Текст книги "SEGUI IL TUO CUORE (ЛП)"
Автор книги: Bay24
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 50 страниц)
====== Пролог. ======
Звук, громкий и настойчивый, как удары молотка, что бьёт по твёрдой поверхности, но немного отдалённый, заставил его вздрогнуть.
Курт Хаммел открыл сначала один глаз, а затем другой с некоторым трудом: его веки, казалось, слиплись.
Тонким лезвием пробивавшийся сквозь щель между шторами свет перерезал тьму.
– Брандо? – его голос был похож на слабое карканье, слишком тихий, чтобы кот действительно мог его услышать. Святые небеса, определённо, ему следовало перестать проводить вечер пятницы в караоке с Рейчел и Финном. А ведь он даже не пел! С некоторых пор, по крайней мере.
В попытке понять, который час, Курт поискал взглядом будильник на тумбочке, в то время как какофония настойчивых аритмичных ударов продолжалась.
4:30 утра? Но кто, чёрт возьми, мог беспокоить его так рано?
Внезапная мысль – и остриё чистого ужаса прокололо его сознание, пробуждая мгновенно. Он резко поднялся, отбрасывая в сторону одеяла.
Себастиан.
Он торопливо вылез из постели, не побеспокоившись даже включить свет или надеть тапочки, перемещаясь без проблем в этом доме, где знал каждый угол, и бегом направился к двери.
Стук продолжался. Ну, конечно.
И кто знает, как давно стучали, чтобы начать барабанить среди ночи уже с такой силой.
Он кинулся открывать так быстро, как только мог в темноте, рискуя затоптать в своей сумасшедшей гонке с препятствиями подаренного Себастианом больше года назад персидского кота Брандо, что мирно посапывал на коврике перед спальней, и буквально набросился на входную дверь, проклиная все эти чёртовы замки.
Чтоб им провалиться, этим нью-йоркским ворам!
Облегчённый вздох вырвался из его груди, когда, наконец, последний замок сдался под яростным напором его рук, и он распахнул дверь, чтобы столкнуться...
Ох, ну...
Курт готов был увидеть что угодно за распахнувшейся дверью.
Полицейских – о, нет, жуткое воспоминание той ночи, восьмимесячной давности, никогда не покидало его, на самом деле – врачей (по здравом размышлении, он спросил бы себя, с чего вдруг врач должен был явиться к нему домой, чтобы сообщить новости, которые могли быть прекрасно доведены до его сведения по телефону), друзей, во всеоружии мороженого и пива, обычных даров, что они всегда приносили с собой, когда являлись с плохими новостями или за советом. Да даже своего отца Бёрта, поддавшегося очередному внезапному приступу ностальгии, что вдруг нагрянул к нему в гости из Лаймы.
Кого угодно, короче, но не... его.
И «он», о котором шла речь, был парнем на вид лет двадцати пяти, не очень высоким, с копной вьющихся непослушных волос, смуглой кожей и глазами неопределенного цвета... зеленый? Карамель? Что это был за цвет?
И было в нём нечто неуловимо знакомое.
Курт изумился сам себе, когда понял, что просто откровенно пялится на него.
Перед дверью стоял незнакомец, казалось, пышущий гневом, и по тому, как он переминался с ноги на ногу, можно было предположить, ещё и немного во хмелю, его самого едва не хватил удар, а Курт пялился, пытаясь определить цвет его глаз?
Глаз, которые, как он осознал в этот момент, разглядывали в ответ его самого. Потрясённо, растерянно, но и... что? Возможно, что незнакомец был счастлив?
Впрочем, это продлилось лишь мгновение, потому что потом выражение его лица изменилось, делаясь потухшим и печальным.
– Ты не Себ, – заявил тип перед дверью с разочарованным видом, оглядывая его с головы до ног.
– Ну, ясное дело, что нет, – ответил довольно глупо Курт, на секундочку пожалев, что надел свою пижаму с медвежатами, а не ту, из фиолетового шёлка, что выгодно подчёркивала цвет глаз, и в которой он выглядел немного менее геем и немного более мужчиной, когда он заметил поражённый взгляд, что обратил к нему парень, пройдясь взглядом по всей его фигуре.
