сообщить о нарушении
Текущая страница: 46 (всего у книги 59 страниц)
- Ничего, кроме твоей безоговорочной покорности, - демон провел языком по нежным губам Эрика, сняв с них последние ранки и трещины. А я от ревности вспомнил о существовании печени. Или печень вспомнила и захлебнулась... - Не бойся проиграть в войне. Убитых официально нет, но раненые сохнут и погибают от медленного яда. Тебе смерть не грозит, ты сам кого угодно уделаешь отравленными стрелами. Вот бы еще кто-то напоминал тебе доставать их из колчана, вкладывать в лук и натягивать на тетиву.
- На что ты намекаешь? Я слишком доступен? Кинулся в объятья первому встречному? Был плохо осведомлен и позволил себя развести на секс, как глупого четырнадцатилетнего школьника?
- Не задирайся, я же не упрекать тебя пришел, а избавить от страхов. Мне ведь придется сейчас улететь, хочешь ты этого или нет.
- Тогда расскажи мне о его возлюбленном. Только с подробностями.
- Он тебя убьет. Будь уверен, он действительно это сделает, если ты не успеешь выстрелить в него из лука первым. Достаточно подробно?
- Более чем. Когда он воскресает?
- Ты вдоволь успеешь потренироваться с дозировками яда и траекториями полетов стрел.
- А Ксавьер?
- А Ксавьер будет тебя жадно хотеть. Насытишь ли ты его похоть своим телом, даже мне интересно. Потому что неизвестно, как скоро ты поймешь... себя.
- То есть?
- Каким темпераментом наделен и какую тягу к плотским удовольствиям имеешь. Пока ты в большей или меньшей степени асексуален. Как ребенок. Испытываешь инстинктивно возбуждение, особо не понимая, что это оно и есть.
- Это плохо?
- Это замечательно. Мне нравится твое восприятие, ясность и неспособность к искажениям реальности сквозь призму всякого мусора. Мусора в голове у тебя просто нет. Даже порнофильмы тебе папа подогнал самые правильные и красивые.
- Папа... - Эрик стал задумчивым и уткнулся в худую грудь демона. - Родителей не выбирают, верно? Я все-таки боюсь. Зачем он породил меня? На что надеялся?! Нечаянная или намеренная жестокость? Ты ведь владеешь ситуацией, скажи.
- А раньше ты не искал ответа на свой вопрос?
- Раньше я наивно думал, что он любит меня. Ну хоть немножко.
- Так может, все-таки любит? И единственный, кто любит?
- Ты убеждаешь или запутываешь? Я приеду, Ксавьер вернется сюда, а я останусь с отцом один на один, уже не в горящем кратере, а в четырех стенах. И воображение начинает подсовывать мне картины одну хуже другой. Кандалы, ремни больничных или пыточных кресел, бесконечные уколы, надрезы, лекарства, слабость, непреходящую боль, анализы, опыты, лоботомию, в конце концов. А за ней - уже темноту.
- Разве Фрэнсис пытал тебя перечисленными способами?
- Нет, но его невнимание было хуже пыток. Четыре последних года.
- У тебя сверхъестественная эмоциональность. Пониженный болевой порог, высочайшая чувствительность. Ты раним больше, чем твои собратья по лунной крови.
- Но у меня есть сила.
- Ее сводит на нет твой разум. Ты невероятно много думаешь о вещах, которыми у людей не принято забивать голову. И твое тело в безропотном подчинении у мозгов, оно ничего не сделает. Ты даже не смог воспротивиться, когда я поцеловал тебя.
- А может, не захотел? Может, мне не хватает тепла и ласки, я недолюбленный ребенок, которого погнушались родители, готовый менять случайные и небрежные поцелуи на непонятно кем выдуманную девственность, готовый терпеть все, лишь бы на нем не поставили крест и не выбросили. На мне и так уже крест. Позорное клеймо неудачного эксперимента с природой.
