Текст книги "Три года счастья (СИ)"

Автор книги: Kath1864

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 59 страниц)

Стерва Майклсон вновь ходит по замкнутому, опасному кругу из сомнений и предательств.

На что стерва ради достижения своей цели? Дойдет до края, сорвется вниз, но получит желаемое.

Никто не знает, кто такая Ребекка и на что она готова ради достижения своей цели.

Стерва Ребекка Майклсон опасна.

========== Глава 34. И нет пути назад. ==========

This desert flower.

Она – цветок пустыни.

No sweet perfume ever tortured me more than this.

Ни один аромат не мучил меня так, как этот.

Sting – Desert of rose.

*** Новая Шотландия. 2013 год. ***

Всего одна доза лекарство. Доза, которая может изменить жизни многих.

Всего один шанс.

Елена не может принять его, не может поступить эгоистично, ведь это лекарство может изменить жизни других. А что остается ей? Смириться. Елена Гилберт должна смириться и принять свою новую сущность монстра. У нее нет другого выхода и именно об этом она и говорит Стефану. Говорит, глядя ему в глаза. Говорит, потому что он должен знать. Стефан ведь знает, о чем сейчас думает Елена. Знает, потому Елена не может принять лекарство. Знает, что Елена Гилберт дорожит теми кто рядом и теми, кто любит ее.

– Всего одна доза?

– Да.

– Я не могу принять её. Вы все заслуживаете этого, так же как и я. Всё кончено.

– Мне жаль.

– Не надо. Нет худо без добра.

– О чём ты?

– Когда я упала с того моста, всё изменилось. Даже если бы я снова стала человеком… я была бы уже другой. Это лишь вопрос времени. Когда я приму себя такой, какая я есть и пойму как жить дальше.

Жить дальше. Елена обязательно поймет, как ей жить дальше. Многое осознает, примет себя новую, наведет порядок у себя в голове, расставит все на свои места и только тогда, ее будущее расцветет. Будущее Елены Гилберт обязательно расцветет и неважно : человек она или вампир.

Она могла умереть, но приняла решение обратиться. Это был ее выбор. Выбор, за который она несет выбор.

На том острове есть еще кто-то. Есть тот, кто спас жизнь Джереми вонзив в спину мужчины топорик. Если тот, кто оставил обескровленный труп. Есть тот, кто следил за ними. Есть, тот, у кого свои намерения на лекарство. Есть тот, кто не остановится ни перед чем и заполучит желаемое.Есть третья команда. Ребекка и Стефан знали это еще тогда, в Мистик Фоллс, когда были в кабине Шейна и искали камень. Теперь о ком-то еще знают и Деймон с Воном, когда находят труп мужчины с прокусанным горлом. Подчерк явно вампира, но кому еще нужно лекарство? Кто скрывается в тени? Кто в третьей команде? Кто прячет свое истинное лицо и предпочитает действовать не своими руками. Кто здесь?

Елена Гилберт первая сталкивается и видит истинное лицо того, кто скрывался в тени. Видит свою тень.

Елена первая попадает в капкан, который был уготован для нее.

Попала, пыталась выбраться, но если ты играешь против того, кто никогда не проигрывая вряд ли у тебя есть шанс.

– Нет!

Елена выкрикнула, прежде чем столкнулась лицом к лицу со своей тенью. Выкрикнула и Кетрин видела, что та зла, даже в ярости, пыталась бороться. Елена в гневе, когда видит ее, не уступит, когда они так близко к лекарству. Кетрин же видит только всю ненависть, что испытывает к нейй ее двойник и выступающую венку на лбу свидетельствующую о том, что они похожи. Кетрин же просто валит ее на землю и разбивает голову. В этой игре Елена не нужна и Пирс не позволит никому встать на ее пути.

Капкан для Елены Гилберт захлопнулся.

Следующий капкан уготовлен для Джереми Гилберта, которого она встречает в месте, где покоился бессмертный Сайлас. Она спокойна, ведь так близка к своей цели, смотрит на шкатулку зажатую в руках каменного изваяния, а Джереми обещает Бонни, что Елена здесь, а значит, все будет хорошо.

Все не будет хорошо, потому что Кетрин Пирс не привыкла уступать и проигрывать.

