Текст книги "SEGUI IL TUO CUORE (ЛП)"

Автор книги: Bay24

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 50 страниц)

Когда музыка возобновилась, Сантана, с трудом оторвала взгляд от открытой улыбки своей дочери, чтобы устремить его на Бриттани, которая чинно ступала под руку с отцом по тому же пути, что сама она преодолела чуть раньше. Её невеста вся сияла и, казалось, не замечала никого, кроме Сантаны.

В отличие от неё, Бриттани была одета в платье кремового цвета классического покроя, тоже украшенного небольшими кристаллами Swarosfky. Она была прекрасна и вскоре должна была стать её женой.

Сантана улыбнулась ей, и Бриттани ответила улыбкой.

В их взглядах таилось множество обещаний и несказанных слов.

И ещё там жила надежда на то, что совместная жизнь будет вечной и счастливой.

И что они проживут её как семья. Настоящая семья.

Хороший способ начать новый год.

Чем Себастиан любил развлекаться на свадьбах, так это пытаться угадать, кто что подарил молодоженам, по виду коробок, выставленных на столе для подарков.

Ну и выпивка, конечно, тоже.

И в этот момент он был как ребёнок увлечён обоими этими занятиями, в то время как Блейн, Курт и Тэд, стоявшие вместе с ним, рядом со столом подарков, смотрели на него со смесью изумления и беспокойства.

Учитывая все лекарства, которые ему приходилось принимать, Смайт не мог позволить себе ничего более крепкого, чем белое вино, но, казалось, он был решительно настроен взять своё его количеством.

Остальные приглашённые всё ещё прохлаждались в большом зале, наслаждаясь музыкой. А невесты уже более получаса как исчезли в неизвестном направлении.

Ну, то есть у Себастиана имелась парочка идей на этот счёт.

В доме было так много спален, что это можно было воспринимать как открытое приглашение заняться сексом вдали от посторонних глаз. На что Смайт и попытался подбить Тэда, впрочем, безуспешно. Харвуд пробормотал что-то насчёт книги гостей и проверки ужина, и Себастиан понял, что, возможно, привлечение своего парня к организации этой свадьбы-молнии, чтобы сблизить их с Куртом, было не такой уж хорошей идеей.

Да, он добился своего, и Курт с Тэдом, похоже, отлично поладили.

Но если теперь его будут оставлять без секса, кому какое дело до того, что те двое снова подружились?

Ладно, это правда, он прибег к этой тактике, потому что не хотел, чтобы Тэд остался совсем один, в случае, если он не выкарабкается. Он хотел, чтобы Блейн поддержал его и был рядом, но Смайт понимал, что это было возможно только в случае, если Курт тоже примет его.

В любом случае, он не хотел думать об этом в тот вечер.

Он был счастлив за Сантану и просто хотел весело провести время.

– Знаешь, Смайт, я бы, может, и спросил, чем ты занимаешься, но, боюсь, ты ответишь, а я не уверен, хочу ли знать ответ, – сказал вдруг Курт, привлекая его внимание.

– Пытается найти секс-игрушки, – ответили хором Тэд и Блейн, прежде чем Себастиан успел открыть рот.

– Он так делает практически на каждой свадьбе наших друзей, – сказал Блейн, когда увидел ошарашенное выражение Хаммела.

– Намекаете, что я предсказуем? – слегка обиженно спросил Себастиан, мгновенно поставив на место коробку, которую тряс над ухом несколько секунд назад именно с целью определить, не было ли там какой секс-игрушки.

– Скорее, последовательный, чем предсказуемый, Смайт. Тебя можно назвать как угодно, но только не предсказуемым, не беспокойся, – бессовестно поддел его Блейн.

– Что ж, не могу с тобой не согласиться. Мне есть чем удивить вас, что бы ты там ни думал, Андерсон. Спроси Тэда, – добавил он, бросая озорной взгляд в сторону своего парня, который тут же покраснел при мысли о том, чем они занимались накануне вечером. Чем-то очень плотским, что включало использование качелей любви* и попытки Себастиана подловить Тэда, заставив его сказать «да» относительно брака среди всех других «да», которые тот выкрикивал, стонал и шептал... по другой причине.

