Текст книги "Radical (СИ)"

Автор книги: Deserett

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 59 страниц)

- Ничего, он все равно не слышит. Он ходит сейчас по аду. Гуляет как в страшном сне – ищет там близнеца... а находит себя. И не надо сочувствовать. Самоубийцам подбирают наказания и похуже, я еще смягчил его участь. Что еще? - С появлением Ксавьера его сердце ожило! Почему он не вернулся от носферату в… э-э-э... исходное положение? - Не было никакого исходного положения! Посмотри на мою кожу, черноту вокруг глаз… зубы, в конце концов. Не от фонаря же он захотел упыриной жизни. Так и так превратился бы в вампира. - Тогда в чем смысл? - Не стал тогда, стал бы сейчас. Я бы помог. Один укус в нежную шею... - Асмодей сверкнул глазами. - Хотя одним укусом я бы не ограничился. И нет ничего странного в том, что я паду жертвой собственного ребенка. Сверхъестественное искушение… оно сильнее даже меня. - А он? Нравится ли ему это? - Хэлл, а тебе нравится дышать? Затрудняешься ответить, не правда ли? Ты дышишь, дышишь не думая, неосознанно, дышишь прямо сейчас, сам того не замечая. Но стоит перекрыть кислород... в считанные минуты ты скорчишься в судорогах, посинеешь и умрешь. Прелесть Энджи в том, что он без воздуха проживет, а ты – нет. И остальные люди – тоже нет. А знаешь почему? Он – этот невидимый, но такой необходимый воздух. Сладчайший. Необычный. Воздух, который ты чувствуешь. Ведь обычный воздух ты вдыхаешь, практически не замечая. А к этому присасываешься жадно, как к наркотику. - Почему ты пришел, когда я позвал? Признай, что не ждал этого вопроса! - Ждал. Но после основных. Пришел, потому что твои желания совпали с моими целями. Теперь ты тоже часть плана. Ты нужен Ангелу. И когда он воскреснет, рядом буду не я. А ты. - Мод?.. - инженеру на мгновение померещилось, что потолок покачнулся и начал падать. И ему очень захотелось втянуть голову в плечи. - Иногда ты говоришь слишком быстро, я не успеваю разобрать. Повтори. - Я сделаю тебя вторым родителем. Матерью, которой никогда не было. Я нахожу в твоей душе достаточно тепла и света для Энджи. Не знаю, для кого ты хранил их запечатанными столько пыльных веков, но теперь все это принадлежит моему сыну. Испугался ответственности, да? - Вот уж нет! Когда? - Завтра. Принесу и оставлю тело. Насладишься сполна созерцанием... поухаживаешь, ага. - Это не смешно. - А я и не смеюсь. Хэлл, я передаю тебе своего сына. Ты увидишь его. Ты ведь этого хотел. - И ты прямо сейчас это решил?! Из-за моего горячечного желания? - Ну нет, конечно. Не зря же у меня репутация расчетливого ублюдка. Я все спланировал заранее. В противном случае – я не пришел бы. Ты глотнул бы своего омерзительного сернистого спирта, и, кто знает, где бы находился сейчас. - Сволочь... - Тоже верно. Еще вопросы будут? - Энджи полюбит меня? - Как мать – однозначно. В другом качестве ты и сам быть не захочешь, поверь мне. - Почему? - По кочану, милый. Потому что у него есть Ксавьер. Вслушайся, что спрятано в этом имени... сколько смысла вложено. Двойственного... коварного. * * * - Блак, - негромко позвал я, прикидывая, нравится ли ему вообще это прозвище, или он мирится с ним в угоду фельдмаршалу. Наверное, второе... вон как его скривило. - Чего тебе, малой? - мрачно бросил Блэкхарт. Он курил на веранде, и судя по всему, не первую и даже не десятую сигарету. - Фрэнсис разрешил мне принять гостей? - Их много?! Ты говорил про одного. - Не придирайся к формулировкам. Я делаю только то, что одобрил Фрэнк. Доктор Ван Хельм придет один. Когда ты за ним собираешься ехать? - Мне вот все бросить и выполнять твои капризы? - Я уверен, что Фрэнк... - Нет здесь Фрэнка! И слушаться ты будешь меня, щенок! Вали в свою комнату и сиди тихо. Если перестанешь путаться под ногами, может, и привезу твоего драгоценного доктора. Козел. Первым делом мне, конечно, захотелось стащить у него телефон, вызвать последний набранный номер и пожаловаться фельдмаршалу, что меня обижают. Но я вовремя опомнился – это будет глупо. И по-детски беспомощно. Я ведь не слабак? Проучу Блэкхарта самостоятельно? Какие у меня есть варианты? Можно нагло сбежать из дому, а потом наслаждаться зрелищем казни майора на электрическом стуле... или еще