Текст книги "Fallout: Equestria (ЛП)"

Автор книги: Kkat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 119 страниц)

Глава 16. Башни

Глава 16. Башни

«Видите? Мы остаемся истинным воплощением любезности даже лицом перед настолько грубыми обвинениями. Нам здесь нечего скрывать.»

Мэйнхэттен.

Больше двухсот лет назад это был процветающий, шумный центр. Мэйнхэттен провозгласили самым многонациональным городом во всей Эквестрии. Здесь жили или работали миллионы пони, он также был домом самым элитным кругам Эквестрийского общества.

Затем, в мгновение, Мэйнхэттена не стало. Миллионы жизней были поглощены вспышкой света, жара и магической энергии. Ещё сотни тысяч были убиты взрывной волной и жутким зеленым пламенем, которое испепелило практически всё, что осталось.

Теперь же всё, что осталось от Мэйнхэттена вследствие этого апокалипсиса, это Мэйнхэттенские Руины: многокилометровые лабиринты разрушенных и опустошённых построек в тени скелетов небоскрёбов, возвышавшихся над руинами, наподобие надгробий.

Пони вправе задаться вопросом, как такой холокост вообще можно было допустить. Как враги Эквестрии смогли тайно доставить такое разрушительное оружие в самое сердце нашего крупнейшего и величайшего центра?

Мне стало проще понять это теперь, когда я знала, что крупнейшая компания в Мэйнхэттене, заведующая общественным транспортом, руководилась предателями, верными врагам Эквестрии, и что подвал этого самого здания являлся плацдармом для операций зебр в пределах нашей родины.

Я посмотрела в глаза зомби-зебр и поняла, что именно так они доставили жар-бомбу в Мэйнхэттен. Что именно эти зебры несли ответственность за убийство миллионов.

Я также поняла, что мини-стойло под Четырьмя Звёздами не дотягивало до уровня качества Стойл-Тек – наряду с вредом, причинённым экспериментами Стойл-Тек, эти пони действительно знали, как строить убежища. Это посредственное стойло не способно было остановить поток магической радиации, превращавший зебр (и почти дюжину пони), которых оно должно было защитить, в омерзительных существ передо мной.

И да, я осознала, что они не столько зомби, сколько гули. Я бы сказала, что мне всё равно, но часть меня действительно надеялась, что они гули, когда я отступила с дороги.

– СтилХувз! Задай им из всего, что у тебя есть!

* * *

Туман рассеялся к середине дня, являя нам кладбище Мейнхеттенских Руин под серым, сердитым небом. Мы шли над ним, крадясь друг за другом вдоль одного из двух монорельсовых путей Ветки Луны, рассматривая сверху кварталы города, от которого остался лишь щебень. Во всех направлениях были разрушенные и разграбленные здания, почерневшие повозки и колесницы, осколки и мусор, что собрались вокруг металлических уличных фонарей. Но вот скелетов не было. Живые существа Мэйнхэттена были стерты в прах, смешиваясь с прахом миллионов других вещей, гонимых ветром.

Я начала замечать некоторые места, где всё ещё полыхало зеленое пламя. Интересно, как даже магический огонь смог продержаться веками.

Ветер нёс частицы ржавчины и пепла, а также запахи городского кладбища. Симфония скрипов и стонов наполняла город, смешиваясь со звуками осыпающегося и рушившегося бетона и перестуками металла, подвергающемуся налёту ветра. Иногда, доносившееся издалека в виде эха, звуки перестрелок напоминали нам, что где-то там были рейдеры, мародёры и другие пони, снующие в скрытых улицах и потемневших зданиях.

Вспышка зелёного и золотого промчалась у нас из-за спин – потрясающая птица, устрашающая и в то же время красивая, кружила над нами, расправив крылья. Её глаза, похоже, светились, а из клюва вырывались язычки огня.

– Что это? – спросила Вельвет с благоговением в голосе, прежде чем я сама смогла подобрать слова.

– Жар-Феникс, – ответил СтилХувз, слегка присвистнув.

Зеленая с золотом птица завершила круг и устремилась прочь через затенённые улицы, исчезая из виду.

