Текст книги "SEGUI IL TUO CUORE (ЛП)"

Автор книги: Bay24

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 50 страниц)

– Вы с Блейном теперь вместе?

– Нет!.. Нет, мы не вместе, и… господи, Санти! Из всего, что я сейчас сказал, ты считаешь, что именно это самое главное? – ответил Курт, заметно нервничая из-за того, что проговорился.

– Ты любишь его, Курт? – не отступила девушка, действительно заинтересованная теперь.

– Я не… я не хочу говорить об этом сейчас, Сантана, – едва слышно проговорил Курт, прижимая колени к груди.

– Думаю, ты уже и так ответил, знаешь? Так, стало быть, что тебя задело на самом деле? Ложь Себастиана или Блейна?

– Я не знаю, – ответил Курт снова. И это было правдой. Он не знал, потому что не мог этого понять.

– Возможно, настоящая проблема заключается именно в этом. Если не знаешь, что тебя ранит, откуда тебе знать, как действовать? Разбуди льва, что есть в тебе, Курт, ну же!

– Я не лев, Сантана, в лучшем случае, ягнёнок, – сказал он, впервые с начала разговора глядя ей в лицо.

– Когда лев сознаёт свою силу, никому его не остановить, Курт. И ты – лев. Поэтому сейчас встань, прими тёплую ванну, расслабься и поешь, а после хорошенько выспись. Всё будет хорошо, вот увидишь, Курти. Всё наладится.

Курт не верил в это.

На этот раз он знал, что всё наладится, только если он сам всё наладит.

Вот только он не знал, как это сделать.

Он позволил подруге помочь ему подняться и прижать к себе, а затем послушно отправился за ней домой.

Во всём этом бардаке было одно, что он непременно должен был сделать. И он сделал это сразу же, как только остался один.

Он взял свой мобильник и позвонил Блейну.

Тэд ждал.

Просто сидел на кровати, сжав голову в ладонях, и ждал.

Он знал, что, рано или поздно, кто-нибудь явится за расплатой.

Когда Фейт дала ему пощечину, едва они покинули дом Курта, он принял её молча и так же молча выслушал гневную речь женщины.

– Не смей никогда больше, слышишь, никогда, использовать интересы моей дочери для осуществления твоих идиотских планов мести, Харвуд! – выплюнула она ему в лицо, прежде чем броситься вниз по лестнице и исчезнуть.

Она была права, и Тэд знал это прекрасно.

Во всей этой истории не было её вины, как не было вины Курта или Блейна.

Только они с Себастианом были виноваты.

Один – потому что лгал.

Другой – потому что позволял ему это делать и пользовался этой ложью, обманывая даже самого себя в неодолимом желании поверить, будто за всем этим скрывалось гораздо больше, чем то, что было на самом деле.

Да, Тэд сейчас страдал.

Но виноват в этом был только он сам.

Себастиан никогда и ничего ему не обещал.

Ни разу он не сказал «Ради тебя я оставлю Курта».

Больше того, то, что он говорил каждый раз, то, что всегда повторял, было:

– Я люблю его, Тэд. Может быть, не так, как он того заслуживает, но я его люблю.

– И поэтому ты только что оттрахал меня как проклятый? Потому что любишь его?

– Нет, я трахал тебя как проклятый, потому что я и тебя тоже люблю, Тэд. И ничего не могу с этим поделать. Хотел бы… ради тебя и ради него, но не могу. Я люблю его, как люблю тебя.

– Но не любишь меня настолько, чтобы оставить его, правильно Смайт?

– Нет, не настолько. И, может быть, не люблю его достаточно, чтобы оставить тебя.

Ему следовало бы ненавидеть Себастиана, он это понимал.

И всё же не мог.

Себастиан действительно любил его по-своему, он знал.

Возможно, во многом другом у него не было уверенности – почти во всём остальном, говоря по правде – но он знал, что те чувства были и были они настоящими.

Что его не просто использовали.

Когда он был с Тэдом, Себастиан принадлежал ему.

По-настоящему и глубоко.

Это прекращалось, только когда он возвращался к Курту.

И проблема была именно в этом.

Как бы он ни любил его, он всегда возвращался к Курту.

И точно так же, как бы он ни любил Курта, всегда возвращался к Тэду.

