Текст книги "Fallout: Equestria (ЛП)"

Автор книги: Kkat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 119 страниц)

– Это последний, Мисс Скуталу. В вашей комнате больше нет шпионских устройств Министерства Морали, – сказала единорог, – Мне стоит их звать?

Скуталу кивнула, гримасничая.

– Будьте так добры. Мои друзья уже достаточно долго ждут, – Она проследила, как единорог покинула помещение. Её взгляд упал на меня.

– О, Пикабу! – Крикнула она вдогонку единорогу, – Ты забыла свою... – её восклицание снизилось до вздоха, – Спаркл~Колу.

Я была Спаркл~Колой? Нет, погодите... Я была жучком, спрятанным в бутылке Спаркл~Колы. Скуталу подошла ко мне и, наклонившись и схватившись, как я полагала, за верхушку бутылки, подняла её и отнесла в мусорное ведро. Перед моим взором всё завертелось, и я упала, приземлившись "лицом" вверх на груду мусора. Она посмотрела на меня через круглое отверстие мусорного ведра, затем ушла из поля зрения.

Я слышала, как открылась дверь. Но не видела ничего, кроме потолка.

– Эплблум, Свити Белль, я так рада вас видеть. Вы представить себе не можете! – В голосе Скуталу слышалось облегчение. Затем в него закралась напряжённость, – За вами ведь никто не проследовал? Вас никто не видел?

– И мы тя рады видеть, – сказала Эплблум с оттенком веселья, – И нет, мы были осторожны. Но ты уверена, что устраивать тайное собрание в одном квартале от Министерства Морали – хорошая идея?

– Знаешь, я выбрала это место, думая, что они не ожидают, что прямо под носом у них что-то будут замышлять. Но буквально перед вашим приходом Пикабу нашла у меня в кабинете ещё два министерских жучка.

– Кто эта Пикабу? – спросила сладким голосом Свити Белль.

– Глава службы моей личной безопасности, – ответила Скуталу. Затем топнула копытом, – Ненавижу это!

– Скутс?..

– Ненавижу постоянно скрываться и всё делать украдкой. Это больше не весело! – угнетённо прорычала Скуталу.

– Это никогда не было весело, – заметила Эплблум.

– Да. Ты права. Это противно. – В поле зрения частично показалась, махнув копытом на окно кабинета, Скуталу. – Мы устраиваем эти подпольные встречи, придумываем новые типы двойного шифрования, скрываемся в незаконченных Стойлах просто чтобы свободно друг с другом поговорить. Этих пони я уважаю больше всех, две из них приходятся вам сёстрами, а нам необходимо прятаться от них, чтобы что-либо сделать!

– Эй, с Эплджек всё в порядке!

– Рэрити... просто находится под давлением.

Судя по её голосу, Скуталу не выдержала.

– Окей, допустим, Эплджек ничего плохого ещё не сделала. И я могу с гордостью сказать, что с Рейнбоу Дэш тоже пока что в порядке. Но остальные? Пинки Пай? И серьезно, Свити Белль... Министерство Стиля? Какого. ХРЕНА!

– Прекрати говорить о моей сестре в таком тоне, – попросила предостерегающе Свити Белль.

– Угу. Мы все знаем, как обстоят дела. Давайте не будем об этом лишний раз напоминать, – предложила Эплблум, – Давайте поговорим о чём-нибудь ещё.

– Например, о Стойлах Мэйнхэттена, – подсказала Свити Белль. – Слыхала, ты уже начала посылать в них пони...

– Ага, или о том, почему ты постоянно меняешь чертежи моих Стойл.

Скуталу вздохнула.

– Мы уже об этом говорили, Эплблум. Иногда нам приходится изменить планировку и особенности Стойл, чтобы приспособить их для Экспериментов.

– Но мои планы были безупречны! – пожаловалась Эплблум.

– Вот именно, – возразила рыжая пони с фиолетовой гривой, – Твои планы всегда безупречны. Поэтому все их и используют. Благодаря им терминалы теперь появились в каждом доме...

– Пффт. Терминалы были ранним проектом. ПипБаки намного лучше.

–...Но, – настойчиво продолжила Скуталу, – Каждое стойло не может быть безупречным. Иначе нельзя ставить Эксперименты.

– Но почему?