Кетрин ведь актриса, которая еще не получила премию « Оскар » и играет роль милой и невинной, сострадательной Елены не только убедительно, но и до конца.

Играет, до тех пор, пока Джереми не выводит ее из себя нравоучениями о том, что нужно спасти Бонни. Елены спасла свою подругу в первую очередь, наплевала бы на лекарство, но Кетрин ведь не Елена.

– Я уже и забыла, какой ты тряпка.

– Что?

– Надоело быть милой.

Сейчас Кетрин покажет, кто она такая. Покажет свою истинную сущность.

Джереми не понимает, что происходит до тех пор, пока Пирс нее хватает его и не ранит запястья, отправляет его, на верную смерть прямо к Сайласу. Джереми чувствует, что смерть близко, ведь внутри его словно все обрывается, а внизу живота тяжесть, которая сдавила и не отпускает, когда он слышит шевеление каменной руки.

– Кетрин.

– Давно не виделись, маленький Гилберт.

Нет смысла скрывать того, что она плохая. Она может спасти или убить.

Она удерживает его и не собирается отпускать. Не собирается отказываться от своей цели стать свободной и обрести своей счастье. Идти против той, что всегда выживает и так самоубийство, в особенности сейчас, когда у нее есть реальная цель и она желает быть свободной, обрести, то, чего у нее не было столько столетий. Она желает вернуть себе свободу и утраченную любовь.

У нее есть цель, а Кетрин Пирс всегда добивается желаемого.

Добивается, притягивая к себе Джереми, кусает в шею. Она отправила его на верную погибель и вряд ли ее заботили чувства Бонни, которая умирает от потери крови и наблюдает за тем, как ее возлюбленный умирает. Пирс не думает, что Бонни больно терять кого-то значимого и дорогого для нее, того, кто был рядом с ней, того, кого она любит.

Кетрин не думает, когда близка к свой цели.

Ей наплевать на чувства Елены, которая потеряет всю семью, так же, как когда-то потеряла она.

– Прости, но семейное воссоединение придется отложить, – последние слова, которые слышит Джереми.

Ей плевать на всех.

Плевать, на то, Сайлас медленно убивает Джереми, выпивает его кровь.

Ей плевать на его крики и стоны. Ей плевать на его боль. Ведь у Кетрин Пирс нет совести и души.

Пути назад нет, да и Пирс не подумает оборачиваться.

Несмотря не на что в ее руках лекарство, и она исчезает.

Исчезает, ведь теперь у нее новая цель – Свобода и личное счастье.

*** Мистик Фоллс. 2013 год. ***

Что люди знаю о Днях Рождения? Знают то, что это праздник. Раз в году человек становится на год старше, празднуют в кругу друзей или устраивает шумную вечеринку. Празднует, возможно, в одиночестве. Каждый празднует этот день по-разному.

Этот праздник значит многое в жизни людей, но не в жизни Клауса Майлсона, который сейчас заточен в гостиной Гилбертов, лежит на полу и смотрит в потолок, вынужден слушать Таайлера Локвуда.

Может Локвуд совсем и не знает Никлауса Майклсона, который любил свой День Рождения, словно насмехался над природой, ведь он не стареет и каждый свой

День Рождения он отмечал с достоинствам : устраивал пир или бал. Все зависело от времени и эпохи.

Его всегда окружали те,кто был ему дорог. Действительно дорог. Его окружала семья и самым важным для Клауса было слышать поздравления из уст братьев и сестер. Ему было важно слышать поздравления сказанные Элайджей или Ребеккой.

Так почему сейчас он вынужден слушать взбунтовавшегося юнца Тайлера Локвуда. Он вынужден терпеть из-за сдерживающего заклинания Бонни, ведь иначе бы

Тайлер был бы трупом, а его конечности собирали бы по всему городу.

– Разве ты не должен уже быть в милях отсюда?

– Я пришел поздравить тебя с Днем Рождения, Клаус. На самом деле, я пришел пожелать тысячи Дней Рождений.

– Что ж, ты на несколько месяцев раньше.

