Текст книги "Fallout: Equestria (ЛП)"

Автор книги: Kkat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 119 страниц)

Я открыла стол для проверки.

Бутылочные крышечки. Три. Из меня вырвался крик разочарования.

Я посмотрела по сторонам и заметила поблизости дверь с табличкой "Обслуживание". Обернув стол в телекинетическое поле, я пронесла его рядом с собой как щит во время забега до двери. Она была закрыта.

У меня всё ещё не было отвертки. Подняв взгляд к небесам,

– Если кто-нибудь из вас двоих действительно там, я искренне раскаиваюсь, что сомневалась. Правда раскаиваюсь. Простите! А сейчас... не могли бы вы устроить мне перерыв, пожалуйста?

Турель опять выстрелила. Стол больше не был просто теплым. От него начинал исходить жар. Ещё три параспрайта влетело в комнату, привлеченные моим запахом.

– Ну и идите вы нахуй! Обе! – крикнула я. – Идите полижите друг у друга...

Я скользнула в З.П.С. и отправила несколько управляемых выстрелов в параспрайтов. Двое превратились в пепел. Третий был поражён и упал на пол, но не погиб. Остальные выстрелы прошли мимо. И теперь я была пустой. Я задыхалась, мои рёбра горели, из-за чего было больно дышать.

Чёрт!

Турель снова выстрелила. Стол теперь светился. В изнеможении, я огрызнулась:

– Ты так этого хочешь? Так на, получи! – держа стол между мной и турелью, я левитировала его к конструкции-обидчице и ударяла её снова и снова, пока она с хрустом не перестала работать.

Затем я левитировала его мимо себя в другую сторону, подбросив и уронив светящейся металлической поверхностью на покалеченного голубого жучка.

* * *

Я сумела закрыться в офисе над главным этажом здания. Коридор, который защищала турель, вел к этой комнате – точь в точь комната Смотрительницы. Там была небольшая дверь с одной стороны, которая, возможно, вела в туалет, и большие окна с зеркальными стеклами, которые выходили на основной рабочий сектор. Я уставилась через одно из окон на массу милых разноцветных хищников, парящих между помостами наверху и печатными прессами внизу.

Всё тот же стиль, мрачно отметила я. Как будто у прежнего мира был дикий стояк на производственные травмы.

До меня также сейчас дошло, почему прогулка с огнемётами была совсем не вариантом. Это здание было типографией. И большая его часть была занята книгами, плакатами... истинный рог изобилия горючего для неконтролируемого огня. Этот огонь, возможно, уничтожил бы вещи, которые, я уверена, были не безразличны Красному Глазу – прессы.

Мне пришлось поапплодировать жеребцу. У него была власть, сталь, текстиль... а теперь он работал над возрождением массовой публикации. Насколько я могла сказать, единственной книгой, написанной и распространённой после апокалипсиса, было "Руководство по выживанию в Пустошах". Восстановление работы в этом месте станет огромным шагом вперёд.

Школы, которые он обещал, вдруг стали казаться реальными.

Я заметила ещё несколько автоматических огневых турелей, покрывающих основной рабочий этаж. Чёртовы устройства игнорировали жучков, но я знала, что они атакуют, если хотя бы одно моё копыто коснётся пола в этой комнате. Я была не в состоянии биться с таким количеством параспрайтов, так же как и с этими чёртовыми устройствами.

В комнате был стол с всё ещё работающим терминалом. Я села и начала его взламывать, надеясь, что смогу отсюда отключить все башенки. Пароль, к моему удивлению, был "Щедрые Души".

"Добро пожаловать в Филлидельфийский центр Министерства Стиля, мисс Перивинкль!

Как вы этим чудесным утром?

Прошло 202 года, 37 дней, 1 час и 13 минут с вашего последнего входа в систему.

Хотите проверить свои сообщения?"

Стоп... это был Центр? Но... здесь ничего не было! Это было небольшое здание, немного больше, чем типография. Здесь ничего не было.

