Текст книги "Fallout: Equestria (ЛП)"

Автор книги: Kkat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 62 (всего у книги 119 страниц)

Каламити подбежал к купчихе, вынуждая её отступить назад. Но он был очень весел и хотел пожать ей копыто.

– Здорова! Лет сто вашего брата не видывал! Буду очень признателен, если вы присоединитесь к нашей пирушке. Супец отменный, клянусь!

Он наклонился вперёд и громко прошептал:

– Не я его стряпал.

Кобыла-торговец улыбнулась, от напряжения в её теле и следа не осталось.

– Спасибо огромное, – сказала она и побежала к нам, как только привязала к мусорному контейнеру свою скотину. Я ахнула, когда огромное чудище вошло вслед за рогатым скотом и, тихо рыча, поковыляло за ней.

– Ч-что э-это? – спросила, запинаясь, с широко раскрытыми глазами Вельвет Ремеди.

Купчиха засмеялась.

– О, не беспокойтесь за Обнимашку. Он – очень дружелюбный мишка. Ну если только вы – не шайка рейдеров, – улыбнулась она. – Знаете, леди не стоит шляться по пустошам без надёжного друга. Там ведь полно плохих парней.

– Яо гай, – странным голосом шепнула Ксенит, наклонившись к уху Вельвет.

– Я... никогда раньше не встречала такого зверя, – сказала Вельвет Ремеди с всё ещё широко раскрытыми глазами.

– Ну, по правде говоря, я тоже никогда раньше не встречала ни зебры, ни пегаса, – добродушно ответила купчиха. Ксенит предложила ей тарелку супа. – Спасибо, мисс.

– Что привело вас сюда? – с любопытством спросил Каламити.

– Да вот новый маршрут осваиваю, между Разбитым Копытом и Мэйнхэттеном, – с улыбкой ответила пони-торговец. – Подумала, что надо бы использовать новую возможность, пока все тудой не ломанулись.

Неожиданно Каламити взмыл в воздух и стремглав умчался к припаркованному Небесному Бандиту. Как только он вернулся со своими седельными сумками, он тут же начал вытаскивать всякий мусор. От старых упаковок из-под картофельного пюре быстрого приготовления до мелкокалиберного оружия, которое, честно говоря, уже не стоило нашего внимания.

Стоп... С каких это пор смертельное оружие дальнего боя уже не стоит нашего внимания?

– Где ты всё это нашёл? – спросила Вельвет Ремеди. – И когда? Я думала, мы продали в Башне Тенпони всё, без чего можно обойтись.

– Надыбал в Стар Олнее, – ответил Каламити. Вельвет Ремеди оставалось только кивать головой, пока он располагал лучшие вещи для обмена. Вельвет встала и, прихрамывая, слегка оттолкнула Каламити в сторону, дабы пересортировать плоды его работы.

– Я расскажу тебе страшную тайну, – сказала Ксенит, приблизившись вплотную к пегасу. – Пройти мимо шкафа или мусорки, не заглянув внутрь, не только не запрещено, но и вполне выполнимо.

Каламити повернулся к ней с притворно изумлённым глазами, чем заслужил от меня фейсхуф.

– Да ладно? Как это? Ещё ни разу не получалось.

– Оно заметно.

Мне это показалось забывным. И тут мне пришла в голову мысль:

– Эй, Каламити, можем мы по пути завернуть в Разбитое Копыто? Мне надо поговорить с Гаудой....

* * *

...Я поморщилась, когда Вельвет Ремеди опять погрузилась в Шар Флатершай.

Теперь я знала, что СтилХувз был не совсем прав насчёт желтой пегаски. Но достаточно близок к истинному положению дел, чтобы заставить меня волноваться за подругу. Особенно учитывая те невзгоды, физические и психические, которые на этой неделе обрушились на Вельвет Ремеди.

Она оказалась ужасающе близка к смерти. Дважды. И хотя временная потеря ноги не оставила видимых шрамов и не нанесла непоправимого ущерба её здоровью, психологическое влияние, оказанное травмой, было невозможно вылечить с помощью магии. Её изменение под действием зелья Ксенит проходило без каких-либо внешних признаков, но я не думала, что для неё внутренние перемены были так же незаметны. Всё это вместе, после ужасов той бойни, устроенной в Стойле Два...

Я смотрела вдаль, задумчиво водя передним копытом по железному полу Небесного Бандита. Мы приближались к Разбитому Копыту. В темноте уже виднелись его огни.

