Текст книги "Магия крови (Blood Magic) (СИ)"

Гарри

После занятий он поплелся назад в гриффиндорскую башню. Возле кабинета его перехватила Гермиона – похоже, девушка специально поджидала его в пустом коридоре. Ее обычно туго набитая сумка выглядела сейчас почти пустой.

– Привет, Гарри.

– Привет.

– Мы сможем поговорить? – быстро пробормотала Гермиона. – В… э-э… старом месте?

– Конечно.

Они пошли вместе. По дороге к Выручай-комнате Гермиона не сказала ни слова. Вокруг нее витал странно знакомый запах, но Гарри никак не мог вспомнить, чем же это пахнет. Гермиона дождалась, пока он вызывал комнату, обставленную для разговоров, вошла внутрь и хитро улыбнулась.

– Что случилось? – спросил Гарри, когда они уселись на одну из низких кушеток.

Гермиона, сидевшая совсем рядом, повернулась, чтобы заглянуть ему в лицо: – После того, как объявили о бале, я вспомнила, что у меня завалялись кое-какие твои вещи.

Оказалось, что книг в сумке нет вовсе. Там лежали кожаные штаны. Гарри жадно схватил их, прижал к лицу и вдохнул запах новой кожи.

– А я никак понять не мог, что меня беспокоит.

– То, что штаны лежали у меня?

– Да нет, запах. Я всю дорогу сюда ломал голову и никак вспомнить не мог, чем же пахнет, – Гарри встал, подошел к зеркалу и приложил к себе брюки. – Черт, да они же мне коротки!

– Это кожа! – раздраженно закатила глаза Гермиона. – Чарами можно удлинить любую натуральную ткань. Она уже вытащила палочку, но остановилась: – Знаешь, ты лучше их надень, чтобы я знала, насколько удлинять.

– Э-э…

Гермиона зажмурилась и прикрыла лицо руками:

– Обещаю не подглядывать.

Когда Гарри начал переодеваться, он понял, что зажмуриваться было лишним – длинная мантия скрывала все. Задрать ее и слегка показать ноги пришлось лишь в самом конце, когда нужно было застегивать молнию. Но Гарри все равно был рад, что глаза Гермионы оставались закрытыми все то время, пока он раздевался, а потом стаскивал мантию.

– Готово.

– Ты что, собираешься носить это с джемпером? – хихикнула Гермиона.

Гарри нетерпеливо взглянул на нее.

– Мы, между прочим, подгонкой решили заняться, – напомнил он. – И мы не на подиуме.

– Ну… Брюки слишком коротки, чтобы можно было удлинять только у лодыжек.

– Почему?

– Кожа слишком истончится. Но если удлинить сразу в нескольких местах… – Гермиона подняла палочку и пробормотала заклятье. Кожа брюк заизвивалась, словно змея и сползла ниже по бедрам, а сами брюки стали чуть длиннее. Гермиона повторила ту же процедуру еще дважды, сначала с коленями, потом с лодыжками, и удовлетворенно заметила: – Отлично. Повернись-ка.

Гарри повернулся к ней спиной:

– Что ты там разглядываешь?

– Твою задницу.

– Гермиона! – Гарри резко развернулся.

– Так ведь ты их для того и купил, разве нет? – спросила она. – Тебе стоит почаще прогуливаться рядом с теми, на кого ты хочешь произвести впечатление.

Гарри рассмеялся и уселся. Кожаные штаны были гладкими и теплыми. Ему казалось, что они должны быть жесткими, но в действительности, штаны мягко обтянули ягодицы и колени.

– Спасибо за совет и заклинание.

– Не за что, – Гермиона перевела дух. – Ну, и как у тебя с… профессором Снейпом?

– Не очень, – вздохнул Гарри. – Кстати, если мне понадобится поговорить с Ремусом, вам с Джинни придется пойти со мной.

– Почему?

– Последнее правило. Он велел: «Грейнджер и Уизли». Хорошо, что если говорить о Уизли, то у меня есть из кого выбирать.

– Да уж, – коротко рассмеялась Гермиона. – И ты согласился?

