Текст книги "Лиловый (I) (СИ)"

Автор книги: . Ганнибал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 49 страниц)

Они поднялись на площадь перед зданием и остановились.

Тишина.

– Что же теперь делать, – наконец прошептал Острон.

– Быть может, там внутри, в здании, такой же ящик, о котором говорила Сафир, – неуверенно предположил Леарза. – И Исан тоже говорил что-то, что эти ящики усиливают влияние темного бога... если его уничтожить...

– Как?

– Но ведь Абу Кабил уничтожил один, – решительно сказала Сафир и направилась к зданию, угрожающе скалившемуся на них багровыми провалами окон.

Чья-то тень поднялась над его крышей. Леарза обеспокоился, вскинулся: он хотел было предупредить остальных криком, но Сафир тут побежала, следом за ней и Острон. Они не видели этой фигуры, их глаза были прикованы к самому зданию, Леарза в отчаянии бросился за ними, взмахнул рукой...

Пропела стрела.

Сафир, бежавшая впереди, резко остановилась, споткнулась и упала; Леарза в ужасе видел, что что-то черное торчит у нее из шеи сзади, Леарза хорошо знал, что без Элизбара... а даже и с Элизбаром: стрела пронзила ей шею, это означает мгновенную гибель...

Острон встал. Леарза смотрел на него сзади и чувствовал отчаяние: он никогда еще в своей жизни не любил женщин, но он знал очень хорошо, что это значит для Острона.

Сафир, его единственная надежда, была мертва.

Пламя окутало Острона. Пронзительно-белое, оно резко взвилось ввысь, грозя достать до небес; со всех сторон раздались крики, но Леарза не понимал, что происходит, он стоял на этой черной площади, одинокий и потерянный, и смотрел на спину Одаренного нари... тот медленно обернулся.

Ноги, казалось, приросли к земле: Леарза не мог пошевелиться, и какая-то часть его все равно не понимала, ради чего. Все было потеряно.

– Острон... – слабо позвал он, хотя уже знал, что не дозовется. Безумцы плясали со всех сторон, выбегая из-за руин Эль Габра; еще один, лишь еще один безумец, опасный в своем сумасшествии, стоял и смотрел прямо на Леарзу.

"Я умру", подумало что-то внутри китаба.

Острон сделал шаг. Пламя взвилось еще выше и раздалось вширь; на Леарзу надвигался настоящий костер, и жар, исходящий от него, уже опалил лицо китабу.

Потом что-то ослепительно-яркое беззвучно прошло над плечом Леарзы и попало точно в лоб Острона; Леарза, не веря своим глазам, смотрел, как погасло пламя, как обезумевший нари завалился на спину.

Тут кто-то резко ударил его по затылку, и мир погрузился во тьму.

Последняя касаба

Знакомые голоса о чем-то сердито переговаривались неподалеку. Язык показался ему чужим; он попытался открыть глаза, но получилось зачем-то не сразу. Потом все-таки получилось.

Белый потолок. Такой белый, что почти не верится. Светло...

Неужели это все приснилось ему?..

Да, наверное, приснилось... Леарза умиротворенно подумал: сейчас он встанет, и окажется, что все живы, вот он слышит разозленный голос нахуды Дагмана, а отвечает ему угрюмый Ворон своим неподражаемым раздраженно-презрительным тоном.

Наконец он поднял голову.

Комната, в которой он находился, не была похожа ни на что, виденное им ранее. Леарза обнаружил, что лежит на узкой тахте, стены в комнате такие же белые, а посредине расположен небольшой столик, возле которого и стоят трое. Он узнал их всех: Дагман, Бел-Хаддат и Абу Кабил. Абу Кабил жив! Как хорошо! И Бел-Хаддат тоже... и нахуда.

На противоположной стене было повешено что-то странное, какая-то плоская большая коробка; предназначение ее Леарзе было неясно, но сейчас было важно другое. Он сел на тахте, чем привлек внимание споривших.

– А, очнулся, – на понятном языке произнес Абу. – Ну, парень, да ты просто уникум. Благодаря глупости одного товарища, который всем нам хорошо известен, ты получаешь шанс, – он прервался, обернувшись к коробке, – узреть Саид с высоты птичьего полета! Даже нет, птицы так высоко не летают! Та-да!

Коробка вдруг ожила; Леарза, раскрыв рот, видел, как на ее черной поверхности проступил неясный еще пока свет, а потом проявилось что-то огромное и круглое. Это огромное плыло в черноте, тускло светясь багровым, но будто не собственным светом: одна его половина была совершенно темной, выделяясь в ночи только узенькой полоской отблеска.

