сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 59 страниц)
- Не надо! - беззвучно прокричал я, извиваясь, но вырваться не смог. - Мне хватит твоей содомии, я просил именно ее.
- А я хочу это. Малыш, ты что, откажешь? - он осторожно оттянул мне крайнюю плоть и вопросительно посмотрел снизу вверх.
Я откинулся на подушку, прекратив сопротивление и пытаясь сосредоточиться только на его мягких губах, властно сомкнувшихся вокруг моего достоинства. Фрэнсис закинул мои ноги себе на плечи и продолжил свое грязное дело... терзал до тех пор, пока я не сдался. Последние стоны были просто не слышны, я так устал... что толком не смог кончить. Он сам высосал из меня несколько капель спермы с заметным кровавым привкусом и унес в ванную. Тело фельдмаршала страшно пылало, а руки под тяжестью меня чуть дрожали – похоже, и его силы на исходе.
- Я могу оставить тебя здесь? Боюсь, что ты уснешь, - в волнении он начал смывать с меня следы нашей оргии, наткнулся на синяк под ребрами, нахмурился. - Блак...
- Он сойдет к утру, у нас феноменальная регенерация, - успокаивающе пробормотал я, вспомнив, что говорил Ангел о порезах и царапинах.
- У «нас»?
- У меня. И будет у тебя... - я взял его за подбородок. - Я уже почти не сомневаюсь в этом.
- Маленький мой... - мне почему-то показалось, что он сейчас заплачет. - Я уеду в шесть утра, а вернусь только к ночи. Ты обещаешь никуда не убежать? Я не хочу действовать на тебя обычными методами, связывать и усыплять... Я хочу тебе поверить.
- Я буду в комнате, где ты меня сегодня успел столько раз трахнуть. Или в твоем саду. И оставлю себе твой пистолет, если ты не возражаешь.
- Не возражаю. На охрану поставлен уже известный тебе Блак. Если ему вздумается снова распустить руки, стреляй без предупреждения, - он наклонился, целуя мои ступни. - Тебе лучше?
- Намного, - я повернулся спиной, оглядываясь на него и втайне оценивая производимый эффект. Я едва держусь на ногах, они ноют от перенапряжения, моя задница изнасилована и кровоточит, как стигматы Христа, но, черт возьми, мне все мало! Фрэнк плотоядно улыбнулся и принялся за меня. Сзади. Его длинные пальцы погладили мою мокрую спину, нарисовав какой-то сложный узор... а потом скользнули дальше, очертив изгибы моей попы, и настойчиво проникли в сильно растянутое, все еще возбужденное отверстие. Помассировали там какую-то страшно чувствительную точку, но выходить обратно не спешили. Я покачнул бедрами, чувствуя невольное наслаждение от его присутствия внутри. Когда я успел превратиться в его секс-раба? Всё, ВСЁ, что он делает, находит в моем теле страстный отклик.
- Почему я не могу от тебя оторваться... - фельдмаршал бросил пузырек с ароматным гелем для душа, которым еще секунду назад собирался меня мыть, раздвинул мне ягодицы и просунул туда язык. Его быстрые ласкающие движения заставили меня опереться о бортик ванны, иначе бы я не удержал равновесия.
- Где... где ты научился так умело готовить партнера... к главному? - я уже тяжело дышал, не справляясь с его настойчивостью.
Он прекратил меня лизать и обхватил за талию, ненавязчиво усаживая на бортик.
- У меня в молодости были самые нежные и хрупкие учителя... дети. Но ты по нежности и хрупкости переплюнул их всех.
- Ты принуждал к интиму детей?!
- Не принуждал. Сами вызывались. Со мной хотел быть каждый. Ведь я родился в очень богатой семье. И вроде был недурен собой.
- «Недурен собой»? Вот уж не думал, что ты так поскромничаешь...
Конрад отмахнулся, покрывая поцелуями мое бедро. Похоже, он остановится не сегодня.
- Мне было сложно отфильтровать тех, кто в действительности хотел быть со мной, а не с моим кошельком. Поэтому я спал со всеми подряд. Потом они мне надоели, и я придумал способ проверки, основанный на том, что я хорошо изучил – на их беззащитности. Начал изощряться в жестокости. Кто-то терпел, кто-то умирал от боли... Но все в итоге оказались не более чем пустоголовыми игрушками.
- А меня ты хочешь... бить, унижать, насмехаться, заставлять жрать грязь, насиловать различными предметами... словом, обращаться как с дерьмом?
- Малыш! - Конрад дернулся, отшатываясь от меня, в его расширенных зрачках я рассмотрел неподдельный страх. - Ты правда считаешь, что я способен на мерзости по отношению к тебе?
- Ну, ко всему остальному миру способен же.