- Ты унижаешь себя напрасно. Принижая в своих глазах, падаешь и для всех. Бороться бессилен? Тебе ведь абсолютно нечего терять!
- Было бы за что бороться... О да, демон, у меня ничего нет, потому и отстаивать мне нечего. Только об стену убиться.
- Тогда, выходит, я круглый идиот, раз помогаю тебе?
- Ну... нет, - он поднял голову, со слабо забрезжившей надеждой всматриваясь в разные глаза даэдрического принца. - Ты хочешь что-то предложить?
- Если ты согласен жертвовать. Не волнуйся, душу не заберу, но предмет контракта останется для тебя в тайне.
- Я же сказал, что не пойду ни на какую сделку.
- Не ты, а я сказал. А ты промолчал, мой маленький, - Асмодей погладил его по волосам, меняясь. Его меняла новая улыбка, во что-то опасное, с красноватыми отблесками пламени под мертвенной кожей, острый блеск клыков внушал страх. Но Эрик не видел, он снова уткнулся в грудь, обнимая дьявола. Видел Ксавьер... и холодел, обнаружив, что не может двинуться с места, выбежать к ним из дому и помешать. - Молчал и слушал. Так внимательно, как никого еще не слушал. Послушаешь еще?
- Твой поцелуй не был случайным... или небрежным, - тихо вымолвил Эрик, вздохнув. - Но ты не добьешься моего согласия. Что бы ни сулил, как бы ни расхваливал свой товар. Я знаю, что ты обманешь. Потому что хитрый. Потому что неточные формулировки. Потому что словами так легко коверкать желания, самые простые и логичные. Потому что слова... они как воздух. А ты повелитель воздуха.
- Тогда попробуй сформулировать правильно. Проговори, но не желай, раз настолько понимаешь, как сложен этот процесс.
- Ты и тут обманешь. Я не скажу.
- В таком случае, я скажу. Получишь Кси. Во всех смыслах. Он будет тебя любить. Он сделает тебя счастливым. Он даст тебе настоящую жизнь. Эта жизнь будет длиться достаточно долго по земным меркам.
- А подводные камни? А скрытые условия? Побочные эффекты? Три фунта лиха, чтобы уравновесить твой шикарный подарок? И пожалеть, потому что – дорогой ценой.
- Но ты горделиво заявил, что готов заплатить.
- Я сказал, что готов. А договорить ты мне не дал. И к чему я готов, ты не знаешь.
- Браво, Эрик, - темптер сделал паузу и чмокнул его в лоб. - Я дам тебе всё обещанное без всяких «но» и «если». А заберу, повторюсь, лишь одну вещь, и это не твоя душа.
- Тогда душа Ксавьера.
- И не его душа.
- Я все равно тебе не поверю. Почему тебе так нужно мое согласие?
- Потому что...
Я смог сорваться с места. Я пробовал сделать это так отчаянно, что, внезапно получив свободу, просто вышиб головой дверь и вывалился во двор. Почти упал, стукнулся коленом об землю, но сразу притормозил бег и выровнялся. Демон спокойно отстранился от Эрика, и мне не пришлось его отнимать. Я торопливо сгреб в объятья своего малыша, больно прижал, дав послушать толчки обезумевшего сердца, отдышался... нет, не сумел отдышаться, резко хватая ртом воздух. Эрик смотрит на меня с удивлением. Но вроде догадывается, что я – опять я, а не то жуткое создание, о котором они говорили. Как же так. Они додумались. А я – нет?!
- Я попрошу тебя исчезнуть. Со всем почтением к статусу и наделенной тебе власти.
Моди повиновался. А я втолкнул Эрика в машину и наконец-то исполнил свою мечту, вспахав три клумбы и сломав ворота при выезде.
