Текст книги "Укройся в моих объятиях (СИ)"

Автор книги: Fenya_666

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 49 страниц)

– Живоглот! – с ужасом восклицает девушка, прижимая кота ближе к себе.

Бросает быстрый взгляд в сторону двери в ванную комнату и обнаруживает её открытой. Малфой убьет их. Убьет обоих.

Пальцы сжимают палочку сильнее.

– Блять, Грейнджер, тебе лучше прямо сейчас объяснить какого черта этот мешок с шерстью шныряет по моей комнате, – голос Драко больше похож на рычание животного.

– Ты сам не запер дверь в ванную!

Ей следовало догадаться. Когда Джинни несколькими часами ранее сообщила, что Живоглот удрал сразу, как они сошли с поезда, и когда оказалось, что источником шума в комнате Малфоя был не он сам. Ей следовало догадаться, оглушить его, забрать кота и бежать прочь. Но сейчас было поздно.

– Грейнджер…

– Не подходи, Малфой, – рука не дрожит, когда девушка направляет палочку на слизеринца.

Тот зло усмехается, будто неверя. Делает еще шаг и:

– Коллошу*!

Парень замирает. Будто прирастает к земле и больше не пытается добраться до Гермионы и Живоглота.

Их взгляды пересекаются, когда до обоих доходит, что именно произошло. Зрачки Малфоя расширены и на секунды у Гермионы рождается мысль, что серый цвет его глаз мог бы быть довольно притягательным, если бы он не хотел убить её. Парень становится похож на мел, хотя, казалось, быть бледнее просто нереально. У Грейнджер потеют ладони, а ноги прирастают к полу, будто заклятие использовали на ней, а не на Драко.

Он ненавидит её ровно настолько, насколько она теперь опасается его.

– Блять… – дальше следует много некультурных слов, но гриффиндорка больше не слушает.

Разворачивается и срывается на бег. В свою комнату. И несколько десятков запирающих на дверь – ради безопасности.

Комментарий к Глава 1.

*Коллошу – заклинание, приклеивающее обувь человека к полу.

========== Глава 2. ==========

Бессонная ночь предоставила Гермионе достаточно времени для раздумий над произошедшим: сначала была паника, на смену которой пришло смиренное ожидание получить ответную пакость от Малфоя (она даже предполагала, что через несколько минут её дверь разнесет в клочья заклинание и разъяренный Драко вломится в комнату), но в конечном итоге Грейнджер пришла к выводу, что действовала так, как требовала ситуация. Вряд ли, конечно, слизеринец согласен с этим, но девушка твердо решила, что была права и пусть этот придурок катится к черту. Она не станет жалеть и уж тем более извиняться перед ним. Подумаешь, кот в комнату попал! Устроил настоящую сцену, чуть не убил её взглядом.

Это ведь абсурдно. Полная нелепица.

И все же ночью девушка не смогла сомкнуть глаз. Как бы ни убеждала себя, предчувствие чего-то нехорошего вытолкать из сердца не смогла.

Пришлось выйти из Башни на час раньше – не из страха столкнуться с Малфоем, просто продолжать лежать и глазеть в потолок стало невыносимо. По дороге в Большой зал Гермиона не прекращала убеждать себя, что месть примет с высоко поднятой головой, даже сможет ответить на все выкидоны хорька.

Как и ожидалось, за столами сидело человек десять от силы. Что ж, возможно, так даже лучше. Девушка спокойно могла позавтракать, параллельно даже почитать получится – вокруг тишина, которую нарушает только редкое цоканье приборов о тарелки.

Гермиона вынула из сумки учебник, и только когда механически пробежала взглядом по названию, осознала, что практически весь день занятия вместе со слизеринцами. Сердце пропустило удар, за что мозг сразу же отругал его. Плевать на Малфоя. В конце концов, что он может сделать, рядом все время будут другие ученики и преподаватели.