чем-то похлестче, в зависимости от того, насколько Фрэнсис рассвирепеет из-за моего исчезновения. Но этот очевидный план меня не прельщает – слишком простой. И слишком рискованный. Да и не хочу я сегодня уходить никуда, даже на пару часов. Поэтому выбираю второй вариант, который мне подсказывает просыпающаяся Нежить. Блак торчал в розарии с нарочито скучающим видом и подгонял садовника, который, по его мнению, недостаточно быстро срезал цветы на букет. Кому? Известно кому. Я тронул свои щеки в поисках легкого румянца и таки нашел. В сумасшедших проявлениях любви Фрэнсис невозможен. - Чарльз, я приглашаю тебя на завтрак со мной. - Чего?.. Он стоял спиной к дому, перегородив узкую песчаную дорожку и предварительно обтоптав всю траву в окрестностях, супершкаф, бллин. Мое волшебное появление из ниоткуда, кажется, застигло его врасплох. Шаги вампира... ничего, привыкнет. Когда он поворачивался на 180°, садовник отскочил, чуть не выронив ножницы... на всякий случай? Я прохладно улыбнулся, предвкушая обилие ругательств, и громко повторил приглашение. Соображал Блак медленно. А когда, наконец, сообразил... - Разве я не приказал тебе оставаться в комнате?! - Наверное, я глуховат на одно ухо. Хотя допускаю, что мне не по нраву твои приказы. Я даже готов предположить, что и сам-то ты не больно нравишься мне. Не хочешь трапезничать, так и скажи. Только не порть аппетит другим. Такая рожа, будто ты бычьей спермы глотнул. - Вернись в дом! - прохрипел майор и дополнительно показал мне рукой, в каком именно направлении я послан. Заметив надувающиеся на его шее вены, я решил, что пока с него хватит, и пора приниматься за следующую часть плана. Эту часть я разыскал без труда, в уютной комнате, украшенной фальш-колоннами и атласными драпировками в древнегреческом стиле. Саквояжи, ящички, коробочки, подарочные и не очень, всякие тюбики, баночки и флакончики, живописно расставленные на полочках... три шкафа, что набиты тряпками до отказа, дверцы не закрываются... и исполинское зеркало, занимающее целую стену. Среди кричащей роскоши и пустоты (кто знает, может, дамский рай так и выглядит?), стоит крохотный и неудобный стульчик (для мазохистов, не иначе), и на этом стульчике сидит... она! Сидит и красится, черт бы ее побрал... - Леди Минерва, - выговариваю я, постаравшись придать голосу нахальство и развязность. Зеркало пока еще отражает меня, а жаль. Будь я обольстителен, как мой упырь… или хотя бы вполовину, как он... Жена Конрада тоже смотрит в зеркало и даже перестает накладывать на лицо штукатурку. А она не так молода, как я предполагал. Да и ночью в ее спальне темно было... - Приветствую вас. Я передумал нести дальше всякий вздор вроде комплиментов в адрес ее увядающей красоты или подбирать объяснение на тему, откуда я здесь взялся. Поэтому, до того, как Минерва открыла рот, я изящно опустился на одно колено (следил за осанкой в отражении), поцеловал ей руку, отнял тени для век, закинул куда-то под шкаф и повел оторопевшую леди в столовую. Кстати, она не успела докрасить один глаз. ========== XXXVII. Twist of fate ========== | Part 2: Tale of foe | - Испортить такое лицо... - Дезерэтт пил водку со льдом и с благодушной ухмылкой поглядывал на Фрэнка, который вообще-то уже должен был разорвать его на десяток мелких краснокрылых вредителей. Но вместо этого почему-то сидел на его коленях и бессильно пожимал плечами в ответ на шпильку. Серафим предложил ему свой бокал. Конрад помотал головой. - Не сейчас. Не хочу я пить. Не хочу быть пьяным. Мой ангел... - Да-да, я помню. Мы к нему обязательно вернемся. Только ты уже влил в себя «укус вампира», причем, потребовал повторить заказ трижды... и я бы не советовал тебе останавливаться на достигнутом. - Ничего ты не помнишь! - капризно отозвался Фрэнсис и постучал кулаком по столу. - У меня через десять минут встреча с президентом в Белом доме, а я... - А ты тут, в немецком пабе, безбожно пьянствуешь откровенно женскими коктейлями. И сейчас я закажу тебе еще одного «упыренка», - Дэз мило заулыбался бармену, краешком губ продолжая разговаривать с фельдмаршалом. - Не думаю, что твой президент сильно обидится. Оливки будешь? - Три! - Парень, ты слышал? Моему другу тарелку оливок. - Сэр... - Плевать, что