Текст книги "Три года счастья (СИ)"

Автор книги: Kath1864

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 59 страниц)

Расстояния, что делят нас с тобой

А нам осталась любовь до умопомрачения

А нам достался апрель, сдавшийся снегам

Среди осколков вселенной, страхов и сомнений

Одна осталась нам, осталась нам

Любовь.

Animal ДжаZ – Любовь.

*** Венеция, Италия, 2013 год. Квартира Ребекки Майклсон. ***

Ночь – время мечтаний и стремлений, желаний и решений. Ночью всё кажется много проще, выбор – легче, жажда – ярче. Когда чёрное марево смешивается с сиянием звёзд, гипнотизирует, блики скачут, разносятся по свету, становятся видениями, неосознанными, внезапными, но такими нужными.

Неужели она тоже станет видением?

Миражем в пустыне.

Мираж, который раствориться.

Тёмные тени бродят под их балконом, бродят по тихому ночному городу.

Тусклый свет от светильника скачет от одного угла в другой угол.

Тишина. Даже слишком тихо, слишком умиротворённо по сравнению с тем, что творится внутри у Элайдже Майклсона, после ее слов. Что она сказала ему несколько часов назад?

Она сказала, что сегодня ночью отправляется на остров, который расположен в 200 милях от Новой Шотландии. Она сказала, что любыми способами заполучит лекарство и их свободу. Мог ли он возражать той, кто всегда добивается своей цели?

Как навести порядок в своих мыслях?

Он стоит и следит за бликами луны, которые отражаются в водной глади. Смотрит, на черные облака и звезды.

Ему не хочется отпускать ее от себя, ведь кто, если не он защитит ее. Хочется сильнее обвить ее руками, спрятать от всего мира, наклониться низко-низко и медленно провести кончиком носа по шее, чтобы сердце затрепетало, а ее ладонь непроизвольно сжала его, сильней переплетая свои пальцы с его.

В голове, словно в омуте памяти, всплывает образ и ее аромат. Не один аромат не мучал его, как этом. Образ кареглазой шатенки. Ее смех, улыбка, вьющиеся локоны, которые спадают на плечи, могут закрывать лицо, а он обязательно уберет их, коснувшись своей ладонью ее лица.

Элайджа ведь знает, что в этом мире не то, чем кажется.

Редкий аромат, который мучиет его.

Редкий аромат, такой же редкий, как и любовь.

Он ведь мечтал о любви, после столький столетий обрел ее. Эта любовь питает и поддерживает его, а что станет, если она уйдет, исчезнет, раствориться как мираж в пустыне? Что есди это мираж? Что если она не вкрнется? Неописуемый, несравнимый ни с чем страх поселился в глубине карих глаз.

Помнит, как медленно она села его колени, когда тот удобно расположился диване, как встретился взглядом с Кетрин. Как вмиг липкий страх сменился смирением и болью. Должен смириться, пережить эту разлуку, перезагрузиться, как говорила Пирс. Она много чего говорила, положила голову ему на плечо, а ведь и на ее душе было тяжело, словно сходила с ума.

Кетрин невольно отступил назад, ноги не слушались, заплетались, наблюдалась ха ним стоя на входе у болкон.

Будь осторожна.

Он говорил ей : “ Береги себя, когда меня не будет рядом. Тогда, когда шторма и ураганы начнут сбивать с пути. Они опасны, ты знаешь: могут ранить осколками, отыскать прореху в твоей броне, могут нанести глубокий кровоточащий порез и разорвать в клочья. Я не переживу, если узнаю о твокй смерти. Это разорвёт мое сердце. “

Она ведь ранила его.

Он бедь желал сберечь ее, чтобы никто не пробил ее броню, да и Кетрин Пирс не позволит. Пробить ее броню было под силу только ему, ведь рядом с ним она могла снять доспехи, принебречь ими и быть слабой.

“ Береги себя, потому что это так важно для меня – чтобы ты была цела и невредима. Чтобы сердце билось ровно и мерно даже вдали, чтобы там, где не настигнет тебя мой полный одиночества и тоски крик, ты была в порядке, Катерина”, – проносится в ее воспоминаниях, а брюнетка так и не решается сделать шаг в его сторону.

