Текст книги "Укройся в моих объятиях (СИ)"

Автор книги: Fenya_666

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 49 страниц)

Если бы Драко слышал её мысли, то, вероятно, уже валялся бы на полу в слезах от смеха. Одно дело сидеть с ним в Башне и рассказывать совершенно ненужные истории о родителях, позволить поднять себя в воздух на чертовой метле, даже целовать его – совершенно другое дело! Все это был… Порыв. Гермиона привыкла описывать их взаимоотношения этим словом. Но приглашение на бал – это что-то официальное, что-то спланированное.

Нет, полная ерунда. Она не…

– Я не могу, – вырывается вслух. Следом звучит приглушенный выдох, кажется, также принадлежащий Гермионе. Что ж, она определенно собиралась об этом подумать, но раз уж произнесла, бежать поздно. В конце концов, отказ Дину не то чтобы был нежеланным.

– Оу… Что ж… – Томас прокашлялся, еще больше сминая в руках несчастные листы. – Ладно, да…

Он махнул рукой куда-то за свою спину, и Гермиона, неловко улыбнувшись, кивнула ему. Парень вылетал из кабинета быстрее, чем гриффиндорка моргнула.

– Вау, – раздался над ухом негромкий голос Малфоя.

Грейнджер вздрогнула, кинув на него злой взгляд. На секунду она забыла о том, что Драко стоит рядом, пока боролась с неловкостью после отказа.

Не дожидаясь, пока слизеринец кинет что-то едкое в адрес Дина или её самой, девушка принялась собирать оставшиеся на партах листы. Руки вновь начали дрожать, что совершенно не понравилось гриффиндорке – слишком уж часто появляется подобная реакция даже на банальнейшие события. Хотя, не то чтобы ей часто приходилось отказывать парням в приглашении на мероприятия.

Гермиона отвлеклась от желания залепить Малфою пощечину, но болтать с ним совершенно не хотела. А потому постаралась расправиться со своим не пыльным делом поскорее и убраться из кабинета подальше.

Объяснять, что сейчас произошло, она тоже не хотела.

На секунду показалось, что план сработал: Гермиона уже подошла к двери, но голос слизеринца вынудил её остановиться.

– Грейнджер.

– Что? – получилось вовсе не раздраженно, как планировалось, и девушка скривилась на саму себя.

Малфой поднялся со стола (слава Мерлину), но руки из карманов по-прежнему не вытянул. Он выглядел расслабленно, но во взгляде было что-то нечитаемое. Гермионе не могла разобрать, но это уж точно было не спокойствие. По крайней мере, он не начал беспричинно злиться – тогда пришлось бы ответить тем же, а у неё не было никакого желания ввязываться в спор. Еще нужно было придумать убедительную ложь для Джинни, а вот с наглостью Малфоя разберется позже.

– Так ты уже идешь с кем-то?

– На бал? С чего ты взял? – Гермиона удивленно приподняла брови, все еще пытаясь разобрать непонятную эмоцию в серых глазах.

– Ты только что отказала этому придурку.

На нахмурившееся лицо девушки Драко никак не ответил. Ну конечно, для него ведь оскорблять гриффиндорцев – то же самое, что в квиддич играть. Привычно и удовольствие доставляет.

Пришлось проглотить слова недовольства, чтобы не затягивать диалог. В голову снова начали прокрадываться настойчивые мысли о бале и необходимости приглашать кого-то. Гермиона не хотела вспоминать о том, о чем думала несколько минут назад. Это дико и нелепо.

– Это вовсе не потому, что у меня уже есть партнер.

Малфой, кажется, кивнул, но Грейнджер не была в этом уверена – она вылетела из кабинета еще быстрее, чем ранее это сделал Дин.

***

После обеда Гермиона кое-как отделалась от Джинни и спряталась от настойчивой подруги в библиотеке. Она взяла несколько книг для домашнего задания, а заодно набросала короткое письмецо Артуру и, наведавшись в совятню, отправила его в Нору.

