![](/files/books/160/no-cover.jpg)
Текст книги "Магия крови (Blood Magic) (СИ)"
Автор книги: GatewayGirl
Жанры:
Классическое фэнтези
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 58 (всего у книги 70 страниц)
Глава 75. Темные Искусства и Темные создания
С начала недели все разговоры были только о бале. Студенты усиленно отыскивали новые трансфигурирующие или сотворяющие заклятья. Гарри был уверен, что в понедельник на защите от Темных сил начнется изучение указующих заклятий, но вместо этого профессор Люпин провел контрольную по двум пройденным сопрягающим заклинаниям, а указующие задал на дом – велел написать небольшое эссе о том, как с их помощью можно отметить цель для другого заклинания, – после чего объявил, что подробнее об этом они поговорят на следующем занятии.
Во вторник оборотень выглядел совсем бледным и измученным – ему даже пришлось прислониться к кафедре, чтобы устоять на ногах, пока ученики рассаживались по местам. Гарри знал, что полнолуния всего несколько дней, и поймал себя на мысли, что тревожится за Ремуса куда больше, чем за себя самого.
Преподаватель чуть покачнулся, потом заставил себя выпрямиться.
– Мы сегодня собирались начать работать над указующими заклятьями, но я решил поменять тему.
Драко наклонился к Гарри и прошептал:
– Зная, что мистер Малфой отметил и заклял бы всех грязнокровок, я решил вместо отмечающих научить вас пятновыводящим заклятьям.
Гарри с трудом удержался от смеха.
– Гарри, Драко… вы хотите что-нибудь рассказать классу?
Ремус что, подслушал их? Обычно он не обращал внимания на перешептывания студентов, если только они не мешали остальным.
– Нет, сэр, – с вежливым удивлением отозвался Драко.
Ремус перевел взгляд на второго студента:
– Гарри?
– Я вообще ничего не говорил.
– Хорошо. По десять баллов с Гриффиндора и со Слизерина. Кроме того, мне придется вас рассадить. Гарри, садись с Роном. Драко… – оборотень прищурился, – …ты можешь сесть вместе с мисс Грейнджер.
Драко с подчеркнутым равнодушием пожал плечами, поднялся, подошел к парте, за которой сидели Рон и Гермиона, и взглянул на собиравшего вещи рыжика.
– Доброе утро, мисс Грейнджер, – внятно произнес он. – Простите, что разлучил вас с вашим парнем.
– Он не мой парень, и вообще все в порядке, – отрывисто ответила Гермиона и прибавила, выдавив улыбку: – Доброе утро, мистер Малфой.
Драко, усмехнувшись, уселся на освободившееся место. Уже пересевший Рон шепнул Гарри:
– Я был уверен, что он откажется.
– А я нет. Он вечно жалуется, что ваши места удобнее.
Ремус прокашлялся:
– Как вам известно, в субботу настанет полнолуние. В связи с этим, а также с учетом нынешней политической обстановки, я решил научить вас нескольким проклятиям, действенным против оборотней.
Гарри, все еще возившийся со своими книгами, чуть не свалился со стула. Драко громко хмыкнул.
– Ну знаете! – ахнул Джастин и покраснел, поняв, что его восклицание прозвучало слишком громко.
Гарри поднял руку.
– Да, Гарри?
– А как же… а вдруг кто-нибудь… начнет… возмущаться?
– Неважно. Сомневаюсь, что это всерьез повлияет на мою жизнь. Ничто из того, что я вам собираюсь рассказать, не является тайной, известной лишь оборотням, хотя люди, возможно, кое-что подзабыли. Но давайте начнем с того, что известно вам. Что, по-вашему, может быть опасным для оборотня?
Ответом было мертвое молчание, только кое-кто вздохнул – а что сказать преподавателю, болезненная бледность которого недвусмысленно указывает на то, что он и сам относится к указанному племени? Ремус тяжело оперся о парту и переступил с ноги на ногу. Студенты, наконец, взяли себя в руки и загомонили:
– Аконит в свежем виде.
– Если его достаточно много, то да. Пять баллов Рэйвенкло.
– Wolfmann Zuruckfahrentrunk.
– Это лишь средство отогнать оборотней, не причиняя им вреда.