Точно знает куда ей идти и знает, что никто не подаст ей руку, не проведет через тьму и не покажет свет, когда она будет одна. Она всегда была одна.

Будь осторожна.

Она сильная, смелый зверь, и внутри у Кетрин Пирс – жгучий огонь. Согреваеь им, обжигает.

Кетрин Пирс всегда твердо стоит на ногах, держись так, чтобы под тобой не разверзлась земля, чтобы никакие бури не вырвали и не унесли прочь ее душу.

Без нее ему ведь придется непросто.

Без той, что сдерживает в нем монстра и заставляет чувствует.

Слезы, скользящих по щекам не показатель слабости, Они – ее искренность, боль, мощь любовь.

“ Будь осторожна” – вновь вспоминает она его слова, пожалуй главные слова за этот день.

Она ведь всегда осторожна, соврала ему, сказав, что важным дело было узнать у доверенного лица точные координаты острова. Так что он поверил, поцеловал ее в лоб.

Умом она понимает, что уйдет, но сердце не отпускает.

Не отпускает, ведь знает, как тяжало ему будет без нее.

Тяжело.

Умом он понимает, что должен отпустить, но сердце не отпускает.

“ Не лезь в драки, Катерина, не убей без необходимости и правда в том, что я не смогу простить тебе смерть без необходимость”, – говорит словно учит, а она ведь и не скажет ему правду, даже, если убьет. Не скажешь, потому что не разрушит свое счастье.

Элайджа ведь может лопнуть, если снова станет копить в себе злость, обиды и горечь прожитых впустую дней.

Кому он поведаеь о своих бедах, кто его поддержит, заставит взять в руки и жить дальше, убедит, что все будет хорошо.

Кто кроме его протянит ладонь, у кого она может попросить о помощи.

Влюбилась в его, чтобы не чувствовать себя одинокой, чтобы с ума не сходить от скуки и беспомощности, чтобы больше не было страшно.

Влюбилась, пусть и знает, что это опасно.

Влюбилась, зная, что темными ночами, он вспоминает о ней.

– Дыши, Кетрин, дыши, – говорит сама себе приближась к нему.

Кетрин продрогла до каждого нервного окончания, до каждой косточки, ноющей внутри, трясется вся, старательно старается унять дрожь в теле.

Встала рядом с ним и пересчитывает пришитые к полотну неба звезды.

Пересчитывает, чтобы успокоится.

Выдох. Холодно. Костяшки сводит.

Элайджа прячет руки в карманы, пиджака. Сколько он уже стоит здесь и смотрит на звезды?

Просто сойти с ума и ждать.

От холода уже, наверное, едет крышей.

Тихо смеется, неожиданно вспомнив, как вжималась в его грудь и смеялась.

Всего еще пять минут. Она обещала ведь ему, что до ее отъезда, они проведут время, так как он пожелает и запомнят все. Обещала, что сегодняшний вечер они проведут, как он пожелает.

Проверяет часы каждую минуту.

Наверное, идут неправильно, сбились.

Время сбилось, как он узнал, о ее уходе.

Время начнет идти правильно, только, когда она вернется.

За километр – чует запах женских духов.

Замирает в тот миг, когда Пирс, касается его ладони и смешивает их пальцы. Не спеша.

Поправляет воротник рубашки, смотрит ему в глаза. В эту орехово-коричневую кромку глаз, сотканную из счастья и вины.

Он ведь винит себя в том, что не сможет защитить ее.

Винит, что уходит ради мнимой и желаемой свободы.

Не может не простить. Так сильно хочет, но не может. Кетрин забудет, а Элайджа все помнит. И от этой памяти все сжимается внутри в болезненный ком. Он делает глубокий вдох, втягивая запах духов, и молчит. Молча дышать – единственное, что ему остается, глядя на Кетрин, которая уйдет.

Кетрин знает, что ему лучше промолчать, но она ведь может сказать.

– Я вернусь, мы откупимся от твоего брата и будем счастливы, я уже подыскала для нас тихий и уютный город в Пенсельвании, думаю, тебе понравится, – говорит, вот только Элайджа не слышит в ее голосе уверенности.

– И ты веришь в это? Готова подвергнусь себя опасности ради лекарство, а если уже поздно, Катенина? – отпускает ее руку.

