Текст книги "Укройся в моих объятиях (СИ)"

Автор книги: Fenya_666

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 49 страниц)

Девушка отползла от стола и уперлась спиной в кресло, продолжая крутить в руке перо. Она наблюдала за тем, как бегают глаза Малфоя по тексту, но прошло еще около пяти минут, а он все так же продолжал изучать одну страницу. Периодически взгляд парня замирал и он напряженно покусывал губу, после чего вновь возвращался к изучению пособия. Гермиона еще раз зыркнула на камин, но огонь уже поглотил письмо слизеринца.

Невольно она задумалась о том, что такого могли написать родители Драко? Был ли он таким настороженным с самого прихода в Башню или дело в неожиданной почте?

– Прекрати пялиться, – раздраженно проворчал парень.

– Ты собираешься идти в аврорат после Хогвартса? – слова вылетели раньше, чем Гермиона успела осознать их глупость.

Это было всего лишь предположение, основанное на любопытстве Малфоя к защите от темных искусств, но он зыркнул на Грейнджер так, словно она предложила ему перейти в Гриффиндор в следующем семестре.

– Нет, – коротко бросил Драко, но Гермиона видела, как сжались его челюсти.

– Почему нет? – раз он и так раздражен, почему не воспользоваться ситуацией? Малфой выглядел уставшим, и девушка предположила, что у него не хватит сил разозлиться еще сильнее.

– Потому что нет, Грейнджер.

Было ли дело в том, что авроры занимались отловом темных магов? Относил ли себя Драко к этим самым магам? Даже если нет, как минимум с Люциусом все было понятно. Но, вообще-то, левое предплечье слизеринца так же украшает темная метка.

Бывший Пожиратель в рядах авроров – звучит как название скандальной статьи Скитер. И все же, как бы глупо это не звучало, Гермиона подумала, что это не такая уж плохая идея. Для мракоборцев полезно иметь в своих рядах кого-то настолько осведомленного в темной магии – это сфера их работы. Но Малфою, вероятно, пришлось бы преодолеть не только общественное мнение, но и собственные барьеры.

Гермиона не была уверена, что рискнула бы податься в аврорат, если бы во время войны находилась на стороне зла. Должно быть, она чувствовала бы себя чужой среди команды «света».

– Тогда что будешь делать после Хогвартса?

– Это допрос? – Малфой закатил глаза, а Гермиона фыркнула в ответ.

Она и сама не понимала причин своих расспросов, но интерес был искренним, хоть и необъяснимым. Девушка вернулась к своему пергаменту и попыталась заново собрать все знания касательно необходимой темы и хотя бы начать вступление. Придется заниматься эссе в воскресенье, если не закончит сегодня. Грейнджер, возможно, позволила бы себе отдохнуть, но у неё имелась отличная мотивация для того, чтобы закончить задание – платье за шестьдесят галлеонов. Оно было единственной и самой мощной мотивацией для гриффиндорки, а потому она усердно терпела издевательство Джинни над своими волосами и терроризировала собственный мозг, лишь бы провести выходные в хорошем настроении и отдохнуть.

– Я свалю из страны сразу после результатов экзаменов.

Голос Малфоя прорезал возникшую тишину и прозвучал так резко, что Гермиона поежилась. Распознать какие-либо эмоции (помимо усталости и недовольства всем миром) на его лице было невозможно, но радости на нем не было уж точно.

Драко собирается уехать?

Грейнджер опустила взгляд на нарисованные хаотичные узоры на пергаменте, которые продолжала вырисовывать, обдумывая ответ.

Гриффиндорке был непонятен замысел Малфоя, но вряд ли он стал бы делиться деталями своих планов на жизнь. Конечно же, она никак не могла знать, что Драко и сам не до конца уверен, чем станет заниматься после прощания с Британией.

Но мысль о том, что он покинет страну стала неожиданностью. Не то чтобы девушка раздумывала над его дальнейшей судьбой, но отъезд и в голову не приходил.

Внутри неприятно закололо и Гермиона поспешила ответить, лишь бы не концентрироваться на этом чувстве.

