Текст книги "Три года счастья (СИ)"

Автор книги: Kath1864

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 59 страниц)

– Уже убегаешь, волчонок?

– Что?

– Это пятно, я видел его раньше.

– Да, это родимое пятно, у людей бывает такие.

– За всю мою значительную жизнь я видел такую метку всего у нескольких людей. Все из одной родословной. Клан оборотней, который когда то процветал там где сейчас находится Луизиана.

– Не лги мне.Только не об этом.

– Я бы не рискнул. Вопросы семьи неприкосновенны.

– Расскажи мне…

Все же она останется. Хейли вынуждена остаться, в надежде услышать всю правду о своей семье. Она боится, что это очередная ложь, но гораздо страшнее вообще не услышать. Да и чего Хейли бояться, если она смотрит ему в глаза, стоя только в майке и нижнем белье. А чего ей бояться, если она переспала с ним, желала сбежать с его постели, да и просто попытаться освободить своего лучшего друга Тайлера и избавится от Кетрин.

Похоже, Клаусу все-таки удалось убедить ее остаться еще на несколько часов и тот чуть отстраняется, поднимает голову, с подушки, чтоб посмотреть ей в лицо.

*** Новая Шотландия. Гилифакс. 2013 год. ***

Любовь – это оружие, направленное против нас самих.

Ее телефон летит в стену, а мысли отравляют словно яд. Она чувствует, что Хейли Маршалл опасна, ядовитая женщина, которая может не то, что все испортить, но ,как и она пойдет до конца, до края, пойдет на все. Хейли отравит любого, так же, как и Кетрин.Они эгоистины. Они сражаются за то, что ценят в этой жизни. Они сражаются за жизнь. Они, в первую очередь сражаются за себя. Волчица может доставить ей еще проблемы, отравить жизнь. Кетрин залпом выпивает бурбон, из горлышка бутылки. Горечь распространяется по всему телу. В ее столько мыслей после разговора с Хейли.

– Не боишься, что я тебя убью?

– По этикету положено начинать разговор с приветствия, даже, если разговариваешь с врагом, волчонок.

– Узнала. Тогда знай, что я лично разорву тебя в клочья. Сколько осталось до полнолуния?

– Пять дней, но ты все рано не найдешь меня, Хейли. Ты моя должница. Я победила.

– Я тебе ничего не должна, Кетрин.

– Ты мне не нужна. Я могу убить тебя, когда пожелаю, а что, если я уже пожелала и в любую секунду твоя жизнь может оборваться….

– Как и твоя, если Клаус узнает всю правду о тебе, выследит тебя…

– Тебе уже наговорили…

– Не просто наговорили. Я уже связалась с Клаусом.

– Удачи, милочка и если желаешь натравить на меня моего самого злейшего врага, то тогда знай, что я знаю его достаточно хорошо… Когда он в хорошем настроении, то может и простить…Ну ты ведь знаешь, когда у мужчин бывает хорошее настроение…Что может быть для Тайлера хуже, чем участь жить в грязи и вечных бегах… Если уж решила выдать меня Клаусу, то используй время с пользой… Удачи и прощай….

« Надеюсь, никогда не услышу твой голос больше » – проносится в мыслях Пирс, когда та нажимает на кнопку « End.»

Это кошмарный сон. Телефон разбивается о стену.

Все.

Свобода – замечательная штука, но иногда так хочется поменять ее на счастье.

Сон походит, заканчивается, когда Элайджа с вампирской скоростью оказывается рядом с ней, останавливает ее от того, чтобы та запустила бутылку алкоголя в стену. Элайджа не задумывался о любви до тех пор, пока однажды не увидел хрупкую фигурку девушки одетой в платье бордового цвета. Если говорить правду, то она должна была стать подарком для его брата, но когда Элайджа увидел ее лицо, то в полной мере ощутил свое бессилие и беспомощность перед любовью. В тот момент ему захотелось вогнать в свое сердце нож и медленно умирать от потери крови.

Любовь – это самое опасное и разрушительное оружие в мире.

Кетрин, готова променять свободу на то, чтобы он был рядом, согревал ее своими объятьями и поцелуями.

Нужна.

Элайджа не знает, что и сказать, но Кетрин, которая, грустила несколько минут назад

заходится смехом, отбирает бутылку с алкоголем, делает еще несколько глотков.