========== LIX. Monster ==========
| Part 3: Trinity fields |
Фрэнсис был не в состоянии думать о планах и стратегиях. Хэлл бубнил что-то на заднем фоне, чертил и выписывал на магнитной доске формулы, но он ничего не понимал, ни слова. Сложно сказать, что больше занимало его, тревога или злость, неприятные мысли о предательстве или даже о том, что он может никогда больше не увидеть обоих малышей. А вдруг?!
- Фельдмаршал! - терпеливо крикнул инженер ему на ухо в третий раз. - Может, вы подпишете мне бумаги? Я сделаю всё без вас. Только людей дайте и технику. Вы слышите меня?
- Кого и сколько? - нехотя выдавил Конрад наконец. - Вы что, так быстро произвели подсчеты? В куполе трещина, вы не могли ее учесть, вы ведь не знаете...
- Очень даже знаю, вашего адъютанта расспросил. И, кстати, посчитал не быстро, но вы были в прострации... час. Даже не заметили, что я выходил. Теперь воспринимаете меня?
- Да.
- Установить взрывчатку необходимо в трех местах. Понадобится три вертолета и шесть профессиональных подрывников. Прикрепят к поверхности парные взрывпакеты с одним детонатором. Можете особо не заморачиваться, купол скоро рухнет сам, и поможет ему в этом С-4. А для хорошей ударной волны мне надо будет запрессовать под оболочку побольше режущих и крошащих элементов. Лейкосапфир очень твердый, но фугасные бомбы я у вас просить не буду, шуму и пыли поднимем чересчур много, а вы ведь этого не хотите, верно?
- Всё так...
- Вы выделите мне место для сборки? Я не хочу, чтобы ваш дом взлетел на воздух. С материалами проблем не будет?
- Я мог бы отвезти вас в военные лаборатории, но не хочется тратить время, которого у нас нет. Приступите к работе в саду. Напишите Блаку то, что вы назвали мне, и он всё принесет. Вертолеты, С-4 и вспомогательные материалы. Людей позову, когда закончите сборку. Есть хотите?
- Попозже, генерал. А вы... все-таки подпишите мне план уничтожения Сандре Льюны.
- Зачем? Всё под моей ответственностью, никто вас ни в чем не обвинит впоследствии.
- Я понимаю. Но, Фрэнсис... моя совесть нечиста. Я хочу чувствовать вашу руку. Хочу умом понимать, что вы меня заставляете убивать... их. Что я не делаю этого по доброй воле.
- Ах, вот оно что. Конечно, - Конрад поставил резолюцию «привести в исполнение», расписался и встал. - Вам легче?
- Нисколько, - сумрачно ответил инженер, глядя ему в глаза. - Мне бы ваше хладнокровие и бессердечие. Вас не мучают ночами страшные сны?
- Сплю как младенец, - Фрэнк прищурился. - Жалость, да? И надежда, что я тоже пожалею их и отменю всё в последнюю секунду? Откуда вам знать, мистер Тэйт, может, я этого и хочу. Что мне жаль потерянных лет и вложенных средств. Что я готов дать второй шанс и бороться дальше. Но я не могу. Дать слабину нельзя. Раньше не давал, и сейчас не дам. Всю жизнь рублю канаты, взрываю мосты... и купола. И не иду на попятный.
- Ваш пример страшен.
- И никто не хочет ему следовать. А зря. Идите. Помолитесь за их души, что ли... для очистки совести.
- Вы омерзительны, фельдмаршал, - Хэлл свернул чертеж в трубочку и тоже встал.
- Работайте тщательно и осторожно. Я не хочу нечаянных взрывов в собственном саду. И не ломайте розы. Они куда ценнее двуногого мяса.
Мастер искривился, но раздумал что-то добавлять и ушел.
Фрэнсис сел обратно в кресло и сжал виски. Ему плевать на лунный город. Ему... просто хочется стереть из памяти лицо своего сына в момент признания. Эрик бесплоден. Как красивая, но пластмассовая роза. Таких неживых уродцев в его саду нет. Когда его найдут... нет, думать о том, что произойдет, когда его найдут, тоже не хочется. Выпить бы... Блак занят инженером, придется пить самому. Хотя... где Минерва?