– А я собиралась идти в аврорат, – выпалила она. Драко оторвался от чтения и удивленно уставился в ответ.

– Ты?

– Почему нет? – Гермионе не сдержалась от оскорбленного тона. Чего ей не достает для этой работы?

– Ты не выглядела в своей тарелке, спасая мир с Поттером и Уизли.

Гермиона хотела сказать, что он тоже выглядел не на своем месте во время войны, но благоразумно промолчала. Откуда ей знать, где на самом деле место Малфоя? И как он может судить о том, где будет лучше Гермионе?

Она искренне радовалась успехам в поисках крестражей и наслаждалась победой – этого казалось достаточно, чтобы счесть идею Гарри и Рона вступить в ряды мракоборцев после школы удачной. Этот вариант был единственным и Грейнджер не знала куда податься в случае его отклонения.

– У меня достаточно навыков для этой работы, – заявила девушка, нахмуренно изучая собеседника.

Малфой пожал плечами и вернулся к чтению, но через несколько минут, когда Гермиона вернулась к попыткам закончить (или хотя бы начать) работу по древним рунам, снова нарушил молчание:

– Я не говорил, что их недостаточно, – парень выдержал паузу, прежде чем продолжить. – Просто ты не выглядишь удовлетворенной своим выбором.

На это Гермионе ответить нечего.

***

Водопад из серебра искрами отражался в зеркале, когда Гермиона кружилась в платье посреди ярко освещенной комнаты. Небо за окном чернело, а Джинни строго настрого приказала позаботиться об идеальном освещении, поэтому теперь по всей спальне Грейнджер были расставлены свечи. Она поправила подол платья, с благоговением наблюдая за тем, как в сверкающих блестках кружатся осенние листочки.

Через час нужно направляться в Большой зал. Девушка уже около получаса не может оторвать взгляд от отражения, хотя ни прически, ни макияжа на ней все еще нет. Но платье выглядело завораживающе, и Гермиона в сотый раз похвалила себя за сделанный выбор.

Джинни сдалась под натиском подруги и макияж, как таковой, должен быть в минимальном количестве, поэтому Гермиона позволила себе еще несколько минут повосторгаться одеянием и взялась за палочку. Уизли научила её парочке трюков, которые помогут на некоторое время избавиться от синяков под глазами, вернут лицу здоровый оттенок и добавят легкий румянец на щеки. Косметикой она предпочла воспользоваться только для губ, ресниц и легких теней. Грейнджер даже не была уверена, что они будут заметны – рядом с Джинни краситься было спокойнее, сама же она боялась испортить все и переборщить, а потому нанесла лишь самую малость.

С волосами же пришлось повозиться: как сказала Уизли, прическа Гермионы буквально самое простое и одновременно изящное, что только можно придумать, но самостоятельно скрутить нечто красивое на своей голове проблематично. Гриффиндорка вспомнила, как Джинни поэтапно демонстрировала каждый шаг, и постаралась воссоздать то, что проворачивала несколько раз во время жестких тренировок с подругой. Они сошлись на том, что Гермиона просто соберет пряди с обеих сторон и сплетет их сзади в причудливый пучок. Большая часть волос ниспадала на плечи, а благодаря их особенностям Грейнджер не пришлось думать о завивке – несколько свободных локонов красиво крутились около лица. Оставалось надеяться, что они не будут мешать.

Девушка жалела лишь о том, что до самого бала не примерила туфли. Дело было не в каблуке – к счастью, он не был высоким, – она переживала о возможных мозолях и неудобстве. Но, когда правая нога легко скользнула в подаренную Джинни обувь, Гермиона буквально задержала дыхание от восторга. Конечно, туфли были сделаны приблизительно по той же схеме, что и платье – они подстраивались под хозяина. Можно было догадаться.

Сердце колотилось так сильно, что гриффиндорка задержалась у двери чуть дольше положенного.

Она едва смогла уснуть ночью. Мысли продолжали крутиться вокруг бала: как тревожные, так и мечтательные. Перед глазами все еще стоял образ Малфоя, усадившего её на стол и прижимающего к себе.

