Текст книги "В объятьях зверя (СИ)"
Автор книги: atranquility
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 59 страниц)
– Деймон… – пролепетала она, не в силах сказать что-то еще.
Так хотелось верить, что все, что она видит сейчас, – какое-то нелепое видение, игра сознания, дурной сон. И почему-то страшнее всего осознавать, что Деймон со Стефаном за одно, что в его взгляде – пустота.
– Я ждал этого, – усмехнулся он.
Деймон приблизился к ней и, наклонившись, взял ее за подбородок.
– Как же сладко звучит из твоих уст мое имя… – прошептал он, и от этого шепота внизу живота начинает так приятно ныть. – У тебя сегодня отличная добыча, Стефан.
Елена пребывала словно в оцепенении: взгляд Деймона подействовал на нее, как гипноз, и теперь она не могла даже пошевелить конечностями, чтобы хотя бы попытаться освободиться.
– Стефан, а, может, поделишься со старшим братом своей игрушкой? Она ведь тебе не нужна…
– Ты хочешь забрать ее себе?
– Да.
На какое-то время в помещении воцаряется тишина, и она давит не только на уши, она давит на саму Елену, на ее душу. Хочется закричать, но она будто бы лишена голоса. Страх полностью ее парализовал.
– Если тебе так нужно – забирай, – наконец произнес Стефан после некоторых раздумий, посмотрев куда-то вдаль. – Но я хочу знать, каким будет ее конец, – он вновь перевел взгляд на Деймона. – Она должна быть наказана за свои провинности.
– О, – усмехнулся тот, сделав несколько глотков темно-алой жидкости из своего бокала, – поверь, он тебе понравится.
– Елена, ты хочешь остаться с Деймоном? – с издевкой спросил Стефан, взглянув на девушку. – Ты же звала его…
Елена тяжело дышала, стиснув зубы, но ничего не отвечала.
– Молчание – знак согласия, – рассмеялся Деймон.
– Ладно, – Стефан хлопнул его по плечу. – Оставляю ее в твоем полном распоряжении. Но помни о моей просьбе.
– Обижаешь, – протянул Деймон, снова отпив из своего бокала.
Звучит негромкий стук каблуков туфель, и Стефан уходит. Елена поняла: она осталась с Деймоном один на один.
Деймон отставил бокал на белоснежный столик, стоявший немного поодаль, и подошел к Елене.
Наконец, голос появляется вновь, но единственное, на что хватило Елены, – это произнести едва различимым шепотом, словно молитву, его имя.
– Деймон…
Он приподнял ее за плечи и буквально несколькими движениями освободил ее от веревки, но почему-то надежды на освобождение уже нет. Однако Елена сделала над собой усилие и, почувствовав, что руки свободны, попыталась вырваться из объятий Деймона. Но он оказался сильнее.
– Ш-ш-ш… Не стоит, Елена.
– Что тебе от меня нужно?..
Голос Елены совсем слабый, тихий, дрожащий от слез. Это не истерика, это что-то намного худшее – отчаяние, бессилие.
– Мне нужна ты, – еле слышно произнес он и потянулся к ней.
В следующий миг Елена ощутил на своих губах солоноватый привкус.
Кровь.
От осознания этого сердце, еще секунду назад заходившееся в безумном темпе, замирает.
– Пойдем со мной, Елена, – проговорил Деймон и помог ей подняться, крепко взяв за руки. – Я должен тебе кое-что показать.
Елена сама не понимала, как у нее хватало сил куда-то идти: ноги были ватными, колени дрожали. Фактически ее вел Деймон, насильно заставляя переставлять ноги и держа ее, чтобы она не споткнулась.
Помещение, в которое Деймон привел Елену, оказалось по размерам и цветовой гамме таким же, как и то, в котором она очнулась, но было украшено еще роскошнее, еще изысканные. Стены были украшены лепниной с позолотой. На одной из них – огромное панно с изображением средневековой охоты: стрела насквозь пронзила бедро оленя, и его мех уже был запачкан кровью. Праздновавшие успех охотники были совсем близко.