– Я готова на все, – и только сейчас первородный слышит уверенность и твердность, знает, что она подет до конца.

– Тогда иди Катерина, – здыхает, кладет руки на гранитное перила балкона.

– Такси еще не подъехало или ты думал, что я пойду пешком? Тогда уж точно лекарство я не получу, – хмыкает, прикусывает губу.

– Ты просила не отпускать тебя, – произносит на вздохе, опускает голову.

– Почему ты вышел на болкон? – прямо спросила Пирс, взяв его лице в свои руки, – Решил не видеть, того как и я ухожу, чтобы не было больно?

– Потому что когда мы катались на гондоле и один, проходящий мимо, человек сказал : “Сколько звёзд!” – ты посмотрела на небо, – отвечает, поднимает голову вверх.

Ночью все кажется таким естественным : все дневные маски пропадают, человеческие души проявляют свою истинную сущность.

Ночью успокаиваются все нервы, становится легко.

Ну еще звезды, прохлала и луна.

– Я сумею защитить себя, Элайджа, а ты береги себя, помни, что я люблю тебя и верь мне. Пусть мои поцелуи станут бронёй для твоего тела, а каждую ночь я буду тревожить твой сон.

Единственный дар, которого Кетрин Пирс страстно желала, – свободу, и делать выбор по своему усмотрению, и любить, кого хочет, получать, что хочет.

Волна эмоций, но не ненависть, ярость, как было прежде . Это было теплое, замечательное чувство.

Тепло, когда Пирс обхватила руками за шею, и их губы слились. Это был поцелуй любви, блаженства и нежности – никакого отчаяния или тьмы. Тем не менее, он с каждым мгновением становился все более страстным. Теперь, кроме любви им ничего не осталось. Неопределимое желания, когда она прижимает Элайджу к стене. Электричество, словно между ними искриться свет, когда он сжал ее в своих объятьях.

Как будто они извелись до смерти или тонули, и только одна половинка каждого могла спасти другую половину.

Прильнула к нему, одной рукой обнимая за шею, а другой с такой силой вцепившись в спину, что если бы не пиджак и рубашка, брюнетка бы впилась в нее ногтями, царапала бы плоть. Обхватил руками за талию, а потом одна его рука заскользила вниз по бедру.Врослась в него.

На мгновение закрыл глаза, ведь важнее почувствовать поцелуй и тепло.

И правильно, что он закрыл глаза и не видел, как она исчезла, растворилась, словно мираж в пустыне.

Казалось, мир вокруг замер.

Все замерло.

Элайджа ведь тоже замер, вдыхает ее аромат и не решается открыть глаза.

Он отпустил ее, а ведь она просила не отпускать ее.

Отпустил, чтобы она вернулась к нему.

Небо было черным, огромным и пустым. Теперь, смотря на звезды он уже не считал их такими прекрасными. Обычные огни. Звезда – массивный газовый шар, излучающий свет и удерживаемый в состоянии равновесия силами собственной гравитации и внутренним давлением, в недрах которого происходят реакции термоядерного синтеза.

Звёзды образуются из газово-пылевой среды, главным образом из водорода и гелия, в результате гравитационного сжатия.

Массивные шары из водорода и гелия, вот что такое звезды.

Сейчас Элайджа Майклсон видет звезды именно так, ведь ее нет рядом.

Она исчезла, а он будет ждать ее. Ждать всегда, чтобы посмотреть в ее глаза, коснуться ее губ.

Темнота и пустота.

Постепенно эта пустота, которая была наверху, заполняла Майклсона изнутри.

Она стала частью, его.

Он запомнит ее лицо.

Он запомнит это небо.

Все, что им осталось : страхи, пустота, желание, сомнения и ожидания возвращения и любовь.

*** Нью-Йорк , 2013 год. ***

Это не первое свидание за двадцать пять лет жизни Одри, на которое ее пригласил Шон, но первое свидание в жизни, которое проходит не совсем гладко.

Как бы сказать она была не готова к этому, не выпускала телефон из рук, писала смс и кажется, не обращала внимание на своего парня, который общался с официантом, пытался сделать заказ.

