Текст книги "Магия крови (Blood Magic) (СИ)"

Автор книги: GatewayGirl

сообщить о нарушении

Текущая страница: 66 (всего у книги 70 страниц)

А интересно, пошел ли Гойл вместе с Крэббом к Темному Лорду – за компанию? Гарри снова оглядел слизеринцев, пока не отыскал громоздкую фигуру парня, во весь рот улыбавшегося своему декану. Конечно, может быть, что Гойл просто не мог уловить все тонкости ситуации… но скорее всего, попросту выполнил желание Драко и во время вчерашней пытки спокойно сидел в Хогвартсе.

– Хорошо, что я все же написал эссе.

Небрежное замечание Шеймуса заставило Гарри снова повернуться к однокурсникам. Он взялся было за вилку, но Шеймус схватил его за руку.

– Ну нет, Гарри, так просто ты с крючка не сорвешься. Давай, выкладывай. Так как он – или все-таки она? И как далеко все зашло?

– Я тебе вечером расскажу, – отозвался Гарри, чуть отодвигаясь. Шеймус дар речи потерял, услышав подобное, так что Гарри добавил: – Пока я ничего сказать не могу, – он отодвинул тарелку с нетронутым завтраком и поднялся из-за стола. – Рон, Гермиона, вы поели уже? А то мне поговорить с вами нужно, а времени мало.

– О-о, – протянул Шеймус. – Какой он деловой, наш Гарри.

– Да заткнись уже! – рявкнул Гарри и двинулся к выходу, не обращая внимания на смех, раздавшийся за спиной.

Гермиона догнала его у дверей Большого зала.

– Спасибо.

Она робко улыбнулась.

– Рон там на всех орет. Он позже подойдет. Ты в подземельях спал?

– Да.

Гарри встревоженно оглянулся кругом.

– Слушай, давай на пару ступенек поднимемся. Неважно, на сколько, но я не хочу стоять слишком близко к поворотам.

– К поворотам?

– За ними не видно – вдруг кто подслушивает.

Гермиона кивнула. Они молча прошли по коридору и начали подниматься по главной лестнице. После первого пролета Гарри остановился, огляделся кругом и подошел чуть ближе.

– Слушай… пока мы одни… можно у тебя совета попросить? Личного?

Девушка торопливо перевела дух.

– Ну конечно, Гарри, – она глянула на дверь, ведущую в Большой зал. – Насчет Оливии, да?

– Ой нет, о ней просто стараюсь не думать, – простонал Гарри. – Нет, насчет Драко.

Короткий вздох.

– Ясно. Может, расскажешь тогда, что вчера случилось?

– Ну, он правда меня догнал. И сказал, что хочет помочь.

– А что, правда хотел?

– Вроде так, – Гарри устало потер лоб. Они уже дошли до второго этажа, и подниматься дальше, не дождавшись Рона, попросту не стоило. – Но я ему не поверил. И применил… – Его лицо вспыхнуло от стыда. – Ну… то заклятье, короче.

– Я поняла. И понимаю, почему ты не смог ему поверить, – лицо Гермионы окаменело. – Но заклятье Верности? Это же средневековье! Да еще и Темные Искусства. Откуда ты его вообще узнал? Почему ты его выучил? И… – она отвела взгляд и судорожно сглотнула.

– Да знаю я, что это Темные Искусства! А вдобавок еще и глупость – как только он согласился на заклятье, мне нужно было рискнуть.

– Но смотреть на него в таком состоянии, да и на тебя… это просто…

Гарри мягко тронул ее за руку.

– Не сердись, пожалуйста, – мне и так еще влетит изрядно. Я полностью понимаю, что именно натворил, и вовсе не пытаюсь оправдываться. Просто… подумай, что я могу сделать, чтобы он меня простил.

Гермиона сосредоточенно нахмурилась:

– Так… когда я читала о заклятье Верности – в исторических книгах, разумеется, поскольку в Темных Искусствах я не специалист, – там было сказано, что человек, на которого накладывают это заклятье, должен хотеть его принять, иначе оно не подействует. Так что, Малфой хотел этого? Или это «хотеть» – просто для того, чтобы подсластить пилюлю?