Грейнджер решила избавиться еще от нескольких проблем, связанных с балом, а потому поспешила в кабинет к Макгонагалл. Она предоставила директрисе окончательный вариант правил и объяснила идею с декорированием. Наконец появилась возможность узнать, что, собственно, делать с едой. Женщина заверила, что разберется с этим сама, и Гермиона вздохнула с облегчением – забот и без того было достаточно.

Однако же когда время приблизилось к вечеру, прятаться больше не имело смысла. Девушка не представляла, что конкретно хочет узнать Джинни (помимо причины болезненной бледности Гермионы), а потому решила выбрать лучшую стратегию – действовать по ситуации и держаться уверенно. С последним возникали проблемы по двум причинам: раздражение после собрания префектов смешалось с неловкостью после отказа Дину, а сверху навалились пугающие мысли касательно бала и непосредственного участия Малфоя в нем. Вкупе все это несло угрозу срыва плана Гермионы.

Но все равно пришлось отправиться в Башню Гриффиндора после ужина (все это время Джинни выжидающе поглядывала на Грейнджер, отчего той кусок в горло не лез). Оставив Гарри и Рона одних, Уизли поволокла подругу в свою спальню. Благо, большинство студентов еще бродило по школе, а остальная часть сидела в гостиной, потому девушкам удалось остаться в комнате вдвоем.

– Ну, рассказывай! – Джинни запрыгнула на кровать, пребывая в явном возбуждении. Её чрезмерная активность Гермионе пришлась не по душе.

– О чем именно? – спокойно поинтересовалась, устраиваясь рядом на кровати. Отлично, пока все шло по плану. Это успокоило бы, если бы не факт того, что разговор только начался.

– О своем придурке, о чем же еще!

– Он не мой, – тут же возмутилась Гермиона. Такая реакция определенно не входила в план. Джинни, кажется, тоже не упустила это из виду и тут же подобралась поближе к Гермионе.

– Да? – с озорством протянула она, опуская подбородок на скрещенные между собой ладони. – Почему тогда так реагируешь?

– Потому что он раздражает меня, я уже говорила. И начинать эту тему мне совершенно не хочется.

Джинни на секунду замолчала. Её лицо приобрело задумчивый вид (Гермиона слегка занервничала в этот момент), но потом губы подруги вдруг растянулись в хитренькой улыбочке и она вновь сфокусировала взгляд на Грейнджер:

– Вы снова целовались?! – вдруг вскликнула Уизли.

Гермионе пришлось зажать ей ладонью рот, чтобы больше ни одно провокационное слово не сорвалось с уст. По крайней мере, не так громко. С легким волнением девушка обернулась на закрытую дверь спальни. Благо, такой она и оставалась. Приближающихся шагов тоже слышно не было. Гермиона выудила из сумки палочку и наложила на комнату заглушку, чтобы никто точно не смог подслушать их разговор (хотя откровенничать Гермиона все еще не собиралась), даже если вломится внутрь.

– Тише! – шикает на подругу, а та кивает. Грейнджер убирает руку, лишь цокнув языком на ехидную улыбку Джинни. – С чего ты это вообще взяла?

– Ну, я подумала, может быть вы снова поцеловались и он отшил тебя, поэтому ты ходила такая странная всю прошлую неделю.

– Почему это он должен отшить меня? – Гермиона не сдержалась и фыркнула. Джинни снова усмехнулась.

– Потому что если бы это сделала ты, зачем тогда так переживать?

Грейнджер вовсе не нравилось, куда заходил весь этот разговор. Несмотря на то, что Уизли пошла по ложному следу, ведь никто никого не «отшивал», обсуждать Малфоя – ходить по тонкому льду. Особенно когда Джинни понятия не имеет, что именно о нем ведется диалог. Для неё он был всего-то «самовлюбленным идиотом» из рассказа Гермионы. И девушке хотелось бы так все и оставить.

– Джинни, мы не можем просто закрыть тему? – устало вздохнула гриффиндорка. Виски начинали ныть. – Приходилось много работать и мало спать, вот откуда бледность. Зачем искать другие несуществующие причины? – звучало вполне убедительно. Но явно не для Уизли.