– И что же вы такого особенного сделали? Обновили новую сексуальную игрушку? – рассмеялся Курт, и Блейн к нему присоединился.

Ну уж нет. Себастиан мог выдержать многое. Но не издевательства двух мистеров предсказуемость, считающих его слишком предсказуемым.

Всему есть предел.

– Нет, по правде сказать, нет. Я просто предложил ему выйти за меня, и он мне отказал, – выдал он со всей небрежностью, на какую оказался способен.

На этих словах, шампанское, которое Блейн как раз собирался проглотить, застряло в его горле, и он зашёлся в приступе кашля.

– Что ты ему предложил? – переспросил он, в полнейшем шоке, когда сумел взять себя в руки.

– Выйти за меня, – повторил с подчёркнутым безразличием Себастиан, словно бы и не замечал, с каким беззастенчивым изумлением воззрились на него как Блейн, так и Курт. – О, не переживайте, мистер сказал «нет».

– Неправда, – вмешался Тэд. – Я сказал «да», но с условием, что мы сделаем это только после твоей операции.

– На самом деле, мне ещё нужно добыть кольцо, – сказал Себастиан, и на этот раз настал черёд Курта брызнуть шампанским, почти окатив Тэда.

– Может, хватит уже? Что с вами такое?

– Прости. Это слишком неожиданно: Себастиан Смайт, говорящий о браке так серьезно. Такое не каждый день услышишь, – пробормотал Курт.

– Вот именно, – поддержал его Блейн, тут же заработав несильный подзатыльник от друга.

– Я гораздо глубже, чем вы двое можете представить, знаете ли. Я тут подумал, у нас чертовски странная компания. В смысле, мы спали друг с другом. Ну, почти все мы. То есть, я и Блейн, спали и с Тэдом, и с Куртом, но не между собой, а Курт и Тэд спали и со мной, и с Блейном, но, опять-таки, не между собой. Если бы я сейчас переспал с Блейном, а Курт – с Тэдом, наша компания стала бы ещё круче, – заявил он в заключение, тем самым камня на камне не оставляя от исходного утверждения. Затем, заметив, как остальные трое наблюдают за ним в полнейшем замешательстве, поспешил добавить: – Но, конечно, мы этого делать не станем, потому что мы не тот тип друзей, и потому что есть вещи, которые не делаются, когда у тебя серьёзные отношения с кем-то. Правильно? – спросил он неуверенно, обращаясь к Тэду, который с улыбкой легонько погладил его по спине.

– Да, молодец. Нельзя ожидать от него слишком многого. Маленькие шажки, – сказал он затем, обернувшись к Блейну и Курту, всё ещё не полностью уверенным, что Себастиан не был серьёзен насчёт того приглашения.

Ведь речь шла о Себастиане.

Вдруг быстрая музыка, что долетала до этого момента из зала, сменилась на более мягкую. Курт узнал песню с первых же нот. «Somewhere only we know» Keane, имевшая большое значение для них с Блейном.

Андерсон посвятил её Курту много лет назад, после особенно тяжёлого дня в МакКинли, одного из тех, когда ему особенно доставалось от Карофски и его компании. Он cпел ему её, подыгрывая себе на фортепьяно, в Далтоне, тем вечером, когда Хаммел примчался туда его проведать, чтобы увидеть его улыбку и снова начать дышать. Они начали встречаться за неделю до того, в то время. Закончив петь, Блейн поцеловал его, как никогда раньше, чтобы заставить забыть всё, связанное с Карофски и его проблемами.

Именно там было их тайное место. Маленькая, ничем не примечательная комната Блейна в общежитии Далтона, где они двое могли закрыться, оставляя весь мир за дверями.

– О, я обожаю эту песню, – воскликнул Курт.

– Я тоже, – поддержал его Тэд, начиная подпевать вслед за Куртом, и оба тихонько рассмеялись.

– Почему эти двое теперь вместе хихикают? – спросил с притворной озабоченностью Блейн, склонившись к уху Себастиана и привлекая внимание двух других, которые дружно повернулись к ним.