Игнорируя предчувствие, гриффиндорка постаралась вникнуть в тему параграфа, кусая яблоко. Почему-то вспомнились волшебные конфеты близнецов Уизли и Гермионе так отчаянно захотелось вернуться во вчерашний вечер. Ей бы хотелось остаться в башне Гриффиндора на всю ночь, но тогда, вероятно, либо Малфой убил бы Живоглота, либо Живоглот превратил его аристократическое лицо в кровавое месиво. Она подавила смешок, последовавший за такими мыслями. Было бы забавно посмотреть на Малфоя, разгуливающего по школе с царапинами на лице.

Быстро расправившись с завтраком, поднимается со скамьи, решив, что ждать сначала мальчиков, а потом окончания их трапезы – пустая трата времени. Вспоминает о своем желании набрать книг для Башни старост и направляется прямиком в библиотеку.

Среди книг Гермионе куда легче расслабиться. Мадам Пинс, обычно выглядевшая крайне недружелюбно, сейчас вызывает лишь положительные эмоции – её присутствие гарантирует безопасность. Грейнджер даже улыбается ей, проходя мимо.

До трансфигурации остается десять минут, когда она отрывает взгляд от одной весьма занимательной книги. Поэтому до кабинета приходится буквально бежать. Но в этот раз ей везет – в коридорах практически никого нет и гриффиндорке без труда удается вовремя добраться до места назначения и ни в кого не влететь.

К своему разочарованию, практически первое, что обнаруживает Гермиона, когда входит в кабинет – Макгонагалл еще не пришла. Второе же – Малфой уже занял свое привычное место рядом с Блейзом Забини. Нервно сглотнув (и сразу же списав это на пересохшее из-за бега горло), проходит к среднему ряду парт, занимая место рядом с Гарри.

– Где Рон? – сразу же интересуется, уже жалея о том, что Драко, сидящий на соседнем ряду, занял место чуть позади, отчего Гермиона отчетливо ощущает затылком прожигающую силу его взгляда.

– Не смог встать с кровати из-за боли в животе, – Гарри еле сдерживает смех, что вызывает непонимание на лице Гермионы. – Вчерашние конфеты Фреда и Джорджа.

– Разве они не должны быть безопасны?

Близнецам не стоит заниматься подобным, если их разработки будут причинять вред покупателям.

– Они безопасны только в том случае, если съедать ровно столько, сколько написано на упаковке.

Ответить Грейнджер не успевает – в кабинет грациозно входит кошка и, девушка может поклясться, она слышит, как прокашливается Малфой позади. Через несколько мгновений на месте кошки появляется профессор Макгонагалл и немедля записывает тему урока на доске, а Гермионе требуется еще минутка для того, чтобы собраться.

Он специально выводит тебя из себя.

Ей хочется засунуть в рот Драко носок, лишь бы он не дышал в одном помещении с ней. Даже его дыхание кажется каким-то угрожающим. Но взгляд на своем затылке она больше не чувствует.

Урок проходит относительно спокойно, если не считать моментов, когда в соседнем ряду раздается какой-то звук, и Гермиона тут же подскакивает, но старается сразу же замаскировать свой испуг: то сделает вид, что в сумку собиралась залезть, то будто заколка с волос соскальзывает и она всего лишь намеревалась поправить её. Выходило не очень убедительно, как предполагает. Даже Гарри странно посматривал в её сторону несколько раз.

А так, в принципе, все прошло очень даже спокойно. Удалось даже заработать баллов для факультета.

Выходя из кабинета, Гарри начал рассказывать что-то о тех странных конфетах, в очередной раз позволяя Гермионе убедиться в том, насколько она оказалась права, что не стала пробовать лакомства.

Следующим уроком у неё была нумерология, потому, попрощавшись с Гарри, девушка поспешила добраться до кабинета. Наверное, за последние семь лет она никогда так не радовалась занятию по нумерологии, хотя предмет был практически её любимым. А теперь станет самым любимым – на нем нет Малфоя.

И ей действительно удалось с головой погрузиться в изучение новой темы и выкинуть из головы Драко. Однако счастью не суждено было длиться долго – время пролетело незаметно, и не успела девушка моргнуть, как оказалась в подземельях, прямо в кабинете профессора Снейпа.