Что с ней происходит?

Он чувствует, ощущает эту взаимосвязь, будто сучка Пирс самый нужный человек в его жизни. Будто бы только ей он может открыть темную стороны своей души, потому что она не отвернется от него и поймет. Она тоже погрязла в тьме, утонула в этом море тьмы.

Им по пути.

Ее интересует всего несколько вещей: выживание, выпивка, месть врагам, секс. Ни любовь, ни вера, ни милосердие с этим, кажется, Кетрин незнакома. И следовала своим собственным правилам.

Она перестала существовать и начала жить, когда в ее жизни вновь появился Элайджа. Ей больше не нужно думать о своей безопасности. Она чувствует себя нужной,желанной, значимой, и желает, чтобы так продолжалось вечность. Всю их вечность.

Стоп.

Если она ему не нужна? Тогда Элайджа ей не нужен и ей будет легче выстрелить себе в висок деревянной и самой покончить со всем этим. Покончить с этой любовью. Покончить с собственными чувствами.

Вспыхнувшие к нему искренние и теплые чувства, заставили Пирс взглянуть на свою жизнь в совершенно ином цвете. Раньше выживание, предательство, ложь, выпивка, секс, переезды, кровь и убийства. Все ради выживания и личной выгоды. А теперь все это вдруг стало противным и ненавистным до тошноты и скребущих на душе кошек.

Ненавидит себя, свою жизнь, весь мир. Мир, в котором нет ее. Мир, в котором он не согрет своими объятьями.

Она желает все забыть.

У нее всегда был козырь в рукаве или кинжал, который она могла вонзить в сердце любого.

Потому что Катерина – это она. Это Кетрин пришлось окунаться во всю эту грязь и тьму, похоть, необходимость убивать. Потому что она вампир, остро ощущает все эмоции и переживания, а чувства – слабость, ее противны чувства, душевные терзания и угрызения совести.

Чувства ее убивают.

Любовь ее убивает.

Она отказалась от всего этого раньше, а сейчас не может сделать этого.

Ее присутствие рядом, делает жизнь Элайджи Майклсона лучше и ярче, позволяет отвлечься от реальности, искренне улыбнуться и вздохнуть полной грудью. Он увидел в ней ту, которую должен спасти, защитить, доказать, что мир лучше и она именно Катерина. Он поклялся убить Кетрин и он убил, выстелил, всадил в ее сердце пулю.

Убил.

Ему бесконечно долго хочется смотреть в эти глаза и вдыхать неповторимый аромат ее духов. Ее аромат, который терзает его. Ее образ, который он видел во сне, ведь его мысли заполнены только ее. Она вернула в его жизнь страсть, а он заставил ее поверить, что секс – это тоже проявление любви и можно заниматься именно любовью, если любовь – это взаимное чувства, то это именно любовь, а не секс, давать чувствам выход, когда в порыве страсти шепчешь имя, покрываешь тело поцелуями так, что мурашки и огонь по кожи.

Как он, отдаваясь каждой частичкой своего тела ей, занимается с ней любовью, то нежно, то страстно, заставляя ее чувствовать, стонать и извиваться под ним от удовольствия. Представлять, что они будут вместе до конца их вечности, и никто их не потревожит.

Стоп.

Нужно перестать думать, потому что подобные фантазии начинают причинять боль.

Боль, ведь если она уйдет и даже перестанет ему сниться?

Кто, скажите, по собственной воле пожелает связать свою жизнь с такой, как она?

Вампирской шлюхой, предательницей и лгуньей. Подобные мысли отравляют ее разум. Подобные мысли – яд. Она бы отказалась от него, только не может, не знает, как развязать узел, связывающей ее с ним. Такая не нужна.

Возможно, она пьяна или возомнила себе, что за ее красивые глазки, улыбку, кудри, в ее книги жизни, ей спишут все земные грехи, вырвут страницы, и она начнет жизнь с чистого листа, рядом с ним, ради него и любви. Ее мысленно понесло так далеко, туда, где их вечный дом, где уютно и горит огонь в камине, он читает книгу, а она сидит напротив его и слушает, прикрыв глаза. Оттуда он точно ее прогнать не сможет. Там они будут вместе. Там она ему нужна.