– Серебро!
– Да, если правильно зачаровано и используется как оружие. Пять баллов Гриффиндору.
– Чеснок?
– Нет, Невилл, чеснок опасен только вампирам.
– La Pierre d'Affinage, – протянул Драко, – в просторечии известный как «лжефилософский камень», превращает железо в серебро. Если подмешать его в пищу или ввести в кровь, он убьет оборотня за несколько секунд.
– А не оборотня, Драко? – слабым голосом спросил Ремус.
– Не знаю. Утенка он убил за минуту, – Драко смущенно поежился. – Отец как-то дал мне поиграть с таким камнем, и я накормил им утенка. Потом я попытался попробовать на домовиках, и отец отобрал камень. С эльфами, правда, ничего не случилось.
Ремус замер – Гарри просто видел, как учитель с трудом сглотнул.
– Драко, убивать домовиков – это… – он стиснул зубы, – …незаконно.
– А мне откуда было это знать? Мне тогда было всего восемь! Отец рассказал мне, как этим убивали магглов – вот я и решил попробовать.
– Так значит, отец его у тебя забрал, – проговорил Ремус, изо всех сил пытаясь дышать помедленнее.
– И прочитал нотацию: нужно же, дескать, понимать разницу между ценными существами, прислуживающими магам, и жалкими червями, – Драко покосился на Гермиону. – Извини, Грейнджер. Это его слова, – он опустил голову на руки. – Простите, что вообще заговорил о таком.
– Ничего, Драко. Это… это действительно мощное оружие против оборотней, – Ремус снова глубоко вдохнул. – Камень убивает их практически мгновенно. Человек, не страдающий ликантропией, проживет еще несколько минут, и его можно спасти, незамедлительно приняв нужные меры, – он оглядел класс. – Пять баллов Слизерину. Кто-нибудь знает другие средства?
Все молчали.
– А как насчет заклятий? – поторопил учителя Рон.
– Во время трансформации оборотня практически невозможно поразить заклятьем.
– Как правило, это так, Гермиона. Пять баллов Гриффиндору, – Ремус вздохнул. – И все-таки известно три заклятья, действенных против них. Директор разрешил мне объяснить вам два из них и научить, как их накладывать, – он вновь медленно осмотрел учеников. – Все они относятся к Темным Искусствам.
– Профессор! – взвизгнула Гермиона. Гарри вообще не мог выдавить и слова. Ремус снова вздохнул и расправил плечи.
– В обычном случае я никогда не стал бы учить вас Темным заклятьям, да и директор никогда бы не позволил. Но мы поняли, что Союз Свободных Оборотней – слишком большая угроза, и хотим, чтобы старшекурсники могли эффективно защитить себя. Любой студент, считающий, что ни при каких условиях не сможет применить эти заклятья, сможет покинуть класс во время практической части урока. Но я требую, чтобы все вы прослушали теоретическую часть, и знали, чего можно добиться с их помощью, чего добиться нельзя, и какое влияние упомянутые заклятья оказывают на накладывающего их. – И добавил, помолчав: – Эти заклятья противозаконны , и неважно, против кого вы их применяете. Они способны поразить не только оборотня, но и человека, не пораженного ликантропией. Мы не станем практиковать их друг на друге. Применять их можно лишь в случае, когда нарушение закона – меньшее зло.
Все только кивнули в ответ. Ханна расплакалась; Джастин обнял ее за плечи.
– Мне очень жаль, – прошептал Ремус. – Я… вы не должны были заниматься всем этим, – он потер лицо и прибавил более спокойным голосом: – Что ж, начнем. К указанным заклятьям относятся ослабляющее – Debilitario – и проникающее – Rumperio. Проникающее легче накладывать, но оно менее эффективно. При накладывании оно снимает защитные и восстановительные способности той части тела оборотня, на которую была направлена палочка, и делает эту часть уязвимой для обычного оружия. У неликантропа заклятье может вызвать спонтанные разрывы обширного участка кожи… что, Гарри?
– У меня есть нож, зачарованный так, чтобы не резать человеческую плоть. Я могу использовать его против оборотня?