– Ну, если трактовать слово «хотеть» достаточно широко, то да, хотел. Потому и выбрал его из всего предложенного. Но сегодня утром он… был в ярости – это мягко сказано. По-моему, он просто не знал, на что это может быть похоже. Да что там – я и сам не знал. Я чувствовал себя так, словно он моя собственность – что-то вроде домашнего животного, – Гарри устало потер лоб. – К счастью, я хорошо обращаюсь со своими питомцами, но все же…

Гермиона задрожала, но сразу же овладела собой и сжала его руку.

– Не нравится мне это, Гарри. Совсем не нравится.

– Что тебе не нравится? Что я могу использовать Темные Искусства? Что могу наложить на друга заклятье, о котором ничего не знаю? Что предпочту контролировать человека, вместо того чтобы довериться ему?

– Пожалуй, последнее, – она нахмурилась. – То есть, Малфою я бы и сама не доверилась, но ты же и нам с Роном не доверял.

– Это не я решал, – возразил Гарри, но сразу же вздохнул. – Сейчас мне неприятно, что я так поступал, но тогда это казалось самым простым решением, – он делано рассмеялся. Рон вышел из дверей Большого зала, и Гарри помахал другу, подзывая его. – Правда, боюсь, что теперь мне столько спуску никто не даст – ведь и Ремус, и Макгонагалл смогут пойти прямиком к от… к папе.

От удивления Гермиона даже хмуриться забыла. Правда, сказать она ничего не сказала, ограничившись лишь кратким:

– Вон как.

– Но, может, оно и к лучшему. Так что – предложения будут?

– Извиниться, например?

– Уже пробовал, – Гарри пожал плечами. – И еще раз попробую. А если ты что-нибудь через Теня узнаешь…

Гермиона только головой покачала, но глаза у нее заблестели. Девушка огляделась кругом – лестницы, длинный коридор, – и, убедившись, что никого нет, сообщила: – Вряд ли Тень здесь долго пробудет. Директор считает, что ему пора поискать себе новый дом.

– Не знаю. Может, лучше было бы, если бы он остался, – Гарри понизил голос до чуть слышного шепота. – Рядом с Пэнси.

– Разумеется, мне до смерти интересно, о чем сплетничает Паркинсон и ее компания, – закатила глаза девушка.

Гарри услышал, как заскрипели ступеньки. Он был уверен, что никто посторонний подобраться к ним не смог бы, но все равно резко обернулся. Поднимающийся по лестнице Рон, явно пораженный выражением лица друга, замер на полдороге.

– Все в порядке, дружище?

– Гарри, – тронула его за плечо Гермиона.

– Поставь щит. Тот, что ты тогда ставил, Рон – куполом.

Рон в два шага оказался рядом с ними, провел друзей дальше по безлюдному коридору и наложил заклинание. Гарри прикрыл глаза.

– Она была там.

– Что?!

– Была там… у Волдеморта, – Гарри взволнованно глянул на Гермиону. – Так что теперь она – из этих. Правда.

– Она лично донесла на твоего отца? – Гермиона нахмурилась. – Я думала, она отправила письмо через Крэбба. Может, Волдеморт просто хотел задать ей несколько вопросов?

Гарри недоверчиво взглянул на подругу.

– Нет! Ну, это тоже, конечно, но… ты что, не понимаешь, зачем они туда отправились? У нее теперь Темная Метка… разве ты не заметила, каким взглядом она смотрела на Се… на от… на своего декана? Когда увидела, что он жив?

– Но… но она же, – Гермиона вытаращила глаза, – она же просто глупая… – она запнулась, пытаясь подобрать самое подходящее определение, – … глупая моська!

– А ему и нужны моськи, – презрительно скривил губы Гарри. Главное – не думать о светлых волосах, таких мягких на ощупь. – И она вовсе не глупа. – Она многое вычислила самостоятельно и использовала в своих целях – или, по крайней мере, думает, что в своих. Через год-другой, скорее всего, она уже не будет настолько в этом уверена, – он содрогнулся. – Хотя, судя по тому, какое лицо у нее было утром, – вполне может быть, что она уже поняла, что заключила невыгодную сделку.

Девушка устало потерла лоб.

– А кто еще?

Гарри оглянулся на Рона. Тот явно до сих пор не мог представить себе Пэнси Паркинсон с Темной Меткой на предплечье.

– Так ты хочешь сказать, что она – Пожирательница? – спросил он наконец. – Эта вечно хихикающая дура? Среди нас есть Пожиратель Смерти и это Панси Паркинсон ?