В воздухе парил пьянящий аромат жасмина. Это панно, запахи, прикосновения Деймона – все для Елены слилось в единый поток. Начинала кружиться голова.
Деймон вывел ее в середину залы, откуда отлично был виден, кажется, каждый ее уголок.
– Посмотри, – сказал Деймон, обведя рукой помещение.
Елена подняла взгляд и просто не поверила своим глазам.
На овальных стульях и диванчиках, обитых дорогими тканями с замысловатыми узорами, сидели девушки. Некоторые в помещении стояли. Они были совсем недвижимы и очень бледны, словно фарфоровые куклы, и словно бы застыли в разных позах: например, у одной из них рука была чуть согнута в локте, а ладонь – слегка выставлена вперед. Казалось, будто бы она рассматривает кольцо на своем пальце. Они будто бы навсегда остались такими, какими они были, когда у них забрали жизнь.
Многие из них были похожи друг на друга… И на нее. Правильные черты лица. Густые каштановые волосы. Небольшой рост. Тонкие запястья. Карие глаза – но у них они были совершенно пустыми. И некоторых из этих девушек Елена узнала.
Это были Сибил и Роуз.
Ей показалось, что сейчас она стояла совершенно одна на каком-то пустыре, и ее до костей пробирал холод от ледяного ветра. Деймон обнимал ее за плечи.
– У меня было очень много девушек, – сказал Деймон, и на его губах вновь появилась улыбка. – Рейна, Сибил, Энди… Роуз, – усмехнулся он, обводя их взглядом. – Каждая из них по-своему красива, и вместе мы провели немало ночей… Но, клянусь, ты будешь самой прекрасной в моей коллекции.
– Деймон, прошу тебя, не надо…
Сальваторе приложил указательный палец к губам, призывая быть тише. Елена затряслась еще сильнее, пытаясь вырваться из крепких объятий. Она не видела, как у него в руках появился острый кинжал.
– Деймон!!!
Мужчина отпустил ее, но тут же схватил за запястье и притянул к себе.
– Успокойся, – удивительно тихо сквозь зубы процедил он, не отводя взгляд, словно бы гипнотизируя ее, пытаясь подчинить своей власти.
После этого Деймон поднял ее руку, не отпуская запястье.
И в этот момент ее окатило волной настолько сильного, какого-то дикого, просто животного страха, что захотелось просто кричать до потери голоса, до полуобморочного состояния, чтобы выпустить из себя хотя бы часть этого гложущего чувства, которое съедало изнутри. Она захлебывалась собственными слезами, задыхалась, пыталась вырваться, кричала, молила его о пощаде.
– Нет, пожалуйста, не надо! Я все сделаю для тебя, пожалуйста, не убивай меня!
Деймон ее будто бы не слышал. Лезвие в последний раз сверкает в свете ламп и в следующее мгновение касается нежной кожи. Деймон, улыбнувшись, провел им вниз по руке, и из ранки тут же начала множеством струек сочиться алая кровь.
Это странно, но Елене совсем не больно. Однако она чувствует, как сознание начинает покидать ее. Все вокруг сначала заволакивает дымкой, а затем и вовсе исчезает.
Остается только одно – смеющийся взгляд ледяных голубых глаз.
Деймон проснулся от пронзительного крика, который услышал с первого этажа. Толком не поняв, что произошло, он пулей метнулся вниз, где в истерике заходилась Елена.
– Что случилось? – крикнул он, хлопнув по ближайшему выключателю и включив свет.
Елена сидела на полу, прижавшись к дивану, словно бы пытаясь уйти от чего-то, и постоянно вздрагивала, обхватив голову руками. Он не понял, уснула ли она в гостиной в процессе чтения или просмотра телевизора, или просто не хотела подниматься в спальню.
– Елена!
Деймон подошел к ней, но она никак не отреагировала. Сон у него как рукой сняло, но что послужило причиной ее истерики, он понять не мог.
Однако Сальваторе не обладал львиным терпением, особенно если дело касалось женских слез.
Он схватил Елену за плечи и одним движением поставил на ноги.
– Я тебя спрашиваю, что произошло, черт побери? – прорычал он, посмотрев в ее заплаканные глаза.