Настроение его было отвратительным, как, впрочем, и всегда. На зельеварении все гриффиндорцы старались делать вид, что их не существует, но Гермиона такую роскошь себе позволить не могла – Снейп снимает баллы чаще, чем Малфой злится, и если не зарабатывать их с таким же усердием, весь факультет пойдет ко дну.

Но сегодня, кажется, звезды благоволят ученикам: Снейп сообщил, что готовить будут Рябиновый отвар. Хоть и считается, что эликсир в приготовлении крайне сложный, с его составом Гермиона была знакома: залечивающие раны зелья были чрезвычайно необходимы еще в прошлом году. Хотя она, все же, предпочитала пользоваться Экстрактом бадьяна.

– В качестве подарка тем, кому удастся выполнить задание на «Превосходно», можете забрать эликсир себе.

Гермиона сдержала улыбку, дабы не вызвать гнев Снейпа, и уже начала размышлять о том, как, все же, удобно будет иметь такое полезное снадобье под рукой.

Стараясь игнорировать присутствие слизеринцев в помещении, девушка становится за один стол с Гарри и, выслушав короткое напутствие профессора, они принимаются за работу. Эликсир многокомпонентный, поэтому приходится тщательно следить, чтобы не перепутать никакие баночки.

Работа шла более чем хорошо: Снейп несколько раз проходил мимо их стола, и хотя Гермиона предполагала, что он, скорее, ищет ошибки в работе Поттера, видела каким недовольны взглядом окидывал её котелок. Но молчал. Значит, все протекает прекрасно. Вряд ли декан Слизерина упустил бы возможность пошутить над ошибками гриффиндорцев.

Девушка уже была на финальном этапе – осталось добавить только размельченный рог единорога и аконит. На лице сама собой нарисовалась улыбка. Успешно выполненное задание – баллы для факультета. Ну, и как бонус Рябиновый отвар в распоряжение.

Гермиона добавляет ровно столько порошка аконита, сколько необходимо, и в момент, когда собирается убрать пробирку с ингредиентом, слышит тихий шепот откуда-то сзади. Сердце, кажется перестает биться.

– Конфундус*.

Она даже не успевает мысленно произнести «Малфой», когда рука будто перестает слушаться. Ладонь разжимается и вся пробирка с порошком аконита летит в варево в котле.

Гермиона не уверена, сколько проходит времени – секунда, может, десять, а может и несколько минут, – когда цвет отвара начинает меняться, подозрительно сильно бурлить, и через мгновение взрывается.

Гарри успевает дернуть Гермиону на себя, чтобы её не зацепило. Девушка все еще находится в шоке, когда профессор Снейп окидывает их стол ничуть не удивленным взглядом, словно ожидал чего-то подобного от ненавистного факультета. Поттер, кажется, спрашивает её о чем-то, но Гермиона не может заглушить удары собственного сердца, чтобы расслышать его слова. Дрожащие ладони вытирает от пота о мантию, медленно (как ей кажется, по крайней мере), находя Малфоя взглядом.

– Мисс Грейнджер, вот так, вы считаете, должна работать величайшая ведьма вашего поколения? – в голосе Снейпа неприкрытая насмешка, и гриффиндорка смутилась бы в любой другой момент, но сейчас ей не то чтобы было дело до слов профессора. – Минус двадцать очков Гриффиндору.

Ей не нужно смотреть на зельевара, чтобы догадаться, какое довольное у него лицо.

Она, почему-то, не может заставить себя оторвать взгляд от ухмылки на лице Драко. Должно быть, Гермиона все еще в состоянии шока, поскольку как еще объяснить отсутствие злости? Однако в его глазах также отсутствует ярость. Он выглядит самодовольно и чрезвычайно удовлетворенно, но не более. И он открыто смотрит на неё в ответ. Ну, конечно, глупо предполагать, что Драко Малфой сделает вид, что не он устроил представление.

Рядом с ним вдруг оказывается профессор Снейп и Гермиона наконец переводит взгляд на преподавателя. Тот осматривает варево в котелке слизеринца и довольно хмыкает.

– Превосходная работа, мистер Малфой.

