Текст книги "В объятьях зверя (СИ)"
Автор книги: atranquility
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 59 страниц)
– На фортепиано меня записала моя мама, которая тогда еще не теряла надежду увидеть во мне принцессу, а не пацана в юбке, – Роуз рассмеялась. – Мне было просто интересно попробовать что-то новое, но уже к середине первого занятия я чуть не уснула, поэтому очень быстро поняла, что фортепиано – это точно не для меня. Я вообще сначала хотела заняться барабанами, гитара была на втором месте. Но родители, узнав об этом и представив, как я буду репетировать дома, схватились за голову и сказали: «Черт с тобой, занимайся, чем нравится, только, пожалуйста, не барабанами!» Так вопрос с гитарой и решился. А потом я очень быстро втянулась и ни разу не жалела, что все-таки выбрала гитару. Барабаны – это инструмент все же больше для музыкальной группы, а гитара потрясающе звучит и сольно.
Елена хотела было согласиться с Роуз и сказать ей еще что-то по поводу их занятий, но в этот момент девушки услышали, как открылась входная дверь, и в дом зашел приехавший из Нью-Йорка Деймон.
– Привет музыкантам, – в свойственной ему манере поздоровался он, махнув рукой.
Елена, сидевшая на диване, подогнув под себя одну ногу, словно ребенок, который очень долго ждал чьего-то прихода, мгновенно обернулась, и когда она увидела Деймона, ее губы изогнулись в нежной улыбке. Сняв при входе свою кожаную куртку и пройдя в гостиную, Деймон поцеловал ее в затылок.
– Привет, – немного робко, дернув плечами, отозвалась она, и Роуз кивнула другу в знак приветствия. – Ты сегодня рано.
Было видно, что Елена изо всех сил старается держать дистанцию, но скрыть во взгляде искреннюю радость было невозможно. Роуз, внимательно наблюдавшей за ней, стало понятно: она ждала его. Ждала не только в последние два часа или в последние сутки – она ждала его всю неделю. И очень по нему скучала.
– Знаете, в пятницу после недели мозготраха желание послать нахер каждого, кто все еще пытается сунуть тебе под нос бумажку с очередным отчетом, когда ты мысленно уже мчишься на все парах куда подальше из офиса, распивая на ходу бутылочку Jack Daniels, становится непозволительно сильнее. Я не смог ему противостоять.
– Сальваторе, и как тебя только в офисе терпят? – усмехнувшись, фыркнула Роуз.
– Все просто: бабы хотят, мужики уважают, – развел руками Деймон.
– Вот тебе и весь секрет успешного ведения бизнеса, – рассмеялась Елена. – Деймон, на улице так холодно… Ты замерз, наверное, тебе сделать горячего чаю? А лучше давайте попьем все вместе, – с улыбкой предложила она, и Роуз с Деймоном отказываться не стали.
За время недолгого чаепития Роуз с удивлением поняла, как многое на самом деле изменилось за такое короткое время в отношениях Елены и Деймона и в самой Елене. Теперь она смотрела на него без страха, совсем наоборот, – с немым восхищением… С невероятной нежностью. Когда улыбался он, улыбалась и она сама. Теперь в ее взгляде вместо боли и слез поселилась теплота, и Роуз была счастлива увидеть такую Елену – настоящую. Она совсем еще девчонка – наивная, несмотря ни на что, верящая в чудеса и имеющая огромное доброе сердце. Впереди ее ждало еще многое, и Роуз понимала, что шанс увидеть и пережить это многое ей подарил именно Деймон. И вместе с этим за Елену она очень боялась, потому что знала одно: он всегда умел жить без тех, кто без него самого уже не мог. Ей бы хотелось верить в то, что в ее взгляде – лишь благодарность Деймону, что домой она ждет его, как верного друга, рядом с которым ей спокойно. Однако что-то другое читалось в ее ласковых карих глазах, когда она смотрела на этого мужчину. И это «что-то» было гораздо сильнее и значимее.
Когда на следующий день Елена ненадолго отлучилась, Роуз решила поговорить с Деймоном наедине. Она вспоминала, что похожий разговор между ними уже был несколько месяцев назад, и почему-то сейчас в ее душе жила робкая надежда на то, что в Деймоне что-то изменилось.
