Текст книги "Укройся в моих объятиях (СИ)"

Автор книги: Fenya_666

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 49 страниц)

Если убийца Розье не достиг желаемого результата, значит ли это, что будет совершено еще одно преступление? И кто является конечной целью: Пожиратели или репутация Министерства?

Гермиона с тяжелым вздохом опустила голову на стол.

Нет, без дополнительных сведений она только и может, что гадать. В конце концов, важным вопросом оставалось проникновение постороннего в атриум. Но тут девушка была по большей части бессильна: ей было известно всего несколько способов проникнуть внутрь, Перси наверняка изучил все и ни к чему не пришел.

Гермиона знала, что для попадания в Министерство через заколдованную телефонную будку необходимо представить и озвучить цель прибытия, а потому, вероятно, этот вариант тоже отпадал – будь все так просто, работники бы уже давным-давно нашли преступника. Вариант с сетью летучего пороха вероятен, но его невозможно проверить – утром было уже слишком поздно выяснять, кто пользовался каминами (коих, кстати, было достаточно много).

Оставался вход в центре Лондона – подземный общественный туалет. Но для него обязательно нужен жетон сотрудника.

Гермиона еще раз прокрутила все три варианта в голове и вдруг ужаснулась. Если убийца проник не через сеть летучего пороха, она могла представить только три вариана: либо преступник сам работает в Министерстве, либо один из сотрудников является его сообщником, либо, что кажется наиболее вероятным (и желательным), в качестве средства перемещения был выбран камин – быстро, надежно, и уже не отследишь.

Сердце тревожно забилось от мыслей о том, что проверить это она никак не может. Сейчас, возможно, убийца находится рядом с Перси и водит его за нос. Его и других глав отделов, которые допущены к расследованию.

Только зачем сотруднику пытаться навредить репутации Министерства? Не приводит ли это снова к тому, что убийство Розье и правда лишь месть?

– Мерлин… – пробормотала Гермиона, устало потирая глаза.

Замкнутый круг.

Когда на следующее утро девушка пришла на завтрак, самочувствие было отвратительное. С одной стороны, отвлечься от мыслей о Драко действительно удалось, но теперь Грейнджер злил тот факт, что пазл в голове совершенно не складывается.

– Ты в порядке? – Джинни аккуратно опускает ладонь на плечо Гермионы, но та все равно вздрагивает. Уизли, кажется, начинает беспокоиться еще больше.

– Да. Все хорошо, просто не выспалась, – что ж, это не было ложью.

После возвращения из выручай-комнаты уснуть было в разы тяжелее, чем прошлые дни.

– Ты бледная, – Гарри с сомнением щурится, внимательно вглядываясь в лицо подруги, а Гермионе хочется спрятаться под стол от столь пристального внимания.

Во взгляде Рона такая же озабоченность.

Девушка чувствует, как беспокойство друзей тяжким грузом опускается на плечи в виде чувства вины. Она совершенно не хочет заставлять их нервничать, но рассказать обо всем просто не может. И не уверена, что хочет.

Джинни, Гарри и Рон… Перед глазами всплывают картинки их ужина в честь дня рождения Гермионы. Комфорт и тепло, исходящее от Норы. Гриффиндорка хотела бы вернуться в тот момент.

Нет, друзья не должны переживать еще и о том, что Гермиона решила ввязаться в мутную историю с убийством Пожирателя. Да и как объяснить им свой повышенный интерес к этому делу? Она не была уверена, что сможет еще раз честно признаться в своих искренних намерениях даже самой себе. Малфой…

Девушка резко замотала головой, отгоняя мысли о нем прочь. Нет, однажды она уже подумала о том, что хочет защитить слизеринца, и от этого все только усложнилось.

– Может, стоит обратиться к мадам Помфри?

От необходимости отвечать на вопрос Рона Гермиону избавила приземлившаяся на стол сипуха. Из клюва в пустую тарелку гриффиндорки опустилось письмо. Не успела она протянуть птице лакомство, та взмахнула белыми крыльями и скрылась из виду.