Парень, что сидит напротив нее за столиком, просто пытался отвлечь ее или ему самому нужно было отвлечься, не злиться на нее, а главное принять то, что она ведьма. Ему страшно, его терзают сомнения, но они ведь столько пережили, но это. Узнать, что привычный мир не такой уж и простой, что в нем есть места сверхъестественным существам. Ему нужно принять это и видимо по этой причине Шон заказал целую гору еды. Одри тоже ест за троих, когда волнуется.

Когда парень смотрит на ведьму, прерывая длинный и неинтересный рассказ о сломанной машине своего друга, надеется отвлечься и привлечь внимание Одри. Она выглядит хотя бы достаточно равнодушной, потому что в ее голове совершенно другие проблемы. Сейчас она не думает о нем.

– Послушай, любимая, – кашляет он.

– Черт! – трет лоб, пытаясь подобрать слова, готова запустить свой мобильный в стену.

Он хмурится и придвигает к ней порцию салата, а сам предпочитает подождать, пока принесут следующее блюдо.

– Покушай,Одри и расскажи, что случилось, – ласково просит он. – Мы ведь всегда сражались вместе.

– Сражались, а ты даже не знаешь сколько раз я подрывала твое спокойствие, подвергала тебя опасности и я задыхаюсь от этой тяжести, что свалилась на мои плечи, – закрывает лицо руками. – И после всего ты еще желаешь жить со мной?

– Да, потому что я люблю тебя, а теперь скажи, что тебя так тревожит? – просит он.

Одри составляет монолог в своей голове, репетируя.

« Ты хороший человек, ты помогал мне, проблема не в тебе, а во мне. Я глупая, словно ребенок, и ты мог погибнуть из-за меня. Не надо меня останавливать. Не надо было мне втягивать тебя. Мне так не хватало всего этого. Я люблю тебя, но должна оставить тебя, чтобы ты мог жить нормальной жизнью . »

Вздыхает – говорить рано или поздно придется.

Шон смотрит на него с улыбкой – ее даже можно было бы назвать милой.

Одри собирается воткнуть себе вилку в горло и захлебнуться кровью, избавив себя от этого ужасного свидания, да и всех проблем. К тому же, Кетрин бы оценила это, ведь подобный вариант развития она и написала ей в смс, после того, как Одри рассказала ей обо всем.

– Господи, все Шон, – моргает, глотает воздух. – Ты сам видел, как может закончится твоя жизнь. Но я могу изменить это, поэтому нам лучше расстаться.

– Что? – тихо спрашивает тот.

– С тех пор, как мы вместе не прошло и недели, чтобы мы спокойно жили, – уточняет он и вскидывает брови.

– Мне не плевать на твою жизнь! – выкрикивает женщина. – Честно? Я бы никогда в жизни не расстался бы с таким, как ты… Но сейчас лучше уехать… Кетрин дала совет уехать, куда подальше, если хотим жить. Она сама будет недоступна несколько недель. Мне важно, чтобы ты жил. Даже вдали от меня.

–Ты разочаровала меня, лгала, и когда любят, так не поступают! – выкрикивает в ответ. – Те, кто любят так не поступают.Но тебе хорошо со мной? Ты чувствуешь тоже, что и я?

– Я не хотела! Прости, мне хорошо с тобой, – ей не приятно, желает встать, уйти.

Встает, опрокидывая стул, что посетители обращают на них внимание. Встает вслед за ней и хватает его за руку, надеясь, что ему можно.

– Постой. Почему ты опять все рушишь?

– Не хочу ничего слушать!

– Нет, ты выслушаешь меня!

Парень сжимает ее руку сильнее, дергает его на себя, и говорит отчетливо : – Потому что то я люблю тебя и готов умереть. Теперь я разобрался в этом. Может такое бывает только в сказках, но я желаю быть с тобой до конца.

– Я гублю тебя и себя, – тихо, с глаз вот-вот польются слезы. – Кетрин сказала, что если Клаус узнал, что я помогала ей, то нужно бежать, как можно дальше. Бежать, если желаем жить… Сейчас невозможно, чтобы я вновь подвергла тебя опасности.

Это уже серьезно.

Одри смотрит на нее, и в какую-то секунду ему кажется, что его оттолкнут сейчас. Скажут, что все кончено и уйдет.

Но нет.