– Роуз, чувствую, ты пришла меня пытать, – усмехнулся Сальваторе. – Что-то случилось?
– Деймон, – нервно сглотнув, начала Роуз. Отчего-то заводить этот разговор она очень боялась. – Я знаю, ты терпеть не можешь, когда вмешиваются в твою личную жизнь, и я сама противница этого. Но можно задать один вопрос?
Улыбка исчезла с лица брюнета: он понял, что им, вероятно, предстоит серьезный разговор.
– Задавай.
– У вас с Еленой что-то есть?
Почему-то, услышав этот вопрос, который был вполне ожидаем, Деймон почувствовал, как внутри все скрутило. Отчего-то именно он пугал его больше всего. Наверное, потому, что он и сам не понимал, как на него ответить. Он молчал какое-то время, а затем, кашлянув, проговорил:
– Если ты об отношениях, то нет.
В помещении вновь повисла пауза, и в этот момент Роуз и Деймон встретились взглядами.
– Тогда зачем ты все это делаешь?
– То, почему Елена живет со мной, я уже объяснял. Стефан не знает о моем доме в Вест-Вилледже, так что пока это единственное место, где Елена могла бы от него скрыться. Поэтому до того момента, пока ситуация не разрешится, она будет жить здесь.
Роуз вздохнула.
– Я не об этом, Деймон, – устало мотнула головой она.
В голосе подруги слышался нескрываемый упрек, и такой тон немало удивлял Деймона. Что от него хочет узнать Роуз, он действительно понимать перестал.
– О чем тогда?
– Деймон, неужели ты ничего не видишь? – с отчаянием воскликнула Роуз, вновь подняв на друга глаза. – Девчонка влюблена в тебя по уши!
Деймон внимательно посмотрел на девушку: она действительно была взволнована и пыталась всеми силами «достучаться» до друга, но в этот момент ему захотелось рассмеяться. Конечно, он видел, как менялось отношение Елены к нему, какая теплота в нем появилась. Они действительно стали ближе друг другу, и было бессмысленно отрицать очевидное: друг с другом им хорошо. Но в одном он был уверен точно: это не влюбленность. Благодарность, привычка, привязанность, возможно, дружба… Ничего больше. Он не верил.
– Разве ты не видишь, как она на тебя смотрит? Она ловит каждое твое слово, ждет твоего приезда, постоянно рассказывает о тебе.
Деймон не мог этого не видеть. Вот только все это он понимал совершенно по-своему.
– Роуз, не драматизируй, – сказал он. – Пару месяцев назад Елена мечтала о том, чтобы свалить отсюда подальше, и, если честно, я понимаю, почему. Мы не в бразильском сериале, чтобы за это время ее ненависть и презрение переросли в абсолютно противоположное. Я не слепой и, конечно, понимаю, что ее настрой очень изменился. Я счастлив видеть это, но, Роуз, давай не будем пытаться придумать великую любовь на ровном месте.
Роуз молчала, кажется, даже не дыша. Во взгляде друга она пыталась увидеть, что чувствует он сам, но едва ли эти лукавые голубые глаза могли сказать правду. Даже ей. Но ведь Роуз видела: он тоже менялся. Наверное, в Нью-Йорке он по-прежнему проводил вечера в компании красивых девушек и алкоголя, на работе доводил подчиненных до истерик, а дома конфликтовал с родителями. Но рядом с Еленой он становился другим. Более спокойным, выдержанным, открытым… Каким-то домашним. Роуз не отводила взгляд от его глаз и понимала: из них ушла щемящая тоска, вытеснившая когда-то ребяческий смех и теплоту и оставив в них только колючий лед. Они вновь начали лучиться.
– Деймон, скажи… – Роуз облизнула пересохшие губы и на мгновение опустила взгляд. – Кто для тебя Елена?
Он замолчал, глядя в одну точку.
– Роуз, правда, ответить на этот вопрос очень сложно, – наконец произнес Деймон. – Называть другом человека, с которым ты общаешься близко чуть меньше полугода, – наверное, слишком поспешно. Любовница… В это слово я вкладываю ничтожно малый смысл, чтобы охарактеризовать им Елену.