Мы снова продолжили путь. Все, кроме Вельвет Ремеди, которая просто заворожённо стояла. Она повернулась к СтилХувзу, хрипло потребовав:

– Расскажи мне о них.

С тихим ржанием мы все снова остановились. (Интересный факт о путешествии одной цепочкой: если пони останавливается, и в случае, если он не в самом хвосте, его спутники также останавливаются.) Я засмотрелась на испорченный рекламный щит, где изображённая бутылка Спаркл~Колы РАД, похоже, действительно светилась! ("Это как копытом промеж глаз! Со вкусом РАДиски!") Рекламные щиты были понатыканы вдоль Ветки Луны, словно сорняки.

– Сады Мэйнхэттэна были крупнейшим заповедником в своём роде. Там проживали самые восхитительные и экзотические существа. И все они были моментально кремированы, когда жар-бомба зебр взорвалась, – объяснил СтилХувз. – Конечно, феникс имеет не такое отношение к превращению в пепел, как другие существа.

СтилХувз усмехнулся.

– Я бы не думал о приручении феникса. Они дышат огнём.

* * *

Избитая морского цвета кобыла выбежала из магазина и побежала по улице. Она кричала, слёзы лились с её глаз.

Десяток рейдеров, каждый с устрашающим оружием и одетые в старые шлемы роллеров гнались прямо за ней, выпрыгивая из окон, выламывая двери, улюлюкая и хохоча.

– На помощь!!! – Она споткнулась на бегу, и не останавливаясь, заковыляла от них. Кровь текла меж её бёдер, я видела кровотечение через прицел. – Пожалуйста!!! Кто-нибудь!!! Помогите!!! – Она многократно подвергалась изнасилованию, теперь же рейдерам просто захотелось развлечься. Они отпустили её и теперь преследовали, как будто это был спорт такой.

С высоты Ветки Луны мы находились слишком далеко, чтобы эффективно использовать З.П.С. для прицеливания, так что я навела прицел на первого рейдера – пёстро-коричневый с серым пони с кьютимаркой в виде черепа с горящими глазницами – и прицеливалась так, как учил Каламити.

– Хорошо, теперь замри и пульни по ним.

Я магией потянула за спуск. Три выстрела вырвались из зебринского автоматического карабина. Бесшумное оружие, как я уже поняла, было не совсем бесшумным, но приглушённый звук был унесен ветром, а вес глушителя помог смягчить отдачу и удержать винтовку на цели между пулями.

Пони-рейдер вспыхнул огнём. Он повалился на землю в криках и конвульсиях.

Я отступила, отлеветировав карабин, чтобы проверить обойму, пока Каламити сделал выстрел. Нет, я не зарядила случайно магические пули. Зебринская винтовка сама их зачаровала.

Рог туда, где у Селестии не сияет! Если это было оружие, с которым зебры ходили на поле боя...

Крики кобылы-жертвы вырвали меня из раздумий назад на поле боя. Каламити сделал второй выстрел. В снайперский прицел я увидела, что трое из налётчиков уже мертвы (один из трупов пылал на улице), а другие рассредоточились. Паникующая кобыла вскрикнула, когда, споткнувшись о поваленный фонарь, упала и заскользила по усыпанной мусором улице.

Один из рейдеров все ещё пёр на неё; я направила на него прицел. Да так и застыла, как только разглядела его – один из насильников был жеребёнком с пустым боком!

Я смотрела в прицел зебринского карабина за молодым пони, слегка дрожа. Он носил детский шлем для роллеров, в зубах был зажат зазубренный нож. Я видела её кровь на нем. Я сосредоточилась, спуск зебринского карабина начал медленно опускаться...

Не могу! Это же жеребёнок!

В ужасе я смотрела, как жеребёнок догнал упавшую кобылу, отбивавшуюся от него копытами. Я услышала шум выстрела в футе от себя и увидела, как тело жеребёнка крайне кроваво разорвало в двух местах, сила удара была такова, что его отбросило к почтовому ящику.

Я опустила зебринский карабин и в шоке посмотрела на Каламити. По другую сторону от него стояла Вельвет Ремеди, широко раскрыв глаза.

– Чавой? – Спросил Каламити, перед тем как слететь вниз, что бы помочь кобылке. – Я чё, твою мишень забрал?