Елена понимала, что Деймону точно не стоит рассказывать о том, что она видела несколько минут назад во сне. Но сердце так невыносимо болело от сковывавщего его страха, что держать это в себе становилось уже невозможно.
– Я… Мне приснилось… – она заикалась и всхлипывала. Елена хватала ртом воздух, но это не помогало. – Вы со Стефаном…
– Что мы со Стефаном?
– Вы привезли меня в какой-то особняк… Я очнулась и увидела Стефана рядом с собой. Он твердил, что ник… – Елена сделала глубокий вдох. – Никуда не отпустит меня. Но потом Стефан ушел, а со мной остался ты.
Елена вновь замолчала, и слезы вновь полились из ее глаз, но Деймон, кажется, даже не думал ее успокаивать.
– Что дальше? – жестко спросил он.
Она в течение нескольких секунд не могла ничего ответить, но Деймон стоял прямо напротив нее, буравя взглядом, и она понимала, что все придется рассказать до конца.
– Ты… Ты сказал, что хочешь мне показать кое-что, и привел в какой-то зал. А там…
В сознании Елены вновь возникли удивительно живые леденящие дух картинки, и она провела ладонями по лицу.
– Там были какие-то девушки, – сделав несколько вдохов, проговорила она. – Но они были как будто неживые… Они не двигались и не дышали, хотя их глаза были открыты. Ты сказал, что я буду самой прекрасной в твоей коллекции. Я просила тебя отпустить меня… У тебя в руках был кинжал… И ты полоснул им по моей руке…
Деймон слушал это и чувствовал, как в нем закипает ярость. Когда Елена произнесла последнюю фразу, чаша его терпения переполнилась.
– Знаешь что, – сквозь зубы процедил он, отпустив ее плечи и немного отстранившись. – Мне до чертиков надоело видеть в твоих глазах животный страх, когда я появляюсь перед тобой, будто бы я порубил всю твою семью. Я не маньяк, Елена! – рявкнул он, и Гилберт отшатнулась. – И я, черт побери, не сделал тебе ничего такого, что заслуживало бы подобной реакции! Понятия не имею, что за выключатель щелкнул в башке у Стефана, – а может, он всегда таким был, но очень хорошо это скрывал, – но будь добра, уясни одну вещь: я не он, – рыкнул Деймон, в тусклом свете сверкнув голубыми глазами, горевшими злобой.
Елена, превозмогая страх, подняла взгляд на него.
– Деймон, я…
Договорить он ей не дал. Внезапно он оказывается сзади нее, крепко берет рукой за шею и прижимает к себе. Елене начинает не хватать воздуха и казаться, что она задыхается. На шею давит холодный металлический ремешок от наручных часов, которые Деймон, по всей видимости, забыл снять перед сном.
Елена рефлекторно схватилась за его руку, но никакого результата это не принесло. Перед глазами все начинает мерцать, на эти мгновения исчезают все мысли и остается лишь одно: холодное, неприятное и уже такое знакомое чувство страха.
Прошло несколько секунд, прежде чем ей удалось взять себя в руки и пришло осознание того, что дыхание не перекрыто.
– Я тебя душу? – прошипел Деймон, обжигая своим горячим дыханием ее мочку уха.
Внутри у Елены все замерло.
– Я задал вопрос, – теряя терпение, проговорил Сальваторе. – Я тебя душу? Ты не можешь сейчас дышать?
– М-м…могу, – еле слышно пробормотала Елена.
Деймон держит ее так в течение еще нескольких секунд, и эти секунды кажутся ей самыми длинными в ее жизни. В душе по-прежнему остается дикий страх, что он сейчас просто сожмет шею крепче.
– А ведь я мог бы тебя сейчас придушить. Скажу больше – если бы я захотел, я бы мог перед этим оттрахать тебя во всех позах, которые только придут мне в голову. Я бы отымел тебя так, что ты бы еще неделю на задницу сесть не смогла, – сквозь зубы процедил Сальваторе. – А потом бы как раз задушил или пристрелил. Однако, не хочу тебя огорчать, – в голосе зазвучала ядовитая усмешка, – но ни того, ни другого не будет, потому что я – психически здоровый человек, что бы ты там себе ни навыдумывала. И я очень надеюсь, что ты перестанешь страдать ерундой и откроешь наконец свои глаза!