Скуталу тяжело вздохнула и ушла из поля зрения. Эплблум проследовала за ней, представая моему взору. Мне было видно только часть её головы, но она была симпатичной светло-жёлтой пони с искрасна-розовой гривой. Я полагала, она была того же возраста, что и рыжая кобыла.

– То есть, я знаю, что если нам придется когда-либо использовать Стойла по назначению, то важно убедиться, что пони не повторят те же ошибки, выйдя наружу. Но ведь то, что они должны выйти наружу, так же важно, верно? Зачем же тогда менять план, который призван повысить шансы этого? Я просто... Я не пойму, почему... – Эплблум взглянула на меня, – ...Эй, когда эт ты снова стала пить Спаркл~Колу?

Не знаю, была ли Скуталу раздражена или благодарна за смену темы.

– Я не начинала. Ты же знаешь, я не могу притронуться к ней после того, как услышала о том несчастном случае на заводе. Это Пикабу забыла.

– А, – произнесла Эплблум, отворачиваясь, – И ты что это вообще созываешь пони в Стойла Мэйнхэттена? Протоколы Угрозы Категории Омега ещё ж не были активированы.

– Я... ну ты знаешь, к чему всё дело идёт. Ты правда думаешь, что у нас будет заблаговременное предупреждение, когда всё произойдёт? Достаточно заблаговременное для эвакуации?

– Нет, – ответила Свити Белль.

– И... ладно, буду честна. Я стала ещё раз взвешивать идеи некоторых Экспериментов, особенно в Стойлах Мэйнхэттена. Они... опасные, – призналась с трудом Скуталу, – Я хотела бы прогнать тесты со смягчёнными последствиями в случае отказа, просто чтобы убедиться, что, когда они действительно понадобятся, никаких проблем не возникнет.

Эплблум подняла голову.

– Но... разве это не сделает наши планы общеизвестными ? Это же загубит все Эксперименты. – Судя по голосу, она хотела этого не больше, чем Скуталу.

– Знаю, – мрачно притопнула Скуталу, – Поэтому мы будем держать Мэйнхэттенских пони в их Стойлах, пока угроза войны не минует. После этого ничего уже не будет важно.

– Не думаю, что мне нравится эта идея, – осторожно произнесла Свити Белль, – Все будут считать нас злыми пони, ставящими эксперименты над беспомощными пленниками. Как мы можем это оправдать, если это никогда не пригодится?

– Не волнуйся, – серьёзным тоном сказала Скуталу. – Я уже всё устроила так, что вы обе остаётесь чисты. Всё будет выглядеть так, будто это была моя идея, – с безрадостной усмешкой отметила она, – В принципе, таковой она и является.

– Скутс...

– Угу, мы не можем позволить тебе так поступить.

Копыто ударило по столу с такой силой, что мусорное ведро потрясло. (Теперь передо мной лежала обёртка из Кексового Универмага.)

– Нет, можете. Потому что должны. – Тон Скуталу был свирепый и, как я полагала, на грани плача. – Мы не можем позволить этому повториться. Рэйнбоу Дэш, Эплджек, Рэрити, Пинки Пай... все они. Я их тоже люблю. Но сотворённое ими вышло из-под контроля. И оно вредит всем. И я не могу позволить этому повториться. Никогда!

– Это больше не наша Эквестрия! Это не счастливый, безопасный, милый мир, в котором мы выросли. Я не понимаю, как он мог таким стать. К-как... он м-м-мог стать таким плохим! Кто-то должен в этом разобраться! И всё исправить! И... и... и...

– И если мне придётся стать главным злодеем, чтобы сделать это, то я им стану.

<-=======ooO Ooo=======->

Реальность вновь заявила о себе без предупреждения. И я сразу знала, что я в беде. Эта память была гораздо дольше, чем другие. Заклинание невидимости рассеялось, и в какой-то момент я просто появилась в комнате, оглушённая шаром памяти.

Сейчас же я лежала на медицинском столе, скованная цепями. Моё оружие было не при мне и спрятано, вероятно неподалёку. Во всяком случае, находилось вне моей линии обзора. Я всё ещё носила свой бронированный комбинезон, который был ныне пропитан кровью от глубоких ран на моей груди. Я была одурманена из-за потери крови.

Гуль-врач подбежал ко мне.

– О, привет? Вернулась уже ко мне? Хорошо. не беспокойся, ты поможешь многим пони...