– Ну, и можно узнать тогда, кто ты такой? – продолжил незнакомец, теперь почти сердито.
– Нет, это ты скажи мне, кто ты такой?! – спросил резко Курт. Окей, как правило, он был гораздо более вежлив и сговорчив, но вся эта ситуация начинала казаться ему самую малость или даже чересчур абсурдной, и оказаться разбуженным невесть кем посреди ночи, никак не помогало успокоить нервы, и без того достаточно на взводе.
– Нет, кто такой ты, я первый спросил...
– О, Боже! Сколько тебе? Пять лет? И потом, это ты тот, кто колотил в мою дверь, когда все нормальные люди спят, так что именно ты должен сказать мне, кто ты, и какого дьявола тебе нужно в такой час!
Да, Курт, безусловно, вышел из себя.
Парень перед ним, в буквальном смысле, сдулся, устало опираясь всем телом на стену возле двери. – Ок, если ты не Себастиан – и я надеюсь, что ты не он, иначе это означает, что я куда более пьян, чем думал – «Вот именно», – констатировал Курт. – ... значит, ты, должно быть, его парень... поглядим... гейское личико, верно? Нет, подожди... как это было? Эмм... Курт, правильно? Ты Курт, его парень?
Курт решил пропустить мимо ушей то, как он его назвал. Он ненавидел это прозвище. Себастиан называл его так в самом начале, когда они только познакомились. Но тогда они были всего лишь двое мальчишек из двух соперничающих школьных хоров, которые не выносили друг друга, и не теряли возможности задеть и обидеть один другого каждый раз, когда пересекались. С тех пор многое изменилось, и Курт задался вопросом, стоило ли заметить, что теперь Себ прибегал к этому прозвищу только когда был очень зол на него или настроен на жёсткий секс, который так любил. Но, возможно, данные детали не касались парня, который, как Курт понял, если знал это прозвище, то, вполне возможно, знал также и когда Себ его использовал. Что немало его задело.
Поэтому он ответил лишь:
– Да, я Курт Хаммел. Его парень.
– Ох, конечно, – произнёс тогда другой почти с ноткой боли в голосе, или так только показалось Курту на мгновение. Затем он продолжил: – Фантастика! Я Блейн, Блейн Андерсон, – после чего, выдержал паузу, бросая долгий вопросительный взгляд на Курта. Взгляд, оставивший того в некотором замешательстве, потому что, казалось, он ожидал чего-то. Затем парень, мотнув головой, продолжил: – И, хотя в этот момент, возможно, так не кажется, я его вполне респектабельный... Ну, ладно, полу-респектабельный... друг из Чикаго!
Минутку. Парень перед ним был Блейн Андерсон? Из Чикаго?
И кто такой, чёрт возьми, Блейн Андерсон из Чикаго?
Курт был практически стопроцентно уверен, что Себастиан никогда не упоминал никакого Блейна Андерсона, но было также правдой, что он часто отлучался, даже на довольно длительные периоды, чтобы проведать своих друзей в Чикаго, о которых, однако, никогда не рассказывал Курту подробно. Всё, что Хаммел о них знал, это что они все являлись бывшими членами Соловьёв, хорового кружка, частью которого был и он сам, когда ходил в Далтон, и которые для него были «симпатичные, просто фантастические парни, ты полюбил бы их, возможно, больше, чем я, Фарфоровый!» Но Себ никогда так и не собрался их ему представить по какой-то неясной причине.
И сейчас перед ним был один из них? Интересно.
Он собирался спросить парня, что он здесь делал, когда шум открывающегося засова привлёк его внимание к квартире 14d как раз напротив его собственной.
О, нет, миссис Бингли проснулась.
– Предупреждаю, у меня есть пистолет! Калибра... Что-то из тех, которые делают много шума, – раздался дрожащий слабый голосок из-за отошедшей со скрипом двери, а морщинистое личико, наполовину скрытое за огромными очками, выглянуло наружу.
– О, Курт, дорогой! Это ты и... – её глаза за громадными линзами слегка прищурились, разглядывая Блейна, – и... и кто это? – спросила женщина.
