Текст книги "Fallout: Equestria (ЛП)"

Автор книги: Kkat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 119 страниц)

Врач моргнул.

– Владелец сырного магазина? Это произошло два часа назад. – Я почувствовала, будто у меня в желудке свалился цветочный горшок. А за ним наковальня. – А что, вы его знали?

Я потерпела неудачу.

* * *

Вельвет Ремеди была первой, кто посетил меня. Только что из шара Флаттершай. Она говорила осторожно, словно ступая по яичной скорлупе. Когда она зашла, её рог засветился, и она сняла ремни, удерживавшие меня. Один за другим. Я сопротивлялась желанию схватить её за горло. Никакой напряжённой деятельности, как сказал доктор.

– Я не жду, чтобы ты простила меня... – начала Вельвет.

– Хорошо, – прервала я строго. – Потому что я не простила.

Она вздрогнула от моих слов, но упорно продолжила:

– ...или что всё будет нормально между нами. Но я ожидаю, что ты поймёшь, почему. И что поймёшь, почему я должна была это сделать именно сейчас.

– Почему ты почувствовала, что должна была сделать это именно сейчас, ты имеешь ввиду, – выплюнула я. – И против моей воли.

– Ты не получила бы необходимую тебе помощь по своей воле. Это, возможно, единственное место во всей Эквестрийской Пустоши, где могли бы тебе помочь, и ты собиралась отказаться от этого.

– Я уже осознала свою проблему, – парировала я. – Я собиралась попросить о помощи.

– Да? – спросила Вельвет Ремеди, оказавшись где-то между шоком и неверием. – Когда?

– После того, как мы упали. Я поняла это тогда. И я, вероятно, попросила бы о помощи, после того как немного бы поспала.

– Убедительно. – Она отвернулась от меня. Мне не нужно было видеть её лицо, чтобы сказать, что она скрывает слёзы. Я слышала их в дрожи её дыхания, видела их в содрогании её груди.

Арргх! Я хотела разорвать её на куски зубами... Но всё же я не могла видеть её боль. И я знала, что, если продолжу с ней говорить, то просто причиню ей ещё большую боль. Может быть, она заслужила это, но я не хотела ранить её ещё больше.

– Вельвет, ты должна быть не здесь.

Она вытерла копытом лицо, перед тем как взглянуть на меня. Её глаза были красными и распухшими, но сами слёзы она мне увидеть не позволила.

– Потому что из-за того, что ты сделала, у детей Монтерея Джека больше нет опекуна. И скоро не будет и дома, – сказала я строго, глядя на неё. К её чести, она выстояла и приняла это.

Я спросила врача, что будет с ними. Я была права, в башне Тенпони нет и намёка на детский дом. Я вспомнила слова доктора: "Башня Тенпони – 'меритократия', а не социалистическая коммуна. Те, кто не заработал своё право быть здесь, и те, кто не может позволить себе оплатить пребывание здесь, тем в Тенпони не место." Жеребят и кобылку выгнали бы из башни в конце месяца.

– Так что ты должна помочь это исправить. Отправь СтилХувза сюда. Мне нужно поговорить с ним. А также пусть он принесёт мои сумки и рабочий комбинезон. Мне нужно починить ПипБак, чтобы я смогла отправить сообщение Когтям Блэквинг. Я напомню им о одолжении, что они обязаны нам. Я собираюсь отправить детей в Разбитое Копыто. – Я нахмурилась. Это было не идеально, но чертовски намного лучше, чем бросить их на произвол судьбы в руинах Мэйнхэттена.

– И твоей работой будет – сообщить детям Монтерея об этом и убедить их пойти.

Глаза Вельвет Ремеди расширились от немедленного признания, насколько эмоционально болезненную задачу я ей дала. Но она кивнула, принимая бремя как заслуженное.

* * *

– Прости меня, Лил'пип, – сказал Каламити, уронив голову на копыта. Он проскользнул за перегородки сразу же, как только Вельвет Ремеди ушла.

Я глубоко вздохнула и осторожно села. Для этого потребовалось усилие, но моя голова оставалась чистой, а мои внутренности не выворачивало. Было блаженством не чувствовать тошноту и не испытывать эффектов отказа от наркотиков.