«Так ты пойдешь со мной на бал?».

Когда раздражение прошло, Гермиона вдруг ударилась в беспокойство. Не то чтобы раньше его не было, но всю неделю существовал небольшой отвлекающий фактор в виде желания отыскать Малфоя и зарядить по шее. Теперь же большая часть времени посвящалась ужасным картинкам того, с какими глазами Гарри, Рон и Джинни взглянут на главных старост. Вместе.

Стоя перед дверью, какая-то часть Гермионы продолжала вопить о том, что Драко не окажется в Башне. Что он уже ушел на бал и, стоит гриффиндорке пересечь порог Большого зала, отовсюду раздастся хохот – Гермиону Грейнджер надули. Да еще и никто иной, как Драко Малфой.

Что сказать друзьям? Как объясниться Джинни? А если Малфой все спланировал?

В какой-то момент паника дошла до того уровня, что девушка с шумным вдохом распахнула дверь в коридор и выскочила из комнаты раньше, чем стены начали сужаться. Ощущение было такое, словно еще минута и дышать будет нечем.

Но за пределами спальни стало легче. Коридорчик не был освещен, но, кинув взгляд в сторону, Гермионе удалось различить запертую дверь в спальню слизеринца. Она сделала еще несколько шумных вдохов и легким шагом направилась к лестнице. Наступить на подол платья попросту невозможно, поскольку его формировали иллюзорные листья и серебряные блестки, растворяющиеся около самого пола, но Гермиона все равно ступала так аккуратно, словно могла упасть из-за своего наряда.

Туфли с цоканьем стучали по ступеньками. В тишине Башни звук казался оглушающим. Но девушка перестала слышать его, как только вынырнула из-за угла коридора и оказалась на середине лестницы. Удары сердца заглушили все вокруг. Она попыталась сконцентрироваться на счете, но мысли запутались уже на десяти.

Малфой стоял в нескольких шагах от потайного прохода. На какое-то мгновение Гермиона подумала, что он собирался уйти, но парень выглядел так, будто… Будто ждал её.

Его костюм был черным. В смысле, полностью черным, включая рубашку и галстук, но аккуратно уложенные как когда-то на шестом курсе волосы светились белоснежностью.

Красивый.

Гермиона чувствовала себя идиоткой, позабывшей все слова. Почему на ум приходит только это, когда Малфой попадает в поле зрения? Но чертов слизеринец и правда удивительно выглядел даже в обычном черном костюме.

Когда девушка оторвалась от разглядывания внешнего вида Драко, на его лице мелькнула слабая тень какой-то новой эмоции. Гермиона нахмурилась на мгновение, пытаясь понять, не привиделось ли ей.

Из-за собственного колотящегося сердца она не могла слышать, как стучит сердце Малфоя – приблизительно с такой же силой, как и её, а может и громче. Парню показалось, что одновременно с появлением Грейнджер в ушах прозвучал вой сирены. Он незаметно сглотнул, пока девушка заинтересованно изучала костюм, и прошелся взглядом по её телу. Нужно запретить подобные платья на законодательном уровне, они опасны для здоровья – Малфой может схлопотать сердечный приступ.

Даже во время поцелуев и прижиманий Грейнджер к себе, он особо не разглядывал её тело. Мерлин, она не может выглядеть так. Не должна.

Ему пришлось задействовать все свои актерские таланты, приближаясь к гриффиндорке с бесстрастным выражением лица.

– Мы неплохо сочетаемся, – только и смог проговорить Малфой, всеми силая стараясь не опуститься до того, чтобы пялиться на девчонку.

Драко стал боком около лестницы, а Грейнджер, сделав еще несколько шагов вниз, медленно взяла его под руку. Сердце не собиралось приходить в норму, поскольку как только девушка преодолела последнюю ступень и подняла взгляд, на её губах расцвела улыбка.

Та сама улыбка, которую часто дарит своим чертовым друзьям. Искренняя и легкая, словно не Малфой сейчас стоит рядом и собирается сопровождать её на бал. Как бы то ни было, эта конкретная улыбка была для него и от этого перехватывало дыхание.

