Текст книги "Укройся в моих объятиях (СИ)"

Автор книги: Fenya_666

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 49 страниц)

– Замри, Малфой! – Гермиона пыталась звучать строго, но скрыть смешинки в голосе ей не удалось.

– Ответь на один вопрос, Грейнджер, – конечно же, его не остановили слова гриффиндорки, и одновременно с тем, как Малфой приближался, Гермиона отступала назад. Он выглядел менее рассерженным, но раздражение и угроза продолжали красоваться на бледном лице. – Ты бессмертная?

Что ж, вполне вероятно. Учитывая, сколько ей пришлось пройти с Гарри и Роном, Грейнджер вполне могла считать себя кошкой с девятью жизнями. И все же она благоразумно промолчала, оставив парня без ответа. Только продолжила пятиться, выставив одну руку вперед, и усиленно пыталась подавить смех, когда Малфой, проходя возле одного из окон, попал под лунный свет и взору Гермионы предстали его разукрашенные волосы. Теперь они не были настолько яркими, но прежний блондинистый цвет еще не вернулся.

– Малфой, вообще-то… – закончить, однако, она не успела.

Гермиона только вскрикнула от неожиданности, когда Малфой вдруг сорвался с места, и даже не успела обдумать дальнейший план действий, просто развернулась и понеслась в противоположную сторону. Сзади раздавались шаги парня, бегущего следом, но Грейнджер лишь сильнее схватилась за свою сумку и продолжила уносить ноги.

Она отлично знала расположение всех коридоров и укромных местечек Хогвартса, а учитывая опыт разгуливания по школе ночью (да здравствуют приключения Золотого трио) не испытывала трудностей с передвижением даже в темноте, однако загвоздка в том, что преследовал её никто иной, как Малфой – точно такой же студент, пребывающий в Хогвартсе седьмой год, но физически превосходящий Гермиону. Рано или поздно он догонит её.

Возможно, девушке удалось бы выудить палочку из сумки и воспользоваться магией, но, несмотря на опасные нотки в голосе Драко, волнение было похоже на то, которое испытываешь в детстве, играя в прятки – хочешь победить, а потому нервничаешь, боясь быть обнаруженным. Гермиона не чувствовала реальной угрозы, ей было… Забавно.

Возможно, стоит обратиться к мадам Помфри.

В какой-то момент сдерживаться больше не было сил. Грейнджер рассмеялась. Дыхание начало сбиваться, а смех усугублял ситуацию, но она продолжала хихикать, сбегая вниз по ступенькам. Обернулась лишь раз, чтобы оценить расстояние между собой и Малфоем, но не удержалась от комментария.

– Я умею выживать, Малфой! – вообще-то, им не стояло шуметь, поскольку время перевалило за десять и студенты должны были находиться в кроватях. Но Драко по непонятной причине оказался дальше, чем Гермиона предполагала, потому пришлось слегка повысить голос.

Её слова были правдой. Навык пришел с опытом. Опытом общения с Поттером – любителем находить приключения на пятую точку. Гриффиндорка считала, что запаслась стопкой полезных навыков за время дружбы с Гарри, одним из которых, как она думала, был бег, но, видимо, скрываться получалось лучше, чем уносить ноги. Скакать по ступенькам было куда сложнее, чем преодолевать коридоры, и к концу спуска дышала Гермиона с трудом.

Несмотря на нежелание быть пойманной, девушке пришлось остановиться через несколько метров – в груди неприятно жгло, ноги сводило от физической нагрузки. И все же она продолжала улыбаться как полнейшая идиотка, радуясь непонятно чему.

Через несколько секунд, когда Гермиона собиралась продолжить бег, в коридоре вдруг наступила зловещая тишина. Сердце ёкнуло. Нечто похожее ей доводилось испытывать раньше: на первом курсе, когда она, Гарри, Рон и Невилл, в попытках сбежать от Филча, оказались на третьем этаже и обнаружили там неприятный трехголовый сюрприз. Но по сравнению с имеющейся ситуацией, Пушок казался не таким уж ужасным.