– Не знаю. Но это жутковато. Разве они не ненавидели друг друга до смерти? Моя идея о перекрёстном сексе была более нормальной.

– Сомневаюсь, Бас.

– Ох, Блейн, прекрати ворчать и пойдем туда! Под это мы обязаны танцевать, – сказал Курт, утаскивая его за собой в сторону зала.

Себастиан и Тэд смотрели им вслед, пока те не исчезли в обнимку за занавесом перед входом в зал.

– Может, ты тоже хочешь потанцевать? – спросил затем Себастиан ласково.

– Я бы не прочь. Но только если бы мог сделать это с тобой, а я знаю, что сейчас для тебя эти движения затруднительны.

– Хм... не стоит недооценивать меня, мистер Тэд Харвуд-Смайт. Я уже доказал на деле, что мне под силу многие замысловатые движения, невзирая на моё плачевное состояние, и... что? Я сказал что-то не так? – всполошился он, видя странное выражение на лице своего парня.

– Нет, ничего. Мне нравится, как моё имя звучит рядом с твоей фамилией. Вот и всё, – ответил тот мечтательно.

Эти слова произвели на Себастиана странный эффект. Словно что-то оторвалось у него от сердца и взорвалась внутри, заставляя улыбаться как идиот.

Радость. Это была радость в чистом виде.

Но будь он проклят, если когда-нибудь признается в этом.

Он и так стал слишком податливым и сентиментальным в последнее время.

– Ну, в любом случае, лучше, чем Себастиан Харвуд. Я тебя умоляю... похоже на псевдоним второсортного порно-актёра.

– Ты точно уверен, Себастиан?

– Да! То есть, я хочу сказать, сравнивая с именами вроде Рокко Сиффреди или Джеймс Дин…

– Я не о том, гений, – усмехнулся Тэд, прерывая его. – Я имею в виду, ты уверен насчёт нас? Что хочешь выйти за меня.

– Как в том, что для того чтобы жить, мне необходим воздух, Тэд. Ты – мой воздух. Конечно, придётся предупредить всех моих любовников, что они больше не смогут со мной видеться, и это будет очень нелегкий и долгий труд, знаешь ли! – перевёл всё в шутку Себастиан. – Но ты того стоишь, тысячу раз стоишь.

– Да и Вы, мистер Смайт, неплохи, – ему в тон ответил Тэд, в заключение буквально набросившись на него, чтобы втянуть в страстный поцелуй.

– Не знаю, что ты со мной сделал, Харвуд, – прошептал ему в губы Себастиан, когда тот оторвался от поцелуя. – Ты превратил меня в истеричную лужицу сиропа, которая только и умеет что говорить всякую приторную чушь. Знаешь, ты должен отдать мне их. Сейчас они бы мне очень пригодились.

– Что, Бас?

– Мои яйца, заранее спасибо, – успел он сказать, прежде чем Тэд стукнул его в бок. – Но мне нравится. То, что ты заставляешь меня испытывать, – продолжил он затем, взяв Тэда за запястья и снова приближая к себе, – а не то, что мои яйца у тебя на хранении. Хотя, признаю, твои манёвры с ними иногда весьма интересны. Даже больше чем интересны... кстати, что бы ты сказал насчёт быстренького перепиха в туалете, в память о старых временах? Если нам повезёт, возможно, нас застукает моя мама. Как всегда случалось в Далтоне, когда я пытался соблазнить тебя, и каждый раз, когда мне это почти удавалось, появление кого-нибудь из наших приятелей всегда спасало тебя.

– Точно, – хихикнул Тэд. – Джефф или Ник, в основном. Но сегодня их здесь нет, поэтому отвечу, что идея мне кажется чертовски заманчивой, сэр.

– Да неужто? Никаких больше гостевых книг с подписями или срочного контроля на кухне, Харвуд? – поддел его напоследок Себастиан.

– Ох, заткнись и поцелуй меня, – прервал его Тэд, оставляя на губах лёгкий поцелуй, а затем добавил более хриплым голосом: – А теперь трахни меня как доктор прописал, – после чего, как по команде, Себастиан взял его за галстук и утащил вверх по лестнице.

