Текст книги "В объятьях зверя (СИ)"
Автор книги: atranquility
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 59 страниц)
Она любила его когда-то.
Но на мгновение Елене показалось, что перед ней стоит совершенно другой человек: Стефан отпустил небольшую бороду, по всей видимости, давно не стригся и, кажется, стал на несколько сантиметров выше, однако не это было главным. Она вновь увидела его зеленые глаза. Они отчаянно напоминали о чем-то давно забытом… Елена действительно забыла о том, что взгляд Стефана может быть другим. Не наполненным ненавистью и исступленной злобой. Добрым. Ласковым. Теплым. Он был именно таким сейчас. И Елена видела, как он поменялся спустя всего мгновение, когда первоначальный шок прошел и к Стефану вернулось осознание реальности: в его глазах снова загорелся тот страшный огонек, который она до сих пор видела во снах.
Стефан не отводил от Елены взгляд и не верил в происходящее. Перед ним стояла совсем еще молоденькая девчонка, которая очень была похожа на ту, которую он когда-то взял в жены. Румянец на щеках. Удивительно живой взгляд. Ничего в этой девушке не напоминало о том беззащитном забитом зверьке, в которого он ее превратил. Елена не смогла скрыть испуг в своих глазах, когда встретилась с ним, но это было лишь минутное проявление слабости. Она уже не боялась смотреть ему в глаза.
– Здравствуй, дорогая.
В голосе Стефана послышалась едкая насмешка, а его губы изогнулись в кривоватой улыбке, и он впустил Елену в дом. От омерзения внутри все скрутило. Каждый шаг давался с трудом.
Приезд Елены стал для Стефана неожиданностью. Когда он набирал сообщение для нее, он был уверен, что она его вряд ли даже получит: ее телефон был недоступен в течение нескольких месяцев после ее исчезновения. И сейчас, когда обстоятельства сложились так, что Елена приехала именно в тот момент, когда дома не было никого – ни Никки, ни Кэролайн, ни даже няни, Валери, – ему оставалось лишь благодарить за это судьбу. Однако Стефан знал: им с Еленой точно есть что обсудить.
Елена прошла в глубь особняка. Как она торопилась когда-то сюда, называя это место домом, с каким упоением обустраивала его вместе со Стефаном, мечтая о том, как в нем будет звучать детский смех, как тепло и уютно в нем становилось, когда здесь собирались все их друзья… Теперь каждый уголок этого дома был связан с воспоминаниями, от которых стыла кровь. Когда она оказалась здесь, перед ее глазами вновь встали картины того, что ей пришлось пережить. Елене показалось, что она слышала собственный крик, а на светлых обоях видела кровавые разводы. Глаза защипало, когда она на несколько мгновений вернулась в то время, которое больше всего на свете ей хотелось забыть навсегда. Когда она увидела ту самую лестницу, с которой Стефан столкнул ее, по коже прошел холодок.
Краем глаза на одной из тумбочек Елена заметила фотографию в яркой рамке. На снимке были запечатлены трое человек, но все перестало иметь значение, когда на фото она увидела маленькую девочку, которой на вид было чуть меньше двух лет. Такие родные голубые глаза и такая знакомая озорная улыбка. Как же выросла Никки… Елена почувствовала, как у нее по коже пробежали мурашки, но вместе с этим в сердце наступило какое-то успокоение: она искренне улыбалась, как тогда, когда была совсем маленькой. Именно такой ее запомнила Елена. Значит, у малышки действительно все хорошо. В этот момент рядом с Никки на фото она увидела Стефана и какую-то девушку, которая была, быть может, чуть младше него. Голубоглазая блондинка вместе со Стефаном обнимала Никки и тепло улыбалась. В сознании возник единственный вопрос: неужели Никки теперь называет мамой эту девушку?
От тяжелых мыслей Елену отвлек голос Стефана.
– Спустя полгода ты наконец-то вспомнила о дочери… Занятно, – покачал головой он.
– Где Никки? – прошипела Елена.
Стефан поднял взгляд на жену: она смотрела на него в упор, и в ее глазах читалось нескрываемое отвращение.
– Она тебе все еще небезразлична? – с наигранным удивлением спросил Стефан, и Елена почувствовала, как от омерзения у нее свело скулы. – Судя по фотографиям, ты неплохо провела время в Лос-Анджелесе с Деймоном и не очень много о ней думала.
Стефан сделал глубокий вдох и, положив руки в карманы брюк, отошел от девушки. Елена чувствовала, как в ушах отдается стук сердца.
– Я искренне счастлив за вас. Правда. Только можно задать один вопрос? Так, чисто ради интереса. Он тебя, когда трахает, называет Кэтрин?
