Текст книги "Fallout: Equestria (ЛП)"

Автор книги: Kkat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 119 страниц)

Глава 26. Ксенит

Глава 26. Ксенит

«Судьба Эквестрии не зависит от наличия у меня друзей.»

Зебры.

Враги Эквестрии. Существа, которые убивали нас миллионами и уничтожали наши земли отравленными облаками и жар-бомбами.

Существа, которые постоянно изображаются как демонические, кошмарные, практически без души. Существа, суть которых, по пропаганде Министерства Стиля, воплощение противоположностей добродетелей пони.

"Да..." – думала я, выглядывая на огороженную арену, где пони жестоко убивали друг друга для развлечения рабов. – "...потому что мы, пони, настолько благородны."

Было ли справедливо приписывать Ксенит все ошибки членов её расы за прошедшие века? Не в большей степени, чем винить меня за то, что пони, должно быть, сделали с ними.

У меня были свои собственные грехи, чтобы нести за них вину.

Итак, предполагая, что брыкания рейдера по имени Нарцисс не убьют её, я ожидала, что мне придётся бороться с этой зеброй. И либо убить её, либо умереть от её копыт. Скорее всего последнее. Я была лишена всего, что я могла бы использовать в качестве оружия. Даже отвёртку, за которую я боролась так тяжело и которую, по моим ощущениям, я заработала, отобрали. У меня был мой рог, мои копыта, моё единственное заклинание и З.П.С. Мои навыки драки были, прямо скажем, жалкими. Было бы чудом, если бы я выжила.

Мне удавались чудеса раньше. Намерение Красного Глаза было таково: либо я умру, либо я буду вынуждена убивать других рабов, компрометируя те частички себя, что держала в неприкосновенности, дабы прожить достаточно долго, чтобы убить Красного Глаза.

В любом случае он бы победил. Хотя в последнем, если мне бы всё же удалось убить его, была бы в лучшем случае пиррова победа.

Я думала про изображение в зеркале. Литлпип умирает как рейдер, пропитанная кровью. Это была не моя душа, я была в этом уверена! Но... Я знала, что я могла бы стать такой. Я уже просто купалась в крови моих врагов.

Я поняла, что как и Монтерею Джеку мне приходится выбирать между жертвованием всем тем, что позволяло мне жить с самой собой, и просто смертью.

Мне требовался другой вариант.

* * *

Тепло Солнца пробилось вниз через чёрные тучи, прожаривая красноватый пейзаж Филлидельфии. Нарцисс твердо стоял, тяжело фыркая, искалеченный труп Киндерблока сочился кровью, которая впитывалась в землю вокруг копыт сразившего его.

Тело Блад, рейдера-спутницы Нарца, лежало неподалеку в собственной сохнувшей и запекавшейся крови.

Нарц посмотрел на неё, и я видела боль на его лице. Я поняла, что она просто будет лежать, пропекаясь на жаре, пока все бои не будут закончены. Мне хотелось кричать. Ему даже не дали времени, чтобы оплакать. Следующий бой уже начался.

Нарц повернулся, зафиксировав свой взор на зебре по имени Ксенит. Крайне редкое зрелище в Эквестрийской Пустоши. Возможно, даже более редкое, чем пегас.

– Ксенит была в рабских ямах в течение многих лет, – прокомментировал синешёрстный пони, назначенный вступить в бой после меня. – Мы работали рядом друг с другом в алхимической хижине к северу отсюда около трёх месяцев, в основном перерабатывая огнемётное топливо. За всё это время она не сказала ни слова. Я слышал, это из-за того, что захватившие её работорговцы вырезали ей язык, после того как она сказала что-то обидное для них.

Номер четыре сделал паузу.

– Она была зеброй, и вообще, это, вероятно, было чем-то совершенно вопиющим. Вроде "Привет".

Я смотрела, как зебра шагнула вперёд, двигаясь к Нарцу и опустив голову, что я восприняла как знак уважения к её смертельному противнику.

Нарц видел это не таким образом. Он видел возможность, и он использовал её. Повернувшись, он жестоко лягнул её прямо в шею. Зебра упала с ног.