Последнюю фразу Деймон выпалил с такой злостью, что страх Елены только усилился. Захотелось зажмуриться, чтобы не видеть то, пылают от ярости его щеки, каким безумным огнем горят глаза.
– Ты меня поняла? – яростно прорычал он, наклонившись к ней.
– Да, – еле слышно выдохнула Елена.
– Да? – переспросил Деймон.
– Да, – сделав над собой усилие, повторила она.
– Тогда давай-ка проверим, правильно ли ты это поняла, – проговорил Сальваторе, отстранившись от девушки.
Голос стал спокойнее.
Деймон сделал паузу, а затем произнес:
– Поцелуй меня.
Елена подняла на него взгляд и смотрела ему в глаза, не моргая, в течение нескольких секунд. Деймон не отводил взгляд: ему было безумно интересно, как она поступит дальше.
Страх душит ее. Он стал неотъемлемой частью ее жизни. Он слился с ней, потек по венам, отравив кровь. Так хочется избавиться от него, победить, забыть навсегда. Но что поможет это сделать? Быть может, нужен этот, кажущийся таким безумным шаг, поможет ей обрести свободу прежде всего от своих предрассудков?
Елена не знает, но делает шаг вперед, накрывая губы Деймона своими. Она отлично помнит ощущения, которые испытывала той ночью, проведанную рядом с ним.
Это тепло ненадолго спасет.
Проснувшись из-за неприятного сигнала будильника в семь утра и снова не увидев рядом с собой Елену, Деймон почувствовал раздражение. Мысленно выругавшись и надев шорты, которые, после того, как Елена его разбудила, полночи провалялись, кажется, неподалеку от лестницы, пошел проверить, где она уснула. Но то, что он увидел дальше, повергло его в шок.
Елена стояла на кухне в легком шелковом халате и варила кофе. Стол был уже накрыт – на нем были и его любимые бутерброды с красной рыбой, и яичница, даже коробка с хлопьями и бутылкой молока – видимо, что именно захочет Деймон поесть на завтрак сегодня, она не знала и на всякий случай запаслась несколькими вариантами. В одном, впрочем, она была уверена: в том, что Деймон не откажется от чашки своего любимого кофе.
Прикинув, который сейчас час и сколько времени могло уйти на готовку, Деймон смог озвучить лишь единственный вопрос, который его сейчас волновал.
– Ты во сколько встала? – сонным голосом изумленно пробормотал он.
Елена, услышав его голос позади себя, встрепенулась.
– Доброе утро, – пролепетала она. – Я встала в шесть… А что случилось?
Деймон, смотря в одну точку, прошел к столу.
– Да нет, ничего… Просто впервые вижу, чтобы девушка готовила завтрак в шесть утра.
Кажется, Елена немного смутилась.
– Просто… Ты сам говорил, что хочешь, чтобы я готовила тебе завтраки… Вот я и решила…
Деймон поднял на нее взгляд, но не нашел, то сказать.
– Ты уже умылся? – спросила она. – Можешь садиться, кофе будет готов через пять минут.
Деймон успевает сходить в душ до того момента, как кофе остынет. За столом он клюет носом – дает о себе знать бессонная ночь, – но все же пробует по чуть-чуть почти из всего, что приготовила Елена, – кроме, разве что, хлопьев. Завтрак, по обыкновению, прошел в молчании, но вдруг Елена прервала тишину.
– Деймон, – несмело позвала она, и он поднял на нее вопросительный взгляд. – Скажи, а можно тебя кое о чем попросить?
Сальваторе внимательно посмотрел на нее.
– О чем?
Елена на секунду замялась, будто бы размышляя, правильно ли она делает, прося об этом Деймона, но, сделав глубокий вдох, все же решилась.
– Ты же вхож в дом Стефана… Ты часто у него бываешь, – тихо сказала она. – Я понимаю, что вряд ли ты поможешь мне забрать Никки до того момента, пока не пройдет этот год. Но ты не мог бы заехать к нему… Под каким-нибудь предлогом… И проведать ее? Я не видела ее почти два месяца… – в этот момент голос Елены дрогнул. – Мне просто нужно знать, что с ней все хорошо.