Под удивленные и заинтересованные взгляды друзей Грейнджер разорвала конверт и быстро пробежалась по короткому тексту:

«Целители выдвинули предложение касательно твоих родителей.

Мы могли бы обсудить детали сегодня? Необходимо твое согласие.

Артур Уизли».

Комментарий к Глава 12.

*Феликс Фелицис – “Жидка удача”, приносит выпившему удачу во всех начинаниях.

========== Глава 13. ==========

– Джинни, – руки Гермионы дрожали, когда она протянула письмо подруге (впоследствии та показала его Гарри и Рону).

– Вы можете предупредить преподавателей, что… – она в спешке начала натягивать сумку на плечо, перекидывая ноги через лавку, чтобы встать.

– Гермиона, постой, – Джинни крепко вцепилась в предплечье девушки, останавливая на месте. Грейнджер подумалось, что если хватка не ослабнет, на теле наверняка останутся следы. Как по волшебству в этот момент Уизли опустила руку. – Сегодня пятница.

– И что?

– Папа должен был отправить письмо рано утром, чтобы птица успела доставить его. Сейчас он, должно быть, на работе.

Гермиона едва не взвыла от досады. Чертово Министерство!

– Да, но… – корябая ногтем кожу ладони, она сжала губы в тонкую линию, начав бегать глазами по Большому залу, словно кто-то должен был подняться со своего места и предложить подходящий вариант решения проблемы, который устроил бы Гермиону.

– Думаю, будет лучше, если вы встретитесь вечером. Если он сказал «сегодня», значит не станет задерживаться в Министерстве и вернется домой как обычно, – Джинни все пыталась убедить подругу.

Конечно, она была права.

В Норе Гермиона смогла бы застать только миссис Уизли, которая, вероятно, сошла бы с ума от беспокойства, увидев Грейнджер в таком состоянии.

Но просто сидеть на месте было невыносимо. И все же пришлось согласиться со словами Джинни. В конце концов, спорить просто не имело смысла.

Девушка смутно помнила, как проходили уроки. Большую часть времени она машинально выводила слова под диктовку преподавателей и не особо вдумывалась в их смысл. Мысли крутились вокруг встречи с Артуром и информации, которую он может предоставить.

Гермиона не видела родителей с окончания войны. Министерство отыскало их в Австралии за неделю до того, как мама с папой собрались возвращаться в Британию после своего «путешествия». Это произошло спустя несколько месяцев после уничтожения Тома Реддла. Когда Артур сообщил, что родители в стране, Гермиона на мгновение решила, что, возможно, они вспомнили что-то. После этого долгое время она корила себя за такую глупую надежду. Ведь новость о том, что целители из Мунго не уверены, как вернуть магглам память безопасным путем, причинила намного больше боли уязвленной фантазиями о волшебном исцелении родителей Гермионе.

Потому долгое время целители просто наблюдали. Девушка не могла винить их. Напротив, была благодарна за осторожность. Они делали все так, чтобы ни мать, ни отец не заподозрили ничего до того момента, как их сознание будет готово к очередному магическому вмешательству.

И сейчас она вновь ненавидела себя за то, что втайне надеется услышать хорошие новости. Артур ведь сказал «выдвинули предложение», а не «нашли решение».

Когда после последнего урока все направились в Большой зал на обед, Гермиона махнула Гарри и Рону, чтобы шли без неё, потому что ощущение было такое, словно её вырвет сразу же, как еда попадет в организм. В планах было наведаться к Макгонагалл, чтобы уточнить кое-какие детали касательно бала, но пришлось отложить и это на потом.

Гермиона не могла избавиться от картинки написанного аккуратным почерком Артура письма перед глазами. Мысли были далеко от Хогвартса, а потому девушка даже не сразу осознала, что произошло, когда вдруг на пути неожиданно (или ожиданно, а Гермиона просто оказалась слишком занята размышлениями, чтобы обратить внимание) вырос человек. Растерянная, Грейнджер не успела вовремя затормозить.