– Сочту за комплимент.

Гермиона не стала дожидаться момента, когда до Драко дойдет смысл слов, и слабо сжала его предплечье свободной рукой. Парень кивнул скорее на автомате, нежели осознанно, и они неспешно двинулись в сторону выхода из Башни.

В темноте коридора платье Грейнджер буквально светилось, и Малфой с плохо скрываемым любопытством разглядывал волшебный подол. Гермионе пришлось закусить губу, чтобы не засмеяться из-за его сосредоточенного выражения лица.

Спокойствие момента казалось таким шатким, что девушка опасалась в какой-то секунду проснуться. Её рука для удобства осталась под локтем Малфоя и они в одном ритме шагали по пустому коридору в Большой зал, где уже собралась толпа студентов и, что самое страшное, гриффиндорцев.

– Грейнджер, – тихий голос Драко вывел её из транса. Вопросительно кивнула, безуспешно пытаясь избавиться от навязчивых мыслей. – Расслабься.

Она подняла взгляд и встретилась со сверкающими в свете серебра глазами Малфоя. На его губах играла привычная ухмылка и Гермиона невольно сделала глубокий вдох – слизеринец вел себя как обычно и, немного сосредоточившись, она смогла бы поверить в то, что ничего странного действительно не происходило (если отсутствие ругани между ними можно охарактеризовать как «ничего странного»). Но оно происходило и никуда от этого не денешься.

Гермиона вдруг нахмурилась. Верно, никуда не денешься. Она уже приняла приглашения Малфоя, уже идет под руку с ним. Через несколько минут они окажутся в Большом зале, а за это время невозможно разработать даже самый нелепый план. В таком случае, Гермиона может просто понадеяться на удачу. Будь что будет. Уже ничего не изменить.

Она кинула быстрый взгляд на Драко.

Да и вряд ли стала бы.

– Готова? – снова заговорил Малфой и, к удивлению Гермионы, они оказались перед массивными дверями Большого зала.

Ответить ей было не суждено – парень распахнул их, и свет залил коридор.

Гермиону словно лавиной накрыло: повсюду звучали голоса возбужденных студентов, из глубины помещения раздавалась музыка оркестра (девушка не вмешивалась в выбор музыкантов – это была работа Макгонагалл). Даже не ступив внутрь, она смогла разглядеть созданные хаффлпаффцами декорации: засушенные букеты цветов на каждом из столов, венки из осенних листьев на стенах, но украшение вечера торжественно разместилось посередине помещения – это был широкий дуб, достающий ветками практически до потолка Большого зала. Пышная крона желтых листьев неестественно сверкала в огне парящих вокруг свечей, но от этого не становились менее прекрасной. Листочки медленно опадали, но стоило одному достигнуть пола, на его месте тут же появлялся новый. Гермиона не знала, что это была за магия, но на мгновение возникли ассоциации с собственным платьем – листочки дуба так же, как и на её наряде, растворялись, едва касаясь пола.

Зрелище было захватывающим. Белая ткань на расставленных повсюду круглых столиках сверкала, начищенные до блеска серебряные блюда с едой стояли в дальнем углу, а на соседнем длинном столе Гермиона заприметила напитки. Она совершенно точно разглядела тыквенный сок и едва не закатила глаза.

«Будем честны, есть тут те, кто собирается ограничиться тыквенным соком?».

– Неплохо, – присвистнул Малфой. Гермиона одернула его – еще аристократа из себя корчит!

– Старостат и преподаватели проделали потрясающую работу, – она знала, что дерево притащил Хагрид и была уверена, что ему удастся вернуть его обратно после празднества в целости и сохранности. – И ты тоже, – чуть тише добавила девушка. Гермиона знала, что Драко взял на себя финальную проверку декораций.

Не успел парень и рот открыть, Грейнджер потянула его вперед. Она первая переступила порог Большого зала и тут же замерла на месте.