В этом... нет смысла. Это не была башня; здание высотой в два этажа. И я осмотрела здание достаточно хорошо, чтобы быть уверенной, что здесь нет никаких секретных отсеков. Здесь было не много офисов, не больше, чем должно быть в маленькой типографии.

Я встала и осмотрелась по сторонам. На стенах в офисе висели плакаты и ещё больше их виднелось на печатном этаже внизу. Большинство их я видела раньше. Все, начиная с плакатов "ПРОГРЕСС" Министерства Военных Технологий до изображения Твайлайт Спаркл над словами "Чтение – это магия" (я видела этот плакат в Понивилльской Библиотеке, правда здесь он без безобразного граффити).

Я снова взглянула на терминал и заметила кое-что ещё. На столе лежал старый альбом. Я открыла его и стала с помощью магии листать страницы, полные разнообразных вырезок: старых газетных статей, флайеров, общественных сообщений. Большинство уже постарели так, что невозможно было прочитать. А из тех, что ещё можно было, многие были знакомы. Клиническое предупреждение о Неврозе Военного Времени, например.

Одна из более-менее читабельных газетных статей привлекла моё внимание:

«Дракон Над Хуфингтоном»

«Шедоуболты под руководством Рэйнбоу Дэш сразили дракона в небе над Хуфингтоном в минувшие выходные. При этом силам зебр удалось нанести глубочайший удар по Эквестрии за всю тринадцатилетнюю историю войны. Все слухи, что зебры заручились поддержкой драконов своей родины были подтверждены. Принцесса Луна обещает расширить Эквестрийский пегасий...»

Продолжение статьи было на следующей странице. А оставшуюся часть этой страницы занимало изображение Рэйнбоу Дэш, возвышавшейся над головой павшего монстра.

Это был своего рода образ, который заклеймил Рэйнбоу Дэш как национального героя в сознании пони.

Я закрыла альбом и снова взглянула на экран. Я начала понимать.

Я вспомнила плакат Пинки Пай, который первым предупредил меня о существовании министерств. Если бы меня тогда спросили, я бы ответила, что Министерство Морали было первым, которое я увидела.

И я была бы неправа.

Министерство Стиля было первым, которое я увидела. Только оно было под другим именем. Оно почти никогда не шло с настоящим именем. По крайней мере, внешне. Я подозревала, что «Принципы Правильной Речи Пони» на самом деле были внутри-министерским документом.

Министерство Стиля, видимо, не делало своих собственных проектов. Оно служило другим министерствам. Оно создавало материалы, книги, плакаты, листовки... И однажды даже броню. Каждый плакат был связан с одним из других министерств. Чёрт, наверное, каждый раз, когда я что-либо видела или слышала о любом из них, я видела Министерство Стиля.

Невидимое Министерство... которое было везде.

* * *

Я загрузила сообщения Мисс Перивинкль в свой ПипБак, чтобы позже внимательно изучить, затем перешла к более неотложной задаче, а именно к автоматическим огневым турелям. Я надеялась что смогу отключить их через терминал в офисе, как я предполагала, принадлежавшем Смотрительнице. Но терминал позволил мне сделать лучше. С его помощью я смогла перепрограммировать турели на уничтожение параспрайтов!

Я прислонилась к столу, слушая, как град ударов огневых турелей заполнил главный этаж Центра М.С. Счётчик убитых параспрайтов на моём ПипБаке достиг цифры тридцать девять и только сейчас начинал сбавлять темп. Я поняла, что мне придётся самой разобраться с оставшимися в комнатах и в местах, которые турели не покрывали. Но моя работа вдруг стала намного проще.

Моя удача продолжала расти. В стороне от этого офиса была ванная. Вода в туалете заставила мой ПипБак чудачить, раковина была полностью нерабочей... Пони-водопроводчица работала над ней, когда ударило мегазаклинание. Её скелет всё ещё был в комнате, она была убита куском, упавшим с потолка.

Немногое осталось от её униформы ремонтника, но этого было достаточно, чтобы залатать мой экологический костюм при помощи чудо-клея, несколько бутылок которого я нашла в той же униформе. А также там были гаечный ключ и (уииии!) отвёртка!