Врач наклонился, исчезнув с линии обзора, затем вернулся со шприцем во рту. Он смотрел ни меня сверху вниз.

И продолжал смотреть...

И всё смотрел, не двигаясь. Так и не двигался, пока морского цвета кобыла не подошла с моим дротикомётом во рту и не опрокинула парализованного врача толчком копыта.

Я наградила её благодарным взглядом.

Она повернулась, посмотрела вниз и начала яростно топтать гуля-врача. Я слышала, как трещит и крошится череп. Пони, казалось, вымещала все обиды и злость на гуле, всё топча и топча его ещё долго после того, как он уже должен был быть мёртв.

Мне потребовалось время, чтобы левитировать мои заколку с отвёрткой и отцепить каждую из цепей. На них были лёгкие замки, но я была ранена и голова сильно кружилась. Я сломала три заколки, прежде чем освободилась. Всё это время синяя пони долбила копытами то, что сейчас было больше пастой, чем телом.

Она не останавливалась, пока я не заключила её в объятия и держала её.

* * *

Я сидела на выступе, оглядывая удручающее поселение Гаттервиль, когда утреннее солнце взошло над городом. Этажом ниже Вельвет Ремеди ухаживала за пони, которых мы здесь спасли. Каламити и СтилХувз обсуждали возможную защиту, которую можно организовать вокруг кучки лачуг. Каламити как раз говорил о турели, которую мы установили на Станции Р-7.

Я встретилась со своими друзьями на фабрике Алый Скакун примерно спустя полчаса со смерти доктора-гуля. Им удалось найти сейф, который интересовал диджея Пон3, но так и не сумели открыть его. Вместо этого, Стилхувз разнес на куски целую стену, в которой был установлен сейф, и теперь таскал его с собой, прицепив его к упряжи. Каламити же в это время мародёрствовал в округе.

В сейфе было две демонстрационных записи. "Тише. Успокойся (Мэйнхэттен Никогда Не Спит)" исполняемая Свити Белль, и песня "Пой-же" от Метконосцев. Надеюсь, Хомэйдж оценит этот приз.

Наблюдатель тихо подплыл и остановился сбоку от меня. После посещения центра Министерства Морали я сомневалась, что когда-нибудь смогу смотреть на этих маленьких спрайт-ботов как прежде.

– Этого ведь недостаточно? – спросила я, нарушая тишину. – Знать свою добродетель, я имею в виду.

Я припомнила список Великих Добродетелей Пони, перечисленных Наблюдателем. Но эти добродетели, как я теперь понимала, не были великими сами по себе. Я видела тёмные, чахлые версии многих из них. Безрадостный, рождённый горем смех Пинки/Сильвер Белл. Верность одному лишь контракту и деньгам Гауды. Честность Монтерея, порождённая отчаянным желанием соответствовать внутреннему образу. Я почти собрала набор.

– Нет, – ответил Наблюдатель бесцветным, механическим голосом, за которым всегда скрывался. – Нужна... искра. Без неё добродетель не будет представлять собой ничего особенного.

– Какая ещё искра? – спросила я с безнадёжностью. Я даже ещё не знала свою добродетель. Теперь мне надо было искать ещё и искру?

– Дружба, – коротко ответил он.

Я оглянулась на плавающего в воздухе спрайтбота. От смены положения бинты тёрлись о мою грудь.

– Дружба?

Я повернулась и увидела, как Вельвет Ремеди бинтует ногу розового жеребца. Я видела, как Каламити добродушно смеётся над чем-то сказанным СтилХувзом. Дружба.

У меня была дружба. Я ощутила всплеск радости, когда принятие этого факта прорвалось сквозь мелочную ревность и наползающую паранойю, которые грозили взять надо мной верх. У меня были друзья.

– Можно сказать, что я проводил исследования по теме, – признался Наблюдатель. Затем, прежде чем я могла что-нибудь спросить, треск статического разряда возвестил о его исчезновении. Спрайт-бот поплыл от меня, играя тромбонную музыку.

* * *

Хомэйдж улыбалась, левитируя к себе две демо записи.

– Спасибо. Всем вам. Диджей Пон3 очень долго ждал их. Он не может сказать вам, насколько ценит это.

– Ну, он мог бы начать с того, что сказал бы нам это лично, – мрачно предложил СтилХувз.