Деймон отложил нож и вилку и сделал пару глотков апельсинового сока. Кажется, Елена на то время, что он молчал, даже перестала дышать, стараясь в его взгляде и движении угадать его ответ.
– Я не смогу сделать это сегодня, – откашлявшись, наконец произнес он. – У меня в семь вечера совет директоров, а потом, судя по настрою моего генерального, капитальная попойка.
Испугаться, приняв эти слова за отказ, Елена не успела.
– Я заеду к нему завтра, – быстро и решительно проговорил Деймон.
Елена вновь подняла на него глаза, и в этот момент он увидел в них столько теплоты, сколько не видел за все это время, как бы он ни помогал ей.
– Спасибо, – одними губами прошептала она, но в этом шепоте было больше счастья и искренности, чем в самом радостном крике.
Деймон лишь обессиленно кивнул.
====== Глава 22 ======
Деймон сам не ожидал такого, но весь следующий день из головы у него не шел сон Елены. Конечно, он знал, что она его боится. Понимал, что презирает и, возможно, даже ненавидит. Но все же он не думал, что ее чувства дошли до такой степени. Неужели в ее глазах он – бездушный убийца, монстр, для которого самый сладкий звук – слезные мольбы жертвы о пощаде? Мысли об этом что-то тронули в глубине его души, посеяли в ней чувство, похожее на смесь злости и обиды.
Сальваторе никогда не считал себя светлым человеком: несмотря на самолюбие и непомерный эгоизм, которые развились в нем еще в детстве, когда он не знал нужды ни в чем – родители, хоть и старались воспитывать его в строгости, все же редко говорили единственному сыну твердое «нет», – он очень ясно видел все свои недостатки и прекрасно понимал, как ощущают себя рядом с ним окружающие. Деймон часто совершал неприглядные поступки: обманывал, шел по головам, порой давал волю слабости и позволял страху овладеть собой. Однако при всем этом для него все равно существовали четкие границы, которые он не переступил бы никогда. Деймон часто предавал девушек, которые искренне его любили, верили ему и шли ради него на самые безумные поступки, партнеров по бизнесу превращал в пешек в игре, в которой он всегда привык добиваться своего, чему бы ему это ни стоило, но каждый, кого он называл другом, знал: подлость и лицемерие – последнее, чего от него можно ждать в дружбе, – и пусть таких людей можно пересчитать по пальцам. Если случится так, что друг предаст его, Сальваторе не ответит «взаимностью» и не вонзит нож ему в спину. Но он дождется момента, когда он повернется к нему лицом и уже тогда вонзит его в самое сердце. Это никак не вязалось с образом, возникавшим в сознании тех, кто когда-либо имел что-то общее с Деймоном, но он никогда не позволял себе поднимать руку на девушку, если только дело не касалось случаев, о которых он рассказывал Елене, – но и так понятно, что в постели все происходило по обоюдному согласию.
Деймон не был ангелом. Равно, как не был и дьяволом. Себялюбивый, властный, циничный, порой жестокий, но все же человек. Елена этого пока так и не увидела. А может быть, просто боялась увидеть: противостоять абсолюту всегда легче, потому что предугадать, чего от него можно ждать, очень просто.
Несмотря на то, что слова Елены укололи его, как бы он ни пытался это отрицать, Деймон сдержал свое обещание и, когда у него появилось свободное время, к Стефану все-таки поехал – не только чтобы выполнить ее просьбу, но и чтобы понять, что брат собирается делать дальше.
Оказавшись в доме у Стефана, Деймон в очередной раз понял, что Никки у него действительно ничего не угрожает: он постоянно с ней играл и был очень ласков, а она, едва оказавшись на руках у отца, начинала заливисто смеяться и не желала отпускать его ни на минуту.
– Не трудно одному с таким маленьким ребенком? – спросил Деймон, когда они разговорились под…бутылку какого-то лимонада: Деймона все еще мучила головная боль после шумной вечеринки накануне, а Стефан, находясь рядом с Никки, старался не пить.