Подходит на шаг ближе и спрашивает уже тише, почти шепотом:

– Послушай, я прошу тебя рассказать всю правду. Я продам квартиру, мы оставим работу и уедем к моим родителям. Они нас приютят, пока мы не решим, что делать дальше.

Ведьма моргает, задыхаясь, потому что он так близко, и они знакомы всего несколько лет, но будто вечность прошла. Она с готовностью отдаст сейчас свое сердце в руки этого Шона, и даже ни на секунду не пожалеет.

– Что? Подвергнуть опасности и твоих родителей?– голос пропадает, превращаясь в хрипение. – Нет!

– Даже если у нас ничего не останется, отбрось свои страхи и сомнения, потому что нам останется любовь, – с этими словами Шон обхватывает ее затылок рукой и целует, наклоняя к себе так низко, чтобы их лица оказались на одном уровне.

Он целует, проглатывая душу и она не может себя контролировать, отдаваясь этому поцелую, отвечая с жадностью, притягивая к себе, вцепившись пальцами в ткань рубашки на груди.

Теряет счет времени и просто отвечает на поцелуй, умирает от тепла чужого тела, прижимает к себе теснее, лишается рассудка.

Не знает, проходит минута или час…

Им ведь и вправду осталась только любовь и любовь.

– Спасибо, что остановил меня от очередной глупости и того, что я могла сломать себе жизнь.

Их поцелуй прерывает официантка, которая передает Шону счет за весь заказ и тот смеется, расплачиваясь. Одри утыкается губами в его шею и подхватывает его смех.

Они смеются и в какой-то момент обращают внимание на то, что на них все смотрят Видимо, публичный поцелуй с предварительным скандалом вызвал интерес и персонал кафе мог выставить их вон за непристойное поведение, но Одри и Шон уйдут сами. Уйдут вместе, крепко держать за руки.

Главное, что вместе.

Они запомнят все : обиды и боль, страхи и сомнения, счастье и этот поцелуй, за который их могли выставить из кафе, но это не важно, ведь Шон купил бы чипсы в ближайшем ларьке.

Они запомнят все, ведь им осталась только любовь.

========== Глава 33. Стерва. ==========

Стерва, ну что ты наделала в любовь играя?

Сердце стучится так преданно – не отпускает.

Стерва, ну что ты наделала? Дошла до края!

Сердце разбито и предано, да кто ты такая?

Loboda – Стерва.

***

Упорство, с которым Кетрин добивается своей цели, не может не льстить.

Властная стерва.

Но должен ли Элайджа знать, сколько зла она уже причинила, и сколько еще планирует причинить? Должен ли он знать, что она дойдет до края ради получения желаемого, убьёт любого.

Нет, он должен бы испытывать лишь ярость: эта женщина – исчадие Ада во всех смыслах этого выражения и наслаждается причиняя боль. Так, почему он любит ее?

Любит, желает спасти и принимает ее тьму на себя?

Возможно, дело в том, что они похожи? Одной масти? Играют так же и знают, что это чувства их не отпустит?

– Ты скучаешь по мне, – мурлыкает прижимая к уху мобильный.

У нее всегда это выходило мастерски: заставлять других делать то, что она

пожелает, при этом создавая видимость своей полной непричастности к этому. Мастерский манипулятор.

– А я должен, Катерина?– отвечает Элайджа, пытаясь сохранить ледяной тон. – Ты выбрала заполучить желаемое и пренебрегла мною. Вновь.

– У тебя руки дрожат, дорогой, – говорит твердо, как будто уверенна, что сейчас, за тысячу километров от нее у него действительно дрожат руки. – Я не остановлюсь на пол пути. Сдерживаешься, чтобы не сказать мне все, что желаешь сказать…

– Скорее сдерживаюсь, чтоб не свернуть тебе шею. Вновь, – поправляет ее Майклсон.

– Твоя сдержанность безумно сексуальна, но я все же предпочитаю того тебя, который свободен от всяких глупых предубеждений и правил, семейной клятвы, борется за свое счастье до конца,– беспечно отзывается Пирс.

– Чего ты хочешь, Кетрин? – напрямую спрашивает он, а та вновь слышит « Кетрин», которое может означать только то, что он зол.