– Это не важно, потому что я собираюсь присылать тебе открытки с поздравлениями каждый год, что заставляешь меня скитаться по миру. Просто напоминая тебе о том, чего у тебя нет. Потому что каждый год, который ты тратишь, гоняясь за мной – это год, что ты не провел с Кэролайн. Каждый День Рождения будет напоминать тебе о годе, что ты провел впустую. Об еще одном годе для нее, чтобы забыть тебя.

– Мне не хочется говорить эту новость, дружок, но она и тебя забудет.

– Может и забудет. Но я всегда буду знать, насколько она меня любила. А ты всегда будешь знать, что ты ничего не значил для нее.

Неужели ли Клаус действительно ничего не значит для Керолайн? Пустое место, убийца, монстр не знающей, что такое любовь, добродетель и сострадание.

Майклсон действительно давно отрекся от чувств, пусть иногда они и вырывались наружу, делали его слабым.

Ненавидит быть слабым.

Керолайн боится, дрожит, когда видит его выходящим, из дома Гилбертов. Она ведь столько наговорила и теперь пришло расплачиваться за свои слова? Слишком многое произошло, а сейчас он свободен и ему не все равно, так он это не оставит.

– Как ты выбрался?

– Думаю, с твоей подругой Бонни произошло что-то ужасное. Не переживай, милая, тебе я никогда не причиню вреда.

В глазах страх, по телу пробежала волна мурашек, когда Клаус говорит о ее подруге. Она ведь знает, что заклинание перестает действовать, если ведьма умирает. Знает оттого и вздрагивает,встает с качелей. Она попрощалась с Тайлером, а сейчас еще и это. Слишком многое произошло и Керолайн Форбс боится подумать, что произойти еще худшее. Куда еще хуже? Она и так уже, словно жариться в Аду и ощущает на своей нежной коже адское пламя. Пламя, когда Майклсон смотрит в ее глаза.

– Ты уже достаточно сделал.

– Я сделал даже больше. Я проявил доброту, великодушие, жалость, -благодаря тебе, Керолайн. Все это ради тебя.

Ради нее? Смешно? Смешно, что Клаус Майклсон поддался эмоциям и проявил милосердие. Безумие какое-то, но Клаус действительно готов на все, чтобы Керолайн не плакала и не расстраивалась. Он готов на все ради нее, вот только Керолайн пока не замечет его, не разговаривает и избегает его. Избегает его тьмы и это она ясно дала понять, но он ведь сегодня он и вправду поступил правильно, совершил поступок ради нее, чтобы доказать ей, что он – великий Никлаус Майклсон способен на большее. Способен видеть свет и желает оберегать свет, который излучает Керолайн. Желает оберегать ее, чтобы ее внутренний свет разогнал его тьму.

Она должна знать, что он все еще способен любить и чувствовать. Керолайн должна знать, что тот может быть слабым. Клаус ненавидит быть слабым, но она, любовь к ней делает его слабым.

Слабый.

Смотрит в ее глаза, которые наполняются слезами. Она ведь чувствует, позволяет себе эту роскошь, а и сам Майклсон близок к тому, чтобы из его глаз покатились слезы и поэтому ему легче развернуться и уйти.

Ему легче отвернуть и уйти ,нежели проявить слабость и признать, что после стольких столетий он все еще способен любить и чувствовать. Он чувствует, что ее свет может спасти и его. Ведь как она говорила : «А того, кто способен на любовь, всё ещё можно спасти. »

Любой достоин спасения, даже Никлаус Майкслон, но сейчас, ему легче уйти, погрузиться в одиночество нежели признать, что он слабый. Керолаййн Форбс стала его слабостью, только ее аромат мучает его так, как не мучил ни один другой.

*** Нью-Йорк. 2013 год. ***

У Одри есть всё.

Точнее было все.

В буквальном смысле всё : хороший дом, персональное убежище от скуки окружающего мира, серебристый Форд, престижная работа, которой ведьма гордится и ненавидит, временами мечтая, чтобы офисное здание, в котором она работает, сгорело, у нее есть любящей парень и еще проблемы с наркотиками и магией.

В свои двадцать пять она запуталась и не может управлять : ни собой, ни своей собственной жизнью.

Устала.

У нее есть всё. Но в то же время ничего, а потому она стоит в кабинете босса – сорокалетнего мужчины, который поправляет удавку, которую еще называют галстуком. Он подписывает бумагу, и с этой минуты Одри свободна.

