось, действительно впечатляло.

* * *

Сегодня:

Гаудина стояла на сером облаке и наблюдала, как дыра в завесе над Мэйнхэттеном постепенно затягивается. Слёзы капали с её здорового глаза и стекали по клюву, зависая на его кончике лишь для того, чтобы потом сорваться вниз и исчезнуть в той же пропасти, что поглотила её дочь.

Патруль Анклава забрал с собой на тот свет двоих Когтей, включая Реджину, прежде чем Гауда его уничтожила. И судя по тому, что сейчас к ней приближалась ещё одна группа из шести бронированных пегасов, тот патруль перед смертью успел вызвать подкрепление.

Гауда проверила заряд своего магического дробовика. Едва заметная ухмылка тронула её клюв.

– Не двигаться, – объявил один из солдат Анклава, когда те приблизились к грифине. – Один неосторожный взамах хвоста, и вы обе превратитесь в пыль.

Гауда обменялась взглядом с Блэквинг. Перенебрежительная улыбка, пляшушая на клюве второй грифины, была более чем красноречивым ответом.

Они резко обернулись, нацеливая своё оружие, но вдруг оглушительный раскат грома сотряс небеса.

– ИИХ-ХААА! – завопила Реджи, разом разнося ошеломляющей мощью Малышки Гильды трёх из шести пегасов в прах.

Гауда, замерев, моргнула, не веря своим глазам, но взяла себя в лапы быстрее, чем это смогли сделать оставшиеся солдаты Анклава. Выстрел из её дробовика испарил одного из них. Блэквинг пристрелила второго, но не раньше, чем он успел открыть огонь. Луч света ударил в её левое крыло, оторвав от него больше половины.

Гауда рванулась, чтобы поймать покалеченную грифину, в то время как Реджи аннигилировала из своей суперпушки последнего пегаса.

– Блэквинг! – закричала она, бросаясь вперёд. – Только держись! У меня есть лечебные зелья.

– Откуда… – спросила грифина, пытаясь сосредоточиться. – Чёрт… откуда ты взялась? – Она была уверена, что этот яд должен если не убить Реджи, то как минимум парализовать. Всё остальное должно было сделать падение.

– Что? – Реджи сделала вид, будто не заметила взгляда матери, и продолжила копаться в своих сумках. – Неужели ты никогда не видела усиленную зеброй грифину?

Гаудина не была уверена в том, чего ей хотелось больше: обнять свою дочь или же дать ей хорошего пинка под зад.

– И не вздумай умирать мне тут, – обратилась Реджи к Блэквинг, вливая ей в клюв лечебное зелье. – Нам нужно убрать ещё целую кучу облаков.

* * *

Два дня назад:

– Я знаю, что это будет едва ли проще, чем превратить булыжник в цилиндр, – говорила Вельвет Ремеди Старейшине Кроссроадс, – но я абсолютно уверена, что тут нет ничего невозможного.

Пока я докричалась до Баркин Соу и выяснила, что адский пёс был нашим потенциальным союзником (что началось с объяснения псине того факта, что это я была той пони, которую он искал, а не Док Хуф), Вельвет Ремеди уже успела пройти в штаб-квартиру Рейджеров Эплджек, добиться аудиенции у их Старейшины и изложить свою просьбу.

Новый лидер Рейджеров Эплджек раздумывала над словами моей подруги.

– Друзья СтилХувза – наши друзья, – начала она. – И мы сочтём за честь помочь вам с чем угодно... кроме этого.

Вельвет Ремеди поморщилась, как будто только что проглотила лимон.

– Вы просите помощи в решении проблемы эквестрийских аликорнов, – продолжила коричневая кобыла с жёлтой гривой. – Надеюсь, вы не забыли, что СтилХувз был известен как "Охотник на Аликорнов". Небеспричинно, между прочим. И ваши аргументы…

– Они не монстры, – рявкнула Вельвет Ремеди. – Они жертвы. Жертвы Богини. Жертвы Красного Глаза. И теперь, когда им открылся путь к свободе и индивидуальности, вы говорите так, будто их надобно истреблять.

– Мы должны поступать лучше, – заметила я, войдя в комнату. Мои слова полностью повторяли слова Лайфблума. Моё сердце полностью разделяло его мнение. Он видел, насколько не хватало стараний Общества Сумерек, насколько ничтожными эти старания казались. Примерно так же я ощущала и свои старания, в особенности если речь шла об адских гончих. После того как я увидела Вельвет и Кроссроадс, я почувствовала, что не только мы двое смотрели на мир без иллюзий.

Старейшина Кроссроадс внимательно посмотрела на меня, потом на Вельвет.