– Давай сыграем по-моему, – говорит она.

– Разве бывает как-то иначе? – усмехается Майклсон.

– С тобой я не играю и могу лгать, ты же знаешь это, Элайджа, – признается брюнетка. – Знаешь лучше меня…

– Знаю, что со мной ты позволяешь себе чувствовать, так же, как и я, – Майклсон слишком хорошо ее знает, и хотя приятно думать, что она так льнет к нему ради взаимной любви, чтобы душа была свободна и лед на сердце оттаял, но это на самом деле вряд ли так. Кетрин Пирс действует только ради выгоды – уж такова ее сущность.

– Я люблю тебя, согласилась провести с тобой вечности и давай, все так и оставим, а теперь ответь, где бы ты мог быть счастлив? Обо мне ты узнал, а я желаю знать о тебе. Нам столько всего нужно наверстать за эти столетия. Наверстать после того, как я заполучу лекарство и мы будем свободны, – спрашиват та, явно желает отвлечь. – Знай, что с тобой я готова на все. Ради нас я готова на все.

– Ради себя и свободы, – не спешит завершать предложение, чтобы она расслышала. – Если ты выбрала Италию, то я выбираю маленькую деревушку на юге Франции под названием Моноск. Там мне спокойно, там чувствуется дух четырнадцатого столетия, укрепление.

– Я была там, и в той деревушке есть пешеходная зона с традиционными провансальскими домиками, маленькие площади и узкие улочки, – он ведь не видел,что она улыбнулась вспоминая, как прогуливаясь по улицам Моноска.

– Так почему ты выбрала Пенсильванию? – теперь уже он может задать ей свой вопрос.

– Потому что, если мы будем вынуждены скрываться от твоего брата или же, мой план окажется удачным и те кто нас желает потревожить, будут искать нас, в тех местах, где мы жалам обрести покой и можем быть счастливы, – серьезно говорит она. – Нас никогда не найдут. Реальный адрес никто не будет знать. Я скажу вымышленный, только тому, кто помогал мне скрываться. Не забивай себе голову ненужными проблемами раньше времени. Просто помни: наш покой буду беречь я. Береги себя. Я сообщу тебе, как только лекарство будет у меня. Встретимся в Галифаксе. Прощай, любовь моя…

Она прикусывает губу отключая мобильный. Она будет в не зоны действия и Элайджа знает это. Ей не к чему пустые слова или обещания. Кетрин Пирс ушла, зная, что тот простит. Кетрин Пирс не остановится на пол пути, но и его она не отпустит. Не остановится, даже если будет разбита и преданная.

Ей нужно лекарство – и он, теперь Элайджа в этом уверен.

Но отчего-то тень сомненья омрачает чистоту ее намеренье. Элайджа сомневается ведь знает, что тени всегда будут преследовать их.

Тени сомнений.

Майклсон в самом деле на одно долгое мгновение поддается соблазну сыграть в игру по правилам Кетрин. Теперь они будут играть по его правилам или же, что вероятнее всего они играют без правил, ведь у любви нет правил.

***

Кетрин всегда получает то, что желает и думает, что у нее есть выбор. Всегда был. Она не свободна, но ее невозможно взять силой. Сейчас она должна говорить с Софи Деверо, которая не спешила отвечать на звонок и это вводит Кетрин в ярость. Она слышит громкую музыку, понимая, что в баре Руссо очередная вечеринка и только спустя несколько секунд слышит хлопок двери, стихающую музыку и голос ведьмы. Пирс знает, что может управлять ею, ведь человек в отчаяние – самая легкая мишень.

– Я слушаю, Кетрин.

– Все еще не передумала воевать с Марселем?

– Нет, а ты не передумала влить лекарство в глотку Клаусу?

– Передумала, и я отомщу ему иным способом. Мне больше не нужно притворяться сильной.

– И что же изменилось?

– Я учла ошибки прошлого.

– Или нашла очередного любовника, который поможет тебе сбежать от Клауса?

– Первородный брат, который всегда в костюме. Слышала?

– Элайджа? Ты с ним?

– Я не просто с ним, Софи, могу сказать только то, что не все так просто.

– Обводишь его вокруг пальца. Удачи, я думала что он умный и на твои уловки не купится или думаешь, что он защитит тебя?

