Текст книги "Три года счастья (СИ)"

Автор книги: Kath1864

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 59 страниц)

– Когда мы начнем действовать? – зачем она вообще ляпнула Деверо.

Софи чувствует, как голова идет кругом. Но продолжает мило улыбаться сестре, радостно и отводит взгляд – мало ли, вдруг случайно увидит, как у нее внутри все с грохотом рушится. Она взглянула на нее лишь раз, и его притворная улыбка исчезла, как по щелчку. Больно колет что-то под ребрами, сжимается что-то в груди и слезы на глазах.

– Я чувствовала эту связь, тепло, и Кетрин права – Хейли беременна, но что если я ошибаюсь? – прикусывает губу.

– Твоя прелесть в той, что ты никогда не ошибаешься, сестренка, – касается ее руки. – Это единственный шанс. Я свяжу твою жизнь с жизнью Хейли, после того, как меня не станет ты сможешь, управлять Клаусом с помощью этого. Я верю в то, что Жатва будет завершена и все девушки вернуться. Я верю в то, что ты сильная, Софи. Ради меня и Моник, хорошо?

– Хорошо, – кивает ведьма.

– Завтра, когда Хейли придет я добуду ее волос, и все будет готова для ритуала, не забывай, что мы не одни и нас поддерживают, – утешает сестру женщина.

– Я не смирюсь с тем, что ты жертвуешь собой ради всего этого, – убирает руку, стирает слезу с лица.

– Великая жертва нужна всегда, – после минутного молчания говорит та. – Я готова умереть.

Жертвовать у Деверо – семейное.

Жертвовать у Деверо – привычка.

И когда Хейли Маршалл уходит, идет по французскому кварталу даже не подозревая, что ее раздражительность, отсутствие сна, тревожность, смена вкусовых пристрастий, головокружение или даже подташнивание – все это прощальный подарок стервы Кетрин Пирс.

========== Глава 52. Начать жизнь заново. ==========

В никуда то ночи и будни,

В никуда продрогшие люди.

Так несу свой грех…

Я уже не помню начала,

Только в этом зале для нас с тобой

давно, нет мест…

А мы летим вместе с птицами,

Чтобы в эту жизнь посмотреть с конца.

Всё пройдёт, но свет твоего лица

Навсегда со мной…

И над холодными крышами

Падаем, как будто с небес вода.

Ты ведь не поверишь, но я всегда

чувствую тебя, душой…

Alekseev – Чувствую душой.

*** Пенсильвания. Уиллоби. ***

Уиллоби – прекрасное и тихое место для того, чтобы начать все сначала. Кетрин Пирс считала – этот город прекрасное место, чтобы умереть тем, кто встанет на ее пути.

Загипнотизировать весь город, внушить, не просто хранить ее тайну, но и не разговаривать о ней с другими. Умная стерва, которая всегда все предусматривает на несколько шагов вперед, а люди для нее всего лишь марионетки.

Кетрин не может дружить, не может доверять, но Элайджа ведь должен верить в то, что она и вправду изменилась. Проще заставить весь город полюбить ее и заставить их кормить себя .

Начать жизнь заново.

Начать все заново вместе с Элайджей.

Она прекрасно справилась с тем, что внушила всему городу. Спрятала лекарство в надежном месте, а точнее у рыжеволосой девушке, о которой никто и не подумает, подготовила ловушку в доме где еще сутки назад убила юную девушку, с копией в аквариуме наполненном вербеной, ведь Кетрин Пирс любит развлекаться, и теперь остался еще один пункт – их новый дом с Элайджей.

Рассвет восходит над высотками, бледно-лиловый, еще только лишь на востоке, у самого горизонта. Первые лучи падают на ее руки, лицо, высвечивая бледную мертвую кожу и разбросанные на подушке темные локоны. Брюнетка не обращает внимание, на запах дерева и краске, ведь в этом особняке еще не закончен ремонт. Пирс не пожелала оставаться в доме с фальшивом лекарстве и остановилась на окраине города. Ее внимание сражу же привлек этот старинный особняк, ну может и не такой и старый и пока ему нужен хороший ремонт. Переделать все и это станет идеальным, тихим местом для двух уставших от тяжести мира, вечного круговорота смертей и крови вампиров. Они уже давно утонули в крови своих жертв, и им тоже бывает больно. Кетрин знает это. Знает, что такое боль. Кетрин только ведь не знала, что такое любить сердцем, оставляла своих любовников ни с чем, а жаркие ночи были словно по расписанию. Стерва любит быть первой и всегда добиваться своей цели. Так было до встречи с Элайджей. Майклсон попал под ее прицел, но выстрелить в него она не желает, кольнуло в груди.