Гермиона поняла, что не слышит цоканья ботинок.

Где бы ни находился Малфой, он прекратил преследование.

Из двух возможных вариантов, один из которых заключался в том, что Драко упал где-то по дороге без сознания (не из-за плохого самочувствия ли он так отставал от Гермионы?), а второй – затаился и готовится напасть на жертву, мозг Грейнджер предпочел сфокусироваться на первом. Мысли беспокойно закрутились вокруг парня, а улыбка окончательно сошла с лица девушки.

Она за несколько секунд прикинула, в какой момент прекратилась погоня, и наметила приблизительное местонахождение Малфоя. Отсюда отлично виднелась лестница – на ней не было ни души, а потому гриффиндорка намеревалась подняться и осмотреть четвертый этаж.

– В темноте ты ориентируешься не так уж и хорошо, Грейнджер.

Гермиона вздрогнула от прозвучавшего возле самого уха шепота, но слова Малфоя так громко звучали в голове, что можно было бы предположить, что слизеринец воспользовался каким-то заклинанием. Она машинально дернулась в сторону от источника звука, но цепкие руки парня сомкнулись вокруг запястья прежде, чем Грейнджер успела увеличить расстояние между ними.

Он был прямо за её спиной, но как? Как это возможно?

Без церемоний Малфой потянул девушку за собой и грубо впечатал спиной в стену. У не восстановившегося после бега дыхания не осталось никаких шансов прийти в норму.

– А теперь давай обсудим твои навыки выживания, – произнес Малфой, а Гермиона с негодованием задалась вопросом, почему его дыхание не такое же прерывистое, как её собственное, хотя парень должен был пробежать приблизительно то же расстояние.

– Стоит серьезно задуматься о своем будущем, если планируешь убить меня, – она упрямо задрала подбородок, вглядываясь в темные глаза Малфоя.

Его пальцы невесомо пробежали по руке девушки – от запястья и до самого плеча, скользнув выше, к шее. Гермиона автоматически задержала дыхание, когда прохладные пальцы Драко коснулись её подбородка. В груди снова начало жечь.

– Сегодня угрожаю я, Грейнджер.

Малфой опустил взгляд, что вдруг насторожило девушку. Драко был сильнее и, учитывая положение вещей, Гермиона едва ли имела власть над ситуацией, но зрительный контакт создавал слабое ощущение контроля, которое парень за несколько мгновений растоптал. Он сделал еще один короткий шаг вперед, до неприличия уменьшая расстояние между ними, и вдруг ухмыльнулся.

Свет от ближайшего факела практически не доставал до того места, где они замерли, но его было достаточно, чтобы Гермиона различила зеленый оттенок растрепанных после бега волос Драко. Его глаза сверкали.

Красивый.

Девушка нервно сглотнула.

Ей стоит сосредоточиться на том, как избавиться от его дыхание около своего лица.

– И чем ты собираешься угрожать? – ухмыльнулась Гермиона. Вышло неубедительно.

Вовсе не потому, что она боялась Малфоя. Просто его палец всего на секунду пришел в движение и провел линию по подбородку гриффиндорки, перемещаясь к скуле. И вместе с этим действием Гермиона ощутила, как мозг начал трансформироваться в тягучую кашу.

– Например, – из уст девушки сорвался еле слышный прерывистый вздох, но в тишине коридора она могла быть уверена – Малфой услышал. И та хитрая улыбка, появившаяся на его лице, стала тому подтверждением. Гермиона хотела встряхнуть его и заставить говорить, но Драко будто специально тянул с ответом. – Я мог бы найти Поттера и Уизли… – прошептал он, наклоняясь к уху девушки.

Ей не нужно было ждать продолжения, чтобы понять смысл угрозы. Малфой блефовал. Какой бы сильной не была злость за шалость Гермионы, он ни за что не стал бы посвящать Гарри и Рона во все то, что уже произошло и происходит сейчас (а событий было слишком много, чтобы предсказать о каком конкретно в данный момент говорит Драко). И все же она напряглась, что наверняка не скрылось от внимания Малфоя, уж слишком близко он стоял.