Жизнь Одри – глубокая, тёмная яма, в которую она стремительно падает день за днём, а иногда даже несётся, со скоростью света и звука, погружаясь всё глубже и глубже, достигая только ей ведомого, персонального дна.

Неудачница, чья жизнь состоит из сплошных чёрных полос.

Но может сейчас у нее начинается белая полоса в жизни?

Может, она сумеет распрощаться с прошлым?

Прошлым, в котором остался ее дом, ныне испепеленный ее магией, проблемы с наркотиками и сделка с Кетрин, проблемы, которые появились вместе с этим.

Она хмурится, слыша разговор сотрудниц, которые обсуждают ее. Людям ведь нужно говорить, обсуждать, в особенности за спиной. Она улыбается, а что ей ещё остаётся?

– И почему ее до сих пор не посадили в тюрьму?

– Наркотики – это серьезная проблема, и кажется, безработной Одри стала по этому поводу.

– Ее парню уже пора заключить ее в реабилитационный центр иначе на могильном камне высечет ее имя. Почему он до сих пор ее не бросил? Даже пришел сюда…

Зачем ее хоронят раньше времени?

Вытащить из омута.

Она слышит, но предпочитает делать вид, что не слышала, потому что так проще.

Так проще, когда внутри все сжимается и переворачивается.

Шон – слабый проблеск надежды в ее тёмном мире.

Со злостью сжимает кулаки, а затем глубоко вдыхает, проходя мимо обсуждающей ее женщин.

Жизнь Одри – отстой.

И она это прекрасно знает.

И что-то внутри Шона вздрагивает, когда та прижимается к нему. Прижимается сильно, обнимает крепко сдавливает руками его шею.Вместе до конца – именно поэтому Шон и пришел в офис. Пришел, чтобы быть рядом и поддержать. Пришел, чтобы она не ощущала себя одинокой.

Все словно ждали, что она оступится, упадет, совершит очередную ошибку. Все, кроме Шона.

Только он верил, что она справится со всем, не сойдет с ума, встанет и будет бороться.

Только он дышит ею.

Только он верит ей.

– Мы справимся, детка…

Качает головой, соглашается со сказанными словами, парнем, робко улыбается, да так, словно солнце из-за туч выглядывает: тепло, неожиданно и спокойно.

Спокойно в его объятьях.

Одри чувствует, как тепло разливается по всему телу, когда тот, касается ее губ.

В жизни Одри есть всё, чего она когда-то хотела – любовь.

Не надышаться.

У нее есть Шон, который отдал ей свое сердце, держит ее руку.

Без него у нее ничего не выйдет.

Без ее поцелуя ей не справиться.

Без него не справиться.

Сердца, ставшее для Одри , неудачницы, ведьмы, девушки с наркозависимостью, той, которая не знала куда приведет ее дорога жизни, домом, безопасным пристанищем, тихой гаванью, наполненной всего одним чувством – безграничным, чистым, ярким счастьем.

И почему все думали, что они упадут, не справятся?

Они нашли друг друга.

Главное, чтобы он держал ее в своих объятьях и тогда Одри будет точно уверенна в том, что они справятся.

***

Если бы Элайджи Майклсону предложили описать Кетрин Пирс в нескольких словах, он бы ответил : дикая роза пустыни.

Роза пустыни – шипы которой, ранят плоть. Раны от любви не всегда убивают, но точно никогда не заживают.

Может это звучало и странно, но для него она всегда оставалась розой пустыни, той, что никогда не увянет, ведь пески пустыни укроют ее и защитят от песчаной бури . Розой, чьи шипы непременно поранят, если ты попытаешься сорвать этот цветок, заключить в неволю, лишить свободы и уж тогда, будь уверен в том, что эта роза оставит кровавые следы на твоих белоснежных ладонях.

За Кетрин Пирс не просто успеть: в один момент она в одном городе, а на следующий день она уже в другой стране. Она может быть холодным льдом, что от одного взгляда все тело покроется дрожью и становится так холодно и неестественно и неуютно, взгляд, который пугает, заставляет бояться, или палящим кожу огнем, не щадящим никого, готова оставить на коже ожоги и царапины от шипов. Кетрин Пирс – штиль и безумный ураган одновременно, песчаная буря, чья сила не знает границ. Эта женщина сочетает в себе не сочетаемое. Эта женщина сумела вывести его из равновесия и заставила чувствовать.

