Текст книги "Fallout: Equestria (ЛП)"

Автор книги: Kkat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 94 (всего у книги 119 страниц)

– Лил'пип, чё ты творишь? – крикнул он, как вдруг взрыв малиновой магической энергии вскрыл верхние уровни статуи Дружбы, рассекая дома и мостики. Пегас схватил меня и увлёк за собой, прежде чем куски иостиков и строительных лесов посыпались дождём.

– Я... Я не могу найти хоть что-то, чтобы положить её внутрь, – сказала я, смотря в глаза моего друга и показывая ему светящийся шарик пепла, осторожно обёрнутый в мою магию. Он был такой маленький. Настолько, что даже не верилось, что менее получасу назад он был молодой кобылкой.

Каламити посадил меня в убежище Спаркл, как ещё один залп энергомагических пушек Хищника прожёг дыру размером с колесницу в одном из боков статуи, заливая расплавленным металлом гостиницу "Согревающие Улыбки." Если внутри были пони, то они были мгновенно заживо сожжены пламенным потоком цвета фуксии.

Каламити смотрел на пепел, который я держала, с изумлением, переходящим в понимание. Он осмотрелся и вынул пустую бутылку Спаркл~Колы из мусорного бака.

– Вот, Лил'пип. Положи её сюда.

Мой мир стал пеплом. С нежным благоговением я магией поместила кобылку в бутылку. Она мягко светилась розовым. Я левитировала крышку, плотно закрывая бутылку.

– Окей, Лил'пип. О ней ты позаботилась, – сказал мне Каламити. – Терь ты нужна мне. Я знаю, эт тяжко, и я знаю, эт больно, но ты нужна нам здесь и сейчас. – Я смотрела на него, удивляясь, как он мог быть столь близок и столь далёк одновременно.

– Эй, Лил'пип, очнись.

Всё вокруг нас двигалось, металось, взрывалось, пони бежали в ужасе, пытаясь добраться до выходов. Их не волновал недостаток лодок. Громоподобные выстрелы береговых орудий раздавались всё реже и реже.

Каламити сильно шлёпнул меня по лицу копытом.

Я ахнула от неожиданности, подняв копыто к щеке.

И услышала крики и близкие взрывы.

– Жизнь этих пони зависит от тебя, Лил'пип, – сказал Каламити, когда ему удалось привлечь моё внимание. – Соберись. Страдать будешь завтра. Помоги им сейчас.

Я медленно кивнула, стараясь оставаться в сознании, как пловец, борющийся за путь к поверхности океана.

Положив бутылку пепла в седельную сумку, я посмотрела на Каламити.

– Ч-чем я могу помочь?

И Каламити улыбнулся, готовый свалиться с ног от облегчения.

* * *

– Они прибыли с тремя Хищниками, – сказал нам Радар, когда мы достигли одной из снайперских платформ на вершине статуи Дружбы. – Береговые орудия подбили одного из них.

Я уставилась в небо на пару тёмных боевых кораблей, нависших над островом Дружбы, в то время как десятки пегасов копошились над статуей. Шеф Лентерн и два пони-охранника стреляли в нападавших солдат Анклава, как только замечали их, прячась за низкими баррикадами, когда пегасы открывали ответный огонь. Позади меня Каламити быстро собирал Гром Спитфайр.

Пушки на левом Хищнике вспыхнули, посылая энерго-магические заряды в статую, разрывая и прожигая её крепкую медную шкуру, прошивая город под ней и заливая его кипящей медью. Второй Хищник безмятежно парил.

– Этот второй Хищник прекратил стрельбу, когда добил последнее береговое орудие, – заявил Радар. – Так что нам осталось разобраться с последним! – Он покачал головой и добавил: – Хотел бы я знать, чё им так не терпится схватить меня.

Радар посмотрел на меня сконфуженно.

– Я бы и сам сдался, но Фрешуотер не позволила мне. Грозилась пристрелить, если я попытаюсь. – Он уставился в небо. – Я бы вышел сейчас, но теперь это не имеет смысла.

Он был прав. Анклав зашёл слишком далеко. Оставлять хоть кого-то в живых в их планы не входило.

Пегас Анклава, запряжённый в боевой фургон, резко снизился к толпе пони, потоком устремляющихся из статуи. С ударом его копыта, распахнулся люк в нижней части фургона и посыпались бомбы. Беспомощные пони внизу были обречены, их тела разрывало в клочья дикой энергией мощных взрывов.