Из-за этого он продолжал жить так, несмотря ни на что, в течение целых трёх лет.

И именно поэтому он должен был сейчас перестать причинять зло сам себе.

Но это было только начало, и он прекрасно знал.

Потому что сейчас Тэд знал, что должен сказать ему «прощай» так, как он не сумел сделать это, даже когда думал, что тот окончательно выбрал Курта.

Потому что сейчас Тэд знал, что заслуживает реального шанса, чтобы продолжить жить.

И не так, как он, обманывая себя, пытался сделать это с Блейном, на деле оставаясь на скамейке запасных, ожидая и довольствуясь крохами.

Но по-настоящему, на этот раз.

И это причиняло боль.

Это разрывало его изнутри больше, чем всё остальное.

Но он был готов.

Он правда так думал.

Поэтому, когда постучали в дверь его комнаты, он не удивился.

А просто сказал сам себе: «Пора».

Потому что он знал, что кто бы ни стоял за этой дверью, ему следует быть готовым к новым ударам.

Так что, оказаться на полу от встречи с кулаком Блейна, не стало для него большим сюрпризом.

В действительности, из всех, он имел больше прав наброситься на него с побоями после всей этой истории.

Андерсон вошёл внутрь сразу после того, как ударил его, закрывая за собой дверь, и протянул ему руку, чтобы помочь встать.

– Ты это честно заработал, знаешь лучше меня, – произнёс он спокойно. Гораздо спокойнее, чем Тэд ожидал.

– А я вроде ничего и не сказал, как мне кажется. Но он должен был узнать, – ответил Тэд, вставая.

– Его это убило, выяснить всё это таким образом о Себастиане… и потом, к чему это сейчас, Тэд? Возможно, Себастиан и не проснётся больше, зачем было марать его образ в глазах Курта?

– Ах, образ Себастиана Идеального, которого никогда не существовало, верно? Ну, теперь Курт знает. Себастиан заслужил того, чтобы я сыграл с ним эту шутку, и я знаю, что тебе не понять, но поверь, он мне это задолжал. Потому что он проснётся. Я знаю, это случится. Он проснётся. Когда будет готов. И в тот момент ему придётся дать ответы кому-то. А Курт... Что ж, всё правильно. По крайней мере, сейчас у него в руках все кусочки мозаики, и он может, наконец, выбрать сознательно, с кем остаться.

– Он выгнал меня из дома, – выдохнул Блейн, садясь на кровать.

– Вот именно! Нет, подумать только... что за придурок. Имеет все возможности, чтобы, наконец, свободно выбрать… и что он делает? Гонит тебя? Это должно бы сказать многое о том, что он действительно к тебе чувствует. Блять!!! Он ещё глупее, чем я думал! – не сдержался Тэд. Он так и пылал праведным гневом, и даже не пытался скрыть этого.

– Ты не знаешь его, Тэд, ты не знаешь о нём ничего, чтобы так судить его. Он просто напуган. И, возможно, тебе стоило умолчать о том, что мы с ним были уже знакомы восемь лет назад, если ты действительно хотел, чтобы он выбрал меня, не считаешь? О чём ты вообще думал, Тэд?

– О том, чтобы дать тебе реальный шанс оставить всё позади, наконец. Я ничего не сказал ему о нападении, Блейн, ты знаешь, что я бы никогда так не поступил. Но почему он не должен знать, что ты появился в его жизни раньше? Почему он не должен знать, что Смайт лгал ему даже в этом? Потому что… ты ведь ему сказал, что это он вас познакомил, правда? Скажи мне, что тебе хватило духа, использовать этот шанс…

Молчание Блейна стало более чем исчерпывающим ответом для Тэда.

– Так значит, и ты придурок не меньше! Клянусь, вы просто идеальная пара. И ты прав. Я не знаю Курта. По крайней мере, не теперешнего. Но я знаю тебя, Блейн, ну, или так я думал, – ответил Тэд уже тише, но все ещё с ощутимой яростью в голосе. – Это глупо, винить во всём тебя. И если ты сам не понимаешь этого, в твоей голове куда больше тараканов, чем я полагал. И сначала он страдает, и потом напуган, и не должен знать определённые вещи… и что это за хуйня? Блять, Блейн! Когда ты начнёшь думать о себе, прежде чем о других? Ты не устал ещё? Ты не из тех, кто сдаётся или убегает. Ты никогда не делал этого, Блейн, почему с ним ты поступаешь так?