Там также была запертая слабым замком медицинская коробка, в которой я обнаружила несколько исцеляющих бинтов и пару дополнительных заколок. И банку Минталок.

Я пялилась на банку в течение долгого времени, борясь с желанием просто взять и принять одну. Лишь одну.

Понадобилось немалое усилие, чтобы закрыть коробку, оставив Минталки внутри. Я заперла коробку снова. Никогда больше.

Наконец-то я освободилась от этих проклятых кандалов! Я заметила, что большинство других рабов их не носит, так что я была практически уверена, и мне это сойдёт с копыт. Но если бы я сама их не сняла, подозреваю, что не нашлось бы тут никого знающего и настолько доброго, кто помог бы мне с этим.

Я по-настоящему ненавидела Филлидельфию.

Огонь турелей прекратился. Для уверенности в безопасности я их вообще выключила, прежде чем выйти из офиса. Судя по ПипБаку, осталось ещё пять параспрайтов. И у меня всё ещё не было патронов. Мне нужен был план.

Возвращаясь путём, которым пришла, я попыталась отпереть комнату обслуживания, в которую не смогла войти раньше. Если повезёт, то меня ждёт много магических спарк-батарей внутри.

Дверь с щелчком открылась, но полоса удачи закончилась. Там не было магических спарк-батарей. Ни оружия, ни каких-либо боеприпасов. Вместо этого там был скелет пегаса, который закрылся изнутри, один с теперь уже пустыми бутылкой Бака и коробком обезболивающих. Судя по положению скелета и беспорядку в комнате, я подозревала, что он умер в сильных конвульсиях... но я надеюсь, он был не способен их чувствовать.

Несколько хорошо сохранившихся постеров висело на стене той комнаты, которую я до этого не видела. Довольно фантастический плакат, изображавший команду пегасов-воздушных акробатов под названием "Вондерболты", чья ярко-синяя форма явно была скопирована с более тёмной, воинственно выглядящей формы Шедоуболтов.

Или это было наоборот? Газетная статья в рамке гласила:

«Героическая Попытка Вондерболтов Освободить Зебринских Пленников Ценой Четверых Погибших»

"Сегодня утром принцесса Селестия объявила об успешном спасении семнадцати пони, которых в течение двух недель удерживали в плену зебринские пираты. Вондерболты, величайшие летчики Эквестрии, добровольно отправились на секретное задание по спасению заложников в зебринских водах. Тем не менее, за успех операции пришлось дорого заплатить – четыре члена элитной команды пегасов были убиты в ходе боя. К счастью, никто из пленных не погиб, и только один получил серьезные ранения.

В течение этого двухнедельного кризиса Его Величество Император Зебр неоднократно осуждал действия пиратов и выражал поддержку Принцессы Селестии, но Он не дал разрешения на введение Эквестрийской армии на территорию зебр, объясняя это тем, что введение войск миротворцев может 'увеличить существующую в регионе напряжённость', настояв на том, что в докладах Его имперской разведки указано, что пираты действовали в нейтральных водах. Его Величество продолжает отрицать любую информацию о связи с пиратами и отказывается выдавать местонахождение пиратской гавани.

Принцесса Селестия утверждает, что операция Вондерболтов на зебринских территориях была результатом 'недопонимания, которое в итоге закончилось хорошо' и извинилась перед Его Величеством лично..."

Статья явно описывала события, предшествовавшие началу войны. Ещё одна вещь, о которой можно будет порассуждать на досуге, когда мне не придётся искать способ уничтожения параспрайтов без энергомагического оружия, или как сжигать их без огня.

В комнате обслуживающего персонала находились верстак и различные мелочи, в том числе коробка с закусками "Вондерболты" и мешок с чьей-то рассыпавшейся по полу коллекцией порнухи. В основном старые копии журнала Вингбонер. Я решила не смотреть. Нет, правда.

Ладно, может чуть-чуть. Кобылы-пегасы своего рода... экзотичные, в конце концов.