– Если лезвие способно повредить животному, то ты сможешь поразить трансформированного оборотня. Но если ты попробуешь напасть на меня сейчас, то я буду квалифицироваться как человек.
– Ясно.
– Ослабляющее заклятье намного мощнее. Оно снижает большую часть способностей оборотней – быстрое заживление ран, сопротивляемость, силу и, самое главное, невосприимчивость к другим заклятьям. Однако, чем сильнее заклятье, тем больший эффект оно оказывает на произносящего его. Гарри, ты не напомнишь классу о том, как действуют на человека Темные заклятья?
На этот раз почему-то слова, которые некогда произносились столь свободно, просто не шли с языка.
– Ну… это… Темные заклятья относятся к большой группе, называющейся магией духа. Для их накладывания требуется частичка души заклинающего, а они, в свою очередь, изменяют его душу – исходя из принципа своего действия. Круциатус, например, требует, чтобы накладывающий наслаждался причинением боли, – а значит, чем чаще человек его накладывает, тем сильнее наслаждается. Ослабляющее заклятье… ну, я до этого никогда о нем не слышал, но наверно, оно заставляет человека получать удовольствие от издевательств над остальными?
– Почти верно, – согласился Люпин. – Драко, а ты знаешь ответ?
– Оно усиливает желание заклинающего властвовать над прочими.
– Именно. Однократное применение не вызовет больших личностных изменений, но при повторном использовании опасность многократно возрастает, чем дальше, тем больше. Но я, конечно, надеюсь, что вам не придется слишком часто сражаться с оборотнями, – по губам Люпина пробежала мимолетная улыбка. – И что, по-вашему, нужно делать после того, как вы наложили это заклятье? Падма?
– Наложить другое.
– Именно. Цель ослабляющего заклятья – сделать оборотня восприимчивым к действию иных проклятий. Но если вы можете поразить оборотня простым оружием, лучше использовать проникающее заклятье, менее опасное для заклинающего, – Ремус содрогнулся. – Вот так. У кого-нибудь есть вопросы? Нет? Тогда, поскольку с теоретической частью мы закончили, любой, не желающий участвовать в практической, может покинуть класс…
Такого странного урока у них еще никогда не бывало. Гарри был даже доволен, что не сидит рядом с Драко, хотя и понимал: останься тот на своем месте, обязательно были бы ехидные комментарии, забавные замечания, а главное – моменты полного взаимопонимания. Рон же был подавлен настолько, что за весь урок не шелохнулся – разве что поднялся с места после теоретической части, но сразу же сел, стоило Гарри легонько подергать его за рукав. Домашним заданием было написать трехфутовое эссе по ослабляющему и проникающему заклятьям – Ремус выдал студентам одноразовый пропуск в Запретную секцию. Драко, одарив Гарри изучающим взглядом, заторопился на обед; глубоко задумавшаяся Гермиона явно никого не замечала. «Интересно, в отцовской библиотеке есть что-нибудь об оборотнях?» – подумалось Гарри.
Урок по защите, пожалуй, задал тон остальным дням недели. На ужин в тот вечер Северус не пришел. В кабинете его тоже не было. Кончилось тем, что Гарри порт-ключом пробрался в свою комнату в подземельях. Первое, что он заметил, даже не успев оглядеть дверь, – груда книг на кровати.
Гарри подошел ближе. Книги были самые разные – от старинных фолиантов до современных учебников. Сверху лежала записка, написанная убористым отцовским почерком:
Надеюсь, что они тебе пригодятся. В очередной раз напоминаю: воздержись от ненужных экспериментов. Думаю, что до понедельника у меня не будет ни секунды свободной. Срочные сообщения можешь передать по обычным каналам.
Интересно, это о каких же каналах речь? Через Дамблдора? Набрав взысканий? Гарри пожал плечами и принялся перебирать книги. Сверху лежала «Темные создания – темные методы», под ней – старая, попахивающая плесенью «Оборотни и их слабые места» и недавно изданный «Восход дурной луны». В самом низу было две инкунабулы: «Волшба супротив ликантропов» и «Ведовство, от про клятых – оборотня, вампира да мертвеца ходячего, – оберегающее».