Я направила поток мыслей в другое русло, чтобы хоть как-то отвлечься, и вспомнила о просмотренных вчера шарах памяти. Хоть убейте, но я никак не могла понять, как или почему воспоминание о спа-салоне в Листопадном Переулке было заперто в том шкафу. В большинстве случаев расположение шаров памяти казалось мне вполне логичным. В отличие от этого.

Что касается другого шара, выбор места его хранения тоже был вполне объясним, хотя мне пришлось сперва поломать голову. Стальные Рейнджеры под предводительством облачённой в доспехи кобылы наверняка пытались попасть на крышу больницы. С информацией из этого воспоминания они смогли бы определить местоположение центрального хаба Проекта Одного Пегаса, чем бы он там ни оказался.

На мой взгляд, Рэрити решила записать память по той причине, что она была по-настоящему счастлива, когда Рэйнбоу Дэш попросила её придумать дизайн брони Анклава. Ведь в душе она оставалась модельером. И наконец, её работа и обожаемое хобби объединились... в некотором роде. Я без труда представляла, как этой изящной немолодой единорожке хотелось снова и снова переживать тот момент. В особенности, когда в копытах её друзей всё стало разваливаться.

Мало чем отличаясь от Вельвет Ремеди.

– Окей, Лил'пип, – позвал Каламити. – Мы идём туда.

Наш пегас был в хорошем настроении. Он снова летал. Вельвет шла на поправку. Он даже поболтал с караванщицей и поторговал с ней (или, точнее, наблюдал, как торговала Вельвет Ремеди). Я была удивлена, сколько мелких вещиц он умудрился собрать со Старого Олнея, пока большинство из нас были сосредоточены просто на продвижении вперёд.

Не у одной меня были пороки.

– Грифоны приближаются, – крикнул Каламити. Я включила Л.У.М. и проверила, дружелюбны ли они. Моментом спустя Блэквинг и её Когти, кружа, показались на виду, подтягиваясь к нам.

– Литлпип и друзья, – сказала она. Я покраснела. Почему никогда не "Каламити и друзья." или же "Вельвет Ремеди и друзья."? Я задавалась этим вопросом миллионы-миллиарды раз. Конечно, теперь ответ я знала. За это надо благодарить Хомэйдж и моих компаньонов. Yay.

– Блэквинг! – сказала я, стряхивая своё смущение, чтобы поговорить с грифиной. – Я надеялась увидеть тебя. Мне нужно кое о чём тебя попросить, надеюсь, мы сможем прийти к соглашению.

– О? – приподняла бровь грифина-наёмник. – Должна быть хорошая...

* * *

...Я проснулась. И обнаружила, что смотрю на знакомый потолок клиники Хелпингхуфа. Только в этот раз, по крайней мере, я не была связана.

Я знала, что лучше не вставать сразу, потому я просто громко откашлялась. Голоса за ширмой смолкли, и тени подошли. Доктор Хелпингхуф отодвинул ширму и с любопытством посмотрел на меня.

– Когда я сказал, что мог бы сделать с вас неплохую прибыль, я говорил это вовсе не как поощрение...

Вельвет Ремеди оттолкнула его, колебаясь в попытке пройти на трёх ногах. Её глаза сузились, и голос был сердит. Я именно это и ожидала.

– Я поверить не могу! – почти закричала Вельвет. – После того, что мы пережили! Ты воспользовалась ими снова?!

– Я должна была, – сказала я ровно. – Это был единственный способ. – Единственный способ убедить Красного Глаза выслушать. – Но это было лишь единожды, и я пошла лечиться немедленно. – Я выровняла взгляд на неё. – По собственному желанию, должна заметить.

– Единожды? Ага, конечно. До следующего раза, когда ты решишь, что они тебе требуются, – кипела Вельвет. – Литлпип, ты что, ничего не узнала?! Ты не можешь сделать это лишь единожды!

Я поморщилась. Она была права. Я играла с огнём, хоть и знала, что была пропитана виски.

– Пожалуйста... Я знаю, что это плохо. Но это было действительно важно. И я знала, что для меня это будет ещё сложнее. Так что ты мне понадобишься...

– Дай мне посмотреть! – потребовала она. Доктор Хелпингхуф вежливо попятился.

– Посмотреть?

– На твой Богинями проклятый сортировщик инвентаря, Литлпип! – рявкнула Вельвет Ремеди. – Я хочу лично убедиться, что ты не припрятала у себя ещё хоть одну.

Волна страха прошла через меня. Я подняла ПипБак к её глазам, чтобы та могла посмотреть, и молилась, что я действительно швырнула проклятую баночку Праздничных Минталок в горящую мусорную бочку в момент, когда бежала из лагеря. Я молилась, что моя зависимость и маленькая пони в голове не сыграли с моей памятью какой-нибудь трюк. И я собиралась скоро сделать это сама.