Когда лоб девушка впечатался в чью-то крепкую грудь, Гермиона ощутила себя полной дурой, потому что отстранилась далеко не сразу – все происходило будто в замедленной съемке, а её реакция сегодня явно не на высоте. И когда этот «кто-то» сжал её локти и отодвинул от себя, сердце едва не грохнулось в пятки. На уровне глаз девушки оказался серебристо-зеленый галстук.

Гермиона решилась взглянуть на человека только после того, как осознала, что не чувствует привычного запаха свежести и зимы.

– Грейнджер, я, конечно, все понимаю, но… – Теодор Нотт придерживал её до тех пор, пока не убедился в том, что Гермиона способна стоять самостоятельно (она же предпочла не думать, насколько жалко, должно быть, выглядит, раз парень проявил такое сочувствие).

В бок Нотта прилетает локоть Пэнси, которая, по всей видимости, все это время тоже находилась рядом. Пока Тео кряхтит от боли, так и не закончив предложение, Гермиона успевает укорить себя.

Прекрати видеть во всех слизеринцах Малфоя!

На долю секунды она и правда решила, что влетела в Драко. Это была бы весьма неловкая встреча, учитывая, что практически всю неделю удачно игнорировала его. А может, это он игнорировал её. Гермиона не была уверена после его вчерашнего взгляда. Равнодушного. Отрешенного. Холодного. Возможно, это Малфой делал вид, что забыл о её существовании, и все это время Грейнджер занималась ерундой, прячась в выручай-комнате. Возможно, она действительно преувеличила свою значимость.

– Кстати, Грейнджер, – на этот раз Пэнси вырывает девушку из раздумий. Правда, не очень успешно: слова слизеринки долетают до слуха как-то приглушенно и Гермионе правда приходится приложить усилия, чтобы поднять взгляд на Паркинсон.

Может, это просто сон? Состояние точно такое же. Заторможенное.

– Насчет бала, – она протягивает пергамент и Гермиона чисто на автомате принимает его. – Я набросала правила, о которых ты говорила. Но пункт про алкоголь доработаешь сама.

Правила. Бал.

Гриффиндорка едва не прикрывает глаза ладонью. Голова совершенно не соображает. Своим затянувшимся молчанием заставляет Тео и Пэнси хмуро переглянуться. Гермиона не может винить их – она, наверное, выглядит поистине безумно. Уверена, что бледность на лице лишь усугубилась. Ко всему прочему, её руки слегка подрагивали, что было отчетливо видно из-за пергамента, который девушка все еще держала перед собой.

Возьми себя в руки.

Да, она так и сделает.

Как только узнает, что с родителями и… Ей нужно дать согласие? Согласие. Мерлин, до этого момента Грейнджер по большей части была сосредоточена на части «целители выдвинули предложение», а не на «необходимо твое согласие». Что они придумали, раз возникла такая нужда?

Да, она даст его. Что бы там ни было. Если есть хотя бы маленький шанс, что мама и папа вспомнят обо всем и при этом не пострадают – Гермиона готова.

Но навязчивый голос в голове твердил, что, раз они нуждаются в «её согласии», все не так уж и безобидно. Сердце вновь принялось тревожно биться. Она сойдет с ума до вечера.

– Грейнджер? – настороженность в голосе Паркинсон немного привела девушку в чувство.

– А? Да. Точно, правила. Я вынесу их на рассмотрение на завтрашнем собрании префектов, – Гермиона мысленно похвалила себя, что смогла сформулировать адекватное предложение с тем хаосом, что царил в голове с самого утра.

Послышались шаги, но гриффиндорка были слишком занята тем, что пыталась спрятать пергамент в сумку и скрыть при этом дрожь в руках. Потому для неё в самом деле стало неожиданностью, когда за спиной Тео возникла фигура Малфоя.

На секунду ей показалось, что в серых глазах промелькнуло что-то помимо равнодушия. Впрочем, если так и было, Драко слишком быстро взял эмоции под контроль, пересекая на корню возможность прочесть что-то по взгляду. В остальном он выглядел как всегда: аккуратно и раздражающе идеально. Сейчас Гермиона была даже рада, что беспокойство мешало сосредоточиться на чем либо. Ведь это значило, что и на Драко сосредоточиться у неё не выйдет.