– Тебе не за что извиняться, Каламити, – сказала я, хотя у сердитого пони в глубине моей головы было немного другое мнение. – Это сделала Вельвет Ремеди. И она... была права в том, что хотела помочь мне. Мне нужна была помощь.

Каламити поднял на меня глаза. Я была шокирована, увидев в них тяжкую боль.

– Нет, Лил’пип. Мне больше всех нужно извиняться. Это всё моя вина! Это я дал тебе эти зебрами проклятые Минталки.

Пылающий солнечный пердёж! Каламити был прав. Впервые я задумалась, каково ему было видеть, как я теряюсь в этих вещах. Выходит, он корил себя всё это время? О, милостивая Селестия, да что же я делала со своими друзьями?

Тяжело это было или нет, я слезла с больничной койки и обхватила Каламити передними копытами, прижавшись мордочкой к его шее. У меня не было слов, даже никаких мыслей о том, что можно сказать, но я надеялась, что, если я буду обнимать его достаточно долго, он поймёт, насколько я его прощаю, и насколько было жаль мне самой.

* * *

Мне много перед кем нужно было извиниться.

– Как у тебя дела? – спросила я СтилХувза, подключая свой ПипБак к его магической силовой броне.

– Не ты ли должна быть той, кого все спрашивают об этом? – спросил своим глубоким голосом СтилХувз.

– Я была... невнимательна к этому долгое время, – призналась я. – Я упускала из виду некоторые вещи. Очевидные вещи. Или, по крайней мере, слишком медленно додумывалась до них. – Я сглотнула. – Например, ты сказал мне, что Министерство Технологий финансировало Четыре Звезды. А потом ты раскрыл то, что они делали. Не представляю, как это должно было ударить по тебе...

– Я... справился с этим, – оборвал меня СтилХувз.

– Но ты не обязан был справляться с этим в одиночку. – Я помотала головой. – Я сосредоточилась на Вельвет Ремеди и Каламити, и даже не видела, что все мои друзья страдают. И не только шумные.

СтилХувз фыркнул от смеха.

– Спасибо, Литлпип. Только, как я уже сказал, я справился с этим.

Я кивнула, уважая его решимость. Мой ПипБак пискнул, требуя моего внимания.

– Ладно. Но я готова помочь тебе. Теперь действительно готова, – добавила я. – Если вообще могу. Скажем, если тебе нужен кто-то, с кем можно поговорить.

– Воздержусь.

Я замолкла. Следующие полчаса я была сосредоточена на том, чтобы снова заставить работать свой ПипБак. К концу моей работы маленькое носимое на ноге устройство работало быстрее и эффективнее, чем когда-либо за эти месяцы. Я достала из сумки передатчик и отправила Блэквинг сообщение. Она была раздосадована, услышав, чего я от неё хочу, но в основном испытывала облегчение от того, что я связалась с ней так быстро и прошу о том, что не вызывает чего-то худшего, чем досада.

"Во имя Великого Яйца, малышка, я готова была сказать что это целых три услуги. Но потом я поняла, насколько больше я должна вам за участие в операции Гаудины в Разбитом Копыте. Я чувствовала, как мои крылья немного тянет туда."

– Спасибо, Блэквинг. Вельвет Ремеди будет ждать вас с маленькими пони на станции Четырёх Звёзд возле Башни Тенпони.

Я закончила передачу. СтилХувз молчал ещё какое-то время.

– Ты уверен...? – начала я, складывая инструменты.

– Литлпип, ты кобылица такого рода, которая заставляет меня желать стать лучшим пони. – Его голос звучал... печально? – Только одна другая кобыла вызывала во мне это чувство. И рано или поздно ты обязательно узнаешь, как узнала когда-то она, что я не лучший пони.

СтилХувз вышел из клиники Хелпингхуфа.

* * *

– Где СтилХувз?

– Те правда уже можно вставать, Лил'пип? – спросил Каламити, широко раскрыв глаза, когда я ворвалась в номер.

– Ты знаешь, где он?

После ухода СтилХувза я просто пялилась в потолок. Потребовалось несколько минут, чтобы неясное чувство наконец побудило меня к действию. И к тому моменту я уже потеряла след.

– Ээ... ну, в последний раз я видел его разговаривающим с Шефом Грим Старом.