– Друг Себастиана, мэм, простите, если мы Вас разбудили, возвращайтесь, пожалуйста, спать. Всё в порядке.
– О, милый, я не сплю больше с 1989 года, когда мистер Бингли перешёл в лучший мир. Мой врач говорит, что это невозможно, что к этому времени я бы уже умерла, если бы это было действительно так, но я сказала, что, если он мне не верит, может прийти и увидеть своими глазами, сколько я сплю ночью... нисколько! Так я ему и сказала! Я могу вздремнуть немного, пока смотрю “Jerry Spring Show” или однy из тех абсурдных передач с коробками и полуголыми девицами, но кто же не отключится, лишь бы не видеть эту чушь! Нет, я смотрю повторы “Друзей”. Дождаться не могу, когда Росс и Рэйчел снова будут вместе, они такие милые, эти двое, не находишь, Курт?
– Да, очень милые, миссис Бингли, – ответил Курт без особого энтузиазма.
– Вот именно. И потом ещё “Секс в большом городе”. О, я люблю это шоу. Я бы поладила с такими подругами, знаешь? Хотя, в моё время, женщина рисковала быть преданной анафеме, если только произносила слово на букву «с» – понимаешь, о чём я, нет? – и я даже не хочу думать, что бы случилось, если бы мы одевались подобным образом. Но я бы с ними поладила и, знаешь, даже в те времена я умела приручить мужчину, да, я неплохо с этим справлялась и, знаешь…
– Да, конечно. Миссис Бингли, извините, уже поздно, и я, и Блейн... – перебил её Курт, бросив выразительный взгляд на Блейна, который пытался сдержать смех, – ... нам рано вставать завтра утром. Поэтому, извините, но мы возвращаемся домой.
Затем Курт схватил Блейна за его кожаную куртку и буквально затащил в квартиру.
Он обожал миссис Бингли, это была очень добрая старушка, которая не осуждала его только за то, что он спал с мужчиной, а не с женщиной, и всегда была очень заботлива по отношению к ним с Себастианом, но, когда она начинала рассуждать о своих любимых программах, то могла продолжать часами, а Курту было необходимо выяснить, зачем Блейн сюда явился, чтобы затем отправить его туда, откуда он прибыл, и вернуться ко сну.
Он собирался закрыть дверь, когда миссис Бингли между шокированным: – Как? Спит в твоём доме… этот? – и вполголоса: – И что у него за волосы?.. – задала вопрос, который Курту приходилось слышать часто, и который, несмотря на это, всё ещё ощущался как удар в сердце. Страшный удар в самое сердце.
– Как он, милый?
И вот ответ, который Курт научился давать, произнося почти механически.
– Всё так же, миссис Бингли. Без изменений.
Это не было правдой, никогда.
Всегда были небольшие изменения, механические и неконтролируемые движения, дарящие маленькую надежду, что согревала сердце Курта. Так же, как были дни затишья, в которые ничего не менялось, или казалось, что становится хуже, и тогда Курту хотелось лишь заснуть, чтобы проснуться только когда всё было бы позади.
Но людей это не интересовало.
Когда они спрашивали, «как он», на самом деле, хотели узнать, проснулся ли он.
Каждый взмах ресниц, каждое неконтролируемое открытие глаз, каждое пожатие руки, для них попросту было не в счёт, было чем-то рефлекторным. И даже если Курту хотелось кричать:
– Да, сегодня он пошевелил пальцем! Разве это не замечательно?! – он догадывался, что всё это не имело для других того же значения, что для него, и потому держал про себя то, что считал признаками, что Себ всё ещё борется, что он не сдался.
В сущности, он это делал ради него. Курт был в этом уверен.
– Я молюсь за него каждый день, знаешь, милый? И я уверена, что скоро он снова будет здесь, на этой лестничной площадке, чтобы поддразнивать меня за мою страсть “Дерзким и красивым”.
– Будем надеяться, миссис Бингли, – сказал Курт, почти не в силах больше контролировать дрожь в голосе.
Боже, как же ему хотелось плакать. Кричать и плакать.
Но он не мог.
Просто его задачей в этот момент было идти вперед и не сдаваться.
Ради Себастиана.