Открыла глаза, бросила взгляд, но его нет рядом, и на душе стало так грустно. Неужели стерва тоскует?

У нее внутри так – мертво и сыро, пахнет плесенью и тоской. Устала, в полной гармонии с собой : чувствует себя отвратительной и выглядит не лучше. И, если прислушаться, можно разобрать, как в самых дальних углах шебуршатся работники, которые распиливают доски.

Пирс ненавидит это, да еще и дрель или какой-то инструмент давит на уши.

Поднимается с постели, натягивает на себя длинный, черный шелковый халат. Как ее посмели разбудить рабочие?

Кетрин знает, что будет дальше. Знает, потому что, на цыпочках спускается на первый этаж.

Попасть во двор этого особняка можно, преодолев двустворчатые ворота, изготовленные из металлических прутьев, выкрашенных в благородный коричневый цвет, который Пирс желала заменить, но передумала. Строение невольно поражает своей необычностью архитектурных элементов и роскошью. Постройка имеет достаточно симметричный вид. Главный вход в здание находится в самом центре фасада, между двумя античными колоннами, разместившимися на устойчивых пьедесталах. Массивная деревянная дверь увенчивается аркообразным окном классической формы, которую брюнетка в первый же день своего приезда приказала сменить на железную . В здании имеются еще две пары подобных оконных конструкций, что придает особняку некоторую воздушность и легкость.

Корпус строения выложен фасадной плиткой цвета кофе с молоком, имитирующей натуральный камень. Крыша особняка оканчивается невысоким фронтоном, треугольное поле которого украшает оригинальный цветочный орнамент. Площадка перед зданием устлана тротуарной плиткой различного размера, повторяющей основной цвет стен архитектурного сооружения.

Территория вокруг особняка огорожена массивным забором с облицовкой из материала, имеющего приятный коричневатый оттенок. Цветовая гамма ограждения соответствует основному цвету стен главной постройки. Рядом с особняком расположено несколько клумб, украшенных декоративными растениями и невысокими деревцами. Значительная часть территории двора занята газоном.

В этом доме холодный мраморный пол, ведь ступая вперед она ощущает только холод. Кетрин Пирс любит холод и зиму. Вечную зиму. Теперь Кетрин Пирс ненавидит ощущать этот холод. Сверкающий под светом огромных стеклянных люстр, стены украшены картинами, старинная мебель.

Пирс выходит на улицу, только потому что у нее завибрировала телефон, который та сжимала своих руках. Слишком дорого ей было это устройство, чтобы оставлять его без присмотра.

Если выйдешь на улицу, увидишь забор, тебя окружат деревья, трава яркая, мягкая и мокрая из-за росы. Цветы – это произведение искусства! Яркие розы, тюльпаны, лилии,окружают тебя и ты вдыхаешь этот аромат. Если и есть Рай, то он здесь, вот только рядом с ней нет Элайджи. Обернулась: снаружи дом ни сколько не уступает дому внутри. На верхнем этаже виднеется труба. Как только Кетрин видит нее, то сразу чувствуешь тепло мраморного камина, искры огней и то, как они вечерами будут сидеть здесь вместе с Элайджей, смотреть на языки пламени и он обязательно буде ей что-то шептать . Неужели она в нем нашла своего принца. Черного принца. Да и Пирс не свойственно верить во все это.

Возле входной двери стоят большие фонари, Кетрин идет по каменной дорожке, ведущей вокруг дома, ступает босыми ногами по камням, которые причиняют только боль, словно лезвия режут пятки, но сейчас ей и вправду наплевать. Около дорожки стоит железная лавочка на которую присаживает Кетин, отвечает на телефонный звонок. Неужели все это принадлежит одной ей, неужели это покой и неважно, Ад или Рай, и кажется, что перед тобой целый мир. Мир и уют, которые можно обрести в подобном месте, а сейчас она еще слышит его тихий голос. Ледяные перила скамейки жутко неудобные, но ей наплевать,

только бы он разговаривал с ней.

