Текст книги "Три года счастья (СИ)"

Автор книги: Kath1864

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 59 страниц)

Нужна.

Сейчас перед ним Кетрин Пирс – стервозная пародия, которая бежит от Никлауса уже не одно столетие, а он помнит первозданную версию, чистую, невинную, сильную, любящую Катерину. Он чувствует это каждой клеточкой тела, понимает, что ему удалось вернуть Катерину, которая любит, переживает.

– Игра окончена.

Кажется, от ее дальнейших действий, зависит её судьба. Она охватывает руками его лицо встречает взгляд мужчины, болезненно хмурый, ледяной.

Они затаивают дыхание в унисон, а она сумеет растопить лед. Ее огонь растопит лед. Ее обжигающее-горячий поцелуй на его губах растопит лед и все его тело наполнится огнем.

Кетрин не любит жалеть о чём-то – сколько раз она могла оставить ее, но не сделала этого, она предала его тогда, в Мистик Фоллс и это предательство мучило ее. Она посчитала, что благодаря ему освободится от Клауса, использует, но она не смогла так поступить с Майклсоном и пересматривая все свои планы. Он всё ещё не теряет надежду – обретает новую. Его надежда имеет весьма специфический стервозный характер, которой она приобрела за столько столетий бегства. Его надежда оставляет пламенный поцелуй на его губах. Держит лицо в своих руках и не отпустит, а Майклсон считает, что она достойна спасения, достойна быть любимой и он докажет ей это.

Его надежда выслушает его, разберет каждое слова и поймет его.

Его надежда знает о его кошмарах, том, что ему мучает.

Его надежда разожжет пламя.

Ему нужна эта надежда.

Ему нужна Кетрин Пирс.

Ей нужен Элайджа Майклсон.

Их надежда живет в их сердцах.

Их уже не спасти.

Их проще убить.

Конец игре.

Они оба проиграли любви и теперь знают это.

Знают, что им осталась только любовь.

***

В мире и так много ужасного и поэтому вера в любовь делает людей сильнее.

Что происходит, когда Шон возвращается в с собеседования, утверждая, что в доме пропала соль, ведь парень столкнулся со своей матерью, которая спешила уйти в магазин. Люди могли посчитать, что он сумасшедший, если думает что соль в доме пропала по вине магии и его будущей жены.

– Детка, я вернулся…

Шон был мягким, когда та спускается со второго этажа, целует его в губы, а тот кончиками пальцев впиялся в ее виски.

Он убедился в том, что Одри его слабость, как и он ее. Он всегда был добр к ней даже, когда видел под действием наркотиков, хотя скорее проклинал себя, даже желал ей смерти. Ведь ее смерть он бы пережил, выплакал бы все слезы и все. Так было проще, потому что она бы обрела покой, а не разрушала себя принимая наркотики. Он был рядом, когда ей было плохо. Он спасал ее. Он погружал ее в холодную ванну, когда ей было плохо и у нее была угроза передоза. Она говорила ему « Спасибо» только за это. Она увлечена самообразованием и возвращается к жизни. Он учит ее жить и любить.

В первый раз, когда они встретились, она переехала в Нью-Йорк, была под действием алкоголя и наркотиков. Он был в клубе с друзьями, а она переехала в город, который никогда не спит в надежде начать все сначала, поскольку она в этом нуждалась больше, чем когда-либо, но все закончилось наркотическим срывом. Одри не хотела выходить замуж, она желала строить карьеру в одной из компаний, но она даже и не помнит, как оказалась на улице с Шоном, который первый понял, что ей плохо. Плохо из-за наркотиков, которые он находит в ее сумочке и выбрасывает, так, чтобы никто не увидел. Обнимает, садит в такси и везет к себе домой.

Сначала она пугается, когда просыпает в незнакомой постели, но Шон просит не бояться и все рассказывает.

– Вы должны быть напуганы, но наркотики не выход, чтобы не случилось в вашей жизни. Не терплю наркотики и веду здоровый образ жизни, потому что кайф от наркотиков не сравнится с кайфом, который мы получаем от жизни, – это почти обвинение, но на губах Шона улыбка, такая невинная, что Одри позволяет себе улыбнуться в ответ.