– Ну, я не совсем один, – ответил парень, сделав несколько глотков напитка с приятным цитрусовым вкусом. – Когда я на работе, с Никки остается няня, на выходных иногда приезжает Ребекка. Недавно мне звонила Изабелла, – вдруг сказал он, и Деймон, услышав имя матери, поднял взгляд на брата. – Она сказала, что, если мне понадобится помощь с Никки, они с Грейсоном рады будут помочь. У тебя замечательные родители, – произнес Стефан, похлопав его по плечу и улыбнувшись.
Деймон мысленно усмехнулся. Его родители любили Стефана и Ребекку, как родных детей, и ему постоянно казалось, что это происходит потому, что он сам их ожидания не оправдывает. Странное дело, но никаких негативных чувств к двоюродным брату и сестре из-за этого он не испытывал, но где-то в глубине души с самого детства остался неприятный осадок, наверное, и ставший одной из причин, по которым Деймон никогда не был очень близок с Грейсоном и Изабеллой.
Деймон задумчиво кивнул.
– Ну, а с Еленой… Ничего не разрешилось? – осторожно спросил он.
Сальваторе не сводил взгляд с брата. Выражение лица Стефана изменилось в одно мгновение: улыбка исчезла, а глаза стали какими-то растерянными. Это замешательство продолжалось не больше пары секунд, но все же было заметно.
– Ничего, – мотнул головой Стефан. – Пока ее побег из больницы – белое пятно.
– Ты обращался в полицию?
Стефан нервно сглотнул.
– Да, – протянул он, но это слово прозвучало настолько неуверенно, что Деймон без труда понял, как все обстоит на самом деле. – Шериф опросил персонал госпиталя… Судя по всему, охранника вырубили шокером, но он не запомнил лица нападавшего. Камеры видеонаблюдения ничего не показали. Что и говорить, Энзо отлично поработал.
Деймон вздрогнул, но быстро взял себя в руки.
– Думаешь, это он помог Елене сбежать?
– Я не думаю, я знаю, – усмехнулся Стефан. – Он в ту ночь оставался рядом с ней, а после всего произошедшего пропал и сам. По-моему, здесь все очевидно.
– И что ты собираешься делать со всем этим? – проговорил Деймон, отпив из своего стакана.
– Понятия не имею, – Стефан мотнул головой. – Если честно, на то, где сейчас Елена, мне абсолютно плевать. Может быть, ради дочери я бы смог закрыть глаза на то, что у нее в крови были обнаружены наркотики. Я надеялся, что она сама проявит желание лечиться и все исправить. Но своим побегом она ясно показала, что ей это не нужно.
Деймон внимательно наблюдал за Стефаном и думал: «Стефан, ты отличный актер. И почему ж ты не поступил в театральный? Такой талант пропадает!..»
– Деймон, может, сменим тему? – предложил он. – Правда, я очень устал от этой ситуации.
– Да, конечно, – кивнув, пробормотал тот, поняв, что брат ему сейчас все равно ни о чем не расскажет.
– Как прошел совет директоров? – непринужденно спросил Стефан.
В этот момент в гостиную вбежала Никки, прижимая к себе плюшевого медведя. Немного растрепавшиеся густые черные волосы, ужасно озорные ярко-голубые глаза, радостный крик. Маленькое неуправляемое торнадо, несущееся через всю гостиную, пока такую огромную для нее, к своему папе. Обычный счастливый ребенок. Ее задорный смех, когда она оказывалась рядом с ним, Стефан бы не подделал, даже если бы очень захотел.
– Папа! – звонко воскликнула малышка.
Мужчины оглянулись, но в этот момент девочка, не сориентировавшись, упала на мягкий ковер. Стефан мгновенно подбежал к ней и взял на руки, но Никки даже не плакала.
– Ник, ну что ж ты, – обеспокоенно пробормотал он, погладив дочку по голове. – Осторожно.
Деймон с интересом наблюдал за ними: Стефан часто разговаривал с малышкой, как со взрослой, хотя она не понимала большей части слов, которые он использовал.
