Текст книги "Radical (СИ)"

Автор книги: Deserett

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 59 страниц)

Но открытие не кажется мне страшным, да и дипломированных врачей разве что рассмешит. Оно совсем тускнеет и забывается, когда Энджи задает еще вопрос: - Давно он умер? Вы смогли определить точную дату смерти? И ответ. - Не нервничай, парень, нам не пришлось особо трудиться. Он прибыл в больницу еще живой, но без сознания. Не приходя в сознание, и скончался. Из него выкачали всю кровь, его и черт не смог бы спасти. Он умер сегодня в реанимации, около одиннадцати часов утра. После которого… - Ксюня, прости, - Ангел высвобождает одну руку и проводит пальцем по белесой плоти трупа. Касается своих губ длинным черным ногтем так, словно он тут в морге совершенно один. Затем облизывает кончиком языка. Чувствую, что у всех присутствующих слабеют коленки, а он… пробует, пробует покойного на вкус. И ровным голосом произносит, исподлобья глядя куда-то в подпространство: - Это твой отец. Отец? Но он же давно умер. * * * Я высвободился из объятий Ангела и сел на пустой стол рядом, надавив пальцами на глаза. У меня страшно болит голова. Сквозь тиски, сжимающие ее, я слушаю, как Энджи тихо рассказывает, а Эндрю быстро заносит в какой-то журнал: - Его зовут Максимилиан, в сознательном возрасте Ксавьер его никогда не видел, я опознал его по привкусу серебра на коже, у Кси он точно такой же. Я мог бы сказать вам, что нашел еще двести пятьдесят признаков, по которым это точно отец Ксавьера, но вам легче будет сделать анализ ДНК и сравнить с анализами покойного. И еще. Джонни? Патологоанатом вскинул брови и расплылся в улыбке: - Все-таки вспомнил. Ты долго лежал на моем столе, парень, а я слушал твое немое сердце и трогал холодную артерию на твоей шее. А когда понял, что без бутылки виски мне не разобраться, ты взял и очнулся, и попросил. Попить. Как был, ледяной-преледяной, мертвяк мертвяком. Мы распили с тобой початую бутылочку, ты немного согрелся, потом пошатываясь встал, забрал свою одежду и очень доверительно сообщил мне, что тебя здесь никогда не было. В ту смену я выпил еще четыре бутылки. И почти убедил себя в том, что ты и вправду мне приснился. - Джентльмены, вы знакомы? - Эндрю слушал вполуха и явно не понял и половины сказанного. Зато понял Лиам – врач, о котором я почти забыл. Он не пропустил ни единого слова, и теперь его глаза выражали ту смесь страха и недоверия, которые когда-то испытывал и я, глядя на Ангела. Но смотрел он не на вампира. Смотрел он на меня. Что я должен теперь сказать? Сегодня произошло слишком много странного, немыслимого и просто дерьмового. Внесу свою лепту: - Энджи может быть отличным телохранителем, но я его не нанимал. Он мой любовник. А теперь потрудитесь мне объяснить, вы, все трое, какого черта тело того, кто был моим отцом и кто должен покоиться с миром в могиле уже тринадцать лет кряду, лежит, растерзанный кровососами, на этом грязном столе?! ========== XXIII. Hideous verity ========== | PART 1: VIS-À-VIS | α^ Красная смерть пристально изучает разгоряченное лицо Кси, в ее голосе отчетливо звучит насмешка: - Ну же, Энджи, что тебя так стесняет? Скажи своему молодому человеку все, что знаешь. Его отец убивал когда-то вампиров. И ты встречался с ним. Правда, об этой встрече ты предпочел забыть. - Я не забыл, - неуверенно бормочу я, понимая, что в действительности мало что помню. - Это как-то связано с общим прошлым? Кем мы были с Кси до того, как разорвались? - Врагом человеческим, - смерть зловеще хохотнула. Мне стало не по себе. - Значит, Максимилиан хранил меч, которым нас убили... разорвали, прокляли... Так? - Да. Ты нашел это древнее оружие. - Так кем же мы были? - Настоящим