Она слышит только шорохи в трубке телефона. Молчание – одно на двоих. С лучшим ним слова давно не нужны. Зачем, когда уже столько лет вы будто думаете вместе. Зачем, если будучи на расстоянии они знают, о чем думают. Знают, чего желают. Знают, что любят.

Кетрин никогда не говорила, не рассказывала. Элайджа все понял с самого начала, заставил ее говорить.

– Элайджа, я сейчас словно в Раю, только тебя нет рядом.

Элайджа, мог и не спрашивать, где это место, ведь очень скора но все увидит своими глазами. То, это не имеет значения. Просто звук еголоса, чтобы заполнить пустоту, от которой в груди такая яма, что хочется зажмуриться и прыгнуть. И считать, считать, считать, пока будешь лететь к самому дну… К дну, которого может даже не быть. К дну, если ее не будет рядом, а в сердце огромная, черная дыра.

– И где-же это место, моя Катерина. Куда мне ехать? Уиллоби?

– Это за городом и здесь так тихо… Я нашла заброшенный особняк за городом, внушила оформить документы на мужчину, который пригласил меня, а затем умер. Я перегрызла ему глотку, так что дом в нашем распоряжении, дорогой. Не считая этих ужасных рабочих и запаха краски, еще не сделали нашу спальню, там только постель, ведь не буду же я спать на полу, но сегодня решают вопрос с камином и ванной комнатой .

– Ты делаешь ремонт для нас?

– Я не собираюсь жить в пыли и грязи, так что я все еще терплю эти ходячие мешки с кровью, которые желаю опустошить.

Выпустит струйку холодного воздуха. И, вроде бы, даже не смотрит вдаль. Копается в мыслях и ненавидеть себя за слабость, за то, что не смогла и позволила любви встать на ее пути…

Свобода – это уже паранойя. Здесь она обрела свободу. Здесь нет Клауса. Здесь ей не грозит опасность, а скора и он присоединится к ней.

– Уверена, что тебе понравится.

– Я и не сомневаюсь, Катерина.

– Здесь мне спокойно и свободно. А когда ты ощущаешь свободу. Когда ты свободен, Элайджа : от своей семьи, предрассудков, запретов. Расскажи мне…

– Возможно, когда играю на пианино или фортепиано. Играю не мелодию великого композитора, а импровизирую и это – часть меня. Музыка отражает мою сущность, когда я счастлив или грущу. Играть в каком-нибудь джазовом коллективе в одном из баров Нового Орлеана. Там, где зародился джаз.Джаз ведь музыка не для всех.Джаз – творчество в котором можно выразить себя. Джаз-импровизация, а чтобы импровизировать нужно иметь внутреннюю свободу. В тот момент на моем лице улыбка, руки словно не слушают нажимая на клавиши и это ощущение. Словно ты душой чувствуешь музыку, мелодию, ритм, заново обретаешь себя.

– Счастья. Тогда ты счастлив.

– Счастья и умиротворения, в гармонии с собой.

– О, ты обязательно мне сыграешь, Элайджа. Я должна увидит то, момент, когда ты и вправду счастлив, не думаешь о спасении задницы своего братца или семьи.

– А ты? Что будешь делать ты в тот момент, Катерина?

– А я буду рядом с тобой, пьяна, с бутылкой старого друга – бурбона, возможно даже танцевать на барной стойки. Я буду счастливая, если и ты будешь счастлив. Я буду чувствовать тебя. Если ты будешь играть эту мелодия для меня.

– Я обязательно сыграю для тебя, а сейчас.

– А сейчас я прощаюсь с тобой Элайджа. Ты слышал эти ужасные звуки? – Кетрин отнимает телефон от уха, чтобы Элайджа мог слышать звуки работающих приборов. – Мне нужно убить этих идиотов, если они не заткнуться или установят диван в гостиной, не так как я сказала.

– Милосердие, моя Катерина? Оно стучится в сердца каждого.

