Текст книги "Магия крови (Blood Magic) (СИ)"

Автор книги: GatewayGirl

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 70 страниц)

– Очень удачное определение предательства, – хрипло заметил Гарри.

– Гарри, так нечестно! Я понимаю, что ты взбешен, но ты ведь нам тоже врал.

– Это к делу не относится, – возразил Гарри.

– И еще как относится! Если уж врешь специально, чтобы меня расстроить, имей смелость отвечать за последствия! Ты меня расстроил, ты перепугал меня до смерти – что я, по-твоему, должна была делать?

– У тебя нет никакого права вообще лезть в мою жизнь! – заорал Гарри.

– А я тебе не игрушка! – завопила Гермиона в ответ. – Ты хоть понимаешь, через что мне пришлось пройти по твоей милости? На прошлой неделе я недобрала два балла на контрольной по нумерологии! У моего Очищающего зелья были те же побочные эффекты, как у зелья, получившегося у всех остальных студентов, – я просто не успела прочесть что-нибудь дополнительно, потому что бездарно тратила время, волнуясь за тебя! Я не хочу потерять тебя из-за какой-то глупости!

Гарри внезапно осознал, что сочувствует ей. Значит, Гермиона недобрала баллов на контрольной? А ведь она даже не заикнулась об этом. И все-таки…

– Может, тебе бы удалось потратить время с большей пользой, если бы ты просто поговорила бы со мной, – с намеком сказал он.

– Каждый раз, когда я пыталась, выходило только хуже.

– Да уж. Впрочем, я не слишком тебе помогал, – сдался Гарри.

Оглядевшись кругом, он заметил, что остальные студенты притихли и напряженно наблюдают за ними. Выудив из груды конфет шоколадную лягушку, Гарри пробормотал:

– Ладно. Дайте мне один день, чтобы успокоиться и все обдумать. Поговорим завтра после квиддичной тренировки.

Гарри сидел в спальне, жевал конфеты, пока его не затошнило, и пытался обдумать ситуацию. Северус хотел, чтобы он закончил карту. Дамблдор хотел, чтобы он возобновил занятия ДА. И то, и другое легче осуществить с помощью Гермионы. Рон для этой цели подходит меньше, но на Рона он и злится меньше. Да и Ремус считает, что у Гарри нет никакого права так сердиться на Гермиону после попытки убедить ее, что что-то с ним не так.

Ладно, о настоящем примирении речи пока быть не может, а вот перемирие заключить необходимо. Ему нужны союзники, а Рон и Гермиона нуждаются в его обществе. Если он позволит им это, то со временем успокоится настолько, что сможет простить их, ко всеобщему счастью.

Гарри представил, как Рон и Гермиона пробираются в Хогсмид, и рассмеялся в голос. Даже если они не пошли дальше подвала «Сладкого Королевства», подобное поведение было абсолютно нехарактерным для Гермионы.

Неожиданно ему захотелось услышать, как Гермиона рассуждает о карте. Она бы говорила о ней, как об очередном домашнем задании, просто очень интересном.

Гарри откусил голову следующей шоколадной лягушке, и та перестала дергаться. Лягушка была явно лишней, он и так уже съел слишком много сладкого, но Гарри все равно проглотил откушенный кусок. Значит, решено: он поговорит с ними и предложит сделку, для всеобщего блага.

После того как Гарри сгреб поднесенные ему сласти в кучу и унес и их вместе с книгами наверх, внимание всех студентов в общей комнате сосредоточилось на Роне и Гермионе.

– Смоемся? – предложила Гермиона.

– Хорошая идея, – одобрил Рон.

Они вышли из башни и начали спускаться по лестницам.

– Пойдем куда-нибудь или просто погуляем? – спросил Рон.

– Я вот что подумала, – медленно ответила Гермиона. – Мы так забегались, что даже не прочитали про заклятье, о котором писал Гарри, – она надеялась, что до Рона дойдет, что именно она имеет в виду. – Нужно им заняться.

– По-моему, он снова изменился, – заметил Рон.

– Джинни мне еще в субботу вечером сказала, – кивнула Гермиона. – Я хочу знать, нормально ли это и сколько это будет продолжаться.

– А я хочу знать, кто этот человек, – резко парировал Рон. – И если он еще жив, то я лично его убью.