– Ладно, я пойду. Спасибо за помощь, Пэнси, – показалось странным, как легко имя слизеринки сорвалось с губ. Возможно, она уже называла её по имени, но вспомнить об этом сейчас не удавалось.

Гермиона могла бы проследить за реакцией ребят, чтобы узнать, действительно ли в данной ситуации было что-то неправильное, но ноги сами унесли прочь по коридору.

Она снова сбежала.

Снова как трусиха.

***

Гермиона не могла больше выносить ожидание. Последний пузырек Сна без сновидений был выпит сразу по возвращении в Башню старост. На кровати рядом уютно расположился Живоглот и, под мурчание кота, сон накрыл девушку с головой.

На часах было без пятнадцати шесть, когда Гермиона открыла глаза. Живот сводило от нервного напряжения (или, возможно, причиной было отсутствие нормального питания), но копаться в поисках подходящих таблеток не стала – все равно плохо помнила, что могло бы помочь в таком случае.

Девушка умылась и, облачившись в обычную толстовку и старые джинсы, попыталась собрать волосы в приличный пучок, чтобы локоны лишний раз не лезли в глаза. Серая одежда придавала бледному лицу еще более нездоровый вид, но Гермиона только поморщилась, взглянув на себя в зеркало.

Стоит ли предупреждать Макгонагалл? Грейнджер не была уверена. И, оценив свое моральное состояние, приняла решение не делать этого. В конце концов, она отправляется по важным делам. И, если честно, не была уверена, что директриса позволит ей и шагу ступить за порог школы, как только увидит. Гермиона не смогла бы винить её в этом – самой тошно смотреть в зеркало.

Когда стрелки часов показали половину седьмого, губы девушки были искусаны до маленьких ранок, а кожа вокруг ногтей больших пальцев растерзана. Предположив, что Артур уже около получаса находится дома (если верить словам Джинни), Гермиона двинулась прочь из школы с надеждой, что визит не станет несвоевременным. Ему стоило указать точное время в записке, чтобы гриффиндорка не раздумывала над тем, в нужный ли момент появится в Норе, но мистер Уизли, видимо писал впопыхах.

Грейнджер плохо запомнила дорогу до Хогсмида, но физически чувствовала себя намного лучше после сна. Хоть живот и начал периодически урчать.

На пороге Норы стояла Молли, как будто ожидала появления гостьи с минуты на минуту, а потому приветливо улыбнулась и помахала Гермионе рукой. Впрочем, в ней отчетливо проглядывалось плохо скрытое напряжение. Неосознанно гриффиндорка занервничала еще сильнее.

– Проходи, милая, Артур уже дома, – женщина заперла за ними дверь и, пока что-то рассказывала об ужине, у Гермионы была возможность кинуть взгляд на лестницу. Перси дома? Если так, можно будет попытаться вытянуть из него новые сведения. – Я думала, ты придешь с Джинни или Роном.

– Я решила не беспокоить их лишний раз, – девушка выдавила из себя улыбку, мысленно обращаясь к друзьям и прося прощения. Гермиона надеялась, что никого не обидела, хоть и не позвала их с собой.

– Но ты чувствуешь себя нормально? – Молли аккуратно обхватила лицо Гермионы руками, изучая с явным беспокойством.

– Да, конечно.

– Ты очень бледная, милая.

Грейнджер едва сдержала тяжелый вздох. Миссис Уизли и представить не могла, сколько раз за день гриффиндорке пришлось слышать это.

Ей пришлось потратить несколько минут, чтобы убедить женщину в своем хорошем самочувствии и заставить поверить, что причина всему постоянная занятость. И все же девушка не могла утверждать, что Молли успокоилась. По крайней мере, её взгляд говорил о том, что женщина все еще не на шутку переживает.