Нарц повернулся, встал на дыбы, поднимая оба копыта над упавшей зеброй. Ксенит перевернулась на спину и яростно ударила задними копытами прямо в выставленный желудок вставшего на дыбы земного пони. Нарц упал, схватившись за живот, кашляя и плюясь кровью.

Зебра перевернулась на копыта.

Нарц хмыкнул и отпрянул назад, но зебра присела и повернулась на одном переднем копыте, её вытянутые задние ноги выбили ноги Нарца из-под него. Он опять упал.

Я смотрела, а моя челюсть упала почти до земли. Я наблюдала за текучими движениями зебры. Она не дралась – это было больше похоже на вид боевого искусства. Я никогда не видела ничего подобного.

– Хе. Похоже на Стиль Падшего Цезаря... не то, чтобы я был экспертом, – отметил Номер Четыре со слабым трепетом. Увидев мой непонимающий взгляд, он вскинул брови. – Не говори мне, что ты пошла на Арену, не прочитав хотя бы несколько книг о боевых искусствах зебр? Как же ты рассчитываешь победить?

– Н-нет, – пробормотала я, запинаясь. Изо всех книг, с которыми я сталкивалась на своём пути по Пустоши, мне как-то удалось пропустить именно эту. – К-конечно, нет! – Я вернулась к бою.

Нарц вновь встал на копыта и кружил вокруг зебры. Зебра наблюдала за ним, ожидая его атаки с почти жутким спокойствием. Он сделал выпад, и она бросилась вниз, всаживая копыта в его грудь и используя его собственную инерцию, чтобы перебросить его над ней. Нарц попал в грязь и растянулся.

Она была гораздо лучшим бойцом. Это было нечестно.

Но Нарц был сильнее. И он боролся грязнее.

Ксенит осторожно побежала ближе. Я подозревала, что она ищет способ закончить бой, пока жеребец цвета мочи ещё лежит лицом вниз в грязи. Нарц дрожал, как будто в изнеможении, и он стонал, когда его попытки поднять себя заканчивались тем, что его ноги выходили из-под него.

Его слабость была уловкой. В тот момент, когда Ксенит подошла достаточно близко, Нарц завертелся по земле и пустил ей в глаза облако грязи и песка. Она заржала и отступила, будучи ослеплённой. Её тело ушло в оборонительную позицию, готовое к немедленной атаке.

Но Нарц видел то, чего она, видимо, не видела. И вместо возвращения к бою он бросился вперёд. Я услышала "БИП" от неразорвавшейся мины, когда он проскакал по ней, задними копытами пиная взрывчатку назад, к зебре.

Ксенит тоже это услышала. Она бросилась прочь так быстро, как могла, мина взорвалась в воздухе почти за две длины пони от зебры. Недостаточно, чтобы убить или даже покалечить, но достаточно, чтобы взрывная волна ударила её, отправив кувыркаться.

Я чувствовала, что задыхаюсь.

– О, она может справиться с намного большим, чем это, – прокомментировал Номер Четыре. – Работорговцы в хижинах регулярно её избивали. Им, похоже, доставляло огромное удовольствие срываться на ней по любому поводу. Что сильно облегчало участь всех остальных.

Я рассердилась, морщась и из-за мысленных образов, вызываемых в воображении его словами, и из-за рези в моём боку. Порошок, который засыпал работорговец напротив моей кьютимарки, своими противными зубами вгрызался в мою плоть.

– Чёрт, я помню, как однажды раб-единорог сделала что-то не так на переработке и подожгла себя. Работорговцы пристрелили её, чтобы та не бегала, поджигая всё вокруг. Затем, когда огонь угас, они просто для удовольствия отрубили голову единорога и изнасиловали ею зебру. – У Номера Четыре, по крайней мере, хватило приличия немного съежиться. Я смотрела в полном ужасе. – Подумай, это было прямо перед тем, как она вызвалась добровольцем в Яму.

Ксенит стала подниматься. Нарц использовал момент передышки, чтобы не нападать, а перебежать на другую плиту. Защёлка на бочке сверху освободилась и дно открылось, выпуская галлоны светящегося зелёного раствора. ("Да, сейчас это содержится в большинстве из них," – прокомментировал Номер Четыре.) В эту гадость упало что-то большое, ударившись о землю с мокрым стуком. Все брызги, кроме нескольких капель, пролетели мимо Нарца, но и те заставили его кричать. Он танцевал, стряхивая светящееся дерьмо, а затем повернулся, чтобы увидеть приз.