– Потому что это моя вина, если с ним случилось то, что случилось. Это моя вина, если он больше не тот Курт, каким мог бы быть. Это моя вина…

Эти слова, произнесённые шёпотом, но с твёрдым убеждением, поразили Тэда.

Он до сих пор не понимал, какие мысли мучили друга.

Неужели он действительно считал себя ответственным за то, что совершили те пятеро преступников и этот монстр, его отец?

Это было невозможно...

– Нет, Блейн, – сказал он уверенно. – Это вина твоего отца. Может быть, Себастиана, который не знает, чего хочет. И, возможно, жизни, которая бывает настоящей сукой иногда. Но не твоя, совершенно точно не твоя, Блейн.

– Я позволил, чтобы мой отец действовал безнаказанно в течение многих лет, несмотря на то, что он делал со мной. Я не смог защитить его той ночью, Тэд. Я не могу ничего от него требовать, я не имею права силой сталкивать его лицом к лицу с чем-то, чего он не помнит… и хорошо, что не помнит.

– Почему ты так недооцениваешь его, Блейн?

– Это не так, Тэд. Я просто боюсь.

– Чего, Блейн?

– Потерять его навсегда. Что он возненавидит меня, как, в своё время, я ненавидел себя сам. Я так сильно люблю его, что предпочитаю, чтобы он ничего не знал и был счастлив с другим, чем, зная, был несчастлив со мной. Это так тяжело понять?

– Нет… но он не был счастлив с Себастианом. Или, может, даже и был, но всё равно жил во лжи. Ты знаешь, о чём я, Блейн. Когда Бас исчез, и я рассказал тебе о нас, помнишь, что ты мне ответил? «Ты жил во лжи, Тэд, и делал это сознательно. Он никогда бы не выбрал тебя, и Бас сам продолжал говорить тебе об этом». И это было правдой, Блейн. Каждое чёртово слово. Возможно, мне не следует совать нос в чужие дела, но ты, в определённом смысле, моё дело. Потому что ты мой друг. Лучший, осмелюсь сказать. Блейн, в тебе я вижу себя. И я не хочу, чтобы ты страдал, как страдал я. Чёрт возьми, если и есть кто-то, кто заслуживает быть счастливым, это ты! – сказал Тэд и он действительно так думал.

Он видел, что Блейну пришлось вынести после событий той ночи.

Видел его полностью разбитым и видел, как нечеловеческими усилиями ему удалось возродиться из пепла.

Видел, как он сгибался под тяжестью бремени, что нёс в одиночку и по собственному же решению.

Но Блейн никогда не сдавался.

Никогда, ни единого раза он не пожалел о счастье, подаренном неведением, которое он сумел вернуть Курту.

Тэд знал, что Блейн иногда шпионил за Куртом издалека, в период процесса.

Часто он сопровождал его, потому что Блейну всё ещё было затруднительно водить самому из-за некоторых травм.

И они сидели в машине, слушая диск Katy Perry и наблюдая, как Курт смеётся со своими друзьями, или отправляется с семьёй на ужин в пятницу.

Тэд видел, что Блейн неимоверно страдает в те моменты, и тем не менее, счастлив счастью Курта.

Да, если кто-то и заслуживал того, чтобы быть полностью и абсолютно счастливым, так это был Блейн Андерсон, по глубокому убеждению Тэда.

– Мне конец, в любом случае, Тэд, – говорил между тем Блейн. – Потому что моё счастье – это он. И если я не могу быть с Куртом, значит не могу быть счастливым. И я смирился с этим, знаешь? Моя жизнь была в Чикаго, его здесь с Бастианом... Я двигался вперёд.

– Дерьмо собачье, Андерсон. Ты никогда никуда не двигался, – перебил его Тэд решительно.

И это было правдой.

Даже когда они с Блейном использовали друг друга, потому что считали, что Курт и Себастиан счастливы вместе, «забыть и двигаться вперёд» было тем, чего ни один из них никогда так и не сделал.