– Ладно, хорошо, – сказала Вельвет, просмотрев мой инвентарь и, к счастью, не обнаружив там признаков ПрМ. – И тебе лучше поверить, я обязательно пройдусь по всем твоим вещам, вернувшись в комнату. И с сего момента буду делать это довольно регулярно.

Я кивнула.

– Спасибо, Вельвет. Я...

– ...Доказала, что тебе нельзя доверять, – отрезала она, её слова ранили меня. Тем более, потому что я это заслужила.

Помощник Доктора Хелпингхуфа подбежал к нам, снисходительно улыбаясь. Вельвет Ремеди посмотрела на белого с полосатой красно-розовой гривой жеребца-единорога.

– Это будет больно? – спросила Вельвет с беспокойством. И, метнув мне мрачный взгляд, добавила: – Не то чтобы она это не заслужила...

Возвращаясь к белому единорогу, Вельвет призналась:

– Она так много пережила... Я не хотела бы, чтобы она страдала ещё больше.

– Не беспокойтесь, – сказал единорог. – Она не вспомнит боли.

И, повернувшись ко мне, она спросила:

– Готова ли ты сделать это?

Я кивнула.

– Давай покончим с этим. – Я медленно вытащила себя с постели и последовала за ним.

Когда мы уходили, я услышала стон Вельвет Ремеди:

– Пытаясь спасти всю пустошь, ты разрушишь себя, Литлпип...

* * *

...Пронзительный белый свет надо мною исчез, я обнаружила себя во тьме, смотрящей вверх на незнакомый потолок со странными узорными зеркалами. Я лежала в кресле в причудливой и неудобной позе. И не имела ни малейшего понятия, как тут оказалась.

Последнее, что я помнила – клиника Хелпингхуфа. Я начала припоминать, что лечилась от ПрМ зависимости по своему же желанию. Я съёжилась, мой рассудок наполнился стыдом, вспомнив как я подобрала ту банку в сестринской. Я была унижена и чувствовала отвращение к самой себе за ту слабость, которую я проявляю всякий раз, когда надо выбросить их. Но, хоть убейте, я не могла припомнить, что принимала хоть одну.

Или, раз уж на то пошло, не могла вспомнить и соглашения на лечение, хотя и помнила его окончание.

Меня окутал глубокий, чуждый страх, когда я попробовала отследить свои действия, вспомнить хоть часть воспоминаний. С уходом из Марипони моё чувство времени стало продырявлено, словно швейцарской сыр. Но те разрозненные моменты, что я помнила, давали понять, что зря времени я не теряла.

Показался знакомый жеребец-единорог, наклоняясь надо мной. Его алая с розовым грива свисала так, что почти касалась моего лица. Вид его гривы напомнил мне о Пинки Пай после окончания той вечеринки.

– Не паникуй.

– Где я? Как я сюда попала? Кто вы? – Вопросы сыпались из меня, как только появлялись в голове. Единорог поднял копыто, призывая умолкнуть, но я не хотела молчать. – Что со мной произошло?

Я почувствовала, как кто-то другой коснулся моего плеча, Хомэйдж обошла кресло.

– Расслабься, любимая.

Мои глаза стали метаться между ними, мои эмоции были в смятении.

– Литлпип, – спросила Хомэйдж, – ты мне доверяешь?

Несмотря на все мои тревоги и растерянность,

– Да.

– Тогда приостанови свои мысли, любимая, расслабься, – прошептала Хомэйдж. Она помогла мне слезть с кресла и заключила в объятия. Тяжело дыша, я прижалась к ней, пытаясь успокоить бурю паники, что подавляла меня.

Её запах стал спасательным кругом, брошенным в океан моих бедствий, и верёвкой, по которой я могла выбраться в безопасное место. Я медленно расслабилась.

– Литлпип, это – Лайфблум, – наконец сказала мне Хомэйдж, представляя меня белому единорогу с красно-розовыми гривой и хвостом.

– Рад снова с тобой встретиться, – сказал Лайфблум. – Вельвет Ремеди и Хомэйдж столько мне про тебя рассказали.

Я медленно кивнула, картина прояснялась.

– Ты ассистент доктора Хелпингхуфа, правильно? Тот самый, у кого Вельвет Ремеди покупала заклинания?

– Он самый.

Хомэйдж нежно погладила мою гриву, словно она могла избавить меня от дрожи, что я чувствовала.

– Помнишь, я рассказывала тебе о "серых кардиналах" Башни Тенпони? Так вот, Лайфблум – один из них.

Единорог с улыбкой поклонился.