– Потому что Гермиону Грейнджер не сломать одними школьными обязанностями, – вдруг серьезно произнесла Джинни. Она выпрямилась, подвинулась к Гермионе поближе и взяла её ладони в свои. Такая быстрая перемена настроения слегка ошарашила Грейнджер. – Он тебя обидел?

– Мерлин, Джинни! – воскликнула гриффиндорка, не сдержав облегченный вздох. На секунду она решила, что Уизли может что-то заподозрить.

Рассказать о сумасшедшем плане по спасению Пожирателей было бы высшей степенью безумия, как минимум потому, что Джинни устроила бы Перси взбучку за то, что позволил Гермионе узнать об этом, да еще и пообещал держать в курсе (хотя Грейнджер не была уверена, что он помнит о своих словах), а как максимум… Скрыть причину такого решения стало бы практически невозможно. Она не могла позволить кому-либо узнать о своем необъяснимом желании помочь Малфою, как не могла и рассказать о том, что он является тем самым «идиотом».

– Конечно нет, за кого ты меня принимаешь? – Гермионе не пришлось играть – улыбка сама появилась на лице. Забота Джинни была приятна.

– Тогда что не так? Дело ведь было в нем, да?

Да, потому что я напилась как дура и только усложнила и без того запутанную ситуацию.

О, а еще труп в Министерстве не хочет рассказать о своем убийце.

Беспокойство не сходило с лица Уизли. Грейнджер задумчиво пожевала губу, стараясь поскорее сгенерировать более-менее правдивый ответ, который удовлетворил бы Джинни и при этом не раскрыл больше той информации, которую Гермиона могла предоставить.

– Ну… – подруга выжидающе смотрела в ответ. Из уст гриффиндорки сорвался вздох отчаяния. Видимо, какую-то часть правда придется раскрыть. Иначе ей не вырваться из этой комнаты без новых подозрений со стороны Джинни. – Ты права, мы еще раз целовались, но! – Гермионе буквально пришлось повысить голос на последнем слове, чтобы успокоить вмиг развеселившуюся Уизли – от восторга она подскочила на кровати. – Но это только все запутало, понимаешь?

Грейнджер решила не задумываться над тем, что последней фразой вышла за установленные ею же рамки – отчаянно хотелось поделиться с Джинни хотя бы частью того, что так тревожит неподвластное здравому смыслу и логике сердце. По крайней мере, так она уведет диалог подальше от более опасной темы – Розье.

– Почему?

– Потому что он все еще полный придурок, – задумчиво пробормотала Гермиона.

– Настолько придурок, что ты волнуешься из-за поцелуя? – Джинни без труда избавилась от былой веселости и уже более серьезно отнеслась к разговору.

Нет, наверное, дело было не в этом. Точнее, не только в этом. Гермиону нельзя удивить ядовитыми словечками, так легко срывающимися с языка Драко, его нахальным поведением и безответственностью. Ко всему этому она была готова. Но уж точно не к тому, что захочет защитить слизеринца. Даже слово «защитить» в его адрес казалось таким диким и пугающим, что Гермиона большую часть времени заталкивала эту мысль подальше в недра сознания и предпочитала действовать без раздумий на тревожную тему.

Она была готова днями ломать голову над разгадкой тайны, но боялась думать о причинах своего поведения.

Хотелось верить, что дело действительно было в одном лишь влечении – так было легче и Гермиона решила зацепиться за эту мысль. Но если поцелуи с Малфоем подходили под определение «порыв», то произошедшее ночью уж точно им не было. Они перешли совершенно другую грань, не касающуюся поцелуев или чего-то подобного. Да, Гермиона практически прижималась к нему, лишь бы не свалиться с чертовой метлы, но те прикосновения были другими. Они не распаляли неистовый жар внутри, они были скорее… Успокаивающе теплыми. Эта мысль приводила в ужас.

Из рук Грейнджер ускользало единственное подходящее объяснение.

Это было подобно спуску по лестницам Хогвартса в темноте – думаешь, что вперед еще одна ступенька, пока нога не попадает в ловушку.