– Полагаю, вы мой спаситель-тихо пробормотала девушка.

– Моё имя – Шон, – сообщает ей тот, предлагая руку для рукопожатия, а та поднимает голову с подушки. – Я выбросил наркотики и никто не узнал.

– О, это такое удовольствие встретить кого-то того, кто просто помог, – позволяет себе поцеловать его в щеку.

– И часто у тебя срывы? – неожиданно говорит тот.

– Я начала употреблять, потому что запуталась в жизни, много личного произошло, – не скрывая говорит она.

– Тогда я помогу найти путь, – улыбнулся, сжал ее руку.

Это было началом. Он вернет ей жажду жизни, переживает ее наркотические срывы даже хуже ее, не спит несколько ночей, когда она пропадает, возвращает деньги, она крадет их у его знакомой, которая зашла к ним в гости.

Сражаться.

Он верит в спасение ее души.

Тогда,Одри даже не мечтала о любви и зная его несколько часов, едва ли воздерживается от пересказа Ада реального мира, своей жизни, а он улыбается в ответ и смотрит в глаза.

Тогда Одри не знала, что Шон ее судьба.

– Одри, – кашляет тот. – Соль в доме пропала не спроста?

– Ты же знаешь, – усмехается девушка, и ее руки внезапно кольцом сжимают его шею.

– Подожди, ты колдовала в доме моей семьи? Украла соль с кухни моей матери? – вздыхает тот, опускает голову.

– Позаимствовала, и это для защиты, тебе не нужно понимать всех ведьмовских штучек, – оправдывается та.

– Учитывая, что твоя подруга вампирша оставила здесь лекарство от вампиризма, моя возлюбленная ведьма, то все логично и в следующей раз нужно будет купить больше соли, – смеется тот.

– Твоя мать попросила присмотреть за обедом и думаю, она не обрадуется, если сгорит паста или выкипит суп, – оставляет легкий поцелуй на его губах.

– Да, только соли не хватает, – не может сдержаться тот, а та бьет его в грудь.

Шон не сопротивляется и идет за ней на кухню. Одно целое. Глаза в глаза, ладонь сжимает ладонь, а доносящиеся смех с кухни свидетельствует о том, что они счастливы.

========== Глава 42. Им не нужно спасения. ==========

*** Новая Шотландия. Галифакс. ***

Кетрин сжимает губы в тонкую линию и щурит глаза от лучей солнца, которые освещают кухню. На ней только алый шелковый короткий халат, ночная рубашка на бретелях, зона декольте которой и низ украшают черные кружева. Слушать и говорить очередную ложь о любви и безграничной верности ей и не хотелось, потому что она признала свое поражение ,и сейчас ей только хотелось взять его с собой и скрыться от всего мира. Ей нравится чувствовать на нем аромат своих духов, а ее волосы уже давно пропахли его терпким одеколоном.

Кетрин Пирс привыкла бежать, но после вчерашней ночи она остановилась. Остановилась, потому что Элайджа стал впереди ее, закрыл собой, когда ее узнал один из вампиров, который решил поохотится, в портовом квартале, где было полно туристов. Тот, кто желал стать хищником стал жертвой. Элайджа просто оказался рядом и вырвал сердце. Он ведь снес голову Тревору, который только желал вымолить прощения за свою ошибку. Майклсон не прощает, вот и сейчас он не стал разбираться. Это не к чему, ведь тело вампира он сбрасывает в воду. Вот и все. Кетрин спокойно наблюдала за всем этим, присела рядом на деревянные доски, поправила подол длинного платья, сжала его окровавленную ладонь, опустила голову на его плечо.

Монстр в костюме.

Наихудшая сука всех времен.

Вот и все.

Их никто не спасет.

– Мой рыцарь…

Она шепчет тихо, на ухо, а он знает, что говорит она специально, на старый, средневековый манер, когда рыцари и вправду были готовы совершать подвиги, защищать, оберегать, воевать ради руки и сердце прекрасной и благородной дамы.

Сейчас другое время, а время подвигов ради любви осталось в прошлом. В далеком прошлом.

Он просто знает, что она нужна ему и принимает его темную сторону, потому что сжимает

его окровавленную ладонь, согревает.

