Текст книги "Укройся в моих объятиях (СИ)"

Автор книги: Fenya_666

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 49 страниц)

Но не помогло. Он не почувствовал себя менее растерянным, озлобленным. Вылить яд на гриффиндорку оказалось не тем, что могло бы усмирить его внутренних демонов. И он не мог придумать дальнейший план действий. Драко действительно был уверен, что это сработает – раньше срабатывало. Их словесные перепалки стали как аккумулятор с нескончаемым запасом энергии, они подпитывали его каждый день. Спорить с ней, видеть негодование на лице – в такие моменты Драко удавалось отвлечься от мыслей о том, что в данный момент происходит в Малфой-Мэноре.

А когда гриффиндорка отвечала, даже если разом со своими выпадами вызывала дикое желание свернуть ей шею, в Малфоя будто литры кофе заливали и энергия била ключом.

Но все прекратилось.

Драко понял это, когда на следующий день пришел в Большой зал и за весь завтрак Грейнджер ни разу не подняла на него глаз.

Посмотри на меня и улыбнись, чтобы мне снова захотелось задушить тебя где-нибудь в коридоре.

Но она не слышала его мысленных обращений. Малфой не стал бы так беситься, если бы гриффиндорка выглядела подавленной – тогда бы он понял, что задел её, тогда это были бы хоть какие-то эмоции, вызванные его поведением.

Только Грейнджер улыбалась. Вела себя, как обычно. Смеялась над шутками тупого Уизела, разглядывала какой-то журнал с сестрой рыжего придурка, даже, мать его, поправляла волосы Поттера. Как ебаная мамочка.

И схуяли она такая счастливая, когда он чувствует себя сраным овощем?

Драко хотелось блевать от одного вида на гриффиндорский стол.

– Хорош зависать, – голос Блейза с опозданием доносится до слуха Малфоя. Друг легко толкает его в бок, и Драко еще мгновение со скрежетом на зубах следит за тем, как Грейнджер пытается собрать свои лохматые волосы в некое подобие хвоста.

– Я завтракаю, если ты не заметил.

– Ага, как же, – Забини усмехается, а Малфой одаривает его убийственным взглядом.

– Оставь его, Блейз. Наша принцесса сегодня не в настроении, – Тео с улыбкой накладывает себе всевозможные лакомства на тарелку.

– Еще слово, Нотт, и вилка окажется у тебя в жопе.

Реплику Драко никто не воспринимает как грубость или оскорбление, напротив, оба парня смеются и Малфою удается выдавить из себя жалкую ухмылку.

Ничего не меняется и во время обеда, и во время ужина.

Девчонке со своими верными псами каким-то образом удается ускользать из кабинета сразу, как заканчивается урок, и Малфой даже лишается шанса вывести её на очередной конфликт.

В тот день он решает, что великая честь – обращать внимание на поведение Гермионы Грейнджер. Решает игнорировать её.

На следующий день насильно отводит взгляд от стола гриффиндорцев, не смотрит в их сторону во время нескольких совместных уроков. Убеждает самого себя, что ему это не интересно.

К концу второго дня Малфой вызверяется на нескольких младшекурсниках и префектах Рейвенкло, но никакого заряда энергии так и не получает.

Блейз и Тео начинают странно коситься на него, но ничего не говорят. За что Драко мысленно благодарит их. Как будто сам может объяснить какого вообще хуя творится.

Ночью он снова практически не спит. А когда все же засыпает, мозг рисует яркие картинки Малфой-Мэнора, и парень практически сразу просыпается.

На третий день начинает снова злиться на Грейнджер. Не просто злиться, буквально желает столкнуть её с Астрономической башни и наблюдать за ужасом, наполняющим глаза девушки. На секунду думает, что действительно может сделать это, но стоит лохматой макушке показаться в толпе – Драко борется с желанием схватить Грейнджер за локоть, встряхнуть, заставить сказать что-то ядовитое, чтобы он мог ответить тем же и наконец почувствовать себя живым.

Но в этом и проблема – она перестает показываться на глаза.