– Да. А то могло бы быть еще хуже. Не спрашивай ничего, – торопливо добавил Гарри. Он попытался сгорбиться, но ремень брюк больно впился в живот, и пришлось снова выпрямиться. – Мне не хотелось ссориться с ним еще больше. Мы и так в воскресенье почти все время ругались.

– И все из-за Ремуса?

– Нет, из-за Драко тоже.

Взгляд Гермионы отвердел:

– Он хочет, чтобы ты дружил с Драко?

– Да ты что! – Гарри изумленно взглянул на нее. – Нет, конечно! Ему эта дружба не нравится. Как можно общаться с опасным, не внушающим доверия сыном Пожирателя Смерти; Драко затеял все это лишь для того, чтобы погубить меня, и все в том же духе, – Гарри скорчил гримасу. – Точь-в-точь Рон.

– Ты только ему это не говори! – хихикнула Гермиона.

– Да, от этих слов что тот, что другой орать и плеваться начнут.

Оба захихикали. Гермиона чуть повернулась и прижалась ближе к Гарри. Он обнял ее одной рукой и снова вздохнул, но теперь это был вздох удовольствия.

– А что все-таки происходит между тобой и Драко? – осторожно спросила Гермиона. Гарри чувствовал, как ее сердце бьется под его рукой.

– Чтоб меня черти взяли, если я знаю, – пожал он плечами, наслаждаясь прикосновением груди Гермионы к его спине. – Он ведет себя по-дружески.

– С тех пор, как ты рассорился с Роном?

– С того раза, как мы работали с детектором Тьмы. Действительно по-дружески, не «Ах, вот кто со мной общается», как было на первом курсе.

– Но ты тоже относишься к нему по-дружески.

– Считай это экспериментом, – Гарри нахмурился. – Я… делаю то, что попросил Джеймс.

– Какой Джеймс, твой… Поттер?

– Можешь сказать «твой папа». Он ведь усыновил меня, так? Пусть не официально, а по ритуалу. Но вообще-то, да. Вместе с описанием заклятья Отцовства он прислал мне два длинных письма. В одном были подробности о вражде между ним и Северусом, и вражде между Северусом и Сириусом, и что из всего этого вышло. Я и подумал, что могу прекратить вражду между мной и Драко, которая тянется с первого курса.

– Да? – Гермиона чуть скривилась. – Но Драко мерзкий и жестокий фанатик.

– А Северус был мстительным и не умеющим себя вести зубрилой, а Джеймс – богатым, избалованным мерзавцем, по собственному признанию. Я, если уж совсем честно, – вспыльчивый, самоуверенный и угрюмый тип. Кто-то должен прекратить считать чужие недостатки и твердо сказать: «Я не буду увлекаться местью».

– Не жди от этого слишком много.

– Я уже получил больше, чем рассчитывал.

К удивлению Гарри, Гермиона повернулась и поцеловала его в щеку.

– Ты замечательный, Гарри.

– Спасибо, – улыбнулся Гарри. – Пойдешь со мной на бал?

Она чуть визгливо рассмеялась:

– Я бы с удовольствием, но…

– Но тебя уже пригласили.

– Не на бал! Но, если ты не возражаешь… я пообещала Рону, что в эти выходные схожу с ним в Хогсмид. Не для этого, ты же понимаешь, просто… чтобы побыть с ним.

– И он не захочет, чтобы я крутился рядом.

– Скорее всего, нет. Правда, я попробую поговорить с ним.

– Да ладно, – пожал плечами Гарри. – А я проведу больше времени с Фредом и Джорджем.

– Значит, ты все еще собираешься пригласить меня?

– А ты помнишь, что я говорил о контролировании друзей, тогда, в кафе у Флориана? – нахмурился Гарри.

– Да.

– Тогда ты должна знать, что собираюсь. Я постараюсь помириться с Роном, если он захочет, и не имею права сердиться на тебя за то, что ты дружишь с нами обоими. И даже если бы я его ненавидел, ты все равно можешь дружить с ним и все-таки встречаться со мной.

– Ясно, – чуть нервно улыбнулась Гермиона. – Значит, я не имею права возражать против твоей дружбы с Драко.

– Не имеешь.

Брови Гермионы сошлись в одну линию. Гарри вздохнул, притянул ее поближе и мягко прошептал:

– Может, хватит спорить?