А вот сейчас Гермиона действительно злится. Это она должна была приготовить превосходное зелье, она должна была заработать баллы, это её похвала сейчас звучит для Малфоя.

– Можете забрать эликсир себе. И наказание, мистер Малфой, также ваше.

Гермиона не может выглядеть более удивленной, чем Драко. Гриффиндорка вновь подмечает, как дергается его кадык, когда парень сглатывает. Теперь все внимание серых глаз приковано к Снейпу, и девушка невольно повторяет за ним – перевод взгляд на преподавателя.

– Простите, профессор? – и хотя голос звучит холодно и равнодушно, от взгляда Грейнджер не скрываются заигравшие на скулах желваки.

– Я ведь не глухой, мистер Малфой, – Снейп выдавливает слабую улыбку, от которой по коже бегут мурашки.

С разных углов кабинета начинают раздаваться перешептывания. Кажется, все так же озадачены, как и Гермиона. Думает, что поняла что-то не так, ведь… Хоть раз за прошедшие шесть лет Слизерин получал наказания от Снейпа? Спойлер: нет. Не может быть все так хорошо, только не на этом предмете, только не у этого преподавателя.

– Ах, да, к вам, конечно же, присоединится мисс Грейнджер.

Девушка сдерживает смешок. Она и не рассчитывала, что сегодняшний день станет исключением и Слизерин получит по заслугам, а Гриффиндор наконец оставят в покое.

Однако она готова отрабатывать хоть десять наказаний ради того выражения, которое нарисовалось на лице Малфоя: шок вперемешку с раздражением.

И вот сейчас она действительно ликует.

***

– Вы, мистер Малфой, идиот, если думаете, что сможете провернуть подобное на моем уроке!

– Заткнись, Тео, он даже не говорил такого, – в Нотта летит маленькая декоративная подушка, от которой тот ловко уворачивается.

Пэнси закатывает глаза на свою неудавшуюся атаку и на довольное выражение на лице однокурсника. Малфой предпочитает игнорировать переиначенный рассказ друга, который он активно вливает в уши семикурсникам, отсутствовавшим на зельеварении. Мысли заняты совершенно другим.

Чертова. Мать его. Гермиона. Блять. Грейнджер.

Драко успешно проигнорировал тот факт, что, по сути, сам является зачинщиком сегодняшнего представления и последовавшего наказания, предпочитая всю ненависть направить на гриффиндорку, которая, блять, улыбалась.

Эта сука улыбалась ему в лицо, когда Снейп говорил о наказании. Она считает, что Малфой облажался. И хотя наказание понесут оба (когда профессор его придумает, как он сам сообщил), Грейнджер была уверена, что вышла победительницей из ситуации. Ему хотелось швырнуть пузырек с Рябиновым отваром прямо ей в лоб, чтобы стереть с лица самодовольное выражение.

Сука.

Как же его это бесило.

Прошлым вечером слизеринцу потребовалось минут пять для того, чтобы осознать, насколько бессмертной себя считает гриффиндорка, раз рискнула буквально приклеить его, блять, к полу. Повезло, что палочка была в руках и он сумел без посторонней помощи освободиться.

Малфой надеялся, что не только для него ночка выдалась бессонной: почти до утра покрывал матом идиотку, надеясь, что это сработает как проклятие. Он практически поверил в действенность способа, не увидев девчонку на завтраке (её лохматую голову видно издалека, так что, нет, он не разглядывал стол Гриффиндора), но, увы, на трансфигурации Грейнджер выглядела вполне живой и здоровой. И пусть Драко почувствовал огромное удовольствие, наблюдая, как она дергается, стоит ему лишь кашлянуть, этого было недостаточно.

Месть слишком захватила его. Стоило быть осторожнее, чтобы остаться незамеченным.

– Не переживай, Драко, – Нотт падает на диван напротив, по-хозяйски закидывая ноги на кофейный столик. – Вряд ли ты когда-нибудь опозоришься сильнее, чем сегодня. Так что можешь расслабиться.

– Блять, Тео, завались, – Драко закатывает глаза, занимая вертикальное положение – все это время он лежал на коленях Паркинсон, изучающей какие-то бумажки (судя по их виду, те самые, что несколько дней назад он оставил в гостиной Башки старост).