чудовищем, Ангел. И это Макс убил вас. - Тысячи лет назад? - Седьмое солнце ада, в какую бездну рухнула твоя память? Да! Ты первый своим нутром Нежити учуял, что Ксавьер – сын женщины и древнего змия. Ты не нашел на его лице жирных отметин человечьей смерти! Ты влюбился в него... ты! Избранный мной для последней схватки на Весах Правосудия. - Подожди, мой мозг перегружен. - Максимилиана настиг его рок – воплощение страха, который он убил в начале эры, вернулось в облике Ксавьера. Собственный сын, родная кровь, и в нем – возрожденный Зверь. Представишь ли ты его отчаяние? - Милая, я знаю, что такое отчаяние. - Макс покинул малыша, устрашенный, в скорби и унынии. Он понимал, что иначе однажды ночью просто не сдержится и окончательно погубит свою душу детоубийством. Переполненный горечью и злобой, он отправился искать вторую половину чудовища, которое когда-то пленил, и не допустить воссоединения. Он нашел тебя. Но твое сердце к тому времени уже не билось, ты превратился в вампира. - И со мной была ты. - Он вогнал в тебя яд, отбирающий разум и волю. Истыкал клинком, перерезал горло, застрелил много раз, но целился в грудь, а не в голову… глупец. И думал, что победил. А ты бездыханным попал сюда, к Джонни. Дальше мне напоминать не надо было. Я протестующе поднял руку. - Прошу, с меня вполне достаточно. Уйди. Я не могу пока рассказать Ксавьеру ничего. - Тогда ты не узнаешь самого главного, - красная смерть повиновалась всегда, хоть и с большим недовольством: мощь римского меча росла, он поглотил ее в этот раз без остатка, вместе с крыльями. Звенящий металлом голос раздался уже в моей голове: - Кто его убийца. * * * В памяти какие-то провалы. Патологоанатом Джон сказал, они втроем меня одного утихомирить не могли. Крики, угрозы, махания кулаками, я страшно разбушевался. Потом рыдал над телом отца. А толку. Как будто его можно вернуть. К счастью, у врача завалялась пара-тройка бутылок виски в запасах, мне хватило нескольких глотков обжигающего пойла, чтобы забыться тяжелым сном. Но проспал я недолго. Мне снился этот морг. Здесь я узнал, чем пахнет смерть. Вонь формалина и гниющей плоти отшибает дух, рождая галлюцинации – странные ложные воспоминания о том, чего не было. Или было, но не со мной. Я плотно закрываю глаза, и на меня опускается ледник, а в его толще – замерзшие лица. Они перекошены гневом, ужасом, болью, отвращением… отчаянием. Кто они? Я подозреваю, что Ангел знает. Я вообще его подозреваю, во многом. А еще он хищно поглядывает на Джона, и мне не нравится то, что плещется на дне его зрачков. Вряд ли я научусь читать мысли так мастерски, как упырь, но между Энджи и этим врачом что-то было. А сейчас мы все четверо в кабинете Эндрю расселись за резным дубовым столом, я почему-то отдыхаю на плече патологоанатома. - Мне очень жаль. Из-за отца твоего, - утешает он неуклюже, заметив, что я проснулся. - Малый ты, видать, хороший, но штука в том, что мы все когда-нибудь сыграем в ящик. Кроме, может, твоего глазастого, - он беспокойно посмотрел на Ангела, но тот лишь скривил уголок рта, прекрасно слыша каждое слово. - Не живой он и не мертвый. Красив, конечно, зараза, но слишком опасен. Сдается мне, что между ним и покойным, царствие ему небесное, что-то было. Я неприятно удивился тому, как ловко Джон переиначил мою же мысль. В голове уже такая каша... Я хватаюсь то за одно, то за другое, но бьюсь напрасно, как запутавшаяся в паутине муха. Хочу знать, кто выпустил отцу всю кровь, почему он скрывался от меня и имеют ли отношение к его смерти вампиры, охотившиеся за Энджи. Одновременно терзает беспокойство за настоящее, Морис с его безумными планами и поджогами, я об этом даже не удосужился рассказать Ангелу. Опять