Все это время девушка была так занята страхом встречи с друзьями, что и думать забыла о том, что в принципе делать на балу? Им некуда идти: студенты разделились на группки, в основном по факультетам. Тут и там Гермиона замечала знакомые лица слизеринцев и гриффиндорцев, но не могла и шагу ступить в их сторону. Малфой скорее повесится на этом дубе, нежели присоединится к компании красно-золотых, а Грейнджер вряд ли захотят видеть в рядах серебристо-зеленых.

Они вдруг стали отшельниками.

Гермиона с растерянностью посмотрела на Драко. Тот выглядел более чем спокойным. Впрочем, как и ожидалось. Единственное, что могло бы смутить Малфоя – отсутствие алкоголя на мероприятии. Но девушка была более чем уверена, что беспокоиться ему не придется.

Он заметил на себе взгляд Гермионы спустя несколько секунд и она видела, скольких усилий Драко стоит не закатить глаза. Чертов бесстрастный придурок, неужели ему действительно плевать? Тебе стоить поучиться этому.

– Для начала выпьем.

– Малфой! – прошипела Грейнджер, взглядом выискивая преподавателей в толпе. Не хватало, чтобы главных старост застали за нарушением собственных правил.

– Я про тыквенный сок, а ты о чем подумала? – наигранно возмутился слизеринец, а Гермионе даже удалось улыбнуться.

Начало казаться, что напряжение утихает: никто не пялился, когда Малфой под руку вел Гермиону через зал к столам с напитками. Некоторые кидали взгляды, но с расслабленным выражением лица отворачивались после короткого приветствия. Со стороны они и правда выглядели просто как старосты, выполняющие свои обязанности. Возможно, появление Малфоя на собрании префектов сыграло неплохую роль – парень выглядел как минимум причастным к организации, а, учитывая, что это было первое и единственное собрание, казалось, что он вовсе не безответственный кретин.

Гермиона почти расслабилась. Почти.

Ровно до того момента, как увидела яркую вспышку красного в толпе. Великолепное платье Джинни сидело на ней еще роскошнее, чем в магазине. Девушки встретились взглядами одновременно. Лицо подруги светилось от счастья (видимо, челюсть Поттера все же оказалась на полу), она приветливо замахала рукой, а потом её взгляд переместился на Малфоя, расталкивающего студентов и пробивающего им дорогу до столиков с напитками.

Гермиона видела, как медленно замерла рука подруги в воздухе, а потом и вовсе опустилась. Карие глаза расширились и с изумлением уставились на Грейнджер. Она наблюдала, как нервная усмешка появляется на лице Джинни, брови хмурятся, и даже с расстояния, увеличивающегося с каждым шагом, Гермиона уловила проблеск догадки на лице Уизли.

А потом кучка слизеринцев преградила обзор и подруга скрылась из виду. Девушка машинально переставляла ноги, и все еще пыталась разглядеть в толпе Джиневру, хотя вовсе не была уверена, что готова ко второму раунду гляделок. Показалось, что в другом конце зала промелькнула рыжая макушка, когда Гермиона с Драко наконец остановились, но та девушка была в изумрудном платье. Перед глазами застыл образ пораженной и, казалось, разочарованной подруги, и гриффиндорка чуть не подскочила на месте, когда Малфой всучил ей прохладный бокал с соком.

– Пей медленно, – ухмыльнулся слизеринец, и Гермиона, все еще частично находящаяся в трансе, сделала глоток. Горло странно обожгло, хотя вкус не казался чересчур резким. Но одно было очевидно – тыквенный сок имеет другой вкус.

– Откуда ты… – не успела она закончить предложение, как взгляд уперся в пиджак Малфоя. Одна рука быстрым движением спрятала что-то во внутренний карман. Гермионе не пришлось долго думать, чтобы догадаться – фляга.

Мерлин, у него нет совести.

– Сказал же, пей медленно, – Драко с преувеличенно сосредоточенным видом принялся разглядывать зал, аристократично крутя бокалом в воздухе.