Элайджа знает, что Кетрин не любила так, всех тех мужчин, а только использовала их, Кетрин нажила себе врагов в достаточном количестве, не меньше, чем его семья и в частности Никлаус. Она внесла смятение в его душу, пошатнула веру во все, что было для него свято, поставив перед сложным выбором – семья или любовь.

Она знает, что он выберет и тогда она будет ему не нужна.

Кетрин же живет во лжи и всегда так жила. Сейчас она живет с мужчиной, которому нужна, с любимым мужчиной. А Элайджа? Разве это нормально, когда ты с темна, до утра разговариваешь с женщиной, доверяешь, открываешь темную сторону своей души, пускаешь в свою тьму, которая может предать , использовать все против тебя, которая готова перегрызть глотку его брату. Разве это нормально страстно желать ту, чьи руки и совесть запятнаны кровью, ту у которой черное сердце.

– У меня серьезные проблемы Элайджа… Возможно…

– Ты вновь оставишь меня… Не продолжай, Катерина… Расскажи мне, что это за проблемы?

Элайджа молчит, знает, что каждое ее последующее слова словно яд, который убьет его. Легче уж самому пустить пулю в лоб или вонзить в сердце нож. Лучше медленно и мучительно умирать, чем испытать подобную боль. Неужели он не нужен ей? Все сложно и Майклсону легче отнять у нее бутылку бурбона, и запить им всю свою боль.

– Я не могу рассказать тебе, дорогой…

– Тогда не смей и упрекать меня в чем-то… Не смей уходить… Не смей, Катерина…

– Почему все так сложно? Я не та, кто тебе нужна. Я монстр, чудовище, убийца. Я хуже твоего брата… Но и ты монстр в костюме. Мы все не заслуживает счастливого финала. Ни один из нас. Я тебя не достойна, вообще не достойна любви, не заслужила. Любви достойна Катерина, та девушка, которой я была когда-то, чистой, с душой. Но ты должен знать, что я люблю тебя, Элайджа.

– Готов поспорить с тобой, что сейчас это говорит выпитый тобой алкоголь, а не ты, Катерина. Мне кажется это действие алкоголя.

– Это говорю я… Поверь, я что-нибудь придумаю и уедим мы вместе… Только вместе…

– Нам по пути… Твой образ это первое, что я вижу, открыв глаза утром и начав новый день своей пустой жизни и последнее, о чем грежу, прежде чем провалиться в объятия забытья. В твои объятья.

– Я все же тревожу твой сон, а значит, Кетрин Пирс вновь одержала победу. Но это реальность Элайджа. Я здесь, рядом, мы встретим вместе еще тысячу рассветов и будем наблюдать, как заходит солнце и ночь заключает мир в свои объятья. Мне нравится ночь, как и тебе. Ночью дышишь свободнее. Ночь скроет все грехи.

– И что ты будешь делать? Сбежишь? Убьешь? Не смей предавать меня или я…

– Я знаю, что ты сделаешь со мной, если я предам тебя. Разговаривать и пить вместе с тобой бурбон. Я привыкла игнорировать проблему, пока она не решится.

Это ее маленькая победа.

А что их ждет впереди? Если она нужна ему, а если не нужна?

Кетрин прикусывает губы, берет бутылку из его рук, садиться на пол кухни и тот спешит сесть рядом с ней, сгибает ноги, когда Кетрин предпочитает вытянуть ноги вперед, потому что не сможет их согнуть. Если она сделает это, то очень скоро ощутит боль, из-за подъема туфель на высокой, тонкой шпильке.

Он уже убил ее.

Она запустила в его сердце ядовитую стрелу.

Это похоже на игру, которой нет конца, и первое задание « Собрать черное, разбитое сердце стервы Кетрин Пирс.» Элайджи казалось это не возможно, но он всё равно пытается добраться до ее сердце, поднять ребра, чтобы убедиться в том, что сердце у нее все же есть. Пятьсот лет бездумных поступков и скитание ее ничему не научили. Она была ненужной. Ей нужно было заполучить его доверие. Нужно.

Все же он надеется подобрать ключ к ее сердцу, или просто снести петель эту дверь в ее сердце.

Замкнутый круг.

Кетрин упрямо игнорирует все то, что он говорит, привыкла идти напролом, застревая тонкими шпильками в земле, асфальте, изнашивая очередную пару туфель, но выживать любой ценой.

