Текст книги "В объятьях зверя (СИ)"
Автор книги: atranquility
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 59 страниц)
– Ты… Умеешь это делать? – еле слышно спросил Деймон.
– Я была замужем два года, Деймон, – удивительно спокойно сказала Елена, и по ее губам скользнула усмешка. – И, вопреки твоим убеждениям, не жила в монастыре.
Сказать что-либо в ответ уже не хотелось: любые слова сейчас стали абсолютно бессмысленны.
Всю эту неделю Кэролайн жила с чувством какого-то предвкушения. В глубине души – быть может, она сама это осознавала не до конца – все еще жила надежда на то, что однажды вечером Стефан, вернувшись домой, скажет: «Елена попросила встретиться с дочерью». Кэролайн проводила с Никки почти все свободное время, привязываясь к ней все сильнее, и не верила, что жена Стефана могла добровольно отказаться от того, чтобы видеть, как растет ее дочь, как учится говорить, как делает свои первые успехи. И чем больше проходило времени, тем больнее было видеть, как Стефан едва заметно качает головой в ответ на вопрос о том, не ответила ли Елена на то сообщение.
– Папа моя, – пролопотала Никки, взяв в руки одну из фотографий, стоявших на полках, когда Кэролайн протирала пыль.
– Папа не моя, а мой, – с улыбкой поправила она.
– Папа мой, – кивнула малышка.
В этот момент Кэролайн услышала вибрацию своего мобильного телефона: звонил Стефан. После короткого диалога девушка поняла, что он скоро будет дома и что с уборкой пора заканчивать.
– Папа скоро приедет, – сказала Форбс, закончив разговор. – И куда мы поедем все вместе?
– К Бекке! – радостно ответила Никки.
– Правильно, – Кэролайн снова улыбнулась и поцеловала девочку в затылок. – Пойдем собираться? Беги, посмотри, кого ты хочешь взять с собой.
Пока Никки искала плюшевые игрушки, с которыми хотела познакомить Ребекку, у Кэролайн было десять минут, чтобы доделать уборку и самой выбрать, в чем поехать. В какой-то момент Кэролайн уже хотела было выйти из гостиной и позвать Валери, чтобы попросить ее проследить за Никки, пока она будет принимать душ. И в это же мгновение на пороге гостиной она увидела малышку.
– Мама, где Фыр-Фыр?
Голос Никки звучал растерянно. В этот момент Кэролайн почувствовала, как по коже побежали мурашки. Она мгновенно обернулась и взглянула на девочку: она внимательно смотрела на нее и явно ждала ответа, но Кэролайн не могла сказать ничего – она была словно в оцепенении, до конца не веря, что услышала именно это слово. К реальности через несколько секунд ее вернул все тот же звонкий, но уже более настойчивый голос:
– Мама!
И в эту секунду замершее сердце снова начало биться, разгоняя по венам приятное тепло. Наверное, вряд ли можно подобрать такие слова, которые в полной мере смогли бы передать то, что Кэролайн ощутила в этот момент. В душе будто бы наступила цветущая весна после долгой холодной зимы. Она никогда не испытывала ничего подобного раньше, но сейчас очень крепко держалась за это чувство, потому что понимала: Никки сказала это осознанно. Не перепутала ее с кем-то, не повторила слово, которое когда-то слышала. В сердце наступила какая-то необъяснимая, совершенно невероятная легкость. За это недолгое время связь с этой голубоглазой малышкой, чья озорная улыбка покорила ее, кажется, с первой минуты знакомства с ней, стала самым дорогим. Кэролайн не знала, что такое возможно, что ее сердце может впустить в себя столько любви. Но теперь она чувствовала, что ее настоящая жизнь – та, о которой она мечтала, которую она видела в девичьих снах о будущем, – началась только сейчас.
Форбс не смогла сдержаться от улыбки и, подойдя к Никки, присела на корточки и погладила ее по волосам.
– А пойдем, поищем вместе? – предложила она, и малышка с энтузиазмом кивнула.
Однако привести ритм сердца в норму не удавалось еще долго.
– От Елены никаких вестей? – несмело спросила Кэролайн, когда вечером они со Стефаном уже собирались ложиться спать.
Стефан поджал губы.
– Нет, Кэр, – негромко сказал он. – Она не ответила.
Кэролайн заметно погрустнела и опустила глаза. Она молчала на протяжении какого-то времени, опустив голову, а затем вновь посмотрела на Стефана.