Нет! Я развернулась и поскакала к лифту.

* * *

Поиск двери в подвал знял у меня много – слишком много – времени. Я заставила себя проскочить через ту точку, когда должна была свалиться без сил, соревнуясь с невидимыми часами. Когда я наконец нашла дверь, моё чувство тревоги усилилось. Она должна была быть заперта, но вместо этого была чуть приоткрыта. Я метнулась внутрь и остановилось, прислонившись к холодной бетонной стене, борясь с одышкой.

Подвал представлял собой беспорядочный лабиринт. Стены здесь были слишком толстыми для моего Л.У.М.а, чтобы обнаруживать пони, как дружественных, так и враждебных, дальше пределов комнаты, в которой я находилась. Я была вынуждена искать, пользуясь только зрением. Наконец, в одной из дальних комнат я нашла ряд тяжёлых дверей, снабжённых древним предупреждающим знаком с облупившейся краской:

Аварийное убежище

Только для уполномоченных единорогов

Как и дверь в подвал, эти двери тоже были открыты. Мой ПипБак засветился – один дружественный пони.

– СтилХувз?

Я повернулась туда, куда указывал свет ПипБака, и увидела Стального Рейнджера, стоящего во мраке лицом к ещё одной большой двери, сделанной из толстой стали с вправленным в неё окошком из бронированного стекла. Рядом была панель управления в нескольких дюймах от его поднятого копыта.

– СтилХувз! – крикнула я, задыхаясь и чувствуя боль в боках. – Не делай этого!

Стальной Рейнджер опустил своё бронированное копыто и оглянулся на меня.

– Не делать чего? – спросил он таким будничным тоном, что мне захотелось закричать.

– Не впускай их!

Стальной Рейнджер вскинул голову.

– А. Не волнуйся, Литлпип. Никто не войдёт в эту дверь. Я позаботился, чтобы её больше нельзя было использовать.

Что? О. О, спасибо Богиням! Я осела на холодный каменный пол, чувствуя себя так, будто никогда больше не смогу стоять. Но это было нормально. Все мои страхи были только в моей голове.

СтилХувз подошёл ближе ко мне.

– Ты правда думала, что я впущу пони-зомби? Что позволю всем невинным пони в Башне Тенпони погибнуть? Ты и правда совсем меня не знаешь.

Он прошёл дальше, оставив меня там.

Нет, признавала я, чувствуя себя ужасно пристыженной, а так же безгранично вымотанной. Нет, я не знала СтилХувза. И, может быть, это был момент, когда я перестала думать дурно о своих друзьях. Стала больше доверять им. Они действительно хорошие пони. И они действительно стараются помочь.

Мои размышления были прерваны стуком. Лицо Шефа Грим Стара возникло по другую сторону окна. Плоть была ободрана с одной стороны его головы. Я могла видеть, как он смотрит внутрь в отчаянии и ужасе, стуча копытами в дверь.

Затем пони-зомби навалились на него снова, утаскивая его от окна, разрывая на куски и поедая живьём.

Заметка: Следующий уровень.

Новая способность: Галоп Пони-Жнеца – Если вы убиваете цель, используя З.П.С., то 25% ваших ОД восстановится после сбрасывания заклинания. Обычно этого достаточно, чтобы немедленно воспользоваться заклинанием ещё раз по крайней мере для одной атаки.

<<< ^^^ >>>

Глава 20. За кулисами

Глава 20. За кулисами

«Могу ли я что-то для тебя сделать?... или с тобой?»

Провал.

Я не могла спасти Монтерея Джека. И не могла помешать СтилХувзу убить Шефа Грим Стара.

Я подводила своих друзей и всех, кто во мне нуждался. Меня как ножом резало осознание того, что я сделала своим близким из-за этой сраной зависимости. И как бы мне ни хотелось злиться на Вельвет Ремеди, это была моя вина, что Монтерей Джек мёртв. Я убила его Минталкой. По сути, я убила его целой кучей Минталок. Я ела их как... мать твою, они действительно на вкус как конфеты. Какого хуя?

Я была физически истощена и морально подавлена, на грани слёз.