- Откуда тебе вообще пришли в голову эти сравнения? То, что ты перечислил?
- Фантазия богатая, - я фыркнул. - Да и порно в Интернете предостаточно.
- Хорошо. В день, когда я умышленно причиню тебе боль, ты уйдешь от меня. И я не стану тебя искать и преследовать, - он вернулся к моему бедру и провел сухим шершавым языком от колена вверх.
- А если мне просто понадобится уйти? Но я обещаю вернуться? Если у меня есть работа, семья, и я не хочу жить в золотой клетке...
Рановато я начал об этом, ведь хотел же сегодня промолчать! Но само как-то вырвалось.
- Ты хочешь уйти? - его губы сложились в жесткую полоску. - На работу? Там лучше, чем со мной?
- А если это любимая работа? Я...
- Знаю, по редкому стечению обстоятельств ты системный инженер и программист в одном флаконе. Это сложный вопрос. А что с семьей?
- Мать. Брат. И...
- И?
- И мой любовник.
- Так...
- Я не хочу тебе врать и скрывать что-то!
- Это я вижу. О любовнике давай поподробнее. И тоже ничего не скрывая. Я все могу проверить.
- Он вампир. Он... это он меня превратил. Он... воплощенный идеал красоты. Он... - я испуганно перешел на шепот, глядя, как темнеют его глаза. - Знаешь, он понравился бы даже тебе.
- И где он? Почему не ищет тебя?
- Мы поссорились. Я прогнал его. Заказал на дом мальчика... а потом меня похитили.
- Дивлюсь я, невинный ангел мой, что ты вовсю развлекался до того, как попал сюда.
- Ты не понимаешь! Это сложно объяснить. Я попал в круговорот событий всего лишь неделю назад. С момента, как сбил Энджи на дороге.
- Кого?!
- Бля! Вампира зовут Ангел. Попробуй меня не перебивать. То, что ты меня так легко соблазнил – не твоя заслуга, а его. Он терпеливо обхаживал меня все эти дни, пока не убедил в том, что я гей. Параллельно шла метаморфоза... а все вампиры гиперсексуальны. Одно легло на другое... и я попробовал справиться со своим патологическим стеснением. И совестью. Для этого и вызвал хастлера. Ну а то, что ты мне чисто субъективно понравился – следствие уже всего перечисленного. Кроме того... не стал бы ты меня выслушивать и жалеть. Я решил, что лучшая оборона – это нападение, и…
- И пистолет к голове, и давай трахаться. Теперь все более-менее понятно, - он помрачнел. - Если пойдешь на работу, передай Морису привет. А когда вернешься, приведи этого… Ангела.
- Зачем?
- Если он настолько хорош, как ты его описал, у него есть ровно один шанс остаться в живых. Хочу посмотреть. Убедиться, так сказать.
- Фрэнк, ты не убьешь его. Так же, как и меня не сможешь.
- Даже если принесу хорошенький осиновый кол?
Я вздохнул. Понятно, что генерал ревнует, и кто бы не ревновал на его месте...
Я беспорядочно облил себя водой из душа, заканчивая купание, и потянулся за полотенцем. Фрэнсис отнял его и сам стал меня вытирать.
- Я не хочу тебя потерять, - грустно промолвил он, аккуратно прижимая пушистую ткань к моим вставшим соскам. - Мне плевать, чья это заслуга, но полностью раскрылся ты в моих руках. Ущемлять твою свободу тоже не хочется... вольно или невольно, но я не могу не считаться с твоими желаниями, теперь, когда ты стал мне очень дорог. Пожалуйста, побудь пока здесь, никуда не уходи. Перебьются без тебя завтра в „RT Cyberworks”, не развалятся. Я пришлю им официальное письмо.
- Какое?!
- Из госпиталя. Больничный на три дня, постельный режим.
- Удобно...
- Хоть раз возможность использовать статус в сугубо личных целях. И врать я вашим не буду, режим у тебя будет действительно постельный, - он развернул пропитавшееся водой полотенце и привлек меня к себе. - Завтра ты только мой, хорошо? А дальше решишь, что делать.
- Меня это устраивает, - я обнял Фрэнсиса, сцепив руки и ноги у него за спиной. - Ты не злишься?
- Немножко. Но это поправимо. Взорву завтра пару исламских мечетей со стариками и женщинами и сразу успокоюсь.
- Фрэнк...
- Я люблю тебя, малыш.
После этого сногсшибательного признания я не сказал больше ни слова. Конрад принес меня в нашу комнату, уже тщательно прибранную, уложил в кровать... и исчез на пять минут. Я думал, он сам собирается в душ, но он принес мне охапку одежды. Впрочем, в душ он тоже успел заскочить, судя по влажным волосам и запаху геля после бритья. Он поцеловал меня в щеку и сидел, накрыв ладонью камень на моей груди, но так и не лег рядом.