– Среди нас и до нее были Пожиратели, Рон.

– Что?!

Гарри поморщился, услышав, как вскрикнула подруга. Он и забыл, что Гермиона ни о чем не знает.

– Вчера, когда их призывали… я почувствовал. Через шрам… я могу чувствовать такое. На вызов откликнулось по крайней мере три семикурсника – два слизеринца и рэйвенкловец.

– А ты не думаешь, что они только собирались присоединиться к Сам-Знаешь-Кому?

– Если бы они только «собирались», как ты говоришь, то не почувствовали бы призыв. Были и другие – те, что присоединились вчера ночью… Паркинсон, Крэбб – я их там видел… но эти трое уже были Пожирателями вчера. Наверное, получили Метку летом, если не раньше, – Гарри судорожно вздохнул. – Волдеморт, в отличие от Дамблдора, не настаивает на совершеннолетии своих бойцов – куда как странно, правда?

– Ты что, хочешь сказать, что в Хогвартсе учится три – то есть, уже пять – Пожирателей Смерти? Рядом с нами?

– Может и больше – просто Оливия не хотела, чтобы я наблюдал за ними.

– А ты и послушался? – фыркнула Гермиона.

Гарри насупился.

– Она за кого-то боялась. И я ее понимаю – я меченый, люди, находящиеся рядом со мной, рискуют жизнью.

– Но Гарри…

– Оливия защищала кого-то близкого. Я ее понимаю – у меня тоже есть люди, которых я защищаю! И я даже не уверен, что у человека, за которого она тревожилась, уже есть Метка. Оливия могла бояться, что он ее получит. Как я боялся за Драко, – Гарри нахмурился. – Я и поэтому тоже смотрел, если честно. Хотел убедиться, что он не побежит с ними вместе.

– И ты уверен, что он бы не побежал? – нахмурилась Гермиона.

Гарри запустил обе руки в волосы, дернул.

– Нет. И это самое страшное – даже хуже, чем то, что он так на меня злится, – что я уже никогда не узнаю, – он прикусил губу. – Хотя не думаю. Он же побежал за мной. И сказал, что вернется, если вернусь я. Вообще-то, он и после заклятья сказал то же самое, так что это обязано быть правдой. Да, конечно. Он не побежал бы, – Гарри отвел глаза. – Вот только… теперь мне нужно бояться, что я все испортил.

На этот раз, как ни странно, головой покачал Рон.

– Ты же видел, как он сегодня оделся. Выглядел он полным придурком, правда… зато показал всем вокруг, что не принял Метку – и не хочет ее принимать. Несмотря на то, что все вокруг говорили, что он провел с тобой ночь, – рыжик выжидательно глянул на друга. – Вы что, поругались?

– Я с ним по-подлому поступил.

Рон скорчил гримасу.

– Так может, не стоит мне это рассказывать?

– Ой, слушай, Рон! Ты что, веришь всем этим глупостям? Да не было там ничего такого! Драко бросился за мной, да! Но и я, случись подобное, побежал бы… за тобой, скажем. А он на меня рассердился за то, что я бросил Оливию – только и всего! – Гарри даже руками всплеснул. – Мы поссорились, я наложил на него заклятье, он мне помог, и я сумел спасти отца от Волдеморта. Вот и все. Я бы вернулся в нашу спальню, но Помфри решила, что мне лучше поспать у него – у папы, в смысле.

– А Малфой?

– Он вчера был не в том состоянии, чтобы возвращаться к себе, – Гарри вздохнул и потер лоб. «Ну все, пора». – Мне нужно идти к Дамблдору. Проводите меня, ладно?

По дороге все молчали. Гарри был от души рад, что друзья рядом. Когда они подошли к горгулье, он не стал сразу называть пароль. До него неожиданно дошло, что он даже не продумал, что станет делать после слушания.

– Когда я вернусь… – ему даже не хотелось представлять, что будет, если опекунство останется за Фаджем. Позволят ли ему тогда вообще вернуться? Ладно, стоит действовать так, словно точно позволят… и вообще все будет хорошо. – Я бы хотел сразу же рассказать ребятам всю правду – до того, как они услышат ее от кого-то еще. Хотя бы Невиллу, Дину и Шеймусу. Ладно?