– Гарри это может не понравиться.

– Неужели ты думаешь, что Гарри не захочет отомстить за свою маму?

– Мы же не знаем, что именно произошло, – пояснила Гермиона. – Если это случилось с ее согласия, то его вины тут нет.

– Моя мама вечно рассказывает о Лили, – упрямо ответил Рон. – Говорит, что Лили была по уши влюблена в Джеймса. Если…

– Мы слишком много болтаем, – резко перебила Гермиона. – Из-за этого Гарри и не захотел ничего нам рассказать. Замолчи.

– Никто же не слышит…

– Может, да, а может, и нет.

Рон с сомнением оглядел лестницу и коридор, начинавшийся у ее подножия, пожевал губу и кивнул:

– Пошли.

На этот раз найти нужную информацию было куда сложнее – из-за необходимости хранить все в секрете. Гермиона, не имея возможности обратиться за помощью к мадам Пинс, притащила целую груду здоровенных фолиантов и принялась накладывать на книгу за книгой поисковое заклятье. Рон тем временем решил поискать фотографии Волдеморта, чтобы проверить, не был ли тот отцом Гарри.

Сбегав в архив, он принес подшивку «Ежедневного пророка» за три первых месяца 1980-го года. Долго искать не пришлось – в первом же воскресном выпуске он наткнулся на заголовок:

Выступление Лорда Волдеморта на митинге сторонников ЗаЗаМКу

На фотографии под заголовком был изображен напряженный, серьезный мужчина, стоящий на невысокой трибуне и протягивающий руку в направлении восторженно скандирующей толпы. Люди вокруг толкались, пихались и вытягивали шеи, чтобы получше разглядеть его.

– Вот дол…б, – пробормотал Рон. Гермиона с шумом захлопнула книгу.

– Рон! Да что в этом году с вами случилось?

– Посмотри, – Рон протянул ей газету. – Это Волдеморт. В своем первом обличии.

Газета легла поверх книги и Гермиона задумчиво нахмурилась.

– Волосы у него вьются больше, чем вились у Гарри, а вот лицо… он здорово похож на Джеймса.

– Да забудь ты об этом! – воскликнул Рон. – Лучше на толпу погляди! Они же с ума по нему сходят!

– А ты что думал? Что он добился такой власти лишь тем, что запугивал людей? – фыркнула Гермиона.

Рон моргнул. Гермиона вздохнула и заключила:

– Похоже, именно так ты и думал.

– Ну… да, вообще-то.

– Он пользовался огромной популярностью. Как и большая часть его предложений.

– А что такое «замку»?

– Не знаю, – Гермиона пробежала статью глазами. – А, «за защиту магической культуры». Тут приводятся выдержки из его речи… мм… запретить продажу любой маггловской литературы, перед браком с магглом требовать, чтобы указанный маггл прошел шестимесячный курс ознакомления с магической культурой, не позволять магглам и магглорожденным быть единственными опекунами ребенка с магическими способностями, даже на время, запретить прием магглорожденных волшебников на любые должности, связанные с воспитанием и обучением детей, включая преподавание, присмотр за маленькими детьми, работу няни, составление или продажу школьных учебников или детских книг… – голос Гермионы становился все выше и в конце концов сорвался на крик: – Ах ты, мерзость какая!

Рон обошел вокруг стола, заглянул через плечо Гермионы в газету и заметил:

– А ведь они без ума от него. Смотри, как толкаются. И он кажется таким… умным. И тема его действительно заботит.

– Его заботит то, чтобы люди вроде меня не имели доступ к детям волшебников!

– Тш-ш, Гермиона. Это уже прошлое.

– Если бы!

– Сейчас все по-другому. Если он вдруг вздумает показаться на каком-нибудь митинге, люди завопят от ужаса и разбегутся, а авроры просто набросятся на него.

– Набросятся ли? – вздрогнула Гермиона. – Не уверена, – вздохнув, она отодвинула газету, прошептала заклятье и взмахнула палочкой. В воздухе появились буквы, сложившиеся в предложение: «Он больше похож на прежнего Гарри, чем на теперешнего».

Рон, не слишком хорошо умевший писать палочкой, оторвал кусочек пергамента и нацарапал: «Может, Гарри обратил внимание, что волосы у него стали виться сильнее, потому и распрямил их?»