* * *

Пони весёлые. Зебры не испытывают радости и страшатся её.

Пони честные. Зебры всегда лгут.

Пони верные. Зебры воткнут нож вам в спину.

Пони щедрые. Зебры эгоистичные и жадные.

Пони заботятся друг о друге. Зебры заботятся только о себе.

Я уставилась и на рекламный щит и подумала: ого.

– Это... это же просто неправильно! – произнесла Вельвет Ремеди, нарушая неловкое молчание, которое стало нашим спутником, после того как Каламити подстрелил жеребёнка-рейдера.

Двойной монорельсовый путь заложил изящную дугу, рекламный щит возвышался над висящими контрфорсами приземистого небоскрёба, расположенный так, чтобы пони-машинисты могли видеть его, когда они приближались к повороту. Он бы загораживал весь обзор с одной стороны надземной части железной дороги, если бы поезд приближался с другой стороны.

Каламити улетел вперёд. Больше чтобы дать нам место, чем для разведки. Линия Луны казалась безопасной.

Я очень хотела Праздничную Минталку, хоть в я в этом особо не нуждалась. Я просто ощущала сильную тягу к его эффектам, особенно к стимуляции мозга. Я бы просто думала намного быстрее, гораздо более чётко. Пока действует ПрМ я была бы более осознанной, а мои чувства – острее.

Если это то, что я получала от Праздничных Минталок, я начала задаваться вопросом, что же они делали с Пинки Пай?

Я поймала себя на раздумьях о Четырёх Звёздах снова. На основании того, что мы нашли в мини-Стойле (что осталось после того, как СтилХувз разгромил там всё, зачищая его от зебр), рейд Министерства Морали был в то же утро, когда взорвалась жар-бомба. Мне пришло в голову, что мегазаклинание уже было в пути к месту назначения, когда Рейнджеры начали атаку.

Министерство Морали вызвало Стальных Рейнджеров, те уже знали куда и зачем идут. Знали где искать, кого допрашивать... это всё из-за опыта её подчинённых или же Пинки Пай всё это раскусывала своим чутьём, усиленным ПрМ? Я больше склонялась ко второму.

Не важно, каким негативным эффектам из-за пристрастия к ПрМ подвергалась Пинки Пай, у неё была интуиция на грани с предвидением. Предатели страшились её Министерства, она превратила их всех в суетливых параноиков. И не важно, что говорили о ней или её Министерстве, Пинки Пай удалось оказаться до обидного близко к спасению Мэйнхэттена.

Я остановилась, окинув взглядом опустошённый городской лабиринт. Миллионы пони погибли здесь, их спаситель бежал наперегонки со временем и проиграл.

Надо было отвлечься на что-либо другое. Я включила радиопередачу диджея Пон3 и стала её слушать через наушник. Хотя это всё лишь для видимости, я уже и так знала все песни наизусть. Я надеялась, что в принесённых нами записях диджей Пон3 найдёт что-нибудь для обогащения своего репертуара.

«Горячие новости,» – объявил диджей Пон3 в перерыве между композициями. – "Только что был получен отчёт о слабом сигнале бедствия, слышимом у Башни Подковы. Похоже, что Когти Блэквинг умудрились влипнуть по самые клювы. Да ты не волнуйся, Блэквинг. Башня Подковы очень близко к участку шерифа Роттингтейла. Может кто из его гулей захочет протянуть вам копыто помощи. Ах да, вы же со своими наёмниками всех их порешили. Ну что же, тогда удачи вам.

Это был диджей Пон3 с напоминанием всем пони в Эквестрийской Пустоши: что посеешь, то и пожнёшь."

Каламити летел к нам обратно. Я выключила радио на моём ПипБаке, когда он приземлился на монорельс и объявил:

– Вам эт понравится.

Спустя несколько минут мы протопали достаточно по дуге, чтобы увидеть то, о чём нам говорил Каламити. Впереди Ветвь Селестии проходила над Ветвью Луны. Находясь на высоте двадцати футов, Ветвь Луны пролегала перпендикулярно над двойными монорельсовым путями. Тёмная низина двойных железнодорожных путей Селестии своей непонятной расцветкой вызывала у меня мурашки.