Ночь, одна бутылка бурбона, на двоих. Одна бутылка, из которой они пьют, по очереди.

Бутылка, которая с наступление рассвета опустеет.

Легче запить все алкоголем и забыться, простить.

Они вместе.

Они простят, выпью и поговорят по душам.

Он согреет ее, лучше проверенного бурбона.

Разберут все то, что происходит между ними, по словам, по молекулам, по атомам.

Но только…

Ему легче поговорить с наступлением темна, и до рассвета, разобрать все.

Ей легче напиться и забыть.

Нужна.

Не нужна.

========== Глава 44. Грехи. ==========

” За моей спиной столько грехов, что если обернуться – они меня прикончат.”© – Грошовые ужасы / Страшные сказки.

*** Новая Шотландия. Галифакс. 2013 год. ***

Ночь – их любимое время суток.

Момент, когда они сидели на полу, и Кетрин слушала его. Слушала внимательно, а он рассказывал о том, что терзает его душу, рассказывал о том, что помнит. Помнит все свои ужасные моменты, а небо темнело.

– Я бы застрелился, только бы грехи прошлого не мучили. Зло природы.

– У тебя нет пистолета, Элайджа.

– Я вспоминаю все худшее и выбираю тьму. Считаю себя недостойным счастья.

– У тебя нет пистолета и я бы не позволила тебе совершить это.Мы монстры, отнимаем жизни, совершаем ужасные поступки и это наша природа. Ты хотя бы погряз в крови и тьме ради тьме. Меня просто привлекает тьма. Думаешь, я лучше тебя? Нет, я совершила столько грехов, то в Аду для меня будет уготовано особое место – трон. Я монстр, такой же, как и ты.

– И ты могла бы простить меня, Катерина?

– У каждого из нас за плечами грехи. От грехов мы не избавимся, они будут преследовать нас. И да, такие, как мы, способны позволить одному монстру, простить грехи другого. Не вини себе, не думай и главное, не геройствуй иначе окажешься в гробу, Элайджа.

А потом Кетрин Пирс танцует в его объятьях, заставляет забыться.

Серьезно?

Она дурачится, расслабилась или просто пьяна.

Он ее простил?

Она простила его?

Серьезно?

Он двигается медленно, обхватил ее талию, говорил что-то… А что если он дурак и Кетрин лжет, говорит о прощении, о любви, которых нет. Он ведь знает, что Кетрин Пирс погрязла во тьме, пусть и сама выбрала этот пусть. Он читал много литературы, знает из жизненного опыта, что с такими никак. От таких женщин, нужно бежать или просто использовать, развлекаться в постели и оставить. Серьезно, такие женщины опасны, пропащие, привлекают к себе внимание, знают их себе цену и зря их называют шлюхами. Они не так уж просты. Такие женщины улыбаются, только тогда, когда кто-то страдает.

Дурак.

Простил.

Выбрал ее.

Выбрал ее, потому что ее нужно спасать. Элайджа знает, что так бы она не хотела, не говорила, что уже поздно ее нужно любить, сражаться. В ней есть тьма и есть часть, которая тянется к свету желает вспомнить какой она была, до того, как стать жалкой сучкой.

Выбрала его только потому что, он спасает ее, да и сам нуждается в спасении и поддержке, увидел что-то в ее тьме, принял эту тьму и знает, что отчасти это и нее выбор. Выбрала жестокого, безжалостного, хладнокровного. Вот, сможет ли она простить, если он оставит ее? Если его слова ложь. Он ведь сказал, что выберет семью в ущерб любви, и выходит, что открыв свое сердце она дура.Если однажды он будет любить другую? Как она тогда поступит? Тогда она просто будет не знать, что делать. Если в его жизни появится женщина, которую он будет любить так же, как и ее, будет говорить той те слова, что говорил ей. Она останется в проигрыше. Останется влюбленной дурой, которая поддалась слабости и позволила себе любить.

Покачивала головой: вверх и вниз, смотрела в глаза.

Но довольно скоро она начинала двигать плечами, и, оттолкнувшись от него и движения ее свободны, развязна, танцуя под музыку, которую, включил он.