– Может, это и так, – признал, сдаваясь, Блейн, – но это сильнее меня. Курт не идеален. Он вовсе не совершенный. Не всегда нежен или справедлив. Но он идеальный для меня. И… блять, ни к чему мне были напоминания, насколько правильно я чувствую себя с ним рядом... Мне и без того было хреново от одной мысли о том, что он с Себастианом. Курт, как болезнь, лишает меня сил и поражает мой разум, сердце и душу. Идеальная болезнь, от которой мне не исцелиться, Тэд.

– Вот же ж!.. Плохи твои дела, – только и сказал тот, очевидно впечатлённый этими словами. – Ты действительно исцёлен от кого-то, только когда тебе уже даже неинтересно, с кем он забывает тебя, Блейн. Это говорил Бурже. Возможно, он тоже так и не излечился от тебя, если всё ещё чувствует и помнит, определённые эмоции, когда ты рядом, нет?

– Ну… Курт забыл меня без чьей бы то ни было помощи, технически, учитывая, что Бас появился уже после. Это тоже должно мне о чём-то говорить, нет?

– Может быть. А, может, тебе стоит задуматься над тем фактом, что едва вы вновь встретились, он снова впустил тебя в своё сердце, ровным счётом ничего о тебе не зная.

– Он пускает меня в свою постель и к своему телу, Тэд, а не в сердце.

– Желать, разве не то же самое, что любить? – спросил Тэд, думая о постоянном желании, что испытывал к нему Бас.

Что притягивало его как магнит всякий раз, когда они были вместе.

И он проклял себя, когда понял, что надеется на положительный ответ.

Что ж, ему тоже никогда не излечился от этой смешной одержимости любовью Себастиана?

– Нет. Я так не думаю, – разрушил все его надежды Блейн. – Могу я остаться здесь на эту ночь? Завтра я найду где остановиться… или, может, вернусь домой в Чикаго… теперь, когда Курт всё знает, мне не нужно оставаться здесь, он сам позаботится о Фейт и Эрике, я уверен.

– Конечно, ты можешь остаться, Блейн, – мягко ответил Тэд, радуясь, что произошедшее не изменило их отношений.

Не дружеских, по крайней мере, поскольку, что касалось секса между ними, с этим было покончено, и они оба это знали.

Для Блейна – когда он начал спать с Куртом.

Для Тэда – когда он понял, что не хотел Блейна ради Блейна, и что ему просто нужен был кто-то, кто заполнил бы пустоту, оставленную Бастианом.

– Спасибо. Пойду приму душ, – сказал Блейн и быстро исчез в ванной.

И в это момент его мобильник, брошенный на кровати, зазвонил.

Тэд не хотел смотреть, кто это.

У него не было привычки совать нос в чужие дела, но, так или иначе, он наворотил немало, и ему следовало исправить всё.

Так что, он не стал сообщать Блейну, что его телефон звонит, и взял его, чтобы посмотреть, от кого вызов.

Курт, как он и подозревал.

Естественно, он не ответил.

И, само собой, каждый раз, когда сигнал нового вызова звучал в комнате, он нажимал на кнопку «отменить».

А затем удалял входящие звонки.

Он не знал, сколько могло так продолжаться, прежде чем Блейн выйдет из ванной, но надеялся, что Хаммел сдастся раньше.

Новый звук прервал ход его мыслей.

На этот раз Хаммел отправил сообщение, которое Тэд, разумеется, открыл.

От Курта: «Блейн, вернись ко мне».

Никаких извинений.

Никаких чувств.

Только требования.

Тэду не потребовалось много, чтобы решить, как действовать.

Он нажал на кнопку «Удалить» и стёр сообщение.

Очевидно, Курту многому следовало научиться.

Во-первых, что Блейн не его игрушка.

Во-вторых, что Блейн заслуживает лучшего отношения, намного лучшего.

Он действительно хочет его?

Что ж, на этот раз ему придётся доказать это.

Курт никогда не был в этой части Нью-Йорка.

Но именно здесь Фейт назначила ему встречу.

В небольшом кафе рядом с отелем, где девушка остановилась.

Когда Курт воспользовался визиткой, которую оставила ему Мерседес, чтобы позвонить ей, он понятия не имел, что скажет.

Вероятно, он просто хотел получить больше подробностей обо всей этой жуткой путанице.

И потом, он был весь на нервах.

Ему необходимо было чем-то заняться.