Мне потребовалось много времени, чтобы взять себя в копыта, подняться с пола и проделать путь назад. Подвал был огромным лабиринтом. Я не туда свернула и очутилась в комнате, полной спарк-энерго генераторов, половина из которых работала, из-за чего вся комната, казалось, пульсировала. Те, что были у дальней стены, почернели, а их металлические корпуса были искорёжены. Один взорвавшийся генератор искрил, делая воздух на вкус словно электрическим. Скелет пони, разорванного надвое отлетевшим при взрыве генератора металлическим куском, покоился на полу в нескольких метрах от этих генераторов. Судя по инженерным схемам на стене, это были генераторы, питавшие магическую защиту Министерства. Они отдали свои жизни, чтобы спасти здание и всех его обитателей от Мэйнхэттенской жар-бомбы... Ну, за исключением одного очень невезучего обслуживающего их пони. Я размышляла, как его (или её) звали. Была ли у него семья? Знали ли они, что с ним случилось?

После двухсот лет оставалось лишь гадать. Лишь ещё одна слеза.

Я направилась назад и наконец нашла путь к выходу. Когда я вышла из подвала, меня встретили два пони-охранника башни Тенпони.

– Литлпип. Вам надо пройти с нами.

Я перевела взгляд с них на открытую дверь подвала. Меня арестовывали? На сердце будто навалился камень. Они, должно быть, думали, что я причастна к исчезновению Шефа Грим Стара. Это было... быстро. Хотя, я ведь недавно бегала здесь, словно сумасшедшая. А теперь вот она я, покидаю место преступления.

Сегодняшний день не мог стать ещё хуже.

Я кивнула охранникам, ничего не сказав, и дала им сопроводить меня до полицейского отделения. Я была здесь раньше. Я задалась вопросом, были ли тут те пони, с которыми я играла в соблазнительницу, чтобы добиться частной встречи с Монтереем? Им не пришлось бы меня казнить, я могла бы просто умереть от смущения.

Лишь в одном я была уверена – я не собиралась ничего говорить. Я знала, что сделал СтилХувз, но указать на него копытом ни к чему хорошему не приведёт. Я уже усвоила этот урок с Монтереем Джеком.

Пони повернулись посмотреть, когда мы проходили через полицейский участок Тенпони. Я могла расслышать перешёптывания, последовавшие за нами. Я узнала несколько дежурных охранников, в том числе и того, которого я сладко уговорила одолжить мне карандаш, чтобы записать все идеи, что порождал мой мозг под ПрМ. Я опустила голову, хотелось просто ползти.

Я увидела, как несколько охранников разговаривали со СтилХувзом в кабинете, мимо которого мы прошли. Судя по всему, он был здесь по своей воле. Это не сулило ничего хорошего.

– Сюда, пожалуйста, – потребовал один из моих сопровождающих. К моему удивлению, когда дверь распахнулась, я увидела не камеру, а прилично выглядящий офис, отделанный деревом и полный книжных полок.

– Присаживайтесь. И никуда не уходите. К вам скоро подойдут.

Я посмотрела на него в замешательстве.

– Извините за задержку. У нас была ситуация с Шефом; вы у нас сегодня не главный приоритет.

* * *

Я была так изнурена, что опустилась на маленький диван, стоявший в офисе, и не двигалась, ожидая, как мне казалось, часами. Я посмотрела на свой ПипБак. Становилось поздно. Я была голодна. И сбита с толку.

На углу стола стояло небольшое радио. Я включила его, собираясь забыться в музыке диджея Пон3. Вместо этого я была шокирована, услышав глубокий голос СтилХувза, урчащий из ящика.

"Я не герой.

Если вы ищете героя, посмотрите на Шефа Грим Стара. Он храбро пожертвовал собой, чтобы спасти всех вас. Я лишь жалею, что не смог спасти его.

Шериф Роттингтейл собирал настоящую армию пони-зомби в технических туннелях, окружающих Башню Тенпони. В подвале есть дверь, через которую Шериф собирался выпустить их на ни в чём не повинных жителей башни. Это была бы бойня. Когти, нанятые Шефом, узнали об этой угрозе, но были недовольны тем, как пошли дела (когда я встретил Когтей, их было значительно меньше, чем в тот момент, когда Шеф их нанимал), так что они пренебрегли необходимостью уведомить его о чём-либо из этого, оставив ваши жизни в опасности.