Рон кивнул.

– Ты только скажи куда – а я их приведу, куда захочешь, – он запнулся. – Мне им что-нибудь говорить или нет?

– Говорить, – кивнул Гарри. – Можешь сам сказать, я тебе доверяю. Просто пусть сначала слушание закончится – так что подожди до обеда.

Он глянул на Гермиону, потом перевел взгляд на Рона.

– И я бы хотел поговорить с ребятами из ДА перед ужином – чтобы тоже услышали все от меня. За ужином, наверно, Дамблдор всем сообщит.

Гермиона задумчиво прищурилась.

– Ладно. Тогда я скажу всем, чтобы собрались за полчаса до ужина. Ты как раз успеешь поговорить с ребятами до того. Только… у вас будет мужской разговор, или нам с Джинни можно присоединиться?

Гарри крепко сжал ее руку.

– Ну конечно. Мы же все друзья.

От улыбки на щеках Гермионы появились симпатичные ямочки.

Глава 82. Заседание суда

– Не слишком приветливо с тобой сегодня поздоровались, – заметил Билл. Гарри хотел было кивнуть, но мягкое прикосновение невидимой кисточки к щеке напомнило ему, что он должен сидеть неподвижно. Директор действительно поприветствовал его утром без обычной улыбки. Мальчик со страхом ждал вполне заслуженных упреков, но Дамблдор, очевидно, решил пока отложить нотацию – по крайней мере, пока не закончится суд.

– Он на меня сердится.

– Ясно. А Снейп сюда пришел из-за этого или несмотря на это? – ухмыльнулся Билл. – Кстати: если я лезу не в свое дело, так и скажи.

– Думаю, они уже всем все рассказали, но уверен, что мог бы кое-что добавить к их рассказу.

Билл ограничился кивком и несколько минут орудовал кисточкой в полной тишине.

– Волнуешься из-за суда?

– Да, – Гарри вдруг с удивлением понял, что это чистая правда. После ссоры с Драко и разговора с Гермионой ему было тяжело на душе. Особой надежды, что можно что-то исправить, не осталось; избавиться от жгучего чувства потери, охватившего его после резкого прекращения действия заклятья Верности, не удалось… но, занятый этими мыслями, он смог, по крайней мере, забыть о предстоящем слушании. А теперь его снова трясло от страха, и думать о чем-то другом не получалось.

– Ну понятно, – вздохнул Билл. – Кстати, тебе сказали, что сегодня тебя будут охранять?

– Нет, – Гарри удержался и не сказал: «конечно». – Возможно, просто ни у кого не нашлось времени.

– А-а. Но в любом случае, Кингсли давно уже обрабатывал своего бывшего одноклассника – журналиста в «Пророке» – и вчера вечером это окупилось. Мы выяснили, что кое-кто – ну, вообще-то Перси, – связался с редакцией и предложил им присутствовать на суде и освещать дело. И обратился еще в два издания, если не больше. Так что суд должен получить большую огласку.

– Черт!

– Ну… – Билл нахмурился. – Я был уверен, что тебя это в восторг не приведет – да и меня тоже не особо. Зато это значит, что у Фаджа не останется пространства для маневра: к примеру, он не сможет неожиданно изменить время или объявить, что слушание будет проводиться в другом месте. И его шавки не смогут принять решение, которое их устроит, без всяких доказательств, без поддержки закона – а законы магического мира куда серьезнее относятся к кровному родству. У магглов, если верить Тонкс, это не так.

– А насколько серьезнее? Мы все же можем проиграть?

Рыжеволосый маг вопросительно глянул на него.

– Волнуешься?

– Ну знаешь, мне совсем не хочется оказаться под опекой министерства! – припомнив Амбридж – последнюю из министерских чиновников, имевших право распоряжаться его судьбой, – Гарри судорожно потер правое запястье. Разобрать въевшиеся в кожу слова сейчас было невозможно, но при ярком солнечном свете они все еще были легко различимы.

– Только из-за этого? – Билл откинул с лица длинную прядь. – Что ж, они не смогут отказать Снейпу в праве на опеку только на основании заявления, что хороший отец из него не выйдет или что кто-либо другой будет с тобой лучше обращаться. Вот если им удастся доказать, что его общество опасно для тебя, тогда… – он широко улыбнулся. – Хорошо еще, что им не пришло в голову все разузнать заранее, – если бы они поговорили с твоими одноклассниками, то могли бы и отказать, заявив, что он дурно с тобой обращался.