Он не мог продолжать пребывать в режиме ожидания, как делал это в течение последних десяти месяцев.

Блейн не отвечал на его телефонные звонки и сообщения, чего, в сущности Курт и ожидал.

Он и сам считал, что заслуживает этого, потому что, да, узнать все эти новости оказалось нелёгким испытанием, конечно, но он не дал Блейну даже возможности объясниться.

Он набросился на Андерсона с обвинениями, изливая на него гнев, который, на самом деле, должен был испытывать только по отношению Себастиану.

И, как если бы этого было недостаточно, той ночью вернулись его странные сны.

Только на этот раз он отчётливо видел лицо того таинственного парня, и это было лицо Блейна.

Но Блейна, отличавшегося от того, которого он знал сейчас.

Совсем юного, с волосами, которые не топорщились непослушными кудряшками, а были тщательно приглажены гелем, как он видел на фотографиях, которые тот показал ему, когда только что прибыл в Нью-Йорк.

В этих снах они были просто двое беззаботных мальчишек, и были вместе.

В Лайма Бин, дома у Курта или у Блейна.

И в каком-то великолепном саду…

Курт не понимал.

У парня из его снов никогда не было лица.

Почему теперь он обрёл черты Блейна?

Неужели он успел так сильно истосковаться по нему, что подсознание Курта подбрасывало его образ в эти сны, такие яркие и важные для него?

Погружённый в такие мысли, он добрался, наконец, до кафе, где его ожидала Фейт.

Это было милое, уютное местечко, не очень многолюдное и спокойное.

Идеально подходящее для тех, кому необходимо поговорить.

Курт собрался с духом и вошёл.

Ещё с порога он увидел, что Фэйт он уже пришла и ждала его, сидя за столом перед дымящейся чашкой кофе и раскрытой тетрадью, в которой что-то писала.

– Извини за опоздание, – сказал он, подойдя. – Я не сразу сумел найти это место.

– Не беспокойся, – ответила девушка, улыбаясь открыто и искренне. – Я провела это время с пользой, сделала пару набросков для моей работы.

– О, да? И чем ты занимаешься? Если я не слишком любопытен, разумеется, – спросил он, чтобы начать разговор, усаживаясь напротив.

– Создаю кукол для детей. Текстильных, ну, знаешь, из ткани? Эрика постоянно заставляет меня выдумывать всё новых, и я решила, что могла бы на этом зарабатывать. Говорят, у меня неплохо получается. И я могу делать это дома, что позволяет мне проводить много времени с ней. Курт, – сказала вдруг Фейт, протянув руку и накрывая ею ладонь Хаммела, который оказался застигнут врасплох этим жестом. – Я хочу ещё раз извиниться за то, каким непозволительным образом мы с Тэдом вчера ворвались к тебе в дом, и за дурные новости, которые мы принесли. Я не знала, что он собирается сказать тебе все те вещи, правда. Не так, по крайней мере.

– Не переживай, – остановил её Курт. – Это между мной и Харвудом, я это прекрасно понимаю. Но ты, в любом случае, мать дочери Себастиана. И есть некоторые вещи, которые мне нужно узнать от тебя, если ты не возражаешь.

– Конечно, нет, Курт, спрашивай что угодно.

– Подожди минуту, позволь мне сперва заказать, – сказал Курт и по привычке щёлкнул пальцами, подзывая официантку.

– Ни к чему щёлкать пальцами, Курт, официант от этого быстрее не придёт.

– Как скажешь, Блейн, я могу поработать над этим.

Вот… снова эти вспышки, эти образы, эти мысли.

Чем они были? Чем?..

Курт не понимал.

– Всё в порядке, Курт? – спросила вдруг Фейт с искренним беспокойством. – Ты так побледнел внезапно...

– Да, просто… голова закружилась, – выдумал на ходу Курт, а затем, обращаясь к официантке, которая подошла к столу, сказал: – Латте макиато с ванилью, пожалуйста… Спасибо, – Ему почти удалось побороть неприятное ощущение, оставленное той странной вспышкой, похожей на воспоминание или чем это ещё могло быть, так что он решил вернуться к разговору: – Как вы с Себастианом познакомились и когда?