– Папа, дедя, – пролопотала она и протянула папе того самого плюшевого медведя, широко улыбаясь.
– Ты все-таки нашла Тедди? Моя умница, – с улыбкой сказал Стефан и поцеловал дочку в щеку, отчего она звонко засмеялась. – Думаю, вместе вам будет веселее.
Вдруг Стефан почувствовал вибрацию в одном из карманов брюк. Взглянув на экран смартфона, он выругался.
– Черт, это с работы… Деймон, извини, мне нужно ответить. Посидишь с ней буквально пять минут? – протараторил он, посадив девочку на диван рядом с братом. – Я сейчас вернусь.
Как-то отреагировать на его просьбу Деймон не успел: Стефан очень быстро вышел из гостиной, и уже через секунду из коридора стал слышен его удаляющийся недовольный голос.
– Кэролайн, мне когда-нибудь можно будет отдохнуть?..
– И что бы ни говорила твоя мама, твой папа все-таки любит тебя, – пробормотал Деймон, взглянув на племянницу. – Каким бы козлом он ни был.
Никки перевела удивленный взгляд на него. Деймон несколько секунд внимательно смотрел в ее голубые глаза, напоминавшие ему о Лили, и невольно вспомнил о Елене. И в этот момент, словно под воздействием какой-то потусторонней силы, над которой Деймон не был властен, в нем появилось желание как-то успокоить ее и хотя бы на миг подарить то, чего она была лишена уже очень давно. Он не мог объяснить это желание, но оно вспыхнуло так быстро и неожиданно и было настолько сильным, что он не стал противиться ему.
– Ник, – вдруг обратился к малышке Деймон, – а ты ведь не будешь против, если твой дядя устроит тебе небольшую фотосессию? Как ты относишься к этой штуковине, м? – Сальваторе достал из кармана джинсов смартфон и показал его девочке.
Он чуть прилег набок, включил камеру на телефоне и только начал настраивать ее для большей четкости, как Никки с интересом потянулась к ней.
– Эй, нет, – со смехом сказал Деймон, – так дело не пойдет. Нам же не нужно размытое не пойми что, правда?
Видимо, малышке гаджет понравился, потому что она, смеясь, навалилась на его руку, чтобы он ее не убрал и дал разглядеть смартфон.
– Что, интересная фигня? Вот, смотри, – он немного отстранился от Никки и, заблокировав экран, протянул ей телефон, и она с увлечением стала разглядывать его.
Никки случайно нажала на кнопку
«Домой», и на экране появился рабочий стол с часами. Она несколько секунд удивленно смотрела на него, а затем радостно воскликнула:
– Би-би!
Сначала Деймон не понял, что это значит, но, когда он перевел взгляд на картинку, которая была установлена на рабочем столе, ему все стало ясно: на ней была изображена гоночная машина Aston Martin на фоне какого-то пейзажа, смахивавшего на южный – вдали виднелись горы и полоска моря.
Сальваторе улыбнулся.
– И правда… Слушай, а ты молодец! Твой дядя после встречи с друзьями вчера и то меньше сказать мог, – рассмеялся Деймон.
Он аккуратно забрал телефон, осторожно спустился с дивана на пол и сел на корточки.
– Ник, – позвал он, чтобы малышка посмотрела в кадр, и для больше эффекта надул губы и высунул язык. Увидев рожицу, которую скорчил Деймон, Никки звонко рассмеялась, а он быстро сориентировался и щелкнул по нужной кнопке.
Фотография получилась настолько теплой и искренней, что, когда Деймон взглянул на нее, его губы изогнулись в полуулыбке. Вскоре он услышал шаги Стефана в коридоре и поспешно убрал телефон в карман.