Пролистав отложенные книги, Гарри обнаружил, что они куда страшнее, чем кажутся на первый взгляд. В книгах, помимо тех заклятий, которым научил их Ремус, были и другие, куда более страшные темные проклятья и зелья – одно из них, например, заставляло оборотня вновь и вновь трансформироваться, пока боль от превращения не убивала его. Многие заклятья сопровождались иллюстрациями. Особо красочные картинки с немыслимыми чудищами и льющейся рекой кровью были в «Ведовстве». Тревога Гарри росла с каждой прочитанной страницей, а мысль о том, что Северус занят какой-то работой для Волдеморта и отбирал эти книги явно злясь на Ремуса, настроения тоже не улучшала.
В четверг в «Пророке» появилась большая статья, повествующая о возникновении и развитии ССО, и, отдельно, предупреждение населению о том, что наступает полнолуние. В пятничной передовице анализировались количество и характер нападений британских оборотней за последние три года и сравнение этих нападений с имевшими место в годы первого возвышения Того-Кого-Нельзя-Называть. В статье не было ни слова о том, как искусно Волдеморт подстрекал возмущенных своим положением оборотней, зато намеки на то, что увеличение нападений – вещь вполне естественная, вытекающая из общего увеличения Темной энергии, встречались на каждом шагу. Прочитавшего это за завтраком Гарри замутило так, что кусок попросту не лез в глотку. Ему ужасно хотелось перекинуться с Ремусом парой слов – хотя бы для того, чтобы сказать, что все его понимают и любят, – но оборотня в зале не было.
Придя на зельеварение, Гарри уселся на свое обычное место и невидящими глазами уставился на весы. Во время того разговора в квиддичной раздевалке Ремус сказал ему, что попытается перехитрить Рэндольфа. Но после обучения хогвартских старшекурсников заклятьям, помогающим бороться с оборотнями, ни о каком «перехитрить» речи быть не может. Неужели Ремус сдался? Неужели решил выбрать смерть? Гарри скорчился на скамье, пытаясь придумать хоть какой-то способ помочь ему. И на уроке по защите тот, естественно, не появится – просто не сможет вести занятия, когда вот-вот наступит полнолуние.
Лишь когда профессор Снейп начал урок, Гарри заметил, что Драко находится в классе. Блондин сидел один, через проход от Гарри и на один ряд ближе к преподавателю. Всю оставшуюся часть занятия Гарри то трясся от страха за Ремуса, то гадал, почему вдруг Драко сел отдельно. До конца урока он умудрился потерять тридцать баллов.
Стоило прозвенеть звонку с урока, как Гарри рванулся вперед.
– Драко!
Сначала блондин даже не шелохнулся. Потом чуть повернул голову:
– Что тебе, Поттер?
– Почему ты… что я такого сделал?
При этих словах Драко развернулся к Гарри лицом:
– Ну, учитывая, что последние два дня ты даже в мою сторону не глядишь, об этом я должен спрашивать.
– В твою сто… Драко, я тебя даже не видел!
– Не видел, как я стоял в проходе и ждал, пока ты отодвинешься? Не заметил, как я тебя звал?
– Нет… не заметил. Прости, пожалуйста.
– Да как ты можешь не замечать кого-то, кто стоит в футе от тебя?
– Прости, – повторил Гарри. – Просто я переживаю за Ремуса… вот и не получается думать о чем-то еще. Я тебя заметил только после того, как урок уже начался.
Драко с присвистом выдохнул. Напряженное выражение на его лицо сменилось привычной насмешкой.
– Ну знаешь ли, Гарри, тебе бы голову проверить не мешало бы. Давай, собирайся. По дороге наверх поговорим.
– А теперь, – заметил Драко, стоило им выйти за порог, – объясни, сделай милость, почему ты так волнуешься за того, кто уже оборотень.
– Летом у Ре… у профессора Люпина были серьезные неприятности из-за того, что он выступал против Рэндольфа – ты ведь знаешь, кто это, правда? Ну, лидер ССО? Тот назвал Ремуса предателем и заявил, что прочим оборотням неплохо бы с ним разобраться, но приказа такого никому не отдал. А теперь Ремус научил нас заклятьям, помогающим справиться с оборотнем, и я боюсь, что для Рэндольфа этого будет достаточно.