Когда, наконец, ему удалось пожелать спокойной ночи миссис Бингли и закрыть дверь, он прислонился к ней лбом.
Он дико устал от всей этой ситуации.
Голос за спиной вернул его к действительности:
– Себастиан... он... не здесь, так?
Курт повернулся к Блейну, о чьём присутствии в своей квартире почти забыл.
Господи, он так хотел сейчас вернуться спать.
Понадобилось немало усилий со стороны Финна и Рейчел, чтобы попытаться развлечь его хоть немного этим вечером, и их бы вовсе не порадовало, если бы они узнали, что какой-то незнакомец и невинная беседа с соседкой вернули его в исходный пункт.
– Нет, он не здесь, – ответил Курт, направляясь в кухню и включая свет по пути.
Он не хотел, чтобы Блейн покалечился или, что ещё хуже, чтобы он покалечил Брандо, который затаился на шкафу в прихожей, внимательно наблюдая за Блейном, а точнее, за его волосами.
Похоже, он пытался определить, будут ли они хороши в качестве постели.
«Наверняка», – подумал Курт, – «на вид, в них вполне может поместиться даже такой страдающий ожирением кот, как Брандо.»
– Он... что с ним случилось? – спросил Блейн, входя в кухню следом за Куртом, который тем временем взял кофеварку, чтобы приготовить бодрящий напиток для них обоих. – Я имею в виду... я понял, что что-то было не так, когда он пропал... практически на месяцы, но я не думал, что... то есть я думал, что он хотел только... и я приехал сюда, чтобы поговорить с ним, и обязать его... ЧЁРТ!!! – взорвался Блейн и саданул кулаком по столу, заставив Курта вздрогнуть.
– Ну, я... он попал в аварию на мотоцикле восемь месяцев назад... он в коме с тех пор, – произнёс Курт на одном дыхании.
Эта часть никогда не была простой.
После аварии, каждый раз, когда он говорил кому-то, что случилось, то оказывался перед людьми, которые ожидали утешения или успокоения от него. От него!
И он больше не мог этого выносить.
Прошло восемь месяцев, а эта часть оставалась неизменной.
– Чёрт! Нет, то есть... прости... я хотел сказать... дерьмо... нет, то есть, блять!!! –посыпал проклятьями Блейн, прежде чем рухнуть на стул. – Как?
– Сбит грузовиком… пьяный водитель. Он вылетел на полном ходу из-за поворота и протащил его за собой много метров... я... Мне жаль, что тебе пришлось узнать об этом таким образом. Если бы у меня был твой номер, я бы позвонил, чтобы сообщить тебе.
«Или, если бы я хотя бы знал о твоём существовании», – подумал Курт, но не произнёс этого вслух.
– Да, конечно. Не беспокойся, – заверил его Блейн, сжимая руками голову.
Когда он снова встал и посмотрел ему в глаза, Курт был готов услышать все те вопросы, с которыми в последние месяцы к нему обращались более чем часто.
Вещи типа: что говорят врачи?
Или: он никогда не приходил в себя?
А также: этого ублюдка посадили?
Но он был совершенно не подготовлен к тому, что вместо этого, последовало.
– Слушай, Курт. Я отдаю себе отчёт, что ты меня даже не знаешь, и я не представляю, как тебе это сказать, чтобы не выглядеть полным идиотом или наглой скотиной... Так что, я просто скажу это, и всё, ладно? Имей в виду, что Себ сделал бы это, зная, по какой причине я приехал сюда из Чикаго. Конечно, для тебя, вероятно, будет немного сложнее, учитывая, что, безусловно, я не смогу объяснить, почему я на самом деле здесь. Тебе достаточно знать, что да, Себ хотел бы этого... и... что это для него я... Ох! В общем… короче говоря, мне нужно, чтобы ты приютил меня в этом доме на некоторое время.
Курт поперхнулся кофе, который только что начал пить, и уставился на Блейна, как если бы перед ним был пришелец с Марса.
Вот… да. Безусловно, это было что-то новенькое.
====== Глава 1. Душа. ======
Блейну оказалось непросто заставить себя выслушать.