Сейчас Элайджа замер на пороге кухни и наблюдает за тем, как та пытается смешать ингредиенты для омлета : сыр, перец, томаты, мясо.

– Моя Катерина…

Оголенные ноги, за которыми наблюдает Элайджа, как только облокотился о дверной проем двери.

Как она умеет сочетать в себе не сочетаемое? Роль шлюхи ночью и любимой женщины с наступлением рассвета. Ночью он проснулся и наблюдал за ней, хотя Кетрин считала, что ночью есть дела поважнее. Ему нравилось наблюдать за тем, как она спит, а ей уже давно не сняться сны. Даже, если ночью она была шлюхой, то на утро останется любимой женщиной, если важна мужчине, если тот любит ее. В его глазах она любимая женщина, даже если одета в красно-черное, ее ноги оголены, а струящейся шелк подчеркивает все ее достоинства. Он смотрит только на нее. Катерина никогда не позволял так одеваться. Его Катерина нравилась ему обычной, такой, какой он видел ее всегда, домашней и уютной, верящей в любовь и добро. Но Кетрин Пирс даже в вызывающе красно-черном, смотрится домашней на кухне, стоящее рядом с плитой и пытающееся приготовить завтрак. Как она сочетает в себя шлюху и любящую женщину? Свою Катерину он любил, а вот Кетрин шлюха, которая позволяет себе в постели все, что он пожелает.

Она черная кошка, которая свободна и готова на все, чтобы этой свободы ее никто не лишил. Она черная кошка, которую даже и не стоит пытаться приручить, ведь она придет сама, если будет нужно и будет виться у твоих ног, как только ей это будет выгодно.

Она нужна ему и все.

Спасать ее будет только он.

Только он и ни один другой.

Он ведь видит, как она смотрит на ее, видит пламя.

Она видит, как тот смотрит на нее, и этот взгляд убивает ее. Убивает, словно одним взглядом Элайджа говорит : « Моя.»

Сейчас она и вправду только его.

Их не нужно спасать от этой любви.

– Все в порядке, дорогой? – оборачивается к нему. – Я пыталась приготовить омлет с овощами и сыром? Кофе? Как себя чувствуешь?

– Я смотрел на тебя, – признается тот.

– Ты так смотришь, что, мне, конечно, нравится твой взгляд, но я не нахожу себе места. Что-то не так? – говорит подходя к нему ближе.

– Мужчины так смотрят на особенную женщину в своей жизни, – его руки обвивают ее талию и она подчиняется, подается вперед.

– На Татию ты тоже так смотрел? – усмехается та.

– Возможно, ведь Никлаус на нее смотрел тоже по-особенному, взглядом, который заслуживает любимая женщина, – на выдохе говорит тот. – Желаешь поговорить о ней? Чем она была лучше или хуже тебя? У нее ведь был ребенок, как и у тебя. Она выбрала меня, отдала мне свое сердце, а моя мать принесла ее в жертву.

– Я могла бы мучить тебя разговорами о ней, но мне наплевать. Я догадаюсь и сама, – смотрит в глаза. – Ее желали мужчины, женщины завидовали ее счастью и красоте. Она играла, пока любовь не сжала ее сердце в тиски и не убила. Мне кажется, что ее любовь ее убила.

– Да, – кратко говорит тот. – Думаю, что завтраком лучше заняться мне, Катерина.

– Уважаю мужчин, которые умеют готовить, – улыбается, прикасается губами к его губам, дарит поцелуй, прежде, чем Элайджа отпускает ее, закатывает рукава своей рубашки и занимает место у плиты, а та садиться за стол.

– Элайджа Майклсон ты толкаешь меня на безумства и сводишь с ума, потому что я бы имела тебя прямо на этом столе, – произносит накручивая локон волос на тонкий пальчик, прикусывает губу.

– Я бы впервые в жизни просил пощады, – на губах проскальзывает ухмылка. – Этот стол не выдержал бы.

–Желаешь проверить? Только мне будет жаль вазу для печенья, которая между прочим девятнадцатого столетия, как я заметила. Есть еще много идеальных мест для этого, – продолжает она. – Но сейчас кроме тебя я желаю завтрак и кофе.