Она всегда настолько погружалась в свой собственный ритм, что никогда не замечает, как он наблюдает за ней. Он смотрел на нее, легкая улыбка освещала его лицо, глаза наполнялись огнем и блеском, на краткое время рассеивая усталость и он забывал обо всем. Забывает о грехах.Тогда для него существовала только она и он уже понял это.

Он пытался подпевать ей, но у Элайджи не выходит, язык заплетается и Кетрин смеется. Ее голос звонче его и она знает, что пьяна.

Серьезно, очень скора она поймет, что такой, как Элайджа выбрал ее. Его высокомерие, принципиальность, сила, статность. Он выбрал ее, потому что только с ней он свободен.

Простил.

Простила.

Ему нравится, то что только она способна заставить его улыбнуться. Наплевать, что с ним сделает брат за эту любовь.

Серьезно.

А если они обречены?

Обречены и пьяны.

Его галстук валяется на столешнице стола, пиджак на полу, она лично расстегнула верхние пуговицы его рубашки и позволила дышать просто потанцевать с ней.С ней он дышит. С ним она свободна.

Он хотел просто танцевать с ней.

Она хотела не отпускать ее, хотела, вновь и вновь касаться своими губами его губ, чтобы он не любил ни одну другую, как ее.Он желает, чтобы она оставляла на его губах вкус алкоголя. Она пьянящая, у ее губ вкус алкоголя.

Наплевать на все.

Они знаю лучше, что их связывает.

Наблюдать, как танцует Кетрин и двигаться с ней, пытаться танцевать в такт с музыкой. Он решится на что-то большее, чем просто созерцание. Она что-то большее значит, для него и очень скора он поймет это. Начинает понимать, что таких, как она в его жизни больше не будет. Он, может и найдет любовь, в лице другой женщины, но та никогда не заменит ее, потому что она особенная, с ней он дышит полной грудью и другая не примет его тьму.

Она очень скора, поймет, что не зря ее сердце в этот выбрала его. Все не в ее пользу, сама знает, что нужно убегать, но не может бежать от него. Сама знает, что у них нет будущего.

Понимает это. Уйдет. Элайджа сам откажется от нее, она ведь не дура и понимает это.

Понимает, что не найдет такого другого, ни один другой мужчина не сможет заменить ей его, занять в ее сердце его место.

Он оставит ее, а она простит его.

Они понимают.

Они танцуют на маленькой кухне. Кетрин смеется, Элайджа притягивает ее к себе,его руки обнимают ее лицо руками, целует губы у которых вкус алкоголя.

Они пьяны.

Не быть влюбленной дурой. Серьезно.

Не быть влюбленным идиотом, готовым на все. Серьезно.

Они выбрали темную часть себя.

*** Нью-Йорк. 2013 год. ***

Придя домой, Вианн поспешила открыть записку, которую оставила Хейли Маршалл.

Она ведь ожидала, что по возвращению ее подруга будет здесь, в ее квартире, но Хейли ушла. Возможно это проявление волчицей дикости или Хейли всего лишь своим уходом спасла ее. Напрасно Вианн ждала, что ее подруга вернется.

Вдох-выдох, в руках записка, прочитав которую она сжимает ее к комок.

” Обещай, что простишь меня, Вианн. Я ушла и Клаус обещал мне помочь уничтожить эту дрянь. Я обещаю беречь себя, и ты береги себя. Целую. Твоя подруга, которая всегда поступает так, как ей вздумается.”

– Судя по тому, что ты бросила вызов самой шлюшку Кетрин Пирс, это или храбрость, или же глупость, Хейли …

Сев на кровать, девушка отбросила в сторону скомканный листок. Внутри все перевернулось, когда она взглянула на фотографию с далекого прошлого, когда родители были на живы и она стоит в окружении друзей, среди которых Мейсон Локвуд и Джулс, ребята из Также были фотографии, где она еще ребенок с родителями и где она на выпускном, где они со стаей отдыхали за городом, как и положено туристам : с посиделками у костра, палатками и музыкой. Она с улыбкой смотрела на фотографии, в Взяв последнюю в руки, блондинка только хотела вытереть пыль с рамки, но на обороте увидела надпись “Моей подруги. Мы любим тебя и помни, что без тебя этот мир тусклый, потому что ты – солнце Вианн. Свети, солнышко. Мейсон Л. “

Окунувшись в воспоминания, даже не заметила, как полчаса, а ведь ей надо было уже давно быть на кухне и готовить ужин. Она ждала одну из своих подруг, которая работала вместе с ней в баре. У них сегодня выходной и она надеялась познакомить Мел с Хейли, посидеть и посмотреть, какой-нибудь фильм, поговорить и поесть пиццы, если у нее не выйдет приготовить домашнюю еду. Она хотела доказать Хейли, что та не одна.