– Право на исследование, к которому вы хотите получить доступ, принадлежит экс-писарю Рэттлу, – начала она. – Вам повезло, что он выжил после нападения на город Дружбы. Сейчас Рэттл находится на лечении в Башне Тенпони, под наблюдением доктора Хелпингхуфа. Если вы хотите получить доступ к записям об экспериментах, вам нужно всего лишь спросить у него разрешение.

Вельвет Ремеди была удовлетворена таким ответом. Более того, это дало ей повод посетить хорошего доктора. (Очень хорошего доктора, не блуждающего по Пустоши в попытках продать Дэш.)

– Мы переоборудовали Брыклинский Крест под заставу Рейнджеров Эплджек, – сказала Старейшина Кроссроадс. – Его исследования находятся там в главном мэйнфрейме. Если он собирается помочь вам, то без разговоров даст свои пароли. Остальное – наша забота.

Коричневая кобыла переместила свой взгляд на меня:

– Вы хотели чего-то ещё, или это было только светским визитом?

Собравшись с духом, я произнесла:

– Мне нужен каждый Рейнджер Эплджек, которого ты можешь мне дать.

Старейшина подняла бровь:

– Грядёт битва?

– Ещё какая, – кивнула я.

* * *

Сегодня:

Ксенит рухнула на остроконечную крышу со звуком ломающихся костей, заскользила по разбитым черепицам и ударилась об зубчатые остатки дымоходной трубы.

Стерн приземлилась на верхушке крыши, стоя на задних лапах. Она прижимала к телу раздробленную переднюю лапу и смотрела сверху вниз на зебру, посмевшую бросить ей вызов в небе. Ксенит полностью доказала, что она была превосходным бойцом, как она уже доказывала это в Яме. Но то, что ты превосходный боец, ничего не значит, если ты ввязался в "воздушный бой" против превосходного летуна.

А эта зебра пользовалась крыльями так, будто только что их отрастила.

– Эта битва была обречена на провал с самого начала, – зарычала Стерн, думая, как лучше всего прибить эту вшивую рабыню. Её любимый вариант – расстрел из анти-мех винтовки – не подходил из-за болевшей повреждённой лапы. И зебра это видела. – Да кем ты себя возомнила?

– Я – никто, – тихо сказала Ксенит, отхаркивая кровь. Глаза Стерн округлились. Разве эта рабыня не была немой? Может быть, я перепутала её с другой зеброй. Не, это невозможно.

– Тогда с чего ты решила, что сможешь разделаться со мной? – недоверчиво прошипела Стерн, аккуратно спускаясь по покатой крыше. Она была как тёмный силуэт на фоне пылавшего красного неба Филлидельфии.

– С того... – Ксенит снова закашляла и застонала от боли в попытке сдвинуться, что только разозлило её. – ...Что я не одна.

– Чего? – Стерн с круглыми глазами проследила за тем, как вторая зебра появилась над её головой. Ветер скинул с неё капюшон плаща в тот момент, когда она нанесла сокрушительный удар копытами по спине грифины в районе позвоночника.

– Не. Трогай. Мою. МАТЬ!

* * *

Два дня назад:

Закат расстилался по всей Эквестрийской Пустоши, словно тяжёлое одеяло, усыпанное румяными цветами, заставляющими облачный покров пылать, подобно предупреждающим огонькам. Видок был такой, будто облака кровоточили.

Старейшина Кросс выделила нам целую дюжину Рейнджеров Эплджек и предложила нам полный доступ к их оружейной. Но я была вынуждена его отклонить; в этом бою пули не будут играть ведущую роль. Но я сама удостоверилась, что каждый Рейнджер был готов к сражению своей жизни.

– Паладин Строуберри Лемонэд?– спросил Каламити, выглядя впечатлённым.

– Младший Паладин, – застенчиво ответила кобыла. – Но да. И я, скорее всего, стану полным Паладином после этого. – Она даже не знала, чем "это" было, но это не поколебало веру в её голосе. Её бодрый голос стал немного более подавленным, когда она пояснила: – Повышения в звании в военное время быстро приходят.

– Какие новости с фронта? – скромно спросила Вельвет Ремеди.

– О, пальба между нами и Стальными Рейнджерами поутихла. Вторжение Анклава заставило Стальных Рейнджеров попрятаться по своим норам. – Исходя из того, что Кроссроадс сказала мне ранее, Рейнджеры Эплджек тем временем приложили свои усилия к помощи остальной части пустоши в борьбе против Анклава, укреплению позиций и зализыванию своих собственных ран. Но иного суждения от гордого молодого Паладина я и не ожидала. – Троттингем наш. Как и Мэйнхэттен. А в Филльдельфии сейчас невесть что творится, так что почему этот город нас должен сейчас волновать?