– Но он даже тогда меня защищал, – возмутился Гарри. – И потом, ему казалось, что строгость – это именно то, что мне необходимо. Северус считал, что все обо мне знает – хоть он и не знал ничего.

– И тем не менее, учитывая его прошлое, это могло бы оттолкнуть от него изрядное количество людей. Надеюсь, что он сможет держаться в границах вежливости. Если он сорвется и даст волю своему дурному нраву, ничего хорошего из этого не выйдет, – Билл нахмурился, тщательно водя кисточкой по подбородку Гарри. – А за пределами Хогвартса тебя будет куда труднее защитить… разве что Снейп отдаст за тебя жизнь – так же, как твоя мама когда-то.

Гарри насупился, отодвинул кисть от лица:

– Я больше никому не позволю отдать за меня жизнь!

– Сядь смирно и успокойся, – Билл не повысил голос, но непререкаемая властность, звучавшая в его тоне, напомнила Гарри Макгонагалл. – Это не тебе решать. У каждого из нас своя жизнь, и мы имеем право распоряжаться ею так, как сочтем нужным.

– Но я не хочу!

– И тем не менее. Если передо мной встанет выбор – пожертвовать жизнью ради тебя или подчиниться Волдеморту, я колебаться не стану, уж поверь.

Гарри судорожно сглотнул. Ну конечно, дело же не только в нем. Вместе с ним может погибнуть слишком много надежд.

– Слушай… это очень плохо, что я хочу победить Волдеморта из чисто эгоистических соображений?

– Эгоистических?

– Ну, чтобы я мог жить нормальной жизнью.

– Какой же тут эгоизм, Гарри? Он тебя ненавидит куда сильнее, чем всех остальных.

– Как ты думаешь, он может напасть на нас сегодня?

– Во время слушания? Может вообще-то – раз уж об этом объявили во всеуслышание. Но мне кажется, что не станет, – он почти наверняка потеряет людей и ничего не получит взамен. Скорее всего, он, как и Фадж, считает, что слушание – это пустая формальность, и рассчитывает дождаться момента, когда ты будешь далеко от Дамблдора.

– А для чего же тогда охрана?

– От журналистов, – ухмыльнулся Билл. – Мы постараемся избавить тебя от общения с ними.

Это «мы» помогло Гарри воспрять духом. Вряд ли старший из братьев Уизли сможет ему помочь, но все равно здорово, что он будет рядом.

– А кто это «мы»? Ты и…

– Фред и Джордж. Они еще кое-кого приведут – сказали, что раз это не связано с деятельностью Ордена Феникса, то можно. Папа, если его не задержат. Тонкс тоже хотела прийти, но Дамблдор отсоветовал – считает, что ей незачем афишировать свою близость с нами.

– А как мне себя вести?

– Я тебе посоветую то же, что и твоему отцу: держи себя в руках и не бросайся на любую красную тряпку, которой будут размахивать перед твоим носом.

– Ну, тогда мы пропали.

Гарри шутил лишь наполовину – глупо думать, что они с отцом смогут сохранять спокойствие во время слушания.

– А вот нож тебе лучше оставить, – Билл указал на кожаные ножны, висевшие на поясе юноши. – Я, конечно, понимаю, что любому мальчишке хочется казаться круче, но в зал суда с оружием не пускают, а если ты там кого-нибудь пырнешь, то мы будем по уши в проблемах.

Гарри ковырнул пальцем рукоятку:

– Понимаешь… просто… на него чары наложены и человеческую плоть он не режет.

– А, ну в таком случае могут и разрешить, – поднял брови Билл. – Правда пользы от него тогда немного, – и прибавил, рассмеявшись: – Ты ведь не пытаешься мне лапшу на уши навешать, так?

– Не пытаюсь. И вообще, это хозяйственный нож, не боевой. Да я и не умею драться на ножах.

Уже в Министерстве магии, когда его нож проверили, признали безопасным и вернули, Гарри задумался – а не стоит ли в самом деле попробовать научиться основам боя на ножах? Пусть даже зачарованный нож не способен ранить человека – хоть полной уверенности в этом у Гарри не было, – но просто ткнуть кого-нибудь такой штукой все равно может помочь. Ленивые размышления были прерваны замечанием Ли Джордана:

– Шикарная вещь, Гарри.

