Текст книги "В объятьях зверя (СИ)"
Автор книги: atranquility
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 59 страниц)
Свой день рождения Изабелла отмечала в одном из лучших ресторанов Нью-Йорка, который очень любила, – Per Se, собравший в этот вечер почти всю многочисленную семью Сальваторе. Елена чувствовала внутри невероятный мандраж, предполагая, под каким шквалом вопросов от родственников Стефана окажется, ведь с ними в полном составе она встречалась не так часто. К тому же, там, конечно, должен был быть Деймон. Именно поэтому Елена все-таки смогла найти плюс в том, что их со Стефаном сопровождали охранники: возможно, благодаря этому общение с Деймоном удалось бы свести к минимуму.
– Елена, ты прекрасно выглядишь, – ворковала Изабелла после того, как поток поздравлений и ни к чему не обязывающие разговоры о том, как добрались и о последних новостях были, кажется, завершены. – Только чуть-чуть устало. Наверное, заботы о малышке отбирают много сил? – с родительским участием спросила женщина.
– Да, – кивнула девушка. – Наверное, я еще не успела до конца привыкнуть.
– Ну, это ничего, – заверила миссис Сальваторе, с теплотой коснувшись плеча Елены, – у вас со Стефаном будет масса времени, чтобы привыкнуть. А там, глядишь, и второй ребенок появится. Правда?
Кажется, услышав последнюю фразу Изабеллы, и Стефан, и Елена как-то дернулись и на мгновение замолчали.
– Да, – наконец протянул Стефан. – Конечно. Я, как и всякий мужчина, хочу иметь еще сына, но чуть позже. Сейчас все наше время посвящено маленькой принцессе, и знаешь, больше никому не хочется его отдавать.
– У тебя прямо глаза горят, когда ты говоришь о дочери, – улыбнулся Грейсон.
Взглянув на отца Деймона. Елена, кажется, только сейчас поняла, насколько они были похожи: у Грейсона тоже были четко очерченные скулы, правильные черты лица, а главное – такие же пронзительные, яркие голубые глаза, в которых горел огонек, который, несмотря на морщины на лице и на пепельную седину, которая серебрилась у него на висках, ясно говорил о том, что в душе он еще совсем молодой. Но Грейсон выглядел намного добрее и дружелюбнее своего сына – по крайней мере, так показалось Елене.
– С ее появлением я узнал, что такое счастье, – сказал парень, и Елена увидела, как у него заблестели глаза. – Грейсон, ты сам отец, мне ли тебе говорить о том, как сердце замирает, когда держишь на руках своего ребенка или просто видишь его улыбку. С появлением Никки я словно бы попал в другой мир, о котором ничего не знал раньше, и я безумно благодарен Елене за то, что она мне его подарила.
Стефан приобнял жену за плечи и притянул к себе, и ей показалось, что через нее прошел разряд электрического тока. Слушать это все было мерзко.
– Берегите друг друга, – попросила Изабель, и Стефан с полуулыбкой кивнул.
Время текло неспешно под размеренные разговоры на самые разнообразные темы, сопровожденный дорогим алкоголем и изысканными деликатесами, от которых ломились столы. Стефан улыбался Елене, держал ее за руку и прижимал к себе, целовал в щеку, и ей было до зубного скрежета мерзко осознавать, что все это – талантливая игра на публику, что уже утром от этого заботливого и доброго мужа не останется и следа. Члены семьи Сальваторе дружелюбно и с заботой относились друг к другу и к Елене, но теперь, после того, что ей пришлось пережить, она не могла принимать эти улыбки за истину. Теперь Елена попросту боялась взглянуть на мир вокруг себя: было страшно понять, что он такой же фальшивый – как и Стефан.