– Знаешь, Стеф…
Кэролайн сделала несколько шагов и присела на кровать рядом со Стефаном.
– Никки сегодня назвала меня мамой.
Стефан мгновенно перевел взгляд на девушку и смотрел на нее, не моргая, несколько секунд, а затем его глаза просияли. Он прижал ее к себе и поцеловал в лоб.
– Никки виднее, – улыбнулся он.
– Прошло уже больше недели с того момента, как ты отправил то СМС Елене, – с невообразимой тоской в голосе проговорила Кэролайн. – Наверное, уже бессмысленно ждать, что она выйдет на связь.
В этот момент Стефан почувствовал очень неприятный укол где-то внутри и то, как у него загорелись щеки. Видеть то, как Кэролайн переживает, не зная всей правды, становилось все труднее, и он надеялся только на одно: на то, что скоро все это закончится и он никогда больше не вспомнит о той странице своей жизни.
– Стефан, – вдруг позвала Кэролайн, и ее голос дрогнул. Сальваторе посмотрел ей в глаза, и внутри у него все замерло: на глазах у нее были слезы. – Я обещаю, я стану для нее лучшей матерью, – одними губами прошептала она, и по ее щекам потекли маленькие струйки.
– Кэролайн… – произнес Стефан и обнял ее крепче.
– Я люблю ее больше жизни, Стеф. Я сделаю все…
– Ш-ш-ш, – Стефан легонько приложил указательный палец к ее губам. – Ты уже стала, Кэролайн.
– Мистер Сальваторе!
Голос Викки вырвал из своих мыслей спешившего уже собиравшегося уехать домой Деймона.
– Да, Викки, что-то случилось? – спросил он, увидев перед собой на пороге приемной свою секретаршу, которая подошла к нему с какими-то бумагами.
– Я забронировала билет на прямой рейс Нью-Йорк-Неаполь, как Вы просили, – девушка протянула Деймону лист А4 – маршрутную квитанцию.
– Просто отлично, – кивнул Сальваторе, вглядываясь в какие-то цифры на бумаге.
– Он в один конец. Вылет 23 октября, 07:25, восьмой терминал аэропорта Джона Кеннеди. Единственное – билетов в бизнес-класс уже не было…
– Переживу как-нибудь, – пробормотал Деймон, сверяя все данные. – 23 октября… Уже послезавтра… Надо предупредить Уэса… Спасибо, Викки, – уже в полный голос поблагодарил он.
– Мистер Сальваторе, простите… Можно задать один вопрос? – голос Викки был обеспокоенным.
Деймон кивнул.
– Почему Вы взяли билет только в один конец? Вы улетаете надолго?
– Трудно сказать, – ответил Сальваторе, кладя все необходимые бумаги в портфель. – Это будет зависеть от того, насколько быстро мне там удастся найти одного человека. Но я не Шерлок Холмс и не ЦРУ, поэтому, думаю, это действительно займет определенное время. Так что в ближайшее время привыкайте к тому, что гонять вас будет Максфилд, – усмехнулся он. – Ладно, Викки, я пойду, пожалуй. Еще раз спасибо и хорошего вечера.
Поспешно попрощавшись с секретаршей, Деймон вышел из офиса и уехал домой.
Он улетал за океан, имея при себе только небольшую спортивную сумку с любимой шляпой и джинсами и документы, и толком не зная, что ему ловить в абсолютно незнакомом городе и увенчаются ли его поиски успехом. Быть может, еще совсем недавно он бы даже не подумал совершать такой рискованный перелет, жертвовать своей работой и временем. Однако почему-то сейчас его собственные желания были последним, о чем он думал.
«Началась посадка на рейс QA 7120 авиакомпании „AlItalia“, следующего по маршруту Нью-Йорк – Неаполь. Пассажиров, прошедших регистрацию на рейс, просим пройти на посадку к выходам 1-7 зала B».
Услышав эту незамысловатую фразу, Деймон отложил электронную книгу, положив ее в спортивную сумку, и вместе с множеством других пассажиров «Боинга», отправлявшегося к берегам Средиземного моря, судя по всему, летевших поймать последние теплые деньки, прошел к одному из указанных выходов. Уже стоя в очереди, которая двигалась достаточно быстро благодаря молодому пареньку – судя по внешности, итальянцу, одному из представителей авиакомпании, оперативно проверявшему посадочные талоны, – Деймон отправил Роуз короткое СМС, которое на самом деле заключало в себе очень многое:
Проследи за тем, чтобы Елена не наделала глупостей.