– Я сожалею, – извинилась Хомэйдж. – Но он очень занят подготовкой следующего сегмента новостей. Он послал меня, чтобы дать вам знать, насколько он взволнован. И чтобы дать вам это.

Рог Хомэйдж засветился, потоковый регулятор приплыл к нам и приземлился у копыт Каламити.

– Оууу... – произнесла Вельвет Ремеди с разочарованием. – А я надеялась встретиться с ним и петь для него.

Я вздрогнула, поняв, что ещё не упомянула об этом Хомэйдж. Хорошенькая серая единорожка бросила мне вопросительный взгляд.

– Хм... Завтра. – Я запнулась. – Я уверена, что диджей Пон3 уделит нам завтра время. И это был тако-о-ой долгий день. Кто-нибудь из нас хочет встреться с ним, прежде чем хоть немного отдохнёт? – Я сглотнула, глядя на остальных. – Или примет ванну?

Это подействовало на Вельвет Ремеди, она кивнула.

– А ведь правда! О чём я думала?

– А ты разве не хочешь хорошенько осмотреть эту... штуку, прежде чем мы куда-нибудь отправимся? – спросила я Каламити, указывая на магическое устройство.

– Агась.

Я посмотрела на СтилХувза. И ничего не смогла придумать... Но он, похоже, понял намёк и повернулся, чтобы уйти.

– Идём с нами, Литлпип?

– Эм... Я догоню, – ответила  я ему, мне надо было остаться на достаточно долго, чтобы, по крайней мере, передать Хомэйдж идею музыки Вельвет Ремеди.

Мои друзья вошли в лифт и обернулись. Вельвет улыбнулась мне, ещё раз давая знать, насколько она была благодарна за наш разговор ранее и за моё прощение. Каламити прикоснулся к кончику шляпы, обращаясь ко мне.

Двери лифта закрылись, и он начал спускаться, унося моих друзей от нас.

– Спасибо тебе, Выходец из Стойла, – сказала Хомэйдж тихо. – И не только за демо записи. Я уже слышала о Гаттервилле.

Вспомнив уловку Наблюдателя, когда мы впервые встретились, я почувствовала боль.

– Ты... знала?

Но глаза Хомэйдж невинно округлились.

– Нет. Если бы я знала, я бы сказала тебе. Потому что, если бы я знала и сказала тебе об этом, я уверена, ты бы пошла туда, только чтобы помочь им.

Я кивнула и благодарно улыбнулась. Как хотелось бы, чтобы все относились ко мне, как Хомэйдж.

– Итак, Вельвет Ремеди... она хороша?

Я усмехнулась.

– Лучшая. Прямой потомок Свити Белль. – Это привлекло внимание Хомэйдж. – И Вельвет не только унаследовала её мастерство. Я думаю, она даже превзошла её.

– Ну, тогда я просто обязана её услышать.

Я опустила копыто на пол, мысли о Вельвет Ремеди наполнили меня тоской. Было кое-что, что я хотела спросить, но у меня не хватало смелости раньше. А теперь моё сердце болело, желало знать.

– Хомэйдж... Могу ли я попросить тебя об одолжении?

– Конечно, – солнечно улыбнулась серая единорожка. – О чём хочешь попросить?

Я сделала глубокий вдох. Это будет унизительно. Но у Хомэйдж были глаза почти повсюду. Если кто-то и мог найти что-нибудь для меня, так это она.

– Ты смотришь по всей Эквестрии... части Эквестрии, которую можешь видеть. Ты когда-нибудь замечала кобылу, которая... ну... которая могла бы полюбить меня? – Я закрыла глаза, почти утонув в смущении. – Я имею ввиду, кобылу, которой нравятся кобылы, и которая могла бы полюбить кобылу вроде меня?

Каждая секунда, что Хомэйдж была тиха, била меня словно наковальня, падающая на голову. Вслед за ней телега с сеном, потом фортепиано...

– Ну, я могла бы... – сказала Хомэйдж осторожно.

Я осела, почувствовав облегчение.

– Тогда... Не могла бы ты указать мне направление? Скажи, где мне искать?

Я почувствовала копыто, мягко коснувшееся моего плеча.

– Литлпип, я сказала, что я могла бы.

Я повернулась, чтобы посмотреть на неё, не понимая. Потом, глядя ей в глаза, я почувствовала искру понимания.

– оу... – Я моргнула. Выражение её лица смягчилось... чувственно...