– Это другое, Софи и, кажется, я знаю как им управлять, Я заманю Клауса, как и обещала, заодно и отомщу своим способом. Знаешь, мы с Клаусом похожи : ценим одно и тоже, играем так же, ненавидим одно и тоже. Если желаешь победить Дьявола, то нужно стать хуже него. Я стала такой же, как и Клаус, чтобы выжить. Мы одиноки и ненавидим это. Мы ненавидим быть слабыми. Я сделаю его слабым и так отомщу. Он будет слабым, а я буду наблюдать за этим стоя рядом с Элайджей и никто не догадается, что я причастна. Теперь подумай, кто из ведьм умрет.

– Умрет? Что ты такое говоришь? Клаус убьет тебя, вот и все.

– Нет, он будет зол, возможно наградит меня укусом, не примет в семью, попытается настроить Элайджу против меня, заставит страдать, но не убьет. Если желаешь управлять Клаусом и склонить его на свою сторону и победить Марселя, который может и превзойти своего создателя , то у тебя должен быть козырь. Я дам тебе этот козырь и одновременно слабость Клауса, но и ты должна идти до конца. Я позвоню и к тому времени, я уже должна узнать, кто принесет себя в жертву. Возможно, я вернусь в Новый Орлеан в новом, достойным статусе.

– Не надоело плести интриги, королева?

– Скрытность и терпение, Софи. Я позвоню.

Теперь все измениться и отбрасывая прямые волосы, шоколадного оттенка на кресло автомобиля она может отключить свой второй телефон. Сейчас стерва Кетрин Пирс ничего не остановит. Ее никогда ничего не останавливало, в особенности, когда она на пол пути к заветной цели и такой желаемой свободе и покою. Ради это она дойдет до края, предаст, но мало кто знает, что она может быть верной и преданной. Верной любви и преданной тому, с кем желает обрести покой. Для Пирс чистый лист начинается с благородного и сильного плеча, на которое так приятно опереться – любить первородного не так-то просто, в особенности, когда скрывалась от его брата столетий и дрожишь от страха. Ей будет сложно и трудно. Сложностями стерву Пирс не испугать и она пойдет на все, чтобы Элайджа был на ее стороне, стал ее успокоением и она вспомнила, какой она была, когда они впервые встретились. Она готов вспомнить ради него и быть слабой только рядом с ним. Вдали от него она должна быть неуязвимой стервой Кетрин Пирс.

Кетрин Пирс бродит по замкнутому кругу пытаясь найти свет.

*** 200 миль от Новой Шотландии. ***

У каждого из них есть свои причины заполучить лекарство : человечность, желание прожить обычную жизнь, состариться и умереть, разорвать связь с создателем, добыть лекарство во имя любви.

Только это лекарство нужно стерве Реьекки Майклсон, чтобы именно сейчас она прожила ту жизнь, о которой она всегда мечтала.

Ребекка Майклсон – стерва.

Ей на всех плавать, у неё из желаний только давить чужие судьбы под своими каблуками. Она опасна и раздавит любого, кто доберется до лекарство первым. Убьет любого, кто встанет на ее пути. Ребекка убивала во имя семьи, развлечений, а сейчас убьет ради лекарство и воплощение своей мечты в реальность.

– Ты лишь со злостью смотришь на Елену и этим не особо помогаешь.

– Она убила моего брата. Пыталась подговорить тебя вонзить мне кол в спину. Так что ей повезло, что я только смотрю на нее.

– Ты же знаешь, что я все слышу?

– Ты же знаешь, что мне все равно?

Ни черта. Елена выходит из равновесия, нападает на Майклсон, угрожает колом из белого дуба, а Ребекку это только веселит. Привыкла смотреть на всех с высока. Она бы убила ее, как кошка нападает на мышь, ведь в этой игре – Елена Гилберт жертва. Ребекка научилась терпеть и потерпит ту, кто убил ее брата несколько дней. Ее брат сперва бы уничтожил лекарство и Майклсон знает это, а вот она же предпочла бы убить Елену, но когда она станет человеком, то станет жертвой утративших любовь братьев Сальваторе. Ребекка потерпит, улыбнется, выведет Елену из равновесия точно зная, что ее братья не оставят смерть Коула просто так, но простит ли ее умерший младший брат, то, что выбрала лекарство и призрачную мечту, оплакивала его несколько минут и поверила словам Стефана Сальваторе. Поверила и неужели Ребекка не боится повторения, того, что она может быть вновь преданной? Что она наделала? Кому доверяет?