У Елены вспыхнули щеки.
– Закрой рот, – сквозь зубы процедила она.
Сальваторе рассмеялся.
– Да, сразу видно влияние моего братца. Уже один факт, что ты не побоялась приехать ко мне одна… Одна же? Или сейчас в дом ворвутся Деймон, Энзо, еще с десяток твоих защитников с автоматами? – из его груди вновь вырвался смешок.
– Стефан, ты прекрасно знаешь, для чего я приехала. И я хочу знать…
– Неужели ты правда думаешь, что я сегодня позволил бы тебе встретиться с Никки? – перебил ее он.
У Елены начали дрожать губы, и от отчаяния захотелось закричать. Но она держалась изо всех сил, чтобы Стефан не видел ее слабость.
– Зачем ты тогда послал мне это сообщение? Попытался меня таким образом вернуть, чтобы вновь запереть здесь и продолжить начатое?
– О нет, Елена, – Стефан мотнул головой. – Ты мне не нужна, поверь. Я не мазохист, чтобы прожить всю жизнь с человеком, которого ненавижу каждой клеточкой своего тела.
Он прошел ближе к дивану и сел на него, сцепив руки в замок, а затем снова посмотрел подошедшей к нему Елене в глаза.
– Но у меня для тебя есть предложение.
Елена напряглась.
– Я буду давать тебе видеться с Никки, – Стефан сделал небольшую паузу, не отводя взгляд от глаз Елены, но уже скоро продолжил: – Если ты добровольно откажешься от родительских прав.
У Елены похолодели руки, и в этот момент ей показалось, будто бы ее облили ледяной водой.
Конечно, Елена должна была знать, чего ей ждать, когда она ехала сюда. И сейчас, когда самые сильные эмоции, под влиянием которых она пошла на этот шаг, утихли, она понимала, что от Стефана следует ожидать только такого. Его последние слова окончательно отрезвили ее.
– Что?.. – едва слышно, кажется, все равно до конца не веря, прошептала она.
– Елена…
– Ты в своем уме? Ты понимаешь, что ты говоришь?
– Для тебя это единственный выход, – абсолютно спокойно, пожав плечами, сказал Стефан. – Даже не надейся, что я отдам тебе дочь. Оглянись вокруг, Елена, – он развел руками, встав с дивана. – В глазах общества ты опустившаяся наркоманка, сбежавшая из семьи. Наша семья ненавидит вас с Деймоном. Поэтому тебе не стоит тешить себя призрачными надеждами на то, что вам есть откуда ждать помощи. Вас презирают.
Последнее слово Стефан выделил голосом и произнес почти по буквам, стараясь надавить на Елену, просто уничтожить ее морально. Он не мог не заметить, что она изменилась. Но так же ясно, как он видел это, он видел и нерешительность, оставшуюся в ней. И сейчас он старался использовать это по максимуму. Он прожигал ее взглядом зеленых глаз, которых она еще совсем недавно так боялась, но она старалась держаться. Словно человек, не умеющий плавать и упавший за борт, она захлебывалась собственными эмоциями, ей хотелось кричать от отчаяния. Но она лишь закусывала сильнее губу.
– Даже не думай, что я пойду на это, – изо всех сил стараясь скрыть дрожь в голосе, произнесла Елена.
– В таком случае, Никки ты больше не увидишь никогда.
И теперь Елена поняла: самый большой страх в ней вызывали не зверства Стефана, не крики и не побои, не его плен. А то, что он был достаточно силен для того, чтобы навсегда лишить ее возможности видеть свою дочь.
– Рано или поздно люди узнают правду, Стефан, – глядя на него исподлобья, сказала Гилберт. – И справедливость восторжествует.
– Справедливость? Справедливость уже восторжествовала, – с нескрываемым удовольствием проговорил Стефан. – Никки живет в полной семье, которая ее безумно любит. Она рядом со мной, и, поверь, я сделаю все, чтобы она выросла счастливой. А ты… Что ж, судя по всему, общество моего братца пошло тебе на пользу, – усмехнулся он. – Ты стала более уверенной в себе, уже не трясешься, видя перед собой меня, не вздрагиваешь от каждого шороха. Но вот только… Сможешь ли ты забыть то, что с тобой происходило полгода назад?
Стефан подошел ближе у девушке и сверкнул глазами.
– Как ты умоляла не трогать тебя, как кричала от боли, как плакала в подушку и готова была молиться любым богам, только чтобы это закончилось…
Елена почувствовала слабость во всем теле и, наверное, впервые за все время их недолгого разговора не смогла совладать с собой: Стефан увидел, что она вот-вот заплачет. И он вновь чувствовал свое превосходство, потому что знал: одними лишь словами прямо в этот момент он заставляет ее переживать весь этот ужас заново.