Звонок в дверь раздаётся ровно в девять и сняв с плиты сковороду Вианн спешит открыть дверь, впустить подругу и обнять ее.

– О и что ты приготовила? – с интересом спросила девушка, смотря прямо в глаза подруге.

– Всего лишь купила для нас десерт, а приготовила я ризотто. Ты же знаешь о моих итальянских корнях, взглянула на Мел Вианн.

– Да, так ты идешь на свидание? – интересуется девушка проходя в кухню, нажимает кнопку электрочайника, берет в руки нож, а Вианн даже не заметила этого, ведь она отвернулась, сняла фартук и повесила его на крючок.

– С кем? Какое ещё свидание? Только не говори мне, что ты нашла мне парня, – смеется та.

– Я нашла его тебе ещё тогда, когда ты мне сказала, что ты одна, и это новенький официант Зак, – хитро сказала и хихикнула. – Я уже переживаю за ваши отношения, даже больше, чем за мои с Джозефом.

– Блин… Я даже забыла про то, какая ты сводница, тебе нужно работать в клубе одиноких сердец или брачном агентстве, – смеется оборачиваясь к подруге.

Прикусила язык и не знает, что и ответить, когда обернувшись ощутила холодное лезвие ножа на своей шеи. Страшно дышать и думать. А о чем она может думать, когда ее подруга приставила к ее горлу нож, а на ее глазах слезы.

– Прости…

– Что происходит? Положи нож…

– Я не могу… Она сказала убить тебя и передать привет.

– Кто она? Послушай, Мел, ты можешь с этим бороться… Пожалуйста, ты не желаешь моей смерти.

– Кетрин Пирс передает тебе привет.

Боль и ей катастрофически не хватает дыхание. Она больше не вздохнет. Задохнулась. С шеи струйкой капает темно-алая кровь.

Головокружение и тьма.

И все.

Ее труп лежит на полу кухни. Окрашивает паркет кровью.

Ее никто не спас.

Мел дожит, выронила из рук окровавленный нож. Что она наделала? Ей хочется рыдать, кричать во весь голос, но она не может, потому что оказалась в руках кукловода по имени Кетрин Пирс. Стерва ее не отпускала. Теперь она должа открыть газовый кран, поджечь квартиру и уйти. Она захлопнет за собой дверь. Ее грех останется за той дверью. О ее грехе никто не узнает.

Она уйдет, забудет и простит себя.

Она унесет грех с собой в могилу и это не отпустит ее.

Хлопок. Дверь закрылась за ее спиной.

Она забудет, только вот на ее руках осталась кровь невинной.

Так стерва передает приветы тем, кто не угодил ей.

*** Италия. Павия. 2013 год. ***

Громкая музыка была везде. Она окружала её с разных сторон, захватывала мысли и мешала ясно думать. Софии никогда не приходилось находиться в настолько шумном месте. Но, черт, Люсьен Касл притащил ее в клуб, где вампиры питались людьми, танцевали, выпивали и развлекались. Здесь абсолютная свобода. Делаешь всё, что хочешь.

Может быть Софии пора что-то менять в себе.

Она конечно же любила вечеринки, но не настолько шумные.

Люсьена не переделаешь и это она поняла.

Люсьен – мускулистый сероглазый шатен. Один из первообращенных Майклсонами. Раньше он унижался, но сейчас не позволит, чтобы кто-то упрекал его. Он контролирует фармацевтику мира.

Музыка давит на уши и сейчас она готова задушить ее. Пусть Люсьен ей и симпатичен. За что вообще можно любить такого наглого и самоуверенного ублюдка?

Много алкоголя, пьяных людей, свежего источника крови. Настоящий Рай для вампиров. Теперь ей стало понятно, почему это любимое место Касла в Павии.

Она находилась так далеко от дома, ее семья мертва. Все до единого умерли от рук Клауса Майклсона. Она сама видела это, закрывала лицо руками, чтобы не закричать, не бросится на гибрида и бить его по лицу, даже ногами, только бы тот оставил ее семью.