Искра вспыхнула огнём.

– ОУ!

Хомэйдж красиво улыбнулась.

Спасибо тебе, Селестия!

Заметка: Следующий уровень.

Заметка: Навык Наука достиг 100%

Новая способность: Кобылка действия (второй уровень) – Вы знаете заклинание прицеливания как свои четыре копыта, что делает вас на 20% круче в бою. С каждым уровнем этой способности вы получаете дополнительно 15 очков действия в режиме З.П.С.

<<< ^^^ >>>

Глава 18. Неестественные Причины

Глава 18: Неестественные Причины

«Дело пахнет керосином.»

Надежда.

Наконец-то я нашла другую кобылу, которую я уважала и которой восхищалась, и которая уважает меня (и, может быть, даже восхищается мною) в ответ. Которая неравнодушна к кобылам, и которую, я могла поверить, я по крайней мере немного привлекаю физически. Это не была любовь, мы почти не знали друг друга... но была возможность любви. Была, словом, надежда.

Последние шестнадцать часов обернулись очень долгим днём. Я очень хотела провести ближайшие несколько часов с Хомэйдж, но она сразу поняла, что я была не в состоянии делать ничего, кроме как спать. Так что она послала меня ко мне в апартаменты, где Вельвет Ремеди стала хлопотать и цыкать над моими ранами, пока я не погрузилась в сон без сновидений от элементарного истощения.

Я проснулась утром очень поздно, голодная... и не только в смысле еды. Вельвет Ремеди уже проснулась и убежала в магазины, чтобы продать то, что Каламити утащил из "Алого Скакуна" и центра Министерства Морали. Наш же с Вельвет улов составлял в основном то, что мы будем сами использовать – боеприпасы и еда, ну и ядовитые железы, что я вырезала из мантикор.

После того, что пришлось пережить морского цвета кобыле, я решила оставить ей свой дротикомёт. У меня было всё необходимое, чтобы сделать ещё один, как вернусь домой. Каламити уже разведал, где купить рабочий верстак (в настоящее время в очень разобранном состоянии), который он установит на станцию Р-7. Благодаря детали, требуемой для починки “Небесного Бандита”, это дело должно занять не более чем несколько дней.

Я не собиралась уходить, пока у меня был шанс... провести время с Хомэйдж.

Из более чем любопытства я настроила свой ПипБак на станцию диджея Пон3 и слушала музыку, пока наводила марафет. Хомэйдж уже начала вводить новую музыку в плейлисты диджея Пон3. Сейчас играла та необычно оптимистичная песня о восстановлении дружбы, под которую мы с Хомэйдж тогда танцевали. И сейчас под неё я чистила зубы и пыталась вычесать все клубки из гривы и хвоста.

«Ууу-РРА!» – прогремел на радиоволнах голос диджея Пон3, когда закончилась песня. – "Да благословят нас Селестия и Луна, у нас НОВАЯ МУЗЫКА!

И с этой новой музыкой пришло немного новых новостей! Готовы? Прошлой ночью наша Спасительница Пустоши..."

Мой телекинез лопнул, роняя всё, что я держала.

«...эта детка из Стойла Два нашла и спасла добрых жителей Гаттервилля! И от какого же ужаса она спасла их, спрашиваете вы? От сумасшедшего гуля-учёного, который проводил эксперименты с Порчей и вывел себе маленькую армию мантикор! Вот, ребята, что имеют в виду, когда говорят 'прихлопнуть двух радтараканов одним копытом': она не только спасла жизни более чем двух дюжин пони, но и решила мэйнхэттенскую проблему с мантикорами!»

Я уронила голову в раковину, издав хныкающий вздох. Моя репутация была совершенно неуправляема. Я едва слышала, как открылась дверь номера, изнывая над раковиной от того, что пони теперь будут думать обо мне и чего будут от меня ожидать. Часть меня клялась, что Хомэйдж просто нравится вызывать у меня корчи.

«Эй, увидите малышку, скажите ей, чтоб заглянула. Старина диджей Пон3 хочет хорошенько поцеловать её за это!»

Я вскинула голову и больно стукнулась рогом об кран.

– Ой!

– Ты в курсе, что есть более цивилизованные способы попить воды, чем лакать её прямо из раковины? – прозвенел из соседней комнаты голос Вельвет Ремеди.