– Не посмеешь.

– Почему нет? – искренне удивился парень.

– Потому что тогда люди узнают, что…

– Мне плевать на людей, Грейнджер, – прервал несостоявшуюся тираду Драко.

Ложь.

Это должно быть ложью, потому что большая часть умозаключений Гермионы базировалась на том, что Малфой ни за что не позволит их «секретам» вырваться за пределы Башни старост. Она предполагала, что слизеринец пресечет любые слухи и сам не станет их распространять, ведь разве для такого аристократа, как Малфой, не унизительно творить подобное с магглорождённой? Гермиона считала, что он забыл о чистоте крови ровно настолько, чтобы не называть её грязнокровкой, но мысль, что Драко не волнует мнение окружающих была настолько абсурдной, что разум девушки отторгал её.

– Уже завтра он сойдет, – пробормотала Гермиона, переводя взгляд на волосы парня. На упаковке с зеленой краской говорилось, что эффект кратковременный, что делало розыгрыш безобидным и давало возможность экспериментировать с другими цветами. Так что к утру цвет должен исчезнуть.

Она отказывалась думать о словах Драко, а потому предпочла сосредоточиться на другом. Он стоял близко, слишком близко, и тем не менее у Гермионы была отличная возможность воспользоваться старым проверенным способом – наступить на идеально отполированные ботинки парня и освободиться. Однако она продолжала стоять на месте.

Рука сама потянулась вверх. Гриффиндорка двигалась медленно, ощущая на себе пристальный взгляд Малфоя, и не решаясь двигаться, поскольку его хватка соскользнула с подбородка и так же неспеша переместилась на шею. Гермионе стоило больших усилий не вздрогнуть от накативших мурашек. Она ожидала, что слизеринец оттолкнет её, обуреваемый злостью, но он не двинулся с места, и уже через несколько секунд Грейнджер коснулась некогда блондинистых мягких волос.

– Тебе даже идет, – Гермиона усмехнулась.

– Не забывай, что ты спишь через две стены от меня, Грейнджер, и тщательней следи за своими словами и действиями.

Она хотела возмутиться, напомнить обо всех его отвратительный поступках, но, оторвав взгляд от прически Драко, вдруг обнаружила, что смотрит он далеко не в её глаза.

Гермиона начала привыкать к тому, что рядом со слизеринцем сердце всегда выбивается из привычного ритма, и практически перестала обращать на это внимание, но сейчас отчетливо слышала шумные и частые удары в ушах.

– Вообще-то, я правда мог бы сообщить твоим преданным псам, что их подружка идет на бал с самодовольным идиотом, так еще и слизеринцем, – Малфой говорил отчетливо и уверенно, но от взгляда Грейнджер не скрылось его участившееся дыхание. Парень продолжал смотреть на то место, где касался ладонью шеи гриффиндорки.

Поход на бал с Драко все еще казался сном. И Гермиона еще не решила, был он кошмаром или мечтой. Соответственно, в смышленой голове пока не созрел план, как бы объяснить ситуацию друзьям. Воображение подбросило картинки того, как Гарри и Рон узнают столь неожиданные новости от Малфоя, и Гермиона ужаснулась. Тогда у неё не останется ни одного шанса избежать скандала.

– Если ты… – начала уж было возмущаться девушка, но в нескольких метрах вдруг раздался шум.

Она резко замолчала, с ноткой паники зыркнув в сторону источника звука и сразу же переведя взгляд на Драко. Он нахмурился, но настороженным вовсе не выглядел. Что было правильным, вообще-то. Гермиона уже не та девчонка, бегающая по школе с друзьями, теперь она – главная староста, и имеет полное право перемещаться по Хогвартсу в любое время суток. К этому ей тоже все еще не удалось привыкнуть.

А вот Драко выглядел более чем спокойно: наградив Грейнджер коротким взглядом, отступил в сторону (она едва не цокнула языком от недовольства, когда слизеринец отстранился, но быстро приказала себе сосредоточиться), и выглянул из-за угла на тот коридор, откуда слышались шаги.