– Ты сможешь жить после всего этого, как прежде? Деймон поможет тебе отвлечься, но он не сможет войти в твое подсознание и стереть память. Ты будешь жить с этим вечно. Ты слабая, Елена. Однажды твое прошлое все равно настигнет тебя, как бы ты от него ни бежала. И ты сломаешься.
Каждое слово Стефана словно бы наносило Елене новый удар. Он издевался над ней, растаптывал ее, забирал последние силы и веру в себя. Хотелось, как маленькой девочке, закрыть уши и убежать далеко, чтобы не видеть этого человека и не слышать его слов, которые оказались оружием ничуть не менее мощным, чем его действия.
– А что, если сейчас я повторю все вновь?
С этими словами мгновенно схватил Елену за шею и одним движением прижал к стене. Дыхание перехватило, и из груди вырвался приглушенный стон. Сердце как будто бы замерло на несколько секунд, когда Елена почувствовала его прикосновение: этот дикий, животный страх помнило даже тело. Стефан крепко держал Елену, и она чувствовала, как у него от ярости, которая вновь разгорелась в нем буквально за несколько мгновений, дрожали руки. Однако в этот момент Елена сделала над собой усилие и, вцепившись в руки Стефана, оттолкнула от себя.
– Не прикасайся ко мне!
Когда Стефан встретил такое противоборство с ее стороны, злоба в нем вспыхнула с новой силой. Это было что-то, что было гораздо сильнее него, и сопротивляться этому он уже не мог. В один момент исчезли все чувства, кроме одного, забиравшего покой, заставлявшего забывать обо всем человеческом, сжигавшего изнутри: он снова захотел причинить ей боль. Стефан, словно голодный зверь, несколько секунд исподлобья смотрел на нее, стиснув зубы. Он густо покраснел, а на лице от напряжения ходили желваки.
– Не прикасаться к тебе? – нечеловеческим голосом взревел он.
Будто в какой-то момент потеряв ощущение реальности, Стефан со всей силы замахнулся, чтобы дать Елене пощечину. Сердце забилось так быстро, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди, но то ли у нее сработал условный рефлекс, появившийся после тренировок по кикбоксингу, то ли инстинкт самосохранения, но она быстро сориентировалась и блокировала его удар, быстро выставив вперед руку, схватив ладонь Стефана и откинув его руку в сторону. Он совсем не ожидал такого и на пару секунд даже как-то обмяк, не предприняв больше попытки нанести новый удар. Елена быстро отошла от него, и он обернулся, тяжело дыша, но не сдвинулся с места. Пытаться скрыть страх больше не было сил: она дрожала всем телом, видя Стефана, и ненавидела себя за эту слабость. Она даже сама не до конца поняла, как решилась дать отпор: все произошло очень быстро. Однако Стефан все равно смотрел на нее с искренним изумлением, кажется, только сейчас в полной мере осознав, как многое в ней изменилось всего за каких-то полгода.
– Я не отступлюсь, Стефан, – тихо, хрипло сказала Елена. – И никогда не отдам тебе дочь.
Она вышла из дома, но Стефан не последовал за ней: он не собирался ее останавливать. Он еще какое-то время стоял, практически не шевелясь и глядя на закрытую дверь, пытаясь привести в норму дыхание и успокоиться. Елена знала, что он не попытается ее вернуть: она впервые увидела в его глазах испуг.
Прийти в себя после этой встречи нужно было и ей самой. В голове было множество мыслей, которые она никак не могла привести в порядок, сердце все еще бешено стучало, но о том, как могла закончиться эта встреча, если бы ей повезло чуть меньше, она не думала. Елена раз за разом прокручивала у себя в голове тот момент, когда она увидела фото Никки со Стефаном и какой-то девушкой. Теперь ей становилось ясно: сейчас у Стефана действительно есть своя семья, и он сделает все, чтобы Никки никогда не узнала о том, кто ее настоящая мать. Сейчас девочка была в том возрасте, в котором дети напоминают мягкий пластилин и у их родителей есть возможность «лепить» из них то, что они считают нужным. Они податливы и очень восприимчивы к окружающей их среде. Из головы не шли слова Стефана о Никки, и в этот момент хотелось только одного: как можно скорее добраться до ближайшего полицейского участка и написать заявление, рассказав наконец обо всем том, что делал Стефан на протяжении нескольких месяцев. И лишь мысль о том, что, пока Деймон не найдет Энзо, у нее не будет никаких доказательств его вины, отрезвляла ее и давала понять: сейчас она связана по рукам и ногам. Елене казалось, что сердце вот-вот разорвется на части – от отчаяния, понимания собственной беспомощности, от дикого исступления, в котором оно заходилось, когда Стефан говорил о том, что она больше никогда не увидит дочь, от ненависти к нему.
