Текст книги "Fallout: Equestria (ЛП)"

Автор книги: Kkat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 119 страниц)

Глава 11. Фракции

Глава 11. Фракции

«Не знаю никого, кто пришёл бы сюда по собственной воле, кроме как в поисках неприятностей.»

"Никого не стало.

Всех пони в Мэйнхэттене просто... не стало. Я-я общалась с лучшей подругой, Сильвер Спун, в чате, когда соединение оборвалось. Моя... моя лучшая подруга мертва. Только она... она не... лежит где-то мёртвая. В тот момент она говорила со мной, рассказывала о концерте в ХуфБитс, на котором была прошлой ночью, и, затем, её просто... просто не стало.

О-они сказали, что в некоторых зданиях Министерства пони могли выжить... но это не похоже на правду. Разбитое Копыто больше чем в двух днях рыси от Мэйнхэттена, и некоторые охранники утверждали, что услышали отголоски мегазаклинания. Это был неестественный, чуждый... ненастоящий звук. Некоторые осмелились забраться повыше. Они вернулись, описывая увиденное как огромный столб зелёного огня со странным радужным отблеском, окутанный кольцами чёрного дыма, поднимающийся к облакам оттуда, где должен был быть Мэйнхэттен.

Они говорят, что Клаудсдейл тоже был атакован. И что Эквестрийские мегазаклинания уже брошены на зебр. О... о нет... что, если зебры атакуют Понивилль? Он же крошечный! Они же не будут, правда? Я... мне надо предупредить маму и папу!

Может, они смогут попасть в Стойло на ферме «Сладкое яблоко». Пожалуйста, пожалуйста, оно должно быть ещё открыто! На прошлой неделе Сильвер Спун говорила, что Стойл-Тек направляла пони в Стойла около Мэйнхэттена , но это было что-то вроде проверки. Ничего такого, о чём следовало бы беспокоится. Не похоже, что они знали..."

Я выключила запись. Ещё несколько загрузились в ПипБак во время прослушивания. Я находила разбросанные по всему караульному помещению кусочки аудио-дневника этой пони. Я встроила наушник в ПипБак, что позволило мне слушать записи, не привлекая внимания.

Каламити вернулся с разведки, показывая хвостом, что путь чист.

Путь через Разбитое Копыто оказался быстрее, чем, как мне показалось, мы вообще могли ожидать. В какой-то мере этому способствовал минимум следов нашего пребывания – мы не брали ничего, что могло вызвать подозрения своим отсутствием. (Я сделала исключение для предметов из Бюро Находок, оправдывая кражу тем, что сейф не открывался со времён мегазаклинаний, и никто не заподозрит, что он пуст, так как я заперла его снова.)

Более того, эти пони не предполагали, что в крепость кто-то может проникнуть; они её не охраняли. Я не хозяйка теней, но мне вряд ли понадобилось бы продвинутое копытоводство из Тактик Шпионажа Зебр, чтобы проскользнуть мимо таких рассеянных пони. (Я пролистала книгу, пока Каламити держал маскировочный матрас.) Каламити не был так же хорош и почти выдал своё присутствие рейдерам уже дважды, но каждый раз нам удавалось спрятаться. Я решила отдать ему Тактики Шпионажа Зебр, как только мы вернёмся в форт Гауды. (Книги, всё-таки, не одноразовые.)

Внутренние помещения Разбитого Копыта были окрашены в холодный, монотонный серый – почти так же, как и служебные помещения Стойла Два, за исключением того, что стены здесь потрескались и обсыпались, потолок прогнил, а свет, слабый и мерцающий, исходил от железнодорожных костылей-факелов, забитых в стены. Темнеющее небо, затянутое облаками, превратило зарешеченные окна под потолком в мёртвые глаза, бесцельно взирающие в помещение. Где-то дальше по коридору работало радио и доносилась ужасно грустная песня – мы снова были в зоне приёма диджея Пон3.

"...Пони идут по шоссе, без роду, без знамени,

Пони толкутся возле меня, бредут к местам без имени..."

Песня разбудила грусть в моём сердце; в исполнении певицы довоенная Эквестрия казалась таким же мрачным местом, как и сама Пустошь. Следуя за Каламити, я уже подумывала включить одну из других записей в аудио-дневнике, просто чтобы заглушить это, но поняла, что звучать она будет только в одном ухе, а вместе они смешаются во что-то ещё более угнетающее.