– Вот оно что, – заметил Драко, уставившись на перила под своей рукой. – Да, это серьезно. Не вижу, правда, чем ты тут можешь помочь.
– Да знаю я! Но мне бы хотелось поговорить с ним. А то наш последний разговор кончился тем, что я на него наорал, – Гарри внезапно припомнил, как миссис Уизли разрыдалась, увидев целых и невредимых Фреда и Джорджа, когда они все вернулись в Нору после чемпионата мира по квиддичу. Ой, как же ему не хотелось оказаться на ее месте…
Когда они добрались до нужного этажа, Гарри заметил на другом конце коридора краешек отцовской мантии.
– Сегодня у нас Снейп заменяет, – пробормотал Драко.
Гарри кивнул головой, ничуть не удивившись. Войдя в класс, они обнаружили, что Северус уже стоит у доски, втянув руки в рукава мантии и напоминая олицетворение тьмы.
– И снова должен заметить, что ваши занятия не имеют никакого отношения ни к поурочным планам, представленным профессором Люпином, ни к тому, что вам стоило бы знать, учитывая сегодняшнюю обстановку, – кроме, разве что, неожиданного занятия, посвященного оборотням, – мстительно усмехнулся зельевар. – А посему на сегодняшнем занятии я проверю, что вам известно о дементорах. Уберите учебники и достаньте пергамент и перья. Начнем, когда все будут готовы. Чем дольше вы будете копаться, тем меньше времени, а следовательно, и надежды на успешную оценку, у вас останется.
Все знали, что Гарри умеет справляться с дементорами, вот только опрос был по теории, не по практическим навыкам. Половины он просто не знал и подавал пергамент преподавателю со смешанным чувством смущения и злости. Северус бегло просмотрел контрольные и принялся зачитывать ответы, сопровождая каждый язвительным комментарием. Больше всего Гарри хотелось встать и заорать на отца. Чтобы отвлечься, он принялся гадать: «Интересно, когда Северус ведет себя так – значит, он расстроен, да? Тогда, может, Ордену стоит отнести подобное поведение к признакам повышенной активности? Хотя нет, до возвращения Волдеморта он вел себя так же. И что? У него могли быть и другие причины, чтобы волноваться – с одним Люциусом Малфоем сколько проблем было! Или это все же как-то связано с Ремусом?»
– Поттер, опять вы в облаках витаете? Я говорю крайне важные вещи!
Гарри вскинулся как от удара. Скажи он вслух, что именно думает о себе, точно получил бы взыскание за грубую ругань. Надо же быть таким идиотом – ведь Северус знал , каковы планы Волдеморта в отношении дементоров, потому, как и Ремус – только куда менее любезно, – учил своих студентов, как защитить себя. Гарри сосредоточился и до самого конца урока не позволял себе отвлечься.
Назначенная после ужина встреча ДА прошла в довольно тягостной обстановке. По предложению Майкла Корнера – сегодня была его очередь вести занятия – они повторили чары, защищающие от оборотней, и позанимались объединяющими заклятьями. Когда встреча подошла к концу, большинство учеников так и остались вместе, обсуждая оборотней и гадая, кто может быть завтрашней жертвой.
– А Люпин… – Гарри напрягся, услышав Дина, но тот вовсе не собирался подозревать преподавателя, – …ты думаешь, что на него тоже могут напасть?
Гарри перевел дыхание:
– Возможно.
– Поручусь, что они не слишком им довольны, – резко тряхнула головой Сьюзен.
– Наверняка недовольны! – воскликнул Эрни. – Он же всех шести– и семикурсников научил и темномагическим заклятьям, защищающим от оборотней, и другим, более принятым чарам.
– А ведь об этом могут и услышать…
– И тогда на него точно нападут.
– Рэндольф… – Гарри на секунду запнулся, обдумывая, что же сказать, – … Либер, главарь ССО, уже говорил, что профессора Люпина нужно убить.
– Приговорил его, – вставил Эрни.
– Может быть, я даже смогу сфотографировать это! – чуть не захлебнулся слюной Колин. Гарри замер. Краем глаза он увидел, как поморщился Рон.
– Колин, – многозначительно протянула Гермиона, – многие из нас довольно тепло относятся к профессору Люпину.