Когда я проинформировал об этом Шефа, он настоял на том, чтобы мы спустились вниз и проверили рассказ Когтей. Мы нашли дверь и рискнули пройти через неё, намереваясь убедиться, что её нельзя открыть снаружи. Мы занимались уничтожением терминала, управлявшего дверью из технических туннелей, когда пони-зомби атаковали нас толпой. Я спасся только благодаря своей броне.

Я всё ещё помню последние слова Шефа Грим Стара, приказавшего мне бежать, закрыть дверь и принять меры, чтобы она не могла быть открыта изнутри Башни. Он остался там, сражаясь насмерть, жертвуя собой, чтобы дать мне необходимое время. Чтобы Башня Тенпони была и оставалась безопасной."

Я уставилась на радио. Во имя гривы Селестии, он что, правда собирался сделать это? История содержала настолько солидную долю правды, что смогла бы сдержать расследование. И возникни у кого-нибудь сомнения в ней, они будут расценены как сомнения в героизме Шефа Грим Стара. Я знала, в чём отличие, но я была единственной, и было только моё слово против его. Моё слово не-гражданина. Не то чтобы я собиралась что-либо сказать. Я и так уже совершила ошибку, спустившись вниз по тому пути.

На радио снова звучал голос диджея Пон3:

“ ...из интервью, взятого час назад одним из моих верных помощников, полицейские Тенпони подтвердили рассказ Стального Рейнджера, основываясь на компьютерной записи, оставленной Шефом Грим Старом...”

Ох. Подождите... было ли это причиной, по которой он изначально направлялся сюда? Мои навыки вскрытия замков казались уникальными, но я сомневалась, что моя способность взламывать терминалы так же редка. И если кто-нибудь и мог сделать это, то кто не иначе как "рыцарь Министерства Технологий"? Это было всего лишь догадкой, подозрением, но меня поражало то, что СтилХувз скрывал свои намерения. Часть меня восхищалась тем, что он способен на такое. Другая же часть сердилась за то, что он использовал передачу Хомэйдж, посвящённую передавать правду Пустоши (какой бы горькой она ни была), для того чтобы распространять свою ложь.

Я выключила радио.

* * *

Наконец ко мне пришли поговорить. Жизнерадостным джентельпони, который занял место за столом напротив, был коричневый единорог с очками на носу и кьютимаркой в виде свитка.

– Извините, что заставил ждать. Приступим к делу?

Я хмуро кивнула. Мне уже не было интересно, зачем я здесь. Я просто хотела получить что бы там ни было и уйти.

Единорог левитировал несколько свитков на стол и развернул их.

– Теперь нужно довести до вашего сведения некоторые расходы, которые должны быть учтены. Стоимость верёвки, на которой повесили Монтерея Джека – тридцать бутылочных крышек... отличное качество, сделано на славу. Стоимость услуг палача – двадцать пять бутылочных крышек. Далее расходы на кремацию... – Жеребец взглянул на меня поверх очков. – Если вы, конечно, не хотите, чтобы его тело бросили на улице на съедение птицам. – Его тон как бы намекал, что это выглядело бы нецивилизованно, но он всё-таки предоставляет мне выбор. – Сама кремация обойдётся в сотню крышек, плюс пятьдесят семь на стандартную урну...

Я уставилась на него, начиная понимать. Мне что, придётся платить за казнь Монтерея Джека? Я офигела. Как, во имя Эквестрии, может существовать такой бред?

Хотя не такой уж и бред, подумала я, начиная впадать в депрессию... это моя вина, что он мёртв. С чего бы кто-то другой платил за это? Я угнетённо слушала список расходов, взносов и судебных издержек, который продолжал расти и расти.

...годовая арендная плата за сырный магазин и его жилье. Получается семь тысяч двести бутылочных крышек. Всё вместе, включая необходимые расходы и взносы, получается девять тысяч сорок семь бутылочных крышек.

Какое-то мгновенье я смотрела безучастно. Потом кивнула. И, вздохнув, спросила:

– Сколько у меня времени, чтобы всё отдать? У меня нет столько денег. – Все вместе мы бы легко собрали даже больше чем две таких суммы, но я бы чувствовала себя не в своей тарелке, если бы Каламити и Вельвет Ремеди помогли мне покрыть эту огромную сумму, добавив своих денег. (Так же, как и не взяла бы деньги СтилХувза, хоть из-за него я переживала меньше.)