Гермиона вновь взмахнула палочкой, и надпись сменилась на: «Нет, тут и форма губ другая, и овал лица».

«Значит, не Волдеморт», – заключил Рон.

– Хорошо, – заметила Гермиона в полный голос. – Я, пожалуй, вернусь к работе.

За десять минут до закрытия библиотеки Гермиона оторвала Рона от изучения старых газет:

– Помоги мне все положить на место.

– Нашла что-нибудь? – спросил он.

– Потом.

Они поднялись на несколько этажей. Гермиона привела Рона в пустую комнату и наложила на дверь Заглушающее заклятье.

– Что ты нашла? – спросил Рон. – Он мог измениться от этого?

– Не знаю. Там написано, что заклятье Отцовства – это магия крови и его может наложить только мать. Придется искать в Запретной Секции.

– Магия крови? – ахнул Рон. – Но это же Темные Искусства! Лили!..

– Слушай, мы ведь могли и ошибиться насчет этого заклятья. Может, Гарри просто пошутил. А может, Лили была не такой уж и замечательной.

– А может, она вообще ему не мать. И он – вовсе не Гарри Поттер. Они могли подменить детей при рождении, чтобы защитить настоящего…

– Рон! – рявкнула Гермиона. Ее тон настолько напоминал сейчас тон Молли Уизли, что Рон немедленно умолк. Гермиона продолжила, уже мягче: – Давай не будем выдавать все глупости сразу. Хотя бы по одной за раз.

Проснувшись в четверг утром, Гарри удивился странно приподнятому настроению, но почти сразу припомнил свое решение помириться с Роном и Гермионой. Поразмыслив немного, он решил отложить примирение на после обеда и ушел завтракать, но перед уходом все же положил одну из шоколадных лягушек на подушку Рона. Гарри захватил с собой письмо для Фреда и Джорджа, надеясь, что сегодня Хедвиг прилетит в Большой зал, – иногда сова поступала так, надеясь получить какое-нибудь угощение. Если это случится, то он отдаст ей письмо прямо в зале, если нет, то придется до обеда заглянуть в совятню.

На полпути Гарри остановился и перечитал свое письмо:

Здорово, Фордж и Дред!

В маггловском мире разрешается продавать сигареты тем, кому уже есть шестнадцать, так что все путем. Но лучше не говорите продавцу, что покупаете их для кого-то другого, а то он может заподозрить, что сигареты предназначены для детей более младшего возраста, а вот это уже запрещено.

По-моему, у волшебников сигареты тоже не запрещены. Правда, мне сказали, что ни один уважающий себя аптекарь не продаст мне табак, но это скорее против традиций и обычаев, чем против закона. Думаю, что об этом вам известно лучше, чем мне.

Не знаю, имеется ли в Хогвартсе официальный запрет на курение, но Снейп отобрал все сигареты, которые у меня были, и пригрозил, что назначит мне взыскание, если еще хоть раз увидит с сигаретой. Да и Гермиона так разозлится, что обязательно ему донесет. Предупреждаю на всякий случай, чтобы вы не попали впросак.

Гарри снова нахмурился. Его охватило странное чувство: если уж он снова закурит, хорошо бы, чтобы Гермиона застала его за этим занятием и поняла, что потеряла на него всякое влияние. Но если о его курении узнает Северус, ничего хорошего не выйдет, а ведь Северус непременно узнает – Гермиона не упустит случая наябедничать. Гарри беззаботно пожал плечами – в конце концов, сигареты всегда можно спрятать в ящик, а там решить, чего ему больше хочется.

После этого шли подробные инструкции, как купить сигареты в магазинчике возле Косого переулка. Заканчивалось письмо подписью «ваш тихий, спокойный ловец Гарри» , и он снова улыбнулся, перечитав эти слова.

Тренировка состоялась сразу после занятий и прошла на диво хорошо. Гарри нашел маленькую веточку, после нескольких неудачных попыток трансфигурировал ее в заколку и собрал волосы в хвост перед тем, как выйти на поле. Погода была замечательная: теплое солнце, легкий ветерок и безоблачное, пронзительно-синее небо. Гарри вдруг улыбнулся Рону, отчего рыжик заметно воспрял духом. Гарри регулировал полет других игроков, давал советы – короче старался компенсировать прошлую тренировку, в которой вел себя абсолютно пассивно. Джинни тоже ему улыбнулась.