Она стерпела, ей повезло выжить. Только выжила она назло и боль – это боль. Где страх и боль, там нет любви.

Она помнит, как рыдала на груди сестры платье которой теперь было испачкано кровью.

Она уже ничего не могла сделать, не смогла их спасти. Как она могла забыть и просто успокоится, жить дальше?

У нее не осталось ничего, но она жива. Жива назло.

Она помнит, что проклинала его и шептала : – Черт с тобой! Гори в Аду!

Терпела, но очень скора она отомстит.

Вот и все.

Люсьен тоже ненавидит Майклсона, возможно, даже больше, чем она сама.

Ненависть их объединила.

Люсьен Касл сам управляет своей жизнью, он богат, больше не унижается, питается кем хочет, когда хочет, и сколько хочет.

Пару секунд назад он опустошал милую рыжеволосую двадцати лет, а сейчас уже стоял прямо перед ней, даже.

Он безжалостный, порочный, неудержимый убийца.

И снова эти глаза. Слепительно серые пьяные, так и манят к себе. В них хочется потеряться, раствориться и забыться навсегда.

Он наклонился поближе к ней, чтобы она могла слышать, что он ей говорит.

– Что будем делать?

– Ты пьян.От тебя несет той девушкой. Отвали…

– Не будь дурой, София. А ты бы предпочла, чтобы это была твоя шея?

– Ты не сделаешь мне ничего, Люсьен.

Он громко рассмеялся прямо ей в ухо.

– Ошибаешься. Это я нашел тебя и жить или умереть тебе решаю я.

Теперь пришла очередь Вороновой посмеяться.

– Ты не станешь этого делать. За это время я неплохо тебя узнала. Ты любишь веселиться. Думаешь, что повеселишься с Клаусом? Я с радостью посмотрю на это.

– Я не глупый…

– Ты дурак, которого убьет Клаус, если ты не перестанешь быть таким идиотом! Нужно быть осторожными, чтобы слухи не распространились.

– Закрой свой рот! Или вздумала предать меня?

– Я не предам, Люсьен. Я просто желаю, чтобы Клаус умер.

– И он скора умрет, ответит за все.

Она ведь знает, что должна быть с ним, улыбаться, не может убежать, знает, проснется в его постели, после всего того, что произойдет между ними ночью. Она может уйти с наступлением рассвета, а он даже не перезвонит ей, потому что она – всего лишь развлечение на ночь, игрушка для удовлетворения своих потребностей.

Софи не дура и понимает это. Сколько в ее жизни было и будет. У Люсьена хотя бы все готово для того, чтобы свергнуть Майклсонов и она будет наблюдать, как умирать Клаус Майклсон.

Вампир со всей силы дернул ее за руки и развернул к себе, когда та уже собиралась уходить.

– Ты провоцируешь меня.

– Ч-что? Я ухожу, потому что я тебе не нужна. Найди кого-то достойного на сегодняшнюю ночь. Та в бирюзовом платье, что стоит в углу или блондинка, что сидит за барной стойкой, по ее шлюховатой одежде, можно сказать, что она как раз подойдет для одной ночи.

– Черт, ты хочешь продолжения, да?

– Нет…

– А я хочу только тебя, Соффи…

– Я уже все сказала и ты сказал заткнуться, вот я и ухожу.

Она всем сердцем и душей желала уйти, но не может. Знает, как любит Люсьен – грубо и необузданно, привык всем управлять. Поначалу чувствуешь невероятную боль, но потом становится так хорошо. И не хочется, чтобы это всё прекращалось. Знает, каким грубым и нежным он может быть.

Музыка продолжала играть. Люди все также танцевали. Они будто не замечали, что твориться вокруг. И это было очень странно. Странно, что они не видели, как та отбивалась от него. Его рубашка была разорвана, у Софи острые ногти.

Он упал, а вместе с ним упала и та, ведь Люсьен потащил ее за собой. Она упала на него. Она быстро дышала и закрыла глаза, чтобы немного успокоиться. Когда она открыла свои глаза, то ощутила его горячие губы на своих.

– Я нужна тебе, – попыталась прошептать та.

– Да – ответил он. – Я ненавижу расставаться со своими игрушками.