– Ну и как же мы попадём туда? – издевалась Вельвет Ремеди.

Каламити закатил глаза и захлопал крыльями.

– Я перенесу вас – во как! Хотя, походу, наш стальной дружок будет тяжеловат для меня.

– Я могу левитировать его, пока ты меня несёшь. – Предложила я.

Каламити кивнул.

– Лады, ток будь осторожна, Лил'пип. Ты ж не хочешь встревожить кровокрылов.

– Кровокрылов? – Я прилевитировала бинокль и осмотрела через него Линию Селестии. И съёжилась, как увидела их – в тени под монорельсом висели десятки гигантских гротескных летучих мышей-мутантов.

– Агась. Лучше б нам поторопиться, чтоб добраться до Тенпони до ночи. Не хотелось бы остаться на улице, когда она настанет.

* * *

Сколь тяжело было забраться на линию Селестии, столь же легко было и спуститься с неё. Уже наступали сумерки, когда мы обогнули поворот и встретились с грациозной аркой потускневшего серебра, изогнувшейся над монорельсом. Через арку мы наконец смогли увидеть Башню Тенпони во всём её на удивление хорошо сохранившемся великолепии. Мы часами видели её лишь мелькавшей между зданий и над ними и только сейчас смогли оценить размеры и сложность всей конструкции.

Больше половины окон светилось, многие из них потрескались, но в целом были нетронуты. Каждые двенадцать этажей здание сужалось, опоясывая себя балкончиком, в сеточной ограде которого виднелись следы грубого ремонта. С одной стороны башня вся почернела и провисла, покрытая заплатами всевозможных укреплений, добавленных на протяжении постапокалиптических десятилетий. Вывеска с названием свалилась в мощёный булыжником дворик. Огромная радиовышка устремлялась с крыши прямо в небо.

Монорельс прошёл под аркой (которая когда-то была ослепительной на солнце) и шёл вплоть до башни Тенпони, где высоко над землёй проходил через станцию Четырёх Звёзд, находящуюся сбоку самой башни.

Под потускневшей аркой висел логотип:

Министерство Чародейских Наук

Мэйнхэттенский Центр

Входя на станцию, мы увидели пони-охранников, забаррикадировавшихся за массивными стальными стенами и наблюдавших за нами через узкие щели. Стены станции были украшены картинами с изображением пони в натуральную величину. Когда-то эти картины были защищены магическими энергетическими полями, вроде заклинания щита Вельвет Ремеди. Сейчас же почти все картины почернели, были повреждены, многие без возможности восстановления, после того как щиты рассеялись и, поддерживавшие их, драгоценные камни были украдены. Все, за исключением одной: изображение знакомого сиреневого единорога. Когда-то фиолетовая с розовой полосой грива была в основном серой.

Я прыгнула на тротуар, что бежал вдоль стены, и рассмотрела картину получше. Края её были обуглены, краска вокруг неё пузырилась, но защитное поле всё ещё работало.

Остальные остановились, ожидая меня, но я помахала им:

– Я просто хочу посмотреть, я вас догоню, – мои спутники кивнули и побежали дальше, никто, видимо, кроме меня, не обладал моим любопытством.

Хоть уже и не молодая кобыла, Твайлайт Спаркл выглядела на этой картине как минимум лет на десять моложе, чем в шаре памяти Пинки Пай. И значительно счастливее. Она была окружена чёткими цветами осени, на заднем плане много туманных, едва обозначенных пони создавали красочные пятна вокруг неё. Её кьютимарка была скрыта, поверх неё была табличка с номером 10.

– Забег Листьев, – объявил голос позади меня, испугав меня так сильно, что я чуть не отпрыгнула назад к своей смерти. Я повернулась к спрайт-боту, который, казалось, материализовался из ниоткуда.

– Твайлайт Спаркл бегала каждый год в Понивилле. Никогда не выигрывала. – Мне кажется, металлический голос звучал... ностальгически? – Даже когда Министерство требовало всё её время.

Я смотрела на фиолетовую пони с "10" на её боку, потом взглянула на в основном нетронутый небоскрёб, который когда-то был центром Министерства Магии. Массивные буквы, когда-то образовывавшие его название, отвалились и теперь валялись кусками на земле. После я оглянулась.