– Ч-что это? – спросил Леарза.

– Руос, – добродушно пояснил ему Абу Кабил. Леарза запоздало отметил, что ассахан как-то странно одет: ни намека на привычный полосатый халат или рафу, рубаха какая-то необычная, связанная, видимо, из шерсти, с непонятным рисунком. – По-вашему, Саид.

– Ты все мечтал узнать, что находится высоко в небе, – буркнул Бел-Хаддат. – Так смотри. Мы находимся на высоте, по-вашему, примерно в семь с половиной тысяч фарсангов над Саидом.

– А это... – Леарза растерялся, кивнул в сторону коробки. – Это?..

– Это всего лишь монитор, – сказал Абу. – Он показывает то, что снаружи. Впрочем, если хочешь полюбоваться вживую, достаточно подняться в обсерваторию, там открытое окно.

Леарза почувствовал, как у него кружится голова. Абу использовал какие-то непонятные слова. Все трое так странно одеты, и эта комната...

Потом уже он вспомнил, чем все... закончилось перед тем, как он потерял сознание.

– А Острон? – воскликнул он. – Абу, Бел-Хаддат, что с Остроном? С остальными? Неужели они и вправду...

– Они все погибли, – спокойно отозвался Ворон. – Это было неизбежно. Видишь? Руос разрушается. Ты был прав, когда предположил, что Саид круглый. Только не сам Саид, конечно, Саид – это лишь крошечное пятно на теле планеты. Вот он...

Ворон обвел рукой слабо различимое желтоватое пятно.

– Планета?.. – робко повторил за ним Леарза. – Она... круглая?

– Да, как шарик, – кивнул Абу Кабил. – И вертится вокруг своей оси, подставляя солнышку то один бок, то другой. Солнца на проекторе, правда, не видно.

– Ну, с некоторых пор ось вращения планеты изменилась, – добавил Дагман, – а потом она и вовсе начала останавливаться. Именно поэтому перестало всходить солнце и уменьшалось притяжение планеты, отчего стала исчезать атмосфера...

– Воздух, – добавил Ворон, заметив на лице Леарзы ошеломленное недоумение. – Воздух притягивала к себе земля. Но притяжение ослабло, и он стал уходить в космос.

– Это... из-за темного бога? – спросил Леарза.

– Это из-за вас, – был строгий ответ. – История долгая, но, в общем, темный бог, или Асвад – это неотъемлемая часть шести племен. Ваши предки развивали в себе силу духа, чураясь техники. Им это вполне удалось.

– Шесть богов на самом деле были просто первыми, кто разработал свои способы развития духа, – беспечно сказал Абу. – Искали духовного просветления и все такое. И наконец некоторые сумели этого достичь... но, к сожалению, в этой вселенной все уравновешено.

– Последователи Эльгазена получили возможность влиять на физический мир при помощи собственной психики, – кивнул Дагман. – Души. Только человеческая душа не бывает чисто белой. В глубине каждого из нас есть свой маленький темный бог. Когда влияние на физический мир возросло, все то темное, что было в душе каждого человека, слилось воедино и образовало Асвада: своеобразное слепое пятно.

Они помолчали. Леарза пытался осмыслить услышанное, но все это было так... чуждо и странно, что никак не укладывалось у него в голове.

– Этим всегда все кончается, – пробормотал Дагман. – Мы – представители... другой расы, если так можно сказать. Восемнадцать тысяч лет назад наши общие предки жили в огромной галактической империи, но потом некоторые испугались развития техники и науки и предложили другой путь: путь развития души. Философ по имени Тирнан Огг вел их за собой. В галактике произошла война небывалых масштабов, по сравнению с которой ваши игры с безумцами – сущая ерунда. Гибли целые планеты. Победили наши предки: сторонники технического прогресса. Наши враги бежали и рассеялись по галактике.

– Победа досталась нам тяжелой ценой, мы долгое время не могли даже выходить в открытый космос, технический прогресс был отброшен на тысячелетия назад, – нахмурился Ворон. – Но с тех пор прошло много времени, и вот с некоторых пор мы, разведчики, обнаруживаем на разных планетах потомков тех людей.

– ...И нас, – прошептал Леарза.

– И вас, – согласился Дагман. – Ваша планета уже четвертая по счету. К сожалению, все они плохо заканчивают. Примерно как Руос, – он кивнул в сторону монитора.

– Но только теперь мы до конца поняли принцип работы этого механизма, – радостно возвестил Абу. – Чую я, наши профессора прославят этим свое имя.