"...Ждут жеребята свой день рождения, будут танцевать, веселиться,

И вырастут они быстро, теряя надежды, никогда которым не сбыться..."

* * *

– Дерьмо! – мрачо пробормотала я, задержавшись в тени позади плаката («Упорный труд – Счастливый труд!») и уставившись между рядов парт в хорошо освещённую комнату. Внутри, пони, подходящий под данное Гаудой описание Дэдайса, сидел за столом, читая книгу (Применение самоцветов). Рядом с ним находился как минимум один охранник, которого я видела, и, скорее всего, ещё несколько. Сейф находился прямо позади него. Не было никакой возможности добраться до него незаметно. Даже если бы я использовала СтелсБак, он бы всё равно услышал, как меньше чем в полуметре от его ушей открывается сейф.

– Время для запасного плана, – прошептала я Каламити. – Есть такие?

Каламити, приподняв брови, ответил:

– Да. Загнать их всех в тормозной вагон и отцепить его.

Я вздрогнула, вспомнив, чем обернулся последний его план.

– Могло быть и хуже, – прошептал он с улыбкой, – Я уверен, план Вельвет был бы – подойти и вежливо попросить.

Я закрыла глаза. Чёрт. Мы не могли просто сидеть здесь и ждать, когда же этот ублюдок наконец свалит. Чем дольше мы торчали бы тут, тем было бы больше шансов, что нас поймают.

– Ладно, – сказала я наконец. – Мы сделаем это.

Каламити вытаращил глаза.

– Я же пошутил! – прошипел он.

Благодаря статуэтке, вернувшей мне часть магии телекинеза, я осторожно левитировала винтовку и карабин к Каламити.

– Возьми. Возвращайся в ту комнату и спрячься среди старых фонарей, – поручила я, имея в виду помещение, выглядевшее так, будто за последние несколько месяцев его только для быстрого перепихона пару раз использовали. – Я зайду и поздороваюсь.

– А когда они начнут палить в тебя, то какой план?

– Я соображу на лету, у меня всё ещё есть СтелсБак на случай, если ничто не поможет. С ним я смогу выбраться. Не жди меня, если начнётся стрельба. Возвращайся к Ремеди. – Подумав, добавила: – Пожалуйста.

Каламити нахмурился и ушёл, пробормотав что-то о целесообразности выполнения бескрылой пони чего-либо «на лету». Я запустила следующую запись, давая Каламити время занять безопасную позицию. Из наушника донёсся голос той же пони, впавшей, похоже, в панику.

"Коммуникационная сеть не работает. Я пыталась и пыталась дозвониться до мамы и папы, но ничего не получалось. Поначалу казалось, что сеть была просто перегружена, и мои звонки не доходили. Но потом сеть вырубилась окончательно.

Мы не можем дозвониться до Министерства Морали. Никто не ожидал, чтобы Мэйнхэттен ответил, но чтобы Кантерлот? Может... Нет, зебры не могли уничтожить Кантерлот! Или могли?.. Что... что случилось с принцессой Луной?"

Слышав о руинах Кантерлота ранее, я уже знала ответ. Я переключилась на следующий журнал.

"Снаружи начался дождь; ещё час назад погода была светлой и солнечной. Мне кажется, что это пегасы оплакивают Клаудсдейл.

Большинство охранников ушли. Они оставили мне коды открытия камер. Сказали, что теперь решать только мне. Больше никто не собирался рисковать, отпуская наших гостей. Почему я? Я-я не та, на ком может лежать такая ответственность!

Если меня не будет, эти пони помрут тут от голода! Но если я... Некоторые из них действительно плохие пони. Некоторые даже признались в оказании помощи зебрам на Утёсе Разбитого Копыта, когда те пытались убить принцессу Селестию. Если я отпущу их... Кто знает, что они могут натворить? Что же хуже? Дать им умереть здесь? Или выпустить эту заразу в и так уже израненную, страдающую Эквестрию?

Нет, нет, нет! Я всего лишь инспектор! Я не уполномочена принимать такие решения!

Мама? Папа? Сильвер Спун? Что же мне делать?"

