Текст книги "Магия крови (Blood Magic) (СИ)"

Автор книги: GatewayGirl

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 70 страниц)

Все насторожились; несколько студентов громко ахнули. Гарри схватил Драко за руку и, не обращая внимания на продолжающего раздавать указания Ремуса, прошептал: – Нужно Гермиону взять.

Драко с минуту поколебался, потом коротко кивнул:

– Хорошо.

Гарри, взглянув через проход, встретился с Гермионой глазами и приглашающе махнул рукой. Она нахмурилась и выразительно посмотрела на Драко. Гарри повторил свой жест. Тут Ремус закончил с инструкциями и Гарри просто перегнулся через проход и схватил девушку за руку:

– Давай с нами. Рон, и ты тоже.

– На Крысли я не соглашался, – опешил Драко.

– Знаешь, – сухо заметил Гарри, – это входит в комплект.

– Не пойду! – огрызнулся Рон.

– Ханна! – крикнул Драко. Та немедленно подошла к ним.

– Ну же, – властно повторил Гарри.

Гермиона наградила Драко еще одним подозрительным взглядом и собрала учебники:

– Хорошо.

– Рон, а ты?

– Нет, – Рон демонстративно отошел и присоединился к Эрни и Терри.

– Может, Джастина позовем? – повернулся Гарри к Драко. Тот пожал плечами.

– Джастин!

Хаффлпаффец подошел ближе и изумленно взглянул на Драко:

– Ты что, не возражаешь?

– Нет, все в порядке, – ответил за слизеринца Гарри.

Драко только глаза закатил.

– Хорошая команда, – заметил он, откинувшись на спинку стула.– Удачная комбинация.

– Даже так? – спросил Джастин, явно пытаясь понять, оскорбил ли его слизеринец или наоборот, польстил. Драко обвел рукой товарищей.

– Смотри: трое парней, двое светловолосых, у троих волосы кудрявые… трудновато будет взять нас всех с одной атаки.

– Мы все европейцы, – возразила Гермиона.

– Не все, – усмехнулся Драко.

Все немедленно вгляделись друг другу в лица. Ханну Гарри исключил немедленно – вряд ли у нее были предки-неевропейцы с ее-то белой кожей и светлыми волосами. Если бы в Гермионе была хоть малая часть восточной крови, она точно рассказала бы ему об этом. Значит, остается Джастин. Но Джастин так же пристально вглядывался в их лица.

– А ты откуда знаешь? – спросила Гермиона.

– Проверил на прошлом уроке. С помощью Genio .

И тут Гарри припомнил сработавшее на прошлом уроке отмечающее заклятье, заставившее и его и Падму ярко засветиться. Он резко повернулся к Драко. Блондин насмешливо приподнял брови.

– Ты ведь знал об этом, верно, Поттер?

– Во мне есть неевропейская кровь, но очень немного. Я и забыл, если честно. И не думаю, что это поможет, особенно если нападающие будут ориентироваться на цвет кожи.

Драко внимательно осмотрел его:

– Пожалуй, что ты и прав. Ты ненамного смуглее меня, – он пожал плечами. – В любом случае, это – и возраст еще – единственный способ выбить нас всех с одного удара.

Гарри взглянул на остальные группы:

– Вон в той четверо парней.

– А там четверо кареглазых, по-моему.

– У этих четверых мочки ушей отвислые, – заметила Гермиона.

– Да это-то ты откуда знаешь? – изумился Драко.

– Не ты один заранее подготовился.

Рядом с их группой уже остановился профессор Люпин:

– Не вижу, чтобы вы тренировались.

– Мы обсуждаем стратегию, профессор.

– Еще пять минут, не больше.

– Хорошо, сэр.

Они торопливо принялись за сами заклятья. В первом раунде Гермиона выбила Джастина и Драко. Блондин изумленно поднял брови.

– У вас обоих уже прорезались зубы мудрости.

Гарри, пытаясь придумать что-нибудь поумнее, попробовал «тех, кто использует Темные Искусства». Не сработало; немного поразмыслив, он понял почему. Выбирать людей со шрамами тоже было бессмысленно. Гарри сдался и наложил заклятье на всех блондинов.

После попытки Драко отмечающее заклятье сработало на Джастине. Слизеринец нахмурился и попытался снова.

– Грейнджер, а не может быть такого, что тебя удочерили?

– Нет.