– Ну что ж… Это произошло пять лет назад в одном из пабов Чикаго. В то время я была настоящей оторвой с кучей проблем. Мне нравилось веселиться, ни о чём не беспокоясь. А Себастиан… ну, ты знаешь… В шарме ему уж точно не откажешь. Я увидела его сидящим в одиночестве у барной стойки и подошла. Мы разговорились, он сразу рассказал мне о тебе. Сказал, что вы решили сделать перерыв. Он боялся, что недостаточно хорош для тебя. Это был только секс… и это было приятно, но он никогда больше не прикасался ко мне после той ночи, Курт, я хочу, чтобы ты знал это, – поспешила добавить девушка.

– Ну, ведь для этого у него был Тэд, не так ли? – ответил Курт, возможно, слишком резко.

Но с другой стороны, на что она рассчитывала?

Себастиан был его мужчиной.

Стоило ему только задуматься, сколько раз он, вероятно, спал с ним сразу после того, как был с Тэдом, о том, что Смайт, даже невольно, должен был сравнивать их… Курту становилось дурно.

Конечно, он ревновал, это было неизбежно.

– Я… я не знаю, что сказать тебе на это. Я познакомилась с Тэдом только после того, как Бас пропал, через Блейна. И я уверена, что он тоже не был в курсе их связи. Он узнал об этом только после. Блейн очень заботился о нас. И о тебе. Когда я приехала сюда, узнав об аварии Бастиана, чтобы поговорить с тобой и рассказать обо всём, он не позволил мне этого сделать. Но он поступил так не для того, чтобы продолжать покрывать делишки своего друга, как может показаться с первого взгляда. Он поступил так ради тебя. Он не хотел замарать твои воспоминания о Себастиане.

– Значит, это он до сих пор платил за Эрику? – спросил Курт, стараясь пока игнорировать мысли о заботе – если таковая имела место – которую проявил по отношению к нему Блейн.

– Да, он оплатил всё. Я, конечно, помимо создания кукол, работаю официанткой в кафе… ну, теперь можно сказать, работала… но здоровье Эрики не позволяет мне брать слишком длинные смены или работать в выходные, когда она не на занятиях. Без помощи мне не обойтись, и когда перестали поступать деньги от Себастиана, Блейн помог нам.

– Откуда у него деньги? – полюбопытствовал Курт.

– Ну, не знаю. Но вообще, Блейн, можно сказать, богат. Да и его студия звукозаписи процветает.

– Так вот чем он занимается? Выпускает диски?

– Да, в основном, начинающих исполнителей, несколько ему даже удалось продать Sony music. Ты не знал? – спросила Фейт несколько удивлённо.

– Я не очень много знаю о нём, – ответил Курт, поникнув и спрашивая себя… почему?

Зачем скрывать от него свои занятия или то, что он богат, или какие проблемы у него с отцом?

Имело смысл утаивать секреты Себастиана.

Но, к чему держать в тайне от него и собственную жизнь?

– Себастиан когда-нибудь просил тебя… ну, короче... сделать аборт? – спросил Курт, вспомнив об отказе Смайта дать сперму Бриттани и Сантане. Он сделал это из-за своей дочери Эрики?

– Нет, сказать по правде, нет. Никогда. Себастиан, может, и порядочный мерзавец, но когда узнал, что я забеременела, сразу был готов помочь мне, какое бы решение я ни приняла. Он никогда ни к чему не принуждал меня. Моя жизнь не была лёгкой, Курт. Отец умер десять лет назад, мать была алкоголичкой и выгнала меня из дома, когда мне было шестнадцать, предпочтя дочери очередного проходимца с улицы. Себастиан всегда был рядом и помогал мне, не только с Эрикой, но и создать с нуля мою жизнь. Я многим ему обязана.

– Каким отцом был Бас? – спросил Курт, потому что этот гипотетический аспект Смайта всегда вызывал в нём любопытство.

– Заботливый, внимательный, отзывчивый и щедрый. Эрика его обожает. Когда он приезжает проведать её, они всё время проводят за играми, и знаешь, Эрике безумно нравится, когда он изображает лошадку, он встаёт на колени и катает её по всему дому. Однажды они до того докатались, что…

Курт слушал женщину и поражался.

Сколько всего он не знал о Себастиане.

У него складывалось впечатление, что человек, о котором говорила Фейт, был кем-то другим.