Комментарий к Глава 43 В последнее время учеба отнимает все силы и время, так что на фикбук остается лишь малая его часть. Хочется реализовать все идеи, но возможность сделать это получается далеко не всегда. И мне, как автору, в такие моменты, особенно греют душу отзывы читателей. Дорогие, для меня очень важно ваше мнение, поэтому буду очень признательно, если вы порадуете меня хотя бы парой строчек:) Радость, негодование, непонимание, предположения по поводу того, как могут развернуться события в ближайших главах, – не бойтесь высказывать свои мысли. Я, как и, наверное, всякий автор, очень дорожу вашими комментариями, и мне всегда невероятно интересно и приятно их читать.
P.S. Nasty-Nasty, спасибо за одну из идей для этой главы)
====== Глава 44 ======
Стефан проснулся от необъяснимого ощущения чего-то холодного, мягкого и пенистого на своих щеках. В эту ночь он спал крепко, а потому подумал, что это ему просто снится, но холод быстро превратился в несильное, но, тем не менее, осязаемое жжение, которое за несколько секунд словно бы проникло под кожу, и именно это заставило Стефана все-таки открыть глаза. Спросонья все окружавшее его виделось ему размытым, и прошло еще некоторое время, прежде чем он понял, что перед ним была Кэролайн. Склонившись над ним, она что-то размазывала по нижней части его лица.
– Что происходит? – непонимающе пробормотал Стефан, и в этот же момент ощутил во рту горечь: по всей видимости, часть пены вокруг его губ попала на язык.
От неприятного привкуса его передернуло, и это, кажется, скинуло с него последние остатки сна. Стефан мгновенно поднялся на локтях и отплевался, ладонью попытавшись вытереть лицо.
– Кэролайн, что за чертовщина?! – воскликнул он, увидев на своих ладонях не что иное, как пену для бритья.
– Проснулся? – беззаботно прощебетала девушка. – Тогда советую не дергаться, иначе я могу тебя ненароком поранить.
Кэролайн взяла стоявший на прикроватной тумбочке баллончик пены для бритья с ментолом и, встряхнув его, нанесла содержимое на те участки кожи, где ее еще не было, словно бы не замечая непонимающего взгляда Стефана.
– Кэролайн, да что ты делаешь?! – Стефан попытался отстраниться от нее и сел на кровати, исподлобья разглядывая свои ладони, на которых еще оставалась белая почти невесомая масса.
– Сколько раз я тебя просила побриться? – будничным тоном спросила Кэролайн, вытирая руки полотенцем. – Сальваторе, ей-богу, на меня фразы а-ля «мне так удобно», не действуют.
С этими словами Кэролайн взяла бритвенный станок, лежавший рядом с баллончиком, и уже хотела было приступить к осуществлению задуманного, но Стефан остановил ее.
– Стоп, – протянул он, чистой рукой коснувшись предплечья девушки. – Ты что, серьезно решила побрить меня, пока я сплю, как и говорила в прошлые выходные? – недоуменно произнес он, попеременно переводя взгляд то на бритву, то на пену для бритья.
– Стефан, я свои обещания выполняю, – безапелляционно заявила Кэролайн. – Если гора не идет к Магомету, тогда Магомет идет к горе. Раз ты не хочешь сделать это утром по доброй воле, тогда я сама, на правах твоей девушки, буду возвращать тебе человеческий облик.
Стефан, опустив взгляд, с усмешкой мотнул головой и, забыв о том, что у него на лице, и облизнув пересохшие губы, вновь почувствовал горький привкус.
– Не-е-ет, – простонал он, закатив глаза. – Ты шутишь…
– Стефан, я не шучу.
Сальваторе открыл глаза и, посмотрев на Кэролайн, понял, что это действительно так: она смотрела на него абсолютно серьезно и даже не улыбаясь.
– Между прочим, борода снова входит в моду, – резонно заметил он.
– В моду? – взвизгнула Кэролайн. – Я вообще не понимаю, как мочалку на лице можно охарактеризовать словами «модный» или «стильный»!
– Кэролайн, это всего лишь борода.
– Для тебя это «всего лишь борода», а на самом деле – Армагеддон. Мы сегодня идем на день рождения Хейли, а ты похож на бомжа из Южного Бронкса!