Каламити встал, прицеливаясь. Гром Спитфайр разорвал воздух, выстрел проник в боевой фургон. Взрыв сотряс небо.

– Хороший выстрел, – мягко похвалил Радар.

Каламили тяжело дышал, глядя сквозь слёзы.

– Недостаточно быстрый.

– Вся эта бойня не стоила меня, – сказал Радар.

Я проследила за его взглядом, обращённым к подорванной земле, окровавленной измельченными телами невинных пони. Большое, разрывающее на части горе, которое переполняло мою душу, сменилось могучим боевым кличем.

Это неправильно. Это зло. И я собираюсь остановить это.

– Вот если того последнего сшибить, совсем другое дело будет, – повторился Радар. – Я б сам бы это сделал, да только... – Он опустил взгляд. – Я уже совсем не тот. – И снова глядя на нас: – И доку Фрешуотер про это ни слова, ясно?

– Мы сделаем это, – сказала я Радару и повернулась к Каламити. – У меня есть план.

* * *

Я уставилась на горящие обломки доков. Анклав бомбил суда. Никто не покинул остров на лодках.

Горящие фрагменты фургончика "Абсолютно Всё" валялись на поверхности воды вдоль покосившихся, разрушенных причалов.

Я сочувственно посмотрела на Дитзи Ду. Но светящаяся пегаска лишь пожала плечами, написав на своей доске: "Это всего лишь фургон."

Когда она взлетела над руинами, мои глаза увидели нечто красно-зелёное, плавающее в воде. Переднее копыто пони, окровавленное и разорванное.

И из глубин моей памяти всплыл один фрагмент.

Помоги мне! – прохрипела Амброзия. Она медленно умирала в своей броне, придавленная куском терминала, наполовину погруженная в отравленную порчей воду, залившую помещение. Её тело выглядело скрученным и неправильным.

Я не могла добраться до неё. Я едва успела обработать мазью Ксенит рваные края культи моей задней ноги, прежде чем окончательно истечь кровью. Я выпила все до единого целебные зелья, что у меня были, но всё равно оставалась слаба и голова кружилась от кровопотери, я не способна была поднять ничего тяжелее чашки кофе. Моя кровь ручейками стекала по придавившей меня плите, предавая ядовитой воде розовый цвет в свете ПипБака.

Помогиии мнеее! – простонала она голосом, полным муки. — Пожаааалуйста! Убеееей меня!

Я хотела. Ради любви милосердной Селестии, я хотела. Но к стыду своему, я тогда ничего не могла, кроме как попытаться забить её до смерти чашкой из-под кофе.

Затем голос в голове напомнил мне, что это было неправдой. Кое-что я всё-таки могла сделать.

Помню, как магией подняла ей забрало. Глаза её уже не были на предписанных природой местах. Лишь один глядел на меня – раздувшийся, неестественный, искажённый мутациями до невозможности.

И сейчас, когда я стояла возле доков, наблюдая за покачивающимся на волнах оторванным копытом, пришло озарение: если не для меча, то, по крайней мере, для кинжала крови было вполне достаточно.

Воспоминание рассыпалось, оставив меня потрясённой. Я попыталась докопаться до того, что произошло в дальнейшем, но там, где должны были быть воспоминания, осталась только темнота.

Дитзи потребовалось меньше минуты, чтобы облететь обломки и ящики, плавающие в воде, и вот наш дружелюбный гуль уже стоял передо мной, с глазами, разбегающимися в разные стороны, улыбкой на морде и СтелсБаком в копытах.

Я очнулась от своих мрачных дум и добавила СтелсБак к прочему оборудованию, которым собиралась экипироваться. Меня трясло. Что произошло со мной, что я могла спокойно смотреть на оторванную конечность бедной пони, и мне не хотелось закричать? Эквестрийская Пустошь отравила мою душу.

Над нами зловещий Хищник дал залп по короне статуи Дружбы, окутав одну из снайперских позиций смертоносной магией. Я потянула Дитзи Ду за собой, ища укрытие от обломков медной обшивки статуи, пролившихся вниз, словно куски горящей плоти.