Гермиона боялась в неё угодить. Но хуже всего было то, что она, возможно, уже сделала это.

– Я боюсь оступиться.

Джинни помолчала всего минуту, после чего ободряюще улыбнулась и пригладила взлохмаченные волосы Грейнджер.

– Война закончилась, Гермиона. Даже если ты оступишься, никто не умрет. Твое сердце, конечно, может оказаться разбито, если он действительно настолько придурок, но это уж точно не смертельно.

Словам подруги хотелось верить. Искренне хотелось, но, увы, для некоторых война все еще продолжается. На секунду девушка даже позавидовала Джинни – она была бы рада ненадолго забыть о том, во что по собственной воле ввязалась. И продолжает грузнуть в этом болоте, игнорируя протянутые руки помощи.

Да скажи Гермиона хоть слово, и Перси никогда больше не заикнется о Пожирателях. Тогда, вероятно, все останется позади. Но Грейнджер не могла избавиться от картинки оставшегося тонуть в болоте Малфоя.

– Постой, – вдруг спохватилась Гермиона. – Почему мое сердце должно оказаться разбито? – понадобилось несколько секунд и одна озорная улыбка Джинни, чтобы догадаться. – Мерлин, ты же не думаешь, что у нас что-то серьезное?!

– А почему нет? – Уизли не смогла сдержать смех, глядя на перекошенное лицо подруги.

– Ты совсем сошла с ума? Даже не думай об этом!

Гермиона сделала вид, что собирается подняться с кровати и уйти, а Джинни быстренько перехватила её за локоть и потянула на себя. Девушки вновь завалились на кровать. Уизли еще долго смеялась над реакцией подруги, а та в свою очередень не удержалась от улыбки – несмотря на абсурдность сказанного, напряжение в воздухе наконец спало.

– Ладно, что насчет бала?

– А что с ним? – нахмурилась Гермиона. – Мы обсудили основные вопросы на собрании.

– Да, но что насчет подготовки?

– Джинни, я же говорю…

– Да нет! – воскликнула Уизли, занимая вертикальное положение на кровати. – Нашей с тобой подготовки.

– А что с ней не так? – Грейнджер искренне не понимала, куда клонит подруга.

– У меня нет подходящего платья. А если его нет у меня, то у тебя и подавно, – в ответ на это Гермиона только скривилась. – Можешь возмущаться сколько угодно, но пренебрегать своими обязанностями – это просто ужасно! – Джинни состроила наигранное разочарование на лице.

– Когда это я пренебрегала? – возмутилась Гермиона, а тоненький голос внутри пробормотал негромкое «очень часто». Она поспешила заткнуть его.

– Прямо сейчас, когда отказываешься относиться серьезно к своему внешнему виду. Главная староста придет на бал в школьной форме?

Девушка с тяжелым вздохом перевернулась на живот и застонала в ткань покрывала. Джинни говорила подобное лишь для того, чтобы заставить Гермиону согласиться на поход по магазинам, но на самом деле никто бы не удивился, увидев её в школьной мантии на балу, и это почему-то раздражало. В конце концов, занудой Грейнджер никогда себя не считала. По крайней мере, не до такой степени.

И все же она понимала, что в любом случае поддастся на уговоры Джинни. И причина была вовсе не в том, что явиться на бал не в шикарном платье будет якобы «пренебрежением обязанностями». Гермиона действительно хотела надеть что-нибудь завораживающее в этот день.

========== Глава 15. ==========

Несколько листов пергамента с тихим хлопком приземляются на небольшой столик. Малфой откладывает перо в сторону, рукой потянувшись за журналом, и ловит на себе недовольный взгляд Пэнси. Она сидит около дивана, просматривая один из принесенных ею же каталогов, и пытается пинать Драко каждый раз, когда тот начинает клевать носом.

Он кривит лицо в ответ на читающийся во взгляде девушки намек и все-таки хватает журнал. На обложке красуются изображения новых моделей метел – Малфою придется купить одну, поскольку усиленные тренировки начнутся через несколько недель, а там и до первого матча недалеко.