Я не была уверена, зачем я слушала эти записи. Любопытство? Или, возможно, так я отдавала дань прошлому, слушая о нём? Изучая его?

Так или иначе, это не имело значения. Время действовать.

* * *

– Как ты сюда попала? – Дэдайс нахмурился, глядя на меня сверху. Мне в голову целились из трёх магических орудий (хотя огромный жуткий охранник слева от Дэдайса выглядел так, будто предпочёл бы загрызть меня).

– Я... – Думай, чёрт возьми! Наблюдатель может считать честность добродетелью, но иногда способность отбрехаться – тоже добродетель. – ...использовала магию. Я, всё-таки, единорог. – Я почувствовала волну облегчения – это звучало правдоподобно. Даже я могла в это поверить, если бы не знала, насколько ужасно у меня с заклинаниями.

– Лучше спросить: почему?

– Почему? Почему я пришла сюда?

– Нет, почему кобылки отличаются от жеребят. – Голос сине-серого пони сочился сарказмом. – Что ты думаешь по этому поводу?

– Я х-хотела... – произнесла я с запинкой, осознав, что мне стоило хорошенько продумать свои слова. Я отвела взгляд, копаясь в голове в поисках идей. Мой взор упал на обрамлённую рамкой газетную статью, на пожелтевшей от времени бумаге которой была напечатана фотография симпатичной единорожки («Свити Белль Проводит Патриотический Концерт в Разбитом Копыте»). Мой взгляд снова встретился со взглядом Дэдайса. – ...вступить в вашу команду. Вы же все беглые рабы, верно? Ну а я только что сбежала из старой Эплузы.

Сказав это, я осознала, что на мне был бронированный комбинезон Стойла, и что на беглого раба я совсем похожа не была. Дэдайс разглядывал меня с глубоким и заслуженным подозрением.

Если бы они начали стрелять, я была бы уже мертва. Быть маленькой и быстрой очень полезно против огня дальнобойного оружия, но не настолько против выстрелов в упор из пушки, которая расплавит тебя в лужу. Хуже того, моё сердце замерло, когда я осознала, что Каламити наверняка разделил бы мою участь. Из того, что я знала о моём новом друге, бежать и прятаться – не его тактика. Не важно, что я сказала ему делать, подозреваю, он вступил бы в перестрелку.

– Скажу тебе вот что, кобылка, – Дэдайс, похоже, принял окончательное решение, пронзив меня взглядом. – Посмотрим, как ты справишься с парочкой заданий. Будь полезной, и мы поболтаем снова.

Я сглотнула. Ну, по крайней мере, он меня ещё не пристрелил.

– Что я должна сделать?

– У меня есть письмо, которое нужно доставить. Не далеко, до Золотого Утёса. Примерно час рысью. Есть карта – можешь загрузить в свой ПипБак. Доставь письмо, возвращайся, и тогда поболтаем.

Как только он толкнул по столу ко мне запечатаный конверт, я засомневалась, не значило ли это что-то вроде «Убейте пони, несущую это письмо.»

– Ах да, тебе ещё понадобится эта повязка на ногу, чтобы Гаудина знала, что ты можешь пройти.

– Кто? – спросила я, одев повязку, притворяясь, что не знаю, о ком речь.

– Сучка-грифина, которая управляет нашим приветственным комитетом. Честно говоря, от неё больше проблем, чем пользы. Но боссу, кажется, она нравится, поэтому она пока остается. Пока.

– Босс? Я думала, что ты босс.

У Дэдайса определённо было меньше терпения чем у Гауды.

– Скрамбл, если она опять заговорит, начинай вырывать ей ноги.

Ухмылка предвкушения расползлась по лицу громилы слева от Дэдайса. Я вышла быстро и молча.

* * *

Я недалеко отошла, когда один из охранников Дэдайса рысью приблизился ко мне. Он жестом словно бы наугад подозвал другого пони держаться с другой стороны от меня. Было очевидно: они хотели убедиться, что я "найду дорогу к выходу".

Когда мы проходили мимо комнатки, где прятался Каламити, я выпалила так громко, как могла, но так, чтобы не вызвать подозрений:

– Итак, сопровождение наружу. Это ваша официальная работа? Вы наружный эскорт?

– Заткнись, – предостерегающе сказал один из охранников Дэдайса, но другой ответил с лёгкостью:

– На самом деле, нет. Я простой камнедробитель.