– А вы чего тут стали? Валите! – несколько младшекурсников, тихонько «прибившихся» к компании, вздрогнули от резкости в голосе Малфоя и через несколько мгновений их и след простыл.

– Завтра ваша очередь дежурить, – сообщает Пэнси, демонстрируя графу с фамилиями Старосты мальчиков и Старосты девочек.

– Подмени меня, – сразу же выдает Драко.

Разгуливать по школе с этой лохматой идиоткой – последнее в списке дел Малфоя. К тому же он вовсе не уверен, что сможет совладать с желанием заавадить её в каком-нибудь темном углу, а потом скинуть тело в Черное озеро, чтобы подводные жители полакомились гриффиндоркой на ужин.

– С какой это стати? – фыркает Пэнси, но по её взгляду Драко понимает – поможет.

– Считай это благотворительность, – вновь вставляет Тео с противоположного дивана, и в этот раз подушка попадает прямо в цель – не зря Малфой в квиддич играет, меткость, как и реакция, остаются на высоте.

Нотт начал ухохатываться с собственной же шутки, даже Пэнси улыбнулась. И Драко на секунду захотелось остаться в гостиной Слизерина до завтрашнего дня.

***

Под предлогом «навестить Рона», Гарри удалось затащить Гермиону в больничное крыло. Мадам Помфри, которая отчитывала какого-то засыпающего на койке Хаффлпаффца, тут же обратила на них взор строгих глаз, но ничего не сказала, когда студенты прошли к месту отдыха Уизли.

Всю дорогу девушка пыталась убедить Поттера, что ничуть не пострадала и помощь ей не требуется, но слишком упертый Гарри все никак не мог успокоиться.

– Тебе нужно показаться Помфри.

– Все в порядке, Гарри.

– Хочешь, я могу избить этого тупого хорька?

– Нет, лучше не вмешивайся в это.

– И все же, если он…

– Гарри! Ты же знаешь, что я могу постоять за себя.

Забота была приятна. Гарри умел быть настойчивым, но также умел вовремя отступить. Поэтому, хоть сейчас и приходится сидеть в больничном крыле, расспросы касательно произошедшего прекратились. Ей даже «повезло» ощутить укол совести – за всеми этими мыслями о мести Малфоя, плохое самочувствие Рона совершенно вылетело из головы.

На самом деле она не была уверена, что действительно в порядке. Физически, конечно, Гермиона совершенно не пострадала, но, отойдя от шока, когда наслаждение от раздраженного и шокированного лица Малфоя испарилось, ей вдруг стало еще более тревожно, чем утром.

И хотя гриффиндорка тщательно замаскировала свое беспокойство, была более чем уверена, что Драко так просто эту ситуацию не оставит – его следующий шаг оставался загадкой. Гермиона больше всего ненавидела такой типаж людей: их поведение невозможно предугадать, все действия кажутся спонтанными, совершенными на эмоциях, отчего подготовиться к последствиям сложнее в тысячу раз, если вообще возможно. Психи, одним словом. И Малфой явно их предводитель.

Поэтому Гермиона решила, что будет наготове, пока слизеринец что-нибудь не предпримет. А он обязательно предпримет.

– Как ты себя чувствуешь? – Рон отрывается от своего занятия, приветствуя друзей улыбкой. Грейнджер только сейчас замечает, что он складывает больничную одежду и оставляет её на краю кровати.

– Мадам Помфри сказала, что я могу быть свободен.

– Если твоя мама узнает, что ты был в больничном крыле из-за…

– Гермиона, прекрати, – Уизли закатывает глаза, но выглядит довольным. Неужели скучал по ворчанию подруги?

– Радуешься тому, что пропустил уроки? – девушка вскидывает брови, скрестив руки на груди. Хочет выглядеть недовольной, но радуется тому, что Рону не понадобилось много времени на восстановление, а значит, ничего серьезного не произошло.

– Конечно. Такая выпала возможность зелья пропустить. Произошло что-то интересное?