После тренировки Рон подошел к нему в раздевалке:

– Гермиона сказала, что будет в библиотеке. Мы не могли бы пойти туда?

– Мне как раз нужно поговорить с вами, – согласно кивнул Гарри.

– Гарри… я правда извиняюсь. Не думал, что тебя это так заденет, но стоило мне все хорошенько обдумать, как я понял, почему тебя это так обидело.

– Ты вел себя так, как мы обычно ведем себя с людьми, которым не доверяем, – пожал плечами Гарри и добавил: – Не то, чтобы это многое меняло, но мне жутко стыдно, что я так вспылил.

Рон не нашелся с ответом, но Гарри уже знал, что теперь чувства улеглись и он сможет объяснить друзьям, что именно почувствовал в тот момент. Он спокойно пошел с Роном в библиотеку, и его не расстроило даже то, что на полпути заколка снова превратилась в веточку.

Гермиону они нашли в архиве. Девушка разглядывала фотографии, и Гарри поморщился. Ему давно уже стоило поговорить с Северусом об этих фотографиях, но все никак не выдавалось подходящего случая. Так что, может, и к лучшему, если он тоже просмотрит эти фотографии вместе с друзьями и сумеет стащить самые подозрительные.

– Ты должен посмотреть кое-какие снимки! – воскликнул Рон. – Мы отложили те фотографии, на которых твои родители и Сириус.

– Спасибо, – отозвался Гарри, – но у меня сейчас не слишком подходящее для этого настроение. Давайте поговорим и пойдем ужинать.

– А после ужина посмотришь?

– Зависит от нашего разговора.

Рон виновато отвел глаза и кивнул.

– Пока мы не начали, – вмешалась Гермиона. – Я выяснила, кто такой этот «Сев».

Гарри замер.

– Я нашла другую фотографию, – Гермиона кинула снимок на стол. – Это Северус Снейп – профессор Снейп. Представляете себе?

Гарри и Рон взглянули на фотографию, и к ним повернулся черноволосый юноша с хмурым лицом. Выражение лица и нос были такими же, как у сегодняшнего Северуса, но волосы были ухожены, а лицо чисто вымыто. Хмурился он из-за того, что пытался выхватить тетрадь из рук юноши с каштановыми волосами, а Ремус отскакивал в сторону, крутил рукой, в которой была зажата тетрадь, короче, всячески мешал Северусу перехватить ее. На секунду Северус остановился и улыбнулся, потом возобновил свои попытки.

– Это Снейп?! – недоверчиво воскликнул Рон.

– Очень похож на него.

– Совершенно не похож! И тут он улыбается!

– Думаю, что он умел это делать. Кстати, – Гермиона понизила голос до шепота, – он пришел сегодня на занятия с мытой головой и причесанный. Я чуть в обморок не грохнулась!

– Мы можем идти? – резко спросил Гарри.

– Пошли, – кивнула Гермиона, кидая фотографии в коробку и возвращая коробку на место, за старыми подшивками «Пророка». Гарри заметил, что коробка стояла на полке с надписью 1970-80 гг.

Они вышли из библиотеки, и Гарри привел их в пустую комнату. Как только они оказались внутри, он запечатал дверь заклятьем.

– Что, – неловко спросила Гермиона, – это настолько большой секрет?

– С чего ты взяла?

– Ну, ты так тщательно запираешься…

– Я теперь все время так делаю, – рассмеялся Гарри. – Запираю вещи. Забочусь, чтобы никто не подслушал мои разговоры. Привычка.

– Так ты нас прощаешь или нет? – дрожащим голосом спросила Гермиона.

– Я… – Гарри запнулся, пытаясь подыскать наиболее подходящие слова. – Я готов с вами сотрудничать…

– Очень любезно с твоей стороны, – фыркнул Рон.

– Прости, но… Мне нужно время, чтобы по-настоящему простить вас.

– И что мы будем делать? – требовательно спросила Гермиона.

Гарри набрал воздуха и выпалил:

– Я хочу закончить карту.

– Значит, тебе шпионить можно, – заметил Рон.

– В отличие от некоторых, я не собираюсь следить за своими друзьями и вообще за кем-то конкретно. Просто хочу видеть определенные места.