– Профессор, – окликнул Драко Ремуса, – я помню, вы сказали, что чистокровные волшебники ничем от других не отличаются. Но я отыскал еще одно заклятье, определяющее предков, и попытался объединить всех, имеющих предков-магглов. Из двух магглорожденных заклятье сработало только на одном человеке, и на нашем полукровке не сработало тоже. Я попытался еще раз, и получил тот же результат, так что это не случайность. Что это может значить?

– Не знаю, – пожал плечами Ремус, смущенно оглядывая Гермиону. Потом повернулся к Гарри; его лицо прояснилось: – Драко, когда Лили рожала Гарри, я был в соседней комнате. Я знаю его по запаху, так же, как знал по запаху Лили. У Гарри точно были предки-магглы, – он нахмурился. – Может, обсудим это в другой раз? Пора начинать.

– Я не возражаю, – кивнул Драко.

Когда все закончили с разминкой, объявили начало общей схватки. Профессор Люпин следил за студентами, начавшими использовать более серьезные заклинания. Драко снял с Джастина ударившее его заклятье Окаменения, а Ханне помог избавиться от покрывшей ее с ног до головы шерсти, потом облокотился о стол и лукаво взглянул на Гарри и Гермиону: – Ну что, стало быть, вы снова вместе?

Гарри улыбнулся Гермионе и ответил:

– Не-а. Мы просто друзья.

– Девушки не могут быть «просто друзьями», Гарри. Даже я это знаю, – поднял брови Драко.

– А вот она – мой друг.

– Она когда-нибудь нарушала ради тебя правила?

– Да, – торжествующе ответил Гарри.

– Она говорит с тобой о других девушках?

Гарри припомнил рассказ Гермионы о том, как целуется Лидия. Видимо, девушка тоже вспомнила об этом, потому что они переглянулись, и она хихикнула.

– Да.

Драко был явно потрясен:

– Ладно, но она уж точно не позволит тебе прогулять уроки, когда у тебя похмелье.

Гермиона даже захлебнулась от возмущения. Гарри рассмеялся.

– Уж прости, Драко, но у меня ни разу не было похмелья – я еще ни разу не напивался.

– А, верно. Зачем тебе напиваться, когда некий таинственный поставщик снабжает тебя таким чудным зельем?

Гарри почувствовал, что заливается краской. Гермиона помрачнела.

– Гарри! Ты что, давал ему эти пузыри?

– Во-во, – протянул Драко. – Девчонки. Говорил же я тебе.

Гарри улыбнулся, пытаясь утихомирить Гермиону:

– Оно не так уж и плохо. Тебе надо бы как-нибудь его попробовать.

– Нет, не надо!

– Да я после него даже сражаться могу!

Драко встрепенулся и быстро оглядел комнату:

– Оно у тебя с собой? Люпин еще пару минут будет занят.

Гарри проследил за взглядом слизеринца. Оказалось, что в Невилла угодила странная разновидность Танцевального заклятья и теперь тот крутился на месте, принимая позы, заставившие бы любого йога побледнеть от зависти. Гарри и не подозревал, что его друг вообще способен такое изобразить. Похоже, даже Ремус немного растерялся.

– Кто это наложил?

– Падма. Это одно из тех заклятий, которые ты отбил, – Драко даже подпрыгнул от нетерпения. – Ну так с собой?

Гарри вытащил флакончик:

– Хочешь немножко?

– Гарри! – прошипела Гермиона.

– Да не мне, идиот! – шарахнулся назад Драко. – Нет уж, Поттер, если ты так доверяешь своим инстинктам – тебе и карты в руки, а мои, пожалуйста, проверять не нужно.

– Ни один из вас не станет принимать это перед боем!

– Давай сюда, – протянул руку Драко. – Я выдую пузыри.

Бросив в сторону Люпина еще один взгляд, Гарри торопливо стянул через голову шнурок и протянул Драко флакончик.

– Гарри! – чуть громче, чем раньше, произнесла Гермиона – правда еще не настолько громко, чтобы учитель услышал ее с другого конца класса. – Это же опасно!

– Гермиона, под действием этого зелья ничего плохого я делать не буду. Риск только в том, что я не сумею что-нибудь сделать. Вот я и хочу это проверить – и безопаснее всего сделать это именно здесь, когда Ремус рядом.

– Но он же даже не знает об этом.

– Ну, предупреждать его я не собираюсь.

Студенты вдруг слегка сдвинулись в сторону, и прямо перед Гарри неожиданно очутился Люпин.

– Позвольте полюбопытствовать, что тут происходит? – спокойно спросил он.