Я ощутила прилив вдохновения. Я выбросила журналы и отложила мешок в сторону, опустошила коробку из-под закусок, вытряхнув грязь, в которую превратилась протухшая пища. Я вспомнила схему, что Дитзи Ду отдала мне в подарок. Я подумала, что вряд ли самодельные мины помогли бы с проблемой параспрайтов, но это не означало, что я не нашла бы им применение позже.

Я собиралась положить свою новую мину в мешок, как вдруг у меня возникла новая идея. Я не могла сжечь этих чёртовых жуков-пониедов в здании, но почему бы не...

Полчаса спустя я выбежала из типографии с мешком сердитых параспрайтов, плывущим рядом со мной.

– О, Паерлайт! – пропела я с улыбкой.

* * *

Мистер Шайни был впечатлён, и я почувствовала прилив гордости. Только эта гордость сопровождалась стыдом и гневом, что я позволяю себе радоваться рабскому труду. И что ещё хуже – радоваться тому, что меня хвалит один из работорговцев.

Наградой за мои труды было изъятие у меня энерго-магической пушки, но при этом он предложил мне набор рваной рабской одёжи. Она давала совсем небольшую защиту, но мало – лучше, чем ничего. И она согреет холодной ночью. Бывший владелец, по словам Мистера Шайни, уже не был в состоянии использовать её по причине обезглавливания.

Быстро выполненная работа не привела к отдыху, а только к ещё большей работе. Я была назначена на склад металлолома на остаток дня. Я провела всего десять минут, получая инструктаж по работе с ужасным на вид автоматическим топором, перед тем как бригадир, сам раб, решил, что он просто не хочет давать такой опасный инструмент в копыта такой маленькой и слабой на вид кобылы. Я указала ему на то, что, будучи единорогом, я более чем способна владеть металлорежущей пилой, независимо от моего физического размера и силы. В ответ на это он назначил меня на работу по сбору кусков металлолома, которые другие работники (рабы, чёрт возьми!) отрезали от старых пассажирских вагонов и других значительного размера металлических артефактов прошлого.

Я поплелась в сторону склада металлолома, откуда раздавался оглушительный шум. Десятки пони разрезали металл острыми магически заточенными лезвиями. По крайней мере ещё с десяток собирали готовый лом. Я подняла глаза и увидела рабовладельцев-охранников. Они взирали на нас с безопасного расстояния, вооружённые боевыми сёдлами или штурмовыми винтовками, находясь вне досягаемости резаков. Смелая единорожка могла бы, конечно, попытаться левитировать авто-топор в одного из них, но она будет застрелена, прежде чем сможет убить больше одного охранника. Краем глаза я увидела блеск великолепного жёлтого с зеленым оперения Паерлайт. Она сделала круг над площадкой с коробкой завтраков "Вондерболты" в когтях, после чего упорхнула из зоны видимости.

Слегка улыбаясь, несмотря на мою тоскливую ситуацию, я принялась за работу.

Порабощённые пони, вскрикивающие под бичами работорговцев, тянули повозки, полные металлоллома, в стальной двор для нарезки. Я была шокирована, когда увидела, как несколько пони устало плетутся, таща на свалку повозку, гружённую массивной стальной дверью Стойла в форме шестерни.

Моя работа была намного проще ихней благодаря моей магии. И это дало мне возможность поговорить с другими рабами. Но они были не шибко болтливыми, быстро напомнив мне, что слишком много разговоров заставляют работорговцев нервничать, и это быстрый способ лишиться языка. Но я ещё была в состоянии раздобыть несколько слухов, которые убедили меня, что единственные места, где могли бы быть схемы Рад-Двигателя или исследования заклинаний обхода – это гостиница Альфа-Омега и центр Министерства Морали.

Альфа-Омега в ностоящее время использовалось как "особое жильё". Это означало, что в нижних этажах располагались жилые помещения для бойцов Ямы. Нахождение на кратчайшем пути к смерти от копыт других рабов-бойцов не оставалось без компенсаций: гораздо лучшее место для ночлега, более короткие часы работы и, если слухи верны, доступ к самогонному аппарату. Кто или что были размещены в верхних этажах было, по-видимому, в строжайшем секрете.