– Какие именно?

– Туннели. Дорогу в Хогсмид. Территорию между замком и Запретным лесом.

Рон и Гермиона переглянулись.

– Это сложнее, – сказала Гермиона.

– Почему?

– Мы не пробовали наносить на карту территорию вне замка. Я не уделяла ей достаточно внимания, и нас больше волновали закрытые комнаты и публичные места, вроде библиотеки. У Мародеров был Питер, который мог пробраться в любую дыру, а Джеймс в своей мантии мог пройти вместе с ним и наложить заклятье. Я думала, что мы могли бы достать крысу и попытаться контролировать ее, но Рон не хочет держать крысу. А нам нужно маленькое, но сильное животное, способное проникнуть куда угодно, и…

– Хорек, – предложил Гарри.

– Что? – на секунду опешила Гермиона, но сразу просияла: – Замечательно! Рон, мы купим хорька.

– Я не стану держать хорька, – с ужасом отозвался Рон.

– Но ты должен! Я не могу взять второе животное – Лаванда станет возражать! А твои соседи по комнате возражать не будут.

– Только не стоит наносить на карту чью-нибудь запертую комнату, – прервал их спор Гарри.

– И что же за карта тогда у нас выйдет? – неприязненно отозвался Рон. – Мародеры отметили все.

– Я не собираюсь повторять все поступки Мародеров! Отметим только защитный периметр Хогвартса, и все.

– Я постараюсь выяснить, как это можно сделать, – пообещала Гермиона.

– Поговорим с Ремусом, – предложил Гарри. – После ужина.

– Тебе что-нибудь известно о магии крови? – спросила Гермиона, когда они спускались по лестнице. Гарри резко остановился.

– О магии крови? – он удивленно посмотрел на нее. – А зачем тебе магия крови?

– Значит, известно, – резко заметила Гермиона. – Тогда объясни мне, что это такое.

– Понимаешь, это не совсем точный термин. Под этими словами подразумеваются две совершенно разные вещи. О какой из них тебе рассказать?

– Не знаю.

– Вот как, – Гарри ощутимо расслабился. – Ты что, просто столкнулась с этими словами в книге?

– Да.

– Ладно. «Магия крови» может означать магию, основанную на родстве – тут слово «кровь» используется в том же значении, что и в выражении «чистая кровь», либо же относиться к любым чарам, заклятиям или зельям, в которых используется человеческая кровь.

– Но ведь это же все Темные Искусства, разве не так?

– Не так, – твердо ответил Гарри.

Рон, внимательно изучавший собственные ноги, при этих словах поднял голову и возразил:

– Нет, так.

– Все зелья, в которых используется человеческая кровь, являются незаконными , – объяснил Гарри. – Точно так же, как незаконными считаются все чары и заклятья, в которых применяется кровь другого человека, не того, кто накладывает заклятье. Только три четверти из них считаются Темными Искусствами, а сама магия крови до 1981 года запрещенной не была.

– Ее запретили после падения Волдеморта? – догадалась Гермиона.

– Верно. Просто для удобства. Тогда целую кучу вещей объявили Темными Искусствами и запретили – хотели получить возможность арестовать Пожирателей Смерти, вину которых доказать не удалось. Об этом упомянуто в «Акте о составляющих Темных Искусств» от 1981 года. Определенного эффекта они добились, но вместе с водой выплеснули и ребенка – пропало очень много полезных заклинаний. Дамблдор надеется, что к тому времени, как наши дети пойдут в школу, этот акт наконец отменят. Возможно, нам придется отвечать на вопросы детей о заклятьях, которыми вовсю пользовались наши родители, но о которых мы сами и понятия не имеем, – он запнулся, потом с сомнением продолжил: – Я, конечно, не о твоих родителях говорю, Гермиона, но ты поняла, что я имел в виду.

Гермиона снова принялась спускаться по ступеням:

– Значит, в то время, когда ты родился, магия крови была разрешена?

– Частично. И кстати, во многих случаях кровь можно заменить чем-то еще. Вот смотри, Рон, твои братья сделали кое-что на основе крови, так я объяснил им, что вместо крови они могут использовать… кое-что другое, – Гарри покраснел, как рак.

– А почему ты не говоришь мне, что именно? Не можешь?