«Черт, да ведь слух оборотня куда острее, чем у человека! – неожиданно припомнил Гарри. – Интересно, сколько он слышал? Наверно с того момента, как мы произнесли его имя. А потом мы что говорили?»

– Просто обсуждаем стратегию, сэр, – как можно беззаботнее ответил он.

Ремус повернулся к Гермионе. Та отвела глаза, но ничего не сказала.

– Что это ты держишь, Драко?

Драко зажал пузырек в кулаке, но не обратил внимания на свисающий шнур. Блондин невинно ответил:

– Это просто мыльные пузыри, сэр.

Гарри поморщился. Ответ был бы замечательным, не знай Ремус о пузырьковом зелье. А так…

– Гарри! – возмущенно воскликнул оборотень, повернувшись к мальчику. – Ну знаешь!.. Не знай я точно, кто твой отец, решил бы, что ты сын Сириуса! На уроке! Во время каникул – это куда ни шло, но…

– Я просто хотел проверить, смогу ли сражаться на учебной дуэли под действием зелья, сэр.

Ремус моргнул и неожиданно успокоился – Гарри не знал, было ли это хорошим признаком.

– Ясно. Так это своего рода эксперимент?

– Да, сэр. Я специально дал зелье Драко, чтобы не взять случайно больше, чем нужно. Мы решили, что попробовать его здесь – это самое безопасное…

– Нет, – рявкнул Ремус, но сразу же взял себя в руки и продолжил уже дружелюбно: – Мы проведем этот эксперимент, но не во время урока. Дай сюда, – он протянул руку, в которую Драко с видимой неохотой вложил флакон. Ремус повернулся к Гарри: – Задержишься после занятия. Можешь попросить, чтобы кто-нибудь – сам выбери кто! – остался с тобой ради твоей безопасности. А дуэль будешь вести со мной .

Что же придумать, чтобы отказаться? Гарри быстро оглядел комнату и заметил в стороне Рона, с тревогой глядящего на них.

– Если Рон сможет остаться, сэр.

– Согласен, – Ремус сунул флакон с зельем в карман. – А теперь, Гарри, пожалуйста, вспомни, что у нас урок, и веди себя соответственно, – он вновь взглянул на Джастина и Ханну. – Я вернусь через минуту.

– Извини, – прошептал Драко, стоило преподавателю отойти. – Не думал, что он знает.

– Просто летом он как-то попался на эту удочку, – ухмыльнулся Гарри.

– Что?!

– Я ему выдул пузыри прямо в лицо. Он тогда настолько расслабился и успокоился… никогда его раньше таким не видел.

– Ты не после этого, случайно, начал обращаться к нему по имени? – протянул Драко, приподнимая бровь.

– Нет, по имени я его начал называть еще раньше, хотя тоже этим летом, – Гарри перевел взгляд на прикусившую губу Гермиону. – Спасибо, что промолчала.

Та с несчастным видом пожала плечами.

– Если бы мы по-прежнему встречались – ты обязательно бы на меня нажаловалась. Такой ты мне куда больше нравишься.

Гермиона моргнула, потом задумчиво насупилась.

– И теперь ты знаешь, над чем мы с Драко смеемся во время уроков.

– А мне, может, больше нравилось считать, что он оскорбляет людей, – закатила она глаза.

– Почему?

– Полностью согласен, – вмешался Драко. – Гарри просто отвратительно на меня влияет.

– Я на тебя никак не влияю!

– Да ну? Я твое зелье принимал. Ты со мной пить отказался. Следовательно, если кто на кого и влияет, так это ты на меня.

– Только не поддавайся уговорам и не бери у него сигареты, – хихикнула Гермиона.

– Ой. Ни за что, – скорчил гримасу Драко.

Гермиона и Драко задержались в классе, хотя Драко и вышел вместе со всеми, а потом вернулся – чтобы Гарри легче было уговорить Рона. Тот согласился остаться, но чувствовал себя явно не в своей тарелке. Когда Ремус протянул ему флакон и попросил дунуть, рыжик отказался наотрез. Вернуть зелье Гарри оборотень не захотел, явно желая подразнить мальчика. Положение спас Драко, который просто подошел ближе, забрал флакон, выдул в лицо Гарри гроздь пузырей, и, усмехнувшись, отступил назад. Гермиона, скрестив руки на груди, с неодобрением наблюдала за ними.