Гарри уж было открыл рот, чтобы ответить, но Гермиона решила взять все в свои руки:

– Только то, что Снейп в очередной раз снял с Гриффиндора баллы, – это даже не ложь.

Рон фыркает, бросая что-то вроде «ничего нового», и друзья сообщают Мадам Помфри, что уходят. Замечает, как Гарри борется с желанием попросить женщину осмотреть Гермиону (что с вероятностью 99,9% было его изначальной целью), но она быстро хватает друга за предплечье и уволакивает в коридор вслед за Роном.

В этот раз Гермиона также проводит в гостиной Гриффиндора весь вечер: им удается связаться с близнецами Уизли через камин и практический все семикурсники собираются в кучу, чтобы послушать рассказ Рона о том, как он отвратительно чувствовал себя утром из-за конфет. Фреду и Джорджу это кажется потрясающе забавным. Хотя Гермиона порицает продажу потенциально вредных конфет, её мало кто слушает.

Чуть позже, попрощавшись с Уизли, разговор медленно перетекает к теме квиддича, а девушка быстренько занимает стол в дальнем углу комнаты, чтобы сделать домашнее задание, которое, вообще-то нужно сдать только на следующей неделе, но возвращаться в Башню старост ей совсем не хочется, как и слушать о последнем матче Пушек Педдл.

Макгонагалл задала небольшой (по меркам Гермионы) доклад, но тема оказалась куда интереснее, чем можно было подумать изначально.

Остается дописать последний абзац с выводами, когда на плечо аккуратно опускается чья-то рука и Грейнджер против собственной воли вздрагивает.

– Гермиона, уже половина двенадцатого, – мягкий голос Джинни, в котором, однако, звучит слабая, беззлобная насмешка.

– Сколько?! – взглядом находит настенные часы, чтобы убедиться – подруга не врет. – Черт, тебе нужно было привести меня в чувство еще полтора часа назад.

– Мы только начали расходиться, – Уизли-младшая кивает куда-то за свое плечо, и Гермиона, проследив за её взглядом, замечает Симуса, Дина и Рона с Гарри, которые убирают волшебные шахматы со стола. – Не хочешь остаться на ночь?

Да, очень.

– Нет, нужно вещи разобрать. Вчера я… – замолкает, покачав головой. – В общем, мне нужно вернуться в Башню.

Джинни покорно кивает.

Увы, это правда: ей не удалось заняться этим вчера, поскольку… В общем, выходить из комнаты после того инцидента Гермиона не решилась, а оставлять чемодан в гостиной больше нельзя – мало ли, что Малфой учудит? Не хочется обнаружить свои вещи выброшенными из окна, хотя, если честно, она сильно сомневалась, что даже при желании сотворить нечто подобное, Драко не побрезгует касаться её чемодана.

Фыркает своим мыслям, собирая пергаменты обратно в сумку. И, прощаясь с друзьями, направляется в Башню старост. По привычке старается передвигаться тихо, хотя с новой должностью Филч не сможет ничего сделать, кроме как с недовольством пробормотать несколько недовольных фраз.

– Новое начало, – на секунду девушка улыбается воспоминаниям о том, какое радостное возбуждение испытывала, выбирая новый пароль.

Во-первых, считала это честью, а во-вторых, отличной возможностью насолить Малфою. Ей практически удается по памяти восстановить то пьянящее чувство, но радости не суждено длиться долго.

Зрение, не привыкшее к темноте, успевает засечь какое-то движение в углу комнаты, но единственного источника света – огня в камине, – оказывается недостаточно, чтобы разглядеть что-то конкретное. А потом становится поздно, потому что запястье Гермионы оказывается в тисках, а ко рту прижимается холодная ладонь. Девушку грубо впечатывают в стену. Позвоночником ощущает кирпичную кладку стены и кривится.

– Твои шаги были слышны еще в коридоре, Грейнджер, – шипит Малфой, и ей совсем не нравится то, чем пропитан его голос. Яд, похлеще чем у Василиска.

В другой ситуации можно было бы возмутиться: если бы она действительно передвигалась так шумно, то была бы убита еще в прошлом году и не стояла бы сейчас перед ним. Но Гермиона приходит к выводу, что в данный момент комментарии излишни.