– Нет, просто не хочу говорить при Гермионе.

– Да хватит тебе, – выпалила Гермиона. – Не будь ребенком.

– Сперму, – тихо пробормотал Гарри.

Гермиона захихикала. Рон позеленел и взмолился:

– Скажи, о каком приколе ты говоришь.

– Но это сделало его разрешенным , Рон, – жестко ответил Гарри. Гермиона захихикала еще громче.

– Гарри! – чуть не расплакался Рон. – Ну скажи, пожалуйста!

– Не скажу. Кто не видел, тот не отравится.

Когда они уселись за гриффиндорский стол, Гермиона подтолкнула Гарри локтем и указала на Снейпа: – Разве он не здорово выглядит? Ему бы еще зубы подправить…

Пока она шептала те же слова Рону, Гарри оглядел Северуса. Сейчас отец выглядел так же, как в тот вечер, когда вымыл голову по просьбе Гарри. Гарри заметил, как Северус обменялся парой фраз с Ремусом. Тот удивленно вскинул голову, но сразу же снова сник. Гарри подумал, что полнолуние обещает быть тяжелым.

– Он все равно урод, – громко заметил Рон. Гарри повернулся и поймал взгляд рыжика, устремленный на Гермиону.

– А по-моему, он замечательно выглядит.

– Нет, урод. И вообще похож на какого-нибудь иностранца.

Гарри непроизвольно дернулся. Гермиона обернулась к нему, с минуту они просто смотрели друг на друга, объединенные общим негодованием, потом Гермиона повернулась к Рону.

– На себя посмотри, – рявкнула она. – И вообще, твое счастье, что мы на ужине, а то бы я тебе такую плюху залепила!

– За что? – потрясенно спросил Рон.

– Знаешь, Британия – это еще не центр вселенной, – сердито ответила Гермиона. – И если красота для тебя ограничивается понятием «по виду заметно, что земляк», то тебе надо бы кое-чему подучиться.

– Ну, ты же совсем не похожа на меня, – ошеломленно пробормотал Рон, – а все равно хорошенькая.

– Нет, вы только представьте себе! – воскликнула Гермиона. – И это при том, что я всего-навсего из другого графства!

Рон беспомощно поглядел на Гарри. Тот ответил рыжику твердым взглядом и посоветовал:

– Осторожней с такими комментариями, насчет «иностранцев». Два твоих брата, между прочим, каждый день с ними работают. Вот и поговори с ними.

Рон выразительно пожал плечами и упрямо повторил:

– Но он все равно урод.

После ужина все трое направились к профессору Люпину. Гарри постучался, Ремус медленно приоткрыл дверь и с удивлением оглядел незваных гостей.

– Что-то срочное? – осведомился он.

Гарри быстро глянул на Ремуса. Оборотень, как и всегда перед полнолунием, выглядел усталым и больным, но Гарри видел, как тот принимал гостей и в худшем состоянии.

– Нам нужно кое-что выяснить насчет карты, – объяснил Гарри.

– Проходите, – нахмурился Ремус. – Только особо не рассиживайтесь. У меня нет времени, – он захлопнул дверь и повернулся ко всем троим. – Ну?

– Я хочу нанести на карту окрестности замка, – быстро сказал Гарри. – Туннели, дорогу в Хогсмид, территорию возле Запретного леса.

– Отличная идея, – просветлел Ремус. – Ты собираешься зарисовывать все туннели?

– Только открытые.

– Почему?

– Что почему? – опешил Гарри. – Почему туннели?

– Нет, почему только открытые, – догадалась Гермиона. – Профессор, вы думаете, что нам стоит зарисовать и обвалившиеся туннели?

– Это было бы куда полезней, – лучезарно улыбнулся Ремус.

– Конечно, – согласилась Гермиона. – Куда проще разобрать завал, чем выкопать новый туннель.

– Именно.

– Но мы не знаем, как зарисовать территорию вне замка, – затараторила Гермиона. – Мы же не можем воспользоваться тем способом, что вы когда-то.

– Ясно, – помрачнел Ремус. – Приходите в понедельник, тогда и поговорим. Я к тому времени уже буду чувствовать себя получше. А пока займитесь туннелями.

– Но Ремус… – начал Гарри. Что-то мягко ударилось в стекло, и Гарри заметил совиные крылья за темным окном.