– Ты должен был работать! – фыркает Паркинсон, занося каталог для удара. Малфой вовремя отодвигает ногу в сторону и девушка промахивается.

– Я закончил, ведьма, – кивает на брошенные на столик пергаменты, краем уха уловив смешки со стороны Тео и Блейза, которые расположились на противоположном диване и играют в волшебные шахматы (Драко искренне не понимал, как в таком положении можно играть).

Малфою пришлось сделать вид, что обязанности Главного старосты его хоть как-то заботят – график дежурств, хоть и с опозданием, был закончен.

Они с Грейнджер довольно давно не патрулировали школу, что было обусловлено необходимостью подготовки бала, а потому Малфой решил еще немного отдохнуть – на ближайшую неделю также не включил их в график. Следующей будет составлять расписание Грейнджер, и она-то уж точно постарается загрузить обоих главных старост работой.

С какой это стати Пэнси решила подталкивать Драко к работе он решил не уточнять, хотя догадывался, что дело было во вчерашнем собрании префектов. Даже собственных однокурсников удалось удивить своим появлением на столь занудном «мероприятии». И Паркинсон, видимо, решила по полной оторваться на вспомнившем о свой должности Малфое. О том, что девушка тем самым помогает Грейнджер (а гриффиндорка наверняка спит и видит, как нажалуется Макгонагалл и старуха заставит Драко взяться за работу) он думать отказывался. Как и о том, с какой радости эти двое так спелись.

– Может, черное? – Пэнси демонстрируется каждому из парней колдографию модели в облегающем платье.

– И как это ты решила выбирать платье всего за две недели до бала! – нарочито возмущенным тоном произносит Тео. Ему везет меньше и журнал Паркинсон попадает прямо по затылку.

С удовлетворенным выражением лица девушка усаживается обратно на место, а Драко прячет усмешку за журналом. Слизеринка сегодня явно в боевом настроении.

– Вам тоже следует позаботиться о своем внешнем виде, – фыркает она.

– Мы всегда потрясающе выглядим, Пэнс, – Блейз ухмыляется то ли своим словам, то ли шахматной доске – судя по выражению лица Нотта, он явно проигрывает.

Паркинсон решает проигнорировать брошенную фразу и возвращается к разглядыванию фотографий. Малфой и думать забыл о том, что для бала понадобится костюм. Впрочем, это не было проблемой – в гардеробе наверняка найдется что-то подходящее. Чего-чего, а официальных вещей у него было более чем достаточно.

В гораздо большей степени его волновала метла: «Нимбус» или «Молния»? Драко вспомнил, как отец подарил всей команде Слизерина новые метлы, однако они все равно проиграли чертовому Гриффиндору. Не самые приятные моменты жизни. Парень с раздражением переворачивает страницу, слегка порвав край колдографии, на которой изображен Нимбус-2001. Ему определенно нужно что-то особенное – сейчас Драко хочет выиграть Чемпионат намного сильнее, чем в начале года.

– Ты уже решил с кем пойдешь? – вновь нарушает тишину Пэнси.

Малфой откладывает открытый на странице с колдографией новой модели «Молнии» журнал в сторону.

– Я приду туда на полчаса и свалю после первого стакана огневиски. Для этого пара не нужна.

У него не то чтобы времени приглядеться к девушкам не было, даже помыслить о приглашении кого-либо на бал Драко не успевал. Нет, при большом желании он, конечно же, мог бы найти пару, но пункт «партнерша для бала» занимал последнее место в списке дел на ближайший год. К тому же Малфой понятия не имел о своей теперешней репутации. Мнение окружающих мало волновало слизеринца, но, судя по тому, как старосты Рейвенкло и Хаффлпаффа поглядывали на него на собрании и хихикали, ситуация не была плачевной. И все же мотивация приглашать кого-нибудь оставалась ничтожно маленькой.

В конце концов, не может же Драко быть единственным без пары на балу.

«Это вовсе не потому, что у меня уже есть партнер».

Голос Грейнджер эхом разнесся в голове, словно девчонка сидела в черепной коробке Малфоя.