В первом раунде Гарри проиграл всухую. Он даже не попытался поднять палочку; ситуация казалось ему настолько глупой, что он захохотал в голос и еще пару минут не мог успокоиться и продолжать бой. Второй раунд был не таким провальным – Гарри сумел увернуться от одного заклятья и не засмеяться после этого. Еще через пару минут они попробовали снова. На сей раз все получилось достаточно серьезно: оба увернулись от нескольких заклятий, одно Гарри удалось блокировать, а потом даже попасть в Ремуса дезориентирующим заклятьем, правда, оборотень все равно сумел оглушить его.

– Совсем неплохо, – заметил Ремус после того, как Рон наложил на Гарри Finite Incantatem . Сам учитель все еще опирался одной рукой на стол. – Ты практически вернулся в норму, и мне приятно тешить себя мыслью, что могу тебя одолеть, когда ты в порядке. Только выброси из головы эти глупости – что ты можешь защищаться даже под действием наркотика, – все равно, магического или нет, – хорошо?

– Только после того, как Гермиона выбросит из головы чушь, что после приема этого зелья я могу быть опасен, – насупился Гарри.

Ремус закатил глаза:

– Разве что для себя самого. А теперь идите, ребята. А то через неделю полнолуние и сил особых у меня нет.

После обеда Драко поймал Гарри на выходе из Большого зала и прошептал:

– После уроков приходи на квиддичное поле. Я договорился – она будет тебя ждать.

Когда Гарри подошел к полю, то увидел, что слизеринец в одиночестве парит в воздухе. Оглянувшись, Гарри заметил, что на трибуне кто-то сидит. Сначала он решил, что там мальчишка, но приглядевшись, понял: это та самая стриженная слизеринка. «Ну да, Драко же сказал, что она не собирается выходить замуж, – сказал себе Гарри, покачав головой. – Хотя я привык, что у девушек длинные волосы, – он улыбнулся. – Надеюсь только, что она стрижется коротко не потому, что лесбиянка».

Гарри направился к трибунам. Девушка заметила его, когда он уже поднимался по лестнице, и улыбнулась, но сразу же отвернулась. Через минуту она подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. Гарри подавил желание в свою очередь отвести взгляд. Вместо этого он подошел ближе и протянул руку.

– Привет. Я – Гарри.

– Здравствуй, Гарри. Я – Оливия Уилкенсон.

Они пожали друг другу руки – для девушки у нее было довольно крепкое рукопожатие, – и сели. Гарри вновь взглянул на Драко, лениво нарезавшего круги вокруг голевых шестов, и задумался – о чем же с ней говорить.

– Э-э… тебе нравится квиддич?

– Нет, конечно, – фыркнула Оливия, но сразу же улыбнулась. Гарри растерялся. Он не ожидал, что слизеринка окажется настолько любезной, и не знал, что думать о девчонке, которая явно неравнодушна к нему, но терпеть не может квиддич. Оливия снова улыбнулась и добавила: – Сам подумай: если бы мне нравился квиддич, я не согласилась бы встретиться с тобой. Ты же наш главный соперник на поле – это даже я знаю.

– Вон что, – Гарри попытался переварить услышанное. Он хотел заметить, что Драко, кажется, против всего этого не возражает, но потом решил, что не стоит, и просто спросил: – Что же тебе во мне нравится ?

Оливия слегка смутилась. С минуту она глядела в небо, следя за парящим в облаках Драко, потом заговорила, осеклась и начала снова: – Ну… Не стану уверять, что мне совершенно безразлична твоя слава «Мальчика-Который-Выжил», – да и никто не станет. Но в основном я просто… считаю, что ты симпатичный, да и Драко стал куда лучше после того, как вы подружились.

– Не думаю, что это из-за меня.

– Нет?

– Ну, или, по крайней мере, не только из-за меня. Может, мы и подружились потому, что он стал куда лучше.

– Но тогда ты бы раньше это заметил, – возразила она и продолжила, дождавшись кивка Гарри: – Ведь некоторые этого до сих пор не заметили. Я наблюдала за ним весь этот триместр, и вижу разницу между теми, кто замечает, и кто нет. Кстати, я лично предпочитаю тех, кто замечает.

Гарри снова кивнул. В ее словах явно был смысл.

– Значит, ты тоже из тех, кто замечает.

Вместо ответа девушка наклонила голову. Гарри слегка улыбнулся:

– Мне тоже это нравится.

– Если честно, я тебя и не замечала до того, как вы стали показываться вместе. Нет, я, разумеется, знала, кто ты – Гарри Поттер, великолепный или ужасный, в зависимости от того, кто говорит…

– И что пишут сейчас в газетах.