Вздрогнув, я потрогала свой рог, глядя на себя в зеркало, а потом повернулась к Вельвет. Она тащила за собой маленькую красную тележку, загруженную припасами и платьями. Я посмотрела на довольно модные и элегантные наряды.

– Я подумала, что мы захотим произвести наилучшее впечатление на диджея Пон3, – заявила она. Блин. Я и забыла о грядущем прослушивании Вельвет Ремеди. – Не беспокойся. Я знаю твой размер. Мне так часто приходилось тебя бинтовать, что я просто не могла его не выучить.

Я почувствовала, что краснею.

Вельвет Ремеди направила в мою сторону пару платьев – простых, но при этом изящных.

– Они прекрасно тебе подойдут. Поверь мне. То, что справа, отлично подчеркнёт твои глаза. То, что слева, прекрасно дополнит гриву и хвост.

– Какое же мне тогда надеть?

– Выбор за тобой. Или, если хочешь казаться загадочной, то оба. Найди повод выйти на пару минут и смени их в середине вечера. – Вельвет Ремеди широко улыбнулась. – Давай, бери их. У девушки не может быть слишком много платьев.

Я кивнула, осторожно складывая их на своей кровати. Потом подпрыгнула и обняла Вельвет.

– Спасибо тебе!

– О, не стоит, дорогая, – добродушно рассмеялась она.

* * *

Вельвет Ремеди ожидала возможности встретиться с диджеем Пон3.

Мне нужно было поговорить с Хомэйдж и выяснить, каким образом она хотела разобраться с этим. Если она была готова открыться мне, доверяя такой большой секрет, то было разумным предположить, что она будет так же готова открыться моим друзьям. Часть меня, впрочем, не хотела, чтобы так было. Мне хотелось, чтобы это оставалось нашим секретом – только Хомэйдж и моим. Чем-то особенным, остающимся только между нами. Мне не хотелось, чтобы она доверяла этот дар кому-либо ещё, пусть даже Вельвет Ремеди. Это была эгоистичная мысль, и я понимала, что мне должно быть стыдно за неё. Но я успокоила себя тем, что это был секрет Хомэйдж, и она решала, рассказывать о нём или нет, так что тот факт, что я скрывала его от своих друзей, был проявлением добродетели.

На пути к лифту я прошла мимо постера. Пинки Пай, как он настаивал, всё ещё следит за мной. ВСЕГДА.

На противоположной стене висел постер Флаттершай. На этот раз не позирующей для рекламы Спаркл~Колы, а настоящий постер её собственного Министерства.

"Война? Страх? Смерть?

Мы должны поступать лучше!

МИНИСТЕРСТВО МИРА"

Мы должны поступать лучше. Мы должны быть лучше. Я должна быть лучше.

Я понимала, за что Вельвет Ремеди любила жёлтую пегаску. Если бы только было больше таких, как она, то Эквестрийская Пустошь могла бы никогда не появиться.

Я всё ещё разглядывала постер, когда Хомэйдж вышла из лифта. Её лицо просияло, когда она увидела меня.

– А вот и ремонтница тостеров, которую я ищу.

Мне никогда теперь от этого не избавиться.

– Хомэйдж, – вздохнула я, чувствуя, как затрепетало моё сердце, упиваясь тем фактом, что эта милая серая единорожка с яркой синей гривой действительно испытывает ко мне чувства. Возможно, романтические чувства. Или, по крайней мере, готова принять в расчёт их возможность. Одно это было больше, чем то, что я когда-либо получала от другой кобылицы. Причём от кобылицы, которая мне нравилась. И которая ещё и была милой!

– Да? – спросила она игриво, заставив меня замяться.

– Я... эм... Я к тому, что... Когда и как ты хочешь заняться этим?

– Заняться этим?

Я раздражённо замахала копытом.

– Ну, помнишь... Вельвет Ремеди? Диджей Пон3? Запись её музыки?

– О! – улыбнулась Хомэйдж. – Этим заняться. Ты ведь ей доверяешь? Пони Башни Тенпони знают меня как девочку на побегушках у диджея Пон3, но я действительно не могу допустить, чтобы открылось, что я немного ближе к нему. Она сможет сохранить тайну?

Часть меня не хотела делиться правдой о Хомэйдж, но это было бы совершенно неправильно.

– Навечно.

* * *

– Вы и есть диджей Пон3?