– Хех. – Я улыбнулась.

Обращаясь к спрайт-боту я начала:

– А откуда ты знаешь Твай... – Но со статическим треском бот переключился опять на музыку, Наблюдателя уже не было. Я нахмурилась, поскольку, наблюдая как сферический робот уплывает прочь, подумала: "Мне только кажется, или разговоры с Наблюдателем становятся всё короче и короче?"

* * *

– Пони не могут просто войти в Башню Тенпони. – Охранник сообщил нам, хмурясь через бронированные окна и говоря через домофон. Огромные красные буквы, написанные на воротах, составляли надпись "ЗОМБИ ВХОД ВОСПРЕЩЁН!".

– У нас есть дело к диджею Пон3, – заявила Вельвет Ремеди возвышенно. – Хотя, если хотите объяснять ему, почему вы послали нас...

– Диджей Пон3 ждёт вас, что ли?

– Безусловно, – вкрадчиво солгала Вельвет Ремеди. – И если бы я была на твоём месте, я бы не заставляла его ждать.

– Всех вас? – Охранник был настроен скептически.

Вельвет Ремеди сделала чрезмерно драматический вздох.

– Это мой телохранитель, – заявила она, указывая на Каламити. – И я уверена, вы признаёте члена Стальных Рейнджеров.

– Я-а... да...

– И... – Вельвет посмотрела на меня и, кажется, не знала что сказать.

Я поспешно предложила: "Ремонтница тостеров". Все наградили меня странным взглядом.

– Его... м... тостер сломался? – Вельвет Ремеди от этого вопроса поморщилась.

Охранник молча рассматривал нас. Наконец Вельвет Ремеди сказала:

– Послушайте, хотя я с радостью просто осталась бы здесь, в то время как вы нарываетесь на неприятности из-за того, что не впустили нас, снаружи уже темнеет. Возможно, сто крышек помогут ускорить процесс?

– Двести.

– Сто двадцать пять. И я не скажу диджею Пон3, что вы пытались вымогать у его гостей.

– Идёт. – В двери открылась бойница. – Просовывайте крышки сюда, потом войдёте.

Я начала доставать и отсчитывать крышечки. Мне уже давно хотелось разложить их всех в мешочки по двадцать для облегчения подобных задач. Две сотни крышек были довольно большой суммой для нас, но я не беспокоилась, ведь у нас было много оружия и боеприпасов для продажи внутри Башни.

– О, и ещё, – добавил охранник. – Вам придётся разоружиться перед прохождением через контрольно-пропускной пункт.

Рог им в...

– Ты заберёшь моё боевое седло только с моего холодного, окоченевшего...

Охранник усмехнулся.

– Не обязательно. Вы не должны сдавать своё оружие и боевые сёдла. Только патроны. Все патроны.

Я подняла брови от удивления. Это неожиданно. Также резко сокращается список наших товаров для торговли. Но, по крайней мере, остались самые дорогие и тяжёлые предметы из этого списка.

Когда мы проходили через КПП, из кабинки охраны выбежала единорожка и провела своим рогом над нами. Каждая обойма, пуля, граната, ракета засверкали и стали видны даже сквозь металлическую броню СтилХувза.

– Ремонтница тостеров, – повторила она со скромной улыбкой, когда её взгляд прошёл по моим снайперской винтовке, боевому дробовику, зебринской винтовке, штурмовому карабину....

Фейсхуф.

– И Стальной Рейнджер? – спросила она, когда сняла ракеты с левой стороны боевого седла СтилХувза. – А вас каким ветром сюда занесло?

СтилХувз заржал.

– Я тут, чтобы просто убедиться, что у вас больше нет проблем с гулями.

– А, нас это уже не беспокоит, – улыбнулась она, – но всё равно спасибо.

– И поделом им. Нельзя позволять этим мерзким гулям повсюду расхаживать.

Каламити стрельнул СтилХувзу тёмный взгляд. Вельвет Ремеди усмехнулась себе под нос, но достаточно громко, чтобы все её слышали.

– О, да. Они действительно неприглядны. Не могу себе представить ничего хуже, за исключением, может быть, убийцы жеребят.

Каламити заржал и закатил глаза, надвинув шляпу на лоб.