– Деймон, посмотри на нее: она счастлива. Она бы не смогла стать такой, если бы относилась к тебе безразлично, – сказала Роуз. – Это был бы для нее настоящий плен. Что будет, когда все закончится?
– Что будет? – переспросил Деймон. – Елена найдет нормального мужика и заживет спокойной жизнью, вот что будет. Роуз, она потрясающий человек: не по годам мудрая, очень добрая, покладистая, и, кроме всего прочего, просто очень красивая девушка. Если она преодолеет страх перед отношениями, она не останется надолго одна. А она его преодолеет, я верю в это.
– А ты не думаешь, что мужчиной, который ей нужен, окажешься ты? Зачем ты путаешь ее? Ты проводишь с ней практически все свободное время, целуешь ее, вы, в конце концов, спите вместе.
– Я не принц из сказок, в которые верит Елена, – снисходительно усмехнулся Деймон. – Ей нужен совершенно другой человек – наивный романтик, милый парень где-нибудь из Сент-Огастина, который будет дарить ей цветы, рассказывать про звезды, читать стихи. Я, как видишь, не подхожу ни по каким параметрам.
– Деймон, поверь, влюбиться в человека, с которым тебя связывают такие отношения, гораздо проще, чем кажется на первый взгляд. Особенно, когда рядом нужен кто-то, кто смог бы окружить заботой и защитить. Кто-то сильный и надежный.
В этот момент Деймон задумался и попытался хотя бы самому себе объяснить, что он чувствует по отношению к Елене и почему теперь ему гораздо чаще хотелось просто поцеловать ее, прижать к себе, чем провести с ней ночь. Ему хотелось защитить ее. Он видел ее боль, и она коснулась его сердца, став чем-то наподобие горячего угля, коснувшегося льда. Наверное, впервые за эти долгие годы он подпустил человека к себе настолько близко. Елена стала ему такой родной и близкой, казалась такой хорошей, что представить, что когда-то сможет причинить ей зло, становилось немыслимо.
– Если ты действительно ничего не чувствуешь по отношению к ней… Отпусти ее, Деймон. Отпусти, пока не стало слишком поздно. Не дай ей привыкнуть к тебе.
Деймон взглянул на подругу, и в этот момент ему показалась, что она вот-вот заплачет: ее взгляд умолял. Несмотря на все надежды, наверное, где-то под коркой она понимала, что права: Деймон не готов к отношениям. По крайней мере, к тем, которые были нужны Елене.
– Роуз, – хрипло позвал Деймон.
Их взгляды встретились.
– Я не сделаю ей больно.
«Ну, конечно, Сальваторе, и чего ты ожидал? Ежу понятно, что он сменит номер, как только вернется в Италию… Господи, какой же ты идиот…»
Деймон, кажется, уже в четвертый раз набирал телефон Энзо, но равнодушный голос мобильного оператора, как обычно, говорил, что «телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Только сейчас Деймон в полной мере осознал, как на самом деле необдуманно они с Энзо поступили, забрав полгода назад Елену из больницы: тогда они не думали ровным счетом ни о чем, кроме настоящего, и не имели внятного плана по поводу того, как можно будет обезопасить ее и забрать Никки. Энзо рассчитывал на Деймона и был уверен, что тот, заручившись поддержкой пары друзей, просто похитит девочку из дома брата. Однако Деймон понимал: чтобы победить Стефана, нужно, чтобы закон был на их стороне. Сент-Джон оставался его главной надеждой как единственный свидетель, и сейчас он корил себя за то, что тогда так легкомысленно отнесся ко всему происходящему и фактически потерял с ним связь. Время приобретало особую ценность, потому что просчитать, каким будет следующий шаг Стефана, Деймон не мог, и это означало только одно: покончить с этой историей нужно раз и навсегда сейчас.
– Где ж ты сейчас можешь быть, Лорензо Сент-Джон… – пробормотал себе под нос Деймон, сцепив руки в замок и прислонившись к ним подбородком.
Деймон провел ладонями по лицу и вновь достал мобильный телефон, однако в этот раз набрал номер совершенно другого человека.
– Уэс, будь добр, зайди ко мне.