– Эт единственное место во всей Филлидельфии, где можно получить выпивку, – заявила одна из рабынь во время данной ею передышки авто-топору, чтобы остыть, прежде чем прорезать ещё три метра в том, что когда-то было стеной Стойла. – Акромя бара Ромер. Эт притон работорговцев по ту сторону Стены. – С некоторым стыдом я подумала, что не отказалась бы от яблочного виски. – Стерн ненавидит эту штуку. Грит, выпивка делает работорговцев глупыми, а её бесит работать с глупыми.

Кобыла-раб со странным акцентом вонзила авто-топор в стойловскую стену и пинком по нему продолжила резать. Я бродила вокруг достаточно долго, чтобы набрать стопку кусков, вырезанных из стены, и левитировать их к бункерам. После этого я двинулась дальше.

Как говорят пони, вообще готовые говорить, всё, что известно о смешном здании Министерства Морали в форме сарая, это что к нему всегда привязан Шар Пинки Пай, что Стерн ночует на верхней башне, и что где-то внутри находятся покои самого Красного Глаза.

Я говорила с другим рабом, на этот раз – жеребцом-единорогом с поражённым болезнью глазом и только тремя ногами (это был результат не несчастного случая или жестокости – то был врождённый дефект. Он родился в племени, живущем слишком близко к Филлидельфийскому кратеру). Наш разговор был прерван, когда рабы один за другим останавливали свою работу, чтобы посмотреть в небо, покрытое чёрными облаками. Несколько указывали туда копытами. Многие перешёптывались.

Я взглянула вверх, чтобы узреть причину волнения. Её оказалось нетрудно обнаружить. Небесная колесница летела над нашими головами, запряжённая двумя грифонами. Колесницу сопровождало крыло аликорнов.

– Чтож... – пробормотал изуродованный жеребец, – Похоже, Красный Глаз здесь.

* * *

Я стояла в том же месте, где и вчера. Кровь работорговца, пущенная Стерн, всё ещё окрашивала землю. Вокруг меня, прижавшись, собрались другие рабы. На крышах вокруг нас выстроились грифоны в броне Когтей. Стерн заняла своё любимое место и уставилась на нас. Её бронебойная винтовка была перекинута на спину, но я ещё помнила, как быстро она может её достать.

Разговаривающие затихли, Марш Параспрайтов оборвался на середине песни.

Несколько пони около меня нервничали. Я заметила Блад и Нарца в толпе. Блад выглядела скучающей, разглядывая своё копыто. Нарц выглядел мрачным.

И наконец я увидела его. Красного Глаза.

С аликорнами по бокам спускался по рампе с правой стороны здания, на котором сидела Стерн, пони, которому я ставила в вину немалую часть неправильности Эквестрийских Пустошей.

Красный Глаз был крепким, сильным земным пони-жеребцом с шкурой багрового цвета и несколькими шрамами там, где должна быть его кьютимарка. У него были хорошо причёсанные чёрные как смоль грива и хвост. Он носил чёрный плащ, который ниспадал с его правой стороны. Я видела только левую сторону его тела, пока он шагал по направлению к центру крыши, левый глаз его был определённо голубого цвета.

Я не была уверена, чего ожидала. Чёрт, я думаю, что ожидала увидеть монстра-аликорна, размером с Шар Пинки Пай, источающего зло и взрывы силы. Или что-нибудь столь же абсурдное.

Красный Глаз был... всего лишь пони.

Я могла бы покончить со всем этим прямо сейчас! Мне просто нужно было что-нибудь большое и тяжёлое. Я могла бы левитировать это к нему сверху и отпустить. Даже если грифоны заметят меня, даже если Стерн меня пристрелит, я могла бы согласиться с этим, если прихвачу на тот свет и его с собой.