За считанные минуты мы были лишены всех наших боеприпасов.

– Вы получите всё назад, когда будете уходить, – пообещала единорожка с важным видом, когда сгребла всё это в свою телекинетическую хватку и несла в караульное помещение.

– Я чувствую себя... как будто голым, – пожаловался Каламити. Ну, по крайней мере, у моего оружия они лишь понизили эффективность... до уровня высокотехнологичных палок и камней.

– Возможно, вы можете купить резиновые пули у шефа Грим Стара, если вы чувствуете, что вам это действительно надо, – сообщила нам единорожка, входя в караулку, дверь закрылась за ней. Каламити и я обменялись взглядами. Я в первый раз слышу, чтобы кто-то применял нелетальные боеприпасы.

Раздался громкий лязг внутреннего механизма богато украшенной двойной бронированной двери. Она распахнулась внутрь, представив взору отделанное мрамором и освещаемое канделябрами фойе Башни Тенпони.

* * *

На нас постоянно косились. Идея о высшем обществе была совершенна чужда мне. У нас в Стойле Два ничего подобного этому раздутому элитизму не было. Пустошь была грязным, разрушенным, прогнившим местом и явно противоречила всякому важничанью; единственным поводом ходить в местах типа Новой Эплузы с задранным носом было нежелание вдыхать вонь того, на что наступаешь.

– Давайте поспешим и найдем место, где устроиться, – заторопилась Вельвет Ремеди. – Мне нужно принять ванну.

– Блинство, из-за этих ребят я чувствую себя, как будто и мне надо принять ванну, – сказал Каламити, сгибаясь под тяжестью взглядов.

– А так оно и есть.

Я кивнула, раздумывая о том, как же мы найдём здесь место где остановиться. Мы проходили через мезонин, полный первоклассных магазинов (по крайней мере, первоклассных относительно всех остальных на Эквестрийских Пустошах). Если бы мы захотели здесь что-то купить или продать, то для Вельвет было бы полно работы. И я подозревала, что она была единственной, у кого было достаточно коммерческой смекалки, чтобы местные продавцы вообще захотели с ней говорить.

Вельвет Ремеди, кажется, читала мои мысли.

– Как только мы помоемся и отдохнём, мы должны разойтись. Я возьму наши товары, продам их первым же делом с утра, а затем куплю нам нормальную одежду, чтобы не выделяться в толпе. Литлпип, а ты должна похлопотать насчёт встречи с диджеем Пон3. – Я согласилась.

– А я отыщу мастерскую. Поработаю чутка над боевым седлом. До путешествий с Лил'пип у меня всегда был токо один тип патронов. Хочу сделать быстрый способ смены типов пуль. Будет неплохо использовать резиновые пули, ежли того потребует ситуация. – Он взглянул на Вельвет и на меня. – И давайте-ка мне своё оружие, чтоб я и над ним поработал, пока времечко есть.

Вельвет Ремеди левитировала свой игольный пистолет к нему.

– Ситуация вроде стрельбы по жеребёнку, что ли?

Каламити заржал.

– Неа. Я вижу рейдера – я делаю в нём дырки, – с вызовом посмотрел он на Вельвет и гордо добавил: – Эт моя политика.

– Это был ребёнок! – прошипела Вельвет Ремеди, топнув копытом.

Я оглянулась по сторонам. Мои спутники вот-вот закатят скандал.

– Так... давайте-ка мы отложим все эти...

– Любой, кто выбрал быть грязным, кровожадным рейдером, будет продырявлен, как взрослый, – настаивал Каламити.

– И ты думаешь, у жеребёнка или кобылки в данной ситуации есть какой-либо фактический выбор?

Глаза Каламити сузились, и он склонил голову.

– Ну, можт и нет. Но эт не означает, что я дам ему свободно насиловать и убивать даж когда он ещё не получил свою кьютимарку. Его потенциальные будущие жертвы не заслуживают этого. – В голосе Каламити появились опасные нотки. – В случае, если ты не заметила, Мой Маленький Насильник там...

– Да заткнитесь уже! – приказала я в конце концов. – Клянусь Богинями, ещё немного, и я расставлю вас обоих по углам!