Увидев Елену среди других гостей праздника, Деймон почувствовал, как внутри в одно мгновение разгорелся огонь. День рождения, шумный ресторан, ее распущенные волосы, платье в пол, даже макияж – все до боли напоминало ему тот злополучный день, когда организм Кэтрин дал тревожный «звоночек», который вскоре поделил их с Деймоном жизнь на «до» и «после». Деймон и Елена встретились на несколько мгновений глазами в толпе гостей, и, странное дело, – никто из них не отвел взгляд. Мурашки по коже. В крови словно бы ледяная вода. Сердце заходится в бешеном темпе. Вот только чувства внутри слишком разные. У Елены – страх, чувство какой-то беспомощности перед одним его взглядом. У Деймона – как ни странно, нестерпимое желание продлить этот момент, ухватиться за взгляд этих до боли знакомых карих глаз, как за последний мост, который мог бы привести его туда, куда дорогу нужно было уже забыть. Нужно было, но никак не получалось. И самым страшным для него было осознание, что внутри ему ничего не твердило: «Остановись. Это не Кэтрин!» Все было будто бы так, как и должно быть.
Весь вечер Елена старательно избегала Деймона, и он не мог этого не заметить. Для него это было в какой-то степени забавным, но теперь все больше раздражало.
Весь вечер девушка чувствовала легкую тошноту и головокружение, и сейчас, когда недомогание стало сильнее, хотела выпить стакан холодной воды. Взяв стакан, она уже хотела было пройти обратно к столу, но чуть не врезалась в грудь Деймону. Елена подняла на него взгляд и вздрогнула. В таком же строгом, только черного цвета, костюме, как у Стефана, только более небрежный и от этого какой-то…естественный, что ли. Елена, пролепетав тихое «извини», хотела было уйти, как услышала раздраженный голос брюнета.
– Елена, хватит от меня бегать, как ненормальная. Я тебе ничего не сделал.
Девушка обернулась. Деймон стоял, положив руки в карманы, и в упор смотрел на нее. Эта фраза напомнила ей слова Энзо, только звучали они не с обидой, как это было у итальянца, а, скорее, с упреком.
– Потому и бегаю, чтобы и дальше ничего не сделал, – ответила Елена и поспешила уйти, вызвав у Деймона снисходительную усмешку.
Время близилось к двенадцати, и самочувствие Елены только ухудшалось: перед глазами все плыло, к горлу подкатывала тошнота, так что даже старый-добрый прием «выйти на улицу и подышать свежим воздухом» не помог, а в мышцах была невероятная слабость. Все это смешивалось с волнением за Никки, которую они со Стефаном оставили с няней.
– Стефан, – девушка легонько тронула за руку своего мужа. – Пожалуйста, можно мне уехать домой? – обессиленно попросила она.
– Что случилось? – спросил Сальваторе.
– Мне нехорошо. Тошнит и кружится голова. Я просила Тайлера вывести меня на улицу, но стало только хуже.
Стефан исподлобья посмотрел на нее, но понял, что она не лгала: Елена была очень бледна, а на лбу выступала испарина, так что становилось ясно, что сейчас она действительно чувствует себя не лучшим образом. Он жестом подозвал Энзо, и охранник уже через несколько секунд возник перед ними.
– Отвези ее домой, – приказал Стефан, протягивая Сент-Джону ключи от своей машины.
– Что, прямо на твоей? – с каким-то недоверием спросил Энзо, забирая ключи у него из рук.
– Да, на моей, представь себе, – с раздражением ответил Сальваторе. – Я все равно выпил, поэтому поеду на такси. Сунь ей какую-нибудь таблетку: она говорит, что ее тошнит.
Энзо рассеянно кивнул и вскоре увез Елену домой. Тайлер остался со Стефаном, чтобы не было заметно, что охранники сопровождают по большей части лишь ее.
– А где Елена? – спросила Изабелла, заметив, что жена племянника исчезла с праздника.
– Она почувствовала себя нехорошо, – ответил Стефан. – Я попросил Энзо отвезти ее домой. Елена просила передать извинения за то, что была вынуждена уехать, не попрощавшись.
Женщина настороженно и с каким-то упреком посмотрела на парня.
– Ты бы поехал с ней, – как можно мягче постаралась сказать она. – Все-таки родила недавно, мало ли что.
– Мы с Энзо всегда на телефоне, в случае чего он мне позвонит. Все хорошо, – заверил Стефан. – Думаю, Елене просто нужно отдохнуть.
Изабелла внимательно посмотрела на Стефана, но больше не сказала ничего.