Она отказала придурку из Гриффиндора и выглядела при этом так, словно совершила над собой усилие. Даже Драко тошнило от вида мнущегося от неуверенности парня (хотя его в этом плане вряд ли можно считать мерилом), если он и в повседневной жизни два слова связать не может, Грейнджер просто вздернулась бы на одной из декораций, пытаясь выдержать общество своего спутника.

На какой-то миг Малфой решил, что девчонка согласится. Её лицо утратило прежнюю краску, а молчание, повисшее в кабинете, будто бы действовало раздражающе только на слизеринца. Пришлось задержать дыхание, чтобы не плюнуть ядом в лицо Дину Томасу. Драко окинул гриффиндорца оценивающим взглядом и одному Салазару известно, скольких усилий стоило действительно ничего не ляпнуть.

В его воображении живо нарисовалась картинка танцующей на балу Грейнджер в паре с этим кретином. Малфой не успел прогнать из мыслей безумную и совершенно спонтанную идею переломать его ноги, чтобы до Большого зала попросту не дошел, когда она выпалила ответ.

Драко не был уверен, что его лицо оставалось непроницаемым, оставалось лишь надеяться, что все же удалось скрыть восхищение за удивлением.

Грейнджер очень шло отшивать других парней.

Особенно когда до этого она столько раз дрожала в его руках.

Пришлось отогнать воспоминания прочь, дабы сохранить ясность ума.

– Ничего не выйдет, – фыркнула Пэнси, а Малфою не понравилась возникшая на её лице коварная улыбка. Словно девчонка знает что-то, о чем он, Драко, не догадывается.

– Почему это?

– Старостам придется задержаться до одиннадцати, пока младшекурсников не разгонят по комнатам.

Парень едва не взвыл от раздражения. Надо было выдвинуть идею вообще не пускать детей на бал, тогда всем стало бы проще жить.

– Ты сама-то пару нашла? – задал встречный вопрос Блейз.

Пэнси лишь поджала губы, вновь уставившись в раскрытый журнал. Ответ был очевиден. Драко искренне не понимал, почему большая часть школы считает их с Паркинсон парой. Нет, раньше, возможно, основания и были, но те несколько раз, что они со слизеринкой вместе спали определенно не выносились на всеобщее обсуждение, а если забыть об их дружеском сексе, то на отношения не было и намека.

– Пойдем вместе, – встрял в разговор до этого задумчиво изучающий шахматную доску Нотт.

Малфой не смог сдержаться и смешок вырвался из его уст. Пэнси ответила отказом на его приглашение, обосновав это желанием найти нормального парня и наконец избавиться от ложных слухов.

– Ладно, – вдруг выдала девушка и слишком спокойно (по мнению Драко) пожала плечами.

– Постойте, – Малфой аж встрепенулся. Откинул с живота декоративную подушку, которую до этого использовал как опору для журнала, и выпрямился. – С чего это ты согласилась?

Все трое сдавленно засмеялись. В голосе Драко не было и капли ревности, но его искренне возмущал тот факт, что Тео, являющийся таким же другом Паркинсон, как и он сам, получил положительный ответ, в то время как Малфою дали отворот-поворот.

Пойти с Пэнси было бы наименее проблематично: во-первых, не пришлось бы искать партнершу по всей школе (хотя Драко не то чтобы занимался этим), а во-вторых, однокурсницу он отлично знал и это была бы как минимум приятная компания. Минусом оставались слухи, которые подобным действием лишь подкрепились бы.

– Не переживай, Драко, – Блейз с победным видом откинулся на спинку дивана. Очевидно, Нотт проиграл. – Если что, я потанцую с тобой.

В Забини полетела зеленая подушка.

– Да пошел ты.

***

Увесистый мешочек галлеонов с тихим звоном опустился в зачарованную сумку. Гермиона поправила её на плече, сжимая чуть крепче обычного. В Косом переулке все было как и прежде – восстановленные здания и улочки выглядели так, словно война никогда не коснулась этих мест. Девушка ощущала легкое волнение перед аппарацией, но, переместившись, с облегчением выдохнула.