Тем временем на импровизированном танцполе, Курт, с мечтательным выражением положивший голову на плечо Блейна и медленно покачивающийся вместе с ним под плавную музыку, заметил Себастиана и Тэда, быстро скрывшихся в направлении другого крыла дома.

– По-твоему, они будут счастливы?

– Думаю, да. Они же наверняка собираются трахнуться в самом ближайшем времени, – сострил Блейн, и тихонько пискнул, когда Курт ущипнул его за бок в отместку. – Да, уверен, что будут. Они шли к этому с тех пор как им было по семнадцать, но для них никогда не было подходящего момента. А теперь он настал. Они стали более зрелыми. Знают друг друга лучше. И принимают, как раньше не могли. Конечно, им есть над чем поработать, но, если операция пройдёт хорошо, – прошептал он на ухо Курту, прижимая его крепче, когда почувствовал, как эти слова заставили того вздрогнуть, – у них отличные шансы быть счастливыми. Ведь они любят друг друга. Любят по-настоящему. Иногда этого достаточно, знаешь? Тебе… тебя это действительно не беспокоит? – спросил Блейн с оттенком тревоги в голосе, что не скрылось от Курта.

– Да, Блейн. Если Себастиан счастлив, то и я тоже. А мы? Мы будем счастливы? – спросил Курт, опустив немного голову, чтобы посмотреть Блейну в глаза.

Как и каждый раз, когда такое происходило, Андерсону показалось, будто он тонет в этой чистой синеве.

Они тоже должны были над многим потрудиться. Они оба знали это.

Но знали также, что оно того стоило.

Поэтому Блейн поднял голову, коснувшись губ Курта нежным поцелуем.

Это был его ответ.

Который, совершенно очевидно, означал «да».

Сидящий за столиком, не очень далеко от них, Бёрт Хаммел улыбнулся про себя, наблюдая за этой сценой.

Он не мог знать, что будущее уготовило для его сына. Но если Блейн, наконец, станет его частью, безусловно, это будет счастье.

Много счастья.

В этом мужчина был более чем уверен.

Неделя, которая последовала за свадьбой Бриттани и Сантаны, была весьма суматошной для Себастиана.

Начиная с безумного понедельника, когда они с Тэдом отправились к лечащему врачу Смайта, чтобы сообщить ему, что Себастиан решился на операцию, и чтобы узнать в деталях все риски и возможные последствия.

Выяснилось, что Себастиан вовсе не преувеличивал, боясь этой операции.

Доктор очень подробно объяснил Тэду, что гематома, сформировавшаяся впоследствии аварии, до сих пор не рассосалась и действовала на структуру мозга, вызывая эпилептические припадки, провалы в памяти, афазию и обмороки. И жуткие головные боли, конечно. Пациент мог бы жить с этим много лет, рискуя ежедневно, однако, что гематома приведёт к эмболии головного мозга и, следовательно, смерти.

Операция, сама по себе, гарантировала разрешение многих из этих проблем, но, в любом случае, представляла существенный риск, потому что хирургам пришлось бы работать над частью мозга, которая отвечает за движения и речь. Если бы что-то пошло не так, Себастиан действительно, в лучшем случае, мог потерять способность управлять мышцами тела и речью. В худшем – снова оказаться в коме. Или умереть.

– В принципе, гематома может рассосаться и спонтанно. Это происходит, когда, не получая дополнительной подпитки, накопление свернувшейся крови всасывается организмом, пусть и медленно. Напротив, если кровотечение продолжается, как в случае участия артериальных сосудов, или если речь идёт о скоплении определённого диаметра, который мало предрасположен к спонтанному гемостазу, гематома может постепенно расширяться. Последствиями могут стать сжатие прилегающих тканей или их разрыв. Осложнением, которого мы особенно опасаемся, является развитие инфекции. В случае Себастиана, гематома не растет, но и не уменьшается. В подобной ситуации иногда достаточно держать гематому под контролем, но в этом случае побочные эффекты довольно многочисленны и часто болезненны, поэтому я порекомендовал операцию, – объяснил врач, отвечая на очередной вопрос Тэда. – Есть хорошие шансы на успех. По крайней мере, восемьдесят процентов.