Каламити спланировал к нам, уворачиваясь от падающих обломков, и бросил к моим копытам два комплекта брони Анклава, уже освобождённых от тел пегасов, сражённых выстрелами снайперов.

– Два? – удивилась я. – Но я не смогу носить такой. Затем сухо уточнила: – Рог. И нет крыльев.

Дитзи Ду ткнула меня копытом.

– Что? – Я округлила глаза, когда до меня дошло. – Постой. Дитзи, ты не можешь пойти с нами! Мы отправляемся в самое пекло!

– Ей больше двухсот лет, – напомнил мне Каламити. – Так что она вполне может о себе позаботиться, мисс два-месяца-как-из-Стойла.

Дитзи Ду пристально посмотрела на меня, когда взрывы сотрясли остров. Каламити вскинул Гром Спитфайр, ловя на мушку боевой фургон, ведущий бомбардировку.

– Хорошо. Ты идёшь с нами, – согласилась я, вставляя СтелсБак в свою ПипНогу и запирая всё, что мы не могли взять с собой, включая боевое седло Каламити, в ближайший ящик. – Собирайся.

Дитзи Ду отсалютовала мне копытом и начала одеваться, пряча своё сверкающее искалеченное тело в чёрной насекомоподобной броне.

* * *

«Хищник 'Слоистый', я Хищник 'Дождевой'. Ответьте немедленно. Приём.»

Пока Каламити c Дитзи Ду, замаскированные под солдат Анклава, несли нас ближе к чёрной пасти ангара атакующего нас Хищника, моя ПипНога уловила новый сигнал, который не был очередным зацикленным Анклавовским радиовещанием, и расшифровала его. Я обнаружила, что слушаю внутрикорабельную военную частоту пегасов.

«Командующий Хищника 'Дождевой', Тандершир, Командующему Хищника 'Слоистый', Айсбрейк. Почему прекратили огонь?» – властвующим голосом спросил командующий жеребец, очевидо, пытаясь связаться с не отвечающим вторым Хищником. – «Ответ обязателен. Приём.»

Каламити приземлился на нижней палубе Хищника, сбрасывая невидимую меня вместе с сумками на чёрный металлический пол, расчерченный линиями посадочных огней. После чего побежал к двери ангара, ища глазами терминал. Я следовала за ним, а Дитзи Ду прикрывала наши спины, пока он пытался открыть дверь. Как и следовало ожидать, у терминала был облачный интерфейс. Я могла помочь ему лишь советами, в очередной раз не способная ничего сделать с терминалом сама.

«Командуюший Тандершир, это Командующий Айсбрейк. Враг беззащитен. Битва выиграна. 'Слоистый' отменяет боевую готовность,» – сдержанно и с достоинством ответила ему пегаска. – «Крыло остаётся и захватит заключенного, как только 'Дождевой' прекратит огонь.»

Дитзи Ду исполнила маленький танец в своей броне. Очевидно, она тоже принимала эту передачу. Восстание второго Хищника привело её в восторг.

– Ещё чуть-чуть, почти! – кряхтел Каламити. Я вернулась к терминалу, сканируя его содержимое. Где-то там был искомый пароль.

«Командующий Айсбрейк, таких приказов не было! Продолжайте огонь.»

«При всём уважении, командующий Тандершир: нет.»

Две неудачные попытки – и мы нашли пароль. Прагматизм.

Тяжёлые двери, герметизирующие ангар, скользя, открылись. Внутри по высокому потолку тянулись линии гудящих ламп, идентичных тем, с которыми я выросла в Стойле Два, но размещёны они были очень просторно, оставляя ангар тёмным и холодным. Крупные тяжело бронированные окна вдоль крыши впускали серые сумерки позднего вечера между установленными энерго-магическими турелями. Я представила, что ангар был бы ярким и почти уютным, если бы в эти окна лился чистый дневной солнечный свет, что царствовал над завесой облаков.

Технический персонал Анклава и солдаты внутренней охраны, одетые в облегченные версии Анклавовской брони, деловито перемещались по верху. По обеим сторонам ангара выстроились ряды боевых фургонов. На стенах через равные промежутки висели красные противопожарные щиты. У дальней стены, между панорамными окнами, располагались стеллажи с бомбами. Группа офицеров Анклава, стоявшая с противоположной стороны, наблюдала за ангаром, одновременно прислушиваясь к тому, что творилось в радиоэфире.