Потому что там сотни пони, нуждающихся в вашей помощи? Или как насчёт того, что там находится Штаб Стойл-Тек и их собственный мэйнфрейм? Или просто желание сделать что-то правильно?

Свои мысли я решила не озвучивать. Старейшина Кроссроадс имела в копытах более важные дела. Не было необходимости литься дождём на патриотический энтузиазм юного Паладина. Наслаждайся, пока можешь. Суровая реальность скоро заявит о себе.

Я подвинулась, вглядываясь в Эквестрийскую Пустошь через узенькое окошко небесного танка, позволяя моим глазам увидеть это в последний раз. За два месяца я навидалась ужасов, которых бы хватило на целую жизнь кошмаров, жестокости и безысходности, способных разрушить душу. Пустошь походила на труп – выглядела мёртвой и покинутой, не более чем пустая оболочка – который кишел ужасными тварями, питавшимися её гниющей плотью.

Тварями, с которыми я боролась. И боролась успешно, хоть победы и слишком часто давались большой ценой.

– Я Литлпип, – мягко объявила я, ведя беседу лишь между мною и Пустошью. – Ранена, но не побеждена… – Я искала что-то ещё, что могла бы сказать, но лишь одна вещь пришла из моего сердца: – И тебе не победить.

Мгновением позже мы разорвали завесу облаков над нами, и ночное небо открылось нам во всей своей красе, сверкая звёздами.

* * *

Сегодня:

Маленький огонек надежды возник в небе над Филлидельфией снова, пробиваясь вниз сквозь чёрно-красные облака, подобный падающей звезде. Эта звезда пульсировала, испуская потоки света ядовитых цветов, с каждой вспышкой становясь всё ярче и ярче.

КА-БУУУУУУУУУМ!

Огонёк надежды взорвался вспышкой ярче самого солнца Селестии, кольцо света невообразимых цветов разошлось из центра взрыва, гоня перед собой воздушную волну, уносящую отвратительные облака прочь.

Чистый и ясный солнечный свет пролился на отравленные улицы Филлидельфии с сияющего синевой неба.

Расширяющаяся токсичная радуга разорвала остававшиеся в воздухе Хищники и нанесла фатальный удар по уже вышедшему из строя «Рассвету». Падающая со страшным гулом массивная чёрная осадная платформа, казалось, разрушалась под собственным весом, разваливаясь на части и извергая из себя пегасов.

Крошечное пятнышко, бывшее совсем недавно сияющим огоньком надежды, продолжало падать, снижаясь на огромной скорости к Филлидельфийскому Кратеру, откуда оно и появилось ранее.

Нечто, похожее очертаниями на странного тощего пони с кожистыми, как у летучей мыши, крыльями, вырвалось из падающих останков «Рассвета» и помчалось наперерез падающему, чтобы подхватить его.

* * *

Два дня назад:

– НЕТ! – взревел Спайк, его могучий рык угрожал скинуть «Черепаху» с выступа рядом с его пещерой.

Гигантский фиолетовый дракон ударил кулаком по горе, загораживая вход в свой дом.

– Литлпип! Ты ведь знаешь, почему я не позволяю Стальным Рейнджерам заходить в мой дом! Так почему ты привела сюда целую дюжину их?

Вывести из себя дракона. Сделано.

– Спайк, – сказала я спокойно. – Это Рейнджеры Эплджек! Они хорошие ребята. И ты должен знать это, – разумно заметила я, указывая на него копытом. – Ты видел, сколько хорошего они сделали. Ты Наблюдатель.

Морда Спайка сменилась недовольной миной. Он скрестил лапы на груди, фыркая дымом.

– Ну я всё равно не понимаю, зачем ты привела их сюда.

Я глубоко вздохнула. Самое время, чтобы пустить в ход большие щенячьи глазки.

– Неужели ты мне не доверяешь, Спайк?

Дракон застонал.

– Агх. Только ради тебя, Литлпип. – Спайк опустил морду и уставился на самого первого Рейнджера. – Но вести себя хорошо. Никаких лишних хождений. Стоять в передней комнате. Ясно?

– Д-да, ваша ч-чешуйчатость, – стараясь прозвучать уверенно, ответила ему пони изнутри своей силовой брони; эта её слабая попытка оставаться жёсткой выглядела просто смешно, особенно если учесть, что она этому дракону была на пол-зуба.

Большинство из нас быстрым шагом направилось прямо в зияющую пасть Пещеры Дракона. Паерлайт и Реджи летели над нами, маленький розовый шар катился между нашими копытами, тень мыши внутри была едва заметна.

Темнота, царившая около входа, уступила место яркости внутренних помещений. Я просто задохнулась от удивления. Блеск пещеры Спайка был совершенно не таким, как я запомнила.