В какой-то момент слизеринцу начинает казаться, что гриффиндорка научилась трансгрессировать в Хогвартсе. Он больше не уверен, что Грейнджер вообще ночует в Башне: утром Драко не слышит, как она уходит, на завтраке так и не замечает её, а совместных уроков, как назло, по расписанию нет. Во время обеда и ужина Гермиона тоже не показалась.

Поттер с Уизелом в тот день ходили по коридорам вдвоем. Малфой также не слышал, когда девчонка вернулась. Но на утро обнаружил свернутый пергамент с его инициалами на столе в гостиной – доклад по истории магии.

До самых выходных они ни разу не разговаривают.

Драко подумывает отказаться от похода в Хогсмид, поскольку вероятность скрутить какому-нибудь идиоту шею в Трех метлах растет в геометрической прогрессии вместе с его раздражительностью и вспыльчивостью. Но потом приходит к выводу, что это будет очень даже неплохой способ выпустить пар.

Постепенно холодает и приходится накидывать пиджак поверх рубашки, чтобы вечером не продрогнуть до костей. Хотя Малфой не уверен, что не сбежит из Хогсмида через несколько часов.

– Что с тобой происходит в последнее время? – Блейз и Драко тормозят возле Трех метел, пока Тео заглядывает внутрь, чтобы проверить, есть ли свободные места.

– Ты о чем? – Малфой взглядом пробегает по окрестностям, подмечая, что война будто не коснулась этого места вовсе, хотя это, конечно же, не так.

– Ты дерганый.

Драко приподнимает брови и Бейз усмехается.

– Еще более дерганый, чем обычно, – поправляет сам себя.

– Не бери в голову. Все нормально, – Драко слабо хлопает друга по плечу, но по лицу Забини становится ясно – хочет возразить.

Ситуацию спасает Нотт, который с довольным лицом выглядывает из-за двери и кивает в сторону помещения:

– Места есть, заваливайтесь.

Слизеринцы занимают столик в дальнем углу, подальше от остальных студентов и поближе к окну. Мадам Розмерта окидывает Драко странным взглядом, то ли жалостливым, то ли осуждающим – парень сразу принимается изучать вид за окном, не желая задумываться над мнением женщины о его скромной персоне.

Поэтому он не хотел возвращаться сюда.

Через несколько минут перед ними появляются кружки со сливочным пивом и между Блейзом и Тео завязывается оживленный диалог. Малфой слушает вполуха, хотя стоило бы обратить внимание на информацию – речь шла о новой стратегии для квиддича. Слизерин упрямо настроен вырвать победу у Гриффиндора, Драко и сам не против утереть нос Поттеру, только вот интерес к игре в последнее время снизился.

Возможно, виной тому изменчивое настроение – за его перепадами и сам не успевает следить. Ему нужно получить энергию, чтобы чувствовать себя более-менее стабильно. И у Малфоя есть кандидат на роль «аккумулятор», только этот человек явно не намерен идти на контакт.

Хотя разве это не Драко должен злиться? В конце концов, не он начал тот диалог.

Звоночек на двери оповещает о посетителях и слизеринец на автомате поворачивает голову. Совершенно не ожидает увидеть на пороге Грейнджер. В сопровождении Поттера и Уизли, конечно. Странно, что они сестрицу рыжего с собой не захватили.

Взгляд притягивает натянутая улыбка гриффиндорки – фальшивое счастье на её лице слишком очевидно. Но, по всей видимости, не двум собачонкам, плетущимся рядом. Драко практически усмехается на тупоголовость друзей Грейнджер. Не обязательно хорошо знать её, чтобы увидеть написанное на лице желание сбежать подальше отсюда.

Драко задумывается, что может являться причиной её отстраненного состояния, но не испытывает ожидаемого удовлетворения от этой мысли.

Приходится приложить немало усилий, чтобы отвести взгляд от девушки. Оказывается, Блейз наблюдает за ним. Как долго? Малфой предпочитает не задумываться. Пожимает плечами, занимая нарочито расслабленное положение. Внутри же будто играют на нервах, как на струнах гитары.