– Нормальные люди не пьют сок так, – девушка схватилась за ножку его бокала, останавливая раздражающее движение. Святой Годрик, неужели она пытается прикрыть его? Хотя Малфой наверняка ведет себя подобным образом забавы ради. Наслаждается страхом Гермионы оказаться застуканной за распитием алкоголя на балу, где это запрещено.

Малфой опустил взгляд на Грейнджер. Она была уверена, что количество алкоголя в его напитке явно больше, чем в её, но сомневалась, что парень опьянеет, даже если опустошит всю свою флягу разом. И именно эта мысль заставила гриффиндорку отвернуться – несмотря на это, его глаза подозрительно сверкали.

– Она заставляет меня выйти на первый танец! – в нескольких метрах раздался знакомый голос. – Когда куча народу будет пялиться! Совсем с ума сошла.

Гермиона подумала, что искусственный румянец схлынул прямо сейчас – она чувствовала, что бледнеет. Справа, пробиваясь сквозь толпу, нарисовались двое. Не нужно было приглядываться – Рон говорил достаточно громко, чтобы их с Гарри было слышно на несколько метров вперед.

Им понадобилось около минуты, чтобы заметить Грейнджер, она же воспользовалась этим временем максимально продуктивно – большой глоток тыквенного сока с огневиски (предположительно) опалил горло. Малфой рядом прокашлялся, явно подавляя смешок, и Гермиона непременно фыркнула бы в его сторону, если бы не скользнувший по ним взгляд Поттера. Он выглядел не менее потрясенным, чем Джинни, но гриффиндорка понимала, что подруга может претендовать на самый большой кусочек паники. У неё-то причин для шока куда больше.

Рон, заметивший перемену в лице Гарри, обернулся и сразу же увидел причину смены настроения друга. Его глаза округлились, и Гермиона заметила, как свободная от стакана рука сжалась в кулак.

Если она ничего не предпримет, вечер закончится не на самой приятной ноте.

– Я сейчас вернусь, – прошептала Гермиона, оборачиваясь к Малфою. – Береги его, – она всучила в свободную руку слизеринца практически пустой бокал и постаралась убрать панику со своего лица.

Брови Драко были нахмурены и девушка мысленно взмолилась, чтобы он не провоцировал конфликт. Ситуация и так не из легких. Грейнджер двинулась в сторону друзей.

Она не хотела уходить. С каждым шагом голос разума вопил все громче и громче, грозя взорвать мозг девушки на кусочки, прося вернуться к Малфою и притвориться, будто они всего лишь исполняют долг старост следить за порядком.

Но Гермиона уже стояла в метре от Гарри и Рона и не могла повернуть назад.

– Что происходит? – тут же выпалил Поттер. Рон пыхтел от злости и не мог вымолвить ни слова. Может, оно и к лучшему.

– Где Джинни?

– Осталась там, – Гарри кивнул в том направлении, где Грейнджер недавно проходила с Малфоем. – Попросила принести напитки. Так что происходит?

Перед ответом Гермиона окинула осторожным взглядом Поттера. В отличие от Рона он выглядел скорее удивленным, нежели рассерженным, что было хорошим знаком – как минимум с одним из них можно вести диалог. Значит, шансы убедить парней в нормальности ситуации не равны нулю. Хотя Гермиона сама слабо верила в «нормальность ситуации».

– Мы должны следить за порядком, – как можно более непринужденно произнесла гриффиндорка. – Макгонагалл настояла, чтобы главные старосты проконтролировали префектов, когда те будут отправлять младшекурсников обратно в башни.

– И поэтому ты распиваешь с Малфоем тыквенный сок и улыбаешься? – прошипел Рон. Гермиона не могла припомнить, когда в последний раз видела его таким.

– Я не улыбалась, – она не могла улыбаться.

Гермиона была сосредоточена на Джинни, беспокоилась о подруге, а выходки Малфоя… Боже, она ведь не могла улыбаться его идиотскому поведению с чертовым огневиски? Это не было смешным – нарушение правил, – и Гермиона уж точно не стала бы реагировать подобным образом на наглость слизеринца.

Скажите, что не стала.