Через пять минут на пороге кабинета Сальваторе появился невысокий блондин в строгом черном костюме. На вид мужчина был несколько старше Деймона, но было что-то схожее во взгляде их голубых глаз. Решительность. Жесткость. Зрелость.
Уэсли Максфилда, гения экономики и менеджмента, как его нередко называл сам Сальваторе, Деймон знал еще с того времени, когда работал в одном из филиалов компании отца, когда жил в Лос-Анджелесе. В свое время Максфилд, который был на десять лет старше Деймона и намного опытнее него, уберег его от многих ошибок и помог разобраться в тонкостях работы компании. Можно сказать, для только что окончившего университет Сальваторе-младшего Максфилд стал в мире бизнеса своеобразным поводырем, которого Деймон с тех пор от себя далеко не отпускал. К советам Уэса он часто прислушивался и именно благодаря ему постепенно набирался опыта. Когда пришло время взять семейный бизнес в свои руки, Деймон провел тотальную реорганизацию компании Грейсона, изменив буквально все – от состава сотрудников до структуры управления. Вопрос, кому же доверить второе место после президента в управлении огромной корпорацией, для него не стоял, и с тех пор Уэс стал его правой рукой. Вместе они проделали немалую работу, анализируя ошибки, экспериментируя и меняя политику, в итоге сделав компанию символом стабильности на международном рынке. Несмотря на многолетнюю работу бок о бок, Уэс и Деймон не были друзьями: последний был уверен в том, что дружба и бизнес – вещи несовместимые, поэтому два этих понятия в его жизни не пересекались никогда. Однако они всегда поддерживали друг друга и друг другу помогали, и Уэсли Максфилд был одним из немногих людей, которым Деймон доверял. Именно поэтому сейчас Сальваторе обращался за помощью именно к нему.
– Чувствую, день будет не самым удачным, раз меня начальство вызывает к себе уже с утра, – усмехнулся мужчина, мельком взглянув на дорогие наручные часы. – Что-то случилось, Деймон?
– Можно и так сказать. Проходи, Уэс, – пригласил Деймон, – садись.
Блондин прошел в прохладный кабинет, в котором витал аромат туалетной воды Деймона, и сел напротив него.
– Меня пугают такие серьезные разговоры в девять утра. Мы банкроты, и сюда сейчас наведается налоговая?
Деймон рассмеялся.
– Я смотрю, ты всегда готов к этому.
– Думаю, именно поэтому я все еще генеральный, – усмехнулся Уэс. – Так что произошло?
– Уэс, у меня к тебе есть одна просьба, даже, скорее, задание. Возможно, сделать это будет сложно, но это действительно важно и срочно.
Максфилд покачал головой и поджал губы.
– Я весь во внимании.
– Мне нужно найти одного человека. Скорее всего, он сейчас находится в Неаполе.
Уэс внимательно посмотрел на Деймона, будто бы пытаясь понять, всерьез ли он сейчас ему об этом говорит.
– Деймон, я похож на агента ЦРУ? – закатив глаза, спросил он.
– Нет, – спокойно ответил Деймон. – Но ты похож на Уэсли Максфилда, который имеет связи в посольстве и который достанет из-под земли любого, если ему понадобится.
Блондин усмехнулся.
– Имей я в распоряжении побольше времени, я бы запарился с поиском сам, но мне нужно найти его как можно быстрее. И у тебя это получится явно лучше.
– Боюсь представить, сколько денег он тебе задолжал, раз ты его так оперативно решил найти, – рассмеялся Уэсли.
– Не поверишь, но он мне ничего не должен. У нас не было никакого конфликта.
Максфилд удивленно посмотрел на босса, и тот усмехнулся.
– Да, удивительное рядом.
Уэс шумно выдохнул и провел руками по волосам.
– Деймон, ты должен понимать, что речь идет о человеке, который, возможно, находится почти за десять тысяч километров. Даже если я возьмусь за это, я не могу гарантировать, что через два дня он будет стоять перед тобой на этом же месте.
– Уэс, узнай его точное местоположение и контактные данные по максимуму. Со всем остальным я разберусь сам.