– А ты тот Выходец из Стойла, которого DJ Pon3 и Хомэйдж нарекли Дарительницей Света.

Я покраснела от смущения, глядя в сторону.

– И скромная, – добавил он, улыбнувшись. – Это хороший знак.

Повернувшись к нему, я снова спросила, на этот раз медленнее:

– Где я? И что со мной произошло?

Рог единорога заблестел малиновым сиянием. Небольшой контейнер всплыл в поле зрения. Я узнала тип контейнера. В таких держали шары памяти.

– Это твоё, Литлпип.

– Моё?! – У меня перехватило дыхание от того, что он сказал. – Здесь мои воспоминания?

– За последние пару дней, – подтвердила Хомэйдж.

Я пошатнулась. Лишиться пары дней?

– За... Зачем вы их забрали?

– Потому что ты сама меня об этом попросила, – сказал Лайфблум. – А Хомэйдж убедила меня, что на то хорошая причина.

– Лайфблум – кто-то вроде магического протеже. Использует заклинания, которые ранее никто не видел. Он единственный единорог в Башне Тенпони, освоивший старые заклинания памяти, когда-то использовавшиеся Министерством Морали, – пояснила Хомэйдж. – Он также единственный, кто может колдовать Очищение от Порчи.

Понимающе глядя на меня, Хомэйдж продолжила это небольшое откровение словами:

– Итак, как ты себя чувствуешь?

Я замерла, прислушалась к себе. Я ощущала усталость. Напряжение. Ожоги на моих боках зажили, но всё ещё чувствовались.

Глубокий, тревожный зуд исчез.

– В будущем возможны незначительные изменения, – объявил Лайфблум. – Однако ничего опасного для твоего здоровья или жизни как таковой. Я почти убеждён, что мы очистили тебя от Порчи как раз вовремя.

Я почувствовала предательскую слабость в коленках от нахлынувшего чувства благодарности.

– О, спасибо!

* * *

В коробке с шарами памяти была записка, написанная моим собственным зубо-письмом.

Литлпип,

Шары памяти в этой коробке лежат по порядку. Первый шар – это что-то вроде оглавления, а остальные – это мои/твои основные воспоминания за последние несколько дней. Три самых важных шара, которые, я думаю, мне захочется пережить – это шары номер четыре, шесть и восемь. Все остальные – это просто длинные, скучные перелёты и обычные вещи. Я не думаю, что мне/тебе действительно нужно тратить часы внутри шара памяти, только лишь чтобы пережить нашу дефекацию или часы зуда.

Не смотри ни в один из шаров, пока ты/я не раздобудешь Чёрную Книгу и не доставишь её до Марипони. Пожалуйста. Я знаю, что для меня/тебя это будет действительно трудно, но это очень важно.

Твоя ты,

Литлпип.

Я перечитывала записку снова и снова, но это всё равно не имело смысла. Я посмотрела на шары памяти. Я хотела свои воспоминания назад! Я хотела знать, что я сделала за последние два дня. Мне нужно было знать, зачем я использовала Праздничные Минталки снова. Что может быть настолько крайне важным, что заставило меня это сделать?

Голубоватое магическое поле закрыло крышку, удалив шары памяти с глаз моих долой, и коробочка всплыла из моих копыт. Хомэйдж подняла её магией, поместила в свой сейф и закрыла. Огромная картина Прекрасной Долины встала на своё место.

Она повернулась ко мне, улыбаясь.

– Ну а теперь, как скоро ты собираешься отправляться?

Я покачала головой. Я чувствовала себя потерянной, двигающейся по не контролируемому мною течению. Я не знала своих планов, что должна была делать дальше.

Всё, что я знала, это что Вельвет Ремеди нужно время, чтобы восстановиться. На самом деле, Каламити тоже. Может быть, это нужно всем нам. Я ненавидела идею провести ещё один день для себя, когда в Эквестрийской Пустоши были ещё пони, страдающие и умирающие лишь потому, что меня там не было, чтобы им помочь. Но это время было не для меня. Оно было для моих друзей. И я ничего не могла сделать без них. Я нуждалась в них. Сейчас даже больше, чем когда-либо.

– Я думаю, у нас есть день или два, – сказала я нерешительно. – Но не более того.

Хомэйдж улыбнулась.

– Чудесно! Я начну обед.

Я вспомнила кое-что.

– Тридцать один?! Как ты вообще смогла сделать это со мной!

– Я знаю твоё тело как прекрасный инструмент, – ответила она, направляясь на кухню. – И я могу добиться самой красивой музыки из него!

Я почувствовала слабость.

– Я... не... о том...

Я посмотрела вокруг, внезапно задумавшись над тем, где же Ксенит.