«Айсбрейк, чтоб тебя! В действии операция Выжигание. Развёрнутая по непосредственному распоряжению Высшего Совета Анклава,» – напомнил своей коллеге жеребец, командовавший на том Хищнике, в который мы забрались. – «И у вас есть чёткие приказы. Производите захват целей и продолжайте огонь, иначе со всем экипажем пойдёте под трибунал за нелояльность!»

Дитзи Ду и Каламити сдвинулись с места одновременно, словно устремлённые к единой цели. Пока они не делали ничего подозрительного, их должны были игнорировать.

Мгновение спустя я тихо поскакала вперёд, к первому боевому фургону. У меня было время стандартного СтелсБака, и я уже потратила половину, только чтобы пробраться сюда внутрь.

«Хищник 'Дождевой', пони Хищника 'Слоистый' вынуждены вам сообщить, что мы не будем убивать беззащитных наземных пони, независимо от ваших приказов.»

Я добралась до первого фургона и щёлкнула переключателем, который открыл бомболюк. Левитировав из первого мешка две самодельные бомбы, я заминировала боезапас фургона.

Бомбы были сделаны по схеме крышкомин, которую мне дала Дитзи Ду, казалось, целую вечность назад. Только вместо петард и крышек коробки для завтраков были начинены боеприпасами мелкокалиберных береговых орудий (теперь уже разбитых). Мэр Блэк Сис поделилась припасами. Дитзи Ду помогла сделать сами бомбы. Много бомб.

«Эээ. Како... Че-э... ч-что?» — командующий Тандершир запинался, не веря своим ушам. – «Во имя великих вождей, Айсбрейк, это же бунт! Одумайтесь! Всю же команду пересудят за предательство.»

Ответа от командира Айсбрейк или другого Хищника не последовало. Я установила ещё две бомбы и двинулась к третьему боевому фургону.

По ангару заскользили тени. Я взглянула вверх и через окна в потолке увидела, как огромные энергомагические орудия на верхней палубе повернулись влево. Орудия же на днище всё ещё обстреливали город Дружбы.

«Хищник 'Слоистый', это Хищник 'Дождевой'!» — рявкнул командир. – «Вы захватите ваши цели и продолжите стрелять, либо мы откроем огонь по вам!»

Закончив с третьим фургоном, я бросилась к ближайшему стеллажу с бомбами, возводя их так быстро, как только могла. Бросив взгляд на Каламити и Дитзи Ду, я увидела, что один из офицеров Анклава преградил им путь и теперь пытался чего-то добиться от нашей немой гули.

– Она говорить не могёт, – объяснял Каламити, бурно жестикулируя. – Она повредила горло во время битвы. – Позади него Дитзи Ду кивала, подтверждая сказанное моим другом. – Я приглядываю за ней, так что ежли те чё нужно спросить у неё, спрашивай это у меня.

Офицер Анклава, молодой серый пегас с чёрной гривой и кьютимаркой в виде пера посмотрел на двух моих замаскированных друзей испытывающим взглядом.

– На "Дождевом" нету солдат с подобными травмами. – Он уставился на Каламити с подозрением. – И я не могу распознать вашу манеру речи. Напомните-ка мне, откуда вы.

Все пони в ангаре замерли, переводя вгляд наверх, как только "Дождевой" открыл огонь по второму кораблю.

Я вскарабкалась наверх, чтобы разместить самодельные взрывные устройства на втором и третьем стеллажах с бомбами. Я приближалась к тому месту, где офицер допрашивал моих друзей.

Каламити хлопал крыльями в раздражении.

– Послушайте... – ворчал он, – мы со "Слоистого". Там, похож, предательство назревало. Вот мы и свалили оттуда, пока не поздно...

– Что ж, это вам зачтётся, – сказал ему пегас, отрывая взгляд от окон наверху. – Но в сложившихся обстоятельствах, боюсь, я оказываюсь перед необходимостью поместить вас обоих под арест до окончания боя. – Молодой офицер огляделся в поисках солдат поблизости. – Степень вашей преданности будет определена трибуналом, как только мы снова окажемся за облаками.

– Вот чёрт, – прошипел Каламити, отступая на шаг назад и нанося офицеру удар жалом своего бронированного хвоста. Дитзи Ду попятилась, всем своим видом выдавая потрясение.