В голосе девушки звучало нескрываемое возмущение, и Стефан вновь не сдержался от смешка. Он давно не был таким мягким и податливым, каким его привыкла видеть его семья: теперь единственным человеком, который мог вить из него веревки, была Никки. С остальными же младший Сальваторе был достаточно жёсток и меньше всего терпел, когда кто-то пытался изменить его мнение или как-то контролировать его, с годами становясь этим похожим на Деймона. Однако сейчас на этом «посту» командира Никки, кажется, грозила быть подвинутой. Своим внешним видом Стефан всегда занимался сам, опираясь прежде всего на свои желания и вкусы, но сейчас попытки Кэролайн изменить ситуацию абсолютно его не злили, а даже, наоборот, забавляли.
– Спасибо, Кэролайн, ты очень добра, – с сарказмом кивнул он.
– Да не за что.
– Почему тебя так раздражает моя борода? – спросил Стефан. – Ты ради нее встала… – он мельком взглянул на часы, висевшие на стене. – В девять утра!
– Тебе первого аргумента недостаточно? – хмыкнула Форбс. – Ладно, тогда вот еще: во-первых, она тебе накидывает лет десять, а во-вторых, я хочу засыпать с мужчиной, а не с ходячим кактусом! Так что ложись, – она движением руки уложила его обратно на подушки, – и терпи!
– Кэролайн, ты меня сейчас вместо завтрака пеной для бритья накормишь, – пробубнил Стефан, пытаясь оттереть губы.
– Значит, иди брейся сам.
– Неужели тебе правда так принципиально?
– Да, мне принципиально, – стояла на своем Кэролайн. – Я, между прочим, уже почти неделю вынуждена из-за тебя и твоей бороды мазать подбородок кремом: раздражение!
Стефан с шумом выдохнул, не зная, что на это ответить.
– В общем, так. Не хочешь бриться – хорошо, не брейся. Но поцелуев больше не будет. Сам себя целуй, – фыркнула Форбс. – Я это безобразие на своей территории не потерплю.
Этот аргумент показался Стефану весомее, перечисленных раньше, и он вздохнул и вновь перевел взгляд на бритву, а затем на Кэролайн. Он молчал на протяжении нескольких секунд, по все видимости, взвешивая все за и против, но в конечном итоге все-таки встал с кровати, накинув на плечо белоснежное полотенце и взяв в руки бритву и баллончик с пеной для бритья.
– Я должен был предугадать, что такое случится. Ты шантажистка, Кэролайн Форбс, – сказал он, наклонившись к ней.
– Я справедливая, Стефан Сальваторе, – с победоносным видом, усмехнувшись, ответила Кэролайн, и Стефану ничего не оставалось сделать, кроме как отправиться в ванную, чтобы закончить начатое ею. Кэролайн тем временем ушла на кухню, чтобы приготовить им с Никки завтрак.
Сбривать бороду, которую он отращивал на протяжении нескольких недель, было в какой-то степени жалко, но настроение из-за этого нисколько не портилось. Стефан сначала побрил щеки, а затем подбородок, и после этого у него остались достаточно густые рыжеватые усы. Себя в таком виде он раньше представить не мог, и теперь, когда у него такая возможность появилась, он не смог сдержать смешок, увидев свое отражение в зеркале.
– Кэролайн, – позвал Стефан, выйдя из ванной комнаты и пройдя в кухню. – Смотри, может, мне так оставить? Вполне солидно выглядит.
Кэролайн, в этот момент следившая за тем, чтобы с плиты не убежало молоко, обернулась и, увидев Стефана, закатила глаза.
– О боже, не-е-т, – с полуулыбкой протянула она. – Только не это… Ты похож на сантехника из польского порно шестидесятых годов!
Стефан, услышав ее последнюю фразу, недоуменно посмотрел на нее, подняв бровь.
– Из польского порно?
На кухне на несколько секунд воцарилась тишина, которую прервал изумленный возглас Стефана:
– Откуда ты знаешь, как выглядят актеры в польском порно?! И почему именно шестидесятых годов?
– У тебя такой живой интерес загорелся в глазах, – хохотнула Кэролайн. – Шестидесятых годов, потому что с усами.
– Нет, ну, с другой стороны… – задумчиво пробормотал Стефан. – Почему бы и нет? Как там в этих фильмах? «Добрый день! Ну, показывайте, где там у вас стояк?»
Он толкнул Кэролайн в плечо и она, несмотря на то, что смеялась, кажется, покраснела.