Залежи драгоценных камней были перенесены, но не далеко: они стали переливающейся мозаикой, покрывающей каждую стену, изображая картины с Кобылами Министерств в их счастливой юности. Я узнала некоторые сцены из историй, рассказанных нам Спайком, когда мы его навестили несколько недель назад. Строчки из драгоценных камней пронизывали потолок и проходили через множество книжных полок, как украшения. Драгоценные камни были зачарованы светиться мягким цветным светом. Стены блестели, отражая свет, словно вывернутый зеркальный шар.

– Вам нравится? – зазвучал голос Сильвер Белл, скачущей к нам. – Я сделала пещеру красивой!

Я потрясённо кивнула. Но это было не просто красиво, а ошеломляюще красиво.

– Ух ты, – замурлыкала Вельвет. – Даже я б так не смогла! – Она заключила маленькую кобылку в объятия. Я посмотрела вокруг и недалеко заметила улыбающуюся Дитзи Ду.

– Реджина!

Из группы пони, откуда раздался возглас, выскользнула Гаудина и воспарила через всю комнату навстречу дочери.

В пещере Спайка было не продохнуть от народу.

Семь. Мне нужно было всего семь союзников. Но здесь… Здесь их было намного больше семи! Среди толпы я разглядела Блэквинг с её отрядом Когтей. Потом, удивлённо моргнув, я осознала, что смотрю на знакомую белую шкурку и ярко-синюю гриву. Их обладательница – Морнинг Фрост – сейчас стояла рядом со своей подругой, подсолнухового цвета пегаской, которую звали Санлайт. Интересно, Трекер тоже был тут?

Как выяснилось, его тут не было, но перед тем как улететь, он, похоже, рассказал им всё.

– Мы слышали, что вы планируете что-то грандиозное, – неунывающим тоном сказала Санлайт. – И мы хотим помочь. То, что делает Анклав, просто ужасно. Это… неправильно. Пони не должны так поступать!

– Не могу с этим не согласиться, – донёсся до меня знакомый голос Крестоносца Пустошей с янтарной шкуркой.

У меня отвисла челюсть. Они тоже были тут?

– Поче… ээ… как?

– Наблюдатель рассказал нам, – объяснила она, топнув ногой. – Ты же не думала, что мы останемся в стороне и будем просто смотреть?

Ну, думала, вообще-то…

Это было... У меня не было слов. Чёрт, некоторых из этих пони я даже не знала.

– Ты пригласила мою дочь? – прошептала Ксенит мне на ухо, заметив ещё нескольких зебр, сосредоточенных на загадках книжных полок. Секундой позже я узнала среди них Сефир. А зебра, следующая за ней, была той самой, которая закрасила саму себя почти полностью в чёрный цвет с тоненькими белыми полосками –  Глум.

Ксенит выглядела слегка подавленной.

Я метнула на Спайка гневный взгляд. Он только улыбнулся в ответ и пожал плечами, ловко перекладывая вину:

– Это больше идея Хомэйдж, чем моя.

Так вот оно значит как.

Я стала пробираться сквозь помещение. Через каждые несколько шагов меня останавливал какой-нибудь пони (или грифон, или зебра), который хотел поприветствовать меня. Жизнь вокруг меня буквально бурлила.

Тут на пол передо мной резко, с глухим звуком приземлилась Гауда, заслонив собой всё поле зрения. Подняв на неё глаза, я увидела, что по щеке грифины текут слёзы, а выражение её лица говорило о том, что наёмнице с трудом удавалось сохранять самообладание.

– Скажи мне, что он погиб достойно, – потребовала она низким голосом, в котором слышалась угроза.

Я застыла. О Богини. Она только что узнала о Кейдже.

– Он умер достойно, мам, – вмешалась Реджи, подлетая ко мне, прежде чем я придумала, что ответить. Гауда свирепо взглянула на свою дочь, но та даже не дрогнула.

– Кейдж… – Гаудина подавила крик, обливаясь слезами. – Он был бойцом, Когтем. Но в первую очередь он был моим сыном!

– И он умер, как Коготь, – промолвила я. Когда слова уже сорвались с моего языка, я осознала, насколько же глупо и неуместно они звучали. – Он был храбрым и стоял до самого конца.

Настроение Гауды, похоже, ничуть не улучшилось, и Реджи, сорвавшись с места, полетела и встала практически клюв-к-клюву с точной копией себя, разве что немного большей и седой.

– Кейдж умер, нанеся Анклаву смертельный удар, – сказала она своей матери. – Не моментально убивающий, но всё же смертельный. Такой, который убивает медленно, подобно удару отравленного клинка.