Она не ответила, тогда Гарри сдвинул в сторону пышные волосы и поцеловал нежную шею. Гермиона задрожала, наклоняясь ближе, и Гарри почувствовал, как томительное возбуждение охватывает все тело.

– Будем считать, что ты согласна, – прошептал он, целуя ее в щеку. После этого он потянулся к уху, но Гермиона чуть повернулась и прижалась к нему губами. Они целовались долго, лаская друг друга в наиболее невинных местах. Гарри вспоминал свои чувства от поцелуя с Чжоу и гадал, почему сейчас все по-другому: оттого ли, что он целует Гермиону, или же оттого, что он просто вырос.

Глава 58. Абстракции

Утром в среду Гарри проснулся совершенно неотдохнувшим. На завтрак он не пошел, но причесался аккуратно, припомнив, что первый урок – зелья.

– Доброе утро, – весело сказал Драко.

Гарри, уже собирающийся усесться на место, замер и с подозрением взглянул на Драко:

– Тебе что, нравится утро?

– Зависит от того, как я провел ночь, – потянулся блондин. – Садись уже.

Гарри сел.

– И что ты думаешь о Хэллоуинском бале? – спросил Драко.

– Я о нем и так знал, – пожал плечами Гарри. – Это было решено еще в конце лета.

– Ты уже подумал, кого пригласишь?

– Уже пригласил. Гермиону, – кивнул Гарри.

– Гермиону? – недоверчиво переспросил Драко, поморщившись.

– А кого ж мне еще приглашать? – изумился Гарри.

– Не знаю, но ты мог найти кого-нибудь получше!

– А мне нравится Гермиона! – вспылил Гарри, обидевшись за подругу. – Она красивая. И умная.

– Достаточно умная, чтобы быть вечной головной болью! И совсем даже не красивая!

– А вот и красивая!

Драко уже открыл рот, собираясь возразить, но сдержался и лишь сказал: – De gustibus non disputandum est, – а потом шумно вздохнул: – Ты, по крайней мере, хоть привлекательный, – явно пытаясь сменить тему разговора. – Тебе очень идут длинные волосы.

– Спасибо, – Гарри с любопытством взглянул на Драко. Блондин унаследовал волосы отца – прямые, блестящие и совершенно воздушные. Гарри подумал, что у Люциуса они выглядели красивее – длина придавала прическе объем, и неуверенно спросил: – А почему ты не отпускаешь волосы?

– Мой отец жив , Гарри, – голос Драко был резким и холодным, как когда-то, до начала их дружбы. Мысль о Люциусе Малфое тоже не прибавила Гарри хорошего настроения.

– Жив. Но он в тюрьме, и вряд ли выйдет оттуда в ближайшие десять-пятнадцать лет.

– Ты не можешь представить себе, какими возможностями обладают Малфои.

«И кто отважится на это, если Темный Лорд не дал добро?» – презрительно подумал Гарри и резко сказал: – Прекрати, Драко.

Бледное лицо слизеринца порозовело от прилившей крови. К облегчению Гарри, в класс вошел профессор Снейп, и назревавшая ссора прекратилась сама собой. Весь урок Гарри и Драко работали по отдельности, не обменявшись ни словом.

На защиту от Темных Искусств они пошли вместе, но не рядом, как ходили последнее время. Драко протиснулся в класс и уселся на их обычное место. Гарри неуверенно застыл в проходе. Он не знал, что предпринять – садиться рядом с Драко или оставить его и пересесть куда-нибудь. Что больше разозлит слизеринца?

– Садись, Гарри, – твердо сказал Драко.

«Вот теперь все ясно, – подумал Гарри. – Драко злится не столько на меня, сколько на всю ситуацию в целом. Да и я бы, на его месте, тоже», – он медленно сел, испытывая одновременно и облегчение, и раздражение.

– А он неплохо тебя выдрессировал, а? – во внезапно раздавшемся голосе Рона звучало неприкрытое отвращение. Гарри, вопреки собственному желанию, повернулся к рыжику. Красная от стыда Гермиона, сидевшая рядом с Роном, бросила на Гарри извиняющийся взгляд. Рон продолжал, ничего не замечая: – Я смотрю, ты занял очередь сразу за Крэббом и Гойлом.