Когда она целует его в губы, смеется, или касается, его щеки ему кажется, что вот он – покой. Вот, тот самый момент, что по праву предназначен ему и только. Только его Катерина. В такие моменты она настоящая, Катерина– словно приятный тёплый ветер на берегу океана, та кто что дарует тепло.

Когда она в порыве страсти царапает его спину, вены на запястьях рук, ему кажется, что вот этот тот самый ураган, который готов смести все со своего пути.

Тогда он видит огонь, который заполнял ее зрачки.

Только бы вместе.

Только бы чувствовать.

Вдвоём они и вовсе неугасающее пламя и всё всегда на своих местах, сердце может биться спокойно или как будто выпрыгнуть из груди, когда они рядом друг с другом. Потому что существуют – только они вдвоем.

Ему кажется, что он не знает Пирс. Не так хорошо, как думал первородный, да, может, вообще не знает? Откуда ему знать? Нет, это, конечно, нормально – видеть несколько сторон человека, ведь суть в том, с какой из них на него посмотреть, да?

Однако в моменты, когда Пирс затягивает в игру, она готова на все, делает свой ход к победе, убивает, лжет, предает, но побеждает, отделяясь от него, оставляя Элайджу где-то позади, в прошлом, сбегает, покидает одного, ему и правда кажется, что он не знает по-настоящему ни одной из её сторон и легче оставить и уйти. И это страшно. Страшно не знать какую боль может принести тебе человек, которого ты любишь.

Кетрин Пирс может ранить, уйти, не обернуться, ей наплевать на того, даже кого любит, потому что любовь не встанет на нее пути, а когда чувства возьмут верх, она сделает правильный выбор, выбор в пользу любви будет сожалеть и предпочтет снова забыть обо всём. Это тёмная Кетрин, метающая искры, добивающаяся всего, чего пожелает, сметающая все со своего пути, властная и манипулирующая стерва, от которой не спрячешься, от неё не сбежишь, переждать – тоже не вариант. В гневе Кетрин неуправляемая. Пламенную Кетрин совсем не хочется спрятать от всего мира в объятиях. Пламенная Кетрин обжигает сердце и ранет не больнее шипов розы. Пламенная Кетрин сама уничтожит любого, кто встанет на нее пути.

Слишком непостоянная. Слишком дорожащая своей свободой, и поэтому ранит, не позволяет никому покуситься на ее драгоценную свободу. Всего шаг из крайности в крайность. Кетрин Пирс привыкла играть и управлять огнем. Привыкла ходить по краю.

А что Элайджа? Готов сделать не только один, а целую тысячу шагов в ее сторону, вытерпеть неуправляемый ураган, бурю в пустыне, в которой уцелеет только алая роза. Уцелеет благодаря своим острым шипам и стойкости. Кетрин Пирс не сломать, ведь она привыкла ломать других. Элайджа готов. Выстоит, только бы потом наслаждаться штилем или ее улыбкой в лучах солнцем, ее согревающими поцелуями, которые та оставляет на его шеи. Элайджа наверное, всегда готов на что угодно, только бы она была рядом с ним, выводила их равновесия. Только бы чувствовать и жить ради любви к этой женщине. У нее вышло завладеть его разумом, и его мучает ее аромат. Готов даже обратиться в горстку пепла. Просто потому что он мечтал о любви, которая так редка и всегда приносит радость и муки одновременно. Элайджа чтил настоящую и взаимную любовь. Элайджа мечтал о такой любви. Элайджа мечтал об огне.

Закрывает глаза, отбрасывает голову на заднее сиденье автомобиля. Она ведь обещала ему, что не уйдет из его воспоминаний и жизни, а свои обещания Кетрин Пирс всегда выполняет. Она обещала, что ее любовь и поцелуи защитят его, а тревожить его она будет во снах.

Мучает.

Ее образ тревожит Майклсона, как только тот закрывает глаза, и этот редкий аромат дарит сладость опьянения любовью.

Ее редкий аромат.

Аромат розы пустыни.

Только бы вместе.