не сочетаются! Тащи сюда! - серафим прижал руку к затылку Фрэнсиса, заставляя поднять голову, и как будто нечаянно лизнул его за щеку. - Слушай, а ты красивый. Если попытаться забыть все зверства, учиненные тобой над людьми и животными, я даже в принципе не прочь тебя трахнуть. - Блять... чем ты меня опоил, дьявол? - фельдмаршал открывал и закрывал напряженные глаза, но картинка не фокусировалась, и все плыло, распадаясь и снова сливаясь в одно красное пятно длинных волос. - И зачем?! Дезерэтт медленно положил ему в рот одну оливку, проводил ее хищным взглядом и прищурился. - Я не ожидал от тебя глупых выходок. Хотя с отчаяния чего только не натворишь. Ты стрелял в меня... на что ты рассчитывал? Что я умру? Я?! Знаешь, мне вдруг стало весело, я понял, что твой бешеный нрав избалованного подонка как раз в моем вкусе, ты ничего не боишься. И плюешь на все, кроме сиюминутных прихотей, сводящихся в одно – напитать твое естество как можно более концентрированным удовольствием. Конечно, ты не мой клиент, не самоубийца. Вообразил, что тебе все надоело? И жизнь уже не стоит того, чтобы продолжать ее дальше?.. Проедать, пропивать и прокалывать в своих больных венах. Но ты заблуждаешься. И жить ты очень, очень хочешь. Но теперь уже по-другому. Твое желание избавиться от меня прозрачно и понятно, но, милый... - Дэз погладил его губы кончиками пальцев, и когда Фрэнк неожиданно приоткрыл рот, захватывая их, позабыл, что хотел сказать. - Эй, мы так не договаривались. Фельдмаршал не ответил, продолжая облизывать его средний палец... краснокрылый демон то ли с досадой, то ли с насмешкой поймал себя на том, что не хочет и не может это прекратить. - Ты слишком любишь плотские утехи... - прошептал он, наслаждаясь выражением лица Фрэнсиса. - Плохо то, что и я люблю. Еще хуже, что помимо этого мы с тобой сильно любим одного парнишку. Он такой тощий, что поделить его между собой мы не сможем. Более того, он не достанется никому из нас. Но – есть и хорошая новость. - Какая? - Конрад отпустил его руку и сел ровно. - Ты научил его хотеть. И теперь ему тоже нужен секс как наркотик. Твой «укус», детка, - он поставил перед Конрадом узкий разноцветный стакан. - А ты опаиваешь меня для того, чтоб перетянуть на свою сторону? - Фрэнк схватил губами длинную соломинку, быстро высасывая коктейль, и исподлобья посмотрел на демона. Дразнящая улыбка с легким намеком на разврат заставила Дезерэтта сглотнуть слюну. - Я останусь сам за себя. Убивать тебя больше не буду, раз это бесполезно... но не рассчитывай на помощь. Ксавьер – мой, и я буду драться за него до последнего вздоха. Взорву планету, если понадобится, зато ночь накануне катаклизма проведу с ним. Что будет после, мне плевать. После я буду мертв... отправлюсь на тот свет к вам или еще в какое место, платить по счетам. А потому значение имеет только то, что у меня есть сейчас, - фельдмаршал облизнулся с довольно шальным видом... и перекинул ногу через бедро Дэза, усаживаясь на него верхом. - Извини, что вдребезги разнес тебе переносицу. Но в своем природном облике ты намного привлекательнее, чем в моем. - Дилетант... - серафим фыркнул. - Ты не знаешь, с чем сражаешься. С кем! Да я не о себе, не криви рожу. Вот скажи, ты в Бога веришь? В принципе. - Я думаю, что кто-то приложил усилия по созданию мира. Но на шестой день ребенок утомился возиться с одной игрушкой и потянулся за другими. Однако он не разбил свое первое творение, просто бросил. На произвол судьбы. - Хм. И что же такое судьба? - Череда нелепых случайностей, по ошибке принятых за закономерность. А знаешь почему? Потому что сравнить-то не с чем! У нас есть лотерея, мы играем в нее миллион лет и наивно верим, что колесом Фортуны можно управлять. Верим, что мы для чего-то нужны, что все не просто так, что жизнь – великое таинство, а не каприз Творца. Придумываем оправдания своему несовершенству, до сих пор по старинке прикрываем срам фиговыми листочками и грешим, грешим, грешим, черт возьми. Не потому что такие плохие. А потому, что никто не следит, никто не накажет. Мы не были испорченными, но стали таковыми. Как дети, которым вовремя ничего не запретили. Дети, которых не воспитывали вообще. И я не считаю нужным молиться Богу, которого с