– Судя по всему, вы были в нормальных отношениях. Он не оставил даже номера телефона?
– У меня есть номер его мобильного, но там все глухо. Скорее всего, он поменял его сразу после того, как вернулся в Неаполь.
– Когда это было?
– В марте этого года.
Уэс на какое-то время замолчал, вероятно, продумывая возможные варианты того, как ему действовать.
– Уэс, от этого человека, правда, зависит очень многое, – произнес Деймон и своим жестким тоном дал понять: отказ он не примет.
– Как его зовут? – наконец спросил Максфилд. – Вообще, что тебе о нем известно?
– Лорензо Сент-Джон. Приблизительно двадцать восемь-тридцать лет. Возможно, работает в сфере охраны объектов. Хотя, – Деймон качнул головой и с шумом выдохнул, – черт его знает… По национальности итальянец, но может иметь двойное гражданство – итальянское и американское.
– Ты уверен, что он сейчас находится на территории Италии?
Сейчас ситуация была такой шаткой, что Деймон не мог быть уверен ни в чем. Но он помнил, как Энзо мечтал поскорее уехать домой, да и на заядлого путешественника он был не похож, так что оснований думать, что за это время он мог выехать куда-то за пределы родной страны, у него не было.
– Вряд ли он куда-то уезжал.
Уэсли озадаченно потер лоб, переваривая информацию, данную Деймоном.
– Хорошо, – наконец сказал он. – Я попытаюсь сделать то, о чем ты просишь.
В душе у Деймона наступило облегчение, и по его губам скользнула улыбка: свои обещания Максфилд сдерживал всегда.
– Смотри, Ник, а это кто? – спросила Кэролайн, показав на озорного щенка в книжке.
– Ав-ав! – ответила малышка.
– Правильно, – улыбнулась девушка. – Это со-ба-ка. Повторишь?
– Бака, – ответила Никки и звонко рассмеялась.
– Со-ба-ка.
– Са-а… – протянула девчушка.
– Так, а дальше?
– Бака!
– Собака.
– Са-ба-ка!
– Умница.
Кэролайн с нежностью поцеловала девочку в макушку. Теперь такие вечера в доме Стефана и Кэролайн не были редкостью. Около полутора месяцев они продолжали встречаться либо у Кэролайн дома, либо на «нейтральной» территории, каждые выходные стараясь проводить время вместе с Никки, чтобы она могла привыкнуть к ней и не бояться ее. Но за них, кажется, все решила сама судьба: в один из вечеров, вернувшись после работы, Кэролайн обнаружила, что ее квартира была затоплена. Грязная вода стекала по светлым обоям, на потолках красовались желтые мокрые разводы, и увидевшей это блондинке захотелось просто завыть от безысходности. Споры с виновником потопа, соседом сверху, урегулировать все вопросы с которым не без помощи Стефана удалось только через месяц, плачевный вердикт оценочной комиссии и как результат – ремонт, который обещал растянуться минимум на полтора месяца. Находиться в квартире, в которой практически весь день велись ремотные работы и сильно пахло краской и другими стройматериалами, было невозможно, и Стефан, видя, что Кэролайн жить там трудно, настоял на том, чтобы она переехала к нему. К тому времени Никки уже в достаточной степени привыкла к ней, сразу узнавала ее и даже пыталась самостоятельно выговаривать ее имя, хотя это и давалось ей пока с трудом. Кажется, жизнь налаживалась и постепенно входила в спокойное семейное русло – теперь Кэролайн понимала, как ей этого не хватало.
Кэролайн хотела было перейти к другим животным, но в этот момент услышала, как входная дверь открылась.
– Это, наверное, папа? – обратившись к Никки, спросила она.
– Папа! – радостно воскликнула девочка и Кэролайн едва успела остановить ее и взять на руки.
Кэролайн оказалась права: на пороге они увидели закутавшегося в драповое осеннее полупальто Стефана.
– Я чувствую себя настоящим королем, когда меня так встречают в полном составе, – рассмеялся он и потянулся сначала к Кэролайн, а потом к дочери, чтобы поцеловать их.
– Мы как раз ждали тебя, – улыбнулась Форбс. – И Никки, кажется, выучила новое слово. Правда? – обратилась она к малышке. – Со-ба-ка.