Драко вздрогнул. «И дернуло ж Рона Крэбба помянуть, – пронеслось в голове у Гарри. – Он что, вообще ничего не замечает?»

К его немалому удивлению, Драко не обратил на Рона никакого внимания и вместо этого повернулся к самому Гарри: – И ты считаешь, что такую девушку стоит приглашать куда-нибудь? Она выдала тебя мне! Она сидит с ним и позволяет ему говорить тебе подобные вещи! Ты утверждал, что даже говорить с ней не будешь, а теперь ты приглашаешь ее на бал ?!

Гарри вспыхнул от гнева и сердито взглянул на Драко: – В отличие от некоторых, – он бросил быстрый взгляд на Рона, – у Гермионы достаточно такта, чтобы не ссориться с друзьями при всех.

Порадовавшись, что ничего не вытащил из сумки, Гарри встал и пересел к Джастину Финч-Флетчли. Через минуту он услышал, как кто-то еще пересел. Гарри сдержался и не поворачивался до тех пор, пока не открылась входная дверь. Услышав скрип, Гарри повернулся, сделав вид, что ему любопытно, кто пришел, и незаметно осмотрелся. И Драко, и Рон остались одни. Гермиона сидела рядом с Ханной Эббот.

Вошедший профессор Люпин прошел к учительскому столу, оглядывая по пути класс. Это был взгляд дуэлянта – не пристальный, но оценивающий. Увидев, с кем сидит Гарри, явно довольный Ремус широко улыбнулся. Гарри сердито нахмурился и уткнулся носом в книгу.

«Ладно, пусть ему неприятна моя дружба с Драко, но зачем же показывать это так явно?»

Ремус прокашлялся и громко заговорил:

– С этой недели мы начинаем изучать сочетание заклятий: сначала теорию, потом перейдем к практическим занятиям.

По классу пробежал шепоток, и даже Гарри выпрямился и взглянул на учителя.

– Я знаю, что все эти годы вам твердили, насколько это опасно. Вынужден вновь напомнить об этом. Сочетание заклятий – рискованное дело. Достаточно неверно произнести хоть одно из заклятий, и последствия могут быть непредсказуемыми. Начнем мы с заклятий, специально приспособленных для употребления вместе с другими. Первое из них – Exspira *^{note 10}. Кто-нибудь знает, для чего оно применяется?

Джастин наклонился к Гарри и прошептал:

– Звучит как убивающее заклятье.

– Нет, оно просто прекращает действие другого заклинания, – прошептал Гарри в ответ.

– Джастин, Гарри, – укоризненно заметил Ремус, – не могли бы вы сказать вслух, о чем вы шепчетесь?

– О том, что это заклятье прекращает действие другого, – отозвался Гарри.

– Отлично, Гарри, – кивнул Ремус. – В следующий раз подними руку, и я смогу поставить тебе оценку, – он постарался смягчить укор улыбкой, но Гарри не обратил внимания ни на то, ни на другое.

– Следующие две недели, – продолжил учитель, – мы будем изучать заклятья, прекращающие действия других заклятий. После этого я познакомлю вас с сопрягающим заклятьем Genio , которое распространяет накладываемые чары или заклятья сразу на нескольких человек. Изучение данного материала с небольшими добавлениями продлится до Рождества.

Урок Гарри понравился, несмотря на то, что сегодня была лишь теоретическая часть, и то, что он по-прежнему злился и на Рона, и на Драко, и на Ремуса.

– А интересные заклятья, правда? Не могу дождаться, когда начнется практика, – прошептал Джастин.

Гарри кивнул:

– Ага. Кстати, мы снова начинаем занятия ДА.

На лбу Джастина появилась морщинка удивления:

– Но Люпин просто блеск!

– Конечно, но не всем студентам родители разрешили приходить на его уроки. Ты будешь участвовать или нет? Это помимо уроков.

– Думаю, что буду. Пока у меня не слишком много дополнительных занятий.

– Отказаться всегда можно, – согласился Гарри.

Когда он собирал вещи в сумку, то услышал, как кто-то окликает его.