– Стефан, сейчас проснется Никки.
– Никки, думаю, пока не знает о таких фильмах.
– И слава богу! – воскликнула Кэролайн. – Умоляю, иди добрейся, – едва сдерживая смех, попросила она.
Обиженно хмыкнув, Стефан ушел обратно в ванную, а Кэролайн еще долго хихикала, вспоминая его с усами и думая о том, как же мужчины порой все-таки напоминают детей. Когда через пару минут он вернулся, уже полностью побрившись, Кэролайн его внешний вид понравился намного больше.
– Кэролайн, ты ущемляешь мои права, – сказал Стефан, пройдя в кухню.
– Я просто не хочу, чтобы ты выглядел, как Йети, – ответила девушка.
– Ты уж определись, кто я, – Йети или бомж из Южного Бронкса, – хохотнул парень, взяв с тарелки, стоявшей на столе, кусочек печенья.
– Ты микс, – хихикнула Кэролайн.
– Как все-таки тяжело жить среди девушек… Ты, Никки, Ребекка… В этом доме меня понимает только Оскар. Привет, дружище, – потрепав щенка за холку, поздоровался Стефан, когда тот прибежал, по всей видимости, в ожидании завтрака.
– Ну, не так уж это и сложно, – отозвалась Кэролайн, подойдя к Стефану. – Смотри, ты просто побрился, а у меня уже отличное утро.
– Теперь довольна?
– Да, – утвердительно кивнув, с уверенностью сказала блондинка.
– Тогда… – Стефан как бы невзначай указал пальцем на свою щеку и скромно поднял глаза в потолок.
Кэролайн рассмеялась и, обняв его за шею руками, поцеловала в гладко выбритую щеку, вдыхая приятный едва уловимый аромат мяты и лимона.
Неаполь встретил Деймона прохладным бризом, соленый привкус которого очень быстро начал ощущаться на губах, и солнечной, теплой для конца октября погодой, когда по улице вполне можно было ходить в легкой толстовке. И от того, и от другого Деймон успел отвыкнуть за два месяца холодных нью-йоркских проливных дождей.
Сначала Неаполь показался Деймону совсем крошечным, очень похожим на те островные городки на Сардинии и Сицилии, где он бывал уже много раз. Небольшие жилые домишки с разноцветными крышами были будто бы построены друг на друге и казались совсем игрушечными рядом с гигантскими пиниями и секвойями, которые будто бы защищали их от чего-то, а сам город, если смотреть на него со стороны побережья, был чем-то похож на лестницу, ступенями на разных уровнях которой и были эти самые дома. Море было видно практически из любой точки города: даже если продвигаться в его глубь, между домами, расстояние между которыми составляло порой всего несколько сантиметров, можно было заметить лазурную полоску. Мрачный Везувий, вершина которого была окутана серой дымкой, возвышался над городом, словно какой-то великан. Однако стоило Деймону продвинуться чуть дальше, он осознал, как многое на самом деле может уместить в себе даже самый маленький городишко. Из открытого окна такси слышались эмоциональные возгласы итальянцев, бурно что-то друг с другом обсуждавших, пенсионеры, удобно расположившиеся на скамейках с газетами, отвлекались от чтения и охотно общались с молодыми парнями-туристами в шортах, солнцезащитных очках и с надувными матрасами, судя по всему, направлявшимися на пляж, по покатым дорогам, с двух сторон огражденным припаркованными автомобилями, невесть как там поместившимися, ловко лавировали водители. Из местных кафе ветер доносил аромат знаменитой неаполитанской пиццы, которую тотчас же очень хотелось попробовать. С первых же секунд Неаполь поражал буйством красок и напоминал Деймону о том, за что он так любил Италию.
«А Неаполь не такой уж и ссаный», – с усмешкой думал он, наблюдая за сменявшими друг друга в окнах небольшого Seat домами и набережными, вспомнив свою фразу двухдневной давности, которая так позабавила Елену. «Нужно будет обязательно съездить сюда снова».
Семичасовой перелет и разница во времени дали о себе знать, и, едва оказавшись в отеле, Деймон уснул, отложив поиски на следующий день, чтобы заняться этим на свежую голову. Отлично отдохнув, утром он проснулся в хорошем настроении. Однако стоило ему продолжить начатое в Нью-Йорке, спокойствие быстро исчезло.