– Ты наблюдательна, Катерина. Сейчас завтрак, – поддерживает Элайджа оборачивая голову на кофе машину, которая, как и терпкий запах опутывающей комнату, оповещает о том, что кофе готов и Пирс спешит встать с места и поставить чашки с напитком на стол.

Всё идеально.

Кетрин без макияжа выглядит более естественной и обольстительно улыбается ему и тихо ненавидит себя за это. Ненавидит себя за то, что сдалась любви. Она всё отдаст, чтобы быть такой же счастливой, какой кажется сейчас, когда Элайджа ставит перед ней тарелку с омлетом и целует в висок.

Теперь она ненавидит свою жизнь, но всё ещё играет, всё ещё стучит острыми шпильками по паркету, всё ещё посылает к чертям его семью и всех, кто желает ей смерти. Она же сучка Кетрин Пирс, которая всегда выживает и предает. Все видят ее красивую, с огнем в глазах и усмешкой на лице, готовую разорвать любого, кто встанет на ее пути. Кетрин уже давно не чувствует себя лучше их всех, даже завидует сама – у кого любовь, настоящая, не на показ, не прописанная в сценарии жизни, кому не нужно спать с кем-то ради достижения цели или использовать. Кетрин завидует тем, кто готов на все ради любви. Завидует Елене, ради которой братья Сальваторе убьют любого. Стефан никогда не посмотрит так, как на Елену, не будет любить ее, так, как любит Елену. Елена Гилберт – настоящая любовь Стефана Сальваторе и Пирс знает это. Знает, что только Элайджа смотрит на нее особенным взглядом, словно готов утонуть в ней, словно она его душа, отражение. Знает, что тот любит и будет гореть с ней в огне. Знает, что тот будет любить ее даже, если оставит ради семьи. Знает, что это та любовь, которая была у других, и не было у нее. Знает, что будь, она с ним он сделает ее счастливой, потому что этот мужчина может сделать счастливой женщину.

Она и безуспешно пытается забыть свою боль, прошлое, но не выходит. Она не забудет, но сможет начать заново вместе с ним.

Всё идеально.

Элайджи плевать, что нужно сделать, чтобы убить Кетрин Пирс, и он проиграл, но все же убил. Убил потому что видит это по ее спокойному, умиротворенному, томному взгляду.

Кетрин не помнит, когда последний раз разговаривала с кем-то – по-настоящему, а не на публику, не говорила то, что должны были слышать. Она доверяла Изобель, которая знала ее секреты. Она хочет помнить, только Изобель мертва. Она хотела сыграть с Элайджей, но проиграла и открылась ему. Зачем? С ней всё в порядке, даже замечательно – она пускает шуточки и знает, что жизнь удалась. Она сдалась и он знает это, потому что видел слезы на ее глазах. Она настоящая и главное верит в будущее с ним, как и он. Он возненавидит себя, если она не будет рядом, а у нее утром голова не трещит, потому что не нужно придумывать план и бежать, позволяет жить и радоваться жизни.

Она любит вопреки здравому смыслу.

У нее нет другого воздуха, кроме Элайджи, другого смысла.

У нет другого спасения, кроме Элайджи Майклсона.

Теперь каждую ночь меняет виски, на него.

Всё идеально.

У нее губы солёные, потому что недавно она пила свежую кровь, когда утром тот целует её под лучами солнца, садится напротив ее.

Это, кажется, сумасшествием, но способность анализировать отказывает в голове Кетрин

Пирс. Она больше не бежит, не уходит. Она сжимает его ладонь, точно зная, что они чувствуют одно и тоже.

Чувствуют и их сердца стучат быстрее, взгляды прожигают.

Никто не бесстрашен. Ей больше не нужно боятся.

Те, кто не могли и не должны были любить, все же полюбили.

*** Мистик Фоллс. 2013 год. Поместья Сальваторе. ***

Во что теперь превратилась его настоящая любовь?

В пародию Кетрин Пирс?

В ту, которую ничего не чувствует?

Стефан Сальваторе запутался, только знает, что все еще любит и должен спасти ее. Он должен впихнуть в ее глотку лекарство.

Он стоит перед ней, пытается ухмыльнуться, облокачивается о перила постели и смотрит на то, как Елена медленно снимает с себя форму черлидерши и остается в черном бюстгальтере. Правда, Елена снимает одежду медленно, смотрит в зеркало.