– Именно, – хихикнула она. – Но вы в первый раз вместе вошли в Большой зал, я посмотрела на тебя и увидела, что ты симпатичный и держишься хорошо… – девушка покраснела.

– А, – воодушевился Гарри. Так она впервые обратила на него внимание уже после того, как он начал меняться. Может, оно и к лучшему. Желая ответить откровенностью на откровенность, он сказал: – А я в первый раз обратил на тебя внимание, когда Гермиона объясняла мне, какое значение придают в волшебном мире длине волос. Она тогда сказала, что я могу отращивать… нет, не так. Я обратил на тебя внимание и удивился. Показал на тебя Гермионе и спросил: разве у ведьм принято коротко стричься? А она мне объяснила, что стрижка означает, что ты не хочешь выходить замуж…

– Ну, не то, чтобы я так уж возражала – просто я не оценена.

– Не оценена?

– За меня мунд не назначен.

– А, – о мунде, выкупе за жену, Гарри читал в одной из старинных пьес: понятие вроде «приданого», только у жениха, а не у невесты. – А разве это еще практикуется?

– Естественно! Ведь колдунов в полтора раза больше, чем ведьм, так что спрос есть всегда.

– Значит, тебе пока цену не назначили?

– Ну, что-то назначат, конечно, – не могу же я так подло поступить по отношению к собственной семье и выйти замуж задаром. Но вместе с тем я не ищу непременно богатого мужа и даже необязательно чистокровного. У меня собственные планы, и они не зависят от замужества.

– Хм, – Гарри решил, что девушка ему явно нравится. – Это хорошо.

– Мы сами должны решать, как и чем жить в будущем.

– Точно.

– А ты чем собираешься заниматься дальше?

Гарри задумался.

– Кроме убийства Волдеморта? Не знаю.

Оливия, к его удивлению, улыбнулась – он-то думал, что она поморщится или нахмурится:

– Амбициозно, ничего не скажешь.

– Ну, это только моя задача на сегодняшний день. А потом… не похоже, что я его переживу, так что и заморачиваться нечего.

– Уф-ф! – скорчила она гримаску. – Ты все-таки настоящий гриффиндорец.

– Как так?

– Вы сначала ввязываетесь в драку, а уж потом разбираетесь.

– Точно. И то потому, что кто-то вдруг спрашивает: «Ребят, а из-за чего деремся-то?» – улыбнулся Гарри. – Но понимаешь, обдумывать и планировать – это удовольствие, положенное тем, кто жив.

– Надеюсь, что ты шутишь.

– Разве что чуть-чуть. Я слишком ценю такие вещи, – Гарри пододвинулся чуть ближе. – Ну, и что же ты решила? «Как и чем жить в будущем», в смысле.

– Я хочу управлять Отделом контроля над магическими созданиями.

У Гарри отвисла челюсть. Он сглотнул и задумался перед тем, как задать следующий вопрос: – Официально или через кого-то?

– Официально, разумеется! – вспылила она.

– У тебя тоже амбиции нехилые, а?

– Да.

Он замялся, но потом сказал правду:

– Ненавижу Отдел контроля над магическими созданиями.

Оливия так поразилась, что забыла про обиду.

– За что?

Гарри взглянул в ее глаза – серо-голубые; серые лучики кругами расходились по радужке, и от этого рисунок на ней напоминал густой короткий мех.

– Ремус Люпин – мой друг.

– Вот оно что. – На мгновение бледные веки прикрыли ее глаза; ресницы казались темнее, чем у Драко, но, возможно, она их просто подкрашивала. – Я и сама бы хотела, чтобы они были более последовательными. Понимаешь, – тема ее явно увлекала, она даже руками принялась размахивать, – нелюдей можно оценивать по их разумности, магическим способностям и частоте и степени угрозы для остальных, – тех же оборотней, например, – а можно просто внушать к ним страх, чем сейчас и занимаются.

– А что ты думаешь о домовиках?

– Ой, только не говори, что ты ратуешь за их освобождение!

– Не всех, конечно, и даже не большинства, но я думаю, что те из них, что хотят свободы, должны ее получить. И уж в любом случае, у них должны быть хоть какие-то, пусть минимальные, права.

– Ну, против минимальных прав я вовсе не возражаю!

– Знаешь что? – рассмеялся Гарри.

– Что? – отозвалась она, наклоняясь вперед и опираясь локтями о колени.

– Думаю, я не возражал бы провести с тобой вечер.