Авто-топор лежал в разлившейся, люминесцентной зеленой луже, мокро блестя. Нарц скривился. Только что почувствовав несколько капель на боках, он, казалось, не был склонен брать в рот что-то, искупавшееся в этой гадости.

Ксенит вновь осторожно двинулась вперёд. Она почерпнула достаточно из его тактики, чтобы знать, что она не желает разбираться с Нарциссом где-нибудь рядом со светящейся лужей. Они начали кружить около разлива друг напротив друга, каждый сохраняя дистанцию от раствора, Ксенит даже больше, чем Нарц.

Пони на трибунах начали топать в унисон.

– Сражайтесь! Сражайтесь! Сражайтесь!

Нарц сделал ход. Кружась, он смог добраться до трупа Киндерблока, а Ксенит была на другой стороне бассейна. Развернувшись над останками Кинднрблока, он поднял свои задние копыта...

УДАР! Труп Киндерблока полетел за его спину.

Плюх! Волна зелёной грязи хлынула на Ксенит. Зебра откатилась в сторону в манёвре, который я даже не считала возможным.

Она бросилась на Нарца.

Большой жеребец увидел, что она приближается, и присел, держась за землю. Он метнул в неё оба задних копыта в мощном ударе моментально, как только она оказалась в пределах досягаемости копыта.

Но Ксенит прыгнула. Она прыгнула прямо на Нарцисса, ударив его в затылок летящим копытом. Она приземлилась на копыта в изящном перевороте, который закончила лицом к противнику.

Нарц, казалось, был заморожен на месте. Он смотрел, не двигаясь.

– Парализующее копыто! – объявил Номер Четыре. – Это определённо Стиль Падшего Цезаря.

Она может парализовать пони ударом копыта!? Как, чёрт возьми, я должна сражаться против этого?

Нарц опрокинулся. Ксенит рысью подошла к упавшему пони, её печальный взгляд был устремлён в его широкие, полные страха глаза. Толпа начала скандировать и топать копытами.

– Убей! Убей! Убей!

Раздался странно усиленный голос Стерн:

– Прикончи это!

Зебра положила одно копыто на шею Нарцу. Она опустила голову, её морда на секунду задержалась рядом с его ухом, прежде чем она впилась зубами в его гриву. Она дёрнула голову назад с жёстким рывком. Я услышала треск шеи Нарца.

Зубы Ксенит отпустили гриву мёртвого пони. Она побежала по направлению к центру арены в ожидании своего следующего соперника. Меня.

* * *

От полуденной жары под толстым, душным покровом облаков Филлидельфии становилось нечем дышать. Мои треснувшие рёбра болели. Мой бок жгло так сильно, что мне пришлось вытирать слёзы с моих глаз.

Ксенит стояла, глядя на меня своими печальными глазами, пока я брела на арену.

Теперь, когда я была внутри, а не смотрела через ворота, я могла видеть больше Арены. Но в основном это было то же самое. Существовал третий вход – двойные двери, за которыми я представила ожидающих работорговцев-охранников, готовых вбежать в бывший каток при первых признаках реальной проблемы. Я могла видеть Стерн, стоящую на поднятой и забаррикадированной платформе выше и позади трибун. Она была одета в необычный довоенный шлем, который, как я подозревала, усиливал её голос. Она также несла свою антимех-винтовку, перекинув её на спину поверх брони Когтя.

И я видела толпу пони, глядящих на арену с радостным ожиданием. Я заметила, что некоторые перекусывали. Я почувствовала вспышку гнева. В конце концов, пони не хотели видеть меня зверски убитой на пустой желудок.

– Я пытаюсь спасти всех вас ПОЧЕМУ? – я кричала на них. На мгновение я смогла понять, как Красный Глаз считал морально оправданным заставить этих пони так страдать, чтобы построить лучший мир. Я не согласилась, но я могла понять его.