Едва оправившись от первоначального шока, Курт набросился на него с предположениями, больше походившими на обвинения в том, что он, должно быть, сумасшедший, помимо того, что пьяный, и что он его не знает и никогда не пустит в дом того, кто является потенциальным маньяком в кожаной куртке, который на вид вполне мог составить конкуренцию Джеку-потрошителю с этими безумными треугольными бровями, что, казалось, следовали за Куртом, куда бы он ни пошёл.
Блейн пытался объясниться, посреди этого словесного шквала, порой совершенно бессмысленного. Голова у него раскалывалась, и, даже если опьянение, безусловно, развеялось под влиянием новости о том, что случилось с Себастианом, ему, тем не менее, приходилось сопротивляться нехилому такому похмелью.
Формы бровей было достаточно, чтобы классифицировать его в качестве потенциального серийного убийцы? Серьёзно?
Может, в самом деле, претендовать на гостеприимство вот так, ни с того, ни с сего, было небольшим перебором? Приходилось признать, но он же и извинился, поскольку в пьяном виде никогда не блистал сообразительностью.
Но он действительно оказался там только потому, что Себастиан непременно приютил бы его, как сам Смайт не раз говорил, когда был в Чикаго, и других причин не существовало.
– Если ты пришёл сюда, уверенный, что Себастиан принял бы тебя с распростёртыми объятиями в четыре утра, где твой багаж? – спросил тогда Курт, совершенно справедливо сомневаясь.
– Он в B&B, где я сплю, или, вернее, где я спал вчера ночью, учитывая, что я приехал очень поздно, и мне было неловко являться сюда и беспокоить вас в три часа утра без предупреждения, – ответил со вздохом Блейн.
– Ну, конечно, вполне логично. Гораздо удобнее приехать сюда и беспокоить в полпятого утра без предупреждения, да? – съязвил Курт, не давая ему ни минуты роздыху.
– Я пьян, или, вернее, я был пьян, понятно? Да ещё и немного расстроен, к тому же, учитывая, что Бас не ответил на сообщения, которые я послал, чтобы предупредить его. Я думал, что он меня избегает.
– И с чего бы ему избегать тебя, если вы такие закадычные друзья, что он даже предлагает тебе гостеприимство, не спрашивая моего мнения?
– Я не знаю. На самом деле, я постоянно задавался этим вопросом, пока пытался найти его, а он не отвечал и не перезванивал. Поскольку никто не сказал мне, что он попал в аварию, я думал, что дело в чём-то ещё. Я волновался и примчался сюда в момент, когда был не совсем в себе.
– А можно узнать, почему ты напился вчера?
– Я не думаю, что это твоё дело!
– А как ты думаешь, моё дело узнать, по крайней мере, от чего именно по-твоему Себ отлынивал, чтобы ты всё бросил и примчался сюда с очевидным намерением заставить его вновь этим заняться?
Блейн зажмурил глаза на этих словах, и принялся растерянно трясти головой.
– Ладно, теперь я потерялся, я не знаю, о чем ты говоришь.
– Ты сам сказал!
– Когда?
– Раньше, на кухне! Ты начал нести какую-то ерунду, как только я сказал об аварии, и выдавать полуфразы насчёт того, будто ты думал, что он хотел игнорировать тебя, и что тебе пришлось бы заставить его... что-то сделать.
– Окей, к словам о ерунде я потерял нить разговора, на полуфразах отключился, а про «игнорировать меня и обязывать его» я вообще не знаю, о чём ты говоришь, серьёзно.
– Ты что, издеваешься, да, Андерсон?
– Нет, я нет. Может быть, ты? Я уже не помню, кто из нас здесь был пьян, я или ты?
– Ты невыносим.
– Ты тоже!
–О, Боже, снова, как и прежде?
– Прежде – когда?
– Когда... ох, к чёрту! Чего ты хочешь, Андерсон?
– Хаммел, это что? Допрос?
– А если бы и так?
– Это так?
– Нет, Блейн, конечно, нет, я не полицейский. Мне просто любопытно, и, думаю, у меня есть на это право, – вздохнул Курт, не побеждённый, но, в любом случае, заметно уставший от этого своеобразного перебрасывания вопросами и ответами, которое ни к чему не приводило.