Деймон вновь набрал телефонный номер Энзо, который для него достал Уэс, однако уже не в первый раз услышал в трубке лишь короткие гудки. Сальваторе пытался дозвониться по этому номеру еще в Нью-Йорке, и, собственно, именно потому, что не получил ответа, принял решение лететь в Неаполь, и сейчас сам не знал, зачем продолжил бесплодные попытки. Сейчас ему не оставалось ничего, кроме как отправиться по адресам, указанным Уэсом. Согласно информации, которой располагал Максфилд, на фамилию Сент-Джон, которая не была итальянской, а потому в Неаполе оказалась редкой, всего было зарегистрировано шесть домов и четыре квартиры (что для города с населением чуть менее миллиона человек было не так уж и много). Понятно, что все они принадлежали разным людям, которые, вероятнее всего, были даже не родственниками, а просто однофамильцами. Но, как бы ему ни хотелось сэкономить время, Деймон решил все же посетить их все. Начал он, конечно, с того, что был зарегистрирован на имя Лорензо Сент-Джона, но в глубине души его не покидало чувство, что нужного человека он там не найдет.
Предчувствия Деймона не обманули: небольшой дом, находившийся практически в центре города в пятнадцати минутах езды от отеля, в котором остановился Сальваторе, и принадлежавший, предположительно, Энзо, был закрыт, а рядом в этот момент не оказалось даже соседей, у которых можно было бы что-то узнать. Деймон провел там некоторое время и, мысленно выругавшись, отправился по адресам дальше. Ему очень быстро пришлось вспомнить итальянский, в котором он не практиковался уже больше трех лет, и порой случалось так, что прохожие плохо понимали, о чем он их спрашивает. После этого Деймон твердо решил, что вновь возьмется за учебники после возвращения в Нью-Йорк, чтобы не потерять навыки владения языком, который когда-то знал очень хорошо. В этот день он объездил практически весь Неаполь с севера на юг, побывав и в заброшенных районах, отдаленно напомнивших ему Южный Бронкс, правда, в гораздо меньших масштабах, которые туристы обычно избегают, и в более благоустроенных, но не потерявших особую, свойственную именно таким небольшим городкам таинственность, где ему хотелось провести побольше времени. Именно так, когда Деймон изучал Неаполь практически пешком, оставляя таксиста ждать его и бродя по петлявшим узким улочкам, напоминавшим о временах Ромео и Джульетты, итальянский колорит открылся перед ним во всей красе. Он повстречал итальянцев совершенно разных темпераментов. Кто-то встречал его радушно и даже приглашал на чай, кто-то относился настороженно, но со временем, убеждаясь в том, что Деймон не преследует каких-то преступных целей, шел на диалог более охотно, но помочь ему не мог никто: о Лорензо Сент-Джоне они ничего не знали, и им не оставалось ничего, кроме как пожелать Деймону удачи в дальнейших поисках.
Чем больше адресов Деймон вычеркивал из списка, тем слабее становилась надежда на то, что ему вообще удастся кого-то найти. Уже на автомате он пытался продумать возможные пути выхода из данной ситуации, однако что делать в случае, если из Неаполя он вернется ни с чем, он представить по-прежнему пока не мог… А такая возможность тем временем становилась все обозримее: за все время своих поисков Деймон не нашел ни одной зацепки, которая могла бы привести его к Сент-Джону. Энзо словно бы испарился. И впервые за долгое время Деймон, которому, несмотря на свою природную эмоциональность, в сложных ситуациях всегда удивительным образом удавалось сохранять хладнокровие, чувствовал беспокойство.
День близился к своему завершению и закат окрасил побережье и волны Средиземного моря, с шумом разбивавшиеся о скалы, в ярко-оранжевый цвет, когда Деймон дошел до седьмого адреса в своем списке. Для себя он, почувствовав усталость, решил, что он будет последним на сегодня. Белоснежный двухэтажный дом с ярко-красной черепичной крышей и голубыми ставнями на тихой мощеной улочке, каких Деймон в этот день исходил немало, был похож на те, что ему довелось увидеть до этого. Согласно бумагам, которые Уэс передал ему, он принадлежал неким Джованни и Антонелле Сент-Джон. Посмотрев на бумаги и, задумчиво хмыкнув, убрав их, Деймон сделал несколько звонков. Пока хозяева не открывали дверь, он успел оглядеться вокруг и поймать себя на мысли, что он с удовольствием здесь остановился бы: тишину прерывал лишь шелест деревьев и крики чаек, доносившиеся с моря, а в затерянных в листве олив двориках, где так приятно пахло фиалками, царило такое умиротворение, что даже Деймону, кажется, навсегда влюбившемуся в ритм жизни Нью-Йорка, хотелось здесь задержаться. Из мыслей его вырвал скрип открывающейся двери. Через несколько секунд на пороге появился невысокий мужчина в футболке с логотипом футбольной сборной Италии на нагрудном кармашке. Он носил густые усы, а на его висках начинала серебриться седина. Едва Деймон увидел его, в голове, словно молния, сверкнула мысль: он близок к цели. Сальваторе смотрел на него и видел в этом мужчине Энзо – разве что, лет на тридцать старше, чем он был сейчас. Тот же овал лица, широкий лоб, даже глаза у них, кажется, были совершенно одинакового оттенка.