Видишь, маленькая пони? – сказал Мистер Топаз. – Посмотри, что вы, пони, делаете друг с другом наверху. Посмотри, что вы делали друг с другом здесь. Что заставляет тебя думать, что ваш жалкий испорченный вид заслуживает чего-то большего, чем быть едой для дракона?

Я попыталась вспомнить, что я ответила.

Ксенит подошла ближе ко мне. Я видела, что на её теле имелось много шрамов под полосатой шерстью. Её кьютимаркой (или что там у зебр на боках вместо них) было волнистое нагромождение линий, больше похожее на иероглиф, чем на правильную кьютимарку. Об её правый бок кто-то, похоже, гасил сигары.

Она опустила голову, когда приблизилась ко мне. В том положении, которое я приняла как проявление уважения.

Затем, очень тихо, так, что только я услышала, Ксенит прошептала:

– Я сожалею.

Я застыла, ошеломлённая. Зебра, которая не говорила, даже когда рабовладельцы насиловали её рогом мертвого пони, заговорила ради меня. Действительно, знак уважения.

Конечно, я поняла, она играла в молчанку потому, что любые другие действия привели бы её к настоящей потере языка. Она смогла заговорить потому, что я была на волосок от смерти.

Также её слова сильно притупили мою бдительность. Я поняла это секундой позже, чем нужно.

Ксенит поразила меня своими передними копытами, загоняя их в мой раненый бок. Я слышала и чувствовала, как моё треснутое ребро сломалось и прокололо одно из моих лёгких. Я рухнула, скользя назад от силы удара. Мир поплыл, пока я боролась за воздух.

Похоже, она знала, куда ударить, чтобы нанести наибольшее число травм. (В отличие от Нарца, который только знал, как вызвать максимум боли.)

Я посмотрела в небо, красный туман растекался по краям моего поля зрения. Я видела грифонов, летающих выше, их когти, держащие винтовки. Я слышала стук более двух сотен копыт – это пони на трибунах призывали мою смерть.

На меня упала тень. Я повернулась, чтобы увидеть вставшую на дыбы Ксенит, её копыта, возвышающиеся над моим лицом для быстрого последнего удара.

Я задыхалась, мой рог вспыхнул, и я оттолкнулась от земли. Мой покров левитации обернулся вокруг меня, делая меня почти невесомой, и я вскочила с земли, как воздушный шар от удара. Копыта зебры врезались в грязь, которая всё ещё несла на себе отпечаток моей головы.

– Подожди! – Я снова задыхалась, чувствуя напряжение от самолевитации, пока я пыталась восстановить дыхание. – Мы... Мы не должны делать это...

Зебра смотрела на меня с выражением покорности и жалости.

– ...Пожалуйста, не делай того, что они хотят, чтобы ты делала! – Я медленно опускалась на землю. Ксенит наблюдала, ожидая, пока я вернусь в пределы досягаемости. – Присоединяйся ко мне. Мы можем бежать вместе.

Ксенит фыркнула, подарив мне взгляд, который заставил меня задаться вопросом, сколько пони делали это предложение раньше. Но никого, я подозревала, кто мог бы действительно добиться успеха.

– СРАЖАЙТЕСЬ! СРАЖАЙТЕСЬ! СРАЖАЙТЕСЬ! – закричала толпа.

– У меня есть план... – предложила я, стараясь казаться более уверенной, чем была. Мой успех с планами в последние несколько дней меня не вдохновлял. Весь этот план был удивительно непродуманным.

По правде говоря, я была самонадеянной – так гордилась своей способностью импровизировать, так поверила в себя после прошлых побед, что я на самом деле думала, что смогу пройти во вражеский лагерь ни с чем, кроме ума... и победить. Я позволила Старейшине убедить меня, что это единственный путь, потому что это позволяло мне удобно защитить моих друзей. Вместо этого я стала рабом, и теперь я отчаянно пыталась парить вне досягаемости разрушительных ударов копыт зебры.

Это было время, чтобы отсупить, перегруппироваться и, надеюсь, придумать не настолько умопомрачительно глупую стратегию.

Ксенит прыгнула, передние копыта поразили меня в грудь. Моё тело взорвалось болью! Я закричала, моё заклинание сорвалось, и я упала на землю с глухим стуком.