– Бака! – радостно кивнув, звонко повторила она, и Стефан рассмеялся.
– Раз «собака», тогда, думаю, у меня для вас кое-что есть.
Кэролайн поняла, что он что-то задумал, еще когда увидела его на пороге: его пальто в области груди как-то странно оттопыривалось, словно бы он что-то прятал.
Стефан открыл пальто, и в следующее мгновение из-за пазухи у него выглянул… Пушистый щенок хаски с ужасно озорными голубыми глазами, мягким мехом и ушами, которые чем-то напоминали лисьи. Он с неописуемой радостью разглядывал своих новых хозяев и хватал теплый воздух, высунув язык.
– Бака! – снова повторила Никки, звонко засмеявшись, увидев на руках у Стефана нового члена их семьи, а Кэролайн в этот момент, кажется, потеряла дар речи и не могла поверить своим глазам. Она всегда мечтала именно о хаски, даже, бывало, смотрела по вечерам фотографии маленьких щенков и думала о том, что однажды в ее доме появится такое же мохнатое чудо. Но, как это часто бывает, осознать, что заветная мечта исполнилась, было трудно.
Стефан, увидев реакцию Кэролайн, улыбнулся.
– Стеф… Это же…
– Я помню о том, что ты всегда мечтала о собаке, – сказал он. – Да и Никки от них без ума. Я не мог не порадовать своих девочек.
Когда Стефан называл ее и Никки «своими девочками», у Кэролайн по коже бежали мурашки. Она подняла взгляд на Стефана, а затем перевела его на щенка, к которому давно тянулась Никки.
– Его зовут Оскар, – пояснил Стефан, протянув питомца Кэролайн и Никки. – И, кажется, ему понравилось мое пальто, – парень рассмеялся.
– Господи, какой же он милый, – выдохнула Кэролайн, погладив Оскара по мягкой шерстке, и в этот момент он лизнул ее за палец.
И в этот момент ее накрыло такой волной какого-то невероятного, необъяснимого восторга, что она не сдержалась и захихикала, как маленький ребенок. Никки радовалась новому другу и норовила погладить его, потрепать за холку или потрогать за нос, и сейчас взрослые ничем не отличались от нее. Они стояли так втроем, а точнее, вчетвером, посреди гостиной, и улыбались, и казалось, что внутри зажглось маленькое солнышко.
– Стеф, – Кэролайн отвела взгляд от щенка и перевела его на Стефана. – Ты… Ты невероятный.
С этим словами она потянулась к нему и неловко поцеловала в щеку, но даже от такого поцелуя его кожу словно обдало жаром, а щеки загорелись. Это был самый обычный осенний нью-йоркский вечер. Но, кажется, теперь Стефан начинал узнавать, что такое настоящее счастье.
– Можно? – Кэролайн, приоткрыв дверь кабинета Стефана, застенчиво стояла на пороге, ожидая ответа.
– Конечно, – оторвавшись от бумаг и подняв взгляд на девушку, отозвался Сальваторе, – ты могла бы даже не спрашивать. Что-то случилось?
– Я приготовила чай с чабрецом, как ты любишь. Мне Валери дала новый рецепт шарлотки с корицей и медом, она тоже уже готова. Не хочешь попробовать?
– С радостью, – улыбнулся Стефан. – Я спущусь минут через пять, хорошо? Мне нужно собрать все эти бумаги, потому что вечером я поеду с ними к Элайдже.
Кэролайн бесшумно прошла к рабочему столу Стефа и села рядом. Руки похолодели.
– Это… Документы на лишение родительских прав?..
Стефан кивнул.
– Да. Елена по-прежнему не выходит на связь, но в суде нам, по закону, дали месяц на примирение, а среди документов для лишения родительских прав должно быть свидетельство о разводе. Поэтому еще какое-то время придется ждать. Но у меня возник один вопрос, поэтому я хотел проконсультироваться с Элайджей.
Кэролайн какое-то время молчала, опустив взгляд и, словно нашкодивший ребенок, исподтишка наблюдая за Стефаном, увлеченным бумагами и, кажется, совершенно этого не замечавшим.
– Стефан, – наконец несмело позвала она.