– Каин, – немного сердито одернул его Бел-Хаддат. – Уж ты-то мог бы пожалеть парня! Все, кто находился на Руосе, уже умерли.

– Алия, кстати, тоже, – невозмутимо добавил Дагман. Абу, – Каин?.. – скривился.

– Ну, и только наш бравый неуравновешенный Беленос взял и вытащил с гибнущей планеты одного-единственного человека, между тем как давно уже известно, что они не приживаются и страдают еще хуже.

На этот раз оскалился Ворон.

– Он не такой, как все.

– Тем не менее он один из них! И его мозг устроен совершенно по-другому, – ехидно возразил Каин. – Думаешь, он когда-нибудь сумеет адаптироваться? К нашему образу мыслей? Да ни в жизнь!

– К твоему, быть может, и сумеет, – сердито ответил Беленос.

Дагман, наблюдавший за ними, фыркнул. Леарза, беспомощно переводя взгляд с одного на другого, спросил их:

– Так получается... выжил только я один?

– Да, – сказал ему нахуда... совсем не нахуда. – И тебе теперь придется привыкать к нашей цивилизации, как ни крути. Кое-что тебя, быть может, действительно обрадует.

– Наша задача почти завершена, – буркнул Беленос. – Сейчас закончатся последние наблюдения, и станция вернется на Кэрнан. Кэрнан – это наша планета. Одна из.

– Пойдемте, – предложил Каин, – у нашего китаба, смею предположить, сейчас культурный шок, но это пройдет. Думаю, он захочет все-таки взглянуть на свою родную планету в последний раз.

Леарза, оглядываясь, поднялся на ноги. Теперь ему было очевидно, насколько сильно он отличается от этих людей: он все еще был в своем растрепанном бурнусе, грязный, лохматый, потерявший шахр. Истертые сапоги почти нелепо смотрелись на идеально чистом полу. И эти трое... все они были выше его ростом, одеты в странную одежду, и выражения их лиц...

Только теперь Леарза до конца осознал, отчего они всегда так выделялись среди остальных. У них были очень... жесткие лица, спокойные, и на них редко отражалось что-то, кроме улыбки. Ну... Ворон, быть может, был не в счет, но как они о нем сказали?.. "Неуравновешенный"?

Дверь сама открылась перед ними, заставив Леарзу вздрогнуть; первым вышел Дагман, – он уж догадался, что настоящее имя этого человека звучит совсем по-другому, – потом в спину самого Леарзу мягко подтолкнул Ворон. Леарза вышел и оказался в чужом мире.

Все это было совершенно не таким. Он вертел лохматой головой, оглядываясь; они шли по неширокому коридору, и стены будто бы были обшиты деревом, а на полу была натянута какая-то серая ткань, но больше всего Леарзу заинтересовали светильники.

Маленькие круглые штуки были вделаны в потолок и испускали холодный белый свет. Леарза загляделся, пытаясь понять, что там светится, и едва не споткнулся. Чужая рука придержала его за плечо, шедший позади Беленос еле слышно усмехнулся:

– Там внутри сила молнии, если тебе интересно.

– Но... – начал было Леарза.

– Идем, – перебил его Ворон. – Будет еще время, узнаешь обо всех этих штуках. Все равно придется.

Они еще сколько-то шли по коридорам, сворачивая то в один, то другой, однажды миновали большой круглый зал, в котором были другие люди; Леарза с любопытством рассматривал их. Кто-то из них посмотрел на него в ответ, но без интереса.

Наконец они вышли в маленькую комнату. Леарза поначалу испугался: прямо над ними повис огромный шар планеты, и ему показалось, что эта неподвижная штуковина сейчас рухнет точно им на головы.

– Твоя родина, – заметил Каин, остановившись. – Руос. Я думаю, тебе стоит попрощаться с ней.

И Леарза стоял, задрав голову и раскрыв рот. Руос, почти потухший, отвечал ему мертвым взглядом. Трое людей стояли вокруг молодого китаба и молчали.

Потом раздался громкий звук, напугавший Леарзу, а остальные встревоженно обменялись взглядами, Каин склонил голову, словно прислушиваясь, и коротко сказал что-то на чужом языке. Беленос ответил ему; другие двое вышли, Бел остался.

– Что происходит? – спросил его Леарза.

Нахмурившись, Ворон ответил:

– Наши системы засекли неопознанный корабль.

Леарза не понял, плохо это или хорошо.

– И... что это значит?

Беленос поднял глаза, разглядывая Руос.

– Это значит, что понаблюдать за гибелью планеты прилетели не одни мы.

01.09.2013 – 20.09.2014