Зебра приземлилась на расстоянии длины пони от меня.

Ужасно задыхаясь, я посмотрела, как она сделала шаг назад, выставляя задние копыта на дистанцию удара.

Мой рог засветился снова. В отчаянии я обернула телекинетические поле вокруг её горла и начала сжимать.

Как только я начала душить её, Ксенит лягнула мои неломанные ребра. Но моё удушье сбило её прицел вполне достаточно, и я научилась уворачиваться.

Зебра покачнулась, когда я усилила мой телекинетический захват. У телекинеза было не так много физической силы, но у меня было достаточно, чтобы раздавить её горло. Я не хотела убивать кобылу-зебру, но я должна была вывести её из боя.

Ксенит зашаталась, её глаза выпучились, ноздри расширились. На мгновение она дала мне тот же полный ужаса взгляд, что Нарц даровал ей. Затем она приняла покорный вид и прекратила борьбу, глядя на меня взглядом, который сказал мне, что она приняла мою победу.

Потом она потеряла сознание. Я отпустила её, позволяя ей упасть, как мешок с яблоками.

– Какая жалость! – прогремел голос Стерн.

Повсюду вокруг меня воздух разразился громоподобными аплодисментами.

– Убей! Убей! Убей!

Я старалась не упасть, мучительно ловя дыхание, и посмотрела на толпу. Я ненавидела их. Каждого из них.

Я побежала к упавшей фигуре Ксенит. Она медленно дышала.

Я посмотрела на бочки. Мой рог вспыхнул снова, заключив одну из них в магическое поле. Но бочка была надёжно прикреплена к потолку клетки, и мой телекинез не был достаточно сильным, чтобы свободно разорвать крепление.

Стерн, казалось, сообразила, что я что-то замышляю, потому что она сняла свою бронебойную винтовку.

– Убей это! – потребовала грифина. Не могла ли Стерн по крайней мере называть Ксенит "она"?

Мой разум осветило воспоминание, как открываются бочки. Мне не нужно тянуть их вниз, достаточно просто открыть защёлки. Защёлки были простыми.

Мой рог ярко светился.

Стерн направила свою винтовку на меня и уставилась через прицел.

– Прикончи это сейчас же!

Защёлки на бочках открылись. Все сразу.

Мой ПипБак яростно защёлкал. Четвёртый оказался прав, большая часть из них содержала светящуюся зелёную гадость. И оружие. Бочки выплеснули содержимое, дождём выбрасывая орудия смерти. Магическое энергокопьё, меч, бензопила (бензопила?!) и даже несколько пушек. Я оставила их там, где их выбросило из бочек. Мне нужна была только жижа.

Светящаяся гадость была очень мутной. Я разметала её по внутренней части клетки, создавая светящуюся зелёную завесу. Тонкая, как фотоплёнка, её оказалось достаточно, чтобы скрыть меня. Мне не очень то хотелось стать мишенью для грифонов и надзирателей. Закончив с завесой, я перебежала на новое место. Как я и предполагала, Стерн выстрелила по тому месту, где я стояла мгновением раньше.

Я почувствовала слёзы на глазах. Боль в груди жгла, моё дыхание становилось всё менее ровным, когда я пыталась фокусироваться на таком большом количестве мест за раз. Каждый вздох немного удушал меня.

Я обернула себя ещё одной телекинетической оболочкой, обнуляя свой вес, а потом расширила её, чтобы обернуть также и вокруг зебры. Я не думала брать её с собой, но у меня и в мыслях не было оставлять её позади.

Перед глазами все плыло. Я принуждала себя к поддержанию сосредоточенности. Мой рог зажёгся ярче, слой сверхсияния охватил его. Мне пришло в голову, что остроглазая грифина могла определить моё местоположение по моему пылающему рогу через эту занавесу мерзости.

Но мне нужно было поддерживать должную сосредоточенность и найти достаточно энергии для ещё одной уловки. А ещё мне нужно было больше времени.

Телекинезом я подняла энерго-магическое копьё и заблокировала им двойные двери, за секунду до того как работорговцы начали ломиться.