– Я не проявляю милосердие.

– Очередная ложь. Я очень скора приеду к тебе.

– Я перезвоню тебе, как только оденусь и позавтракаю третьей положительной.

Проводит тонким пальчиком по сенсорному экрану, сжимает в руках белый iPhone, идет по каменной дорожке возвращаясь в особняк. Рабочие замерли ,увидев хозяйку дома на пороге дома.

– Заткнитесь! И кто станет моим завтраком?

Ухмылка на нее лице не предвещает ни чего хорошего для них, потому что ей и вправду наплевать. Потому что сейчас Кетрин не думает, а строители даже не думают, что они слово ягнята, а Кетрин хищник, опасный хищник. Ее ухмылка, белок глаз краснеет, под глазами набухают в самых легких, и теперь она сверкает белоснежными клыками, оказывается рядом с одним из мужчин, вгрызается в глотку, а у него тянет жилы. Так больно. Больно даже дышать. Она тянет из него жизнь во блага своей, наполняет свой организм кровью. А после, отбросит труп и прикажет избавиться от него. Ей ведь плевать, правда, одной жизнью больше, другой меньше. Правда, Кетрин Пирс это никогда не волновала. Не волнует и сейчас, когда она поднимается вверх по лестницы. Это ее образ жизни, который Пирс не желает менять. Она ведь привыкла относиться с презрением.

– Уберите здесь,– бросает фразу, прежде, чем скрыться на втором этаже.

Унизительно ли, что они должны выполнять ее приказы и вытирать кровь с мраморного пола, избавляться от трупа. У них нет страха, потому что никто их волю подавили. Никто и никогда не должен был – не видеть, не знать, не заподозрить даже… Кетрин красивая и наглая.

У неё все пять веков, считай, были однообразны, серые, неинтересны – погони от Клауса и всё. Да, могла жить в своё удовольствие, но нет, не могла – страх мешал ей. За эти 500 лет Кетрин вычеркнула из своего рациона “понимание”, “забота”, “любовь”. Ведь эти понятия ей были ни к чему. Незачем. Она их просто забыла.

Будь эта вампирша Катериной, будь эта вампирша в 1490 году, она ждала бы счастья, сколько бы не потребовалось. Но Кэтрин Пирс сейчас и здесь. И сейчас и здесь она понимает, ей нужны понимание, забота, любовь, Элайджа… Он ей нужен.

А нужна ли она ему? Чёрная. Проклятая. Бездушная. Да, нужна, только она в этом слабо верит. Веры нет и не было. Никогда не было. Вера была у Катерины, но Катерина умерла, а с ней умерла вера в добро, в справедливость, в любовь. Из белого, который означает чистоту и невинность, превратилось всё в чёрное. Белая душа Катерины Петровой обратилась в чёрную душу Кетрин Пирс, в алый – цвет крови.

Только бы сердце не сломалось в руках Элайджи, только бы он не вырвал ее сердце. Только бы эта любовь длилась вечно. Кетрин не верит, но чувствует.

Элайджа ее поддержка и опора, она готова доказывать свою любовь и преданность этому мужчины. Сил нет, а любовь осталась. Душа отболела со временем. Ломка прошла. Осталась пустота и любовь. Она считает, что он перестанет любить её, если узнает правду. Одномоментно. Будто отрезало. Он продолжает без неё. Он свободен. Всё закончилось. Это конец. Это станет их финалом. Но Кетрин Пирс должна сделать все, чтобы ее ложь не стала финалом. Не желает, чтобы это закончилось.

Но не всё так, как есть.

Катерина Петрова никогда не думала, что когда-нибудь станет Кетрин Пирс. Это было невозможно. Не теоретически. Не практически. Она всегда делала осторожные шаги, прячась ото всех. Ей одной было нормально, одиноко, но не так уж страшно. Девушка любила весну, но боялась зиму. Однако зима ничего плохого ей не делала, даже как-то любила это смеющуюся девчонку. Ребёнка. Но в какой-то момент, в какую-ту ночь, наступили метели, пурга, снежные бури. Катерина закрыла глаза.