– Знаешь, тот же самый трюк использовала Кетрин.

– Не сравнивай меня с Кетрин. Она была в бегах так долго, что боялась собственной тени. Я ничего не боюсь.

– Я отключила все чувства. Все. Включая чувства к тебе. Не пойми меня неправильно. Я вижу, что ты стоишь передо мной, и ты отлично выглядишь. Я помню наш секс. И это был отличный секс. Я просто больше ничего не чувствую.

С каждой последующей секундой Стефан понимает, что ее нужно спасать. Она не помнит того, что помнит он : разговоры, взгляды, касания, признания, ночи, то как он сражался за нее, как боролся с жаждой крови, когда Клаус внушил ему отключить человечность и убить ее, как она кричала и плакала, а он утешал ее, когда умерла Дженна, а затем и Аларик. Он помнит их знакомства, а точнее столкновение у мужского туалета. Он помнит их поцелуй на колесе обозрения. Он помнит, как одевал на ее палец кольцо, и они сидели на крыши встречая рассвет. Только они и восходящее солнце. Он помнит, как узнал о ней и Деймоне, как у него словно снесло крышу, как бросал в стену шахматную доску, как был зол и возненавидел себя, как потерял любовь.

Он любил смотреть на нее и улыбаться.

Он всегда был рядом.

Он просто желал любить ее и быть рядом.

Она помнит только секс.

Он потерял любовь.

Он просто желает вернуть ее. Просто вернуть ее настоящую и быть рядом. Рядом даже в качестве друга. Больше ему и не нужно.

У него срывает крышу от того, что он ненавидит себя за то, что не спас любовь и видит пустоту в ее глазах, то, что он не ее.

У нее перепутаны все чувства, холод в глазах. Она помнит, но нет таких ощущений, голова не кружится, так как у него, от воспоминаний.

Надежда все еще есть. Надежда – лекарство.

И хорошо, что Керолайн отвлекает его на этой вечеринке. Вечеринке, которую устраивает

Елена накачивая себя и гостей алкоголем, вправду Елена отрывается от того, что поит одну из девушек алкоголем, когда видит, как Стефану хорошо рядом с Керолайн, он хватает ее, перебрасывает, через свое плечо и смеется, позабыл обо всем и напряжение, как рукой сняло. Керолайн заставила его забыться и это главное, то что ему нужно было : Не переживать из-за Елены.

Им нужно немного веселья.

Стефан смеется, а Елена видит это. Видит и Керолайн. Она знает подругу с раннего детства. Знает, что та не предаст. Знает, но что если Керолайн желает быть со Стефаном? Занять в ее место в сердце Стефана?

Чувствует? Сгорает от ревности?

Елена ничего не чувствует злобы и ненависти, которые сжигают ее изнутри. Злобы, которая находит выход, когда кулоки Елены приведенные в боевую готовностью ударяют Форбс по лицу, оставляют следы. Керолайн неуступит, ведь только сегодняшний день Елена угрожала ее матери, опозорила ее, уронила ее во время выступления. Елена ведь сейчас сама решает, какой будет конец. Елена потеряна и поэтому Керолайн даже не имеет права злиться на подругу.

– Тебе не придется чувствовать вину из-за твоих грязных мыслей о Клаусе.

– Заткнись!

Братья Сальваторе как всегда во время, разнимают их, сдерживают, ведь Керолайн готова напасть, вырвать волосы своей лучшей подруге, но она не может так поступить, потому что знает, что может оказаться на месте, просто Елена потеряна и если не сегодня, то завтра вновь найдет путь к свету.

– Ты дерешься, как девчонка… Отпусти меня!

– Признаю, при других обстоятельствах, это было бы очень возбуждающе.

Их сдерживают, и Деймон не мог обойтись без шутки, колкости. Злоба Керолайн не смогла вырваться наружу, в отличии Елены, которую ничего не сдерживало. Она могла позволить себе это, потому что она не обременена эмоциями, словно ее голова пустая. Керолайн знает это. Керолайн, как и все знает, что не сегодня, но завтра ее подруга вернется и посмотрит на ее иначе.