Я не помню, когда он ушел. Но спалось мне отвратительно, и, несмотря на августовскую жару, я ужасно замерз.
========== XXXV. Doppelganger ==========
| Part 2: Tale of foe |
Малыш. Нежнейший. Теплый, податливый... так и не разбивший иллюзию своей женственности. Ни спокойная насмешка в прозрачных изумрудных глазах, ни хриплый голос, ни торчавшее колом достоинство, которое фельдмаршал ласкал с особым трепетом, не убедили, что перед ним мужчина. Кси оказался чрезмерно хрупким и чувственным. И таким родным... просто созданным для него. В груди поселилась сладкая, жгучая боль... и не отпускает его теперь.
Фрэнсис отстранено вел машину, проклиная себя за то, что покинул маленького ангела, не попрощавшись. Еще хотя бы один, легкий, как дыхание, поцелуй, одно незаметное прикосновение... кажется, он сейчас взорвется. Тело напрочь забыло про усталость, все никак не остывало после жара развратной ночи, требуя, требуя, требуя чего-то, хотя мышцы от нежданно-негаданно свалившихся перегрузок уже немеют... и раны в шее ноют, ненавязчиво так говоря... что да, черт возьми, отъехав от дома десять миль, он уже соскучился! Ему плохо... хочется вернуться, но нельзя. Сегодня слишком много работы.
«Ксавьер, Ксавьер... Я готов поверить, что Бог существует. Хотя не стал бы он делать такие роскошные подарки, он ведь жадный. А дьявол? Я сам стал дьяволом с тех пор, как понял – людьми легко манипулировать. Угадывать их страхи и желания. Направлять в нужное русло. Подчинять. И они любят подчиняться. Чувствуют себя в безопасности... как овцы в загоне под чутким надзором сторожевого пса. Они все такие. Кроме Кси. Значит, Сатана бросает мне вызов? Померяемся силами...»
Он остановился перед въездом на базу и тихо выругался. Вчера, увлеченный малышом, он даже не спросил майора, как выглядит новый пароль. Звонить? Опять звонить...
- Блак? Мне нужен код-пропуск.
- Я ввел то, что ты хотел. Ksavier-sex.
- Спасибо.
Блэкхарт все-таки незаменим. Предан беззаветно. И... когда-то фельдмаршал даже неровно к нему дышал. Во всяком случае, первая шальная фантазия юности относилась именно к нему, закадычному другу. Но Фрэнку очень быстро пришлось понять, что Чарльз не разделяет его бисексуальности и излишне фривольного поведения со сверстниками. В каком-то смысле это спасло их отношения. Кто знает, смогли бы они сохранить дружбу, осмелься Конрад тогда предложить ему секс. А сейчас... сейчас он, пресыщенный эстет и знаток всевозможных половых извращений, не боится ничего. И после долгого перерыва снова вспомнил вкус пьянящей близости. И кому, если не Блэкхарту он благодарен за это. Майор привез ему Кси. Мечту... вдохнул новую жизнь в его стареющее тело.
- Фрэнк, малец просит не священника, а врача.
- Зачем? Ксюне плохо?
- Нет. Говорит, что это его психотерапевт. Дал имя и адрес. Разрешаешь?
- Да. Но не слишком долго. Не на весь день. Проследи за ними, Блак. И проконтролируй, чтобы врача доставили с завязанными глазами, никто не должен знать, где находится Ксавьер.
- Разумеется. Фрэнк...
- Что еще?
- Ты сделал глупость.
- Я знаю, что ты осуждаешь мое поведение, но это на редкость приятная глупость.
- Если бы ты просто переспал с ним, я бы понял. Но он завладел твоим сознанием... и я не могу теперь до тебя достучаться.
Конрад вышел из Бугатти и удобно прижал телефон к плечу, высвобождая руки.
- Блак, а что конкретно тебя не устраивает? Я полночи провел в постели с мальчишкой, который выжал меня настолько, что я пребываю в состоянии нирваны и даже разрешаю тебе разговаривать со мной в таком тоне.
- Вот это-то мне и не нравится! Фрэнк, - Блэкхарт в очередной раз приготовился к опале, - ты утратил кровожадность. А твоей армии нужен настоящий деспотизм и диктатура.
- Забавно получается... - фельдмаршал нажимал на клавиши электронной панели ворот, произнося про себя каждую букву с особенным удовольствием. - На основании чего ты построил свои выводы?
- За двадцать четыре часа ты никого не убил.
- Ты опять об этом? Сейчас я подойду в карцер и исправлю твою досадную статистику, - Фрэнсис улыбнулся в трубку. - Покорми моего ангела и выпусти погулять в парк. И скажи садовнику, чтобы срезал для него роз... столько, сколько он пожелает.