нами нет. Мы на корабле без капитана, веселимся напропалую, замечаем, что тонем... не все, правда, но замечаем. И ни веселье прекратить нельзя, ни погружение в бездну. - Но если Бог ушел, то кто же тогда Люцифер? - У меня странное ощущение, Дэз, что это ТЫ мне должен рассказать об этом, а не я тебе. - И все-таки? - Ну... был придуман антагонизм добра и зла – нужно ведь было свалить на кого-то непонятно откуда взявшиеся пороки, стремление делать гадости ближнему своему, убивать, обращать в рабство... да и пояснить несовершенство мира в целом. Убедили друг друга, что есть сила, которая противостоит божественному замыслу подарить нам счастье и любовь, вредит и уводит с праведного пути. Едва придумали – предались Сатане поголовно, мотивируя тем, что он чрезвычайно коварен и силен, наравне с Богом, и сопротивляться ему бесполезно... потому с чистой совестью и удвоенным рвением продолжили грешить. А адепты свежеиспеченной религии открыли главные рычаги управления и контроля – слепая вера и страх. С тех пор он впитывался с молоком матери, передаваясь из поколения в поколение, укоренился настолько хорошо, что стал неотделим от концепции бытия. - Фрэнк, ты неотразим, - Дезерэтт приник к его губам в коротком, но очень горячем поцелуе. - Но я тебя разочарую. Господь рядом, тут и везде... и любит вас так сильно, что разрешил страдать, вкушать несчастья и всячески терроризировать себя. Он мудрый отец, что выбрал политику невмешательства, глядя, как его дитятко режет вены. Если дитю не хватит ума остановиться, оно умрет – не потому что так предопределено, а потому что самостоятельно по глупости выбрано. Значит, такое неудачное дите – в семье не без урода, ага. Кстати, ты с успехом выполняешь Его программу-максимум по страданиям, и лезвия глобальной бритвы твоими стараниями весьма остры. Люди часто интересуются, куда провалился рай. А он здесь, на Земле. Просто за много лет вашей деятельности измененный до неузнаваемости. И ты сейчас спросишь... - Да. Кто же есть Сатана при твоем, условно верном раскладе? - Сын Бога, что видит вас теми же глазами, что и его Отец... но, в отличие от Бога, он вас не любит и не прощает. Он имел право прийти в мир и вмешаться, и он им воспользовался. Господь обожает его не меньше, чем вас. И он был рожден целенаправленно - но не для контроля или управления, или там запугивания. Люцифер пришел дарить миру необыкновенный свет... странную заряженную материю. Одно из ее проявлений вы назвали электричеством. - Даже так? Обалдеть. Но если зло мы генерируем сами, а энергию для генератора нам поставляет дьявол... то кто же такой Ксавьер? Он сам? Земное воплощение Люцифера? - Нет. Мы подошли вплотную к очень неприятной теме – кроме людей планету когда-то населяли полчища других существ. - Баньши, вурдалаки и русалки? О, Дэз... - Фрэнк, смеясь, откинул голову назад. Голубые глаза рассеянно изучали потолок, а губы раздвигались в томной улыбке – на его шею легла рука серафима, мягко поглаживая натянувшуюся кожу. Ласка неожиданно чувственная и... фельдмаршалу захотелось, чтобы эти пальцы коснулись его в другом месте. - Ну почти. Не очень хочется углубляться. Знай просто – в один прекрасный день Кси откроет в себе вторую сущность. Не вампира, нет – свою родную генную двойственность. И сможет превращаться, перетекая из человеческой формы в ту, другую... более древнюю и удобную. Став свидетелем такой метаморфозы, ты в полной мере ощутишь свою беспомощность – насколько неподвластен тебе этот белокурый красавчик. - Против чего ты сражаешься? - Конрад помрачнел и притих. - Я против любого насилия... и произвола власти. Я против тебя, Фрэнк. И, бллин, мне нелегко: я ненавидел тебя первые пять минут знакомства, дольше не смог. Мало кто способен увлечь меня так, как уже увлек ты. Я все еще должен тебя убить, но думаю о том, что пока сам получил пулю в голову. И вместо того, чтоб нанести ответный удар, просто стряхнул мертвую оболочку и перенес тебя сюда. Ты сидишь на мне, обняв за талию, обвив ногами, тесно прижавшись... тонкий, сильный, пьяный... и совсем не похожий на 43-летнего генерала. А я смотрю на тебя с полуголодным интересом и обдумываю, почему все идет так криво, косо и неправильно, адски, адски хреново получается!