Никто у неё никогда не спрашивал, больно ли ей? Холодно ли ей? Беспокоит ли её что-нибудь? К ней был нежен и добр по-настоящему только Элайджа. Он тогда не думал, что сердце можно заморозить, превратить в лёд. Ведь это невозможно. Не теоретически. Не практически. Но когда ей было больно, он говорил ей, что нужно подождать и всё пройдёт.

Катерина верила… Кетрин любила морозы…

Элайджа верил, что всё будет хорошо, однако он не верил в любовь. Но постоянно видел видения о ней. А, когда он держит её за руку, нет той весны, есть зима.

Зима любила Катерину. Но что-то пошло не так. Катерина закрыла глаза. Утром сердце покрылось льдом, а глаза открылись, но их открыла Кетрин Пирс. А следы Катерины Петровой были заметы.

А потом – нижние веки глаз Элайджи напряжены, ветер в лицо, опускает голову вниз, смотря на яркое табло мобильного на котором высвечивается kp. Странно, он ведь знает кто она такая, и Кетрин признает это. Признает и не скрывает свою тьму. Элайджа ведь знает, это, знает, что такое бороться с внутренним монстром, запереть его за красной дверью и держать под контролем. Знает, что это вечная борьба. Знает, что с этой женщиной ему не нужно забываться, тогда почему же он не помнит, что вырезал людей, вчера ночью, на пришедшем в порт корабле. Или помнит? Он был опустошен и голоден. Майклсон редко позволяет себе подобное, но прошлой ночью позволил и ее не было рядом. Рядом не было той, кто знает его достаточно хорошо, чувствует душу и контролирует монстра. Она бы простила его за это убийство, а он не простит себя. Все это останется с ним, но он забудет, как только увидит свет ее лица. Да и зачем ему помнить, если тот покинул Галифаск на рассвете. Очень скора, они будут вместе, уже навсегда. Она будет рядом и свет вновь смешается вместе, но может это и нужно было ему? Притянет к себе, как раньше, уткнется носом в волосы. Это не жалость. Беспомощность, может быть, бессилие и злость из-за того, какими монстрами они являются на самом деле, но если такие, как он и она сумели заставить сердца биться от любви. Может это и есть доказательства того, что и для них есть искупление. Искупление, которое даруют чувства, любовь, забота. Элайджа ведь знает, что ее не изменить, что ее руки, как и его испачканы кровью, что она лгунья и предательница, но даже для таких, есть искупление и Элайджа верит, что эта любовь станет искуплением. Он будет рядом, будет защищать и любить ее и отречется от нее только тогда, когда поверит в то, что ее уже не спасти. Но даже если и отречется, то внутри что-то останется, какая-то частичка умрет вместе с верой в любовь. Пока же пусть все остается так. Пусть он заботится о ней, оберегает, любит и каждый раз заглядывая в ее глаза, он видит, как огонь затухает, лед таит и она уже смотрит на него совершено иначе. Смотрит особенным взглядом влюбленной женщины, которой нечего бояться, которая точно знает, что у них есть завтра и будущее на двоих. Вот только когда наступит это завтра и их время? Пока все покрыто мраком и ясно только то, что они будут любить друг друга, даже есть оставят друг друга, отрекутся. Все равно будут любить и чувствовать. Все равно будут медленно и мучительно погибать вдали друг от друга. Все равно это не рушимая связь.

*** Новая Шотландия. 2013 год.***

Вылечиться. Боится. Вылечиться от чувств.

Этот новый день и Одри вправду чувствует себя странно, но все как всегда : тишина, холодильник, кухонный стол, шторы, столовые приборы, чашки.

Только она чувствует себя иначе, словно упала вниз со скалы, разбилась, но вылечилась.

Больше не грустно и не боится потерять его.

Она была у самой пропасти, а он не отпустил ее.

Понедельник. Одри ненавидела понедельники. Ненавидела начала новой рабочей недели.

Ненавидела свою жизнь, а сейчас всего этого нет.

Больше не боится и не грустно.

Сейчас она узнает всю прелесть жизни.

Отпустило, готова взлететь.

Разжимает свои ладони, как только передает чашку с горячем кофе Шону, а тот целует ее в щеку, благодарит. Без него нет места в этом мире. Он именно тот. Удержал, не отпустил, когда она была у самой пропасти.