Вельвет Ремеди и Каламити оба ощетинились. Но момента тишины было достаточно, чтобы они успели осмотреться вокруг и понять, что это не место для данного спора. Оба молчали весь вечер, пока я искала для нас место в Люкс-апартаментах Голдентейла. Наконец-таки я нашла, что искала. Это была красивая комната, мраморные стены лишь немного потрескались, сдвоенная ванная была лишь слегка запятнана, и простыни не слишком изношены и протерты. Я, вероятно, заплатила вдвое больше, чем могла бы добиться Вельвет Ремеди, но я уже была счастлива, что увела их с публики.

* * *

На следующее утро настроение у нас улучшилось. Мы приняли ванну и постирали одежду. Каламити провёл большую часть утра, подшивая и латая нашу броню. Мой бронированный комбинезон был весь в засохшей крови и в дырах от пуль. Тем временем Вельвет Ремеди упаковала оружие и найденные вещи на продажу и ушла до открытия магазинов, намереваясь осмотреться.

Я провела утро без маковой росинку во рту. Мы решили, что подождём, пока не вернётся Вельвет Ремеди с соответствующей Тенпони одеждой, прежде чем отправиться покупать еду. Тут был шикарный ресторан, мимо которого я прошла на пути к Голдентейл, и меня уже тошнило от консервов и довоенной пищи (которых, как напомнила Вельвет, у нас почти не осталось, и необходимо было запастись).

Я воспользовалась шансом расслабиться и почитать, лёжа на одной из кроватей. Я уже почти прочла все книги, какие у меня были, и собиралась отдать большинство из них Вельвет на продажу. Но всё-таки я решила, что лучше уж я их сохраню и начну собирать свою домашнюю библиотеку на узловой станции Р-7.

Когда Вельвет Ремеди вернулась, принеся нам новую одежду (даже величественный плащ для СтилХувза, я чуть не грохнулась с кровати, увидев её. У неё была новая причёска, одета она была в новое стильное платье и соответствующие ему ювелирные украшения, на лице было лёгкое прикосновение румян. Она захлопала большими чем когда-либо ресницами на меня и я почувствовала слабость. Часть меня ненавидела её за то, что она заставляет меня так сильно её хотеть.

– Ого... Вельвет, ты выглядишь... – Каламити покраснел, будто перегрелся. Но, запинаясь, спросил, хватит ли оставшихся крышек, чтобы позавтракать.

Она взглянула на него,

– Безусловно, – глядя на меня, она ликующе улыбнулась, хлопая копытами. – А еще хватит, чтобы пройтись по магазинам.

– Что у них есть?

Вельвет Ремеди усмехнулась, закатывая глаза.

– О, вы не поверите. Эти пони взяли совершенно новый уровень торговли. Двумя этажами ниже есть магазин, который продает только сыры. Прямо напротив магазина, который продает только вино.

Пафосно, как и следовало ожидать, но Вельвет Ремеди так же пренебрежительно относилась к местному снобизму, как и вся наша команда.

– Но, конечно, половина удовольствия от шоппинга заключается в поиске того, что хочется. Вот, что бы ты хотела найти?

– Кое-какие новые книги и резиновые пули.

Вельвет Ремеди вздохнула.

* * *

Ресторан был очень модным и наполен какими-то важного вида пони. Я посмотрела на "еду" с оттенком депрессии. Не знаю почему, но я ожидала гораздо большего. Я надеялась на свежее зерно. Но вместо этого мы получили те же довоенные продукты, только по-новому приготовленные и сложенные в маленькие, но художественные порции.

Не потребовалось много времени, чтобы съесть это. И я всё ещё была голодной.

После завтрака мы разошлись. Каламити и СтилХувз отправились на поиски Шефа Грим Стара, надеясь приобрести пули и, возможно, какую-нибудь броню, которая подошла бы Вельвет Ремеди. Костюм зебры-легионера хранился в сумках СтилХувза. Вельвет было не шибко приятно его носить, особенно когда мы проходили над могилами бесчисленных пони, убитых зебрами, и я не винила её за это. Но мне очень не хотелось его продавать или просто бросить, он мог ещё пригодиться.