Когда Гарри и Билл выбрались через центральный камин прямо в холл Министерства магии, Ли, Фред, Джордж и Анджелина уже ждали их. Все пятеро окружили Гарри, и до охранника ему удалось дойти незамеченным – все вокруг видели лишь группку молодых людей, перешучивающихся и поддразнивающих друг друга. У сегодняшнего охранника был такой же скучающий вид, как и у того, что проверял Гарри и мистера Уизли в прошлом году – пусть даже этот был и получше выбрит.

– В очередь, – процедил охранник. – Приготовьте палочки.

Гарри, которого вытолкнули вперед, положил на стойку палочку, потом нож и приготовился ждать результатов проверки.

Теперь, когда друзья выстроились в ряд, а не толпились вокруг, Гарри смог наконец рассмотреть часть приемной министерства. Посетителей в такой час было немного. Ему удалось разглядеть фонтан Магического Братства. На первый взгляд тот выглядел вполне нормально, но из статей в «Пророке» Гарри знал, что на скульптуры просто навели маскирующее заклятье. Приглядевшись, он заметил, как предательски поблескивают места, разрушенные проклятьями Волдеморта.

Охранник только-только закончил проверять палочку Джорджа (Орех, десять дюймов, в сердцевине – перо ревуна. Гарри не знал, что перья ревунов можно использовать для такого, но может, это и объясняло странный характер палочки Джорджа. Да и Фреда тоже, потому что его палочка была точно такая же, только на дюйм короче.) – и тут вспышка фотоаппарата дала понять, что везение закончилось. Отойти от стойки охранника они не успели – из толпы, окружавшей лифт, выскочил незнакомый парень с пером наизготовку и подбежал к ним.

– Гарри Поттер, любые соображения о…

Фред – а может, и Джордж, – оттолкнул журналиста:

– Соображения Гарри никого, кроме него, не касаются. Проваливай отсюда.

– Насколько я понимаю…

Джордж – а, может, и Фред, – зашел парню за спину и швырнул тому под ноги что-то маленькое. Вещица взорвалась, окутав репортера дымным облаком, и в ту же секунду тот превратился в огромную белку, верещащую что-то нечленораздельное и сердито размахивающую рыжим хвостом.

– Бежим, пока дымовая завеса держится! – Анджелина оттащила Гарри в сторону и рванулась к лифту; братья Уизли и Ли прикрыли их. Гарри даже подумал, не напоминают ли его телохранители скорее какую-нибудь шайку бандитов. Белка дернулась было следом, но сразу же вернулась и принялась собирать оброненные перья и пергамент – не слишком успешно, короткие лапки не могли удержать подобный вес.

Гарри не знал, сумеют ли они сразу же заскочить в лифт, но оказалось, что один из лифтов их дожидается. Разглядев, кто именно придерживает дверцу, юноша чуть не ахнул от удивления.

– Гарри, давай, быстрее! А то в министерстве правил больше, чем на квиддичном поле, – лифты задерживать они не разрешают.

– Оливер!

Кто-то весьма чувствительно пихнул его в спину.

– Внутри обниметесь, – судя по голосу, один из близнецов.

– Ты ведь не думал, что все тебя забыли, верно?

Когда двери лифта захлопнулись, Гарри даже рассмеялся от облегчения:

– Хорошо, что других репортеров не было.

– На суде их будет куда больше.

– Но там нас ждет Кэти – вместе с парнем, с которым она познакомилась в пабе.

– Они что – все знают ?

– Мы ничего не говорили.

– Ни словечка.

– Но все равно все путем.

– Это же для тебя , понимаешь?

Лифт тронулся, и радостное настроение исчезло, точно лопнувший мыльный пузырь. Равнодушный женский голос еще не успел произнести «Отдел Тайн», а Гарри уже охватил необъяснимый ужас.