Может быть, вылечилась и начала жить? Переродилась.

Не желает отпускать его и это чувства.

– Не уходи…

– У меня первый рабочий день Одри, так же как и у тебя, думаю, опаздывать не стоит, – запнется, смешавшись от внимательного темного взгляда, поправит заколку в ее волосах.

– Ты прав и не стоит опаздывать, – соглашается та.

Кивает кивнет, а Шон сдувая дым с чашки горячего кофе. Опаздывать ведь нельзя и именно поэтому они проснулись раньше, Одри приготовила завтрак и кофе, пока Шон принимал душ, надела строгое кремовое платье, привела себя в порядок, заколола волосы тяжелой железной заколкой, но главное, что сегодня ей придется выдержать целый день на каблуках и ведьма уже представляет всю боль и тяжесть в икрах и пятках ног. Но она секретарь и в ее обязанности входит мило улыбаться сидеть а столом и подносить кофе. Сейчас – это главное произвести хорошее впечатление и не показаться легкомысленной.

Это ее шанс.

Боль и горя.

Любовь и счастье.

Усядется поудобнее, на его коленях, когда то сядет за стол, поставит чашку на стол и обнимет ее за талию. Тот же сделает все, чтобы сохранить то, что есть между ними. Сохранить и создать семью. Сделает все, чтобы их хрупкое личное счастье никто не разрушил. Теперь у них есть шанс, который нельзя растратить в пустую. Он ведь знает правду в отличает от нее и Одри лучше не знать правду. Не знать, что она свободна не потому что сражалась долгий год. Ему ведь главное, что она свободна, да и не станет искать правду. Одри удивительная, образованная, только у нее был слабый характер и проблемы с наркотиками. Вылечилась и в забвении, сидит с ним в обнимку на его коленях. Просто любит и ценит.

– Завтракай и поедим. Твой отец очень щедрый если решил отдать свою машину в качестве свадебного подарка…

– Мы часто ссоримся с ним, но мой отец понимающий и добрый человек. Ты уже обдумывала над списком гостей.

– Моя часть в церкви будет пуста, Шон. Если только тетя с Норвегии и сестры Деверо.

– Зато моя мать будет заполнена и мать, уж точно пригласит всех соседей и своих подруг.

– Да, уж, Шон, будет весело. Сегодня после работы я займусь всем этим.

– Свадебные хлопоты взбодрят мою любимую ведьмочку.

И он притягивает ее к себе, целует, а Одри смеется и осознает еще одну немаловажную вещь – Шон принимает ее истинную сущность.Он чувствует все то, что и она. Чувстует ее душу, как она его. Принимает ее настоящую, любит. Просто любит за то, что она есть в его жизни, так же как и она в его. Просто любят и будут вместе до конца.

========== Глава 53. Черный и красный. ==========

*** Уиллоби. Пенсильвания. 2013 год. ***

Кетрин Пирс кажется , что весь мир состоит из двух цветов : черного и красного. Тьма и кровь.

Черный – это тьма, цвет ее одежды, цвет ее жизни. Черный – это особый цвет в ее жизни.

Ей приятно смотреть на свое отражение в зеркале, когда она натягивает на себя черную майку с кружевом в зоне декольте, черные обтягивающие брюки. Улыбается, поправляя локоны, красит глаза золотисто-коричневыми тенями, подводит губы помадой цвета карамели.

Выдыхает.

Красный – цвет крови.

Красный – цвет страсти, желания, огня. Цвет любви. Раньше она воспринимала все иначе.

Она старается не слушать звуки приборов доносящихся с первого этажа, но ремонт должен быть завершен, ведь она прекрасно знает, что Элайджа счастлив, когда его окружает чистота и музыка.

Она передает все в доме по своему вкусу и знает, что Элайджа оценит. Сегодня она должна выбрать плитку в кухню, шторы и кушетку в их спальню.

Вот только восприятие красного не делает из Кетрин Пирс чувственного романтика или мечтателя с верой в светлое будущее.

Кетрин Пирс всегда поступает с умом.

Порою кровь делает из неё монстра, как и из него, но это ведь ее сущность, с которой она смирилась и приняла, а Элайджа отправляется в забытье, забывает половину из того, что он совершил, вытирает белоснежным платком кровь с губ и рук. Элайджа вытирает кровь и каждый раз забывает. Ему тихо и спокойно.