Гриффиндорцы занимаются соседний столик, отчего Драко не приходится напрягаться, чтобы видеть Гермиону. Девушка вешает на спинку стула какой-то клетчатый маггловский пиджак, занимает место напротив Поттера и Уизли, а через некоторое время мадам Розмерта опускает три кружки сливочного пива на их стол. Слизеринец подмечает, что на них женщина смотрит с улыбкой.

До Малфоя доносятся лишь обрывки фраз, которыми обмениваются Блейз и Тео – все внимание приковано к соседнему столику. Он ждет. Сам не уверен чего именно, но ждет.

И, кажется, вот оно.

Карие глаза Грейнджер обращаются к Драко.

Натянутые до предела нервы лопаются.

Малфой буквально слышит их треск в своей голове. Гриффиндорка приоткрывает губы, словно вот-вот собирается что-то сказать, но из уст вырывается только вздох.

Драко кажется, что он слышит, как она сглатывает. Что фактически невозможно из-за шума.

Скажи.

Но она отворачивается, разрывает зрительный контакт, отвлекаясь на Поттера, который, по-видимому, что-то спросил. Грейнджер выглядит растерянной и Малфой предполагает, что его лицо принимает то же выражение.

Какого хуя происходит?

С каких пор он хочет услышать хоть что-нибудь от Грейнджер?

Хочется вломить сраному Поттеру стулом по очкастой морде. За то, что перетянул все внимание на себя. Малфою нужно, чтобы гриффиндорка еще раз взглянула в его сторону. Ему нужно разобраться, что это за блядское чувство, из-за которого в ушах начинает шуметь.

Однако больше Гермиона не смотрит. Упрямо сжимает губы в тонкую линию, пальцами крутит кружку со сливочным пивом, и пытается делать заинтересованный беседой вид.

Посмотри сюда, Грейнджер, блять!

– Малфой?

Переводит взбешенный взгляд на Нотта. Хмурое выражение друга свидетельствует об одном: отстраненное состояние Драко было замечено. Забини качает головой, откидываясь на спику стула. В его взгляде буквально можно прочитать: «я же говорил».

Малфой не хочет ничего объяснять. Точнее не так, здесь нечего объяснять. Он сам нихрена не понимает, что в такой ситуации можно сказать?

Ему просто… Просто хреново из-за ситуации дома, из-за возвращения в Хогвартс, из-за чертовой Грейнджер, которая требует выполнения обязанностей старосты и бла-бла-бла, из-за того, что эта же девчонка перемещается по Замку, как привидение: бесшумно и неуловимо.

А ему необходимо найти энергию, чтобы не откинуться до конца учебного года.

– Скоро вернусь, – Драко стягивает со спинки стула свой пиджак и стремительно движется в сторону выхода из паба.

Не смотреть на Грейнджер. Не смотреть на неё.

Ему стоит невероятных усилий пройти мимо, выполнив требование здравого смысла.

***

– Ты в порядке?

Гарри снова смотрит этим своим я-волнуюсь-взглядом и Гермионе хочется провалиться сквозь землю от стыда.

Потому что она не может ответить честно. Потому что не хочет поднимать эту тему. Потому что сама не разобралась.

– Да, почему спрашиваешь? – сливочное пиво вызывает отвращение, так что принимает решение отказаться от напитка.

– В последние дни ты не заходишь к нам в гостиную.

Конечно нет, как она может зайти туда? Джинни сразу увидит, что что-то не так и тогда от расспросов не отделаешься. Гермиона не хочет притворяться, что заинтересована разговором, что не чувствует себя так, словно на плечи взвалили непосильно тяжелый груз и с каждой минутой она близка к падению. А ужаснее то, что она не знает причину.

Столько всего произошло. Со столькими проблемами нужно разобраться.

И одна из этих «проблем» сидит за соседним столиком и сверлит дыру во лбу гриффиндорки.

Не стоило смотреть на него.

Ей успешно удавалось избегать всех эти несколько дней: Гермиона в основном «пряталась» в Выручай-комнате, делала там домашнее задание, а иногда и ела. Приходилось вставать раньше обычного и возвращаться позже, чтобы не столкнуться с Малфоем, из-за чего она практически не высыпалась.

Мысли мешали уснуть. Грейнджер временами хотела выключить собственный мозг.