– Да ты только представь себе! Колдографии дерущихся оборотней! Это же просто потрясающе! – Колин осекся, заметив взгляды, которыми наградила его большая часть собеседников, и добавил чуть тише: – Я, конечно, надеюсь, что Люпин победит.
Гарри пришло в голову, что Колин, по наивности своей, искренне не понимает, что оскорбляет кого-то. Было бы нечестно ставить ему это в упрек. Но остальные, похоже, так не считали.
– Если ты хоть раз еще посмеешь сказать, что нападение грязных убийц на моего любимого учителя – это «потрясающе», – процедил Дин, – то я тебе устрою нападение – и будь уверен, оно тебе не понравится.
– И нечего тут выставляться, – фыркнула Лаванда. – Как это ты собираешься фотографировать дерущихся оборотней? И что, по-твоему, после этого останется от тебя и твоего драгоценного фотоаппарата?
Утро субботы выдалось хмурым и дождливым. Гарри хотелось бы надеяться, что непогода продлится до завтрашнего утра, но прогноз погоды, напечатанный в сегодняшнем «Пророке», обещал вечером лишь легкую облачность. Маггловская газета, которую Дин выписывал ради футбольного обозрения, заявляла то же самое.
Гарри пребывал в преотвратнейшем настроении до тех самых пор, пока Рон не вытащил его на улицу:
– Знаешь, Гарри, это сидение в четырех стенах до добра тебя не доведет.
– Будем под дождиком бродить?
– Пошли к Хагриду.
Хагрида не было, и они пошли к клеткам – полюбоваться на фантазимита, нового питомца и радость полувеликана. Заметив их, тварь превратилась в румынского длиннорога, во всем, кроме размеров, похожего на оригинал. «Как-то странно видеть дракона размером с колли, – подумалось Гарри. – Он напоминает Норберта, только почему-то кажется взрослым ».
Сзади послышался шорох. Повернувшись, Гарри увидел троих мальчишек, прячущихся за кустами крыжовника.
– Привет, – обратился к ним Рон.
– Привет, – с достоинством ответил один из ребятишек – невысокий мальчик со светло-каштановыми волосами.
– Сигурд! Нам не разрешают с ними разговаривать, – прошипел другой мальчик, постарше.
– Да все в порядке, – улыбнулся Рон и прибавил, указав на Гарри: – Это Гарри Поттер.
Мальчики вытаращили глаза.
– А почему этот дракон такой маленький? – спросил Сигурд, раньше других пришедший в себя.
– А ты знаешь, что это за порода? – спросил Гарри.
– Ну, он похож на румынского длиннорога, только маленький очень. Это детеныш, да?
– А ты разбираешься в драконах, парень, – одобрительно кивнул Рон, на которого ответ мальчика явно произвел впечатление.
– Это вообще не дракон, – улыбнулся Гарри. – Это фантазимит, прикинувшийся драконом. Если понаблюдаете за ним достаточно долго, сможете увидеть, как он меняется, – дети подошли поближе. – Только клетку не трогайте.
– Хо'осо, – прошепелявил самый младший из детей и на всякий случай заложил руки за спину. Наблюдали дети достаточно долго.
– Ску-учно.
Старший из мальчиков еще не успел договорить, как дракон начал меняться – ноги стали длиннее, шея – короче, чешую сменили блестящие перья и гладкая шерсть, – и через минуту перед ними стоял миниатюрный гиппогриф. Дети ахнули, младший даже захлопал в ладоши от восторга.
– Красиво! – заявил Сигурд.
Не рискуя оставить детей одних рядом с клеткой, Гарри и Рон остались последить за ними. Чтобы не обижать детей, пришлось болтать с ними. Гарри уже немало узнал о достаточно уединенной жизни беженцев, когда перед ними неожиданно спрыгнул со школьной метлы рассерженный незнакомец.
– Да что ж это такое! Вы что, забыли, что нельзя выходить из замка в выходные и разговаривать с незнакомыми студентами?!
Гарри и Рон развернулись и пошли к школе. Вслед им еще долго доносилось:
– Да какая мне разница, Гарри Поттер это или нет! Кто бы он ни был, он все равно студент этой школы и вы его не знаете!