– Линяем! – закричал Каламити, когда разряды разноцветных молний засверкали по ангару – солдаты и защитные турели среагировали мгновенно. Я левитировала детонатор рядом с собой, бросая мешок со взрывчаткой у основания последнего стеллажа с бомбами, и рванула галопом.

Энергомагические лучи ударили по Дитзи Ду и Каламити, истончая защиту их силовой брони. Одно из попаданий расплавило пластину в броне Дитзи, и болезненный жёлто-зелёный свет её облученного гульего тела пробивался теперь наружу через дыру в чёрном панцире.

Я вышвырнула СтелсБак из моей ПипНоги, давая турелям и солдатам ещё одну цель.

Громовой раскат прорвался в ангар снаружи, когда выстрел одной из пушек "Дождевого" угодил во что-то жизненно важное на "Слоистом".

Каламити и Дитзи Ду выскочили из ангара с несколькими пегасами на хвосте.

Я уже достигла посадочной платформы, когда почувствовала, как жгучий разряд поразил мою Кантерлотскую полицейскую броню, прожигая в ней дыру. Я окутала себя магией, обнуляя свой вес, и прыгнула.

Под нами, извергая дым из зияющих в корпусе дыр, медленно падал с небес перекошенный Хищник "Слоистый". Несколько из расположенных на днище "Дождевого" пушек повернулись к разрушенному кораблю, когда он рухнул на мост Дружбы, и дали последний залп, разнося его в клочья.

Я активировала детонатор. Позади меня с драконьим рёвом из ангара "Дождевого" вырвались свет и жар, порождённые серией взрывов. Стена огня настигла меня, швыряя в бешеном вращении через всё небо и развеивая мою магию, когда стеллажи c бомбами превратились в апокалипсический вулкан, разрывающий пополам боевой корабль Анклава магическим огнём.

На этот раз меня поймала Дитзи Ду. На ней не было шлема, а броня зияла дырами. Светящийся гной сочился из многочисленных ран. Но она улыбалась, и один из её глаз смотрел прямо на меня, когда она издала скрипучий победный клич.

Моё сердце воспарило от её ликования. Но затем упало вновь, когда я взглянула на горящую статую Дружбы, тела убитых горожан и дым от сожжённого города, мрачно сочящийся из зияющих ран, нанесенных разрушительной магической энергией.

* * *

Мы почти добрались до Фетлока, когда Анклав схватил нас.

Был предрассветный час. Грозовые тучи над нами сердито грохотали, предвещая ужасную бурю.

Мы покинули остров Дружбы (чудом прихватив с собой ящик со всем нашим снаряжением), увлекая за собой столько уцелевших солдат Анклава, сколько могли. Большинство из них прекратило сражаться, как только рухнули их боевые корабли, но некоторые определённо были настроены продолжать "зачистку" и были заняты выжившими защитниками города.

С нашей помощью удалось уцелеть чуть больше четверти населения города Дружбы. Но Радара и шефа Лантерна не было среди выживших. Оба погибли, когда "Дождевой" уничтожил их снайперскую позицию. Каламити стал замкнутым и неразговорчивым, узнав эту новость.

Выжившие по-прежнему были заперты на острове. Хищник "Дождевой" уничтожил доки со всеми лодками, а падение "Слоистого" обрушило одну из секций моста. По возвращении в Стойло Двадцать Девять мы намеревались добиться помощи Рейнжеров Эпплджек. А ещё я надеялась, что нужды почти двух сотен несчастных пони сумеют вытащить Вельвет Ремеди из её раковины.

Но Дитзи Ду была ранена. Гораздо сильнее, чем старалась показать. И когда мы пролетали окраины Мэйнхэттена, она начала слабеть. Поэтому мы приземлились в развалинах здания, которое, если верить изображению столовых приборов, всё ещё различимому на сильно повреждённой полусгоревшей вывеске, когда-то было закусочной. (А возможно, исходя из подковообразного орнамента, бегущего по верху одной из уцелевших стен, обувным магазином).

Когда выяснилось, что руины пусты, Каламити, прихватив Гром Спитфайр, перелетел в развалины дома по соседству в поисках еды, Антирадина и прочего, что могло там найтись. Меня он оставил на краю руин, чтобы следить за улицей. Дитзи Ду, сбросив с себя покорёженную броню Анклава, игриво плескалась в светящейся луже радиоактивных отходов, пролившихся из задней части фургона с логотипом М.Т.Н.