Золотые дверцы распахнулись, открывая взгляду знакомый коридор – ровный, пустой, заканчивающийся одной-единственной дверью. Гарри хотелось заорать, хотелось остановиться и поплакать о Сириусе, но идущие рядом друзья уже тащили его дальше – к счастью, в сторону лестницы, а не к двери. Юноша тупо плелся за окружившими его друзьями; воспоминания о видениях и прошлогодней битве в министерстве полностью вытеснили всю тревогу по поводу предстоящего слушания. Как бы ему хотелось, чтобы Сириус не погиб из-за его, Гарриной, глупости! Интересно, любил бы его крестный, узнав, что Гарри – не родной сын Джеймса?

«Конечно, любил бы, – твердо сказал он себе. Возможно, он ошибался – а возможно, и нет, и никому не будет вреда, если он будет в это верить. – Как я скучаю без тебя, Сириус. Прости меня. Я все равно тебя люблю».

Нужно было отвлечься.

– А заседание в каком зале? – тихо спросил Гарри. – В десятом?

– Нет, в первом, – закатил глаза Билл. – Фадж специально выбрал этот зал – чтобы дать публике понаблюдать за судом. Он заранее уверен в успехе – мы это точно знаем, а то он не пригласил бы прессу.

Гарри постарался не думать о неприятном опыте общения с журналистами.

– Папа считает, что независимо мыслящие судьи попытаются увильнуть от участия в заседании – что за удовольствие наблюдать за всякими подхалимами? Но Дамблдор сам послал сов, чтобы удостовериться, что на заседании будут не только люди министерства. – Они остановились у массивной двери с мощными железными задвижками, но Билл сразу же шагнул дальше, направляясь к более современно выглядящей двери, расположенной в конце коридора. – А мы пока последим за всем из специальной комнаты для наблюдателей, – он слегка улыбнулся. – По крайней мере, пока тебя не вызовут.

Гарри кивнул. Слова все равно не шли с языка. Билл открыл дверь. Комната для наблюдателей представляла собой длинное, узкое помещение, в котором амфитеатром поднимались вверх деревянные скамьи с высокими спинками. Стена, выходящая в коридор, казалось прозрачной, и через нее можно было видеть огромный зал суда, освещенный факелами.

– Комната зачарована так, чтобы можно было видеть зал суда, – прошептал Билл. – Раньше они пускали посетителей на галереи, но после того, как в семидесятые на судей было совершено несколько нападений, были созданы подобные комнаты.

В комнате уже находилось около двадцати человек, но большая их часть толпилась у входа. В руках у многих были перья и пергамент, и все оживленно переговаривались. Гарри сгорбился, стараясь спрятаться за Оливером и Ли, и, к счастью, никто не обратил на него внимания. Почетный караул сопроводил его к боковой лесенке; они добрались до верхнего ряда, где их уже ждала Кэти и какой-то рыжеволосый парень. Увидев Гарри, Кэти вскочила на ноги, крепко обняла его, а он, осторожности ради, спрятал лицо в ее пышных волосах. Они уселись, причем Билл и Анджелина сели сзади, а Ли, Фред, Джордж и Оливер спустились рядом ниже и прикрыли его от глаз окружающих. Короче, маскировка получилась что надо, хоть и неприятно было, что друзья полностью закрыли ему обзор.

Гарри чуть сдвинулся, пытаясь разглядеть хоть через окружившую его живую стену, как дверь снова распахнулась.

– Он куда-то сюда пошел! – громко воскликнул один из вошедших.

– Тишина в комнате для наблюдателей, – послышался с потолка тот же женский голос, что и в лифте.

Второй репортер, совсем недавно бывший белкой, указал на окруживших Гарри друзей:

– Вот они, эти рыжие!

– Тишина в комнате для наблюдателей!

Появившаяся в дверях широкоплечая ведьма в форме службы безопасности угрожающе взмахнула палочкой.

– Это комната для наблюдателей, – гаркнула она, обращаясь к журналистам. – Так что садитесь и наблюдайте – молча, – ясно вам?

– Тишина в… – еще один взмах палочки, и холодный голос смолк. – И ты тоже.

С трудом подавив смешок, Гарри оглянулся, пытаясь разглядеть хотя бы то, что мог видеть. Заметил он только молодого парня – лет двадцати, не больше, – аж подпрыгивающего от нетерпения. Перед парнем завис огромный свиток саморазворачивающегося пергамента, а на поясе висело с десяток перьев. Тоже журналист, это уж точно. Интересно, сможет ли он сделать карьеру благодаря сегодняшнему, совершенно неожиданному повороту событий?