Стоило войти в здание, как перед ними появился Фоукс. Феникс сбросил Гарри в ладони маленький свиток пергамента и уселся на плечо юноши.
– Что случилось?
– Меня Дамблдор к себе вызывает, – нахмурился Гарри. – Ладно, увидимся в Гриффиндорской башне. Или на ужине, если он очень уж меня задержит.
– Ладно.
Пока они добирались до директорского кабинета, Фоукс то порхал вокруг Гарри, то снова садился на плечо. Младшие студенты смотрели им вслед, разинув рот, а старшекурсники явно с трудом удерживались, чтобы не последовать примеру малышни. У самой двери феникс разразился звонкой трелью. Гарри робко постучал и, не дождавшись ответа, неуверенно толкнул дверь. Стоящий у камина Северус шагнул к сыну.
– Привет, – Гарри вошел внутрь. – А где директор?
– Занят. Он тебя по моей просьбе вызвал – это самый безопасный способ встретиться с тобой.
– Ясно.
Северус медленно выдохнул сквозь зубы.
– У нас есть основания предполагать, что жертвой этого полнолуния оборотни выбрали тебя.
– Я знаю.
– Ты… что?!
– Мне Ремус… – Гарри натужно сглотнул, – …сообщил.
– А сказать кому-нибудь об этом тебе в голову не пришло?
Гарри моргнул:
– А разве это что-нибудь изменит?
Северус смерил сына тяжелым взглядом:
– Когда тебе в следующий раз будут угрожать, будь так любезен, сообщи об этом директору и мне. Ты что, совершенно ума лишился ?
– Он не угрожал, – объяснил Гарри. – Он меня предупредить хотел, скорее. Сказал, что никогда не стал бы меня обращать.
Северус покачал головой и прошипел что-то, но вслух сказал лишь:
– Это лишь подтверждает полученную информацию. Значит так: едва взойдет луна, ты отправишься в Гриффиндорскую башню и будешь безвылазно там сидеть.
– А как же ужин?
Подумав немного, отец кивнул:
– Можешь отправиться на ужин вместе со своими друзьями и с ними же вернуться. И нигде не задерживайся.
– Конечно не стану, – закатил глаза Гарри. – С чего бы мне облегчать оборотням их задачу?
Северус с минуту не сводил с сына глаз, потом шагнул вперед, неуверенно положил руку Гарри на плечо и сжал почти до боли.
– Хорошо, – рука бессильно упала. – Иди.
Гарри лишь кивнул в ответ и вышел из комнаты.
На площадке второго этажа ему кто-то шагнул навстречу – было очевидно, что до этого человек прятался в нише. Уже потянувшись за палочкой, Гарри узнал Ремуса Люпина – не самая успокаивающая встреча, учитывая все обстоятельства. Палочку он все же вытащил, хоть и не стал ни поднимать, ни нацеливать ее. Ремус подошел еще ближе. В тусклом свете он выглядел странно, почти дико – сейчас в нем было совсем несложно заподозрить нелюдя. Гарри попятился к лестнице, но тщетно – Ремус, сделав еще шаг, практически навалился на юношу. Было заметно, что он с трудом стоит на ногах – до полнолуния оставалось всего несколько часов. На долю секунды Гарри показалось, что оборотень сейчас просто грохнется в обморок или укусит его, или… еще что-нибудь, но тот вместо этого медленно и тщательно его обнюхал.
– Ремус…
– От тебя пахнет им. Он дотрагивается до тебя, – Ремус наклонил голову. Горящие глаза составляли странный контраст с бледным, измученным лицом. – Не люби я тебя настолько сильно, я бы тебя возненавидел.
Гарри, как ни странно, припомнил тот момент, когда понял, что ревнует Ремуса к Селене.
– Знаешь, ты меня извини, конечно, просто… – он попытался слегка отстраниться. Ремус отступил на полшага в сторону, и расстояние между ними перестало быть пугающе малым, хоть и оставалось близким до интимности. Гарри задумался – есть ли у оборотней понятие личного пространства, и если да – то пользуются ли они им.
– Мне бы стоило вернуться в свою комнату, – пробормотал Ремус, потерев глаза. – Мне просто нужно было сказать тебе одну вещь, Гарри… если я умру, то ты тут ни при чем – я сам решил так поступить. Ты понимаешь?