*** Нью-Йорк. 2013 год. ***

Вианн залпом осушает один за стакан бурбона, из бара, словно обычную воду, ведь после услышанных новостей от Хейли. Графин стремительно пустеет, а серые глаза волчицы становятся все больше от удивления, но похоже Хейли плевать. Будь ее воля, она бы вырвала все волосы Хейли, только бы остановить подругу. Ведь Джулс была смелой и храброй, даже уехала в Мистик Фоллс узнав о пропаже Мейсона Локвуда. Друзья не предают. Друзья не оставляют тебя, когда ты нуждаешься в них. Джулс не бросила Мейсона, даже попыталась отомстить, только вот для нее все закончилось вырванным сердцем во ритуала. Клаус убил ее и Вианн боялась, что Хейли Маршалл ждет такая же участь, как и Джулс.

Еще один стакан бурбона, и Хейли день кажется уже не таким ужасным. Спиртное – единственный известный способ смириться совсем.

– Хейли, прошу не нужно связываться с Клаусом, он миф, легенда, волчица говорит, а на лице Хейли появляется улыбка.

– Он реален, я его видела и позвоню ему, – с улыбкой на лице говорит Маршалл. – Позвоню и он узнает об этой вампирской шлюхе.

– Тебе нужно остыть подруга, а мне нужно на бежать по своим делам, – ставит бокал на кухонный стол.

– Думаешь, я поступаю не правильно? – прикусывает губу.

– Кетрин Пирс и вправду заслуживает всего, что с ней произойдет с ней, я ведь с первой минуты видела, какая она лгунья, только Мейсон не верил своей старой подруге, – тяжело вздыхает, облокотилась об стол.

– Именно заслужила и поплатится за все, когда Клаус разорвет ее на части, – громко говорит Маршалл. – Она заслужила это главное. Я так зла!Зла!

– Ты зла, потому что твои родители мертвы, ты грустишь, и сейчас для тебя главное остаться живой и не рушь свою жизнь.

– Рушить уже нечего, подруга, – зажмурив глаза, находит в себе силы признаться Хейли.

========== Глава 43. Любовь – это оружие, направленное против нас самих. ==========

Мы запили текилой, забыли, простили.

Ты мне не снишься, скажешь, я тебе тоже даже.

Если бы вместе нам до темна по душам,

Разобрать по словам да по молекулам, но только…

Если я тебе больше не нужна, тогда и ты мне на, тогда и ты мне на.

Если я тебе больше не нужна…

Светлана Лобода – Не нужна.

*** Мистик Фоллс. 2013 год. ***

В гостиной появляется брюнетка, она делает вдох, а Майклсон прислушивается к стуку ее каблуков. Она покорно подставляет ему свою шею. Клаусу и вправду нужно забыться обо всем. Многое произошло после смерти его младшего брата, заточения в гостиной Гилбертов. Он подчинил своей воли всех, кто находился в доме.

Потеря младшего брата имеет значение, а сердце замирает, боясь поверить в происходящее. Что сейчас с ним происходит? Ему нужно пережить это, перетерпеть и поверить в то, что все будет как прежде. Правда почва ушла из под ног и нет той опоры, которую обеспечивал Элайджа и может Коул был прав и тому, кто всегда ценил семью стало наплевать и он думает о себе. С ним рядом нет старшего брата , и Клаус Майклсон не знает, как стоять на ногах. Только когда уголок губ Майклсонов приподнимается в его фирменной насмешке, и девушка понимает, что это ее конец, вдыхает воздух полной грудью, а гибрид крепко цепляясь пальцами за оголенные плечи, под глазами набухают венки, белок глаз наполняется красным и обнажив клыки Майклсон готов разорвать глотку девушки : прокусить нежную кожу шеи, возможно, перегрызть сонную артерию, насладиться металлическим вкусом крови.

Страшно ли смотреть в глаза смерти? Страшно ли смотреть на монстра, который лишит тебя жизни?

Страшно ли знать что смерть неизбежна?

Ты умрешь и что дальше? Свет? Тьма?