Парень снова перевел на нее взгляд.
– Послушай… – пересохшими губами проговорила Кэролайн. – Я знаю твое отношение ко всей этой ситуации, я понимаю, что тебе больно вспоминать об этом, но… – девушка сделала глубок вдох и облизнула губы, пытаясь подобрать такие слова, которые могли бы подействовать на Стефана и заставить его хотя бы на мгновение остановиться. – То, что ты собираешься сделать, – это очень серьезно. И если ты лишишь Елену…
Сердце начало бешено стучать, и его бешеный ритм отдавался в ушах вместе с шумом крови.
– Ты не будешь потом жалеть? – спросила Кэролайн, посмотрев Стефану в глаза. – Я понимаю, то, что она сделала, сложно простить. Но ты же сам говорил, что она не была оконченной наркоманкой…
Сальваторе внимательно ее слушал и старался держать себя в руках. Конечно, он понимал, к чему она клонит.
– В жизни ведь бывает всякое. Ты не виделся с ней почти полгода… Откуда мы можем знать, что произошло? Стефан, может быть…
– Кэролайн, – сквозь зубы процедил он. – Кажется, я тебе уже говорил, что эту тему я хочу закрыть навсегда. Я понятия не имею, что заставило Елену пойти на такой шаг и что происходит с ней сейчас, но я не вижу более правильного решения проблемы.
– Стефан, я не пытаюсь сейчас оправдать Елену. Но… Иметь детей для женщины – это, наверное, самый дорогой подарок. Представь, если бы на ее месте сейчас оказался ты.
Кэролайн посмотрела Стефану в глаза, взглядом умоляя послушать ее, задуматься и остановиться.
– И у тебя бы тоже не было выбора. Каждый человек… Каждый из нас… Имеет право на ошибку.
– Начнем с того, что я бы никогда не оставил своего ребенка, – жестко отчеканил Стефан. – И… Ты называешь это просто «ошибкой»? – воскликнул он. – О чем ты, черт возьми, говоришь, Кэролайн?! – не сдержавшись, рявкнул Сальваторе.
– Во-первых, не повышай на меня тон, – голос Кэролайн тоже стал жестче, и это несколько остудило Стефана. – А во-вторых… Стефан, скажи, тебе небезразлично мое мнение?
Стефан молчал, плотно сжав губы и глядя в одну точку.
– Ты прекрасно знаешь, что мне важно все, о чем ты думаешь и чем живешь, – наконец хрипло произнес он.
– Тогда… Сделай это хотя бы ради меня.
В этот момент Стефан поднял глаза на девушку, не понимая, о чем она говорит, и их взгляды встретились.
– Дай Елене последний шанс. Позвони ей или хотя бы напиши СМС. О Никки. Если она ответит, пожалуйста, встреться с ней. Если хочешь, я не буду участвовать в этом и не буду рядом с тобой в этот момент. Если же нет… Я обещаю, – твердо произнесла Кэролайн, глядя ему в глаза, – что больше никогда не подниму эту тему и забуду о имени Елены раз и навсегда.
Стефан изумленно смотрел на Кэролайн и не верил своим ушам, не зная, что ответить.
– Я больше не буду спрашивать тебя ни о чем из того, что связано с ней, и пытаться в чем-то переубедить. Мне нужно лишь знать, что это решение действительно правильное.
– Кэролайн… – Стефан закрыл глаза и мотнул головой.
– Стефан, пожалуйста, – попросила она. – Я никогда ни о чем тебя не просила. Исполни мою просьбу сейчас.
Стефан сидел, сцепив руки в замок, и в помещении царила звенящая тишина, каждая секунда которой отдавалась внутри у Кэролайн двумя ударами сердца. Она не знала, сколько времени прошло, но эти мгновения казались вечностью – им обоим.
В голове у Стефана роилось множество мыслей, и сейчас ему казалось, что такой калейдоскоп просто сведет с ума. Он молчал, и Кэролайн тоже больше ничего не говорила, терпеливо ожидая его решение. Конечности в какой-то момент стали ватными, и Стефан всеми силами пытался остаться в реальности.