Одна из аликорнов оглядела толпу, её глаза быстро меня обнаружили. Она раскрыла крылья и поднялась в воздух, следя за мной. Чёрт! Они помнили, и они не позволят мне применить тот же трюк во второй раз.

С дрожью я поняла, что аликорны знали, что я здесь. А также их Богиня. И это, я подозревала, означало, что Красный Глаз тоже.

Это был дурацкий план.

Посреди крыши на краю здания был отрезок перил, когда-то державших вывеску. Красный Глаз подошёл к нему, а два аликорна заняли позиции по обе стороны. Он повернулся к нам, расставляя передние копыта на перилах и глядя вниз. Я раскрыла рот в изумлении, земля внезапно стала уходить из-под копыт.

– Работники! Добро пожаловать! И благодарю за то, что присоединились ко мне. – Красный Глаз был ещё более харизматичным вживую, его слова были вкрадчивы, гладки и чертовски убедительны. Но я едва слышала их, мой взгляд был прикован к красному свету, исходящему из металлической оболочки, что была вокруг того, что должно было быть его правой глазницей.

Киберпони?

Красный Глаз был киберпони?! Я смотрела в лицо техники, уровень развития которой вырос далеко за пределами терминалов и спрайт-ботов. У Красного Глаза были кибернетические имплантаты! Как? Где он их взял? Когда такого рода технология вообще стала возможной?

Мой взгляд бежал по его телу в поиске других признаков искусственных улучшений и заблокировался на его правой передней ноге. У Красного Глаза был ПипБак!

Красный Глаз был Выходцем из Стойла.

– Я многого потребовал от вас во имя будущего, – говорил Красный глаз, когда я потрясла головой, чтобы выйти из моего полного ступора. Малиновый кибер-жеребец даже носил свой ПипБак на передней правой ноге, что было редкостью. Прямо как я.

– Но я бы не стал ничего требовать от вас, чего бы не требовал от себя самого, – утверждал Красный Глаз, глядя на нас. Красный луч его глаза сверкнул, проходя по мне.

– Как вы видите, я был награждён, и не за мои заслуги, особым воспитанием, о каком хорошие пони нашей Эквестрийской Пустоши могут только мечтать. Я жил в Стойле, где такие роскоши, как безопасность, пища и чистая вода, принимались как данность. Один наш водный талисман мог бы обеспечить живительной влагой тысячи пони, но вместо этого применялся для легкомысленных радостей вроде фонтана атриума.

Тряхнув головой, он насупился.

– Взгляните на мой глаз. Моё Стойло предлагало медицинские и технологические разработки уровнем гораздо выше даже довоенной цивилизации. Пони в высших кругах Стойл-Тек задумали провести в моём Стойле эксперимент с системой правления путём земных пони...

Вскорми меня Селестия!

В Стойле Два всегда была Смотрительница-единорог. Я попыталась представить Стойло под управлением земных пони и с тем же рвением к прогрессу и промышленности, что было свойственно головам из Министерства Технологии. Что же они могли создать за более чем две сотни лет изоляции?

Ну, допустим, кибернетические импланты.

Я поняла, что упустила нить речи Красного Глаза, и упрекнула себя, что не уделила ему более пристального внимания при том, что он был прямо передо мной. Однако меня не покидало смутное ощущение, что я смотрелась во мрачное и чертовски кривое зеркало.

– ...видел Пустошь такой, какой она была. Но более того, я видел то, какой она должна быть! И какой она может снова стать! Той ночью, впервые, Богиня прошептала мне...

Едва удержалась от фейсхуфа. В идее, что Богиня аликорнов говорила с Красным Глазом, ну или что у него создавалось такое впечатление, было куда больше смысла. Я знала пони в Стойле 2, которая иногда принимала радио Стойла на металлический зубной протез. И одной Селестии известно, что могло ловить то биожелезо в голове Красного Глаза, будь то по задумке разработчика или нет. Богиня телепатически обращалась к аликорнам. Может, она и к нему обращалась? Или он просто помехи ловил?

А ведь Проповедник в разговоре с Вельвет Ремеди предполагал, что Красный Глаз получал искажённые сообщения.