– Если повезёт, мне осталось терпеть Ребекку ещё пару дней. А потом мы найдём лекарство, и я больше никогда её не увижу.

– Ребекка – человек, не представляю её без клыков.

– Знаешь, ты никогда не говорил, что сделаешь с лекарством, когда мы найдём его. Ты его примешь?

– Не люблю загадывать!

Ребекка слышит разговор Елены и Деймона, молчит. Елена смотрит в глаза Деймона, легкие сжались от нехватки воздуха и ей хочется верить, что все это закончится. Очень скора все закончится и ей не придется смотреть на довольную ухмылку Ребекки. Елена ведь не знает, что Майклсон ухмыляется, зная, что сейчас Деймон Сальваторе на распутье : бессмертие, которое он так ценит или же любовь.

Ребекка Майклсон – стерва.

Стерва, которая разбирается в людях, ведь она прожила столько столетий.

Стерва, которую не отпускают : глупые, наивные, детские мечты.

Ей хочется быть человеком.

Ей плевать, что лекарство нужно другим.

Ей так нравится причинять боль другим и тем самым отпускать свою боль. Боль – это всего лишь сигнал для защиты тела. То, что ты её не чувствуешь, не значит, что ты сильнее. Ребекка всегда защищается.

Ребекка ведь верит, что Стефан – честный и искренний.

Она надеется, что тот не купится и не предаст ее ради любви к Елене. Он ведь любит Елену и готов даже умереть ради нее. Ребекка знает, что Стефан верит в то, что любовь может спасти даже самую темную душу.

Стефан еще не знает, то, что знает Ребекка Майклсон.

Первородная спасает Елену, когда они отправляются на поиски Джереми. Спасает, потому что она сильнее и сейчас ее сила – главный козырь.

– Это тебе спасибо. Эта штука могла убить меня.

– Мне все равно, что будет с тобой, но если ты умрешь, то это будет сказочно.

Даже, если Ребекка уходит, то оставляет последнее слова за собой, но в итоге уходит Елена, говоря, чтобы Стефан и Ребекка были осторожны. Ребекка привыкла решать : кому жить, а кому умереть. Ребекка один раз спасает жизнь, а на второй может отнять. Сейчас она не покинет этот остров без лекарство в своих руках. Ребекка – стерва, а такие всегда добиваются своей цели и об этом стоит помнить.

Когда остров окутает тьма и ее сердце будет биться чаще она взглянет в глаза Стефана скажет, что думает обо всем этом.

– Почему вы все считаете, что я так сильно ненавижу Елену?

– Ну, знаешь, просто ты сбросила ее с моста.

– Видимо, вы все забыли, что смерть Елены была единственным способом, чтобы сохранить мою семью. Я сделала тоже самое, что каждый из вас сделал бы, защищая людей, которых вы любите. И перед тем, как отнести меня к плохим, позволь тебе напомнить, что Елена помогла убить не одного, а двух моих братьев. Может мы не такие уж и разные, как все предполагают.

Стерва Ребекка Майклсон права, ведь она видит маску Елены, то, как она строит из себя святую жертву, кричит о том, что правильно, а что нет. Елена ведь светлая душа, та, что защищает близких и родных. Елена готова пожертвовать собой, а в итоге умирают все вокруг ее и она рыдает, виня себя. И почему все так готовы умереть за Елену?

Глупо считать Ребекку Майклсон злодейкой, ведь она просто защищается своими методами, к тому же ради Елены Гилберт тоже погибло не мало людей, но она же не темная, не зло, а светлая душа.

Глупо, считать, что если Ребекка Майклслон спустится в Ад, то Елена Гилберт не спустится вслед за ней. Почему Ребекки гореть в Аду, после всех ее ужасных поступков, а Елена достойная Рая?

Ребекка Майклсон стерва, сильна духом, которая пережила множества мучений и страданий, от своего брата Никласуа, и не распрощается со своей мечтой.