– Гарри, – раздался голос Ремуса. – Задержись на минутку, пожалуйста.

– Не могу, – Гарри запихнул в сумку последнюю книгу.

– Ты хочешь сказать «не хочу».

– После занятий я зайду к тебе в кабинет. Подойдет?

Ремус устало потер рукой лоб, и сердце Гарри на секунду сжалось от жалости, настолько усталым и больным выглядел оборотень.

– Тогда приходи после занятий, – лицо Ремуса окаменело. – А пока иди.

Выйдя из класса, Гарри угрюмо подумал, что теперь придется искать Гермиону и просить ее об услуге. Но от такого унижения он был избавлен – Гермиона ждала его возле лестницы.

– Гарри?

– Что?

– Прости меня… – она неловко запнулась. – Рон повел себя отвратительно.

– Ты тут ни при чем, – помотал головой Гарри, подумав, что так оно и есть. Сама-то Гермиона ничего ему не сделала.

– Но Драко…

– Тут ты тоже ни при чем, – перебил Гарри. – Мы еще до этого поругались, – и добавил, пожав плечами: – Сможешь быть моей дуэньей на встрече с Ремусом?

Гермиона скорчила гримаску, пытаясь удержать смех:

– Когда?

– После занятий.

– Конечно.

– Отлично! А теперь пошли искать другую Уизли.

– Нам же еще нужно обсудить ДА.

– Верно.

Когда Ремус увидел всех троих у дверей своего кабинета, лицо его не выразило ничего. Наверно, отец уже приходил к нему и все объяснил, подумал Гарри. Пригласив их зайти, Люпин уселся в кресло. Гарри примостился на кушетке рядом. Джинни и Гермиона неловко переминались с ноги на ногу, пока Ремус не махнул раздраженно рукой: – За те же деньги можете и сесть.

Гермиона села рядом с Гарри. Джинни опустилась около нее.

– Ну, профессор? – начал Гарри.

– Ты можешь объяснить мне, за что ты на меня злишься? – с обидой спросил Ремус. – Ты каждый раз хмурился на уроке, стоило мне посмотреть на тебя.

– А чего ты улыбаешься?

– Мне нельзя улыбаться? – сморгнул Ремус.

– Я знаю, что тебе не нравится моя дружба с Драко, но наша ссора – не повод так сиять! – вспыхнул Гарри. К его удивлению, он не увидел на лице Ремуса ни стыда, ни упрямства – лишь изумление. – И не говори, что ты не заметил, – продолжил Гарри. – Я же видел, как ты проверяешь, кто с кем сидит.

– Конечно, проверяю. Я всегда так делаю, – медленно кивнул Ремус. – И я видел, что сидишь не с Драко, а Гермиона – не с Роном, – он поднял руки. – Но улыбался я совсем не поэтому.

Гарри скрестил руки на груди, опустил голову и насупился.

– Ты сидел такой грустный, Гарри. Я и подумал, что сегодняшний урок может поднять тебе настроение, только и всего.

– Ой, – Гарри почувствовал, что краснеет, слегка выпрямился и одарил Ремуса извиняющейся улыбкой. – Прости, пожалуйста. Урок и впрямь был замечательный.

– Ну и отлично. Хорошо, когда правильно просчитываешь ситуацию, – Ремус внимательно осмотрел Гарри. – А почему ты поссорился с мистером Малфоем?

– Ну, слово за слово, – пожал плечами Гарри. – Рон мне нахамил, а Гермиона промолчала. Вот Драко и считает, что я не должен приглашать ее на бал.

Ремус прикрыл лицо рукой, но так и не смог скрыть свое веселье:

– Боже мой! Подобные мероприятия всегда вызывают кучу эмоций у юнцов. С возрастом это пройдет.

– Проблема Рона вовсе не в этом, – заметила Гермиона.

На лице Ремуса появилось любопытство. Гарри вытащил палочку.

– Гарри?

– Дверь запечатана?

Ремус небрежно отмахнулся и покачал головой: – Подробности мне не нужны. Рон узнал кое-что, что не должен был узнавать?

– И плохо это воспринял.

– Да еще и нападение! – встряла Джинни. – До людей Рону и дела нет . Только и беспокоится, что о Дюране, да о том, как это скажется на расписании квиддичных игр.