Я подняла бровь.

– Камнедробитель? Какова твоя история?

Он оказался довольно дружелюбным.

– Работорговцы атаковали нашу семейную усадьбу. Мой брат и я отбивались, пока жена пыталась спрятать жеребят. Они убили брата, забрали мою милую Шугарплам и жеребят и оставили меня умирать. – Пока он говорил, тень упала ему на лицо. Его глаза сузились, и ноты грусти, смешанной со злостью, звучали в каждом слове. – Приполз сюда для защиты. Я не рейдер. Не делаю ничего из этого дерьма. Просто работаю над камнями и благодарю Богинь, что я не один посреди пустоши.

Я кивнула, что же ещё я могла сделать? Пока мы шли, я могла слышать радио, что звучало в одной из соседних комнат. Музыка прекратилась, и диджей Пон3 сообщал новости:

«...предупреждал всех держаться в ближайшее время подальше от Эплузы. Что ж, кажется, Обитательница Стойла либо не получила сообщение, либо решила его проигнорировать. Я получил подтверждение сообщения о том, что она пришла в Эплузу и принесла ад на своих копытах. Она освободила более десятка рабов, многие из них – жеребята. Я счастлив сообщить, что они живы и здоровы. Но в этой песне есть и горькая нота – когда небольшая армия работорговцев пыталась вернуть рабов назад, наша героиня пустошей пожертвовала собой, убедившись, что спасённые в безопасности. Так что следующая песня посвящена тебе, Обитательница Стойла. Пусть Селестия и Луна укутают тебя в свои хвосты...»

Я споткнулась, запутавшись в шагах, мой разум был шокирован от быстрого осознания. В радио говорилось обо мне. Опять. Бедные пони, которым я помогла обрести свободу, были в безопасности. А я была мертва!.. Ну, согласно радио, какой-то пони предположил, что я погибла в железнодорожной катастрофе. Или так, или кто-то предпочёл солгать.

Я хотела остановиться, вернуться, услышать остальное. Пнуть или крикнуть на радио, чтобы как-то заставить его повторить всё с начала.

– Шевелись! – рявкнул охранник Дэдайса, когда я отстала на мгновение. Я двинулась быстрее, чтобы снова оказаться между ними.

Я взглянула на охранника и в этот раз спросила его:

– Ну, а какова твоя история?

С блеском в глазах он ответил:

– Выиграл себе тут местечко в ежегодном соревновании «Затопчи Надоедливого Единорога».

Настало время умолкнуть. Мы пошли немножко по другому пути – более прямо обратно во двор, не так, как мы с Каламити прошли сюда. Холл, через который мы проходили, был с несколькими дверными проёмами, ведущими в причудливую смесь амфитеатра и столовой. У дальней стены стояла старая сцена с оборванными и загаженными занавесками, где я представила себе выступающую Свити Белль, первую Смотрительницу Стойла Два. В комнате было тесно от заставленных как попало столов со скамейками и нескольких десятков пони-рейдеров, уплетающих стылую похлёбку, запах которой неприятно смешивался со зловонием немытых тел пони и гнили.

Я отвлеклась на следующую запись в ПипБаке, чтобы не обращать внимания.

"Я не успела. Мне следовало это знать получше. Неудивительно, что остатки персонала так быстро дали дёру. Мне следовало знать, что Разбитое Копыто запечатается, как только главный терминал придёт к выводу, что мы отрезаны от внешнего мира. Вспомогательные протоколы предотвращения побегов. К тому времени, как я приняла решение и выпустила гостей из их камер, мы уже были в ловушке.

Я знаю, как можно ослабнуть, лишь раз поддавшись. Могу лишь себе представить, что они со мной сотворят, когда найдут члена персонала, оказавшегося закрытым вместе с ними.

Я забрала всю еду из холодильника в сторожевой и заперлась в этой уборной. Также закрыла ещё парочку дверей. Коли повезёт, то они решат, что эта закрытая дверь в порядке вещей. Ведь если они захотят её вынести, то они это сделают без проблем.

Еды у меня дня на три. Воды хоть отбавляй. Немного медикаментов. Я могу надеяться лишь на то, что смогу продержаться до того как они найдут путь из Разбитого Копыта. Мой единственный шанс – они уйдут до того, как поймут, что я здесь."