– ...И в первую очередь Она показала мне, насколько ошибочны были принципы моего Стойла. Насколько отталкивающей была вера в превосходство земных пони. Ни одно племя пони не выше другого. Мы все – рабы Эквестрийской Пустоши и только труд сделает нас свободными.

Пока Красный Глаз говорил, я вспомнила искажённые версии историй и прошлого, которые встречала в Стойле Двадцать Четыре. Даже повесть о Кобыле на Луне – повесть о тысячелетнем пути принцессы Луны к безумию в виде Найтмэр Мун, от которого её спасла группа друзей, которых она потом назначила главами своих Министерств – была переделана в повесть об обезумевшем принце. Если Стойл-Тек делала такое для успешного проведения в том Стойле эксперимента по мужскому доминированию, то я могла только догадываться, какими были методы в Стойле Красного Глаза.

– Но труд этот ничего не стоит, если его не разделить! Пока все мы не станем свободны, никто из нас по-настоящему свободен не будет. Да и не заслуживает быть! – Красный Глаз посмотрел куда-то в сторону со странно пристыженным видом. Затем с неожиданным неистовством он продолжил. – Именно поэтому моё Стойло было разобрано первым. Его двери и опоры были выдернуты и переплавлены, а бетонные стены и полы – разрезаны для основания Собора – крепости, которую мы возводим на месте моего былого дома, крепости, которая станет новой столицей нашей Новой Эквестрии и новым домом для нашей Богини во плоти.

Я пошатнулась.

– Пони моего дома были первыми присоединившимися к армии Детей Единства. Или как было во многих случаях, они стали первыми рабочими на этих самых дворах, где трудитесь и вы сегодня. Я видел, как дар нашего Стойла был разделён, как водный талисман был отдан боровшемуся с трудностями городу, который теперь знает радости чистой прозрачной воды. Я направил величайшие умы наших лучших пони-учёных на решение задач грядущей новой эры.

– От моего дома осталась лишь эта мантия, которую я ношу как напоминание, – заявил Красный Глаз, улыбаясь нам. – Всё, что я когда-либо имел, я отдал. Так же, как отдаёте и вы сегодня... – Его глаза, и механический и натуральный, окинули взглядом толпу пони. Голос его звучал по-отечески. – И я просто не могу гордиться всеми вами ещё сильнее.

Красный Глаз бросил взгляд на Стерн. Чёрная грифина кивнула белопёрой головой, однако, только он отвернулся, скривила клюв. Одна из аликорнов продолжала кружить в воздухе, находясь на страже на случай неопознанных левитируемых объектов.

Взглянув на нас снова, озаряя нас своей улыбкой из-под облаков цвета сланца, Красный Глаз объявил:

– И потому я решил подарить вам передышку. Завтрашний день объявлен днём отдыха. Никто не должен трудиться. Кроме того, бар Ромер будет открыт для всех желающих отведать лучшего конского виски во всей Филлидельфии!

Слова лидера работорговцев были встречены топочущими аплодисментами и радостными выкриками. Сумасшествие какое-то. В благодарности толпы было смысла не больше, чем в местной овсянке. Оглянувшись, я всё-таки нашла несколько пони, не поддавшихся всеобщему ликованию. Одним из них был Нарц, хотя Блад, похоже, радовалась за них двоих.

Красный Глаз расплылся в доброй улыбке и взмахнул копытом, требуя тишины. Гул и топот прекратились с трудом, будто бы их душили.

– Также я устраиваю и развлечения. Два полных Турнира в Яме для всеобщего удовольствия, вход свободный! – Он окинул толпу взглядом. – Но это, конечно же, если найдётся несколько добровольцев.

Тишина переросла в тяжёлое молчание. Рабы посмотрели друг на друга.

– И у нас есть один претендент! – объявил Красный Глаз, глядя в толпу. – Ещё желающие?

Я осмотрелась вокруг, пытаясь увидеть, что за пони вызвалась на эти кровавые состязания. Нарц поднял копыто. Блад шокировано смотрела на него.