Завеса ослабла, в ней начали появляться дыры. Одна из прорех была практически надо мной, предоставив моему взору дверь на вершине клетки, которую я заметила немногим ранее. Я оттолкнулась, запустив себя вверх. Мой взгляд был прикован к замку. У меня не было заколок, а отвертку у меня украли.

Но они мне и не требовались.

Управление множеством объектов вне поля зрения было хитрым, но мне уже удавалось выдёргивать чеки от гранат, скрытых в мешке. Плюс, я знала замки. Я знала расположение в них штифтов и их внутренние механизмы. Я должна была открыть замок с помощью одной лишь моей магии.

Протягиваясь с помощью моей магии, я окутала замок мягким светом. Мой рог охватил второй слой сияния, поверх первого. Потоки света лились от моей головы.

Я почувствовала пулю, промчавшуюся мимо меня. Ниже, удары по двойным дверям, заставляли магическое энергокопьё сгибаться.

Я всё ещё летела вверх, неся бессознательную зебру. Мы приближались к клетке, но подъём неумолимо замедлялся. Один из грифонов пальнул в меня сверху, но его выстрел срикошетил от прутьев клетки, выбив искры.

Я неоднократно повторяла себе "Я могу сделать это!"

Второй выстрел вспыхнул непосредственно от ворот, в дюймах от замка.

Кого я дурачу? Я едва могу дышать! Моё волшебство колебалось, циркулирующий занавес уменьшался и дрожал.

Нет! "Я могу сделать это!"

Я задвинула штифты на место. Замок щёлкнул и открылся. Моё зрение снова заплыло. Я почти исчерпала себя.

Энергомагическое копьё разломилось пополам. Двери распахнулись, и на арену вывалились работорговцы.

Я лихорадочно отбросила замок и открыла дверь. Через миг мы пролетели через дверцу, и я помчалась так быстро, как позволяло моё потрёпанное лёгкое. Я выпустила из магических объятий всё, кроме себя и Ксенит. Моё тело взвыло от боли и напряжения.

Зазвучали выстрелы, пули били по клетке с обеих сторон в опасной близости от меня. И вновь я пустилась зигзагом, усложняя жизнь стрелков. Я приближалась к краю клетки.

Ледовая арена располагалась на краю Филидельфийской Фермы Развлечений. С достаточным везением я могла бы перепрыгнуть через ограждение, которое стало бы преградой для преследователей... По крайней мере для наземных.

Конец клетки приближался быстрее, чем мне хотелось. Я прыгнула, крича от боли в груди. Двое взлетели над парком развлечений. Моё сердце упало, когда я поняла, что бежала не в ту сторону, и мой прыжок возвращал меня на Ферму Развлечений, а не отдалял от неё.

Что-то резко пнуло мою правую переднюю ногу с металлическим скрежетом! Грохот антимех-винтовки Стерн прозвучал сразу после того, как мою ногу мучительно обожгло. Пуля промазала, лишь едва зацепив мой ПипБак, но ударило так сильно, что мне показалось, будто ногу раздробило!

Моё магическое поле лопнуло, я рухнула на множество путей американских горок в нескольких этажах над парком развлечений, располагавшемся ниже.

* * *

Я застонала, чувствуя ритмичные толчки возвращающегося ко мне мира. Но моё тело ощущало это скорей как верчение в стиральной машинке, нежели как то, как развлекаются молодые кобылки наедине. Мир казался безумно накренившимся. Я могла дышать только мелкими вдохами-выдыхами. Яркая боль жгла мою правую переднюю ногу. Я слышала стрельбу.

Память нахлынула обратно, и я резко открыла глаза. Я огляделась, почти сваливаясь со спины зебры, которая несла меня на крутой склон американских горок Филлидельфийской Фермы Развлечений.

Я была без сознания несколько минут. Достаточно долго, чтобы зебра очнулась и, схватив меня, помчалась дальше. После того, как она очнулась на треках в нескольких этажах над землёй, у неё было не шибко много вариантов дальнейших действий. на самом деле всего два. И я почувствовала благодарность к Ксенит, что она всё же выбрала вернуть должок и взять меня с собой.