– Слушай, час поздний, ты наверняка хочешь вернуться в постель, и я, честно говоря, с ног валюсь, поэтому, позволь мне сказать, как обстоят дела, – ответил Блейн, склонившись вперёд, над столом, где сидел, чтобы приблизиться к Курту, по-прежнему стоявшему, опираясь о кухонный шкаф, который находился прямо напротив стола.
– Я и не прошу ни о чём другом, Блейн, уже, по крайней мере, полчаса!
– Я здесь, потому что собираюсь переехать в Нью-Йорк. Я собираюсь найти жильё и хорошую работу, но, чтобы сделать это, мне нужно некоторое время, и Себастиан заверил меня, что я смогу остановиться у вас. Я понимаю, что сейчас, возможно, это слишком для тебя, но мне бы действительно очень помогло, если бы ты всё же позволил мне остаться на несколько дней, пока я ищу квартиру, настоящую квартиру. И было бы здорово увидеть Бастиана. Думаешь, ты сможешь это сделать?
– Я что-то не пойму! Ты появился в доме своего друга, с которым давным-давно не общался, в полной уверенности, что он всё равно исполнит своё старое обещание?
– Ну... да.
– Почему? – спросил Курт с недоумением.
– Потому что Бас, он... он... так устроен. Он всегда готов помочь друзьям, даже если не видит их годами.
Да, это было чертовски верно, Курт знал это не понаслышке. Это было то, что Смайт сделал для него, ещё до того, как их история началась. Был рядом, когда ему было нужно, несмотря на все трудности. Но всё равно слишком многое было ему сейчас неясно.
Молчание Себастиана относительно этого обещания, например.
И, конечно, странное требование этого парня.
– Почему же ты сразу не сказал, если это действительно так? – спросил он.
– Ну, не знаю. Я растерялся, был пьян... выбирай сам.
В общем, весьма слабое объяснение, по мнению Курта. Но было понятно, что оба просто избегали разговора, который ни одному из двоих не хотелось начинать.
Себастиан.
В конце концов, Курт сдался после того, как узнал, что Блейн, приехал на мото. Он бы не позволил ему или кому-либо ещё выехать на мотоцикле – пьяному или нет – в этот час ночи. Не после того, что произошло с Себастианом.
Конечно, позволить незнакомцу спать в собственном доме на тот момент, по-прежнему, не казалось ему хорошей идеей, но он бы с удовольствием вызвал ему такси, даже если Блейн продолжал настаивать, что у него не было другого места, куда пойти, кроме того отвратительного B&B, и что, следовательно, он должен был остаться у него!
Честно говоря, Курт был измождён; и некоторые фотографии, которые Блейн вытащил из бумажника, чтобы доказать, что он действительно тот, за кого себя выдавал, и на которых были они с Себастианом и ещё двое парней – один платиновый блондин, а другой довольно полный – внутри какого-то заведения, похоже, паба, стали последним ударом для его и так уже слабого желания бороться.
И вот тебе, пожалуйста. Он держал в руке кусочек жизни Себастиана, о которой ничего не знал.
Он казался таким жизнерадостным и спокойным на этих фотографиях! На одной из них левой рукой он обнимал за плечи Блейна, а правой опирался на плечо блондина, которого Блейн назвал Джеффом. Он смотрел прямо в камеру, открыто улыбаясь, явно счастливый в компании этих людей.
Курт поймал себя на том, что буквально ласкает мечтательным взглядом лицо Себастиана.
Ему так не хватало этой улыбки.
В сущности, это было первым, во что он в нём влюбился. В это и в его глаза.
Потом его внимание переключилось на изображение Блейна. Их плечи соприкасались, и Себастиан обнимал Блейна очень собственнически, даже интимно.
Курт почувствовал укол в сердце. Именно так Себастиан прижимал его к себе, когда они прогуливались по улицам Нью-Йорка. И Блейн, казалось, чувствовал себя абсолютно комфортно в этом объятии. Это было почти, как если... Ох.
О.
МОЙ.
БОЖЕ!!!
– О, боже!!! Что за чертовщина случилась с твоими волосами? – спросил внезапно Курт. В тот момент он не знал, смеяться ли, или сморщиться от отвращения, что и было первым порывом, на самом деле.