Деймон сидел за барной стойкой, как-то отделившись от гостей, и пил излюбленный виски. Он хотел сбежать от этой суеты, остаться наедине с самим собой, снова забыться – может быть, тогда стало бы немного легче.
– Деймон, ты бы хоть подошел к Сибил, поговорил с ней, – услышал он за своей спиной голос брата и, обернувшись, увидел перед собой Стефана, который сел за барной стойкой рядом с ним.
– Она выхлестала шесть бокалов шампанского за последние двадцать минут, – усмехнулся Деймон, небрежно кивнув в сторону своей девушки, которая и правда держала в руках бокал и, разговаривая о чем-то с одним из родственников Деймона, громко наигранно смеялась. – Думаю, ей не скучно.
– Она пьет, потому что тебе на нее абсолютно плевать. Что ей еще делать на этом празднике?
Деймон перевел взгляд на Стефана и пристально на него посмотрел.
– Какая тебе разница?
– Сибил мне тоже безразлична, она мне никто, – невозмутимо сказал Стефан. – Я волнуюсь за тебя.
Младший Сальваторе почувствовал, как у него похолодели руки, когда он подвел брата к теме, которая всегда вызывала такую боль.
– Деймон, четыре года уже прошло, – несмело произнес он.
Было видно, как Деймон напрягся: он сжал кулак и стиснул зубы и, чтобы успокоиться, залпом выпил виски, остававшийся у него в стакане.
– Не мучай себя, – попросил Стефан, и было слышно, как его голос дрогнул. – Перестань искать черты Кэтрин в каждой девушке, которая рядом с собой. У одной будут волосы, как у нее, у второй – взгляд, третья будет так же смеяться. Но второй Кэтрин нет, понимаешь?
– Да? – горько усмехнулся Деймон. – А как же Елена?
Стефан мгновенно перевел взгляд на брата и вздрогнул.
– Ты же сам видишь, что Елена похожа на Кэтрин только внешне, – сквозь зубы процедил он. – По характеру это совершенно другой человек.
Деймон отвел глаза. Он и сам понимал, что это действительно так. И от этого внутри почему-то начинало ныть сердце.
– Где она, кстати? – спросил он, не желая больше развивать эту тему.
– Уехала домой. Нехорошо себя почувствовала.
Стефану показалось, что Деймон встрепенулся, когда услышал это.
– Пусть обратится к врачу, – сказал брюнет, встав со своего места.
– Зачем? – не поняв, пробормотал Стефан. – Обычное недомогание, отоспится, и все пройдет.
– Так сложно просто провериться? – со сперва непонятным упреком спросил Деймон.
Больше он не сказал ни слова и растворился в толпе многочисленных гостей.
====== Глава 9 ======
– Стефан, Елену тошнило всю ночь, – Энзо озадаченно почесал затылок и поджал губы, стараясь подобрать такие слова, которые бы не вызвали очередной приступ ярости у босса. – Я с ней был все это время, и…
Гости разъехались по домам только в пятом часу утра, Сальваторе жутко хотел спать, а потому сейчас совершенно не желал выслушивать то, что до него пытался донести охранник.
– Рад за вас, – равнодушно пробубнил он, устало снимая пиджак и кидая его на ближайшую софу. – Как Никки?
– С ней все хорошо, – встрепенулся Сент-Джон и хотел было сказать что-то еще, но Стефан сразу ушел в ванную мыть руки, а затем, судя по всему, пошел в детскую, чтобы проведать дочь. Много времени он там не провел: Никки спала, и ему не хотелось будить малышку.
– Няня когда уехала? – спросил Стефан, снова вернувшись в гостиную, где находился Энзо.
– В седьмом часу. Елена ее отпустила.
– Ладно, черт с ней, – пробормотал Сальваторе, протерев глаза.
Быть может, если бы он сейчас не был таким уставшим, его бы взбесило такое своеволие жены, но сейчас ему было на это ровным счетом наплевать. К тому же, Стефан в глубине души чувствовал себя спокойнее, когда дочь находилась с кем-то близким ей.
– Насчет Елены… Слушай, может, врача вызвать? – несмело предложил Энзо. – Мало ли там…
– А ты чего так беспокоишься за нее? Влюбился, что ли? – усмехнулся Стефан.