Его рука медленно отрывается от рта девушки. Гриффиндорка прикидывает, что вот он – её шанс, но стоит лишь слабо дернуться и ладонь оказывается на её шее. Уверена, он чувствует, как тяжело она сглотнула.

Палочка осталась в кармане мантии. До него не дотянуться без привлечения внимания, а если Драко заметит, то и этот путь к отступлению будет отрезан.

Гермиона старается игнорировать бегущие по спине и рукам мурашки из-за его холодных пальцев, впивающихся в кожу. Думай, думай, думай.

Почему его руки такие холодные?

Не об этом думай, мать твою!

– Отпусти, придурок, – отвечает грубо. Под стать ему.

Глаза тем временем привыкают к темноте и девушка ужасается от того, насколько близко оказывается слизеринец и в какую безысходную ситуацию попала сама.

Дергается, скорее из вредности, поскольку сразу за её действием следует его – ответное. Продолжает сжимать шею (ей не удается оценить, следует ли за этим боль – кожа, кажется, немеет от холода его прикосновений), большим пальцем надавливая снизу на подбородок так, чтобы гриффиндорка подняла голову.

Их взгляды пересекаются и, Гермиона может поклясться, он получает удовольствие от издевательства над ней. Это не то чтобы становится сюрпризом.

Все же Грейнджер удается немного опустить взгляд и заметить – Малфой в пижаме. Стандартная рубашка и штаны серого цвета. Неужели он отложил свой царский сон, чтобы отомстить за… За что? Вчерашнее или сегодняшнее? Практически ухмыляется своим мыслям. Они выводят друг друга из себя каждый день.

– Хотела унизить меня? – злобная усмешка отражается на его бледном лице. Гермиона хочет поинтересоваться, что он имеет в виду, поскольку наказание назначил Снейп и она не имеет к этому абсолютно никакого отношения, но решает, что разбираться в смысле слов Малфоя, как и в его логике, ей абсолютно не интересно.

– Нельзя унизить тебя больше, чем ты уже унизил себя сам.

Даже не жалеет о том, что сказала, хотя хватка Драко после данной реплики усиливается и теперь девушка может оценить, что да, за этим действием все же следует боль.

– Завались, Грейнджер, – он снова переходит на рык. Это какие-то стадии раздражения? Если так, то Малфой явно на грани. На грани убийства, судя по всему.

Ей приходится следить за движением его губ, чтобы разбирать слова – удары сердца подавляют любой звук извне. Приказывает ему успокоиться, но, увы, это так не работает.

– Грейнджер? – передразнивает его, параллельно стараясь выстроить цепочку дальнейшего развития событий. Но это практически невозможно. Потому что Малфой – чертов псих. – А как же «грязнокровка»?

Не может утверждать, но, кажется, слизеринец даже вздрогнул после её слов. Не собирается анализировать этот факт.

Почему он такой холодный?!

К горлу будто прижимают кусок льда. Совершенно безумная мысль мелькает в голове Грейнджер: жив ли Малфой вообще? Может, это все ей мерещится и она уже давно лежит в психиатрическом отделении Святого Мунго?

Бред, сразу же решает. Даже в самом ужасном состоянии в моих мыслях не будет Малфоя.

– Так ты фанатка унижений? – его нервный смешок радует Гермиону, хотя здравый смысл вопит, что это не сулит ничего хорошего. – Никогда бы не подумал.

– А ты вообще не мастер думать, – выплевывает гриффиндорка, и, опустив взгляд, вдруг замечает кое-что.

Ну конечно.

Стоило догадаться раньше.

Игнорирует боль от хватки Драко, его сверкающий злобой взгляд, приоткрывающиеся губы (Гермиона совершенно некстати замечает небольшие трещинки в некоторых местах), с которых вот-вот соскользнет какое-то ругательство, и силой воли заставляет себя слегка оторвать голову от стены, чтобы нормально разглядеть пол.

А дальше действует слишком быстро, чтобы не передумать: голые ступни Малфоя находятся в каких-то жалких миллиметрах от неё, а потому Гермионе не составляет труда оторвать ногу от пола и небольшим каблучком туфель надавить на незащищенную ступню парня.