Деймон провел у брата еще некоторое время, но больше ничего так и не узнал: говорить о Елене Стефан намерен явно не был. Анализируя его поведение, Деймон пытался понять, каким может стать его следующий шаг. Искать Елену он явно не хотел, и это в какой-то степени успокаивало Деймона, однако он не знал, по какой причине это происходит. Стефан предполагал, что развестись с ней и лишить ее родительских прав в ее отсутствие будет легче, хотя этот процесс и займет больше времени: по закону, для того, чтобы супругов развели без согласия одного из них, необходимо зафиксировать троекратную неявку мужа или жены в суд. Однако весь процесс тормозил Элайджа, отказавшийся представлять интересы Стефана в суде до тех пор, пока Елена не выйдет на связь. Конечно, Майклсон и полицейские понимали, что произошедшее – именно побег, а не похищение: Стефану никто не присылал записок с требованием выкупа, а у Елены не было врагов, которым она могла бы перейти дорогу. Поэтому Элайджа надеялся, что Елена одумается хотя бы ради дочери и вернется в Нью-Йорк, и всеми силами сдерживал Стефана. Именно из-за Элайджи Стефан не препятствовал поискам, чтобы создать для друга видимость, но в то же время не делал ничего для того, чтобы они перешли в более активную стадию. Стефан знал мягкий характер друга и понимал, что в конечном итоге он сдастся – нужно было лишь показать ему ситуацию в том свете, в котором было нужно. Именно это Стефан и сделал.
О планах брата Деймон не знал точно, но, конечно, догадывался о них и сейчас находился меж двух огней: с одной стороны, он понимал, что Стефан наверняка захочет освободить себя ото всего, что его связывало с Еленой, и при этом дочь не отдаст, но с другой – он медлил с подачей документов на развод, и это дарило Деймону и Елене время. Время им давал и тот факт, что Вест-Вилледж не был ближайшим по отношению к Нью-Йорку городом, а значит, он наверняка не стал бы первым среди тех, что решат прочесать полицейские. Пока же они были в замешательстве: проверка аэропорта и вокзалов результата не дала – в ближайшее время билеты на имя Елены Гилберт никто не покупал.
Деймон, заручившись поддержкой пары своих друзей, которым он доверял, мог бы похитить Никки, но в этом случае проблем с полицией было бы не избежать: исчезновение Елены Стефану было даже на руку, потому что в глазах окружающих сделало ее образ наркоманки, не желающей проходить лечение, только ярче, но если бы пропала его дочь, он поднял бы на уши весь город. Действовать нужно было в рамках закона, но как поступить, Деймон пока не знал. Сейчас они с Еленой были связаны по рукам и ногам и доказательств против Стефана пока не имели никаких. Кроме этого, у Деймона была своя причина, по которой он не собирался пока делать никаких шагов, и для него она была гораздо весомее логических доводов. Елена пообещала ему пробыть с ним этот год, и он знал: этот год будет только его.
Елена изо всех сил старалась привыкнуть к жизни у Деймона дома, но страх раз за разом накрывал ее холодной волной, когда она слышала какие-то скрипы в гостиной, когда видела за окном казавшиеся ей подозрительными машины. Она редко выходила из дома: просто боялась в случайном прохожем узнать того, кто растоптал ее, лишил самого дорогого, превратил ее жизнь в существование без цели и смысла.
С Деймоном было страшно. Но без него – еще хуже.
От чувства страха, разъедавшего изнутри и забиравшего покой, спасали домашние хлопоты и чтение. Елена старалась угодить Деймону, поэтому на это время дала себе установку – сейчас она действительно его жена и должна заниматься всем тем, чем занималась, когда жила со Стефаном.
После прохождения длительного лечения у Елены сохранялась слабость, и ее часто клонило в сон. Поэтому, в один из будних дней, когда Деймон был в Нью-Йорке и она оставалась одна, Елена, кое-как разобравшись со стиральной машиной, по количеству кнопок на панели управления напоминавшей, скорее, компьютер в здании Пентагона, и загрузив туда белье, она прилегла на диване в гостиной и сама не заметила, как ушла в сон. На протяжении какого-то времени она слышала едва различимые хлопки, но ей показалось, что ей это снится. Сон у Елены как рукой сняло, когда в доме раздался громкий треск. Она моментально вскочила с дивана, но откуда шел звук, не понять не могла – до того момента, как в ванной комнате не раздался какой-то щелчок, а затем оттуда не начал доноситься звук, очень напоминавший шум воды. Елена метнулась в ванную комнату. То, что она увидела в следующие несколько секунд, повергло ее в шок.