Сент-Джон до последнего надеялся, что начальник проявит хотя бы каплю сочувствия и зайдет к Елене, и такая реакция взбесила его. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы скрыть свои эмоции.
– Стефан, ей было реально плохо, – проговорил Энзо. – Елена только к утру смогла заснуть.
– Ну, все-таки уснула? Вот и славно, – разведя руками, ответил Сальваторе. – Не делай из мухи слона и перестань бегать за ней и дуть в задницу. Ну, или, по крайней мере, меня в это не вмешивай. От тошноты еще никто не умирал.
С этими словами Стефан, постукивая каблуками туфель, ушел к себе в кабинет, оставив парня в полной прострации.
Практически все воскресенье Елене не поднималась с постели: мучила жуткая слабость и головокружение, но к вечеру, благодаря каким-то таблеткам от тошноты, невесть откуда взявшимся в домашней аптечке и очень удачно попавшимся ей под руку, девушка, кажется, начала постепенно оживать: даже на щеках выступил слабый румянец. За весь день Стефан не сказал ей, кажется, ни слова, но Елене от этого было даже спокойнее: она чувствовала, как по телу проходит дрожь, а внутри все сжимается всякий раз, когда она его видела. Каждая секунду, проведенная с ним, теперь вселяла в нее какой-то нереальный, животный страх, оголяя нервы, словно рваные провода под большим напряжением.
К следующему дню Елена чувствовала себя уже вполне неплохо – по крайней мере, для того, чтобы сделать небольшую уборку: с детства приученная к аккуратности и чистоплотности, более всего на свете она не терпела, когда на фурнитуре начинала скапливаться пыль, а вещи исчезали в постепенно образовывающемся беспорядке. Елена увлеклась процессом: механические, постоянно повторяющиеся действия помогали успокоиться. Она погрузилась в свои мысли и, наверное, поэтому даже не услышала, как в спальню кто-то зашел и тихонько прикрыл дверь. Но в следующее мгновение девушка почувствовала, как кто-то обхватил ее за талию и резким движением притянул к себе. От неожиданности Елена вскрикнула. Насилу вырвавшись из цепких объятий и обернувшись, она увидела Тайлера. Взглянув в его карие, почти черные глаза, горевшие непонятной злобой и вместе с этим – невероятным азартом, она почувствовала, как у нее задрожали коленки.
– Что ты себе позволяешь?!
Локвуд гадко усмехнулся и приложил указательный палец к губам.
– Ш-ш-ш. Давай не будем шуметь зря.
– Что тебе от меня нужно? – срывающимся голосом спросила она, хотя по его мерзкому взгляду, который вполне отражал все мысли Тайлера в этот момент, и так все становилось ясно.
– Совсем немногое, – улыбнулся он.
Елена рванула вперед, желая выбежать из комнаты, но парень преградил ей дорогу собой и оттолкнул. Улыбка в одно мгновение сошла с губ охранника.
– Я же сказал: не рыпайся, – прорычал он.
Тайлер набросился на Елену, и в следующую секунду она почувствовала прикосновение холодных пальцев у себя под футболкой, отчего кожа моментально покрылась мурашками. Она пару раз ударила его кулаками в грудь, но это нисколько не помогло. Пара движений – и футболка девушки, которую он небрежно стянул, уже валялась на полу. Локвуд толкнул Елену вперед себя и, навалившись своим весом, вжал ее в кровать. Елена тщетно пыталась высвободиться: Тайлер был тяжелый и физически сильный, так что ему быстро удалось ограничить ее движения. В ушах шумела кровь, глаза застилала пелена слез, сердце заходилось в бешеном темпе, и казалось, что оно вот-вот выпрыгнет из груди. В голове пульсировала только одна мысль: «Пожалуйста, только не это. Не с этим ничтожеством. Никогда!»
– Скотина! Ненавижу тебя! – кричала девушка, заикаясь и жадно хватая ртом воздух, упираясь кулаками ему в грудь и пытаясь отпихнуть от себя.