Сперва я заволновалась из-за ПипБака. Я подняла переднюю ногу, но удалось поднять её лишь на пару дюймов, перед тем как я мучительно вскрикнула. Жгучая боль разрывала мою ногу.

Мой ПипБак принял непрямое попадание; Он был не так сильно повреждён, однако пуля прошла через периферийное устройство. Передатчику был конец. Как и моему плану побега.

Я посмотрела на Л.У.М. Пипбак мерцал от множества предупреждений. Я получила большую дозу радиации, чем моему ПипБаку нравилось, моя грудь и правая передняя нога получили калечащие повреждения. Имелась в этой ноге трещина в кости, а также мучительное растяжение.

Посмотрев вниз, я увидела работорговцев, стреляющих в нас с земли. Исходя из опыта, эти кобылы и жеребцы не попали бы в нас даже с близкого расстояния. Если они и попадут в нас на этом расстоянии под прикрытием дорожки, то это явно будет только чёртово везение.

Позади нас ещё больше прорывались на дорожку, но они были далеко позади. Наибольшей угрозой были грифоны. Я осмотрелась, но не заметила ни одного. А это означало только одно.

Ксенит достигла вершины дорожки и встала. Набор из трёх красочно окрашенных вагончиков в форме пони стоял на верхней точке подъёма американских горок, ржавея тут уже две сотни лет. Не было места, чтобы обойти вагонетки, что не оставило зебре никакого другого выбора, кроме как пробраться через них.

Она осторожно поставила копыто на оранжевый задний вагончик и надавила на него своим весом. Вагончик издал металлический стон. Она обернулась и посмотрела на меня с гримасой, по которой я обо всём догадалась.

Я сфокусировалась, оборачивая нас в левитационное поле, чтобы уменьшить наш вес. На моей голове выступил пот. В лёгких будто появились горячие угли, дышать я могла только одним из них. Усилие высосало все оставшиеся во мне силы. Моё магическое поле лопнуло, когда я снова почти вырубилась.

Нет, чёрт возьми! Какого это должно происходить прямо сейчас?! Моя магия однажды уже была перегружена, и потребовались дни (и магическая статуэтка), чтобы я могла левитировать что-либо снова. По ощущению, это было то же самое, что и тогда. Может быть, не истинное выгорание, но сильное снижение мощности из-за того, что я в таком ослабленном состоянии так сильно перенапряглась. И не избежать мне истинного выгорания после этого.

Я выровняла дыхание и сфокусировалась снова. Мой рог мягко засветился. Левитационное поле медленно обернуло нас. Я дышала быстро, почти захлёбываясь кислородом, но поле удерживалось.

– Забирайся, – выдала я, задыхаясь. – Сейчас.

Зебра осторожно взобралась на вагонетку, потом осторожно наступила на выступ первого ряда сидений. Старая машина немного качнулась, застонав снова. Шаг за шагом она начала идти через трио вагонеток.

Мы уже были на полпути через средний вагончик фиолетового цвета, когда пуля, последовавшая за отдалённым звуком выстрела, пробила нос передней вагонетки. Я охнула, когда Ксенит непроизвольно отшатнулась назад и упала в сиденье вагонетки. Моя магия взорвалась, и сцепленные вагончики издали протестующий визг.

Я ошиблась. Это были не грифоны. А снайпера на тех грёбаных Шарах Пинки Пай. Как только мы оказались на вершине горки, мы стали для них лёгкой мишенью. Да и вагонетки замедляли наше движение, что не давало им повода трудиться с прицеливанием.

Ещё один выстрел пробил обшивку и сидение одной из вагонеток позади нас. Ксенит свалила меня со своей спины в укрытие одного из сидений, затем проползла в укрытие сидения впереди меня. Мы закрепились.

Над нами мелькнула тень грифона и сбросила что-то, отскочившее от перил и упавшее с пути. Секунду спустя граната взорвалась, звук взрыва был подчёркнут треском дерева. Я ощутила лёгкий и неприятный сдвиг вагончика позади нас – взрыв сломал несколько балок в и без того ненадёжной конструкции.

Другой грифон взлетел вслед за предыдущим и, распространив крылья, стал целиться. С ужасом я заметила, что этот гад нацеливал на нас ракетницу!

Времени на размышления не оставалось. Надо было сматываться.