* * *
Четыре часа мы выезжали из нью-йоркских пробок. Четыре часа я молчал и старался не поворачивать голову вправо, чтобы не смотреть на Эрика. И только когда впереди показался холм с имением Конрадов, внутренний заслон слетел и я начал оправдываться.
- Я плохой человек, бесспорно. Но я хочу, чтоб ты понял истинное положение вещей до того, как их расставит по другим местам твой отец. Я совратил тебя, хотел безнаказанно воспользоваться твоим телом, пока ты еще не совсем разбираешься в сексе и отношениях. Я обманом затянул тебя к себе домой. И все, что мы делали, противно природе, закону и морали. В каком-то смысле я надругался над тобой... как мог бы надругаться над ребенком. Разница только в том, что я не причинял боли и не хотел насилия. Хотя и тут вру, хотел. Хотел тебя изнасиловать, но передумал... после того, как... ну, не важно. Ты можешь обо всем этом рассказать отцу, и он сгноит меня в одной из своих бесчисленных тюрем. Или застрелит без суда и...
- Был момент, когда ты спрашивал, понравилось ли мне, - тихо перебил маанец. - Хоть что-нибудь... А я застеснялся. Ужасно. Всё. Всё понравилось, Ксавьер. Ты не плохой. Ты просто разный. Но ты нужен мне, как есть. Любым.
Я поперхнулся и перестал следить за дорогой, во все глаза уставившись на Эрика. Два ярких серебряных капилляра нарисовали на его щеке красивый полумесяц. Но как же сильно он должен был нервничать, чтобы проявилось такое великолепие. Мне стало дурно.
- Не оставляй меня. С ним. Я боюсь. А тебя я не боюсь. И от тебя я готов стерпеть боль, издевательства и насилие. А от него – нет.
Ну все. Я бросил руль, в визге тормозов машину швырнуло на обочину, а я потянулся нему, весь дрожа, и обнял. Невинный, покорный и замученный... Эрик, мне никакой нежности не хватает, чтобы обвить тебя так, как я того хочу. Сжать сильно, но осторожно, покрыв собой, чтобы ты чувствовал... отчетливо чувствовал, что я с тобой, и что ты этого не потеряешь, не сможешь, никак. Хочу подарить один сладостный поцелуй, совсем легкий и трепетный... Но легким он уже не получается, я не умею сдерживаться. Мягко скользнув по губам, я уже очень жадно сосал твой язык и совсем нахально лез под рубашку... нашарил один твой сосок и с наслаждением растер двумя пальцами. Он встал, маленький, горячий, затвердевший... Но хочется еще. Еще чего-то сладкого. Ты так меня возбуждаешь... С сожалением отпустил твои губы, и ты сразу же застонал, выгибаясь на сиденье и хватая ртом воздух.
- Надо ехать, - прошептал Эрик беззвучно, пока я расстегивал пуговицы и обнажал его грудь. - Отец ищет нас. Если мы застрянем на дороге, на полпути...
- Мы уже почти приехали, малыш, - я покрыл поцелуями его ключицы, облизывая все впадинки и выступы и торопливо втягивая в себя странный, но уже родной запах кожи. Пытаюсь намертво зашить его в памяти. - Разреши, немножко... мне снова срывает крышу.
- Хочешь сделать это здесь?
- Нет, не это, - хотя я готов был и ноги задрать ему, и под хвост проникнуть, трахнуть сейчас же... и грубо. Но нет. Только не в машине. Не в спешке. Как будто он – шлюха. Нельзя, нельзя! Господи, как избавиться от гнусных мыслей...
- Ксавьер, тебе плохо? Я могу помочь.
- Как?