Затем, не спеша, в знак товарищества, что, я думала, за пределами возможности порочной бывшей рейдерши, Блад встала рядом с жеребцом цвета мочи и подняла собственное копыто, опустив голову со вздохом.

– Да чтоб тебя, Нарцисс! – пробормотала она, – Как я тебя, блядь, ненавижу...

Голос Красного Глаза подсчитал:

– Это два!

* * *

Всё полетело к чёрту через час после выступления Красного Глаза.

Я уже возвращалась к Плугодрому, когда крик кобылы заставил меня пуститься бегом. Крик доносился из строения, потускневшая надпись на котором гласила: "Зеркальный Лабиринт и Дом Чудны́́́х Отражений!" Крик повторился и я бросилась внутрь.

Интерьер был довольно тёмным и пыльным, в воздухе кружили пылинки, пол был устлан битым стеклом. Не желая порезать копыта, я слегка левитировала себя, шагая. Я оказалась в лабиринте, как и было заявлено, но лишь немногие рамы сохранили больше, чем несколько зеркальных осколков, упёршихся в задник рам. Старые граффити наводили на мысль, что когда-то банда рейдеров использовала это место для "увеселений" в своём стиле.

– Нет! Отвалите от меня! – закричала кобыла, и я остановилась, как только узнала этот голос. Это была Блад.

Я услышала смех. И голос жеребца, хриплый и жестокий, который спрашивал:

– А теперь, почему бы нам не повеселиться этой ночью? Это будет правильно, учитывая то, что завтра в Яме ты помрёшь!

Я слышала мычание, похожее на голос Нарца. А потом звук удара чем-то деревянным о тело пони.

Я побежала вперёд, пока не поймала отражение сцены в оставшейся трети разбитого зеркала. Два пони-рабовладельца прижали Блад к стене. Я могла видеть кровь, текущую из ран на её крупу, сделанных осколками зеркала позади неё. Один из работорговцев был единорогом, левитирующим рычажный дробовик перед лицом Блад и похотливо притеснявшим её. Жеребец рядом с ним наставил на неё обрез, практически идентичный самому первому увиденному мной огнестрельному оружию.

Ещё три работорговца свалили Нарца. Одна из них, кобыла, пыталась заставить его повиноваться, избивая прикладом своей винтовки.

Моё сердце вспыхнуло от гнева. Я почувствовала, что мои нервы воспламенились. Пони в моей голове пытался напомнить мне, что я не могла начать убивать работорговцев, что это что мой единственный шанс добраться до Красного Глаза требовал до конца оставаться незаметной, что мне всё ещё нужно проделать много работы...

...И что в любом случае я действительно не хотела спасать эту садистскую суку и её дружка-насильника. Какого чёрта я буду рисковать своей жизнью, рисковать всем ради них?

И абсолютно ничего из этого не возымело значения, когда в ярком свете моего рога по всей комнате всплыли сотни смертоносно-острых осколков зеркал.

Пони-работорговец с обрезом успел только один раз выстрелить, до того как комната превратилась в один большой кухонный комбайн. Он промазал.

* * *

Чрезвычайно кровавое убийство пяти работорговцев не прошло незамеченным. Для привлечения внимания хватило одного выстрела. И вот теперь я бежала по лабиринту, отчаянно пытаясь найти путь наружу, а охранники в тяжёлой броне и боевых седлах гнались за мной.

Я покинула Блад и Нарца живыми и глубоко шокированными, коридор стал разукрашен кровью так, что рейдеры позавидовали бы. Я прихватила чьё-то рычажное ружьё и винтовку кобылы, остальных обыскивать времени не было. Патроны были только те, что остались в оружии. А согласно Л.У.М.у, их было немного: два в ружье, двенадцать в винтовке.

Красные метки на Л.У.М.е сообщили о ещё двух охранниках впереди меня. Они несомненно уже окружили здание. Осталась лишь надежда выбраться отсюда и сменить место действия, до того как в ход пойдут не только ближайшие силы работорговцев.