Парень наклонился к ней, и в нос ударил сильный запах дешевых сигарет. В этот момент она ощутила, как он прикусил ее нижнюю губу – было больно, и показалось, что на ранке выступила кровь, а затем его язык грубо толкнулся ей в рот, коснувшись нёба и оставив неприятный горький привкус. В легких не хватало кислорода, и теперь Елена могла лишь что-то промычать.
– Мне теперь придется тебя так затыкать? Ну, хорошо, я не против, – наконец, на пару секунд отстранившись от нее, ухмыльнулся Тайлер, переведя дыхание и расстегнув ремень на своих джинсах. – Ну же, детка, расслабься. И тогда будет совсем не больно.
Он склонился над Еленой, и его ладонь скользнула по плоскому животу, пробираясь ниже, и резким движением он попытался снять спортивные леггинсы, которые были надеты на Елене, как вдруг они услышали знакомый голос:
– Ты совсем полоумный, что ли?!
В сознании у Елены, словно вспышка молнии, сверкнула мысль: Энзо. Она оказалась права – это был действительно он. Судя по всему, он снова тренировался в спортзале: на нем была майка, спортивные шорты и кроссовки, – и, вероятно, поэтому он не сразу услышал крики.
Итальянец метнулся к Тайлеру, навалился на него своим весом сзади и захватил его за шею предплечьем так сильно, что тот рефлекторно отпустил Елену, потому что у него перехватило дыхание. Энзо оттащил Локвуда в сторону.
– Ты что делаешь? – прохрипел Локвуд, рефлекторно схватившись обеими руками за кисть руки напарника.
Несмотря на колоссальный испуг, Елена быстро сориентировалась, вскочила с кровати и, схватив футболку, чувствуя, что начинает задыхаться от подкатывающих к горлу слез, выбежала из комнаты, не чуя под собой ног.
– Это мне впору у тебя спрашивать, – пропыхтел Сент-Джон, отпустив парня. – Ты сдурел? Не помнишь разговор со Стефаном? Хочешь, чтобы он тебя собственноручно кастрировал нахрен?
– Тебе какая разница? – тяжело дыша, прошипел Тайлер. – Тоже мне, защитничек нашелся. С какого перепугу ты за нее впрягаешься? Сам наверняка мысленно уже поимел ее во всех позах, – усмехнулся он. – Иначе откуда такая реакция?
– Да пошел ты, – выплюнул Энзо, отряхиваясь. – Озабоченный придурок. Бабу себе нормальную найди лучше!
– Не твое собачье дело, – рыкнул Локвуд, застегивая ремень джинсов. – Это моя жизнь, я трахаю кого хочу, где хочу и как хочу, понял?
– Да пожалуйста, – пробормотал Энзо, в упор с усмешкой посмотрев на друга и подняв согнуты в локтях руки. – Вперед и с песней! Только если об этом узнает Сальваторе, я тебя из этой передряги вытаскивать не собираюсь.
С этими словами итальянец вышел из комнаты, оставив Тайлера в одиночестве.
«Сучка», – со злостью подумал Локвуд. «Ну ничего, Елена, я до тебя еще доберусь».
Елена заперлась в ванной с внутренней стороны, боясь услышать звук чьих-то шагов неподалеку. Она включила холодную воду, которая была почти ледяной, неприятно обжигающей кожу, и какое-то время держала руки под ней, чтобы физической болью заглушить все то, что сейчас творилось у нее в душе. Затем Елена умыла лицо и взглянула на себя в зеркало: какая-то неестественная, граничащая с болезненностью бледность, под глазами – синяки, осунувшееся лицо, потухший взгляд. От той милой беззаботной девчонки, которую взял в жены Стефан, не осталось и следа.