Оливия придвинулась еще ближе. Гарри потянулся к ней, но тут девушка прижала к губам палец:

– Тс-с.

– Гм?

Оливия указала глазами на Драко:

– Давай остановимся, а то он поймет, что мы договорились.

Рассмеявшись, они быстро отодвинулись друг от друга.

– Отлично, – сказал Гарри. – Теперь принципиальные вопросы. Волдеморт?

– Ужасен. Чистокровные?

– Зависит от их поведения. Магглы?

– Зависит от их поведения.

– Не получится так, что твоя семья захочет меня убить или заточить тебя в башне?

– Я пока не собираюсь им рассказывать об этом, а то мама начнет безостановочно намекать, что нужно заманить тебя под венец. Пусть ты и не чистокровный волшебник, но ты богат, знаменит и, вполне вероятно, будешь немалой фигурой на политической арене.

– Они могут случайно узнать об этом.

– Но уже после бала. Так что предлагаю до бала об этом не болтать.

– А тебя не беспокоит мое происхождение?

Оливия запнулась и чуть нахмурилась:

– Нет, если ты можешь вести себя прилично.

– Хорошо. А в каком костюме ты будешь?

– Есть у меня кое-какие задумки.

– И что именно?

– Еще не решила. Думала окончательно решить в выходные, когда мы пойдем в Хогсмид. А ты?

– В маггловской одежде, – Гарри глубоко вдохнул и выпалил: – Некоторые могут счесть ее… м-м… непристойной или что-нибудь в этом духе. Тебя это не заденет?

– О-о, скорей уж понравится. Могу я посмотреть на твой костюм прежде, чем выберу свой?

Гарри поднялся:

– Почему бы и нет? Где бы нам встретиться…

– Через двадцать минут, в классе чар.

– Согласен, – кивнул Гарри, быстро взглянув в небо и заметив краем глаза, что Оливия тоже встала. – Сказать ему, что мы уже все решили?

Оливия мельком взглянула на слизеринского ловца:

– Давай.

Они, не сговариваясь, шагнули друг к другу и Гарри, прикрыв глаза, поцеловал девушку. Ее губы были теплыми – сначала твердыми и непокорными, потом, когда она слабо вздохнула – мягкими и податливыми. Гарри провел ладонями по ее спине; Оливия в ответ прижалась к нему всем телом. Он и не представлял, что такое возможно. Неужели есть на свете девчонки, способные не заметить, что парень возбуждается?

– Ах, – выдохнула она.

Рядом кто-то кашлянул. Открыв глаза, Гарри увидел насмешливо улыбающегося Драко, зависшего прямо над их головами.

– Так вы уже все выяснили, да?

Оливия быстро отодвинулась и постаралась принять непринужденный вид, хоть и не очень успешно: от поцелуев ее губы заметно припухли и чуть потемнели.

– Осталось лишь оценить его карнавальный костюм.

– И когда вы собираетесь провести оценку?

– Через двадцать минут.

– Я пойду с тобой.

Оливия слегка кивнула:

– Очень мило с твоей стороны, Драко. Я это очень ценю.

Слегка раздраженный Гарри хмуро взглянул на слизеринца:

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста. Давай, поторопись.

Гарри был уже на нижних ступеньках, когда Драко крикнул ему вслед:

– И не забывай, что ты у нас Хороший Парень.

В класс чар Гарри пришел в мантии-невидимке, накинутой поверх своего маггловского костюма. Он не надел обычную мантию, и ножны для палочки пришлось прикрепить к бедру. Шел он медленно, чтобы не шуметь, и когда добрался до пустующего класса, Драко и Оливия уже ждали его. Оба обернулись на скрип открывающейся двери. Когда дверь начала сама собой закрываться, Оливия в испуге вскочила на ноги, но Драко удержал ее за запястье.

– Это Гарри. Верно, Гарри?

– Да, – отозвался Гарри, сбрасывая мантию-невидимку.

Когда они увидели его наряд, Оливия прижала ко рту ладонь, а Драко вытаращил глаза.

– Блин!.. – он вскочил и сделал пару шагов в сторону, не отрывая от Гарри восхищенного взгляда: – Видел бы я тебя в этом раньше – сам бы тебя пригласил.

– Драко…

Драко, улыбнувшись достаточно угрожающему тону Гарри, легкомысленно продолжил: – Хотя, может, и нет. Ты можешь выглядеть как живое воплощение секса, но сомневаюсь, что мне от этого что-нибудь обломится.

Оливия неожиданно хихикнула:

– Гарри?