– Студенты, – прошептал он, оборачиваясь обратно к Гермионе.

– Что? – возмущенно прошептала она и, предвкушая, как отчитает нарушителей, оттолкнулась от стены, но и шагу не успела сделать в сторону соседнего коридора.

Малфой быстрым движением перекрыл путь к отступлению, рукой уперевшись в стену на уровне головы Гермионы, и вдруг снова приблизился к ней, буквально прижимая обратно к твердой прохладной поверхности.

– Подожди, – он еле заметно ухмыльнулся на ошарашенное выражение лица гриффиндорки и снова зыркнул в сторону раздающихся шагов. С их места разглядеть студентов было невозможно, а выглянуть из-за угла Малфой не мог – был занят тем, чтобы удерживать Гермиону на месте давлением своего тела.

Девушке пришлось мысленно влепить себе несколько подзатыльников и насильно отвести взгляд от изогнутых губ Драко.

– Что ты делаешь? – недовольно прошептала она.

– Слизеринцы, – Малфой кивнул влево, указывая на ничего не замечающую парочку ребят, проскользнувших мимо Драко и Гермионы и направляющихся к лестнице – они держались за руки и Грейнджер удалось различить мечтательную улыбку на лице незнакомой студентки. Не успела Гермиона и слова вставить, как Драко добавил. – Идут в выручай-комнату, – и ехидная улыбка появилась на его лице.

Гриффиндорка едва не подавилась воздухом от негодования. Мерлин, Малфой смеет выгораживать своих студентов да еще и в такой ситуации?!

– Это возмутительно! – зашипела Гермиона чуть громче необходимого, но парочка уже скрылась из виду, да и вряд ли они прекратили бы свое увлекательное путешествие, услыхав голос старосты. – Малфой, ты не можешь позволять студентам пользоваться выручай-комнатой для… Для таких целей!

Но слизеринец выглядел более чем довольным. Гермиона не была уверена, что развеселило его больше: её реакция или же крадущиеся по коридору ребята.

Он снова наклонился ближе к лицу гриффиндорки и проклятое сердце понеслось галопом. Она жадно схватила воздух ртом, прежде чем задержать дыхание, и вперилась взглядом в сверкающие серые глаза. Малфой находился так близко, что, подайся девушка вперед хоть на несколько сантиметров, могла бы прикоснуться губами к его щеке.

– Не у всех есть отдельные комнаты, Грейнджер, – произнес Драко, и то, с какой интонацией он это сделал, заставило Гермиону покраснеть до кончиков ушей.

Он будто говорил о них.

– На сегодня дежурство окончено, – провозгласил Малфой, после чего с улыбкой победителя двинулся в сторону лестницы.

========== Глава 17. ==========

Жизнь повернула на сто восемьдесят градусов. Гермиона осознала это к вечеру вторника, после десятой неудачной попытки выловить Малфоя для разговора. Она не успела понять, как так вышло, что теперь он скрывается по всей школе, избегая диалога. Девушка успела привыкнуть к тому, что зачастую была той, кто уносит ноги. Драко оказался не менее проворным: на занятиях он активно играл роль внимательного студента, а после звонка испарялся быстрее, чем Гермиона успевала открыть рот. Её смелости было недостаточно, чтобы послать парню записку-самолетик в Большом зале, да и во время завтраков, обедов и ужинов мысли уходили в другое русло.

Увы, вовсе не к еде. После того, как Малфой выдвинул дерзкое и убедительное заявление, Гермиона вздрагивала каждый раз, когда на горизонте появлялись Гарри и Рон – все ждала, что они устроят скандал, будучи осведомленными о некоторых занимательных деталях бала. Но оба парня выглядели более чем нормально, не бросали странных взглядов и не злились. Грейнджер подозревала, что слизеринец, вероятно, блефовал, однако поставила перед собой четкую цель – оповестить друзей о своем придурке-партнере до субботы. Оставалось лишь надеяться, что Малфой не выполнит её раньше.