* * *

Когда мы вышли во двор, охранник повернулся ко мне и припёр к стенке.

– Значит, хочешь знать мою историю, да? – прорычал он. – Ну так слушай. Я был торговцем в караване, который должны были защищать Когти этой Гауды. Видел, как они пытались продать нас работорговцам, и я видел, как она их порешила. А что до вопроса, как я оказался здесь? Она меня сюда забросила, и, как нам известно, она также забросила сюда и тебя.

Я прижала уши к голове. Я чувствовала, как камень втирается мне в спину.

– Я был одним из пони, который шёл за Гаудиной. Но хорошим торговцем стать нельзя, если не умеешь чуять колебания на рынке. Поэтому я заключил союз с Дэдайсом, – прорычал с предупреждением бывший торговец, ныне охранник. – Гауда идёт прямо на плаху. И поверь мне, тебе не захочется стоять рядом с тем, на чью голову обрушится топор.

Затем он отвернулся от меня. Другой из них усмехнулся:

– А теперь давай, телепортируйся отседова. – И они оставили меня одну во дворе каменоломни, закрыв за собой двери. Оглядев двор, я поняла, что любое здание для удержания заключённых здесь было спроектировано так, чтобы удерживать ещё и единорогов, не давая им возможности телепортироваться. Это была редкая магическая способность, но всё же и этот вариант здесь был предусмотрен.

Я пошла к месту, где спрятала наволочку от матраса, включив ещё одну аудиозапись в ожидании Каламити. Голос был мягким, почти заглушённым отзвуками разгорячённых голосов на заднем фоне.

"Еда закончилась. Я растянула её на... ну, не знаю, неделю, может быть. Ну, четыре дня точно. Никак не узнать, сколько действительно времени прошло. После того, как кончилась еда, я обшарила мусорные баки. Нашла только несколько старых яблочных огрызков. Они были коричневые, мягкие, ужасные на вкус.

Дела у гостей за дверью становятся всё хуже. Когда объект запечатали, в кладовой запасов еды было меньше, чем на два дня. Теперь они голодают. Я... я слышу их отсюда... они спорят о том, кого первым съедят! Ой нет-нет-нет! Они же не могут! Это выходит за рамки ужасного..."

Голос пони был прерван приглушенным вскриком. Хаос на заднем фоне усилился, и я отчётливо услышала, как пони кричал: «Режь её!»

«НЕТ! Ох, нет-нет-нет-нет! Я не хочу это слышать! Селестия, Луна, умоляю! Я не могу слышать это!..»

* * *

Ночь обняла нас своей темнотой, когда Каламити нёс меня в сторону Гряды Золотых Холмов.

– Повтори ещё раз, почему мы помогаем Дэдайсу?

– Нам всё ещё нужно попытаться добраться до сейфа для Гауды. Помни о Вельвет.

– Агась, – сказал он мрачно. Мы уже летели в тишине несколько минут. – Ещё раз, где это местечко должно быть? Я ни черта разглядеть не могу в этой тьме.

Нужное место было указано на автокарте моего ПипБака, но я не решалась поднять свою ногу и посмотреть; вертеться в объятьях летящего пегаса не было разумной идеей. Вместо этого я включила Ушки-На-Макушке, чтобы сверится с компасом.

Пусто. Или я забыла выставить курс в компасе на Гряду Золотых Холмов, или же мы сбились с курса.

– Твою-ж-тудыть-налево, я пролетел! – Каламити заложил вираж, леденящий ветер продувал меня насквозь. После поворота в наше поле зрения попал ряд мерцающих огней. – Это то, что мы ищем? Как по мне, так это просто кучка палаток.

Я сверилась с Л.У.М.ом. И вот теперь я увидела метку; она мерцала на самом краю компаса.

– Нет, мы всё ещё идём не по курсу. Надо развернуться.

Но Каламити не стал разворачиваться.

– Погодь-погодь. Хочу посмотреть, чёй-там за чёрненькое белеется. – Он спустился чуть пониже с целью пролететь над огнями. Когда мы приблизились, я тоже смогла увидеть кучу палаток, котлы на кострах и пони. А когда мы подлетели ближе – флаги: красный с чёрным, и по центру стилизованный белый глаз с кровавой радужкой.