Смотреть на Драко было невыносимо. Хотелось одновременно швырнуть чем-нибудь в его лицо и попросить прощения за брошенные слова. Но он никогда не извинялся за то, что говорил, так почему она должна?

Пока Гермиона не решила, что предпримет дальше, Выручай-комната стала лучшей подругой девушки. Там никто не мог добраться до неё.

В том числе и Гарри с Роном, которые правда выглядят обеспокоенными. Но как им объяснить, что их беспокойство наоборот тяготит? Ей приходится переживать и об их чувствах, а следовало бы со своими разобраться.

Малфой был прав – она понятия не имеет, что делать со своей жизнью. И Гермиона не знает, как это изменить.

– Я теперь староста, Гарри, – буднично пожимает плечами, а взгляд ненароком цепляется за бледное лицо за столиком поблизости. – Обязанностей больше, знаешь ли. Домашнюю работу тоже никто не отменял. Да и Макгонагалл хочет…

– Гермиона, – на этот раз Рон. Девушка начинает изучать обстановку, чтобы не ловить его сожалеющий взгляд. – Если тебе нужна помощь – скажи.

Ей не удается сдержать нервного смешка.

– Ты хочешь заняться составлением графиков дежурств, Рональд?

– Нет, но…

– Тогда предоставь мои обязанности мне, – получается жестче, чем хотелось бы, и гриффиндорка спешит добавить. – Прости. Я не собиралась грубить.

Конечно, она не собиралась, но сделала это.

Все чаще ловит себя на том, что стала раздражаться из-за пустяков и способна сорваться на любом, кто просто косо посмотрит в её сторону.

Напоминает себе Малфоя.

Бесит.

– Просто скажи, если тебе сложно, и мы что-нибудь придумаем, – ободряюще улыбается Гарри и Гермиона мысленно благодарит его за понимание. За то, что прекращает этот допрос.

За слизеринским столом начинается движение и спустя пять секунд Грейнджер ощущает аромат свежести рядом с собой. Если бы её попросили описать запах зимы, она назвала бы имя Малфоя.

Он проходит мимо, глядя строго перед собой.

Запах парня тяжестью оседает на легких, внутри что-то сжимается.

Девушке становится тяжело дышать. Невыносимо сложно находиться под понимающе-жалостливыми взглядами друзей и осознавать, что ни черта они, блин, не понимают. А если бы понимали, вряд ли жалели бы её.

Гермиона опускает руки на колени, скрывая дрожь в пальцах.

Ей стоит отказаться от этой должности. Съехать из Башни старост. Нет, лучше вообще из Хогвартса. Драко прав, она сломленная героиня войны. Так может, ей лучше таковой и остаться? Все равно не знает, чего хочет от жизни. Не лучше ли прекратить трепать себе нервы, уехать куда-нибудь подальше отсюда и жить, как обычный человек?

Гриффиндорка нервно улыбается своим мыслям. Как будто она когда-нибудь сможет жить, как маггл. После знакомства с миром магии добровольно вернуться туда, где ничего этого нет?

Полное сумасшествие.

И все же, находиться здесь невозможно.

– Я подышу воздухом, – и снова эти взгляды. Мерлин, нет. Ей нужно уйти отсюда, иначе стошнит. По правде говоря, Грейнджер не знает, где станет легче дышать. Потому что ей не удается сделать нормальный вдох уже третий день подряд.

Не накидывает пиджак, просто торопится поскорее выйти на улицу.

Прохладный ветерок растрепывает волосы, которые Гермиона так тщательно пыталась приструнить. Цокает языком от досады – все бестолку.

В Хогвартс идти нельзя, все же она обещала мальчикам вернуться, а кошелек остался в верхней одежде, так что нет смысла заходить в Сладкое королевство или Волшебные перья. Что ж, тогда…

Руки застывают на месте, так и не достигнув карманов на кофте. Малфой стоит немного дальше от входа в паб – шагах в пяти от Гермионы. Как могла не заметить его?! Идиотка.

Они смотрят друг на друга около минуты, не зная, то ли сказать что-то, то ли мимо пройти. Девушке совершенно некстати приходит в голову мысль, что Драко уже давно не зачесывает волосы назад, как делал это на шестом курсе. Блондинистые пряди спокойно падают на лоб, слегка подрагивая от порывов ветра.