Но время шло, а Гермиона только и делала, что злилась на свою беспомощность: всю среду пыталась выловить момент, чтобы поговорить с Гарри, но они с Роном будто срослись. Поговорить с каждым по отдельности казалось наиболее правильным и безопасным вариантом, но ни Поттер, ни Уизли не желали сотрудничать и практически все время ходили по Хогвартсу вместе. К четвергу Гермиона готова была прятаться в мужском туалете, но подозревала, что и его они посещают вдвоем.

И когда Мерлин стал на её сторону, Грейнджер спасовала. Уизли отказался идти на последний урок, ссылаясь на плохое самочувствие, а Гарри наконец остался один. Стоило Гермионе открыть рот, как все слова вылетели из головы. Поттер даже съежился под пристальным взглядом подруги, а потому спустя минуту гляделок девушке пришлось опустить глаза в тарелку и продолжить обед в тишине.

В четверг Гарри куда-то запропастился (Гермиона не стала поднимать этот вопрос, когда также обнаружила пропажу Джинни), и во время ужина Рон стал отличной жертвой – задобренный едой, уставший после занятий и наверняка не способный на жаркие споры.

– Рон, касательно бала… – дрожащим голосом начала девушка.

– Гермиона, – Уизли со снисходительной улыбкой окинул собеседницу взглядом и, прожевав булочку, продолжил. – Я не обижаюсь из-за твоего отказа, все в порядке. Знаешь, я подумывал пригласить…

Дальше Грейнджер слушать не стала. Рон увлеченно щебетал о какой-то девушке из Хаффлпаффа, а она просто хлопала ресницами, уставившись на него так, словно видит впервые. На вторую попытку и без того напряженная Гермиона была не способна, а когда Уизли закончил рассказ, подоспели Гарри и Джинни.

Ситуация с Джинни обстояла еще хуже: поговорить с подругой Грейнджер могла в любое время, проблема же заключалась в том, что она совершенно не хотела этого делать. Логически помыслив, девушка пришла к выводу, что разговор с младшей Уизли является приоритетным и наиболее сложным, но список оправданий звучал нелепо даже в собственной голове. Джинни на них уж точно не купится.

Вдобавок ко всему, в преддверии бала на старосту свалилось куда больше забот, чем можно было вынести: мозг Гермионы был загружен занятиями, финальными штрихами подготовки, друзьями и, конечно же, Малфоем. К середине недели девушка начала сомневаться в том, что слизеринец все еще избегает её – с такой загруженностью графика ему не нужно было этого делать, Грейнджер просто не успевала следить за всем и сразу. Скрываться от неё, должно быть, крайне легкая задача.

Финальным аккордом стали практически ежедневные пытки от Джинни: начиная со среды, она каждый день заталкивала Гермиону в свою комнату и колдовала над её волосами и лицом, пытаясь придумать идеальную прическу и макияж для бала, а впоследствии и научить гриффиндорку этим трюкам, так как она отказалась от помощи Уизли со сборами перед балом. Грейнджер успела пожалеть об этом раз десять, когда подруга распутывала замысловатые хвосты и косички. Может, стоило позволить Джинни явиться в Башню и увидеть Малфоя, ожидающего в гостиной в качестве сопровождающего? Тогда Гермиона не могла гарантировать безопасности ни себе, ни ему. Особенно ему.

Благо, к вечеру пятницы Джинни устроила созданная Гермионой копия прически, выбранной для мероприятия, и она отпустила замученную подругу, бросив напоследок:

– Теперь я могу быть спокойна за твой внешний вид.

А вот Гермиона была не уверена. Она надеялась проспать до самого вечера субботы, чтобы не рухнуть без сознания прямо на балу.

Но ужасы на этом не закончились – в Башне девушку ждало дополнительное задание по древним рунам. Она обожала этот предмет, но, усевшись на полу возле камина, чувствовала себя полностью выжатой. Хуже всего было отсутствие результатов: поговорить ни с одним из друзей так и не удалось, а Малфой продолжал появляться перед Гермионой всего несколько раз в день, да и то в окружении друзей. Она провела всю неделю в нервном ожидании, боясь осуществления его угрозы, но уже завтра бал, а по школе до сих пор не поползли слухи.