Ангел, такой, казалось бы, простой и понятный. И неразгаданный почти весь, со своими буквенными порезами на животе. Этот гребаный Ангел, уже знакомый с моргом и добродушным патологоанатомом, и... да, снова Ангел! Наверное, с самым главным вопросом, который не дает мне покоя. - Почему ты стал шлюхой? Все застигнуты врасплох, Эндрю покраснел и зачесался, психотерапевт ожил и с интересом начал переводить взгляды с меня на упыря и обратно, Джон, кажется, вообще не в теме, но вопрос был задан в воздух, без конкретной адресации. Андж медленно опускает голову и отвечает так тихо, что я непроизвольно вытягиваю шею, чтобы быть поближе и расслышать: - Когда-то я был не одинок. Но любимый мой человек пал жертвой пагубной зависимости, а я... пошел по лезвию бритвы. Сначала мстить за его гибель. Потом продолжил сеять смерть по внутреннему зову. А после... я просто устал заниматься одним и тем же. Я должен кое-что тебе объяснить. Я никогда не продавал свое тело за деньги и мальчиком по вызову не был. Меня не подкладывали в постели под кого-то и не указывали, что мне делать. Я выбирал себе жертв сам. И творил с ними все, чего требовала душа. А душа металась как зверь по клетке и дико, пронзительно выла. Я пытал их, истязал до смерти. Медленно, изощренно и безжалостно. Внутри стоял только образ безвременно потерянной любви, прибитый длинными ржавыми гвоздями к моим рукам и ногам. Я никогда не почувствую раскаяния за все совершенные убийства. А бордель... фиговый листок, - я не вижу, но Энджи улыбается, - обыкновенное прикрытие. Его несчастный хозяин не подозревал, что именно всякий раз приключалось с моими клиентами и почему никто из них никогда не возвращался ко мне. Он считал, что я жалкий обколотый наркоман, ради дозы готовый подставить свой зад. Да и сейчас наверняка думает, что я подох от передозировки... ну или валяюсь в каком-нибудь низкопробном притоне, в полном невменозе, - упырь сверкнул широкой белозубой улыбкой и глянул на меня исподлобья. - Я не лгал тебе. Просто не сказал всей правды. - Даже сейчас не договариваешь, - я безумно хочу отвесить ему еще пощечину, но зачем делать присутствующих свидетелями нашей почти семейной ссоры? - Ты последовательно и методично расшатывал мой рассудок, и, должен признать, ты в этом преуспел. Холодный, остро отточенный ум, тонкий расчет, блестящая стратегия, ни грамма эмоций, изящная маска, один в один повторяющая контур твоего лица, но все-таки – не ты. Во что тебя превратила твоя утраченная любовь? И кто он был? Дай угадаю – прекрасный мертвый принц, как две капли воды похожий на меня? Тогда понятно, почему ты воспылал… - Нет, Ксавьер. Ты будешь разочарован. Похож он был не на тебя, а на меня. Но да, кое-что ты подметил верно – похож как две капли воды. - Это шутка? - Боюсь, все куда страшнее, и моя сущность предстанет перед тобой в немного ином... порочном свете. - Немного? - мой черед зло улыбаться. - Много, - он прижал ладонь ко рту, будто не хотел, чтоб слова из него вылетели. - У меня был брат-близнец. Мы только вошли в пубертатный возраст, когда я лишился его, но он успел... м-мм… знаешь, мне лучше замолчать. Ты жил, не зная этого, и жил прекрасно, и уверен, проживешь дальше, а нашим уважаемым друзьям это будет и вовсе не интересно. - А если мне настало время узнать? Если я без этого прожить дальше не смогу и твоя сраная надпись на животе больше не дает мне спокойно спать?! Мы можем выйти отсюда на балкон и поговорить наедине. Если ты хочешь связать со мной будущее, изволь, исповедуйся, что натворил в прошлом. Что там успел твой брат... - я запнулся, чувствуя укол ревности прямо в сердечную мышцу, - близнец? Мы ушли. Мы одни. Вампир тяжело оперся на балконные перила.