Я не могла сдержать улыбку, глядя, как сверкающий гуль кувыркается в отходах, излечивая свои раны. Это не улучшало её общее состояние, но теперь, когда доктора города Дружбы научили её, как быстро очиститься, Дитзи Ду волновалась гораздо меньше.

Поймав мой взгляд, она встряхнулась, забрызгивая светящимися каплями весь фургон и развалины вокруг себя, и потрусила ко мне, закрывая глаза и концентрируясь, как делала раньше. Её тело полыхнуло излучением, отправив мордой прямо на разбитый асфальт улицы. Она тут же поднялась (её глаза опять разъехались в разные стороны) и захихикала над собственной неуклюжестью.

Поравнявшись со мной, она опустила свою доску, написав на ней: "У 'Абсолютно Всего' нет лодок. Нужно исправить".

– Не волнуйся, – уверила я её. – Мы сумеем вывезти этих пони в безопасное место.

Дитзи Ду счастливо кивнула и ударила по доске, закрутив её вокруг шеи на петле, после чего ловко поймала так, что та снова висела напротив её груди.

– Ни с места! – прорезал темноту усиленный бронёй голос. — Вы окружены.

Я чертыхнулась про себя, активируя Л.У.М.

На компасе была целая россыпь красных огней.

Я обратила взор к ящику, в котором до сих пор была скрыта большая часть нашего оружия. Малый Макинтош был при мне, но зебринская и снайперская винтовки по-прежнему оставались внутри. Я быстро прикинула в уме, сколько бронебойных патронов для моего любимого оружия у меня оставалось, много ли времени ушло бы на перезарядку и каковы шансы, что я завалю противников, прежде чем они пристрелят мою, теперь уже лишённую брони, спутницу-гуля.

– Мы сдаёмся, – тяжело вздохнув, ответила я.

* * *

Дитзи Ду, ткнув копытом в голубое поле нашей энерго-магической клетки, тихонько ойкнула. (Один из немногих звуков, который ей удавалось произносить без языка.) Я смотрела через поле на топтавшихся снаружи солдат Анклава. Пегас-техник сел рядом с терминалом, управляющим питанием клеток. Здесь были и другие клетки, но наша была единственной, в которой был хоть кто-то. Я мрачно заметила, что интерфейс был облачным. Неподалёку от терминала лежал ящик Анклава, в котором находился Малый Макинтош.

Мой ПипБак равномерно пощёлкивал. Находиться взаперти с Дитзи Ду было всё равно что принимать радиационную ванну. Я хмуро отметила, что все царапины и синяки, которые я получила в городе Дружбы, исчезли, а меня саму начало неприятно мутить, тем самым угрожая лишить драгоценного обеда.

Тык. "Ой". Тык. "Ой".

– Эти пони не участвовали в нападении на город Дружбы, – высказалась я шёпотом, наблюдая за офицером Анклава, кинувшей только что опустошенную ею бутылку Рассветной Сарсапарели в начинающую переполняться урну. Когда нас вели в клетку, я мельком увидела радиолокатор Анклава.

– Они разбили лагерь, чего-то ждут. – Я посмотрела на Дитзи Ду. – Есть какие-нибудь идеи, чего именно?

Дитзи Ду, посмотрев на меня, помотала головой, последние клочья её гривы покачались в такт её движению. Затем она повернулась к синей потрескивающей стене. Тык. "Ой".

Пегас горчичного цвета, одетый в лёгкую броню Анклава (идентичную той, которую я впервые увидела в воспоминаниях на Рэинбоу Дэш, когда она хвасталась ею перед своими друзьями), остановился во время своего обхода, поднял забрало и зло посмотрел на Дитзи Ду.

– Ты прекратишь сёдня эт, или нет? – прогремел он. – У меня от тя башка разболелась.

Тык. "Ой."

– Эй, – рявкнул пегас на меня. – Ты не можешь её заткнуть?!

– Неа, – ответила я, уловив движение краем глаза. Приглядевшись, я увидела Каламити, поднимающегося на высокую каменную гряду. Наша кавалерия прибыла.