Так красивее.

Ей хотелось бы увидеть тот огонь в его глазах, что обычно присутствует после каждой ссоры, но серые радужки больше похожи на лед. Ничего не выражают, будто их владелец лишился эмоций.

Гермиона не знает, как действовать в данной ситуации. Лучше бы он злился – тогда сценарий стал бы ясен.

Она не должна извиняться. Не должна оправдываться. Ей нечего сказать. Ей нельзя ничего говорить ему.

Поэтому она выбирает второй вариант – и молча начинает приближаться к парню, а потом обходит его, избегая зрительного контакта.

– Они ни черта не видят, да?

Голос Драко действует как заклинание, которое сама Гермиона не так давно применила к нему. Ноги будто прирастают к земле.

Сердце снова ускоряет свой ритм и девушке хочется вырвать его из груди, чтобы остановить это. Но она лишь погружает руки в карманы, оборачиваясь к Малфою.

Когда они в последний раз разговаривали? Ощущение, словно вечность прошла, хотя на деле всего три дня. Его голос звучит иначе: в нем не чувствуется та горечь и гнев, что присутствовали при последнем диалоге, Гермиона не ощущает выливающегося на голову яда.

Его голос звучит спокойно. Слишком спокойно.

– О чем ты? – её звучит не лучше. Хрипло, будто девушке приходилось жить в молчании последние несколько недель.

– Твои псы, – Драко кивает в сторону паба. – Не замечают, что подружка сходит с ума?

– Замолчи, Малфой.

– Почему это?

О, нет.

Нет, нет, нет.

Замри.

Не приближайся.

Драко делает несколько шагов в сторону Гермионы. Мозг кричит, чтобы она отошла, увеличила расстояние между ними, но ни одна попытка сдвинуться с места не заканчивается успехом. Гриффиндорка только поднимает голову, в этот раз с готовностью встречаясь с ледяными глазами парня.

– Правда глаза режет? – и вот он снова усмехается. Своей привычной нахальной улыбкой, которая выводит Грейнджер из себя.

Тогда почему не удается разозлиться сейчас?

– Какая еще…

– Гермиона! – дверь паба стремительно распахивается, но еще до того, как увидеть владельца голоса, узнает в нем Гарри.

Она, вероятно, плохо соображает из-за холода, а может паника бьет в голову, но Гермиона хватает Малфоя за край черного пиджака и тянет за собой – они прячутся за углом здания Трех метел.

– Грейнджер… – в шепоте Драко слышна насмешка, но закончить предложение ему не суждено, потому что девушка шикает, прикладывая указательный палец к своим губам.

И, слава Мерлину, это срабатывает – слизеринец затыкается!

Голос Гарри еще раз произносит её имя, но не добившись результата, друг возвращается в паб. Из горла вырывается слабый, но нервный вздох. Вздох облегчения. Если бы Поттер увидел их, вопросов возникло бы еще больше. Сейчас друзья находятся в таком состоянии, что абсолютно любое действие со стороны Гермионы вызывает вопросы. А милая беседа с Драко уж подавно стала бы поводом для разговора. Если, конечно, не привела бы к потасовке.

Только сейчас гриффиндорке выпадает возможность оценить, в какой ситуации они оказались: Малфой прижат спиной к каменной стене, а она буквально наваливается на него, все еще крепко сжимая края пиджака руками.

Глаза девушки ползут на лоб. Грейнджер редко краснеет, но, может поклясться, сейчас на лице проступил слабый румянец.

На пиджаке остаются складки, когда она разжимает ладони.

Медленно опускает руки вдоль тела и намеревается сделать шаг назад.

А потом ощущает прикосновение к своей талии – Малфой жестко возвращает Гермиону в исходное положение. Она даже не ойкает, только приоткрывает рот, чтобы судорожно глотнуть воздуха.

Гермиона не знает теплая ли его ладонь, но такое чувство, будто кофта на ней растворяется и Драко касается оголенной кожи. Она вся будто превращается в нерв.

И, Мерлин, только не это.