Так было больше невозможно. Просыпаться ночью от каждого шороха, нервно вздрагивая, боясь увидеть Стефана рядом с собой, попросту не зная, чего ожидать от него в следующую секунду; дрожать от страха за дочь, проводя практически все время в детской, чтобы не подпустить к ней Тайлера и Энзо; на грани истерики ожидать очередного прихода Деймона и стараться всеми правдами и неправдами избегать любого контакта с ним, зная, чем все может закончиться, если они останутся наедине. Стефан так хотел, чтобы Елена почувствовала все то, что ощущал он, потеряв родителей: невероятный страх, исступленное отчаяние, которое, кажется, скоро начнет граничить с безумием, боль от предательства самого близкого человека. Он хотел опустошить ее душу, оставив лишь внешнюю оболочку, которая, тем не менее, все равно будет вынуждена жить. И день за днем он был все ближе к осуществлению своего желания, но пока в Елене все-таки оставалось что-то такое, что не давало ей сорваться в бездну, откуда ей было бы уже не вернуться; еще теплился в ее душе какой-то, может быть, бессмысленный в ее ситуации, но все же огонек надежды на то, что она еще узнает, что такое свобода. «Бежать, бежать, бежать… Прочь из этого дома, из этого города…», – у нее в висках до боли, словно какая-то навязчивая идея у параноика, стучала лишь эта мысль. Как это сделать? Получится ли? Елене было не дано предугадать. Но теперь ей было уже абсолютно плевать на связи Стефана, на двух охранников, которые находились рядом с ней практически двадцать четыре часа в сутки. Теперь она точно знала другое: она, не задумываясь, шагнет в эту страшную неизвестность ради того, чтобы обрести хотя бы крошечный шанс на жизнь, в которой не будет места боли.
Лишь через некоторое время Елене удалось немного оправиться от испуга. Страшно подумать, чем бы все могло закончиться, если бы Энзо не вбежал тогда, и Елена в глубине души, несмотря на то, что боялась и его самого, была благодарна ему за это: встретить защиту в доме, где ее ждать было просто неоткуда, она уже не чаяла. Она искренне не понимала, зачем он это сделал, но, превозмогая страх, решила поговорить с ним.
Энзо сидел на кухне и писал СМС какому-то другу. По телевизору шла какая-то очередная утренняя передача: Сент-Джон взял себе в привычку постоянно включать его «для фона». Елена вошла бесшумно, к тому же, итальянец был увлечен перепиской, так что заметил девушку он не сразу.
– Энзо, – робко позвала она, и парень перевел вопросительный взгляд с экрана смартфона на нее.
Елена подошла ближе к нему.
– Я хотела сказать тебе кое-что, – проговорила она.
– Что же? – с интересом спросил охранник.
– Ты… – Елена поджала губы, не зная, как начать. – Ты спас меня вчера, – тихо сказала девушка и отчего-то стыдливо опустила взгляд.
Сент-Джон отложил смартфон.
– Я в курсе.
– Зачем? – одними губами произнесла девушка и посмотрела на него, встретившись с его карими глазами взглядами.
В ее вопросе звучало искреннее недоумение, и такая интонация повергла в шок самого Энзо.
– Правда, Елена, это самый глупый вопрос, который мне когда-либо задавали, – усмехнулся итальянец. – Ты хотела переспать с Тайлером? – с наигранным беспокойством спросил он. – Прости, что помешал. Хочешь, я его позову? Думаю, он будет не против продолжить начатое.
Елена выдохнула.
– Наверное, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что это не так, – устало проговорила она. – Просто это было… Неожиданно с твоей стороны.
– Я делал это ради Тайлера, – холодным тоном ответил Энзо, почему-то отведя взгляд. – Не хочу, чтобы этот идиот вляпался в неприятности из-за своей глупой горячности и неумения сдерживать себя. А эти неприятности у него были бы, причем крупные.
Елена внимательно посмотрела на него, словно бы стараясь в его взгляде, мимике, каком-нибудь жесте увидеть, что он говорит неправду, что на самом деле он хотел помочь ей. Верить во что-то доброе и светлое по-прежнему хотелось очень сильно.
– Даже если так… Если ты хотел помочь Тайлеру… Все равно, спасибо тебе, – едва слышно и несмело произнесла она, медленно и с трудом подбирая слова.
Энзо хмыкнул и пожал плечами.
– Не за что.
Елена хотела сказать что-то еще, но поняла, что продолжение диалога не имеет смысла, поэтому вышла из кухни.