Джентельпони только моргнул, глядя на меня.

Отлично. По их меркам, я бедная.

– Я имею ввиду, что сейчас я могла бы отдать половину...

Странно глядя на меня, жеребец сообщил мне:

– Всё уже было оплачено его счетами. К сожалению, у Монтерея Джека не было достаточно денежных средств, чтобы оплатить всё, поэтому пришлось конфисковать изрядное количество его имущества и продать с аукциона, в соответствии с... – он бубнил юридическим языком, который совсем меня запутал.

Мои мысли дрались друг с другом. То есть мне не пришлось бы платить за казнь Монтерея Джека? Тогда для чего было тащить меня сюда и говорить это всё? Они что, просто решили, что я хочу знать? То есть мне можно позлорадствовать? Мне официально положено злорадствовать?

Джентельпони опять уставился на меня. И вдруг нахмурился.

– Ой, совсем забыл, – пробурчал он себе под нос. И спросил меня: – Вы и понятия не имеете, почему вы здесь, не так ли?

Я покачала головой.

– Монтерей Джек был признан виновным в бандитизме. Он пытался вас ограбить. Таким образом, в случае его смерти, всё его имущество юридически является вашим.

Что? Стоп... ЧТО!? Это было ужасно, когда я думала, что меня наказывают; я смирилась с этим, потому что заслужила наказание своей тупостью и небрежностью. А теперь меня за это награждают? Нет! Мир не мог настолько ебануться! Я отказываюсь это допускать.

Жеребец внимательно посмотрел на меня.

– Честно говоря, многие пони подозревают, что Монтерей Джек признался не столько из-за угрызений совести, сколько из-за воздействия магии вашего рога, – сказал он мне. Я вспомнила перешёптывания, когда я проходила мимо. Конечно, они так думали. Любой пони, кто соображает в юриспруденции, заподозрил бы меня. Даже я смогла понять, почему сознался Монтерей Джек, лишь после нашего разговора тет-а-тет.

Жеребец продолжил:

– Лично я поставил немалую сумму на то, что это всё был какой-то хитрый план, придуманный тобой и Монтереем Джеком. – Он снова нахмурился. – Очевидно, нет.

Я удивилась этому.

– Что? Он умер. Какой это мог бы быть план?

Жеребец пожал плечами.

– Мы все знаем, что Монтерей Джек изменился с тех пор, как его жена умерла.

После того, как Кларнет была убита, у них никого кроме меня не осталось.

– Кларнет, да? – спросила я, и жеребец кивнул. – Он упоминал о своей жене. Что с ней случилось?

– Есть слухи, будто где-то в Фетлоке есть нетронутое Стойло. Несколько месяцев назад они попытались найти его. Никто ничего не нашёл...

Моё сердце замерло. Было глупо винить себя за то, что я нашла Стойло Двадцать Девять, не правда ли?

– ...Её убила мантикора. По словам Монтерея Джека, он прикончил тварь, но не раньше, чем она ужалила их обоих и сильно разорвала правый бок Кларнет. У бедняг была только одна порция противоядия, и она настояла, чтобы он принял её. С её ранами, если верить Монтерею, она бы не выжила, даже если бы он заставил принять его силой. – Жеребец покачал головой. – Конечно, это то, что сказал Монтерей. Но я не припомню случая, когда этот жеребец лгал.

Милосердная Селестия.

Жеребец прокашлялся и повернулся к документам, лежащим перед ним.

– Возвращаясь к нашему делу: даже после оплаты всех долгов остаются ещё личные апартаменты, лицензия на магазин, некоторое количество товаров для дома. И, конечно, есть ещё два вопроса, которые необходимо обсудить.

Это было так неправильно. Я не могла получать выгоду от смерти Монтерея. Я просто... Я не могла принять этого. Я не заслуживала этого.