Грейнджер готова выпить яду прямо сейчас, чтобы перебить тех бабочек, что порхают в животе. Абсолютно идиотское сравнение, которое обычно используют в книгах, но она правда не знает, как описать это чувство другими словами.

Будто слабые разряды тока по всему телу. Или будто замерзшие руки опускаешь в теплую воду. Или наоборот – прыгаешь в снег, выбегая из теплого помещения.

Голова идет кругом.

– Малфой? – вопросительная интонация не соответствует тому, что должна была произнести Гермиона. Ей нужно сказать ему убрать руку и не наглеть, а лучше ударить, или наступить на ногу на крайний случай. Послать куда подальше и…

– Что?

Почему он, мать его, шепчет?

Ей вновь приходится умолять сердце не разрывать грудную клетку такими учащенными ударами.

– Что ты делаешь?

Его ладонь сжимает талию сильнее, но не притягивает девушку к себе. Между ними все еще расстояние с раскрытую ладонь.

Но это не мешает гриффиндорке ощущать его дыхание на своей макушке.

Взгляд серых глаз затуманен.

До Гермионы доходит, что он, по всей видимости, слабо соображает. На секунду рождается мысль, что он может быть пьян, ведь они с Гарри и Роном пришли позже слизеринцев, но быстро откидывает это предположение, поскольку от Малфоя совершенно не пахнет алкоголем. Напротив…

Она против воли втягивает носом воздух, надеясь почувствовать в нем тот аромат свежести, что уловила в Трех метлах, когда Драко прошел мимо.

Он жадно прослеживает взглядом за этим действием и Гермиона ощущает, что расстояние между ними сокращается – Малфой отрывается от стены. Теперь они буквально в нескольких сантиметрах друг от друга.

– Я не знаю, – теперь хрипит и его голос.

Грейнджер осознает, что еще никогда не слышала такой интонации Драко. Его голос хрипит и от злости, но сейчас звучание совершенно другое.

Сосредоточься.

Но не получается. Остатки рационализма растворяются вместе с тем, как сокращаются миллиметры между Драко и Гермионой.

Её рука приподнимается, вновь тянется к краю черного пиджака. Проводит пальцами по складкам на ткани, разглаживая их, и Малфой в этот момент прерывисто выдыхает куда-то в висок девушки.

– Ты спятил, – констатация факта, уже не вопрос.

– Как и ты.

Нет.

Нет, конечно нет.

Она должна оставаться в здравом уме! Хоть один из них должен!

Однако язык не поворачивается возразить. Гермиона кивает, опуская взгляд на уровень его губ.

Глупость. Сумасшествие. Может, их прокляли?

Грейнджер не успевает обдумать последнюю мысль (хотя вряд ли вышло бы собрать тот бардак, что навел Малфой в её голове) – Драко наклоняется еще ниже.

– Где носит этого придурка?!

Как молотом по голове.

Сердце Гермиона пропускает удар, но в этот раз от страха.

Голос кажется знакомым.

Малфой слишком быстро отстраняется, а гриффиндорка готова выть от досады (эту мысль она тоже старается поскорее выкинуть из головы). Но его рука все еще покоится на её талии.

– Сраный Нотт, – сквозь зубы проговаривает Драко, и почему-то Гермионе хочется улыбнуться, что совершенно неуместно.

– Тебя ищут, – бормочет все еще не выровнявшимся голосом.

Малфой прерывисто вздыхает, кивнув, и убирает руку с её талии. Отступает на шаг. Ладонью, которой секунду назад прижимал к себе Грейнджер, зачесывает волосы назад, и окидывает девушку недолгим взглядом.

– Встретимся в Башне? – ему хочется звучать увереннее, но Гермиона явно улавливает сомнение в голосе.

Не может быть уверена и в своем, поэтому просто кивает.

Дыхание еще сбито, но ей вдруг кажется, что сейчас впервые за три дня удается сделать вдох полной грудью.

Через минуту Драко уже выходит из закоулка, оставляя ошарашенную гриффиндорку один на один с собственными мыслями.

Что они, черт возьми, только что собирались сделать?!