– Что? – откликнулся Блейн, привставая, чтобы взглянуть на снимок. – Да ничего! Подростком я всегда носил их так, зачёсанными назад с гелем; поэтому, на встречи Соловьёв, в честь старых времён, я иногда делаю эту укладку.
– Гель? Эта неуместная субстанция, которой покрыты твои волосы на этой фотографии – это гель?
– Естественно! А ты что подумал, извини? – спросил Блейн немного возмущённо.
– О, ну, не знаю!!! Слизь улитки? Слюна коровы?
– Очень смешно, Хаммел. Это более чем приемлемый стиль, – буркнул Блейн, пряча лицо за чашкой кофе, которую Курт поставил перед ним незадолго до этого.
Курт очень дорожил своими волосами, ухаживал за ними почти маниакально и был не в состоянии понять, как кто-то мог так обращаться с собственной шевелюрой, годами, к тому же!
Подняв голову, он устремил взгляд на волосы Блейна. Сейчас они выглядели гораздо лучше. Вырвавшиеся на свободу, эти кудряшки казались мягкими.
Курту захотелось провести по ним рукой, чтобы определить, насколько мягкими, на самом деле, они были, после всех этих лет, проведенных в страданиях.
Затем его взгляд остановился на лице Блейна. Оно было красивым. Возможно, не в каноническом понимании, но действительно красивым и безусловно привлекательным и...
Он очнулся от этих абсурдных мыслей, когда его светлые глаза столкнулись с янтарными Блейна, которые пристально смотрели на него в ответ. Он казался обеспокоенным. О чём он думал?
В тот момент, как никогда, Курт почувствовал себя чудовищно глупо в этой пижаме с медвежатами. И с чего бы вдруг?
– Окей, послушай... – сказал он, вставая и возвращая фото Блейну. – Сегодня можешь расположиться на диване. Он раскладывается и превращается в очень удобную кровать. Выспаться тебе вряд ли удастся, уже шесть утра, но на нём действительно удобно. Если хочешь... эмм, завтра я не работаю, и в обеденное время ты сможешь сопровождать меня в больницу... проведать Себастиана.
– Да, спасибо, Курт. Я был бы рад пойти с тобой повидать Бастиана, и на самом деле, сейчас, если подумать, было бы здорово прилечь, – произнёс Блейн, до странности мягким тоном, который заставил Курта снова внимательно взглянуть на него.
– Я не предлагаю тебе постоянного пристанища, ясное дело. В смысле, я тебя не знаю и...
– Да, Курт, я понимаю, – перебил его Блейн с будто бы извиняющейся, робкой улыбкой.
Курт улыбнулся в ответ, доставая чистые простыни из шкафа в прихожей, и наблюдая за Брандо, который с прежней позиции, следил за каждым движением Блейна, как если бы должен был ещё определиться.
Враг или друг?
Тот факт, что он до сих пор не бросился на него, пытаясь поцарапать, был для Курта, однако, добрым знаком.
Не потребовалось много времени, чтобы подготовить диван для Блейна и показать ему, где была ванная комната. После этого Хаммел заперся в своей спальне и забрался в постель, уверенный, что уже не сможет заснуть.
Десять минут спустя, он был в мире снов.
Вместе с Себастианом.
Как всегда.
На следующее утро Курт проснулся под неясный лёгкий шум, придавленный весьма ощутимым весом. Это был Брандо. Который мурлыкал, заявляя права на своё законное место на тёплом животе хозяина.
Кроме того, Курт сразу осознал, что в воздухе витает приятный аромат.
И его желудок немедленно заурчал, узнавая его происхождение.
Кто-то готовил!
На мгновение – только на одно – его разум, еще не до конца пробудившийся, сформулировал мысль: «Интересно, что вкусненького приготовил мне сегодня утром Себ?..» Но сразу же после этого действительность, в которой он был вынужден жить, явилась ему во всём своём ужасающем обличии, заставляя снова с головой окунуться в кошмар, которому, казалось, не будет конца.
Это повторялось каждое утро, в течение вот уже восьми месяцев.