Но Гермиона также не могла утверждать, что причина не сидела прямо сейчас на кухне с весьма загадочными новостями касательно её родителей. Предположила, что, должно быть, Артур обо всем уже рассказал жене.

Однако у Грейнджер было не слишком много времени, чтобы проанализировать свои догадки, поскольку миссис Уизли подтолкнула её в сторону кухни и, когда Гермиона переступила порог, тихо закрыла за ней дверь.

Артур сидел за столом, перебирая какие-то бумаги. На долю секунды Грейнджер подумалось, что, возможно, он изучает материалы дела Розье, но взгляд, коим мужчина встретил её, вмиг отодвинул подобные мысли подальше.

Сердце жалобно заныло. Артур выглядел встревоженным.

У Гермионы снова свело живот, отчего ноги слегка задрожали. Пришлось сесть, чтобы скрыть это.

– Здравствуйте.

– Привет, Гермиона, – мистер Уизли улыбнулся, но получилось слишком вымученно. И все же девушка выдавливает слабую улыбку в ответ. По всей видимости, получается не намного лучше, потому что Артур вдруг окидывает её странным взглядом. – Как у тебя дела?

– Мистер Уизли, правда, я с огромный удовольствием поболтаю с вами, но, прошу, давайте перейдем сразу к делу, иначе я сойду с ума, – на одном дыхании выпаливает Гермиона, устраиваясь поудобнее на стуле напротив.

Мужчина кивает, и на секунду повисает давящее молчание. Гриффиндорке вовсе не нравится, как нервно Артур начинает перебирать пергаменты на столе. Но ничего не говорит, позволяя ему подобрать нужные слова. И тот факт, что ему необходимо их подбирать, тоже настораживает.

Мозг начинает генерировать самые худшие из возможных сценариев развития событий, но, благо, мистер Уизли начинает говорить до того, как Гермиона ощутит головокружение от волнения.

– Как я и написал, целители нашли зацепку, – надежда, очевидно слишком ярко отразившаяся на лице девушки, вынудила его добавить: – Возможно.

– К чему они пришли? – в нетерпении Гермиона заерзала на стуле.

Возможно, сейчас последние минуты спокойствия. Артур может сказать, что отец и мать не смогут ничего вспомнить, что произошло нечто непоправимое, либо же еще одно вмешательство в их память причинит сознанию непомерный вред и таким образом Гермиона лишь навредит родителям.

Быть может, ей нужно приготовиться к худшему. Но какая-то часть мозга негромко, но настойчиво твердила, что шанс есть. И Гермиона боялась в это верить.

Нет же, идиотка, он сказал «нашли зацепку».

– Целители разработали эликсир…

– Он вернет родителям память? – вырывалось из уст Грейнджер. От нетерпения она слегка подпрыгнула на стуле, но узел в животе все еще мешал свободно двигаться. – Простите, – пробормотала, вдруг осознавая, что перебила Артура.

Он, кажется, не выглядел раздраженным этим. Напротив, улыбнулся оживленности Гермионы, и в этот раз у него получилось намного лучше. Впрочем, улыбка быстро сошла на нет, поскольку разговор явно только начинался.

– Нет, – мистер Уизли замолчал всего на секунду, прежде чем продолжить говорить, но вторая часть мозга уже во всю кричала, что это конец. – Однако эликсир оказывает мощное влияние на сознание человека. Если мы попробуем давать его твоим родителям, есть вероятность, что спустя какое-то время можно будет безопасно вмешаться в их память.

– «Есть вероятность»? «Какое-то время»?

Ей совершенно не хотелось давить. Но избавиться от неожиданно возникшего страха Гермиона никак не могла. Голос дрогнул, но в нем отчетливо слышались напряженные нотки.

Все это, безусловно, звучало обнадеживающе, но формулировка девушку не совсем устраивала. Слишком много неопределенности. Она не могла позволить себе верить и надеяться на чудо-эликсир, если целители не дают никаких гарантий. А «есть вероятность» вовсе не звучало убедительно.

В конце концов, это её родители. И это Гермиона стерла им память.

Война не оставляет выбора.