========== Глава 5. ==========

Но до поздней ночи Малфой так и не появился в Башне.

Гермиона вернулась в Хогвартс сразу после их… встречи. Решила, что потом объяснится перед Гарри и Роном, придумает какие-то срочные дела, о которых забыла. Вернуться в Три метлы она не могла – туда, по всей видимости, ушел Малфой. Сидеть в нескольких метрах от слизеринца и… И что? Делать вид, что ничего не произошло? Возможно, Грейнджер и смогла бы сделать это, но явно не в тот момент.

Просидела в гостиной весь вечер, глядя на огонь в камине. Перечисляла рецепты зелий в голове, повторяла материал на завтра, что угодно, лишь бы не анализировать произошедшее. Но мысли то и дело возвращались к улицам Хогсмида, к тому самому закоулку, где они… Где она и Малфой…

Мерлин.

Бессмысленно отрицать все. Просто глупо.

Утром Драко может сделать вид, словно ничего не произошло, но Гермиона не собирается заниматься самообманом – на это уйдет слишком много сил. Она лишь пытается не думать об этом, не искать рационального объяснения своим чувствам.

Честно говоря, ей казалось, что Малфой вернется в Башню поговорить, но он не объявился, и в двенадцать ночи Грейнджер отправилась в свою комнату.

В эту ночь она не ставит заглушку на спальню.

Лежит с закрытыми глазами, по шею закутавшись в одеяло, но сон никак не желает приходить. В очередной раз переворачивается на другой бок, ища подходящее положение для сна.

Нет, он все же невыносим.

Как можно сказать: «Встретимся в Башне», и в итоге не прийти? Где его вообще черти носят?! Что можно делать столько времени?!

Неужто в этот раз он решил действительно избегать её?

Поразительный идиот.

Гермиона снова ерзает на кровати: подушка слишком мягкая, одеяло слишком тяжелое, воздух какой-то не такой. Ей снова становится сложно дышать. Возможно стоит все-таки вернуться к теории про проклятие.

Вот тебе и слизеринец! Взял и струсил. Да еще и перед чем – перед диалогом!

Простым разговором.

Грейнджер и сама не понимает, на кой черт ей этот диалог сдался. За все часы ожидания девушка старалась не подпускать и мысли о Драко, естественно у неё нет заготовленных реплик. И что собирается говорить ему?

Прости, но я и сама не понимаю, что происходит.

Нет, это просто невыносимо!

Резко выпрямляется, садясь, отчего перед глазами начинает плыть. Моргает несколько раз, дожидаясь, когда головокружение пройдет.

Разве это не он опустил эту-свою-чертову-руку на её талию?! Не он притянул к себе?! Не он наклонился ближе?! Это он во всем виноват, так пусть сам и думает, что сказать! Почему Гермиона должна ломать себе голову, отказываясь ото сна?

Правильно, не должна.

Да. Именно так.

Осталось придумать, как этого не делать.

С первого этажа разносится какой-то скрежет. Гермиона сразу зыркает на стул, который недавно трансфигурировала в кресло – Живоглот мирно сопит, свернувшись калачиком. Часы показывают два часа ночи. До подъема остается не так много времени, а гриффиндорка и глаз не сомкнула.

В гостиной снова раздается шум, но в этот раз намного громче.

Грейнджер подрывается с кровати, чуть не спотыкается о тапочки, пока летит к двери. Бормочет несколько ругательств под нос, преодолевая ступеньку за ступенькой.

Осознанно решила оставить палочку в комнате. Почему-то ей кажется, что вряд ли Малфой решит устроить магическую дуэль посреди ночи. Сомнение, конечно, возникает – от него можно ожидать чего угодно, – но возвращаться уже поздно.

Единственный источник света в гостиной – огонь в камине. Грейнджер вдруг вспоминает, что действительно забыла потушить его. Но сейчас это играет на руку, поскольку для того, чтобы зажечь свечи понадобилась бы палочка, а копошиться в темноте явно не лучшая идея.

Глаза уже привыкли к темноте, потому уходит всего ничего времени на то, чтобы обнаружить Малфоя. Он сидит на полу возле ближайшего к стене кресла, одной рукой держится за его спинку, а вторую свободно опустил на пол. Голова опущена, светлые волосы скрывают часть лица, отчего невозможно понять, какие эмоции на нем написаны.