Любовь может даровать не только сладость и покой, но и мучения смешанные с болью.

Любовь мучает, сдавливает сердца в капкан и не отпускает.

Его мучает ее образ.

Его мучает ее аромат.

Его мучает любовь.

========== Глава 35. Чувства – слабость. ==========

А все проблемы начинаются, когда думаешь, что желать большего – это нормально… Цитата автора. ©

*** Новая Шотландия. 2013 год. ***

Кетрин замирает.

Если честно бежать с того остова ей не составило труда. Все, как всегда заняты спасением драгоценной Елены или же просто пытаются утешить ее, если Джереми все таки мертв.

Ее это абсолютно не волнует, потому что Пирс в который раз обвела всех вокруг пальца, они попались в ее капкан и теперь она держит в руках сундучок лекарством.

Стерва вновь добилась своей цели.

Сейчас она не думает о последствиях, о боли и смерти, которая случилась по ее вине. Кетрин Пирс плевать, кого нужно убить, чтобы получить желаемое.

Ей всегда было наплевать на всех, кроме себя.

Сейчас в ее руках лекарство.

Сейчас она верит в то, что после пяти веков одиночества она на пути к своему счастью и свободе.

Она откупится от Клауса и Элайджа поможет ей в этом, а после они уедут туда, где их никто не потревожит. Она ведь заслужила быть любимой и нашла того, кому она все еще нужна, того, кто ценит ее и не считает изношенным товаром, того, кто готов принять на себя ее тьму. Просто, Элайджа знает на что способна Кетрин Пирс и может ее остановить. Просто, Кетрин Пирс что-то чувствует к этому мужчине.

Любовь?

А способна ли она любить?

Кетрин запуталась и желает, только того, чтобы все это прекратилось, чтобы не нужно было сбегать. Кетрин желает узнать, каково это быть любимой.

Она желает, чтобы пяти векам одиночества пришел конец.

Кетрин Пирс положит этому конец.

Она положит конец.

Положит конец и будет счастлива рядом с тем, с кем чаще бьется ее сердце.

Она получит все, что желает.

Она будет счастлива и готова заплатить цену за свое счастье.

Она абсолютно точно знает, что Элайджа будет ждать ее, но прежде она должна позаботиться о лекарстве, и поэтому ее путь лежит в Уинсор.

Быть дерзкой и умной – полезная штука, когда желаешь выжить: никто никогда не обвинит тебя в преступлениях, веди проще делать все не своими руками , тебе ничего не ответит, никто не скажет, что это не правильно, потому что единственное, что неправильно – это ты, и Кетрин Пирс знает это наверняка и точно. Никто никогда не подумает, подумает пойти против тебя.

То ли дело, когда ты уязвим.

Любовь к Элайдже Майклсону делает ее уязвимой.

Пирс сравнивает это с поломкой. Она поломанный механизм который Элайджа желает починить.

Он желает спасти ее.

Кетрин бы и рада сказать, что ее душу уже не спасти, впрочем, как и его, но молчит. Молчит, потому что Элайджа верит в спасение. Она не может отнять у его веру. Вера – единственное, что она не может отнять у его.

Сейчас сидя за рулем Audi, брюнетка застывает в воске собственных мыслей.

Кетрин Пирс – шторм, песчаная буря в пустыни, сносящая все на своем пути, убивающий все живое, и она прекрасно понимает, что от этого нет спасения.

Нет спасения от той, в которую она превратилась.

Она ничего не может с этим поделать. Потому что она стерва Кетрин Пирс, которая пойдет на все, только бы заполучить желаемое.

Словно каждый раз она наступает на осколочную гранату, которая может взорваться в любой момент. Привыкла играть и идти против судьбы.

Сейчас ей хочется чувствовать что-то другое, от чего быстрее бьется сердце.

Кетрин бьет точно в цель и забирает главный приз – ее, Элайджа, без всяческих сомнений.

У нее в руках еще один приз – лекарство и брюнетка ухмыляется.

Чувства – не самый лучший подарок о котором могла мечтать Кетрин Пирс вообще, и в этом она убеждается каждый день, снова и снова.

Чувства – слабость.

Сейчас она слабая.

Сейчас она позволила себе любить, отдалась этому чувству целиком.