Гермиона подперла ладонью голову, постукивая пером по чистому листу пергамента.

Уверенности в правдивости приглашения Малфоя стало немного больше, но к приближению бала девушке снова начало казаться, что он спишет все на шутку и выставит её полной идиоткой, поверившей бредовым россказням. Возможно, так будет лучше: если они не явятся вместе в Большой зал, наполненный студентами, не станут танцевать и ловить на себе любопытные взгляды. Возможно, ей будет лучше провести остаток учебного года, избегая слизеринца и одновременно с этим пытаясь помочь его семье.

Гермиона вздрогнула от резкого шума и перо выскользнуло из руки, покатившись по столу и едва не задев чернильницу. Она перевела взгляд в сторону звука и увидела сверкающие в лунном свете перья филина. Птица порхала возле закрытого окна, сжимая в клюве конверт. Гермиона поспешила пустить питомца Малфоя в комнату и тот влетел в гостиную, едва не задев массивными крыльями гриффиндорку.

– Малфоя нет, – произнесла девушка, ринувшись копаться в сумке. У неё оставались лакомства для почтовых сов.

Пока Грейнджер нашла какие-то печенюшки в зачарованной сумке, филин удобно расположился на спинку стула и бросил конверт на стол. Он заинтересованно следил за передвижениями Гермионы, пока та медленно приближалась с кусочком крекера на ладони – птицы выглядела куда больше, чем Хедвиг и уж тем более Сычик, так что угощать её даже во второй раз было немного страшно. Но филин, кажется, узнал девушку и без промедлений забрал свое лакомство, тут же выпорхнув в окно.

Гермиона не успела испугаться стремительных движений птицы, когда та уже исчезла из виду. На столе остался валяться слегка помятый клювом конверт, и гриффиндорка с любопытством перевернула его, рассматривая. Герб Малфоев красовался на пергаменте, но изучать Грейнджер не стала – с легким отвращением оставила на прежнем месте. Мысль о том, что внутри может оказаться письмо от Люциуса, претила. Побороть неприязнь к этому человеку ей не удастся никогда.

Только Гермиона вернулась на свое тепленькое местечко около камина, потайной ход пошел рябью и в поле зрения попали отполированные ботики Малфоя. Поднимать взгляд на парня она отказалась, предпочитая вернуться к домашнему заданию. Теперь говорить с ним не было смысла – Гермиона знала, что все угрозы были притворством. И это, вероятно, должно разозлить, но усталость мешала пробиться столь яркой эмоции.

– Письмо, – только и бросила она, указав пальцем в сторону стола и выводя первые предложения на пергаменте.

Если бы Грейнджер соизволила поднять голову, то наверняка увидела бы точно такое же уставшее выражение и на лице Драко. Последняя неделя выдалась куда сложнее предыдущей, хотя слизеринец сильно сомневался, что такое в принципе возможно. Постоянное трещание Паркинсон о бале и участившиеся шутки Нотта сводили с ума.

– Еб твою мать! – Тео отлетел в противоположный угол кабинета, когда в понедельник Малфой явился на первый урок и тихо подошел к Забини и Нотту сзади. Не то чтобы он пытался подкрасться, но реакция друга была даже забавной.

Драко так считал ровно до перемены. Чертов Нотт разукрасил его пергамент рисунками слизеринского герба, а стоило Малфою попытаться совершить убийство хотя бы взглядом, Тео сцеплял руки в замок и делал вид, что умиляется, изучая прическу парня.

– Снейп будет гордиться тобой, – приговаривал он преувеличенно серьезным тоном. – Вот что значит быть настоящим старостой!

К концу второго урока Драко не знал, кого сильнее желает убить: Грейнджер или собственных друзей. Блейз, игравший роль разума в их компании, предложил Малфою снять черную мантию, потому что зеленый цвет волос лучше сочетается с белой рубашкой. После этого Драко понял, что не сможет выдержать еще одно занятие и не заавадить тех идиотов, считающих себя его друзьями.