– И поэтому я не должен чувствовать себя виноватым, – выдавил Гарри.
– Не должен. Будь это даже ребенок, о котором я до этого ни разу не слышал, я все равно поступил бы точно так же – по крайней мере, мне хочется в это верить, – Ремус задрожал. – Ты вновь спасаешь меня, пусть я даже не выживу.
И Гарри неожиданно понял. Больше всего ему сейчас хотелось сжать руку Люпина, пообещать, что все будет хорошо… но он боялся трогать оборотня и слишком хорошо понимал, что того ждет, чтобы раздавать пустые обещания. Поэтому он просто отодвинулся и слегка кивнул.
– Я не боюсь смерти, – рассеянно сказал Ремус. – Может быть, я снова смогу их увидеть – Сириуса и Джеймса… Лили…
– Если ты выживешь… – прошептал Гарри, – …если мы оба выживем…
– То что?
– Я хотел бы поговорить с тобой о Джеймсе.
Ремус кивнул:
– Только не на будущей неделе. Я буду тосковать и злиться. Но… когда все закончится…
Ему пришлось разорвать все свои связи, понял Гарри. То, что он сделал на уроке защиты, не позволило ему сохранить мир с обеими сторонами.
Люпин глубоко втянул воздух:
– Теперь моя двойная жизнь заканчивается, и я снова безопасен для тебя. Приходи, когда луна начнет убывать.
Гарри кивнул в ответ. Ремус вздохнул. Опасный хищник исчез – теперь перед Гарри стоял постаревший, донельзя усталый человек.
– Мне нужно поспать. Пожелай мне доброй луны, Гарри.
Гарри машинально кивнул в ответ и лишь через минуту до него дошел смысл просьбы. Подумав секунду, он от всей души произнес: – Яркой тебе и доброй луны, – и голос его дрогнул. Как легко было представить себе волка, бегущего бок о бок с огромным черным псом… Может быть, когда-нибудь я снова смогу их увидеть… .
Эти слова заставили Ремуса улыбнуться – но лишь на мгновение. Не сказав больше ни слова, он развернулся и ушел. Гарри долго наблюдал, как оборотень медленно плетется по лестнице, поднимаясь в свою комнату.
К вечеру небо прояснилось – к глубокому разочарованию Гарри. Он знал, что луна взойдет еще до темноты, поэтому до самого ужина безвылазно сидел в факультетской гостиной, играя с Роном в шахматы – все равно больше заняться было нечем. Разговор в гостиной крутился вокруг оборотней, причем замечание Гарри на встрече ДА разрослось до поистине эпических размеров – он сам слышал, как какой-то парень с третьего курса заявил одной первокурснице:
– Ты после ужина лучше сразу возвращайся, никуда не ходи, а то я точно знаю – сегодня вечером ССО-вцы решили схватить профессора Люпина, так что в Хогвартс ворвутся их боевики и перекусают всех, кто шляется по коридорам.
За ужином Рон рискнул сесть рядом с Лавандой. Колин пожаловался на то, что у него болит живот, и убежал, не дождавшись десерта. Заметив это, Гарри почему-то встревожился, хоть и повторял себе, что бояться нечего – Колин до сих пор безостановочно вздыхал по Лаванде, да и еду с начала семестра пропускал бессчетное количество раз. И все-таки, беседуя с Гермионой, Джинни и Дином, наблюдая, как Рон бредет по пятам за Лавандой и Парвати, как Игги уходит вместе с Эндрю и Джеком, он вновь и вновь вспоминал бесшумное исчезновение Колина. И лишь когда они с Гермионой поднимались по лестнице, деликатно пропустив Дина и Джинни на пару шагов вперед, Гарри осенило. Колин не выглядел ни обиженным, на даже рассерженным – на его лице было лишь жадное нетерпение.
– Дьявол!
Он резко остановился. Гермиона, поднимающаяся чуть впереди него, тоже остановилась и обернулась.
– Гарри, что случилось?
– Колин.
– Он это переживет.
– Нет… я просто вспомнил, как он выглядел, когда уходил. Он собирается сделать это. Собирается попробовать снять оборотней.