В груди у Пирс – тонкая спица и ее не вытащишь никакими способами.

В ее груди застряла любовь.

Брюнетки наплевать на все сожженные дома, тех, кого она предала и убила.

Сейчас – ее время.

Время позволить себе любить и быть самой собой. Время, когда ей не нужно бояться, ведь Элайджа ее защит от всех.

Пирс забывает обо всех нормах морали, они летят к чертям, так же как и все мысли о том, что это неправильно или не верно, когда дело касается ее личной выгоды.

Она ухмыляется самой себе и напоминает, что единственный неверный шаг – Элайджа оставит ее.

Смотрит на шкатулку, в которой покоится лекарство – ее единственный шанс быть свободной.

Шанс, который сейчас у нее в руках.

Правильный шаг, который она сделает в сторону Элайджи.

Шаг, чтобы остаться с ним навечно.

Сейчас она желает большего.

Сейчас Кетрин Пирс думает, что это нормально желать получить большее , быть рядом с тем, кого она любит, быть свободной и вернуть себе все то, что она утратила.

Именно сейчас настает время Кетрин Пирс. Время, когда она вернет себе все то, чего была лишена столько столетий.

*** Нью-Йорк. 2013 год. ***

Одри садится в машину и откидываясь на спинку сиденья. Больше их ничто не держит в этом мегаполисе.

Замечает, что пальцы уже не дрожат. Впервые за последние два с половиной часа. Понимает, что это тот самый край, когда вернуться уже нельзя. Еще лучше она знает, что это нечто большее.

Сейчас она желает большего и прежде всего – нормальную жизнь с тем, кого она любит.

Шон стягивает рюкзак, швыряет его на заднее сиденье, а потом пристёгивает ремень безопасности и заводит автомобиль.

– Готова ,к приключением?

– Готова.

Надежда на лучшее и светлое будущее сменяется тревогой, перерастающей в страх, а потом и в отчаяние, что вот-вот, пару секунд, и перерастет в настоящий, неконтролируемый ужас. Ужас, когда она думает, что их могут выследить, убить и они лишаться жизней, всего. Что, если это погубит их? Убьет? Что если это решение самоубийство? Что если это решение уничтожит их? А, возможно, это их шанс на спасение и они, наоборот, получат все, что желают.

Он видит, что та боится, отвернулась к окну, только бы Шон не видел ее беспокойства и страха. Он любит ее, и обмануть его у Одри не выйдет. Она не сможет врать, как тогда, когда он узнал о нее наркозависимости, но даже зная он не бросил ее. Не позволил бы себе остановиться и не бороться за женщину, которую любит. Он не остановился и сейчас, когда узнал о магии и всем сверхъестественном. Он любит ее, пусть в это и сложно поверить, но он любит и тогда все проблемы пустяками, все можно пережить, если они вместе.

Все можно забыть ради будущего.

Они забудут прошлое, потому что его не вернуть.

– Успокойся, Одри. Серьезно думаешь, что мои родители не примут тебя? В Уинсоре тебе понравится, мы найдем работу, мои родители помогут нам снять жилье на первое время. Я обязательно отвезу тебя в Оттаву, и ты попробуешь настоящий кленовый сироп.

– Ха, знаешь, минут пятнадцать назад я и подумать не могла, что мы и вправду покинем Нью-Йорк. От проблем не избавиться, но может там нас и вправду ждет счастье. Возможно, они и примут психически неуравновешенную ведьму с наркозависимостью. Примут, если не узнают.У меня какое-то странное предчувствие и сердце сжимается, как будто что-то потеря или потеряю… Я не знаю.

– Ты просто понервничала, малышка, вот и все. Слишком многое произошло и ты на гране срыва. Но я не позволю тебе рисковать и вновь связаться с наркотиками.

– Ты сам разорвал мою записную книжку и выбросил старую сим карту. Я верю тебе, Шон.

Одри улыбается, чувствуя, как знакомая нежность сжимает что-то под самой грудью, сейчас Шон рядом, по привычке гладить ее ладонь длинными пальцами и плевать на все заверения Одри, что это мешает ему следить за дорогой.

Говорят, когда человек возвращается в места, где жил, то вершиться его судьба.