Пони внизу были вооружены, и их было много. Среди них я засекла двоих грифонов. Наёмники-Когти, судя по броне, но они также носили вороты красно-чёрного цвета с запоминающимся глазом. Это были точно не Когти Гауды. Другая компания. В задней части лагеря я заметила ряды с повозками работорговцев.

Каламити захлопал крыльями, едва слышно зашипев от боли, унося нас вверх в темноту, надеясь, что до того, как кто-то снизу решил посмотреть на небо.

– Ну-с, разве это не бочонок с прогнившими яблочками?

– Каламити,– прошептала я, не в силах проигнорировать его страдания. – Твоё крыло...

– У меня усё путем. А терь – цыц.

Мы продолжили полёт. Теперь я почти не сводила глаз с компаса Л.У.М.а. Гряда Золотых Холмов была в четверти мили в сторону от Разбитого Копыта, с достаточным количеством холмов, которые легко скрывали лагерь от нас. На этот раз я засекла малюсенький проблеск раскачивающегося фонаря ожидающего нас курьера. Я предложила Каламити пролететь ещё немного и дать поскакать одной, двигаясь с ожидаемого курьером направления.

* * *

Дэдайс хлопнул копытами, слушая меня. Я не упомянула ничего об армии работорговцев Красного Глаза.

– Хорошая работа, – сказал он наконец. – Иди, отдохни. Ты выглядишь как игрушка грифона. Возвращайся завтра. У меня будет ещё одно дело для тебя. Сделаешь, и ты с нами.

Сказав это, он жестом выпроводил меня. На этот раз, к моему удивлению, никто не вскочил, чтобы эскортировать меня. Я отошла всего на несколько метров, когда Дэдайс, сопровождаемый всей охраной, просто вышел из кабинета, оставив дверь открытой. Они двинулись в противоположном от меня направлении.

Я остановилась. Сейф не охранялся. Это было... довольно легко. Нет, это определённо слишком легко.

Я включила СтелсБак.

Сейф оказался сложным, но не настолько, чтобы устоять против меня. Он с щелчком открылся, внутри был только гроссбух.

Я сунула гроссбух в сумку и как раз закрывала сейф, когда Дэдайс и его свита вернулись, оглядываясь вокруг. Если бы не заклинание, они бы меня увидели. Дэдайс двинулся за стол справа, его зверский телохранитель обогнул стол слева, отрезая пути к отступлению. Не важно, могли они видеть меня или нет, малейшее касание дало бы им знать, что я здесь! Когда они подошли ближе, я залезла на стол.

Двое других охранников, один – бывший торговец, заняли позиции у двери. Я повернулась на столе, пригнувшись, и приготовилась прокрасться наружу между ними. Один из них закрыл дверь.

Ёб твою луну!

Я медленно повернулась. Дэдайс стоял и смотрел на сейф.

– Думаешь, она взяла? – спросил бывший торговец. Сердце мое упало в желудок.

– Я думаю, наша маленькая шпионка сделала то, что хотела Гаудина. – Дэдайс улыбнулся. – Тем лучше. Пусть грифина сама себя поджарит.

Он повернулся к охране.

– Лучше подготовить остальных. Войска Красного Глаза нападут на Разбитое Копыто послезавтра на рассвете. Мы хотим убедиться, что не будет никаких проблем. Настало время лично встретиться с большой шишкой.

Голова закружилась. Дэдайс заключает сделки с работорговцами? Он собирался позволить войскам Красного Глаза прийти и забрать пони, которых он, как предполагалось, должен был защищать? Практически копия предательства Коггей Гауды, но в гораздо большем масштабе.

Дэдайс шагнул за стол и ударил по нему копытами, заставив меня поднять мое, избегая касания. Пот выступил у меня на лбу, пока я бесшумно балансировала.

Дэдайс наклонился взять в зубы экземпляр Применения Самоцветов. С ужасом я поняла, что стою на нём. Я едва успела убрать заднюю ногу. Теперь балансировать стало намного сложнее. Всё тело ныло от недостатка сна. Я лихорадочно искала, куда поставить копыто, прежде чем упасть.

Дверь распахнулась. Я рухнула на пол с глухим стуком, когда ворвалась пара земных пони. Дэдайс отпрыгнул, поражённый, уронив книгу.