Который был настоящим? Тот, кого знал он или тот, чей образ вырисовывался с чужих слов – с одной стороны такой лживый и несправедливый, а с другой, настолько милый и чувствительный?

И Блейн… был ли он действительно каким казался, славным парнем, на которого многие полагались, или он тоже скрывал свою истинную сущность?

– Я никогда не верила в эту псевдо историю между Блейном и Тэдом, знаешь, – сказала Фейт, вновь мгновенно завоёвывая всё внимание Курта. – Мне их отношения казались... поддельными, что ли. К тому же, я всегда была уверена, что Блейн словно бы страдает каким-то странным недугом, который мешает ему действительно привязываться к парням, с которыми он встречался.

– То есть? – уточнил Курт, чуть более заинтересованно, чем следовало.

– Он влюблён по уши, вот каков его недуг. Не знаю, кто счастливчик, но я уверена, что Блейн влюблён, – ответила Фейт с мечтательной улыбкой на губах. – О, Блейн чудесный парень. Повезёт тому, кто однажды будет с ним рядом. И с Эрикой он просто великолепен, как я уже говорила, он был отличной заменой Себастиану и в этом тоже, – продолжила девушка со странным огоньком в глазах, что немного встревожило Курта.

Что это значило? Казалось, эта женщина как-то уж слишком восхищается его Блейном.

О, господи… его!..

Курт начинал думать, что ему определённо следует навести порядок в собственной голове.

– Фейт, я попросил тебя о встрече, главным образом, чтобы сообщить, что я намерен вернуть выплату трёх тысяч долларов, которые присылал тебе Себастиан ежемесячно. Я дал распоряжение об этом банку уже сегодня утром, чтобы они начали со следующего месяца, – сказал он неожиданно, желая сменить тему. Его гораздо больше покоробили чувства, что исходили от Фейт по отношению к Блейну, чем то, что она говорила ему о Себастиане.

– Спасибо, Курт, правда.

– Не благодари меня. Это деньги Себастиана, и Эрика его дочь... Он ведь признал её официально, верно? – спросил Курт слегка обеспокоенно, осознав, что эта мысль лишь сейчас пришла ему в голову.

– Да, он сделал это, не волнуйся. Даже если ей мы не сказали, что он её отец, и она считает его дядей. Я говорила правду, он всегда делал так, чтобы мы ни в чём не испытывали нужды.

Остаток дня Курт и Фейт провели, беседуя об очень многом.

Выяснилось, что оба убеждённые приверженцы мюзиклов и здорового питания.

Они обнаружили, что оба поют, и что у Фейт тоже была мечта учиться в Julliard или NYADA.

Мечта, от которой ей пришлось отказаться.

Фейт была славной девушкой. Честной, откровенной и искренней.

Судя по тому, что она рассказала, жизнь её не баловала, но она никогда не сдавалась.

Курту она нравилось. Действительно.

Поэтому, задавая этот вопрос, он надеялся, что женщина поймёт и не сочтёт его за чудака.

– Фейт, мне хотелось бы познакомиться с Эрикой, если ты не против.

– Конечно, Курт, – ответила с широкой улыбкой девушка. – Это можно организовать, конечно.

Курт собирался сказать ей, как он рад этому, когда его телефон зазвонил.

Невероятное беспокойство моментально охватило его, и, попросив прощения у Фейт, он выбежал на улицу, чтобы ответить.

Номер, который появился на дисплее, был ему неизвестен, тем не менее, он страстно надеялся, что это Блейн.

Не так давно, он ответил бы на подобный звонок, опасаясь, что это кто-то из больницы с новостями о Себастиане.

В этот же раз, мысль о Смайте не коснулась его сознания даже на секунду.

Сколько всего изменилось за последние два месяца.

Едва услышав голос, который последовал за его слабым «Слушаю» на другом конце линии, он застыл неподвижно, будто статуя.

В абсолютном молчании Курт внимательно выслушал то, что ему было сказано.

Тэд начинал всерьёз задумываться о том, чтобы обратиться к психологу.

К очень хорошему психологу.

За последние два дня он успел много чего сделать.

И каждое последующее действие противоречило предыдущему.

Среди прочего, он пригласил Блейна пожить в своей комнате, постоянно подбивая его вернуться в Чикаго для собственного же блага.