– Добрый вечер, – по-итальянски поздоровался Деймон, и мужчина кивнул ему. – Извините за беспокойство. Скажите, Вы не знаете Лорензо Сент-Джона?
Услышав имя Энзо, Джованни как-то встрепенулся.
– А Вы, простите, кто? Вы знакомы? – спросил он.
– Меня зовут Деймон Сальваторе, – представился Деймон. – Мы с ним… Бывшие коллеги.
Раздумывать о том, как можно было охарактеризовать их отношения с Энзо, у Деймона не было, но в конечном итоге он пришел к выводу, что «коллеги» – вполне подходящее определение. В конце концов, они действительно когда-то были объединены общим делом.
– Коллеги… – задумчиво повторил Джованни. – Лорензо мой сын, – ответил он, подняв взгляд на Деймона, и тому в этот момент захотелось самодовольно усмехнуться: его догадки подтвердились. – А что случилось?
– С тех пор, как Энзо вернулся в Италию, мы с ним потеряли связь. Я несколько раз звонил ему, но его телефон вне зоны доступа, – объяснил Сальваторе. – Сейчас мне очень нужно с ним связаться.
– Энзо сейчас не в Италии, – Сент-Джон-старший мотнул головой, и в этот момент эйфория исчезла в один миг.
«Господи, только не говорите, что он решил переехать в другую страну», – мысленно взмолился он.
– Что-то срочное?
– В общем-то, да, – кивнул Деймон. – Синьор… Сент-Джон, – немного помедлив, произнес он. – Вы не могли бы дать мне его телефонный номер? Просто дело не терпит отлагательств, и нам нужно встретиться лично. Чем скорее, тем лучше.
Деймон не мог предугадать, как отец Энзо отреагирует на эту просьбу, видя его в первый раз, но все обернулось, наверное, лучшим образом.
– Я могу ему сейчас позвонить сам, – сказал Джованни. – Проходите в дом, Деймон.
Мужчина кивнул в сторону, и Деймон, поблагодарив его, зашел внутрь, пройдя за ним и закрыв за собой дверь. К удивлению Деймона, Джованни дозвонился до сына достаточно быстро, чем только подтвердил его мысли о том, что номер, данный Уэсом, был все-таки неправильным. Хотя Сент-Джон разговаривал очень быстро, содержание разговора Деймону было вполне понятно. Лишь однажды между Энзо и Джованни повисло молчание: когда последний сказал сыну о том, что его ищет некий Деймон Сальваторе. Разговор продолжился лишь через несколько секунд. Деймон не знал, что мог сказать о нем Энзо своему отцу, но тот, услышав это, поднял на нового знакомого взгляд и, внимательно посмотрев на него и сказав сыну еще пару фраз, передал трубку Сальваторе.
– Деймон? – голос Энзо был очень удивленным и даже напуганным.
– Приветствую, Лорензо, – усмехнувшись, сказал Деймон. – Держу пари, уже не ожидал меня услышать?
– Честно? Нет, – со смехом признался итальянец, и, несмотря на его первую реакцию, Деймон понял, что таким звонком он был вовсе не разозлен. – Но услышать старых знакомых я всегда рад. Деймон, что-то случилось?
– Ничего сверхъестественного и мегамасштабного, но, Энзо, нам нужно поговорить лично.
Услышав последнюю фразу, Сент-Джон напрягся. В сознании у него постепенно начала прорисовываться возможная картина всей ситуации.
– Я звонил тебе несколько раз, но телефон был отключен.