Вот только жить с этим выбором приходится очень несладко.

Артур неловко отвел взгляд, словно обдумывая, как лучше всего объяснить. Она же едва удержалась, чтобы не потребовать ответы немедленно, чтобы мистер Уизли не пытался сгладить углы, а говорил как есть. Но девушке все же удалось убедить себя, что Артуру можно доверять. Он ни за что не станет использовать её родителей как подопытных кроликов. Он расскажет обо всех рисках. Подробно.

Гермиона не владела навыками целительства, но не нужно быть профессионалом, чтобы понимать элементарные вещи.

– Да, целители не знают, точно ли эликсир подействует на магглов так, как необходимо. У них была возможность испробовать его действие только на волшебниках.

– Он может навредить?

– Нет, что ты! – мистер Уизли активно замахал головой. Возможно, это выглядело бы даже забавно, не будь ситуация настолько серьезной. – Он не навредит, просто… Результат может оказаться слишком слабым.

– Тогда для чего мое согласие? Если эликсир безвреден.

– Если он не подействует после курса приема, и мы попробуем вмешаться в их память…

– Это будет то же самое, что если бы мы сделали это сейчас, без какой-либо подготовки, – закончила за него Гермиона. Артур кивнул.

Выходит, эликсир может попросту не подействовать? Если он находится на стадии разработки и, судя по результатам исследования, на магов оказывает положительное влияние, на магглах тоже должен сработать. Вопрос лишь в том, будет ли его действия достаточно, чтобы без последствий проникнуть в голову родителей.

– Что насчет диагностики? Разве нельзя провести им диагностику после курса этого эликсира? – мистер Уизли снова кивнул словам девушки.

– Целители, вероятно, смогут применить какие-то базовые заклинания на расстоянии, но для углубленной диагностики необходимо работать непосредственно с ними. Чего мы не можем сделать, чтобы не выдать себя.

Привкус крови во рту заставил Гермиону встрепенуться – и не заметила, что все это время терзала зубами нижнюю губу.

Слова Артура прочно засели в голове и снова и снова мысленно воспроизводились девушкой. Мужчина позволил тишине куполом накрыть их. Гермиона с благодарностью воспользовалась возможностью взвесить все за и против.

На глаза едва не навернулись слезы, когда с четвертой попытки взять эмоции под контроль и здраво поразмышлять над ситуацией ничего путнего не вышло. Создавалось ощущение, что в мозг гриффиндорки, в котором до недавнего времени все было систематизировано и упорядочено, кто-то ворвался и устроил полнейший хаос. Гермиону словно вырвали из реальности и привычного образа жизни, и вышвырнули куда-то в параллельную вселенную, так кардинально отличающуюся от обыденности девушки.

Совладать с усилившейся дрожью в руках было уже невозможно. Потому она спрятала их под стол, пальцами вцепившись в коленки.

Эликсир. Новая разработка целителей. Он никак не повредит сознанию родителей, но может оказать недостаточно сильное влияние. Тогда вмешательство в их память закончится либо потерей любых шансов восстановить забытое, либо… Что-то намного, намного хуже. Гермиона слышала, что магглы сходили с ума, если волшебники оказывали слишком мощное влияние на их разум. Но она не знала, насколько мощным было её первое вмешательство. Предполагает, что не слишком, но ситуация усложняется тем, что Гермиона явно не была мастером в области стирания памяти. Она была неопытна. Возможно, именно из-за её неумелости сейчас все так запутанно.

А также потому, что изменен был слишком большой фрагмент жизни. Семнадцать лет. Гермионе пришлось стереть себя из их памяти, словно никакой дочери и не было.

Выходит, никаких гарантий нет. Если на расстоянии доступно только базовое диагностическое исследование, получается…

– Постойте, – Гермиона подняла хмурый взгляд на Артура. – Но как вы собираетесь заставить их принимать эликсир, если нельзя выдать себя?