Разрушенный когда-то магазин Оливандера все еще стоял перед глазами, но сейчас помещение привели в нормальное состояние. И пусть внутри ничего не находилось, Гермиона почувствовала странное успокоение, увидев отремонтированный фасад.

Джинни настояла на посещении Гринготтса, поскольку намеревалась потратиться на действительно роскошное платье. Спорить Гермиона не стала, хоть и не планировала оставить все свои деньги в бутике. Благодаря Министерству она получала выплаты как героиня войны – этих денег было достаточно, чтобы нормально жить. Однако учитывая, что с момента отъезда в Хогвартс Гермиона потратила всего насколько галлеонов на чернила и пергаменты, для покупки платья средств имелось достаточно.

Уизли была другого мнения – она твердо поставила перед собой цель увидеть челюсть Поттера на полу.

Гермиона же решила выглядеть хорошо для самой себя, но все же надеялась, что для этого не понадобится раскидываться золотыми монетами.

– Вон! – Джинни указала пальцем в сторону двухэтажного строения. Яркая вывеска гласила: «Твилфитт и Таттинг». То был дорогостоящий бутик, в котором обычно одевались весьма состоятельные волшебники.

– Ты уверена, что нам нужно именно туда? – с сомнением протянула Грейнджер. Её план рассыпался как карточный домик.

Но Джинни не ответила – просто схватила подругу за руку и потащила вперед по улочке. Время близилось к обеду, солнце светило на удивление ярко, но прохладный вечер заставлял поглубже зарываться носом в легкий шарф. Осенью погода была обманчивой.

Девушки пропустили второй прием пищи, поскольку Уизли захотела зайти в «Дырявый котел» после покупки платьев. С этим спорить Гермиона также не стала.

Колокольчик над дверью оповестил о приходе клиентов. Не успела Грейнджер оглядеться, как рядом с ними возникла молодая девушка в яркой мантии. Она дружелюбно улыбнулась и коротко поприветствовала вошедших.

Гермиона уж было понадеялась, что сможет в тишине рассмотреть ассортимент бутика, поскольку эта девушка, казалось, была единственное работницей магазина, и явно не планировала ходить следом за потенциальными покупателями. Но у Джинни были свои мысли касательно данной ситуации.

– Нам нужны платья на осенний бал, – проинформировала Уизли. – Что-то роскошное.

Глаза работницы загорелись, но Гермиона не могла в полной мере оценить причину: либо в её голове уже начал выстраиваться план как продать самые дорогие одежды, либо же девушка была рада возможности продемонстрировать весь ассортимент магазина. В любом случае, гриффиндорка лишь надеялась на благоразумие Джинни, за себя она переживала мало.

– Бальные платья вон в той стороне, – девушка указала на в самый конец зала. – Прошу, – не успела она двинутся в указанном направлении, как Уизли первая рьяно прошествовала к длинным рядам вешалок (если то, с какой скоростью она шла, можно было назвать ходьбой, а не бегом).

Гермиона напомнила себе, что краснеть за друзей вовсе не обязательно, но жар неловкости уже разгорался внутри. Она зыркнула на рядом идущую девушку, но та, по всей видимости, не считала поведение Джинни странным – на её губах играла слабая улыбка. Не насмешливая, а та самая мило-дружелюбная, с которой она встречала посетителей. Гермиона невольно задумалась, быть может, для неё эта улыбка как униформа – обязательный атрибут на работе.

От мыслей отвлек восторженный визг Джинни (благо, в магазине действительно никого больше не было).

– Гермиона! – они как раз перешагнули через порожек, разделяющий одну комнату бутика от другой, а потому у Грейнджер была отличная возможности видеть, с каким благоговением Уизли прижимает к себе какое-то красное платье. – Я нашла его!