Слизеринец шипит от боли, хватка на шее слабнет. Грейнджер реагирует мгновенно – отталкивает его от себя, освобождая пусть к отступлению. И снова делает это. Снова убегает.

– Я, блять, убью тебя!

Теперь сомневаться точно не приходится.

Крики разносятся по Башне еще долго, как девушка добирается до своей комнаты и накладывает заглушающие и запирающие чары.

Сердце гулко стучит в груди, когда Гермиона прислоняется спиной к стене. От нервов подгибаются ноги. Разом с паникой рождаются какие-то совершенно новые эмоции. Удовлетворение. Она поставила его на место. Дала отпор. И пусть завтра придется ходить по коридорам и оглядываться, ведь Малфой впредь не допустит подобных ошибок и наверняка постарается отрезать гриффиндорке все пути к отступлению, сейчас её сердце бьется не только из страха, но и от какого-то не слишком разумного счастья.

Кончиками пальцев касается своей шеи, где еще пару минут назад находилась ладонь Драко. Кожа все еще ледяная.

Гермиона отдергивает руку.

Комментарий к Глава 2.

*Конфундус – заклинание для причинения беспорядка в мыслях человека; для нарушения работы различных магических предметов.

========== Глава 3. ==========

Еще никогда в жизни завтрак не казался таким вкусным, солнце настолько ярким, а эмоции настолько нестабильными. Гермиона проснулась в отличном настроении, чрезмерно хорошем, учитывая обстоятельства, даже накрасила губы практически бесцветными блеском, не создающим неприятной липкости на губах – подарок Джинни. Рациональная часть мозга предупреждала об опасности, но окрыленная победой над Малфоем Гермиона предпочитала просто радоваться новому дню.

В Большом зале уже ждали Рон, Гарри и младшая Уизли, поэтому она спешит занять место рядом с ними. Выгружая из сумки талмуд в потертой обложке, ловит на себе удивленные, а частично и раздраженные взгляды друзей.

– Перси сказал, что здесь очень много полезной информации по Истории магии, – пожимает плечами, потянувшись к тарелке с нарезанными фруктами за яблоком.

– Тебе недостаточно скучных уроков? – бубнит Рон, отодвигая край книги подальше от себя.

Гермиона предпочитает проигнорировать его реплику, поскольку не может признаться друзьям, что даже ей метод преподавания профессора Бинса кажется скучным. Куда продуктивнее будет начать изучать материал самостоятельно, чтобы впредь сонливое состояние на истории магии не вызывало чувства вины.

– Ты накрасила губы? – шепчет Джинни, локтем толкая Грейнджер в бок. – Неужели я дожила до этого момента.

Гриффиндорка закатывает глаза, но уголки губ все же ползут вверх. Пролистывает несколько страниц книги, останавливаясь на интересующем абзаце. Перси оказался прав – написано легко и понятно. Что ж, проблем с этим предметом возникнуть не должно.

Отрывается от чтения всего на мгновение, чтобы взять еще дольку яблока, но взгляд сам падает на слизеринский стол, а уже через мгновение на неё в ответ взирают серые глаза Малфоя.

«Я, блять, убью тебя».

Он явно в отвратительном настроении.

И, черт, ей не стоит этого делать. Абсолютно точно не стоит…

Гермиона слабо ухмыляется. И тут же замечает вспыхнувшее пламя в его глазах. Малфой, кажется, сейчас согнет вилку пополам.

Стоит начать воспринимать его угрозы всерьез.

Но почему же ей так нравится выводить его на эмоции? Видеть, как играют желваки на скулах, как и без того бледное лицо практически превращается в мел. Гермиона до сих пор ощущает прикосновение его ледяных пальцев на шее.

Становится интересно. Действительно интересно.

Каким будет твой следующий шаг, Малфой?

Потому что она не собирается сдаваться.

Теперь ты ответишь за те шесть лет оскорблений, унижений, отвратительных шуток и… И, в общем, за все. За одно свое существование ответишь. Мерзкий слизеринец.