Мы с Вельвет пошли за покупками. В первую очередь – за едой. (В особенности потому, что я больше не намеревалась есть в ресторане, пока мы здесь). Взглянув на цены под рядами банок и коробок в продовольственном магазине, я съёжилась.

– Может быть, нам стоит закупиться только на пару дней? Мы просто обязаны найти что-нибудь, если немного пошарим по развалинам.

Вельвет Ремеди согласилась, но только потому, что имела другие намерения касательно сэкономленных таким образом крышечек. Мы набрали немного припасов, потом Вельвет Ремеди на моих глазах поторговалась с продавцом, пока не сбила цену. Стоило нам выйти из магазина, как меня затащили в спа, чтобы, как настаивала Вельвет Ремеди, мы обе прошли полную программу ухода за телом.

Поначалу я сопротивлялась, но начав успокаиваться в сауне чувствуя, как расслаблялись мускулы, пребывавшие в постоянном напряжении ещё с моей последней ночи в Стойле, я вздохнула с облегчением.

Пара восхитительных спа-пони сделали нам совершенно неземной массаж. Это были лучшие крышечки, которые я когда-либо тратила. И, по правде говоря, спа-кобыла, массажировавшая мою спину, начала меня заводить.

– Я слышала, что Флаттершай каждую неделю посещала одно из таких мест вместе с моей пра-пра-много-много-пра-тётушкой. – Призналась Вельвет Ремеди, когда спа-пони массажировала мои плечи. Я вдруг почувствовала себя очень неловко.

Позже, когда мы бездельничали в грязевой ванной, мои глаза упали на книгу, что в одиночестве лежала на столике. Из любопытства я левитировала её к себе и прочла вслух: "Принципы Правильной Речи Пони. Корректируя наши мысли, мы корректируем речь". Я открыла книгу и посмотрела на титульную страницу. Внизу маленькими буквами было написано "Официальный гид от Министерства Стиля."

Я решила позже спросить спа-пони, могу ли я купить эту книгу.

* * *

Мы возвращались в нашу комнату после самого восхитительного утра, какое у меня когда-либо было. И моё внимание было сосредоточено на недавно купленной книге, когда я столкнулась с жеребцом-владельцем сырного магазина, сбив того с ног. Моя книга упала на пол вместе с кучей коробок с сыром.

Поднявшись, я начала извиняться и предлагать помощь, и тут мой взгляд упал на его кьютимарку в виде кусочка сыра.

– Ты-ы-ы!!!

Монтерей Джек встал и, отряхиваясь от пыли, ответил:

– А. Это ты.

Невысокая серая единорожка, облачённая в изящный парадный костюм, подошла и взглянула на разбросанный сыр. Затем на нас.

– У вас тут проблема?

– Да. Этот... пони... пытался ограбить меня! После того, как я спасла ему жизнь!

На этот раз уже я устраивала скандал, но мне было всё равно. Вельвет Ремеди просто смотрела. Монтерей Джек стал собирать коробки, перевязывая их верёвкой и игнорируя меня, будто я была маленьким тявкающим зверьком.

– Это правда? – спросила серая единорожка, глядя на Монтерея.

Монтерей только фыркнул. И, закончив перевязывать коробки, левитировал их к серой единорожке в костюме.

– Извините, Хомэйдж, мне придётся вернуть вам на счёт десять процентов за ненадлежащий товарный вид.

– Да, это правда, – ответила я за бежевого единорога. Ну конечно его кьютимарка была в виде сыра. Монтерей Джек заведовал сырным магазином.

Пони-охранник в старой броне службы безопасности М.Ч.Н. и с установленным на боевом седле пулемётом направлялся к нам. Повернувшись к нему, я указала на Монтерея.

– Сэр, арестуйте этого пони.

Охранник осмотрел нас обоих снизу доверху и спросил:

– По какому обвинению?

– Попытка грабежа.

Охранник усмехнулся.

– Цены у Монтерея Джека может быть и крутые, но это с большой натяжкой.

Я покачала головой.

– Нет. Я спасла его от рейдеров, и он отплатил мне тем, что пытался меня ограбить. – И, повернувшись к Монтерею, я добавила: – Они собирались переломать тебе ноги, если я правильно помню. Может быть, мне надо было позволить им это сделать?