– Уходите, – велел Ремус. – До полнолуния я все равно ничем не смогу помочь, – он встал и направился к окну. – Уходите. Пожалуйста.

Гарри, не ответив ни слова, открыл дверь. Позади него мягко захлопала крыльями сова. Гарри вышел вслед за Роном и Гермионой, повернулся, чтобы закрыть за собой дверь и увидел, что Ремус сжимает в руке полученное письмо. Глаза оборотня были зажмурены.

Гарри был слишком занят размышлениями о Ремусе, чтобы думать о чем-нибудь еще, и лишь очутившись перед дверью библиотеки, сообразил, что не хотел идти сюда. Рон и Гермиона провели Гарри в архив, сняли с полки коробку с фотографиями и показали найденные фотографии Поттеров.

– По-моему, это твоя мама, – весело заметил Рон, протягивая Гарри один из снимков.

Гарри согласно кивнул. Узнать четырнадцати-пятнадцатилетнюю Лили было совсем несложно. Гарри с улыбкой посмотрел на ее чудесные волосы.

– Не будь она магглорожденной, я бы решил, что она твоя родственница, Рон.

– Можно подумать, мы единственные рыжеволосые волшебники в Британии, – пренебрежительно ответил Рон. – Мои родители вон тоже почти что и не в родстве.

– Почти что? – удивленно моргнула Гермиона.

– Насколько я слышал, все чистокровные волшебники Британии в той или иной степени родственники, – фыркнул Гарри.

– Были родственные отношения по двум линиям, но шесть поколений назад, потому что родители папиной мамы приехали из Ирландии, понимаете? – Рон говорил быстро, но было заметно, что он не пытается что-то скрыть, просто считает тему избитой, неинтересной и не заслуживающей внимания. Гермиона все еще смотрела на него с удивлением. Гарри поймал ее взгляд и слегка качнул головой.

– Вот видишь, – сказал он вместо этого. – Ясно же, что британским магам нужно чаще заключать браки с иностранцами, или магглорожденными, или и теми, и другими.

– Может быть, – пожал плечами Рон. – Я лично хочу прожить жизнь с человеком, который будет мне дорог. А все остальное не так уж и важно.

Это прозвучало так просто и чисто, что Гарри смутился. Стараясь скрыть смущение, он взял следующую фотографию, снятую у озера в ветреный день. Джеймс и Сириус затеяли магический поединок, а Питер жадно наблюдал за ними. Ремус, устроившийся на нижней ветке дерева, тоже лениво поглядывал на них. Дуэль явно была шуточной. Сириус споткнулся о корни дерева, и Ремус быстро спрыгнул вниз. Видимо, он потребовал перемирия, потому что Джеймс немедленно поднял палочку и обезоруживающе улыбнулся.

На следующей фотографии был снят Джеймс, поигрывающий снитчем, и Гарри отбросил ее в сторону.

Нахмурившись, Рон подобрал карточку.

– По-моему, эта лучше всех. Ты видел, что он вытворяет со снитчем?

– Видел, – вышел из себя Гарри. – И больше не желаю на это глядеть.

– Гарри? – осторожно окликнула его Гермиона. – Ты в порядке?

Гарри уставился на стол, пытаясь придумать, что бы сказать. На глаза ему попалась фотография, на которой Джеймс нежно обнимал Лили. У обоих были поглупевшие от счастья лица. На этот раз Джеймс не теребил свою шевелюру, а нежно поглаживал волосы Лили, и Гарри подумал, что таким Джеймс нравится ему намного больше.

– Я видел, как он – папа, то есть, – делал это. Играл со снитчем, я имею в виду. А заодно и издевался над беззащитным человеком – только для того, чтобы развлечь Сириуса.

– Видел? – переспросил Рон. – Во сне?

– Нет, в думосбросе. Я потом спросил об этом Сириуса, а тот ответил только, что они еще были мальчишками.

– Наверно, это было неприятно, – постаралась подобрать слова Гермиона.

Гарри кивнул и взял следующую фотографию. На ней была изображена только Лили. Она улыбалась и щурилась, пытаясь защитить глаза от солнечного света. На ее пальце блестело изумрудное кольцо.