Невозможно описать то, что сейчас происходит в его душе, ведь он возвращается домой, в место где вырос и был счастлив. Возвращается туда, где его семья.

Может сейчас вершиться их судьба.

Впереди дорога и там что-то или кто-то ждет их.

*** Мистик Фоллс. 2013 год. ***

Когда теряешь кого-то близкого ты всегда проходишь несколько этапов.

Первый этап – Отрицание.

В руках семейная фотография, в разбитой фоторамке. Стряхивает осколок.

Елена не верила в то, что ее брат мертв. Не верила, думала, что кольцо поможет вернуть его брата из мертвых. Думала, что смерть можно обмануть.

Она ведь вампир, смогла обмануть смерть. Смогла и ее брат, который так желал спасти ее, и найти лекарство для нее мертв.

Джереми Гилберт мертв.

У него не вышло спасти свою сестру.

У нее не вышло спасти своего брата.

Смерть пришла за ним.

Она повторят, что все будет хорошо, что магия поможет и им нужна Бонни.

Как будто ее мозг отключается.

Она не переживет.

Отрицание – самое худшее, но Елена Гилберт ведь видела смерть. Видела и даже сама должна была умереть. Сколько раз смерть преследовала ее? Сколько раз ей удавалось обойти смерть?

Елена отрицает.

Второй этап – Признание.

Признать, что твой брат мертв, ты осталась одна в этом мире, ей не о ком заботиться, некого любить.

У Елены Гилберт никого не осталось.

Его голос не дрожит, все такой же твердый, с легкой хрипотцой, когда она разговаривает по телефону с Эйприл Янг. Когда она признает, что ее брат мертв. Когда осознает, что такой близкий, отважный, родной, все понимающий Джереми мертв.

– Я ищу Джереми, а телефон отправляет на голосовую почту.

– Джереми не может подойти к телефону. Прости… он… он умер.

Он умер.

Он мертв.

Поэтому ее душат слезы, что вот-вот сорвутся из глаз. Она глотает ком в горле, но дышать, кажется, становится еще труднее, когда она решает взглянут правде в глаза, взглянуть на холодное тело брата.

Он был мертв, все это время, а она верила?

Во что верила Елена Гилберт?

В то, что Джереми жив, очнется и обнимет ее.

Верила в то, что все будет, как прежде?

Ложь?

Даже она лгала самой себе.

Все это было ложью, и она вынуждена признать и принять это.

Больше не лгать ни себе, ни окружающем.

Взгляд холодный, от этого холодного и безразличного, наполненного пустотой взгляда становится не по себе, тело покрывается холодным потом.

Елена Гилберт пережила много смертей, но этот взляд действительно пугает.

Рука дрожит. В руках спичка. Она уже делала это не один раз. Зажила спичку,

чтобы использовать огонь в своих целях, но сейчас… Сейчас она даже не чувствует онемевших пальцев. Сейчас она должна сжечь дом. Ее собственный дом.

– На семейном кладбище Гилбертов больше нет места. Дженна и Джон заняли последние.

– Елена, не надо!

– Меня здесь больше ничего не держит! Каждый дюйм этого дома наполнен воспоминаниями о людях, которых я любила и которых нет – моя мама, мой папа, Джереми, Дженна, Аларик, Джон… даже Джон…! Они все мертвы!Что делать? Что мне делать и как? Я не могу, у меня никого не осталось…

– Елена, успокойся.

– Нет, нет, я не могу, не могу, не могу, не могу, нет, нет… Остановите это, остановите эту боль…

Отключение эмоций позволит ей пережить, ведь третий этап – пережить.

Опустилась на пол, когда Деймон просил ее выключить их, отказаться от человечности, иначе она не переживет, не справится. Он сказал отключить и так Деймон Сальваторе спас свою возлюбленную, не позволил ей сойти с ума.

Отключить.

Пережить.

А Елена продолжает смотреть на пламя. Ей кажется, что огонь впитывает ее страх, видит ее насквозь – уязвимую, такую отчаянную, такую запутавшуюся и молящую, но она переживет. Пламя заберет все ее страхи и больше, ей не нужно будет бояться. Она никогда не оставит своего любимого брата, но он мертв и другого выхода нет. Только смерть способна их разлучить холодная, одинокая смерть.