– Да, – сказал Энзо, – я сменил номер, когда вернулся в Италию. Сейчас я в Мадриде – улетел с друзьями в отпуск. Не знаю, что произошло с моей итальянской симкой, но до меня около трех дней никто не мог дозвониться, поэтому я купил здесь местную и временно пользуюсь ей.
– В Мадриде… – рассеянно пробормотал Сальваторе, потерев лоб. – Слушай, Энзо, когда ты возвращаешься?
– Самолет завтра вечером. Деймон, скажи наконец, что произошло?
– Энзо, это не телефонный разговор.
Помолчав немного, Энзо уже тише хрипло несмело спросил:
– Это касается Елены?
– Да.
И в этот момент Лорензо понял, что, скорее всего, его догадки правдивы. Внутри на мгновение все замерло.
– Мне поменять билеты?
Услышав этот абсолютно серьезный вопрос, Деймон искренне изумился, но в этот момент ощутил неподдельную теплоту где-то в области груди, когда понял, что Энзо, даже толком не зная всей ситуации, готов сорваться в аэропорт, чтобы решить все как можно быстрее и помочь им с Еленой, даже толком не зная всей ситуации.
– Стоп-стоп-стоп, – перебил его Сальваторе. – Ничего менять не надо. Я сам прилетел только вчера, и вряд ли мне удастся найти билеты на прямой рейс в Нью-Йорк так быстро.
– Подожди, – ошеломлено произнес итальянец и сделал небольшую паузу. – Ты… Прилетел в Неаполь… Из-за меня?
Деймон усмехнулся.
– Есть такое. В общем, – с шумом выдохнув, сказал он, – давай сделаем так. У тебя ведь есть номер моего телефона? Дай мне знать, когда вернешься в Неаполь, мы встретимся и все обсудим. Идет?
– Хорошо, – выдохнул Сент-Джон. – Деймон, дело точно терпит?
– За два дня Третья мировая не развяжется, обещаю.
Энзо не оставалось ничего, кроме как поверить Деймону на слово. Они разговаривали еще некоторое время, и на прощание он дал Деймону оба своих телефонных номера, чтобы, в случае чего, они могли связаться друг с другом. Еще двадцать минут назад не особо веривший в успешный исход поисков, сейчас Деймон понимал, что для него все сложилось наилучшим образом. В душе наступило спокойствие, и он, поблагодарив отца Энзо, уже хотел было уйти, однако Джованни, смягчившийся после разговора с сыном и понявший, что их, по всей видимости, связывают хорошие отношения, предложил Деймону остаться на ужин. Порядком уставший и успевший проголодаться, Сальваторе долго отказываться не стал, да и приема против знаменитого итальянского гостеприимства, пожалуй, не было. Вскоре домой вернулась мать Энзо, Антонелла, вместе с его младшей сестрой Сарой, которой на вид было не больше двадцати лет. Оказалось, что ей действительно девятнадцать и пока она живет с родителями. Деймон не успевает заметить, как на столе, за которым могло с легкостью уместиться еще человек десять, появляется столько блюд, что по ним, кажется, с легкостью можно было бы составить путеводитель по итальянской кухне: здесь и знаменитая неаполитанская паста с чесноком, томатом и оливковым маслом, и лазанья, и несколько видов салатов на любой вкус – с овощами, бобовыми или даже фруктами, и фриттата – национальный итальянский омлет – с брокколи. Конечно, радушные хозяева не обошли вниманием и напитки, угостив Деймона Capri Rosso – неаполитанским красным вином с очень ощутимым привкусом граната, о котором знают далеко не все туристы, приезжающие в Неаполь и осведомленные в большинстве своем лишь о Lacryma Christy. В просторной кухне, где приятно пахнет специями и сандалом, вдруг становится очень тепло, и речь идет отнюдь не о температуре. Поначалу Деймону приходится немного пофантазировать на тему того, где они с Энзо могли работать вместе, когда об этом с интересом спрашивает его мать, но вскоре, как это обычно случается у темпераментных итальянцев, разговор уходит в совершенно другое русло. Джованни и Антонелла рассказывают о жизни в Неаполе и о том, как переехали сюда из Палермо около двадцати лет назад, и с живым неподдельным интересом расспрашивают Деймона о Нью-Йорке, вспоминая, что Энзо там никогда особо не нравилось. Деймон признает, что после жизни в прибрежных городках очень трудно перестроится под сумасшедший ритм мегаполиса, но заверяет их в том, что в таких огромных городах, как Нью-Йорк, несомненно, тоже есть своя прелесть.