- Фрэнк!
- Ты прав, мне нравится издеваться над тобой, Блак.
“Access granted”, - бесстрастно сообщил маленький дисплей и погас. Ворота начали медленно складываться. Фрэнсис отключился, так и не дождавшись от ошарашенного майора никакого ответа, и вернулся в автомобиль. Уселся за руль, поднял глаза на въезд...
Патрульные и постовые были на своих местах. Его, как обычно, встречала любимая рота солдат. Начальник гарнизона, он же – Патрик, его первый помощник, спешил навстречу, размахивая какими-то бумагами. И все было бы неотличимо от привычного рабочего дня, если бы не знакомый силуэт... стоявший сразу за открывшимися воротами, на красной пограничной линии. Человек в гражданском, с синим бэйджем на груди и официальным пропуском на базу в руках. С лицом злым и даже, в общем-то, несчастным. Улыбка фельдмаршала стала шире. Он просигналил, требуя освободить дорогу, но незваный гость отходить не спешил. Двое солдат тут же отделились от строя и под руки оттащили упирающегося нарушителя порядка в сторону.
- Мой генерал, - Патрик открыл дверцу, помогая выйти, и отдал честь, - виноват! Я пытался остановить его, но он принес пропуск за вашей подписью...
- Он был выписан только на вчерашнее число, но не страшно, я разберусь, - Фрэнсис небрежно дал команду «вольно». - Отпустите Мориса и проводите в мой кабинет. Пусть ждет там, сколько понадобится. Ключи от карцера мне дай и занимайся своими делами.
- Командор, ночью пришло кое-что, - Патрик замешкался, вытряхивая из кипы бумаг записку. - Президент желает вас видеть сегодня, в два, на совете.
- Отзвонись. Скажи, я приду. Еще что-то срочное есть? - он щелкнул пальцами, и первый помощник уронил ему в раскрытую ладонь связку ключей. - Отлично. Пойду развлекаться, меня не тревожить.
* * *
Голова... нет, руки... нет, все-таки голова. Похожая на коробку с битым стеклом. Оно там перекатывалось из угла в угол, звеня и ударяясь острыми краями о стенки. Серафим застонал, силясь вспомнить, что же было до кровавой дымки в глазах и тонкого визга передозированных сосудов. В уголках рта прилипла какая-то грязь... кажется, высохшая пена. А руки связаны, не вытереть. Седьмое солнце ада...
Он вспомнил.
~~~ Δ Процедура! По выдуванию мозгов и кишок. Военная инквизиция в деле. Черт... где я?! Сколько же дерьма в меня вкололи? Δ ~~~
Дэз мучительно встряхнулся, припоминая также, что брал чужое тело, и развязал узлы на руках. Ему пока нельзя развоплощаться обратно, крылья не влезут в эту темную комнатенку, а не раскрыв их, он не восстановит свой жизненный баланс. Но ему нужно выбираться отсюда как можно скорее, этому несчастному человеку, шоферу, после катастрофической дозы наркотиков, жить осталось от силы час.
Серафим в панике начал озираться, натыкаясь взглядом на острые железные штыри, торчавшие из бетонных стен, затем на дыру в потолке, неплотно прикрытую ржавым люком – она была единственным входом сюда... и быстро догадался, куда его забросили. Страшно болевшие, налитые кровью глаза отказывались воспринимать действительность. Поэтому, когда люк застучал, открываясь, он поначалу не поверил, что перед ним сам...
~~~ Δ Фрэнк. Ты пришел. Насколько я помню, ты очень любишь забавляться, истязая заключенных. Сколько невинных жертв, замордованных тобой, я проводил в последний путь через Лету? То были самые несчастные из осужденных за самоубийство на вечные муки в аду. Променявшие одну пытку на другую, вешавшиеся или разбивавшиеся при падении вниз со стен гарнизона, они желали уйти, предпочитая такую смерть твоим медленным казням... и не знали, что милосердный и всепрощающий Господь на самом деле не знает милосердия. Что его обещание вечного спасения – пустой звук, вибрирующий в гниющих костях там, в пустыне.
Но Фрэнк... ты предательски светишься счастьем. По твоей коже блуждает запах. Я узнаю его, и мои ноздри трепещут от изумления. Ксавьер?! Маленький Ксавьер, что бесстыдно был совращен тобой. Или же... сам... захотел тебя? Мозг взрывается, не желая внимать и узнавать, проникая слепыми щупальцами-шпионами в тебя, дальше и глубже в твои горящие воспоминания. Не хочу, не хочу, поток информации слишком велик, вспышки образов и чувств, сложное переплетение обнаженных тел, пьянящих взглядов и стонов, и радостных ртов, наполненных спермой и кровью, о боже... Δ ~~~