– На самом деле, это одна из самых легких частей, – уголки губ мужчины слегка дернулись вверх. Его реакция заставила девушку ненадолго расслабиться. Хоть что-то было в порядке, – Мы можем спокойно добавить зелье в продукты. Желательно, конечно, чтобы они принимали его каждый день, но…

Невольно вспомнилась Ромильда Вейн, пытавшаяся подсунуть Гарри конфеты с Амортенцией. Должно быть, по такому же принципу действует и это зелье.

– Ладно, – слова вырвались вместе с надрывным выдохом. Гермиона осознала, что произнесла, когда было слишком поздно отступать. В первую очередь потому, что и сама не видела альтернатив.

Даже к такому варианту, как изобретенный эликсир, целители шли достаточно долго. Наверняка потребовалось не меньше времени, чтобы испытать его на волшебниках. И, если честно, Гермиона действительно очень хотела верить, что все получится. Хоть что-то должно пойти по плану.

Ожидание съедало её день за днем. Наверное, согласие на настолько рискованное действие отчасти было эгоизмом Грейнджер – тоска по родителям сводила с ума. И девушка зацепилась за надежду, как за спасательный круг. Хотя и один раз он её уже подвел.

– Хорошо, – вновь шепчет. Скорее для себя, чем для Уизли.

– Гермиона, – мужчина неожиданно оказывается около неё и по-отечески кладет руку на плечо. Зажмурившись и немного постаравшись, гриффиндорке удалось бы представить, что рядом действительно стоит отец. – Мы сделаем все возможное. Я лично проконтролирую каждый этап.

Она снова кивает, но глаз не поднимает – в них скапливаются слезы и, если честно, Гермиона не уверена, что вынесет понимающий взгляд Артура. Вероятно, она сразу же расплачется. А делать этого здесь совершенно не хотелось.

Грейнджер мысленно приказала себе собраться и проглотила ком в горле.

Мужчина уже двинулся в сторону выхода из кухни, очевидно, сообразив, что девушке лучше ненадолго остаться одной. Но слегка охрипший голос Гермионы остановил его:

– Мистер Уизли.

– Да?

– Вы говорили, родители должны принимать эликсир каждый день, – теперь гриффиндорка боролась не только со слезами в глазах, но и с настойчиво всплывающими воспоминаниями о счастливых днях дома. – Мама всегда завтракает тостами с джемом, а папа… – голос вдруг сорвался, когда до неё дошло. – Папа ест фрукты по утрам.

Фрукты.

Гермиона начала завтракать ими только в этом году. Мерлин…

Пришлось сильно ущипнуть себя за запястье, чтобы мозг отвлекся на физическую боль. Сердце разрывалось на кусочки. Противные щупальца обвивали внутренности девушки и разрывали на куски.

Грейнджер ощутила липкий страх, на миг представив, что затея провалится и родители никогда не вспомнят её.

– И еще, – сдавленно бормочет, ненадолго отведя взгляд к окну, чтобы незаметно стереть со щеки слезы (предполагает, что Артур все же обратил внимание, но виду не подал). – Вы ведь хотите начинать сегодня, не так ли? Потому такая срочность?

Гермиона буквально несколько минут назад поняла, что вырывать её из Хогвартса в пятницу, когда на следующий же день все студенты могут свободно посетить Хогсмид, и, соответственно, Макгонагалл прекрасно знала о плановых прогулках. Хоть Гермиона и так не слишком напрягла себя предупреждением директора. В любом случае, ей показалось странным, что обсуждать столь важные вещи им пришлось вечером пятницы, когда как минимум Артур был измотан работой.

– Чем быстрее начнем курс, тем лучше.

– И долго он продлится?

– Мы не можем обещать, – Гермиона не видела, но была уверена, что мужчина напряженно взирает на её ссутуленные плечи. – Но не меньше месяца.

– Могу я пойти с вами? – наконец оглядывается на мужчину и, словив его непонимающий взгляд, уточняет: – Домой. Чтобы добавить эликсир…

– Да, конечно, – он перебивает, не дослушав до конца, поскольку после слова «дом» голос девушки вновь начинает дрожать.