– Первое, конечно, это тот факт, что вы не являетесь гражданином Башни Тенпони. Поэтому вы не можете вести никакой предпринимательской деятельности в Башне. Обычно на то, чтобы получить гражданство, уходит несколько лет. Однако, учитывая законное владение данной собственностью, если вы начнёте подавать соответствующие прошения прямо сейчас, то сможете получить гражданство чуть более, чем через год. – Он посмотрел на меня поверх очков, задерживая свой взгляд. – Однако, я бы посоветовал вам продать магазин кобыле или жеребцу из числа граждан. Получите приличную сумму и избавитесь от хлопот.

Я кивнула. И задумалась, не пригодится ли Хомэйдж бывший сырный магазин.

– Второй вопрос касается детей Монтерея Джека...

Я навострила уши. Что же с ними?

– ...которым, согласно закону, разрешено оставаться в личных апартаментах до конца этого месяца. Так что, хотя формально вы и владеете собственностью, боюсь, что вы не сможете прогнать их до первого числа...

Я чувствовала себя так, будто на меня рухнуло пианино.

Благодаря запутанному законоёбству Башни Тенпони, я стала той, кто выкидывает детей Монтерея Джека в объятия беспощадной пустоши!

Я почувствовала, что наконец-то вижу то, что было скрыто за занавесом. Казнь Монтерея Джека превращала меня, героиню его детей, в пони, крадущую их дом сразу вслед за смертью отца. Я поднялась на ихнем несчастье. Конечно, если бы я не сделала ничего, чтобы предотвратить это...

...как я уже сделала раньше. Я позаботилась о них ещё до того, как эта ловушка захлопнулась.

Я подняла взгляд на жеребца и мою депрессию сменило другое чувство – гнев.

* * *

– Он играл мной!

Я орала в своём номере, телекинезом опрокидывая кровати. Мои глаза жгло от слёз, моё сердце бешено колотилось, заходясь в приступе ярости.

– Он подставил меня! – Я пустила по комнате торнадо из одеял. – Я была добренькой кобылкой, которой, он знал, сможет легко манипулировать. И он был прав! – Я топала копытами. Одеяла ударились об окно и отлетели.

Я ненавидела Монтерея Джека. Я хотела, чтобы он умер. Но он и так уже был мёртв, и я не была пони, которая могла бы сорвать свою злость на его детях. Он был чертовски прав на мой счёт. Поэтому я обрушила всю свою ярость на комнату и радовалось, что рядом нет никого из моих компаньонов, чтобы видеть это.

Это было слишком. Стыд, что я испытывала из-за моей зависимости, боль от того, что я делала больно моим друзьям, предательский поступок Вельвет Ремеди, а теперь ещё и то, как Монтерей умудрился наебать меня даже с того света.

Я бросила одну из моих седельных сумок к стене. Если бы левитация могла обладать какой-то силой, то я наверно пробила бы в этой стене дыру. Вместо этого сумка просто ударилась о неё, упала и открылась, вываливая на свет своё содержимое. Пожизненный запас Праздничных Минталок рассыпался по полу. Заначка, найденная в сейфе Пинки пай.

Я уставилась на гору банок, застыв на месте.

Потребовалось всего лишь мгновение, чтобы весь мой гнев переключился на наркотики. Не успев даже осознать это, я уже стояла в ванной, одну за одной спуская содержимое баночек в туалет, проклиная их и себя за всё, что мы сделали с моей жизнью.

Сплашшшш. Вот ушёл месячный запас. Сплашшшш. Вот ещё порция отправилась за ними.

Я опорожняла и опорожняла баночки друг за другом... скатертью дорога. Больше вы никому не сможете навредить.

Сплашшшш. Туда отправлялось то, в зависимость от чего я позволила себе попасть.

Сплашшшш. То, чему я позволила встать между мной и пони, которые были мне ближе, чем семья.

Я плакала так сильно, что почти ничего не видела. Но мне и не нужно было.

Сплашшшш. Сплашшшш. Сплашшшш.

* * *

Последняя баночка Праздничных Минталок парила в воздухе передо мной, прямо над туалетом. Мне нужно было всего лишь наклонить её и спустить воду. Простейшая вещь в мире. Детская игра для начинающего изучать телекинез. Наклони и спусти.

Баночка продолжала висеть, не наклоняясь.

Последняя баночка.

Вместе со всеми страданиями, что они принесли... что я позволила им принести... Праздничные Минталки спасали мою жизнь и жизни моих друзей. И не единожды.