– Да? – повернулся к ней мальчик. – А ты что скажешь?

– Потрясающе. Слушай, ты не станешь возражать, если я специально оденусь как подобает? Не чопорно, а так… во что-нибудь вечернее?

– Не возражаю, конечно, – пожал плечами Гарри. – Костюмы, правда, не слишком сочетаются, но…

– Нет-нет, выйдет замечательно – невинная девушка, впервые попавшая на бал, и гадкий маггловский мальчишка. Ты сможешь напустить на себя самодовольный вид?

– Глупый вопрос! – фыркнул Драко. – Он же гриффиндорец. Они скромничают, только когда спят.

Очутившись в своей комнате в подземельях, Гарри прислушался, потом осторожно проскользнул на кухню. Перемещение с помощью порт-ключа его почему-то больше его не пугало (хотя он старался не сосредотачиваться на своих ощущениях) – во всяком случае, вид стоявшего у стола Северуса взволновал его куда больше.

Гарри скинул мантию и неуверенно шагнул вперед: – Добрый вечер, сэр.

Северус резко повернулся и резко поинтересовался:

– Ну почему ты до сих пор так ко мне обращаешься?

– Я… – Гарри опешил и от самого вопроса, и от тона отца. – А ты не этого хотел? – он припомнил прошедшее лето. – Или… просто хотел, чтобы я пришел поужинать с тобой?

– Я совершенно другое имею в виду.

– Просто… я никогда не уверен, что именно.

– Ладно, неважно, – Северус вздохнул и потер виски. – Садись. Хочешь вина?

– Да, сэр, – Гарри осекся. – То есть… да, спасибо, – он понимал, что его неловкость только все портит, но не представлял, как исправить положение. Поэтому он просто плюхнулся в кресло у камина и вытянул босые ноги ближе к огню, прежде чем взять бокал с вином. Северус беспокойно потоптался на месте, потом тоже сел и кашлянул.

– Я… я прошу прощения, что ударил тебя. Это недопустимо.

Гарри почувствовал, что краснеет:

– Да все нормально.

– Это не нормально.

– Ну, понимаешь… – Гарри задумался, как бы объяснить, – …ты же не взбесился. С дядей Верноном все было по-другому. Не то, что он так уж часто меня бил, но… я хотя бы не боялся, что ты можешь сотворить со мной и кое-что похуже.

Похоже, он еще больше все испортил. Холодная ненависть, появившаяся на лице отца, была хуже любого крика:

– Если бы эта сволочь и ее… ее свиньи не подохли бы уже, я убил бы их собственными руками.

– Вот спасибо, – попытался усмехнуться Гарри.

Это тоже не улучшило ситуации. Гарри лихорадочно думал: что же еще сказать?

– Ты меня прости, что так вышло…

– Ты действительно считал, что я буду доволен этим?

– Я… – Гарри глубоко задумался. – Нет. Может, ты меньше бы нервничал, но я знал… да и вообще не думал, будет ли тебе приятно или нет. Именно это я и попытался ей объяснить – что я запутался в отношениях с людьми, которые друг друга не любят или не одобряют, или не знают, как вообще общаться между собой, и у этой ситуации решения нет. Рон ненавидит тебя и Драко; ты ненавидишь Ремуса и неловко чувствуешь себя с Гермионой; Драко считает, что Гермиона ниже меня; вы с Драко – хоть ты и считаешь, что сумел его провести, – друг друга не одобряете, а Гермиона и Ремус не одобряют мою с ним дружбу, а может, и мое отношение к тебе, хоть никогда не признают этого вслух.

Северус отвернулся и еле слышно прошептал:

– Может, тебе стоило бы поступать так, как ты считаешь правильным.

Гарри опешил. Лишь через минуту он сумел найти достойное возражение:

– И позволить тебе его убить?

– Я беру свою угрозу назад.

– Поздно. Он теперь не хочет со мной разговаривать, – Гарри вдруг заметил, что так стиснул бокал дрожащей рукой, что по поверхности бегут мелкие волны. Отхлебнув глоток, он поставил бокал на стол. – Говорит, что для меня небезопасно с ним общаться, но мне кажется, что еще и из-за того, что я ему больше не нравлюсь, – Северус открыл было рот, явно собираясь возразить, но Гарри перебил отца: – Нет, я знаю, что он меня любит . Но мне иногда кажется, что это не одно и то же. Это все из-за чувства вины, и долга и воспоминаний – не из-за меня самого.