По этой причине, собственно, и было принято решение пропустить оставшиеся занятия, хотя попыток найти Грейнджер он не оставлял: девчонки весь день не было видно в коридорах, даже в Большом зале Поттер и Уизли сидели вдвоем. Малфой всерьез считал, что к концу дня лопнет от злости, пока не вспомнил о патрулировании. Стало легче дышать в момент появления гриффиндорки в коридоре пятого этажа – наконец-то долгожданная месть. И тогда слизеринца осенило: а что он делать-то собирается? Если бы на её месте был Тео (особенно если бы это был Тео), Малфой, быть может, даже попытался сломать ему несколько пальцев, но что делать с Гермионой? Ему по большей степени было плевать на смешки, раздающиеся от особо смелых студентов, единственное, что раздражало, так это шутки Нотта и Забини, а также тот факт, что именно Грейнджер решилась на такую подлянку.

В любом случае, сделать он ничего не мог. Однако девчонка невольно подбросила Малфою идею, сорвавшись с места в ту же секунду, как он начал приближаться: Грейнджер очень заблуждалась, считая, что сможет скрыться от Драко – при желании он мог передвигаться бесшумно и невероятно быстро, да и обогнать девчонку обходными путами оказалось не так сложно, как слизеринец думал. Гермиона обернулась лишь раз и, возможно, в этом была её ошибка. Стоило ей выпустить Малфоя из поля зрения, он тут же обогнул коридор другим путем и оказался прямо за гриффиндоркой в считанные минуты.

Было приятно дразнить её. Драко тогда подумал, что это было лучшим событием за весь день. Как оказалось, не только за день, но и за неделю: ни во вторник, ни в среду шутки Тео не утихали, он даже начал прикладывать руку к нашитому на мантии гербу Слизерина и кланяться вместо нормального приветствия. В четверг Малфой решил, что сломает ему ноги, если еще раз увидит это представление, и Нотт, будто прочитав мысли, прекратил. На самом же деле, причина, вероятно, была в Забини, который умел различать настроение Драко лучше, чем он сам, и вовремя тормозил Тео.

Как бы то ни было, четверг должен был быть спокойным днем. Ключевое слово здесь «должен был». Однако же не был: Макгонагалл выловила слизеринца после трансфигурации и решила обсудить важные, по её мнению, детали бала. Грейнджер как назло исчезла из кабинета до того, как Малфой успел остановить её и отдать на растерзание директору вместо себя, а потому пришлось выслушивать речи старухи, и в последствии отправляться на финальную проверку декораций. Вообще-то, Драко мог бы передать задание Грейнджер, но за ужином девчонка выглядела так, словно хлопнется в обморок к концу дня, поэтому он решил сжалиться. Малфой предпочел не анализировать причины несвойственных ему действий и просто выполнил поручение Макгонагалл.

Парень надеялся отдохнуть хотя бы в пятницу. После ужина Забини буквально силой затащил его и всю команду по квиддичу в раздевалку Слизерина и мозгу Драко еще около двух часов пришлось разбираться в каракулях Грэхэма, именуемых стратегией игры. Со следующей недели начинались тренировки и активная подготовка к матчу с Рейвенкло, но никто из парней не хотел возиться с нудными планами – достойными противниками считались только гриффиндорцы, а потому Малфой пометил первый матч тренировочным. С его новой метлой у рейвенкловцев нет шансов.

К моменту возвращения в Башню время близилось к отбою. Драко хотел упасть на кровать прямо в школьной форме – сил передвигаться не было. Тепло гостиной приняло слизеринца в свои объятия, и он готов был уснуть прямо на диване, но возле него на полу расселась сосредоточенная Гермиона и строила занятой вид (Малфой видел, как она вывела несколько слов на пергаменте и тут же зачеркнула их, раздраженно постукивая пальцами по столу).