- Укушу тебя снова. Помогает, я читал. Выпускать грязную кровь и очищать голову. Тем более, если ты упырь, и она застаивается в венах.
Я вспомнил, как меня кусали Ангел, Фрэнк, сам Эрик... Мое состояние после этого трудно было назвать нормальным, но, может, в этот раз Эрик прав? Он обнажил мое плечо. Две розоватые полоски рубцовой ткани указывали, где он ранил меня в прошлый раз. Кажется, это будет нашим жертвенным местом.
- Малыш, но ты ведь не вампир. Почему ты хочешь?
- Не знаю. Звериное начало, голод пантеры... Тебе важен мой ответ сейчас?
Я покачал головой, и он вонзил в меня свои острые зубки. М-м... я опять проваливаюсь в туман и приятное забытье.
/mirror of mind - Erick/
Я высосал из него концентрированный раствор кофе с кислотой. По-другому разлитое в нем желание секса никак не назвать. Ксавьер успокоился, хоть и не полностью. По крайней мере, на глазах отца он не сорвется.
У въезда в резиденцию нас остановила охрана. Солдаты переменились в лице, когда Кси назвался. Да, нас искали как международных преступников, с ног сбились. Не подозревая, что мы спокойно проспали весь день у них под носом, в одной постели, голые... Стараюсь согнать свою довольную улыбку при появлении генерала. Начинается схватка. И я должен уговорить себя не прятаться за спину Кси.
- Эрик, где ты был? - Фрэнсис щелкнул пальцами, и сопроводившие нас люди поспешили исчезнуть. Мы одни в большом холле. Хотя нет, далеко, за низеньким столиком, сидит женщина и листает журнал. Гостья? Жена? Почему она не вышла вместе с остальными?
- В городе.
- Каком?
- Не знаю. Ксавьер пусть скажет.
- С ним я поговорю потом. Чем ты занимался?
- Читал. Ел. Дремал. Ходил в душ. Разговаривал с Кси.
- Ты не думал о том, что нужно мне позвонить? Приехать? Объясниться, предупредить... почему ты явился только сейчас?
- Ксавьер сказал, что...
- Почему ты постоянно на него ссылаешься? Своей головой думать не можешь?
- Я хотел! Хотел к тебе. Но Ксавьер сказал, что я должен отдохнуть. И что мы встретимся с тобой позже. Вот... встретились. Все хорошо.
- Ни хрена не хорошо! Я волновался! Я... - он потер лоб, - я же не знал, где ты. И что с тобой. Могло приключиться что угодно.
- А разве тебе не все равно? Я для тебя меньше, чем рядовой человек. И хуже. И разве ты не будешь счастлив от меня избавиться?
- Эрик!!! - загремел отец не своим голосом. - Не смей со мной так разговаривать!
- А как? Как я должен? К чему лицемерие? Ты убьешь меня. Как остальных. Я читаю это ясно в твоих глазах... папа.
Женщина встрепенулась на последнем слове и отложила журнал. Я уже на девяносто процентов уверен, что вижу жену Фрэнсиса. Она могла бы быть моей матерью. Если бы не... если бы.
- Минерва, подойди, - грозно произнес Конрад и сделал мне знак подойти к нему тоже. Но я не шелохнулся. Я стою рядом с Ксавьером, и его рука всего в миллиметре от моей. Доли секунды понадобятся, чтобы сжать ее и броситься отсюда сломя голову. Мы не сговаривались, но я чувствую его готовность бежать вместе со мной в случае опасности. - А тебе нужно особое приглашение?
- Держись от меня там же, где и сейчас. И я тоже не сделаю ни шагу вперед. Пока не буду уверен... а я не буду уверен, что ты оставишь мне жизнь, никогда.
- Минерва, покажи этому мнительному молодому человеку дом и его личную комнату. Видишь, я стою, где стоял. С мачехой ты, надеюсь, согласен прогуляться?