Ладно, хоть Риты Скиттер тут нет. Уже хорошо.

Гарри чуть похлопал Ли по плечу. Тот подвинулся, отвечая на безмолвную просьбу, и юноше удалось наконец разглядеть зал суда – огромное помещение с закопченными стенами, освещенное чадящими факелами. Похоже, он ошибался – именно здесь, а не в десятой комнате, в свое время проходил суд над Барти Краучем, и Лестранжами, и Людо Бэгменом, и всеми остальными. И тогда массивные кресла судей стояли прямо напротив скамьи подсудимых, а на поднимающихся амфитеатром скамьях сидели зрители, причем – Гарри был уверен – и напротив той стены, через которую он смотрит, тоже.

Сейчас же в зале оставалось немало свободных мест, и большинство присутствующих уткнулось носом в газеты. Какой-то маг средних лет мастерил что-то, напоминающее птичьи крылья. Гарри видел, как наклоняются друг к другу находящиеся в зале волшебники, но не слышал ни слова. Звуки шагов до него тоже не доносились – хотя никто из присутствующих не был обут в мягкие башмаки.

– Как же мы услышим то, что они говорят? – спросил юноша, понижая голос – не стоило привлекать внимание тех репортеров, что сидели рядом с их компанией.

– Как только начнется слушание, – отозвался Билл, наклоняясь к нему поближе, – они наложат заклятье звука. Так что эта комната – и впрямь что-то вроде галереи… вот только сидящие здесь не смогут открыть огонь по судьям, принимающим закон о защите волшебной культуры… ну, или по тебе, в нашем случае. Или по Фаджу.

Гарри снова оглядел зал суда. Прямо перед судейскими креслами находилась увитая цепями скамья подсудимых. Чуть в стороне, на небольшом возвышении, располагался закуток, огороженный тяжелыми деревянными панелями в половину человеческого роста. В загородке была проделана небольшая дверца. Пока Гарри осматривался, в зале показался Дамблдор. Северус шел чуть позади директора, и только не совсем ровная походка выдавала, через что ему пришлось пройти накануне. Оба подошли к загородке; Дамблдор отомкнул дубовую дверцу, и они прошли внутрь. Слегка взмахнув рукой, директор трансфигурировал деревянную скамью с высокой спинкой в удобный диван и уселся. Гарри мог только представить себе, как закатил при этом глаза Снейп. Повинуясь жесту Дамблдора, Северус неловко опустился рядом и вытащил из кармана небольшую коробочку, которая сразу же превратилась в бювар. Зельевар достал перо, чернильницу и пергамент, разложил перед собой. Ясно было, что директор объявил, что Северус выполняет обязанности его секретаря.

Ну чего они не начнут никак? За то время, что Гарри наблюдал за директором и отцом, в зал вошло еще несколько человек. Начав пересчитывать их, он вдруг понял, что в зале не так уж мало людей – только из-за размеров помещения казалось, что оно полупустое. Юноша сглотнул, представив, как исчезнет с лица маска, когда он войдет в зал и встанет перед молчаливыми магами и ведьмами. Как же заставить себя говорить? Может, просто выбрать одного из судей и обращаться к нему или к ней?

На среднем кресле сидел Фадж, но с ним Гарри точно говорить не хотелось. Слева от министра находилась пожилая волшебница, довольно милая; правое кресло оставалось пустым. В проходе между креслами появился кто-то, и Гарри узнал Амелию Боунс – она разговаривала с темнокожей ведьмой в ярко-желтой мантии, почти незаметной за тучей лиловых записок-напоминалок. Настырные записочки вели себя точь-в-точь как первокурсники, пытающиеся привлечь к себе внимание. Боунс закончила разговор, повернулась к судейским креслам и повелительно махнула Фаджу.

Тот явно опешил. Боунс махнула еще раз, указав на пол; нацепила монокль, болтавшийся на ее шее, и что-то проговорила – Гарри видел, как шевельнулись ее губы. Эх, знать бы еще, что именно… Наконец Фадж, весьма раздраженный, поднялся с места и прошествовал за ту же перегородку, что и Дамблдор. Гарри видел, как министр нахмурился, разглядев трансфигурированный директором диванчик, прежде чем неловко присесть на край, как сердито махнул рукой, явно отказываясь от предложенных Дамблдором конфет – пока директор не убрал бонбоньерку.