Гермиона не раздумывает, кидается вперед, приземляясь на колени рядом с ним.

– Малфой? – сначала нерешительно опускает руку на плечо парня, а потом, когда реакции не следует, более жестко дергает на себя. – Что случилось? Ты ранен? – нужно сохранять трезвость ума, но голос предательски дрожит, выдавая волнение.

Девушка начинает думать, что Драко теряет сознание, но наконец бледное лицо обращается в сторону Гермионы. Глаза мутные, будто их владелец находится под Империо. И тут до неё доходит:

– Ты пьян?! – возмущение в голосе не заметит только идиот. Но, похоже, даже в подобном состоянии Драко им не является: выдавливает свою привычную я-тут-самый-лучший улыбку и каким-то чудом умудряется связно отвечать:

– Как ты догадалась?

Действительно, как же?!

Удивительно, что до неё не дошло раньше! Запах огневиски буквально пропитал одежду и волосы Малфоя, Гермиона практически уверена, что через несколько минут вся гостиная впитает этот аромат.

– Мерлин, какой же ты идиот… – гриффиндорка отдернула руку, но не из брезгливости, скорее разозлившись.

Она ждала его.

Она ждала его.

Весь вечер сидела в этой самой комнате, сходя с ума от непонимания, считая, что сходит с ума. Думала, что он придет, скажет хоть что-нибудь и все встанет на свои места. И что в это время делал Малфой? Пытался утопиться в алкоголе!

Чтобы она еще хоть раз…

Гермиона поднимается на ноги, стараясь больше не смотреть на слизеринца, но и шагу в сторону сделать не успевает – его привычно холодная ладонь смыкается на её запястье. Несильно, можно слабо дернуть рукой и освободиться от хватки, но девушка игнорирует эту возможность.

– Бросишь меня здесь? На холодном полу? – в голосе слышна знакомая усмешка, но алкоголь в крови все же слегка меняет интонацию парня.

– А почему бы мне не поступить так?

Да, действительно, почему нет?

– А если я попрошу не делать этого?

Сердце уходит в пятки.

Он пьян, напоминает себе.

И мозг слышит, да. А вот сердце – нет.

Гермиона сглатывает, сосредотачиваясь на электрических разрядах тока, будто исходящих от его ладони. Кожа горит в том месте, где её касаются пальцы Драко.

Это плохо. Очень плохо.

Что сделала бы в этой ситуации Гермиона из прошлого? Выдернула руку, должно быть. Оттолкнула Малфоя, окинула презрительным взглядом и, возможно, воспользовалась бы ситуацией и оскорбила.

Грейнджер опускается на корточки, второй рукой цепляя парня за предплечье.

– Поднимайся, – тянет на себя, но слизеринцу удается встать скорее благодаря собственным усилиям, потому что для гриффиндорки он оказывается слишком тяжелым грузом.

Какая ирония, не так ли?

Помогает парню добраться до дивана. Малфой падает на него, с наслаждением откинув голову спинку. Девушка усаживается рядом, повернувшись лицом в сторону этого несчастного алкоголика.

Гермионе кажется, что видит мимолетное облегчение на его лице, и на секунду задумывается, является ли её решение остаться причиной этого. Но он быстро стирает практически все эмоции с лица и закрывает глаза.

Все-таки посещение Хогсмида в воскресенье – плохая идея. Как прикажете идти на занятия утром?

– Грейнджер, ты… – девушка искренне удивляется, когда Драко приходит в движение: садится полубоком к ней, оттолкнувшись от дивана.

– Нет, – быстро прерывает его, догадываясь, что может последовать дальше.

Гермиона не станет слушать Малфоя в таком состоянии. Он определенно наговорит лишнего: либо выльет кучу яда, чтобы стереть те чувства, что, уверена, настигли не только её, но и его тоже; либо разоткровенничается (что маловероятно) и запутает Грейнджер еще сильнее. Не так обычно ведут себя пьяные люди?

Ждала разговора весь вечер, а сейчас убегает от него.