Я сместилась и опустила голову, пытаясь выглядеть несчастной и жалкой, пряча своё лицо в копытах, чтобы позволить себе с радостью смотреть на Каламити, не выдавая его пони, следящим за нами.

Каламити, глядя вниз на пегасов, окружавших нас, приготовил Гром Спитфаир к стрельбе. Я замерла в ожидании.

Каламити всё смотрел на пегасов. И не стрелял.

– Каламити? – прошептала я про себя.

Каламити медленно отступил, убирая Гром Спитфаир, и исчез.

Дитзи Ду уронила свою доску рядом со мной: "Он не собирается нас спасать?"

"Каламити, что ж ты творишь?" – думала я, чувствуя тревогу и лёгкую обиду.

* * *

Два пегаса в устрашающей ониксовой броне вели Каламити в лагерь под приставленными к нему острыми хвостами. Рыжий Дашит шёл впереди них с высоко поднятыми крыльями.

Чёрт возьми, Каламити!

– Вперёд! — приказала одна из пегасов, в то время как техник убирал энерго-магическое поле с одной из клеток. Она подтолкнула Каламити к платформе. Он быстро развернулся, чтобы взглянуть на кобылу, пока голубое поле образовывалось между ними.

Я подошла к нему, настолько близко, насколько позволяла наша клетка. Здесь становилось душно.

– Каламити, – прошипела я. – Какого?..

Каламити печально взглянул на меня.

– Прости, Лил'пип. Я... Я прост не смог.

– После того, что они натворили? Ты шутишь?

Каламити неудобно сдвинулся и кивнул, не объясняя ничего. Но объяснение последовало почти сразу.

– Ну-ка, посмотрите, кто эт тут у нас! – Это был пегас, который разъярился на Дитзи Ду. Он бежал рысью, словно маленький жеребёнок, который только что получил свою кьютимарку. – Неужели эт мой маленький братишка!

Его маленький кто?

– Привет, Прайд, – с кислым видом ответил Каламити. – Вижу, Анклав терь всякий сброд в свои ряды принимает.

– Эй, – зашипел жеребец горчичного цвета. – Не я здесь предатель.

– Да я о другом, – ответил Каламити. – Тебя ж раза три с армии выпирали, не меньше.

– Ты знаешь его? – спросила я.

Прайд обернулся ко мне с улыбкой:

– Оу, так вы тут друзья все, что ли? – Он с наигранным удивлением смотрел то нас, то на Каламити. – Ну надо же. Маленький Каламити таки смог завести друзей. – Он закатил глаза, добавляя: – Кобыла-пигалица и монстр.

Прайд ухмыльнулся.

– Вам бы следовало найти друга получше, – мерзко произнёс пегас. – Каламити ж летающая катастрофа.

Наклоняясь поближе ко мне за пределами голубого поля, Прайд тихонько заржал, как будто хотел рассказать мне тайну. Я встала, глядя на него через энергетический барьер.

– А вы знаете, почему отец назвал его Каламити? – громко спросил жеребец.

Отец? Прайд был братом Каламити? Так вот почему он не смог выстрелить!

Вдруг у меня всплыло воспоминание о споре между нами и Вельвет Ремеди насчёт употребления мяса в пищу.

Да, мясо есть мы можем. Прост не особо его любим. Для нашего рациона не очень подходит, – утверждал Каламити. – Мои братья вечно подначивали меня на состязания по пожиранию хот-догов. Хотя обычно эт означало, что они пихали всяку дрянь мне в глотку.

Брат Каламити злобно усмехнулся:

– Потому что он убил нашу мать, появляясь на свет.

Я упала на колени, от жестокости Прайда у меня перехватило дыхание. Маленькая пони в моей голове рыдала от боли, которую такие ужасные слова должны были причинить моему лучшему другу.

Но Каламити лишь посмотрел на него со скукой.

– Ты опять за своё? – протянул ничем не впечатлённый пегас. – Ты не видел меня шесть лет, и за всё эт время не придумал ничё получше? – Оранжевогривый жеребец помотал головой. – Раньше, когда я ещё пустобоким был, вы все тыкали мне этим в лицо, и я ревел из-за этого часами. Но если ты ещё не заметил, эт было очень давно и я уже давно не жеребёнок.

Прайд фыркнул.

– Действительно? Странно. Я чёт не вижу у тя никакой кьютимарки, братец.

Каламити закатил глаза.