Хомэйдж улыбалась, явно наслаждаясь неверием Вельвет Ремеди.

Вельвет сделала себе великолепный макияж и надела одно из своих новых платьев – сногсшибательный пурпурный наряд, всё, чтобы произвести захватывающее первое впечатление. Теперь она то и дело бросала на меня недовольные взгляды.

– У меня здесь целая звукозаписывающая студия, так что запись будет звучать не хуже вас, – сказала Хомэйдж, проходя между нами. Я непроизвольно засмотрелась на её бёдра, прикрытые шёлковым серебристым платьем, которое искрилось, прижимаясь так плотно к...

Вельвет смотрела на меня. Она поймала меня за этим занятием, и от лёгкой улыбки на её лице моё сердце замерло. Мне повезёт, если остальные наши путешествия не будут сопровождаться песней "Литлпип и Хомэйдж сидят на яблоне".

Хомэйдж провела для Вельвет Ремеди очень укороченную экскурсию, целиком пропустив крышу и Библиотеку, но зато показав маленькую студию напротив С.Э.Р.М.Ч.Н. Вельвет выглядела так, будто оказалась в раю. Как бы она ни протестовала, как бы ни стремилась быть врачом, единственным, кого Вельвет могла убедить в том, что не получает от пения ни с чем не сравнимого удовольствия, была сама Вельвет.

Как только Вельвет Ремеди вошла в студию, Хомэйдж переключила всё внимание на записывающее оборудование, проведя рогом над столом, покрытым переключателями и циферблатами. Ряды цветных огоньков послушно засветились в ответ. Мне оставалось только сидеть в уголке и наблюдать за представлением.

Вельвет Ремеди приблизилась к микрофону.

– Проверка звука? Вы хорошо меня слышите, ДиДжей... как мне вас называть?

– Хомэйдж, когда мы наедине, – ответила серая единорожка.

Я ощутила иррациональный приступ ревности при упоминании слова "наедине". Я хлопнула себя по лбу. Такие чувства были так же недостойны, как и нелепы. "Прекрати быть глупой пони, Литлпип!" – прошептала я себе, не дыша.

– У вас изумительная установка, Хомэйдж, – восхитилась Вельвет. Затем как бы невзначай спросила: – Нет ли у вас здесь поблизости оборудованного верстака?

Хомэйдж подняла глаза от приборного стола.

– Есть. А что?

– О, прекрасно. Литлпип замыслила проект, и ей нужно личное рабочее место, – заявила Вельвет. Теперь я чувствовала себя действительно глупо за тот невольный приступ – даже на подступах к выступлению, которое услышит вся Эквестрия, Вельвет Ремеди думала о том, как помочь мне.

– Я подозреваю, что проект займёт у неё всю ночь, – промурлыкала Вельвет доверительно. – Ничего ведь, если она проведёт ночь с вами?

Солнечные вспышки оргазмов Селестии!

– О, я с удовольствием воспользуюсь шансом... – промурлыкала Хомэйдж в ответ, – ...занять её на ночь.

Я была обречена.

– Начинайте, когда будете готовы.

Рог Вельвет Ремеди начал светиться. Комната звукозаписи наполнилась разноцветным светом и насыщенной волнующей музыкой. Хомэйдж застыла в трепете. Я улыбнулась, зная, как воздействуют на всех выступления Вельвет.

"Музыка – спасение моё..."

* * *

Четыре часа спустя мы с Хомэйдж прогуливались по аллее башни Тенпони. Вельвет Ремеди была просто потрясающей. По её настоянию, Хомэйдж дала Вельвет исполнить каждую песню несколько раз, чтобы убедиться, что песни звучали идеально. К тому времени, как все песни закончились, моя угольно-чёрная спутница была совершенно выжата, и оставила нас, чтобы вздремнуть.

С того момента Хомэйдж говорила о выступлении и новой музыке, не переставая. К счастью, я не испытывала от этого новых приступов ревности. Фактически, я сама была в восхищении. Мы с Хомэйдж провели больше часа, вспоминая моменты выступления, как пара фанаток после концерта.