Что не слишком успокаивало Тэда.

Восемьдесят процентов это неплохо, но это всё же не сто.

Таким образом, когда они вышли из кабинета доктора, уже он не хотел, чтобы Себастиан оперировался.

– Но я хочу сделать это, Тэд. Я действительно хочу чувствовать себя хорошо и не задаваться с утра до вечера вопросом, не сегодня ли я умру. Я хочу иметь уверенность в завтрашнем дне, – ответил ему Себастиан убеждённо.

Впервые он не думал о Тэде, Эрике, Курте или Блейне, но о самом себе.

Он хотел сделать это ради себя.

Это был большой шаг вперед.

Во вторник, перед отъездом домой, Бёрт зашёл попрощаться с ним и пожелать удачной операции, которая должна была состояться через неделю.

Это была их первая встреча лицом к лицу, с тех пор как вышла наружу вся правда, и Себастиан с Куртом расстались, так что для Смайта это оказалось настоящим откровением.

Да, нежданным откровением было осознать, что Бёрт не ненавидел его – ни за ложь, ни за риск, которому он подверг его сына. Напротив, Бёрт был благодарен Себастиану за любовь, которой он окружил Курта в течение всех этих лет и за то, что был рядом с ним в самые тяжёлые для него времена. И даже после, несмотря на то, что весь выстроенный им мир рассыпался в прах с появлением Блейна, он не отступил.

Себастиан никогда не видел всю картину с этой точки зрения. Он всегда считал себя тем, кто воспользовался ситуацией в свою пользу, и, конечно, так и было.

Однако он был и другом, настоящим другом, и это тоже было правдой.

В какой-то момент он забыл о себе и делал всё, что было в его силах, ради других.

Это была любопытная точка зрения, неплохо для разнообразия.

– Ты хороший парень, Себастиан, и всегда будешь частью моей семьи, – сказал ему Бёрт, прежде чем сесть в такси.

«Хороший парень» – Себастиану никогда бы даже в голову не пришло связать это определение с собственной персоной.

Излишне говорить, однако, что в устах Бёрта это прозвучало как величайший комплимент. И самый прекрасный подарок, какой Хаммел мог сделать ему.

В среду утром, оставшись дома один, пока Тэд ушёл за покупками, Себастиан перенёс небольшой припадок и упал в обморок. Когда Харвуд вернулся, то нашёл его лежащим на полу, в ванной комнате, по-прежнему без сознания.

Он постарался держать себя в руках, но, не зная даже, ударился ли Себастиан головой при падении или нет, он не мог предпринять ничего, кроме как вызвать скорую помощь, позвонить Сантане, а затем расплакаться.

Девушка постаралась подбодрить его и немало помогла по приезде скорой помощи, поскольку сам Тэд в тот момент был не слишком вменяем.

– Держись, гринго. Если Себ очнётся, он не должен видеть тебя в таком состоянии, понял? – сказала она ему, прежде чем машина скорой помощи отъехала, и Тэд знал, что она права.

Никто из них не обратил ни малейшего внимания на небрежное «если», произнесённое Лопес.

Не «когда», а именно «если».

Кроме Себастиана, который, тем временем, слегка пришёл в себя.

Для него это слово прогремело как выстрел.

При обследовании выяснилось, что у Себастиана случился эпилептический припадок, пока был один, но головой он при этом, к счастью, не ударился, хотя нанёс себе множество порезов и ссадин на руках во время припадка.

По пробуждении, без ведома Тэда, Смайт подписал бумаги, в которых отказывался от реанимации. Среди множества возможных вариантов исхода операции был также риск снова оказаться в коме, чего он ни в коем случае не хотел. Он не хотел оставаться еще девять месяцев, если не больше, прикованным к аппаратам. И не хотел, чтобы другие оказались привязаны к нему в ожидании чего-то, что в этот раз, скорее всего, не случилось бы. Он не хотел, чтобы это произошло с Тэдом, как никогда не хотел такого для Курта. И поскольку в этот раз у него была возможность решать за себя, он так и сделал. И кроме того, он подписал также согласие на донорство органов для пересадки в случае смерти.