– Ты прекрасно знаешь почему, – сказал он.

Пегас Анклава, топнув копытом, рассмеялся.

– Да, эт моя работа! – Он посмотрел в клетку, на своего братца. – Мне следует поблагодарить тебя. Твоё оклеймение стало моим проходным билетом в Анклав.

У меня закружилась голова. Родной брат Каламити лично выжег его кьютимарку?!

– И ты тоже должен сказать спасибо, – с сарказмом продолжил Прайд. – Ходить с молотком на боку – стрёмно же.

Потом уставился на Каламити.

– Ой, наверное, неприятно осознавать, что ты отвернулся от своего народа и стал чёртовым предателем зазря, что нужно было подождать ещё несколько лет?

– Я всегда был предан всем пони Эквестрии, – сверкнул глазами на брата Каламити. – Эт не моя вина, что Анклав только себе верен и своим принципам. Если б они были тем, кем прикидываются, они б щас здесь были, вместе со мной.

– Всё ещё обливаешь их дерьмом, братишка? – хмыкнул Прайд. – Если ты вдруг ещё не заметил, мы и так щас все здесь.

– Итак, Прайд, – устало cпросил Каламити, – чё здесь происходит на самом деле? Потому что Великий Анклав Пегасов спустился не для того, чтобы нас спасать. И я чёт не вижу ни одного гражданского. Эт военная операция, от начала и до конца.

Прайд хохотнул.

– Вы чё, радио совсем не слушаете? Один ублюдок, называющий себя Красным Глазом, полез в такое дерьмо, в какое ему лезть не следовало.

– Ты имеешь в виду Проект Одного... – Каламити быстро поправил себя: – Проект Стойкий Пегас?

– Агась. Он сделал чё-т такое, что потревожило наших лидеров, и они начали копаться во всём том дерьме, что он натворил с одной из наших башен. Не такой уж он и умный, этот Красный Глаз. Оставил кучу всяких подсказок насчёт того, куда совал свои копыта.

Я нахмурилась. Красный Глаз всегда был осторожен. Но с другой стороны, если Анклав смог заглушить сигнал ДиДжея Pon3, транслирующийся из М.Т.Н.С.Э.Р., он вполне мог получить доступ к вещам, которые, как предполагал Красный Глаз, должны были оставаться засекреченными.

Или Красный Глаз как-то помогал им. Как я поняла по городу Дружбы, Анклав сеял семена собственной гибели, просто находясь здесь.

И это даже не принимая в расчёт, что мы с друзьями собирались с ними сделать.

– Как всё эт связано со сносом королевского города? – спросил Каламити. – Почему вы прост не прилетели к Красному Глазу и не пристрелили его? И чё эт за операция такая – Выжигание?

Прайд коротко спросил:

– Где ты эт услышал?

– Есть у меня источники, – загадочно ответил Каламити, прижимая копыто к груди.

Прайд долго смотрел на Каламити, перед тем как сказать:

– Не делайте из Анклава злодея только из-за того, что нам недостаточно убить одного лишь этого ублюдка. Даже если мы убьём его, кто-нибудь может пойти по его следам и закончить дело.

Ну, значит они должны убрать акромя Красного глаза ещё и Стерн.

– Чтобы защитить Анклав и расу пегасов, мы должны убрать Красного Глаза, тех, кому он рассказал о своём плане, и любого, кто, возможно, знает чё-нибудь о Проекте Стойкий Пегас, – твёрдо заявил Прайд. – И избавиться от последнего земного центра этого чёртового Министерства Крутости, чтобы никто никогда не осуществил план Красного Глаза.

Богини. Вот почему они пришли за Радаром. Он был до этого в Министерстве Крутости. По той же причине войска Анклава преследовали и нас.

Шестерни в моей голове начали двигаться. Хомэйдж тоже была их целью. Кто ещё? Маленькая пони в моей голове собрала картинку, которая повергла меня в ужас. Анклав пытался стереть город Дружбы с лица Пустошей Эквестрии. Всё нужно доводить до конца, сказал голос, который, как я знала сейчас, принадлежал Командующему Тандерширу. Он не хотел убивать только Радара; он мог бы сказать это остальным членам научной группы. А они могли бы рассказать своим семьям и друзьям. Тандершир считал, что весь город был «заражён» и подлежал уничтожению.