Должна ли я сохранить одну-единственную баночку? Просто на всякий случай?

Но если бы я взяла даже всего одну, я могла бы снова попасть в зависимость. Всё началось так же с одной штучки. И я не могла позволить себе сделать это. Я не была Монтереем Джеком. Я не собиралась становиться такой.

Баночка начала наклоняться.

Но что, если ясность ума, даваемая ими, была единственным, что могло спасти моих друзей? Что, если бы на кону была жизнь Каламити? Или Вельвет Ремеди? Или СтилХувза? Станут ли они жертвовать собой ради меня?

Да. Они станут.

Баночка перестала клониться и поплыла ко мне.

Но... могу ли я так поступить с ними? Заставить их снова пройти через это? Не будет ли это предательством по отношению к ним?

Баночка остановилась, зависла над унитазом.

– Литлпип? – раздался голос Хомэйдж у двери в ванную. Моя магия рассеялась, баночка упала в туалет вместе с содержимым.

Я смотрела на неё поражённая, с красными, опухшими глазами, зная, что выгляжу как полная уродина.

Хомэйдж вошла в ванную, такая элегантная в своём платье. Я отступила назад, не желая случайно прикоснуться к ней своим грязным телом. Она не пустила меня. Схватила и прижала к себе. Я не могла больше сдерживаться и громко разрыдалась.

Я услышала металлический скрежет, когда Хомэйдж левитацией вытащила железную баночку из унитаза и кинула к другим, таким же пустым.

Сплашшшш.

* * *

Затем Хомэйдж забрала меня из моего номера к себе в Библиотеку, где она жила. Она поставила лёгкую музыку и всё время оставалась рядом со мной, включив в эфире диджея Пон3 список новых песен.

– Сколько времени пройдёт, прежде чем это попадёт в список новостей? – устало спросила я, когда солнце начало клониться к закату.

Хомэйдж посмотрела на меня мягко, но с укором.

– "Ремонтница Тостеров, Победившая Наркоманию – подробнее в начале следующего часа"? – Серая единорожка ткнула меня носом. – Серьёзно? Мне кажется, это не для всеобщего слуха, а тебе?

Я благодарно улыбнулась ей.

– Позволь, я приготовлю тебе чего-нибудь перекусить, – сказала Хомэйдж, прежде чем удалиться. Я только сейчас осознала, насколько голодна. Я не ела уже... почти два дня?

Хомэйдж заставила бы устыдиться рестораны Тенпони с их банановым пюре в форме корзиночек и прочим. Простая, но вкусная еда. И она была не против приготовить ещё, после того как я съела предыдущую порцию и всё ещё не наелась.

После ужина я чувствовала себя очень уставшей и полностью истощённой эмоционально, не говоря уже о набитом животе. Однако у меня были силы, чтобы помочь ей убраться.

– Где ты научилась так готовить? – спросила я, думая о том, как здорово было бы, если б с нами путешествовал кто-то, хотя бы наполовину одарённый её талантом. Я боролась с сильным искушением позвать её путешествовать с нами (и не только для того, чтобы готовить), но я знала, что она нужна здесь. Вся Эквестрийская Пустошь нуждалась в диджее Пон3.

– У меня была бурная молодость, – подмигнула она. Я ткнула её копытцем, и она продолжила: – Я действительно была помощником у последнего диджея Пон3. Вот так и получила эту должность после того, как он заболел; я была единственной, кто знал его. Заклинание, меняющее голос, передавалось как минимум пять раз от одного диджея Пон3 к другому, так что Пустошь никогда не узнала и не узнает о замене.

Я кивнула, подозревая примерно то же самое.

– После того, как получила свою кьютимарку, я несколько лет потратила, бегая по руинам Мэйнхэттена и около них с Джоукблу, близкой подругой... – Подругой, догадалась я, о которой она уже упоминала раньше. – Местность отсюда до Филлидельфии не была такой опасной, как сейчас. Я искала записи и шары памяти и приносила их диджею Пон3, в надежде, что там будет новая музыка для передачи. Выполняла другие поручения для диджея Пон3. Заработала свое место в Башне. Научилась, как выживать. Готовка, обращение с оружием, много практиковалась во взломе терминалов, отпирала закрытые двери и сейфы.