– Пойми, Джинни…

– Она права, – перебила Ремуса Гермиона. – Рон может назвать любую перенесенную игру, любую перестановку в команде, но даже не замечает , что Джинни встречается с магглорожденным волшебником.

Взгляд Ремуса на секунду остановился на лице Гарри. Гарри пожал плечами. Подобные взгляды Рона почему-то не задевали его, хоть он и не мог объяснить причину. Внимание Ремуса вновь вернулось к Гермионе и Джинни.

– Думаю, что вы недооцениваете чувства вашего друга.

– Вы не понимаете, – начала Джинни.

– Джинни! Выслушай меня, пожалуйста, – мягко попросил Ремус. – Мне кажется, что в данном случае я как раз могу понять чувства Рона. Сириусу тоже было свойственно подобное. Просто Рону легче сочувствовать конкретным людям, а не абстракциям…

– А девять погибших не были конкретными людьми? – взвилась Джинни и затихла под пристальным взглядом Ремуса. – Простите, профессор.

– И девять хогсмидских жертв и причины, по которым их убили, не имеют прямой связи с жизнью Рона, – Ремус взял со стола свиток пергамента и принялся вертеть в руках. – Думать об их гибели означает рассуждать о социальных связях, чистоте крови и о том, что хуже – смерть или поцелуй дементора. Думаю, что немало времени пройдет, прежде чем Рон сможет обдумать столь сложный и далекий от его повседневной жизни предмет. Ему куда проще говорить о Тренте Дюране. Дюран – один человек, причем человек, которого Рон почти что знает. Дюран не имеет никакого отношения к конфликту, жертвой которого оказался. И, наконец, Дюран играет в квиддич, а о квиддиче Рон знает все и может выразить свои эмоции. Это не свидетельство эмоциональной бедности Рона – просто так ему легче.

Гермиона неожиданно расплакалась. Джинни, прожигающая взглядом дырку в полу, даже не шевельнулась, чтобы хоть как-то успокоить подругу. Гарри ласково погладил Гермиону по спине, и она приникла к нему, все еще всхлипывая.

– А как насчет нее ? – спросила Джинни, подняв глаза на Ремуса и указывая на Гермиону. – Она-то не абстракция. Она часть его жизни!

– Связывать Гермиону, – Ремус обрисовал в воздухе силуэт, изображающий Гермиону, – с «магглорожденными», – другой силуэт, – это абстракция. Рон знает, что данная связь существует – он далеко не глуп. И я уверен, что он понимает, что грозит Гермионе. Просто он не может перевести эти чувства в конкретику.

А ведь так и есть, подумал Гарри. В этом весь Рон. Когда предмет обсуждения был слишком сложен, рыжик говорил лишь о тех частях, которые понимал. Правда, о них он говорил слишком много.

– Ты – это ты, – кивнул Ремус Гермионе. – Тебя не убили.

– Вот поэтому все так далеко и зашло! – сердито сказала Гермиона, раздраженно утирая слезы. – Потому что люди не хотят видеть связь.

– Разве ты не понимаешь, что подобный взгляд на вещи – достоинство Рона, не недостаток? То, что он видит в тебе тебя , не просто магглорожденную ведьму, не чудо природы или что-то в этом роде, – Ремус поерзал на стуле. – Я хорошо помню, насколько он был испуган, когда в первый раз увидел меня после трансформации. Я был уверен, что после этого Рон никогда не сможет воспринимать меня как человека. И что же? Когда мы снова встретились, я был для него «профессор Люпин» и он отнесся ко мне куда лучше, чем более взрослые и привычные к этому люди, – лицо Люпина исказила горькая усмешка. – Разумеется, это означает, что он способен наговорить при мне гадостей об оборотнях и даже не обратить на это внимания.

Гарри кивнул, соглашаясь. Ремус встретился с ним взглядом и снова повернулся к девушкам:

– Рон такой, какой есть, и вы это знаете. Если хотите, можете высказать ему свое мнение, только не думайте, что если он не может подобрать слов для выражения своих чувств, то у него этих чувств вовсе нет.