Первая песня очень долго была хитом в Стойле Два (и если бы мне было суждено выбирать первую песню для её бенефиса, то я несомненно тоже так поступила бы). Вторая песня была тоже популярна в дни, проведённые в Стойле. Третья была её собственным исполнением песни, спетой однажды самой Пинки Пай и первым диджеем Пон3 в Хуфбитс. Кое-что она выбрала специально для диджея Пон3 – песня, которую она начала петь в лагере Разбитого Копыта, и я была взволнована, что наконец услышу её до конца! Даже Хомэйдж проняло. Мне было приятно смотреть, как маленькая серая единорожка визжит от восторга!

Последней песней была та, которую Вельвет Ремеди написала во время наших путешествий. Та, что, как она когда-то утверждала, была обо мне. Я не могла решить, что же больше хочу: растаять или спрятаться.

Мы дошли до края мезонина, смотря на нижний этаж торгового центра Башни Тенпони, заполненный роскошными магазинами (включая один чисто винный, а другой, напротив – сырный, но он сейчас был закрыт). Когда мы приблизились к лестнице, ведущей вниз, я остановилась при увиденном. СтилХувз рысью проскакивал возле большого панорамного окна и смотрел на выставку картин, причем довольно небрежно. Все пони вокруг него останавливались и смотрели на него, некоторые его избегали. Я видела, как какая-то мамаша спрятала за собой своего любопытного жеребенка.

– Твой друг возбуждает всеобщий интерес, – отметила Хомэйдж.

Я усмехнулась.

– Полагаю, высшее общество Тенпони не привыкло к пони в магической силовой броне.

Я подумала, не царапают ли его бронированные копыта их претенциозно отполированный мраморный пол.

– Ну, он же Стальной Рейнджер. Это у многих вызывает напряжение.

Это был уже не первый случай, когда кто-то, кому я доверяла, заявлял, что Стальные Рейнджеры имеют сомнительную репутацию.

– Почему это?

Хомэйдж посмотрела на меня с удивлением.

– Ты странствуешь со Стальным Рейнджером, – медленно произнесла Хомэйдж, – и ничего не знаешь о них?

Я было открыла рот, чтобы сказать, что он... что? Я знала их по постерам, но то было двести лет назад. Истина была в том, что я не знала Стальных Рейнджеров. Я знала СтилХувза. По крайней мере лучше, чем мои компаньоны знали загадочного пони, полностью сокрытого в своей броне. Я видела шар памяти. Тот, в котором было воспоминание, которое, как я полагала (и не без оснований), принадлежало ему.

– Нет... Пожалуй, действительно не знаю. Расскажи мне.

Хомэйдж повела нас от лестницы к столику в маленьком, но дорогом кафе. Пони-официантка принесла нам меню в тот самый момент, когда мы сели, умудряясь выглядеть при этом надменно, как будто посетители были ниже неё. Глядя в меню, я вновь обнаружила, что оно состоит из облагороженных вариантов довоенной еды.

Я покачала головой и отбросила меню в сторону.

– Пятьдесят крышек за банановое пюре, которое я могу найти в холодильнике разрушенного здания за бесплатно? Нет уж, спасибо. Пожарить его в виде полосок и сплести из них подобие корзинки не стоит так дорого.

Хомэйдж вскинула брови.

– Не забывай, что большинство пони из живущих здесь не протянут и дня снаружи. От заветной "бесплатной" еды их отделяют рейдеры, работорговцы, взбунтовавшиеся охранные роботы, а может быть, и заблудшие мантикоры,  – она огляделась вокруг, наблюдая за другими посетителями, а потом наклонилась вперёд и прошептала: – Честно говоря, не думаю, что большинство из этих пони справятся даже с радтараканами. Они раздавят одного, а потом остальные убьют их, пока они пытаются отскрести с копыта радтараканьи потроха в неудержимом отвращении.

Я посмотрела на элитных кобылиц и джентльпони Башни Тенпони, сидевших вокруг. Похоже, что она была права.

– Запасы самой Башни Тенпони иссякли поколения назад. То, что они продают сейчас, было приобретено у мародёров – специалистов по проникновению в руины Мэйнхэттена в поисках продуктов питания. К счастью, до бомбы город изобиловал продуктовыми магазинами, ресторанами и бакалейными лавками, так что мародёрство всегда было столь плодотворно, сколь и опасно. Но мародёры не рискуют своими шеями задешево. А учитывая то, насколько загрязнена радиацией вода, семье пони будет сложно очистить достаточно воды даже для маленького сада. Для ресторанов, подобных этому, речи о свежих урожаях быть не может.