Он вальяжно прошествовал к тому месту, куда кивнула девушка, и на глаза тут же попал конверт со знакомым гербом. Сколько времени прошло с прошлого письма Нарциссы? Неделя? Две? Малфой так и не ответил матери – попросту не знал, что написать. Вероятно, она подняла бы на уши весь Хогвартс, если бы Драко был младше хотя бы на несколько лет, или же сама явилась в школу, чтобы узнать о делах сына. Слава Салазару, что теперь оба варианта неуместны.

Малфой улегся на спину на диван и разорвал конверт, слегка задев пергамент внутри. В ожидании материнской тирады Драко развернул письмо и опешил, увидев совершенно другой почерк. Куда более резкий и обрывочный. Люциус.

«Драко,

Мы не получили ответ на письмо Нарциссы, потому я надеюсь, что в следующий раз ты более тщательно подойдешь к выбору совы для отправки.

Через несколько месяцев зимние каникулы, и мы с Нарциссой все еще хотим отпраздновать Рождество во Франции. Очень надеюсь, что ты еще не строил никаких планов на этот период. Жду ответа до конца недели».

Малфой усмехнулся, прочитав первые несколько строк. Отец наверняка знает, что он просто не отправлял письмо и проблема вовсе не с почтовыми совами. Попытка надавить на ответственность и совесть сына? Знал бы он, что ни того, ни другого у парня уже давно нет.

Но улыбка сошла с лица ровно в тот момент, когда взгляд проскользнул по злополучному слову – триггеру для Драко. Он уже и думать забыл о предложении Нарциссы, наивно понадеявшись, что и мать забудет о дурацкой идее проводить праздники в другой стране. Что-то с этой Францией было не так, теперь сомнений быть не могло. Но на кой черт родители так отчаянно пытаются затащить его в эту чертову страну? Драко не знал, чем конкретно занимается отец в своих планах по восстановлению репутации, как не догадывался и обо всех его партнерах, но дело пахнет жареным, если он так крепко в кого-то вцепился. А других причин столь частого упоминания Франции Драко не видел, ровно как не видел и причин не рассказать ему о важном человеке в схеме Люциуса.

Драко должен играть в этом плане какую-то роль. И без сомнений весомую, раз первый делом отец попросил Нарциссу написать о зимних каникулах – она имела бо́льшее влияние на сына. Люциус прекрасно знает, что лишь благодаря матери слизеринец позволил упечь себя в Хогвартс. Если бы не она, слизеринец давно свалил бы из Британии.

Но какая роль отводится Драко, угадать невозможно. Не сейчас.

Он смял письмо в кулаке и, не целясь, швырнул прямо в камин. Бумажка пролетела над головой Грейнджер и исчезла в огне, а девчонка вздрогнула, оторвавшись от задания.

Ей не удавалось сосредоточиться из-за присутствия Драко, а его напряженный вид невольно заставил занервничать и Гермиону. Она быстрым движением перечеркнула то, что успела написать, и краем глаза взглянула на догорающий клочок бумаги в камине. Большей части слов было не разобрать, помимо выведенного грубым почерком «Драко» в начале пергамента.

Она не знала почерк родителей Малфоя, но имя парня было написано так, словно дальше последуют пожелания смерти. Гермиона съежилась от мыслей о Люциусе Малфое. Она предпочтет не знать отправителя – желудок скручивало от одних предположений. Едва девушка успела задаться вопросом, зачем вообще помогает этой сумасшедшей семейке, как Малфой схватил со стола книгу и лежа начал листать её. Гермиона едва не закатила глаза.

– Почему ты постоянно берешь чужие вещи?

– Разве у гриффиндорцев не большое и благородное сердце? – не отрываясь от чтения пробормотал Драко. Выглядеть он старался расслабленным, но девушка заметила как дергаются согнутые в коленях и перекинутые через подлокотник дивана ноги.

Гриффиндорка несколько минут изучала обложку книги, хотя с первой же секунды узнала в ней Пособие по защите от темных искусств. Возможно, Малфой брал все её учебники, но каждый раз, когда Гермиона заставала его за этим занятием, в руках слизеринца была исключительно эта книга. Совпадение или Драко действительно интересно?