Опять же без ведома Тэда.

Однако тем же вечером он сказал об этом Блейну в разговоре по Скайпу, так как тот к тому времени вернулся в Лайму с Куртом. И, как раньше он просил его позаботиться об Эрике, теперь Себастиан попросил Андерсона присмотреть за Тэдом, в случае, если он не выживет. Излишне говорить, что Блейн пообещал ему это. И в качестве бонуса, обозвал идиотом за то, что он опять скрывает что-то важное от Тэда.

– Разве не из-за этой твоей мании держать в секрете важные вещи все мы оказались в том жутком бардаке, из которого только начинаем выбираться, Бас? – спросил Блейн, и Смайт понял, что он прав.

Так что, Себастиан собрался с духом и сделал то, что должен был, следуя совету друга. Он рассказал обо всём Тэду.

Тот наорал на него, конечно. И чуть ли не набросился с кулаками. Тэд обвинил его в том, что он ведёт себя как отъявленный эгоист, который думает только о себе, и в заключение ушёл, хлопнув дверью.

Вернулся он только утром.

Себастиан так никогда и не узнал, что Тэд провёл ночь, напиваясь в каком-то маленьком третьесортном баре. Не узнал, что отправился домой к какому-то даже не слишком привлекательному мужчине, с которым встретился там. Смайт не узнал, что он позволил тому мужчине целовать его и прикасаться к нему. Только чтобы проверить, может ли он пойти дальше. Сумеет ли он это сделать, в случае если Бастиана не станет. Себастиан так и не узнал, что Тэд остановил мужчину, который попытался раздеть его, что он оттолкнул его от себя с силой и выбежал на улицу. Он не узнал, что Харвуд провёл всю ночь, бесцельно бродя по улицам, размышляя и плача, и чувствуя себя бесполезным, прежде чем под утро вернуться к нему.

Он не узнал всего этого, потому что не спросил.

Никогда.

Любовь иногда эфемерное чувство. Даже когда её почти осязаемое присутствие лишает тебя сил, она всё равно может оставаться чем-то зыбким и призрачным.

И тем не менее, она есть.

Ты ощущаешь её прикосновение – живое и пульсирующее.

Почти болезненное.

И оно опасно, такое чувство. Любовь порой может оскалить клыки. Может ранить и причинить боль.

И истина в том, что случается ошибаться. Как бы ты ни любил кого-то, всё равно, можешь его обидеть. Потому что никто не совершенен.

Важно, что ты делаешь, когда осознал свою ошибку. Важно, каким человеком ты станешь после того, как совершил эту ошибку.

Как поднимешься, достигнув собственного дна.

Тэд вернулся к Бастиану. Он принял его и то, кем он был. Он остался бы рядом с ним, несмотря на сомнения.

И Себастиану этого было достаточно.

В четверг был другой сумасшедший денёк, главным событием которого стал обед в доме его матери, где присутствовали также Эрика и Фейт.

Мадлен в роли бабушки! В этом было нечто сюрреалистичное, особенно если учесть, что она буквально затискала девочку и задарила подарками. Ещё больше поражало то, как Эрика вела себя с женщиной. Она тянула её за ожерелья, запускала ручонки в явно свежеуложенные волосы, приводя их в полный беспорядок...

А миссис Смайт не делала ей замечаний, не останавливала и не пыталась научить хорошим манерам.

Нет. Она смеялась. Даже, скорее, хохотала, что Себастиану крайне редко приходилось видеть.

И с Тэдом женщина была весьма воспитанной и обходительной. Она всё ещё приглядывалась к нему, но не вела себя недружелюбно, как с Куртом.

Это уже было шагом вперёд.

Мадлен узнала о предстоящей операции только тем утром и, против ожиданий Себастиана, отреагировала совсем неплохо. Она в полной мере понимала как то, почему её сын сначала выжидал, так и причины, по которым затем, наконец, решил действовать.