Она создает его, ведь именно женщина создает мужчину.

Кетрин желает создать что-то с Элайджей, жить вместе с ним и любить. Если зависеть, то только от него и больше не от кого.

Просто, стерва нашла того, кто сильнее ее и остановилась.

Не все так просто. Это любовь, которая отражается в глазах.

Она заблудилась, и именно Элайджа нашел ее. Нашел ее настоящую.

Она черная кошка, и только ему удалось приручить ее.

Он услышат ее крик.

Он видел, как ей больно.

Он видел ее обнаженную душу.

Они видела, как устала его душа, во мраке.

Он из тех мужчин, который понял, что ее тревожит и успокоил. Кто ее поймет, кроме него?

Кто простит его, кроме нее?

Он может душить ее, вырвать сердце, но любовь никогда не умрет.

Стерва поддалась. Пустоту и одиночества заполнить любовью к нему. Разве это не видно? Не видно, что та, кто думала, что любви не существует, поверила в это.

Возможно в этот раз с ней правильный мужчина. Мужчина, который не просто понял ее, простил ее ошибки, но и верил в спасение ее души. Любовь и есть спасение.

Кетрин Пирс и Элайджа Майклон слишком похожи.

Пять веков назад они утратили любовь, их сердца были разбиты, но сейчас все уж точно не игра.

Возможно рядом с ним женщина, которая все выдержит. Эта женщина вернула страсть в его жизнь, он ведь не был живым, а просто дышал, но когда нужно может быть покладистой, нежной.

Она многое желала сделать, но сейчас главное свобода и быть рядом с Элайджей. В данном периоде ее жизни Кетрин Пирс волнует только эти две вещи. Лекарство гарантирует ей свободу, а Элайджа защиту и все то, что она не ощущала рядом с другими мужчинами. На других она так не смотрела, с другими не переживала всего того, что переживает с ним, с другими она не позволяла себе чувствовать. Именно Элайджа сохранил ту часть в ее сердце и души, которая могла чувствовать и любить. Именно за это она благодарна этому мужчине.

И Кетрин Пирс любит. Любит этого мужчину, принимает весь его свет и всю его тьму.

Любит, поэтому теперь воспринимает красный цвет иначе.

Теперь это цвет любви, крови и вина. Любви, от которой пьянит. Любви, от которой кружит голову.

Кетрин берет в руки, бокал красного сладкого вина, стоящий, на туалетном столике.

Сегодня она пьет за любовь. Впервые пьет горьковато-кислое вино за то, чтобы было сладко. Сегодня она пьет за то, чтобы было сладко только с ним.

– За любовь к тебе, Элайджа Майклсон, как бы странно это не звучало.

Любовь – самый крепки алкоголь и кому, как не Кетрин Пирс знать это.

Она позабыла обо всем и готова потратить на этого мужчину : все свои ночи и дни, всю свою любовь. Только бы он был рядом с ней, и выпивал до дна оставляя горячие поцелуи на ее шеи , а она готовила кофе. Он ведь не зря потратил на нее все, доказывая, что можно заниматься именно любовью, и она поняла, что такое сладкий сон. Доказывал, что можно любить и быть искренним. Этот мужчина перевернул ее мир, опьянил, выпивал, до дна и пусть именно он выпивает ее.

Любить и ненавидеть.

Пусть Элайджа выпивает ее, до дна, напивается ею, словно она самый крепкий алкоголь.

Пусть Элайджа выпивает любовь.

Сегодня Кетрин Пирс желает напиться за любовь.

Столько веков она, словно рыба в сетях, металась из стороны в сторону, пытаясь найти место, хоть немного созвучное со словом «дом». Возможно, она и не знала истинного значения этого слова. « Дом» с этим ловом связано столько различных высказываний, цитат, отрывков :

Хороший дом создается, а не покупается. Джойс Мэйнард.

Твой дом там, где твое сердце. Чарльз де Линт «Лунное сердце»

Твой дом там, где тебя любят. Макс Фрай «Гнезда химер»

Все-таки дом – не место, а люди. Чарльз де Линт «Лунное сердце»

Читая или слыша подобные высказывания Пирс поняла главное : Дом – это люди, которые тебя любят.