– Пойдем к Джинни, – предложил Гарри. – Найдешь Малфоя ближе к одиннадцати, или когда там детей отправляют обратно.

Грейнджер оглянулась. Драко все еще стоял около стола с напитками. Бокал значительно опустел, глаза все так же озорно сверкали, хоть взгляд казался напряженным. Костюм по прежнему идеально сидел на этом бледном аристократе. Он оставался таким же красивым, как и в Башне старост (будто Гермиона надеялась, что освещение Большого зала сделает его внешность более приземленной, а не такой дьявольски привлекательной). С её ракурса слизеринец походил на картину.

И, Мерлин, Гермиона не хотела отводить взгляд.

– Не могу.

– Что? – раздражением в голосе Рона смешалось с неверие.

– Как старосты, мы…

– Прекрати нести эту чушь про старост, – на этот раз сорвался Гарри. – Должность не делает тебя обязанной терпеть этого придурка.

Я не заставляю себя терпеть.

Но лучше пусть Поттер думает так.

– Гарри, мы просто разговаривали, – покачала головой Гермиона. – Не ругались, а просто разговаривали.

Ужас, отразившийся на лице обоих парней, поразил даже Грейнджер. Она ожидала увидеть злость или разочарование (хотя они знали недостаточно, чтобы разочаровываться), но выглядели так, словно гриффиндорка только что призналась в намерении принять темную метку. Словно она переступает какую-то грань.

«Бывшие Пожиратели. Разве не лучше, если кто-то разделается с ними по-тихому, верно?»

Сейчас её друзья выглядели совсем как префекты, так разозлившие Гермиону своим презрением к Пэнси и Блейзу, выступавшим на собрании. Они выглядели так, словно разделили бы мнение Министерства – позволили умирать тем, кто был не на правильной стороне.

Она знала, что не имеет права их судить. Знала, что на их месте поступила бы так же. Знала, но не могла заставить себя сдержать ярость.

– Прекратите смотреть на меня так, – прошипела девушка, понижая голос во избежание лишних ушей и глаз. – Прекратите смотреть, будто я хладнокровно убила ребенка и оставила его тело на виду у всех.

– Ты якшаешься с одним из тех, кто так и поступил бы, – в тон Гермионе ответил Уизли.

– Я не якшаюсь с ним и уж точно не планирую становиться соучастницей убийства, – выпалила гриффиндорка, втягивая носом воздух. Если у них такая реакция на одно присутствие Драко рядом, то что было бы, узнай парни о поцелуях? – И пока вы не записали меня в ряды Пожирателей, закончим этот диалог. Мы продолжим, когда вы будете в более расположенном к беседе настроении.

Девушка видела застывшее удивление в глазах друзей. Оно не было приятным, но Гермиона порадовалась тому, что выражение ужаса спало с их лиц.

Малфой практически прикончил бокал с «соком», когда девушка подошла к нему.

– И чем твои псы постоянно недовольны?

Не ему об этом говорить, подумала Гермиона, но вслух ничего не произнесла. Приняла из рук Драко свой напиток и одним глотком осушила, только после этого осознав всю странность ситуации – Малфой не вышвырнул бокал с отвращением, стоило Гермионе отойти.

Парень и сам не понимал, какого черта вцепился в него. С легкой тревогой наблюдал за потускневшим из-за добавления огневиски напитком в своих руках и краем глаза поглядывал на Грейнджер, беседовавшей с Поттером и Уизли. Он словно держал в ладони факт того, что гриффиндорка действительно его спутница. Что они правда здесь вместе. Малфой дожидался Грейнджер, держал чертов бокал для неё. И пока не решил, как к этому относиться.

– Эй, Грейнджер, – Драко с недоверием смотрит на вмиг опустевший бокал, словно опасается того, что девушка слетит с катушек из-за своеобразного коктейля.

Гермиона рада бы возразить, но в горле сильно пощипывает от выпитого, а руки все еще дрожат после неприятного разговора, поэтому слова «я в порядке» прозвучат крайне неубедительно в сочетании с тремором.