Гермиона понимала, что идея была паршивой. Будет удачей, если после сегодняшнего дня она не шлепнется в обморок. А даже если и так, гриффиндорка надеялась лишь на то, что случится это уже в Хогвартсе.

***

Пространство сжималось вокруг девушки. Коридоры вдруг начали казаться такими узкими, что, передвигайся Гермиона немного медленнее, сознание непременно подкинуло бы совершенно невероятную мысль, что стены раздавят её, как комара.

Но она не медлила. Впервые за весь день появилось столько сил. И девушка пользовалась ими, со всех ног несясь в сторону Башни старост.

Уже давно перестала следить за дыханием, а потому легкие прилично жгло, но она не могла остановиться. В горле стоял ком таких размеров, что чудом казался тот факт, что Грейнджер не упала навзничь в приступе кашля. Чудом также было то, что она до сих пор не впечаталась в поворот – глаза застилала пелена слез.

Впрочем, и на слезы гриффиндорка обращала мало внимания.

Гермионе казалось, что она попала в ловушку. Ловушку из собственного страха, неуверенности. Прошлого. Организму требовался свежий воздух. Но Грейнджер была на улице около десяти минут назад – бежала от Хогсмида до Хогвартса. Однако казалось, что и за пределами замка она задыхается.

Перед глазами все еще мелькали картинки темного, какого-то слишком холодного дома. Её дома. Но в нем словно не было жизни.

Видит себя будто со стороны: напряженно переминающуюся с пятки на носок девушку, стоящую на пустой кухне, освещенной слабым светом палочек, пока двое целителей из Мунго рыскают в поисках продуктов, которые можно использовать как «сосуд» для зелья. Видит, как смешивается до этого жидкий эликсир с густым джемом и перенимает его текстуру, будто прячась в еде.

Видит, как жалко выглядит со стороны.

Из уст Гермионы вырывает жалобный всхлип, когда, ненадолго остановившись посреди темного коридора школы, зажмуривается. Но картинка никуда не пропадает. Словно образ запечатлелся на сетчатке и, даже закрыв глаза, все равно продолжаешь видеть его.

Её дом.

Девушка чувствовала, что задыхается. Паника сжимала в своих тисках, не желая расставаться с легкой жертвой.

Стоя там, на кухне своего дома, Гермиона четко осознавала, что в комнате на втором этаже спят её родители. Ничего не подозревающие мама и папа, на кухне которых орудует несколько целителей, а еще двое волшебников (их дочь и Артур Уизли) смиренно наблюдают за их работой. Даже тот факт, что в собственное жилье пришлось пробираться ночью, как какому-то преступнику, ранил.

Пришлось воспользоваться алохоморой. Этот факт больно ударил по сознанию девушки. Она вдруг поняла, что понятия не имеет, куда подевала свои ключи. Они могли быть в зачарованной сумке или в Норе (хотя Гермиона не помнила, чтобы находила их, когда собирала вещи в Хогвартс). И тот факт, что ключи могли быть потеряны, выбил почву из-под ног гриффиндорки. Словно из её рук выскальзывали последние связующие нити. Её и родителей.

Гермиона чувствовала, как ускользает из их жизни. Окончательно и бесповоротно.

Конечно, отец и мать и так ничего не помнили, но воочию убедиться в том, что в доме от неё не осталось и следа, было больно. Нестерпимо больно. Так больно, что Грейнджер оказалась не готова к этому.

Но пришлось играть. Делать вид, что все под контролем, чтобы Артур отпустил её в Хогвартс и не настоял ночевке в Норе. Если бы он знал, что Гермиона даст деру из Хогсмида сразу, как только аппарирует туда, и будет бежать, задыхаясь от накатывающей истерики, то, вероятно, не позволил бы гриффиндорке вернуться в школу. Возможно, в этом случае она бы сидела в Норе, укутанная в плед, с кружкой какао от миссис Уизли. Возможно, стоило остаться.

Однако она не могла позволить себе плакать при ком-то. А слезы отказывались подчиняться. Поэтому Гермиона быстро попрощалась с мистером Уизли и сразу трансгрессировала.