* * *

<-=======ooO Ooo=======->

– Привет, я! Добро пожаловать в мои воспоминания!

Я смотрела на себя в зеркало в полный рост. Я видела Хомэйдж и Лайфблума, двигавшихся на заднем фоне. В комнате было темно, и в центре стоял пустой стул под ярким прожектором. Зеркальные вставки в потолке отражали свет, отскакивающий от стула, в результате чего потолок, казалось, блестел.

Это только оглавление, сказала я себе. Посмотреть только этот шар – вполне допустимо. Я чувствовала себя сбившейся с толку, мне требовалось хоть немного контекста.

– Если вы – не я, то эти воспоминания не для вас, – почувствовала я, как говорю это по факту своим собственным ртом. Это было в высшей степени странно, моим хозяином была я. – Пожалуйста, не смотрите больше шаров и верните их немедленно ДиДжею Pon3 или его помощнику в Башне Тенпони.

Зуда больше не было. Я стояла перед этим зеркалом уже после того, как Лайфблум применил на мне заклинание чистки Порчи.

– Ну а теперь, предпологая, что это всё-таки я... это в высшей степени странно. А я-то думала, что написать заметку – уже странно... – Я прервалась, видимо, чтобы ещё раз собраться с мыслями. Я что, всегда так бессвязно изъясняюсь?

– Итак, первая большая вещь, что ты должна знать... – Я ещё раз прервалась. Я почувствовала, как моё тело делает вздох.

– Чёрт побери, Литлпип! – сказала я, топнув. – Я смотрю это, после того как я сказала себе не делать этого, не так ли?

Я почувствовала прилив смущения, поняв, что я себя поймала.

– Изнасилуй Селестия твою пизду палящим солнцем, если я даже не могу следовать инструкции, данной самой себе! У меня что, нету хоть чуть-чуть долбаного самоконтроля?!

Я почувствовала, как снова топаю. Почувствовала, как пыхчу. Всё это воспоминание было слишком нереальным.

– Чёрт побери! Хорошо... извиняюсь за это, если я смотрю шар, когда уже должна. Если это так, то я должна бы перед собой извиниться.

Сделав глубокий вдох, я начала снова:

– Я собираюсь сделать этот коротким, на всякий случай, если, боюсь, я действительно идиотка. – Я подарила себе мрачный взгляд, затем продолжила: – Во-первых, теперь ты уже поняла, что есть два вида заклинаний памяти. Первый тип записывает память, как чары, наложенные на реколлектор. Второй же удаляет память полностью. Это тот тип, который Министерство Морали использовало, когда не было нежным.

Я почувствовала, как я нахмурилась, и Литлпип в зеркале нахмурилась в ответ.

– Во-вторых, у меня есть план, как победить Богиню. Я рассказала всем его по частям, только их части. Единственная пони, которая знает весь план – это я. К сожалению, мы ничего не сможем сделать с Богиней, если не сможем даже подойти к ней. И если я пойду, зная план, Трикси прочтёт его прямо из моей головы. Конец игры. Так что... – Я почувствовала, как подняла переднюю ногу и сделала резкое движение, Литлпип в зеркале сделала именно это.

Дерьмо. Я знала, что была права. Другая я, то есть. Аргх!

– Так что, во имя любви Селестии и Луны, во имя любви Хомэйдж, не смотри больше ни единого проклятого шара, пока не притащишь Чёрную Книгу в Марипони.

Я топнула в гневе.

– Серьёзно, я так разочарована во мне! – Затем робко добавила: – То есть, если я действительно сделала это. Если я и впрямь воздержалась, как себе и сказала, то это действительно неловко.

Я почувствовала себя виноватой и совершенно злой на себя.

– Итак, чётвёртый шар памяти – это мой разговор с Блэквинг. Я уверена, мне понадобится узнать многое из того, что мы удалили. Шестой мне понадобится знать по нескольким причинам. Это тот, где я приняла Праздничную Минталку. Я начинаю задаваться вопросом, было ли это правильным шагом? Но мне очень, очень нужно было быть наиболее убедительной. Ты увидишь.

– Восьмой шар памяти – это приветствие Хомэйдж, когда мы вернулись в Башню. И этот, я знаю, я захочу переживать снова и снова.

Я подмигнула себе.

<-=======ooO Ooo=======->

Заметка: Максимальный Уровень.

Добавлена квестовая способность: Прикосновение Порчи (1) – Воздействие Порчи изменило вашу физиологию. При наличии Острой Лучевой Болезни (400+ рад) любая повреждённая конечность автоматически регенерируется.

<<< ^^^ >>>