– Сэр, простите что прерываю, но у нас нарушитель!

Дэдайс уставился на двух пони.

– Девчонка-единорог, где-то такого роста? – спросил он спокойно, подняв копыто.

– Нет, сэр. Этот – пегас!

Твою луну!

ПипБак просигналил, что заклинание невидимости готово рассеяться. У меня не было выбора. Я встала, пошатнувшись, и прошла мимо пони, едва протиснувшись между ними. Потом выскочила в открытую дверь.

* * *

Я прискакала к месту встречи так быстро, как позволили уставшие ноги. Каламити ждал меня, укрывшись матрасом.

– Это больше не нужно. Они заметили тебя. Гроссбух у меня. Уходим!

Через мгновение мы были в воздухе. Я видела, насколько Каламити устал; мы продолжали терять высоту. Я вздрогнула от мысли о том, какую нагрузку испытывало его заживающее крыло.

– Мы вернёмся к Гауде и поспим. Плевать на всё, нам нужно выспаться! – Он не жаловался, но я знала, что крыло убивает его.

Я включила следующую запись. На этот раз кобылица не шептала, но я едва слышала её сквозь шум.

"Чёрт возьми. Они знают, что я здесь. Я так резко проснулась из-за кошмара, что лягнула мусорную корзину, и они услышали. Скоро они проломят дверь."

Я услышала, как один пони с другой стороны двери ванной выкрикивал крайне нечестивые обещания.

"Мне больше не надо гадать, что они бы со мной сделали. Они хотят, чтобы я знала. Но я не позволю им этого.

Подумать только, этот поганый пистолет поможет мне спастись. Разбила зеркало рукояткой. Это будет больно... но если сделать быстро... больно будет недолго."

Осталась последняя запись.

Узловая станция Р-7 показалась из темноты. Измученный Каламити совершил немного грубую посадку. Сразу же на нас со всех сторон направили светящиеся энергопушки. Гауда сделала шаг вперёд.

– Добро пожаловать обратно. Я уже начала беспокоиться за вас двоих. – Она посмотрела на нас. – Достали гроссбух?

Я кивнула.

– Да. Но, прежде чем отдать его тебе, я хочу сама в него заглянуть. И тебе стоит кое-что знать.

Гауда подняла бровь.

– М? – оценивающе спросила она.

– Дэдайс знает. Он практически позволил мне украсть гроссбух. Я слышала, как он сказал что-то вроде «грифина сама себя поджарит».

Гауда уселась напротив меня. Наконец, сказала:

– Я впечатлена. Ты не обязана была говорить мне это. – Затем, сощурив глаза, – Так почему же? Зачем тебе оно?

Я качалась на своих копытах.

– Есть кое-что ещё. Но я скажу тебе об этом только после того, как я и мои друзья немного поспим. Здесь. Под твоей защитой.

Клюв Гауды расплылся в улыбке, искривив шрам с одной стороны.

– Ладно. Можешь на это рассчитывать. – А потом многозначительно добавила: – Но пока вы спите, мне нужен гроссбух.

Я кивнула.

– То, что мне нужно, не займёт много времени.

Гауда повела нас обратно к одному из вагонов. Когда я ступила во внутрь, сразу почувствовала прилив облегчения, увидев Вельвет Ремеди, свернувшуюся калачиком на кровати из слегка заплесневелого сена. Она тихо говорила с другой пони, ноги которой были забинтованы нашими драгоценными остатками бинтов. Я задалась вопросом, остались ли у нас медикаменты вообще?

Вельвет Ремеди поспешно поднялась, одарив нас слабой, но радостной улыбкой.

– Что вы двое там делали? Любовались пейзажами?

– Агась, чё-т типа того, – ответил Каламити.

– Так, что я тебе говорила о крыле? – Вельвет подтолкнула Каламити в угол вагона, который явно стал импровизированным медпунктом. – Дай мне его осмотреть и сменить бинты!