Мимолетная мысль, возникавшая в его ещё затуманенном сном разуме, шум, заставлявший поверить, что кто-то был в ванной комнате или на кухне. Счастье… и снова кошмар.
Курт спрашивал сам себя, перестанет ли это когда-нибудь причинять такую боль.
И, откровенно говоря, думал, что нет.
Встав с кровати и взяв на руки Брандо он направился в кухню, откуда доносились весьма интересные звуки. И даже какие-то проклятия.
Спектакль, представший его взору, едва он добрался до двери на кухню, был… неожиданным, мягко говоря.
В кухне царил полнейший беспорядок. На столешнице валялась яичная скорлупа, повсюду была рассыпана мука и нечто, на вид казавшееся серым джемом. На самом деле, у Курта не возникло ни малейшего желания выяснять, что это была за фигня.
И среди всего этого безобразия двигался Блейн, который перемещался между плитой и холодильником, готовя то, что было похоже на завтрак для целого полка.
Это было так... ужасно.
Курт не мог избежать сравнения этой картины со своими воспоминаниями о Себастиане в этой же кухне.
Себ был менее неряшливым, более педантичным и спокойным, в том, что касалось дома, по крайней мере.
Себ, который не мог быть там, прикованный к больничной постели уже в течение нескольких месяцев.
– Доброе утро, – произнёс Курт слегка хриплым голосом.
Блейн повернулся к нему, застигнутый врасплох.
– И тебе доброе! Надеюсь, не возражаешь? Чтобы отблагодарить тебя за вчерашнее гостеприимство, я подумал, что, как минимум, должен приготовить завтрак, – заметив немного брезгливый взгляд, которым Курт обвёл помещение, он поспешил заверить: – Не беспокойся. Потом я всё уберу, обещаю. Ну, садись, – заключил Андерсон, пододвигая для Хаммела стул и наливая немного сока.
Брандо сидел, обернувшись хвостом, рядом со своей пустой миской, к которой бросился сразу, как только Курт опустил его на пол, наблюдая за движениями Блейна, что в этот момент наполнял – а, точнее, переполнял – тарелку, не издавая ни звука.
Курт знал, что это была проверка.
Если парень не пройдёт её, кот ему отомстит.
Но Блейн сумел удивить их обоих... ну, Курта-то уж точно.
Огромное блюдо, полное еды, которое он приготовил, оказалось, не было предназначено для Курта, как тот ожидал, уже готовый протестовать из-за чудовищного количества жиров, а как раз для кота.
Брандо посмотрел на Блейна.
Затем на тарелку.
Затем снова на Блейна, и снова на тарелку.
Негромкое мяуканье и радостный взмах хвоста, выразили всё его одобрение и благодарность Блейну, прежде чем кот погрузил мордочку в гору лакомств.
Курт вздохнул. Блейн завоевал союзника, и теперь что-то подсказывало Хаммелу, что с этого момента его питомец больше не будет довольствоваться скромной баночкой тунца, что получал, как правило, на завтрак.
Вскоре Курту тоже было подано, и он остался весьма впечатлён, когда увидел на тарелке только кашу, то есть свой обычный завтрак.
– Но как ты...
– Себастиан! – ответил Блейн, как нечто само собой разумеющееся, садясь, в свою очередь, после того, как щедро наполнил собственную тарелку беконом и яйцами. Потом, заметив, что Курт продолжал смотреть на него с приподнятой бровью и растерянным видом, добавил: – Он много говорил о тебе, когда приезжал в Чикаго.
– Ах! – Еще один удар в самое сердце. Это когда-нибудь изменится?
– А о нас, я имею в виду меня, Джеффа и Трента, он тебе никогда не рассказывал, так? – спросил Блейн, интерпретируя его мысли. Половину из них, по крайней мере.
Курт покачал головой, подтверждая догадку. И он хотел спросить, каким образом их разговоры могли заставить Себастиана сообщить Блейну, как именно Курт завтракал, потому что ему было интересно. Это были вещи, которые – он только теперь понял – ему было нужно знать; как ему было нужно выяснить причину, по которой Себастиан скрывал от него этих парней. Но тут раздался звонок в дверь.