На протяжении практически всей недели самочувствие Елены было «с переменным успехом»: слабость и внезапные приступы тошноты, которые теперь начинались чаще по утрам, сменялись облегчением и бодростью. Но теперь к этим симптомам добавились еще и странные тянущие боли внизу живота. Все это давало ясно понять, что ситуация, вероятно, серьезнее обычного отравления, поэтому Стефан по ее просьбе отправил ее к семейному врачу, беспокоясь, впрочем, в первую очередь за дочь: Елена находилась в непосредственном контакте с Никки, так что в случае, если причиной ее плохого самочувствия была бы, например, какая-то инфекция или любое другое заболевание, которое может передаваться воздушно-капельным путем, то на протяжении какого-то времени им, конечно, лучше было не контактировать.
В госпитале девушка следующие три дня, можно сказать, жила: видимо, Стефан попросил своего давнего друга-терапевта Генри Стивенса и по совместительству врача семьи Сальваторе, обследовать его жену как можно серьезнее. А может, Стивенс просто ответственно и скрупулезно относился к своим обязанностям и сразу хотел исключить возможность каких-то серьезных заболеваний.
– Знаете, миссис Сальвато… Гилберт, – поправил себя он, кашлянув, разглядывая какие-то бумаги с анамнезом, – думаю, дальнейшие обследования должен проводить врач другого профиля, нежели я.
– Что-то случилось? – встрепенулась Елена.
– У Вас все в порядке. В этом и соль, – улыбнулся Стивенс. – Клинические анализы в норме, узи органов брюшной полости отклонений не выявили, а ваши головокружения, согласно заключению невролога, связаны с нервным перенапряжением, не более. Если честно, определенные предположения, исходя из ваших симптомов, у меня появлялись и раньше, но говорить о чем-то без обследования – это, по меньшей мере, неосмотрительно. Но теперь, когда все результаты у меня на руках, уже можно с уверенностью сказать, в каком направлении в обследованиях двигаться дальше. Но прежде я задам Вам несколько вопросов, хорошо?
Елена кивнула.
– У Вас цикл после родов восстановился?
Девушка вздрогнула, подняв взгляд на врача и, конечно, сразу поняв, к чему тот клонит. Такие мысли приходили в голову и ей, но она быстро отогнала их от себя, убедив себя в том, что это невозможно. Впрочем, сейчас, когда она сидела в кабинете у врача, в голове был только один вопрос: и с чего она это взяла?
– Да, – пролепетала Елена и густо покраснела.
– Когда последний раз была менструация?
Елена замолчала, но уже даже не от стеснения, что обо всем этом приходится говорить с врачом-мужчиной (и тут фраза «врач – существо бесполое» ей никак не помогала), а потому, что просто не могла вспомнить.
По молчанию своей пациентки Стивенс все понял.
– Вашей дочери сейчас сколько? От груди отлучили?
– Ей семь месяцев, – ответила она. – Пока не полностью.
– Незащищенные половые контакты в ближайшее были?
Меньше всего Елене сейчас хотелось вспоминать ночи, которые она провела со Стефаном. Пусть теперь это случалось не так часто, но они до сих пор спали друг с другом. Они до сих пор были мужем и женой. Если от Деймона было можно закрыться в другой комнате, а Тайлера – припугнуть или, в крайнем случае, позвать на помощь Энзо, то от Стефана спасения не было, потому что скрыться от него было некуда. Лучше сжать зубы, перетерпеть это, постаравшись отключить сознание и в такие моменты не думать ни о чем, пусть от омерзения кожа покрывается мурашками.
Елена, посмотрев абсолютно пустым взглядом куда-то вдаль, будто бы сквозь Стивенса, обессиленно кивнула. Сейчас в голове была только одна мысль: она к этому совершенно не готова. Она этого не хочет.
– В таком случае я настоятельно рекомендую Вам посетить гинеколога, – сказал врач, начав выписывать направление. – Пусть назначит Вам УЗИ, отправит сдать кровь на ХГЧ, это прояснит ситуацию, даже если беременности нет. Хотя лично я в этом очень сомневаюсь.
– Доктор, моей дочери всего семь месяцев, это же почти невозможно… – Елена вновь зачем-то начала убеждать себя и врача в том, что ничего из того, что он говорил, быть не может.