Обессиленно, но с одобрением качая головой, я последовала за ней. Я слишком устала, даже для того, что бы оценить, какой у Вельвет симпатичный хвост. Найдя стожок сена, который выглядел грязным, но соблазнительно мягким, я повалилась на него и левитировала к себе гроссбух. Пролистывая его, я нашла записи, которым было уже много лет. Самые свежие, я чувствовала, были самыми подозрительными. Что бы Дэдайс ни замышлял, я ожидала, что заполнение гроссбуха было лишь частью этого. Но старые записи, почти выцветшие, не могли быть изменены, оставшись незамеченными. Ну, по крайней мере, не земным пони. (Я поймала себя на мысли, что мне очень интересно, как могла бы выглядеть кьютимарка изготовителя подделок.)

Нужная мне запись нашлась легко:

«Некоторые из соседних фермеров начали оказывать сопротивление. Они вооружились благодаря тому торговому каравану, проходившему тут с месяц назад. Один из них пальнул пару раз в рейдерскую группу, которую я направил в восточную область. Мистеру Топазу пофигу, лишь бы поставка камней не прекращалась. Так что я думаю, надо напомнить этим фермерам, зачем они делают то, что мы им приказываем. Завтра я пошлю парочку ребят на ферму к Беллам, чтобы они показали пример остальным. Попросил их сделать это как можно зрелищней, чтобы остальные пони в следующий раз воспринимали всё как надо.»

Я захлопнула телекинезом книгу с такой силой, что я даже не думала, что во мне осталось её столько. Гроссбух пролетел через весь вагон и врезался в противоположную стену. Теперь я не хотела спать. Теперь я хотела идти обратно к Дэдайсу, приставить Малый Макинтош к его горлу и открыть огонь.

Вместо этого я встала, подняла гроссбух и пошла поговорить с Гаудой.

* * *

– Ну, а сейчас что?

Гауда выглянула из-за гроссбуха, смотря на меня через свой стол.

– А что сейчас? Сейчас ты пойдёшь спать. Завтра мы с тобой мило поболтаем за завтраком, потом можете идти на все четыре стороны. К тому времени все пограничные патрули и блокпосты будут предупреждены о том, что я велела дать вам проход. Ты с работой справилась. Устный договор это тоже договор, и от него я не откажусь. – Гаудина слегка нахмурилась. – Эх, жаль. Очень жаль. Нам бы тут весьма пригодился опытный медик.

Я пропустила сказанное мимо ушей. Это не то, что мне требовалось. И спросила:

– Как насчёт тебя?

– А что насчёт меня?

Я указала на гроссбух:

– Что ты теперь будешь делать?

Гауда фыркнула, но затем посерьёзнела:

– Мистер Топаз заключил со мной контракт на защиту Разбитого Копыта и тамошних пони от угроз. Не сложно доказать, что Дэдайс стал одной из таких угроз. – Она царапнула гроссбух когтем. – Я не могу это оставить просто так. Я знала, что Дэдайс мутит тёмные делишки на стороне, но это уже слишком.

Слишком очевидно, подумала какая-то часть меня. Выглядело почти так, будто предательство Дэдайса было заранее оговорено и оплачено, чтобы он попал под крылышки Гауды. Я ей так и сказала.

Она засмеялось, с горечью пополам с весельем.

– Ой, думаешь, мне это не понятно?

Я могла бы догадаться, что она замышляла. И другой вопрос сразу возник у меня в голове:

– Что ты будешь делать с этим местом, когда станешь главной?

Она взглянула на меня. Я продолжила:

– Ну, я имею ввиду Разбитое Копыто. Во что ты его превратишь?

Она медленно, размеренно произнесла:

– Я тут не главная, и не буду. Даже если Дэдайса не будет. Мистер Топаз заправляет этой точкой, и я всё ещё связана с ним контрактом.

Понятно, подумала я, кивнув. А если бы не была связана?

* * *

Вельвет Ремеди подошла ко мне, когда я вернулась в вагон. Я чувствовала себя невероятно уставшей, но сердце моё всё равно затрепыхалось немножко сильней от её приближения.

– Итак, грифина действительно нас отпускает?

Я кивнула. Вельвет, похоже, больше удивилась, чем обрадовалась.

– Только нам надо провести здесь ночь, – сказала я. – Нам надо поспать...

– Я бы даже настаивала. Каламити ещё сильней повредил крыло своими полётами. Ему нужно время, чтобы восстановиться.

Я болезненно вздрогнула. Вельвет сменила тему с непозволительной для моего сонного мозга скоростью.