Все прошло не так уж и плохо. Она не сомневалась в Гарри и Роне, а потому могла с уверенностью заявить, что реакция оказалась не слишком бурной. По крайней мере, её резкость в конце разговора должна привести мальчиков в чувство, убедить, что они просто преувеличивают. Остается лишь надеяться, что Джинни не заставит их усомниться в этом.

Гермиона успокаивает себя тем, что Поттер, вероятно, списывает все на её желание контролировать проведение бала и тщательно выполнять обязанности, да и вряд ли в его голову пришла бы мысль о том, то Малфой сам пригласил Грейнджер, и дело вовсе не в старостате. Лучше бы ему действительно так думать. Хотя бы до того момента, пока девушка не придумает выход из ситуации. Или же все закончится само собой.

– Раз уж я все равно прикрываю твой не следующий правилам зад, то собираюсь воспользоваться ситуацией, – от абсурдности собственных слов губы растягиваются в улыбке. Ей стоило бы помешать ему, а не потакать.

– Так вот в чем был секрет, – восклицает Малфой, а гриффиндорка непонимающе смотрит в ответ. – Боишься нарушать правила, но наслаждаешься, когда это делает кто-то другой? – он переходит на шепот, слегка склонившись к Гермионе. – Нравятся бунтари, Грейнджер?

От возмущения она хватает ртом воздух в тщетной попытке подобрать слова. Гарри и Рон в общении кардинально отличаются от Малфоя, и мозг еще не успел перестроиться на наглого слизеринца после малоприятной беседы с друзьями. Гермиона ужаснулась бы от того, что беседовать с Драко оказалось казалось куда проще, чем с её мальчишками, но мысль не успела развиться в голове.

– Мистер Главный Староста! – возбужденный голос ударил в их спины и девушка отступила от Малфоя на шаг, увеличивая расстояние.

Общий гул заглушил звуки шагов и двум ребятам удалось незаметно оказаться рядом с Драко и Гермионой. Теодор Нотт, наигранно официально склонив голову в сторону Малфоя, стоял под руку с Пэнси Паркинсон, закатывающей глаза на его действия. Девушка облачилась в короткое черное платье, расшитое незамысловатыми узорами, а на руках красовались атласные короткие перчатки под цвет наряда. Гермиона не видела прическу сзади, но по длине струящихся по бокам тёмно-каштановых прядей подметила, что волосы слизеринки заметно отросли. Макияж был выполнен в тех же темных тонах, а Грейнджер невольно восхитилась тому, как шел Пэнси черный цвет. Элегантная.

В такие моменты разница между ними становилась заметной. Не во внешности или одежде, а в манере держаться среди людей – Паркинсон излучала уверенность и сдержанность, несмотря на дурашливое поведение своего спутника.

Гермиона решила, что в их ситуации, вероятно, Драко был воплощением уверенности (пусть и не слишком сдержанной) – его-то взгляды окружающих съеживаться уж точно не заставляли.

– Неплохо, – пробормотал Нотт, переглядываясь с подошедшим Блейзом. – Наш господин выбрал гриффиндорскую принцессу.

Возможно дело было в интонации, а может, в расслабленной улыбке, однако у Гермионы слова Тео не вызвали негативного всплеска. Они определенно не звучали как комплимент, но и оскорбления она не уловила. Пэнси же пробормотала что-то явно неприличное (что не слишком сочеталось с её образом), а Блейз скрыл усмешку за распитием напитка.

– Еще слово, Нотт, и Хагриду придется собирать твои внутренности с этого самого дуба, – Драко натянул дружелюбную улыбку, но голос его звучал на удивление серьезно. Гермиона ужаснулась бы столь странной картине, но Тео засмеялся и поднял руки в знак капитуляции. Их общения ей не понять.

– Зачем ты согласилась на это, Грейнджер? – с жалостью в голосе спросил Блейз.

– Малфой пообещал проводить собрание префектов следующие несколько недель, – Гермиона невинно улыбнулась, кинув быстрый взгляд на резко вытянувшееся от негодования лицо Драко, и принялась рассматривать пустой бокал в своих руках, дабы подавить рвущийся смех.