С самого начала Гермионе казалось, что подруга словно знает за чем конкретно идет. Однако же мысль звучала слишком странно для Грейнджер, у которой план подготовки к балу заканчивался на самой подготовке бала, и уж никак не подразумевал выбор платья, а потому и идей касательно него было ноль. Джинни же выглядела так, словно мысленно побывала во всех бутиках волшебного мира и нашла то самое платье (как она сама его называла), что даже слегка беспокоило Гермиону – Уизли отнеслась к мероприятию очень серьезно и, несмотря на все шутки, правда искреннее желала провести время с Гарри в подобной обстановке, а потому наблюдая за воодушевлением Джинни, гриффиндорка волновалась, чтобы всё её ожидания оправдались.

– Ты ведь только зашла.

– Да, но это оно!

Видимо, сегодня был особенный день, потому что и в этот раз Гермиона спорить не стала. А может она просто привыкла, что препирательства – неотъемлемая часть её жизни с начала учебного года. С того момента, как за соседней стенкой поселился несносный слизеринец. Благо, с самого утра Малфой не попадался на глаза, но, видит Мерлин, Гермиона все еще хотела превратить его в хорька.

Она быстро покачала головой, прогоняя мысли о парне, что, видимо, как-то по-своему

интерпретировалось Джинни и просто цокнула языком, скрываясь с платьем за одной из дверей, куда указала работница бутика.

Грейнджер всего на секунду подумала о том, что толком и не успела разглядеть «то самое» платье Уизли – уловила только алый цвет. Впрочем, взгляд тут же начал блуждать по левитирующим в разных частях зала платьям и длинным рядам напольных стоек для одежды. В правой части платья и правда преимущественно были оранжевые, красные и желтые. Туда, собственно, Гермиона и двинулась.

И пусть слизеринцы считают идею с дресс-кодом глупой, она все еще хотела чувствовать себя гостьей осеннего бала.

Перебирая платья на вешалках одно за другим, Грейнджер едва ли не охала и ахала от мягкости ткани. Она не разбиралась в данной теме и не могла сказать, из чего конкретно сшиты платья, но то, к чему прикасалась руки, ей определенно нравилось. И все из представленных одежд были волшебно прекрасными – в самом прямом смысле. На ярко-желтом платье, к примеру, Гермиона увидела вышитых птиц, которые выглядели вовсе не как часть украшения – они перемещались по длинному подолу платья, иногда взлетая выше к лифу. Их крылья действительно двигались и, девушка может поклясться, если прислушаться, вполне реально уловить щебетание.

Гермиона предпочла не касаться бирки с ценой и позволила восторженному взгляду задержаться на платье. Оно, конечно, совершенно не подходило тематике бала, но смотреть на нечто столь прекрасное и правда приятно. Грейнджер думала, что за столько лет проживания в волшебном мире привыкла к магии, но в таким моменты казалось, что привыкнуть к ней невозможно – всегда будет что-то удивительное, такое, чего прежде не видел. Ей нравилось это ощущение.

Перебирая платье за платьем Гермиона неожиданно решила, что идея с балом все-таки потрясающая. Она не против хоть по десять раз на дню спорить с Малфоем (что, впрочем, и так происходит), морочить голову себе и остальным с организацией ради возможности надеть что-то подобное. В голову также резко ударила мысль, что большая часть нарядов просмотрена, а Гермиона только восторгается, ничего не выбирая.

Но не успела гриффиндорка запаниковать, как за спиной прозвучал знакомый голос:

– Гермиона.

Она обернулась слишком быстро, чтобы уловить и обработать восхищенные нотки в голосе подруги, но оно было и не нужно.

Из груди вырвался тихой прерывистый вздох, а ладонь невольно прикрыла рот. Гермиона испугалась, что челюсть Поттера определенно не перенесет этот бал.

До этого собранные волосы Джинни сейчас были распущены, их огненно-рыжий цвет будто был создан специально под это платье. Определенно то самое платье.

Гермиона могла бы позавидовать талии Уизли, но была слишком ошарашена, чтобы сделать это. Платье идеально подходило ей – словно обтекало фигуру Джинни и, Грейнджер не была уверена, но кажется слышала что-то о зачарованных тканях, которые «подстраивались» под девушек. В любом случае, это было неважно, потому что красота Джинни определенно не была вызвана магией. Но приворожить могла любого.