Страшно осознавать, что это последние секунды, когда бьется твое сердце, ты видишь солнечный свет. Бесполезно искать свет, когда знаешь, что тебя ждет тьма. Смерть – это покой, но так происходит не всегда. В реальности смерть – это страх, тяжесть в области живота, которая не отпускает, сердце сжимается, давит где-то между ребер, холодный пот по спине. Она желает убежать, плакать, молить о том, чтобы тот сохранил ей жизнь, но даже не может сдвинуться с места, вынуждена смотреть в лицо того, кто убьет ее. Она вынуждена смотреть смерти в лицо, и только вскрикивает, когда острые клыки вонзаются в ее шею. Желала ли она, так завершить свою жизнь, встретить смерть именно в такой обличие? Смерть в лице Никлауса Майклсона.

Жертва напугана, и хищник питается этим страхом, наслаждается запахом крови, азартом погони.

Клаус Майклсон – хищник.

Клаус Майклсон питается ею, ее страхом, сжимает окровавленные ладони на оголённых плечах, растирает кровь струйкой сочащейся из прокусанной им шеи.

Жертва мертва, а хищник ухмыляется, доволен тем, что отнял еще одну жизнь и даже не думает об окровавленных ладонях и крови на лице. Клаус Майклсон только удовлетворяет себя, внутреннего зверя отбрасывая труп от себя.

Его руки и губы испачканы кровью, на ковре кровавое пятно, которое заметно выделяется на фоне светлого изделия. Кровь впитывается в деревянный пол, ткань ковра.

Никлауса Майклсона никогда не смущала кровь. Он не стеснялся отнимать жизни других. Он порождение тьмы ,и туда же отправлял невинных. Он ухмыляется, проводит пальцем по экрану мобильного, оставляя краснобуро-оранжевый след крови. Входящей звонок был с неизвестного номера и Майклсон думал, что это его брат, который узнал о сокрушительных событиях и смерти Коула, возможно подключился к поиску лекарство, но каково же удивление гибрида, когда тот слышит приятный женский голос.

– Клаус… Это срочно…

– Я слушаю тебя, волчонок…

– Ты узнал меня?

– Конечно же, Хейли и по твоему сбитому и дрожащему голосу, я могу сделать вывод, что ты напугана…

– Я заключила сделку с Катериной Петровой и…

– И ты глупая, обманутая ею… Как всегда… А если ты посмела ей угрожать, то ты живой труп.

– Мне грозит опасность…

– Мне наплевать…

– Тогда ты не узнаешь, где она скрывается и что задумала. Ты сможешь ее убить, пока она не убила тебя…

– Если знаешь что-то, то говори, Хейли и я защищу тебя от нее, обещаю, но если твоя информация будет бесполезной, то я сам вырву из глазниц, твои лживые глаза.

– Я не глупая и скажу, только, если ты придешь. Я вышлю адрес смс.

И он злиться, сжимает телефон в своих руках, читает новое сообщение. Сжимает, пока стекло экрана, не треснет под натиском силы.

Он едет по адресу, который присылает Хейли. Едет, отдав приказ, людям под внушением, избавится от разбитого телефона и трупа лежащего на полу.

Он любит все держать под контролем и поэтому успевает спасти ее, когда Уил сжимает свою руку на шеи Хейли. Клаус Майклсон привык все контролировать и сам принимать решения.

Он не думает, сверкает ярко-желтыми глазами, под глазами появляется сеточка из вен, он обнажает клыки, прокусывает шею вампира, отбрасывает его в сторону, обрекает Уила на долгую и мучительную смерть. Обрекает на мучения, галлюцинации. На губах кровь и он сморит на Хейли, которая уже празднует свою маленькую победу, ведь он пришел.

– Осторожней, приятель. Нельзя так обращаться с леди.

– Ты пришел.

– Ну, ты же сказала, что это срочно. Ох, не волнуйся о нем, дорогая. Ему ни за что не дожить до завтрашнего вечера.

– А что если их больше?

– Как ты могла быть настолько глупой, чтобы заключить сделку с Катериной Петровой. Она использовала тебя, чтобы найти лекарство, и теперь ты не более, чем просто неудачник. Тебе повезет, если она позволит тебе остаться в живых.

– Ты сказал, что защитишь меня.

– Я так и сделаю, когда ты скажешь что знаешь про Катерину.

Она много чего знает. Знает, что тот защитит ее, но главное, что он пришел, увез ее в свой особняк.