– Ты так похож на меня, что я даже не знаю, гордиться этим или сожалеть. Одному Богу известно, насколько мы упрямы и в какие неприятности библейских масштабов способны влезть. Но я хочу, чтобы ты знал – на этот раз я поддержу тебя. Кого бы ты ни выбрал, что бы ни решил предпринять, я поддержу тебя. Я буду с тобой в день операции, и буду рядом с Эрикой всегда. Если... – но женщина не смогла закончить фразу, потому что Себастиан не сдержался и крепко обнял её.

Как не обнимал с тех пор, когда ему было десять лет.

Девочка ещё не знала, что Себастиан её отец, конечно. Фейт не хотела говорить ей об этом, по крайней мере, сейчас. Себастиану она сказала, что так ему будет легче сосредоточиться исключительно на операции. Но Смайт прекрасно понимал истинную причину. В случае, если что-то случится, Фейт пришлось бы отвечать маленькой девочке, куда подевался её отец, а не дядя. Тут была большая разница. И было более чем справедливо, чтобы всё пока оставалось как есть.

Благодаря своей матери, Тэду и Блейну, он знал, что Эрике всегда будет на кого положиться.

Сейчас ему следовало беспокоиться только о себе.

Что, в конечном итоге, означало лишь, что у него было одной причиной больше, чтобы желать вернуться домой целым и невредимым.

Первое, что Блейн увидел в Лайме, как только они с Куртом вышли из самолёта, были полные слёз глаза Бёрта Хаммела, который немедленно пошёл ему навстречу и почти задушил беднягу в объятиях, хотя они и виделись всего за два дня до этого.

– С возвращением в семью! С возвращением домой, сынок, – сказал Бёрт, и Блейн почувствовал себя счастливым, действительно счастливым, впервые за девять лет. Таким же счастливым, каким он чувствовал себя лишь когда мог прижимать к себе Курта всякий раз, как только хотел, не испытывая при этом вины ни перед кем и не боясь, что вернутся страшные воспоминания. Впрочем, даже если бы такое случилось, на этот раз они могли справиться с этим вместе.

И учитывая то, с чем ему предстояло иметь дело там, в Лайме, уверенность, что есть место, которое он может считать домом, вселяла в него спокойствие.

За ужином он был изумлён и тронут тем, что Кэрол приготовила все его любимые блюда, о которых, как оказалось, она прекрасно помнила. Мясной рулет и запечённый картофель с восхитительным соусом, секретный рецепт которого был известен ей одной. Курт заверил его, что ничего не говорил Кэрол, и признался, что, если честно, сам вспомнил о том, что это любимые блюда Блейна только после того, как увидел их на столе. У Курта ещё обнаруживались небольшие провалы в памяти, которые немедленно заполнялись, едва Блейн говорил ему что-то или показывал какую-нибудь фотографию из тех немногих, которые всё же сохранил. Вроде той, которую отдал ему Бёрт, и которая напомнила Курту их первый ужин в Breadstick. И как после ужина они битый час провели в машине перед домом Хаммелов за поцелуями, не в силах оторваться друг от друга.

Блейн был благодарен Бёрту также за то, что, пожелав спокойной ночи, он позволил им спать в одной комнате, хоть для него и была приготовлена гостевая.

Он спросил только: «Ты справишься, Курт?»

И было ясно – единственное, что беспокоило его в тот момент, были дурные воспоминания, которые мог всколыхнуть секс в памяти сына.

Курт улыбнулся и, чуть крепче сжав руку Блейна, спокойно ответил: «Если Блейн рядом, я со всем справлюсь».

И это было правдой.

Так же как и то, что Блейн мог преодолеть всё рядом с Куртом.

Однако, услышав эту фразу, Блейн не смог не подумать, что очень надеется никогда не допускать с ним ошибок. Потому что он знал – это возможно. Случается ошибиться, да так сильно, что иногда ранишь даже тех, кого любишь больше себя самого. Бывает. Это жизнь.

И да, узнаёшь только со временем, что важно то, как исправляешь эти ошибки, как поднимаешься на ноги после того как упал, как продолжаешь жить после того как обидел тех, кого любишь, тем самым ранив и самого себя.

Но Блейн не хотел ранить Курта.

Хоть и знал, что, возможно, сделает это, рано или поздно, он не хотел.