– Я убивала ради тебе, – пытается стать на ноги.

– Черт, ты убила ради меня. Это так мило. Я бы поцеловал тебя еще раз, но только уже, когда мы будем в моей квартире и я сниму с тебя это скучное платье, – говорит тот идя за ней следом. – Куда ты?

– Я тебе не нужна. Я ухожу и у девушке была четвертая отрицательная, редкая, – говорит хлопая входной дверью.

Она уходит в ночь, вдыхает полной грудью этот прохладный воздух.

Свободна?

Касл плетется за ней, ухмыляется, разводит руки в стороны.

Люсьен Касл долгое время тонул.

Когда еще был человеком тонул в крови и позоре. Он был всего лишь человеком. Жалкий и никчемный конюх.

Потом у него появилась сила. Ему этого хватило, чтобы вздохнуть, не оборачиваться.

Если он обернется, то все его грехи просто прикончат его. Словно придавят бетонной плитой. От боли невозможно избавится. Боль навсегда останется в сердце.

И Люсьен Касл тонул в алкоголе, который никак не помогал забыться.

В крови, которая была словно металл на вкус, заставляла почувствовать настоящую эйфорию.

В девушках, чтобы забыть одну единственную, которой отдал свое сердце.

В боли, которая всё сильнее сдавливала сердце.

Он тонул.

Волна мыслей могла затопить остатки воздуха в легких и надежды на ещё не потерянное будущее.

Если бы он не услышал свежий запах с легким ароматом цитруса.

Это заставило его очнуться, а потом он просто продолжил идти за ней.

Она тихонько стучала каблуками.

В его жизни Аврора Де Мартель – рыжеволосый Дьявол.

И вампир подумал, что если ангелы и вправду существуют, то они выглядят также, как Софи. Она сдержана, все переживает в себе. Сильная русская, со своими моральными принципами.

В черном платье, туфли на каблуках, украшение.

Они похожи.

Они были темными, как ночь.

Она казалась хрупкой. Казалась. На самом деле она была холодна как лёд, но в нужных руках таяла.

И он хотел стать для неё этими “нужными руками”.

Его уже не остановить.

– Неужели ты думаешь, что я оставлю тебя?

Меньше, чем через секунду Касл уже находился возле нее. Он обнял её за плечи, прижимая ее к стене.

Она барахталась, сверкнула красными глазами, но он не отпустил её. Тогда она расслабилась и позволила ему целовать ее, взъерошить волосы, охватила ногами за талию, а тот поддерживает ее своими руками, вжимает в стену.

Волна накрыла ее с головой. Волна страсти, желания, возбуждения.

– Ты – мой самый яркий пожар,– прошептал Люсьен.

Ее губы со вкусом шоколада, в глазах пламя и лучше бы ее застрелили без предупреждения.

Его губы со вкусом алкоголя, дыхание – огонь.

Тело бросает в жар.

Она знает, что все повториться.

Она знает, что он не прячет огонь в своих глазах.

Они сгорят вместе.

Она знает это. Знает, что все повториться.

Они уснут в одной постели, она проведет тонким пальчиком по оголенному торсу, будет наблюдать за тем, как он спит, возможно обнимает его, положит голову на его грудь. На его расслабленном лице появится улыбка.

Они нашли друг друга.

========== Глава 45.Когда тьма накрывает с головой. ==========

Рассвет… Он прекрасен. Но был бы возможен он без ночи? Так, когда тьма покрывает тебя, помни, – она для того, чтобы пришёл твой рассвет.

Эми Мом.

*** Новая Шотландия. Галифакс. 2013 год. ***

Лучи рассвета озаряют красотой всё, на что падает взгляд.

Кетрин сомневается в преимуществах здорового сна, и предпочитает бессонницу.Элайджа сновидения, потому что те прекраснее той жестокой реальности, что он видит перед собой. Ужасающе прекрасной, почти идеально подходящей его завышенным требованиям.

Но есть одна деталь, рушащая очаровательную иллюзию – реальность не предоставляет ему возможности видеть семью в одном месте не ссорящимися. Он ведь до сих пор верит в искупление и спасение семьи, готов оставить даже любимую женщину во имя спасения и искупления этой самой семьи. В реальности он не будет счастлив с той, которая ядовитыми шипами отравила, ранила его сердце.