Он привык все контролировать, а Хейли чувствует себя в безопасности, она может позволить себе его картины, расслабиться и выпить алкоголь. Он смотрит ей в глаза, как и она ему. Хейли же знает, что ее защитить сможет только он.

– Итак, ты отдохнула, наелась. Теперь расскажи мне о Катерине.

– Большинство мужчин само утверждаются за счёт боли и запугивания. А ты с помощью алкоголя и вкусной еды.

– В данном случае, неприятностям я предпочитаю гостеприимство. Но я известен своей внезапностью в принятии решений. Где Катерина?!

– Ты серьёзно думаешь, что я знаю?

– Ты выдала ей наши планы и направила по нашему следу. Взамен, она отправила своего человека, чтобы убить тебя. Скажи, что она обещала тебе?

– Я была в Новом Орлеане. Пыталась найти информацию о своих настоящих родителях. Кэтрин нашла меня и сказала, что может помочь.

– Сирота! Только я могу защитить тебя и с радостью сделаю это, если ты будешь сотрудничать.

Они могут и вправду хорошо спеться, стоят друг друга.

У Клауса Майклсона и вправду много достоинств, но главное то, что все контролирует. Если же он теряет контроль, то выходит из-себя, становится неуправляемым, проливает кровь.

Она смелая, потому что высказывает то, что думает, не боится никого.

Клаус Майклсон всегда все контролирует, ведь иначе быть и не может. Только он решает судьбы тех, кто не угодил ему. Хейли молодая, хрупкая, но может выбраться из любой ситуации, проявить жестокость.

– Меня можно уговорить остаться, насладиться жизнью, и возможно, я выдам несколько секретов Кетрин, а ты кое-что сделаешь для меня.

– Прости дорогуша, но ты ни за что не убедишь меня отпустить Тайлера.

– Тогда у меня нет шансов с Тайлером, как и у тебя с Керолайн.

– Хочешь знать, почему мне понравилась картина?

– Может быть потому, что позволила заглянуть в душу?

– Я увидела, как все искорёжено…. Возможно, мы поладим…

– Так что ты решила? Уйдешь или останешься?

– Ты сказал мне, что любишь все контролировать. Вот ты и скажи мне…

Клаус и вправду думает, что все контролирует, когда оказывается слишком близко, проводит ладонью по ее лицу.

Испепелить за несколько секунд одним только взглядом.

Клаус контролирует ее, и она уже не выберется из его маленькой тюрьмы. Ей не выбраться, потому что тот хватает ее за бедра, подсаживает на стол и накрывает губы настойчивым поцелуем. Хейли отвечает на его поцелуи, помогает снять его серый джемпер, от своей верхней одежды Маршалл избавляется сама, томно вздыхает, устраиваясь на столешнице стола, а его теплая ладонь проводит по ее плоскому животу.

Безумие или глупость.

Не известно, что это было. Возможно, это просто животные потребности. Может, это их желания. А возможно, это начало новой любви.

Возможно, это что-то новое.

Они похожи, потому что Клаус грубый, необузданный, всегда добивается, чего пожелает.

Он привык все контролировать.

Клаус просто хотел уложить ее в постель, как и любую другую женщину, которую желал.

Желал страстно, горячо, проникновенно, едва спросив имя, да и зачем ему нужно было это знать. Одноразовый секс его вполне устраивал, а длительные отношения были ни к чему.

Он привык развлекаться, женщины для нее были всего развлечением на одну ночь. Хейли ему не нужна. Была нужна, как женщина на ночь и информатор.

Но сейчас они утратили контроль, даже не зная, что это нужно было кому-то другому.

Они ничего не контролируют, и Хейли приняла решение просто сбежать. Смысла нет оставаться. Они отдались слабости и страсти. Она просто забылась обо всем : Клаус расслабился и ему хорошо, потому что он откинул голову на подушки и довольно ухмыляется. Хейли не удумает о будущем, застегивает бюстгальтер, натягивает майку. Она и так на грани, а тот еще касается ее спины, что она желает проклясть его, вздрагивает. Сама ведь поддалась слабости, позволила ему делать с ее телом то, что он пожелает, а сейчас еще вынуждена обернуться в его сторону.