Северус заговорил – негромко и отстраненно, не отводя глаз от огня:

– Мне как раз кажется, что очень нравишься. Правда, это не означает, что он не опасен для тебя. Меня ведь он поставил как-то в опасное положение, а я ему нравился – хоть и далек от образца всех добродетелей.

– До полнолуния он ничего не сможет мне сделать.

– Неверно. Он может подсунуть тебе любую вещь, подлить какое-нибудь зелье и даже наложить заклятье, под действием которого ты в нужное для него время окажешься в нужном для него месте.

– Так ты не хочешь, чтобы я к нему ходил.

– Не хочу, – процедил Северус и торопливо прибавил, переведя дыхание: – Но решать это только тебе.

– Что?!

– Я не причиню вреда ни тебе, ни ему.

Гарри спрятал лицо в ладонях.

– Пожалуйста, не поступай со мной так. Я уже совершенно не понимаю, чего ты хочешь… – он пожал плечами и поднял голову: – Да и смысла в этом нет. Он сам уже не захочет.

– Из-за меня?

Гарри заколебался. Ему на секунду захотелось передать отцу слова Ремуса, но он решил, что это может быть опасно для оборотня:

– Нет, не думаю.

Северус слегка кивнул и сел поудобнее. Гарри отхлебнул еще глоток и задумался: какой же вкус у этого вина? Такого он явно еще не пробовал. Интересно, стоит отвлечь отца от раздумий и спросить? Но задать вопрос он не успел – Северус опередил его.

– Я поговорил с Гермионой.

Гарри поперхнулся вином и закашлялся.

– Я и не предполагал, что ты считаешь это настолько невероятным.

– Прости! Просто… я удивился.

– Я объяснил ей, что не сумел выяснить все у тебя и мне хотелось бы знать, что случилось.

– Вот как, – поморщился Гарри. – И что она тебе сказала?

– Ей показалось, что тебя волнует ее происхождение. Она уверяет, что твои слова per se оскорбительными не были, но ее обидела и напугала мысль, что это может быть для тебя важным. Потом, правда, она поняла, что ты не можешь наплевать на это, коль скоро это беспокоит меня, и Драко, и… Фаджа.

– Ой, – Гарри испугался, заметив паузу, которую отец сделал перед именем Фаджа. Она звучала достаточно оскорбительно. – Ну, что там беспокоит Фаджа – это дело десятое. То есть, меня не волнует его мнение; я просто пытаюсь им манипулировать.

– Это я заметил. А мое?

– Твое волнует, – пробормотал Гарри, уставившись в пол.

– Я же сказал, что приму ее.

– Да, но… тебе все равно неприятно, – мальчик поднял голову. – Я не хотел с ней расставаться, просто попытался объяснить, почему все так запутано. И еще чтобы она поняла, почему я не чувствую себя своим в маггловском мире – я вырос в таких условиях, что и не могло быть иначе.

– Вот как, – подавленное состояние Северуса, похоже, сменилось любопытством. Он склонил голову на бок и пристально посмотрел на сына. – И в каком же мире тебе проще?

– В волшебном, однозначно.

– Но ты все равно сохраняешь… связи с тем миром. Тебе нравятся маггловские вещи…

Гарри припомнил, как в первый раз потащил Рона и Гермиону в маггловский Лондон. Гермиона там, естественно, чувствовала себя как рыба в воде. Но когда они в первый раз переходили дорогу, Гарри случайно взглянул на Рона – бледного до синевы, с широко раскрытыми от ужаса глазами, лихорадочно оглядывающегося по сторонам. Гарри сделал вид, что ничего не замечает, но на всякий случай придвинулся ближе к другу, чтобы хоть как-то успокоить его, и в то же время постарался взглянуть на все окружающее глазами Рона: узкие, запруженные людьми тротуары, с одной стороны несутся машины, с другой – вплотную стоят дома, и каждое здание в три этажа минимум, а есть и такие, что в высоту больше, чем Хогвартс в длину… Отовсюду доносятся звуки, сливаясь в сплошную какофонию: рев машин, неумолчный гул разговаривающих пешеходов, музыка, доносящаяся из открытых дверей… Потом он смог учуять запахи: пахло выхлопными газами и старым камнем, покрытым вековой сажей и копотью. Периодически этот запах перебивался другими: сигарет, духов и различной еды – дрожжей и жженого сахара из кондитерских, мяса, растительного масла и имбиря из китайских ресторанчиков, кориандра и тмина из индийских забегаловок… и все это смешивалось с другими, более слабыми запахами…