И тем временем звонил Курту – чьи сообщения и пропущенные звонки удалил с телефона Блейна – договарваясь встретиться с ним, чтобы тот предотвратил этот самый отъезд его друга.

Или, лучше сказать, он хотел встретиться с Хаммелом, чтобы выяснить, понял ли он, сколько Блейн для него значит и как важен для него.

Нет, серьёзно, к концу недели его точно госпитализируют.

Услышав стук в дверь, он вскочил и торопливо отправился открывать.

В личности гостя сомнений у него не было.

Вообще-то, он не ожидал, что его приглашение будет принято сразу, но, очевидно, Хаммел тоже понял, насколько серьезна ситуация.

– Тоже хочешь врезать мне? – вместо приветствия поинтересовался Тэд, как только открыл дверь и оказался лицом к лицу с Куртом.

– Не искушай меня, – ответил тот с намёком на слабую улыбку.

Что ж, хорошо.

Если он улыбался, по крайней мере, был шанс, что он выслушает, прежде чем распсиховаться.

Тэд отступил в сторону и пропустил его внутрь.

Заметив, как он с тревогой озирается, Харвуд предупредил:

– Если ты ищешь Блейна, скажу сразу, его здесь нет сейчас, – и увидев, как он этим разочарован, добавил: – Но ваша встреча – это моя конечная цель, поэтому я позвонил ему, и скоро он должен вернуться. Если ты не против, сначала я хочу воспользоваться возможностью и поговорить с тобой.

– И о чём, интересно? Собираешься сообщить, что мой отец на самом деле не мой отец, или, что Патти Люпон всегда пела под фонограмму? – попытался отшутиться Курт, сам не зная, почему.

Он должен был ненавидеть этого парня.

Но вместо этого, он, в некотором смысле, был ему… благодарен.

И сейчас, конечно, понимал его лучше.

– Нет, я хочу извиниться, – сказал Тэд, немало удивив его.

– Окей, этого я не ожидал.

– Возможно, я повёл себя немного как мудак, вывалив на тебя всю ту… информацию, вот так... И учти, я не сожалею, что сделал это, тебе пора было узнать обо всём. Просто, возможно, мне следовало изложить всё по-другому, вот...

– Даже без «возможно», – ответил с лёгкой иронией Курт.

– Знаешь, каково быть вторым, Курт? Испытывать такие сильные и глубокие чувства, знать, что они не взаимны и всё равно быть не в состоянии из-за них сказать простое, банальное, чёртово «нет»? Ты когда-нибудь был так привязан к кому-то, кто являлся всем для тебя, зная, что ты для него ничего не значишь? Каждый раз, когда он приходил ко мне, потом всегда возвращался к тебе. Каждый раз. Что бы я ни делал, как бы сильно ни любил его. Он возвращался к тебе. Он выбирал тебя каждый чёртов раз. Я не пытаюсь оправдать своё сволочное поведение с тобой. Я сделал это, прежде всего, из-за зависти, гнева и ревности, а вовсе не из альтруизма по отношению к себе. Бесполезно отрицать это. Но, ты хоть представляешь, как это больно? Ты любил кого-нибудь так сильно, чтобы позволять ему вырывать твоё сердце, снова и снова, даже не имея возможности сопротивляться этому?

– Нет, – честно ответил Курт, тут же исправляясь: – То есть, да… Бастиана, разумеется. – Затем он добавил: – Говоришь, он выбирал меня? И всё-таки, не мог не возвращаться каждый раз к тебе, Тэд. Возможно, его выбор не был так уж очевиден, не думаешь?

– Я завидую тебе, Курт. У тебя есть лучшее, что жизнь может предложить.

– Ты думаешь это о Себастиане, несмотря на всё то, что он тебе сделал?

– Себастиан... нет. У Себастиана видимо были на всё свои мотивы, которые известны только ему. Нам, возможно, никогда не узнать всех его секретов. Ты сделал его идеальным для себя после аварии. Это нормально, что ты создал этот совершенный образ, но сомневаюсь, чтобы он был таким в действительности, Курт. Я знаю, что со мной он таким не был. И несмотря на это, я всё равно любил его. Но не о нём я сейчас говорил. Ты до сих пор не понял, Хаммел? Блейн. Блейн – лучшее, что могло с тобой случиться, и ты отпустишь его, вот так?..