Гарри прижал Гермиону ближе – и для того, чтобы успокоить ее, и для того, чтобы успокоиться самому. Наконец он набрался смелости, чтобы задать вопрос, больше всего беспокоивший его.

– Но почему Дюран? Ты знаешь?

Ремус сморщился:

– Я ничего не мог сделать, Гарри. Ничего, клянусь тебе.

– Но ты знаешь ?

Ремус тяжело вздохнул:

– Я же слышал выступления Рэндольфа. Он не скрывает своей стратегии.

– Я понимаю, когда оборотни нападают на министерских чиновников, – продолжил Гарри. – И даже одобряю. Это люди, принимающие и поддерживающие несправедливые решения, враги, если хочешь. Но при чем тут игрок в квиддич? Он ведь ничего не мог сделать для их поддержки и никогда не причинял им вреда.

– Дюрана выбрали лишь из-за его популярности. Просто для того, чтобы люди видели, как заразили их любимца.

– Значит, оборотни вовсе не знают, что такое слава. Люди просто отвернутся от Дюрана, да и все – и некоторые это уже сделали. Неужели оборотни этого не понимают?

– Очевидно, не понимают, – Ремус положил пергамент на стол. – Большинство, по крайней мере. Ты понимаешь, я вижу это по твоим усилиям, – он прищурился. – Рэндольф – идиот. А у его последователей настолько нет выбора, что они готовы поддержать любые действия, лишь бы изменить хоть что-то.

– Но они ведь теряют любые шансы на поддержку большинства…

– Я знаю это, Гарри!

– Тогда почему я не могу доверять тебе? – завопил Гарри.

Воцарилось долгое молчание. Гермиона засопела и дрожащим голосом произнесла:

– Ну что ты, Гарри, я уверена, что можешь…

Ремус прервал ее: – Думаю, на сегодня достаточно. Гарри, твоя способность хранить секреты оставляет желать лучшего, – он поднялся и вежливо кивнул всем троим. – Можете еще как-нибудь зайти.

Гарри, Гермиона и Джинни медленно вышли в коридор. Лицо Гермионы было залито слезами, но она не издала ни звука, Джинни была подавлена и встревожена, а Гарри хотелось кого-нибудь прибить. Сейчас он искренне жалел, что подружился с Драко – а то можно было бы найти его, прицепиться к старому оскорблению и от души подраться. Рон, конечно, тоже подойдет, но рыжик может в пылу ссоры выкрикнуть что-нибудь об отце Гарри.

Когда Гарри вернулся в спальню, он нашел на подушке запечатанный конверт.

– Ты не знаешь, от кого это? – обратился Гарри к Шеймусу. Кроме ирландца, в спальне никого больше не было.

– Понятия не имею.

Гарри распечатал конверт и прочел записку, написанную аккуратным почерком Северуса:

П риходи ко мне во время ужина. Используй порт-ключ.

Гарри спрятал письмецо во внутренний карман мантии, вытащил из тумбочки коробочку с порт-ключом и вышел в гостиную. Увидев Гермиону, он предупредил ее, что на ужин не пойдет, и попросил говорить всем, кто будет спрашивать, что он просто дуется. Они еще успели поговорить о занятиях ДА и составить список тех, кого стоит предупредить. Когда студенты начали собираться на ужин, Гарри отправился погулять. Ему нужно было отыскать укромное местечко, где никто бы не заметил его внезапного исчезновения.

Попав в гостиную Северуса, Гарри на секунду растерялся. Перед камином стоял небольшой столик, тот самый, за которым Гарри и Северус ужинали в первый вечер после возвращения Гарри в Хогвартс. Комната из-за этого казалась меньше. Оглянувшись, Гарри увидел Северуса, стоящего у книжного шкафа, рядом с картиной, где был захваченный бурей корабль.

– Первая проба порт-ключа, – кивнул Северус. – Ужин подадут с минуты на минуту. Сначала эльфы должны обслужить Большой зал.

Он подошел к камину. Теперь Гарри смог лучше разглядеть стол, накрытый на двоих: блестящие черные тарелки с белой каймой, хрустальные бокалы – резные для воды и гладкие для вина, играющие в свете свечей. Северус сел. Вымытые, шелковистые волосы мужчины блестели.