Выскочив из сиденья, я развернулась и ебанула по сцеплению вагончиков, отцепив передние два от одного заднего. Ещё один выстрел разорвал воздух над моим левым боком и пробил задний вагончик. Я запоздало заметила, что передок каждой из вагонеток выглядел как смешные лица друзей Пинки Пай.

Я уперла передние ноги в сиденье и с силой лягнула Эпплджек в лицо. Моё тело, протестуя, кричало, мою переднюю правую ногу сжигало болью.

Оранжевый вагончик, скрипя, начал скользить вниз по рельсам, испуская снопы искр от заржавевших колёс. Пони-работорговцы, преследовавшие нас, остановились, встав как кегли в боулниге, а затем развернулись и попытались убежать. Один из них попробовал перепрыгнуть на рельсы, которые были ниже и исчез из вида.

Без заднего вагончика в роли якоря два передних начали медленно скользить вперёд вниз по склону. Я качнулась вперёд, пытаясь обхватить больной ногой спинку сидения передо мною. Мне удалось, но боль поразила мою голову, словно кувалда. Я кричала, почти выскальзывая с вагонетки.

Ксенит прыгнула обратно на моё сиденье и схватила мою гриву зубами

Грифон с ракетнцей выстрелил. Дымный след устремился к нам, пророча быструю смерть.

Ксенит рванула меня в вагончик и прижала нас к полу настолько низко, насколько мы могли. Через мгновение в дорожку врезалась ракета. В то место, где только что был задний вагончик. Пламя взрыва пронеслось над нами, обжигая и царапая шрапнелью наши спины. Вагонетки резко толкнуло вперёд, подкинув над дорожкой и резко хлопнув обратно, в то время как металлические обломки дорожки и куски горящего дерева дождём рушились на парк ниже. То, что было по-началу медленным, практически ползущим движением вперёд вдруг превратилось в скоростной спуск.

Вагончики сталкивались и грохотали, с визгом несясь по пути вниз. Голубой вагончик спереди подскочил и накренился, угрожая свалиться с дорожки. Если это произойдёт, то и мы рухнем вслед за ним. Но на этот раз не было Каламити, чтобы поймать меня.

Моё желудок сильно скрутило, когда спуск вниз вдруг обратился подъёмом, бросая нас из сидений.

Вагончик ехал под таким углом, что места, где мы сидели, начали хорошо просматриваться. Пуля вошла в скамейку в дюймах от левого плеча Ксенит, разбрызгивая щепки.

Один из грифонов (я считаю, тот, что бросил гранату) имел при себе рычажную винтовку и летел на нас, постреливая в нашу сторону. Наша маленькая гонка создала расстояние между нами и ими, но мы уже замедлялись. Через несколько секунд меж нами уже будет оптимальное расстояние для стрельбы.

Второй грифон перезаряжал свою ракетницу. Третий, летевший позади того, накренился и исчез из моей видимости, скрывшись за деревянным холмом американских горок.

Грифон с рычажной винтовкой выпалил снова, и струйка крови брызнула из задней части шеи Ксенит. Рана, которая, я знала, должна полыхать болью. Она стиснула зубы, но не издала ни звука. Грифон приблизился и, прицелившись, снова выпалил.

Но винтовка была пуста. Ругаясь, грифон начал её перезаряжать.

Перезарядка означала, что он был меньше сосредоточен на удерживании своего оружия. Я сфокусировалась и телекинезом вырвала винтовку из его когтей, и закрыла её. Глаза грифона расширились, когда его собственное оружие развернулось и указало на него. БЛАМ!

Когда он упал, новый шлейф дыма выскочил из ракетницы другого грифона и помчался к нам. Ракета пролетела мимо нас, и я услышала взрыв где-то впереди.

Я срочно левитировала к себе грифонову винтовку, чтобы проверить патроны. Грифон успел зарядить только две пули в неё, прежде чем я его обезоружила, оставив меня с ещё всего одним выстрелом. Я должна была выбрать, кого наградить моим вторым вы...

Третий грифон вдруг взлетел прямо рядом с нашей вагонеткой, когда мы достигли вершины холма, целясь из своего обреза в наши лица.