Больше нет.

Не так, как сделал это восемь лет назад, когда не смог защитить его и вырвать из лап монстров.

В ту ночь они с Куртом не занимались сексом. Они лишь лежали, тесно прижавшись друг другу, на старой кровати Курта и разговаривали.

Обо всём, за исключением того, что ожидало их через два дня.

Позже, когда Курт уснул, Блейн спустился вниз, чтобы выпить стакан воды, и нашёл Бёрта в гостиной. Тот сидел на диване и рассматривал детские фотографии Курта. Блейн не стал задавать ему вопросов.

Ему и так всё было ясно.

Бёрт тоже опасался того, что могло ещё всплыть в памяти Курта при виде его отца.

На следующий день после их прибытия они встретились с Куинн и Ноа в заведении Пакермана и, учитывая, что Курт был с ним, Блейну пришлось признаться, как и где они с Ноа познакомились. Излишне говорить, что Курт почувствовал себя немного обманутым, обнаружив, что Блейн знал Пака из-за его старой работы по очистке бассейнов; как и Пак, не знавший всех подробностей этой истории, немного обиделся, выяснив, что Блейн подружился с парнем, который убирал его бассейн, только потому, что надеялся получить от него свежие новости о выпускнике Хаммеле от его бывшего одноклассника.

Блейну стоило немалых усилий убедить его, что это было только изначальной причиной их знакомства и что затем он стал его другом просто потому что хотел.

Когда Блейн с Куртом рассказали им их историю, Пак и Куинн выслушали всё до конца молча.

Лицо женщины вскоре намокло от слёз, но она не встала, не убежала прочь и не остановила их. Она осталась, чтобы услышать то, что Курт и Блейн должны были рассказать, и когда всё закончилось, поднялась и прижала обоих к себе с любовью.

Она сильно изменилась за эти годы.

Не осталось и следа от девочки, что жила в тени своей веры или очередного мужчины. Она стала сильной, независимой, серьёзной.

И она была идеальна для Пакермана.

А он был идеален для неё.

В своё время, Курт и цента бы не поставил на эту пару. И тем не менее, вопреки всем ожиданиям, они всё ещё были вместе, в то время как его брат и Рэйчел, которые в восемнадцать лет хотели пожениться, расстались.

На самом деле, если хорошенько подумать, это случилось уже давно.

Финн был счастлив с этой сумасшедшей Жанин, даже если она жила в Чикаго, а он в Нью-Йорке, но на данный момент это устраивало обоих. Они могли действовать без спешки, и именно это нужно было Финну.

Когда Пак пригласил их остаться на ужин, Курт и Блейн с радостью согласились.

Они бы с удовольствием провели некоторое время со старыми друзьями, в том числе, с Арти, который должен был зайти, чтобы поговорить с Куртом о проекте фильма по его сценарию.

И, прежде всего, это позволило бы им провести ещё один вечер вдали от того, зачем они в действительности приехали в Лайму.

Они знали, что не смогут избегать этого вечно.

Завтрак с Арти, встречи с Ноа, поездка на кладбище к матери Курта… Даже визит в Далтон, где оба немало позабавились, изображая родителей, которые планируют записать в школу своего сыночка, сумев даже посетить старую комнату Блейна, что вызвало немало приятных воспоминаний у обоих, учитывая, что помещение почти не изменилось за девять лет. Всё это лишь отдаляло неизбежное.

Курт был уверен, что действительно хочет это сделать.

Но он видел, что Блейн всё ещё колеблется.

Андерсон хотел пойти с ним, Курт поверил, когда тот сказал ему об этом. Но он хотел этого, скорее, чтобы быть с ним рядом, чем из реальной потребности. И Курт не хотел вынуждать Блейна делать то, что могло бы его сломать. Он должен был понять, что это и ему принесёт пользу. Он должен был быть уверен в этом.

Поэтому Курт готов был ждать столько времени, сколько необходимо Блейну.

В четверг они отправились проведать мать Блейна, только что вернувшуюся из двухдневной поездки за город с подругами. Женщина была вне себя от счастья, увидев их и узнав, что они снова вместе.