– Миссис Гилберт, – перебил ее терапевт, снисходительно улыбнувшись и оторвав взгляд от бумаг, – у одной моей хорошей знакомой есть двое замечательных сыновей. Разница в возрасте у них – одиннадцать месяцев. Погодки сейчас не редкость, было бы, как говорится, стремление, – рассмеялся Стивенс, а вот девушке, побелевшей как полотно, в этот момент было совершенно не до смеха.
Врач протянул ей направление.
– Не затягивайте с этим, Елена, – посоветовал он.
– Спасибо, – дрожащими губами произнесла Елена, не отводя взгляд от бумаги, и на негнущихся ногах вышла из кабинета.
====== Глава 10 ======
Елена медленно шла по залитому светом коридору, выполненному в теплых персиковых тонах, сжимая трясущимися пальцами тонкий листок бумаги. Вокруг было достаточно шумно, туда-сюда сновали врачи и пациенты, но до этого сейчас не было абсолютно никакого дела. Под ноги девушка не смотрела, и становилось непонятно, как она еще не врезалась кому-то из спешащих людей в грудь. Ее взгляд был прикован к одной-единственной короткой фразе, видневшейся внизу документа – «установлена беременность». «Беременна… Беременна», – эта мысль словно бы молотом стучала в голове у Елены, которая в момент, когда врач с улыбкой сказал, что ей и Стефану «пора готовиться к появлению нового члена семьи», оказалась будто бы под ледяным душем и была абсолютно растеряна. Ещё несколько месяцев назад она бы наверняка обрадовалась такой новости: Елена всегда мечтала о большой семье, и воспитать со Стефаном общих детей было для нее, пожалуй, одним из самых заветных желаний. Но ее мир перевернулся с ног на голову в считанные дни, и теперь к горлу подступали слезы от осознания собственной беспомощности. И страшно было не от того, что все произошло слишком быстро, не потому, что Никки было всего семь месяцев – просто теперь в безумный круговорот могла быть вовлечена еще одна жизнь. Жизнь ее ребенка. Который был и ребенком Стефана тоже… Елена не знала, как он отреагирует на новость о ее беременности. Он с любовью и нежностью относился к Никки, забыв раз и навсегда о том, что в ней тоже течет так ненавистная ему кровь Гилбертов. Но теперь Елена не могла верить ни единому его слову, ни одному поступку: однажды она доверилась ему и теперь расплачивалась за это. В памяти сразу возник его недавний разговор с Изабеллой, при котором присутствовала Елена, когда приветливая улыбка Стефана в один миг исчезла с его лица, едва его тетя озвучила свои предположения о том, что скоро в их семье может появиться и второй ребенок. Реакция Елены была похожей, но все равно несравнимой с его: она знала, что никогда не причинит вред своему ребенку, пусть даже он не был запланирован и его отцом стал человек, превративший ее жизнь в ад. Но она не могла предугадать, как далеко в своей мести может зайти Стефан. От одной мысли о том, что, узнав обо всем, он настоит на аборте, холодели руки.
Наверное, в сложившейся ситуации для Елены был только один правильный выход: скрыть свою беременность от Стефана и попытаться сбежать в ближайшее время. Звучало это, на первый взгляд, легко и вполне выполнимо, но на деле все было, конечно, иначе. О каком побеге может идти речь, когда даже во время визита к врачу ее сопровождает один из охранников и Энзо и Тайлер докладывают о каждом шаге Елены Стефану? Когда в городе фамилия Сальваторе на слуху у большинства влиятельных чиновников? К тому же, Елена понимала, что скрыть беременность вряд ли удастся: Стефану обо всем рассказал бы семейный врач, если бы он у него спросил. Даже если бы произошло чудо, и Стефан поверил в какую-нибудь сочиненную женой историю о том, что это просто гастрит, Елена не была уверена, что ей долго удалось бы скрывать свое положение: в таком случае она ставила под угрозу и свое здоровье, и жизнь ребенка, потому что в порыве ярости Стефан свои действия не контролировал. «Быть может, если он узнает обо всем, то смягчится и, наоборот, ослабит хватку?» – задавала самой себе вопрос девушка, но ответа на него не было. Она не понимала, под какой маской в этот раз скрыт истинный облик ее мужа. Она просто не знала, чего от него ждать.