Гарри охватил ужас. «И дернуло же меня сказать им, что кольцо обручальное! А если они уже достаточно насмотрелись фотографий и поймут, что она вовсе не встречалась с Джеймсом, когда носила это кольцо?». Он сунул фотографию в сумку: – Я ее заберу.

– Ты не можешь!

– Еще как могу. Этим фотографиям здесь вообще не место. Это неправильно.

– Гарри, в маггловских школах тоже есть альбомы с фотографиями учеников.

– Но фотографии-то маггловские! И студенты знают, что их фотографии хранятся в школе. Ремус, например, понятия не имел, что фотография, которую я ему принес, была выставлена на всеобщее обозрение.

Рон взял следующую фотографию и отложил ее в сторону, даже не показав Гарри.

– Что там? – спросил Гарри.

– Снова твой папа балуется со снитчем, – Рон поколебался. – Если Сириус сказал такое… Ты из-за этого думаешь, что и с Малфоем можно общаться? Раз уж твой папа и Сириус в конце концов исправились?

Гарри с трудом удержался, чтобы не сказать, что не знает, исправились ли они. Он совсем не помнил Джеймса, и никогда не мог убедить Сириуса вести себя иначе. Вместо ответа он пожал плечами:

– Они и так во многом были похожи. Джеймс Поттер, считай, и был Драко Малфоем, только без Темных Искусств и фанатичного преклонения перед чистотой крови.

– И что тогда остается? – фыркнул Рон.

– Много чего – заносчивость, тщеславие… – Гарри остановился на полуслове и улыбнулся: – Или, может, стоит сказать «уверенность в себе» и «очарование». Оба – избалованные отпрыски богатых семей, которые получали по первому требованию все, что хотели, включая товарищей для игр. В школу они приехали, не имея ни малейшего понятия о том, как нужно вести себя за воротами папочкиного поместья, – он пожал плечами. – А вот Сириусу пришлось бороться с еще худшим влиянием. Ремус был самым лучшим среди них – их Гермионой, если хочешь, а Питер кажется мне своего рода Колином.

– И кто же из нас твой папа, а кто – Сириус? – лукаво спросил Рон. Гарри вдруг понял, что в первый раз после гибели Сириуса упомянул о нем и что это была очень странная беседа.

– Мы слишком отличаемся от них. Мы оба выросли, не зная ни благ, ни бед, которые могут принести большие деньги. Точнее, официально деньги у меня были, но я-то об этом не знал. А если бы знал, то мог бы стать куда большим ублюдком, чем сейчас, так что в этом можешь сравнить меня с Сириусом. Правда, он всегда был мускулами в их компании, в отличие от меня, да и от тебя тоже.

Рон угрюмо кивнул и спросил:

– Ты тоскуешь по нему?

Гарри прикрыл глаза и выдохнул:

– Очень.

Чья-то рука легла на его предплечье и он, не сообразив, что это попытка утешения, дернулся так, что свалился со стула. Гермиона, понял он, увидев, как она сидит, все еще подняв руку. Гарри поднял упавший стул и с шумом поставил на место.

– Прости, – сказали и он, и Гермиона, не сговариваясь.

– Но лучше не прикасайся ко мне, когда у меня закрыты глаза, – добавил Гарри. – Я могу случайно заклясть тебя.

– По крайней мере, Люпин вернулся в школу, – попытался поменять тему Рон.

– Я не могу… – Гарри покачал головой. – Он велел мне не оставаться с ним наедине.

Рон и Гермиона переглянулись. На лице Гермионы проступило явное недоумение.

– Почему? – требовательно спросил Рон.

– Он не сказал.

– А он не хочет… ну помнишь то, о чем мы шутили? – забеспокоился Рон.

– Нет. Это как-то связано с оборотнями.

Гермиона подняла руку и остановилась, внимательно поглядев Гарри в глаза перед тем, как положить ладонь поверх его ладони.

– Гарри, скажи… это лето было ужасным не только из-за Дурслей, верно?

Гарри прикусил губу и кивнул. Ему до боли хотелось отвести ее куда-нибудь, где их никто не сможет подслушать, и рассказать ей все.

– Верно, – выдохнул он. – То есть… были, конечно, и приятные моменты, но о них я тоже не могу говорить, – он положил ладонь поверх ее руки, стиснул и добавил: – Потерпи немного. Думаю, что к Рождеству я уже смогу все объяснить.