Наконец, словно очнувшись, он взял со стола смартфон и, сняв с экрана блокировку, в телефонной книге, которую редактировал очень редко, быстро нашел номер телефона Елены. Он быстро набрал текст небольшого СМС и отправленное сообщение показал Кэролайн.
«Ты не хочешь увидеться с дочерью?»
====== Глава 43 ======
Ледяной холод словно бы вместе с кровью разнесся по венам. Даже нет испуга – только оцепенение, которое на несколько секунд лишило Елену всякого ощущения реальности.
Елена, не сводя взгляд с экрана смартфона, несколько раз читала слова, написанные Стефаном, боясь пошевелиться. В этот момент ей казалось, что вокруг нее остановилось время, что сама она сейчас находится в каком-то другом измерении совершенно одна. В сознании звучали отголоски вихря мыслей, вопросов, догадок, но она не могла уловить ни одного из них: совершенно неконтролируемые, они были словно бы параллельны ей. На несколько секунд перехватило дыхание, и в легких стало не хватать воздуха. Лишь когда Елена сделала несколько глубоких вдохов, ясность сознания начала постепенно возвращаться к ней, и в какой-то момент холод сменился жаром, который будто бы обдал ее щеки горячим пламенем.
Стефан предложил ей встретиться с Никки. Почему он решил связаться с ней только сейчас? Почему не позвонил лично, если у него действительно были такие намерения? Голос подсознания кричал: это может быть ловушка. Но это сообщение после стольких месяцев стало похоже на взрыв, который в одно мгновение затмил собой все, что Елена переживала на протяжении этого времени, о чем думала, чего избегала. Мысли по-прежнему были похожи на безумное торнадо, но теперь среди них можно было уловить одну, стучавшую в висках, словно тяжелый молот: она может увидеть свою дочь. И в этот момент мгновенно стали абсолютно безразличны все доводы здравого смысла, все мысли о том, как на самом деле для нее может быть опасна встреча со Стефаном. Она слишком долго не видела Никки. Маленькую девочку, за которую ей не жаль было бы отдать жизнь. Человека, с которым она навсегда была связана тысячами незримых нитей. Ту, которую полюбила еще задолго до того, как она появилась на свет. Свою дочь. И даже самая маленькая, совсем призрачная надежда увидеть ее и возможность сделать что-то, чтобы это случилось, оказалась в разы сильнее любого страха и беспокойства о собственном благополучии.
Елена не стала ни звонить Стефану, ни даже отправлять ему сообщение, чтобы хотя бы спросить, когда они смогут встретиться. Она просто взяла деньги на дорогу, вызвала такси и, бросив все, сорвалась в Нью-Йорк. Она не могла знать, правильно она поступает или нет, но чувствовала: по-другому она просто не может. Страх отошел куда-то далеко на второй план и вернулся, лишь когда Елена оказалась перед дверьми дома, уютнее и роднее которого у нее когда-то не было. Сердце пропустило несколько ударов, когда она осознала, что сейчас увидит Стефана вновь. Проходит всего несколько секунд, но в это время внутри Елена отчаянно борется с самой собой, пытаясь противостоять собственным эмоциям. И ей вновь удается переломить себя, доказать себе, что ей под силу справиться. Рука дрожит, когда она поднимает ее, чтобы несмело нажать на кнопку звонка, но теперь Елена понимает: сейчас она назад уже не свернет.
Секунды, когда она ждет Стефана, кажутся вечностью, и сердце начинает стучать в бешеном темпе, когда Елена слышит негромкий скрип входной двери.
Прошло еще мгновение, и перед Еленой появился Стефан. Она не знала, показалось ей это или нет, но в тот миг, когда он увидел ее, в его глазах было неподдельное изумление. Какое-то время они просто молча смотрели друг другу в глаза, не шелохнувшись, словно бы не узнавая друг друга.
Они оба действительно изменились за это время.
Конечно, Елена понимала, что ей рано или поздно придется встретиться со Стефаном. Но она не знала, что это произойдет в такой обстановке и так скоро. Сейчас он стоял перед ней – монстр, отнявший у нее самое дорогое, заставивший забыть о том, каково это, – жить, дыша полной грудью, не испытывая гнетущее, леденящее чувство страха.