Но у нее не было человека, который бы любил ее, оберегал, сражался за нее, терпел и утешал, а значит, у нее не было и дома. Место, в которое ты желаешь вернуться. Место, где ее ждут, сражаются. Место, в котором тебя любят. Место, в котором ты можешь помечтать. Место, где тебя ценят. Место, где всегда горит свет. Место, где уютно и тепло. Место, где тебя поймут и не осудят. Место, где тебе подадут чай, выслушают, обнимут. Место. Где обретают покой.

Место, которое люди называют домом.

У Кетин Пирс не было дома. Только вечные скитания и жизнь на чемоданах, но неужели всему этому пришел конец? Она никогда не знала тишины и покоя. Не знала, что такое « дом », что такое жить под одной крышей с человеком, который любит и ценит тебя.

Теперь она сидит за туалетным столиком. Сидит окруженная : целлофановой пленкой, коробок, побелкой, деревянной мебелью, которую только распаковали. Сидит, осушает бокал красного вина, набирает сообщения, на своем мобильным и сквозь открытую дверь наблюдает за рабочими, которые ходят туда-сюда, носят коробки, или инструменты.

Кетрин раньше думала, что сможет оставить Элайджу, если не ради другого мужчины, то уж точно ради себя и достижения цели, как всегда и делала. Она делала так пять веков своего сознательного существования. Но любовь, эта чёртова любовь испортила все планы сучки Пирс. Она, великая Кетрин Пирс, полюбила. Полюбила этого мужчину, готова потратить на него все, только бы он был рядом, касался ее, медленно раздевал, был ближе и поддерживал.

Перевернул весь мир и ее мысли только о ней. Неужели Элайдже Майклону удалось иссушить ее и заполнить ее сердце любовью.

Кетрин Пирс полюбила.

Только бы он был с ней, сегодня и всегда. « Всегда и навсегда» – вот только эта клятва на нее не распространяется и об этом брюнетка помнила.

Любить и ненавидеть.

Возненавидит его, проклянет, когда тот оставит ее во блага семьи. Или же не сможет этого сделать, потому что любит. Не сможет возненавидеть того. Кто нужен ей, кому отдала свое сердце.

Раньше бы девушка рассмеялась, раньше бы она не поверила тому, что полюбила или Элайджа всегда был особенным мужчиной в ее жизни? Тот, кто знает ее настоящую.

Но не теперь. Если когда-нибудь случится, что-то, по каким-то причинам останется одна, а

Элайджа оставит её, то она, быть может, постарается забыть его, быть может, сделает вид, что ничего не было, быть может, найдёт себе другого, быть может… Хоть что-то да сделает или напьется осознавая, что зря тратила на него время . А также, быть может, будет стремиться к нему, к Элайдже Майклсону, быть может, даже в пургу, в метель, босыми ногами пробегая кварталы, но к нему. Надеясь, что это он бредёт впереди неё, остановится, обернется, обнимет… А через пару минут они будут дома. Он отведет ее домой. Отведет туда, где спокойно и он останется с ней.

Сейчас Кетрин Пирс дома. Сейчас она уверенна в том, что это то самое место, где они обретут покой и буду счастливы вдали от всех. Сейчас она уверенна, что Элайджа Майклсон – ее дом. Он именно тот, кого она ждала так долго. Они устали и им нужно место, в которое они могут всегда вернуться. Им нужен дом. Им нужен правильный человек рядом, тот кто дарит тепло и пробуждает эмции.Им нужен дом в которым они будут дышать в унисон. Кетрин Пирс сделает все, чтобы фундамент их дома был крепким и устойчивым.

***

Элайджа Майклсон приходит в это кафе каждое утро, уже несколько дней подряд. Вывеска совершенно обычная, на втором этаже мотель. Случайное кафе по пути в Пенсильванию, но на барной стойке аккуратные темные круги от чашек, которые он замечает и делает для себя вывод, что этим пятнам уже года три точно, а платья официанток на два пальца короче положенного. Впрочем, многим даже нравится эти симпатичная, разговорчивая блондинка.