Постепенно вернуться к реальности помогал лишь назойливый сильный ветер, который обжигал кожу своим холодом. Каким должен быть ее следующий шаг, Елена не знала. Встреча со Стефаном выбила ее из колеи, и сейчас она сама себе напоминала маленького заблудившегося ребенка, который никак не мог найти выход. Она училась быть сильной, но по-прежнему нуждалась в защите и искала ее. Наверное, именно поэтому, растерявшись, она, словно на автомате, в этот момент набрала номер единственного человека, которому сейчас верила.
Знакомый голос в трубке послышался уже после третьего гудка.
– Да, Елена.
– Деймон, привет, – стараясь побороть дрожь в голосе, сказала Гилберт. – Скажи, пожалуйста, сейчас занят? Нам нужно поговорить.
В трубке на несколько мгновений повисло молчание: судя по всему, Деймон такого звонка не ожидал.
– Что-то случилось? – настороженно спросил он.
– Не телефонный разговор.
Эта фраза заставила его напрячься еще сильнее, но он понимал, что пытаться вытянуть сейчас всю информацию из Елены бесполезно.
– Сейчас я еду на обед с партнерами, – выдохнув, проговорил Деймон. – После я возвращаюсь в офис, и у меня будет свободный час. Я могу тебя подхватить где-нибудь, и уже там поговорим.
– Да, хорошо, – протараторила Елена. – Пожалуйста, позвони мне, когда освободишься. Я буду ждать тебя там, где скажешь.
Несмотря на все старания, волнение ей скрыть не удалось, и ее состояние Деймон понял очень быстро. Они договорились, что Елена к назначенному времени будет ждать его на одном из перекрестков неподалеку от ресторана, где проходил деловой обед, и Деймон заберет ее оттуда. Кажется, к концу их разговора, поняв, что он не откажет ей во встрече, Елена чуть успокоилась, однако Сальваторе все равно чувствовал что-то неладное, но решил не паниковать раньше времени и просто дождаться встречи с ней.
Елена испытала невероятное облегчение, когда, вглядываясь в проезжающие машины, среди них она увидела черный Porsche Cayenne со знакомыми номерами, который бесшумно остановился рядом с ней.
– Привет, красавица, – усмехнувшись в своем фирменном стиле, поздоровался Деймон, увидев Елену, и она села в салон. – Ты сегодня обедала? Может, заедем в какой-нибудь ресторан, если хочешь?
– Спасибо, Деймон, я не голодна, – рассеянно мотнула головой Елена.
Деймон пристально посмотрел на нее, но настаивать не стал, и они по умолчанию отправились к нему в офис.
– Так о чем ты хотела поговорить? – спросил он, остановив автомобиль на очередном светофоре.
Елена выглядела взволнованной и испуганной, и это не сулило ничего хорошего. Она не сказал ему ни слова, а лишь сняла с блокировки экран своего смартфона, зашла в папку входящих сообщений и, открыв ее на СМС Стефана, протянула телефон Деймону. Тот, отвлекшись от дороги, пока горел красный сигнал светофора, бросил беглый взгляд на текст. Деймон, к удивлению Елены, даже не изменился в лице.
– Круто, – пожал плечами он. – И что, ты не знаешь, что с этим делать?
В этот момент на светофоре загорелся зеленый сигнал, и движение продолжилось.
– Елена, тебя всему нужно учить, – усмехнулся Деймон. – Смотри, нажимаешь на это сообщение, ищешь кнопку «Удалить» – и вуаля.
Он быстро проделал все сказанное и отдал смартфон ей. Деймон выглядел настолько спокойным, что Елене стало ясно: он действительно не понял, что произошло.
– Деймон, я была сегодня у него.
В этот момент, откуда ни возьмись, прямо перед Porsche Деймона возник старый побитый Audi, который кинулся ему наперерез. Деймон со всей силы дал по тормозам. Кажется, его тело среагировало быстрее, чем он смог в полной мере осознать, что проехал на красный сигнал. Porsche сильно тряхануло, и послышался визг тормозов и сцепление шины с асфальтом. Елена схватилась за салонный поручень и от страха вскрикнула. В этот момент она услышала оглушительный звук клаксона: автомобиль Деймона остановился, кажется, в миллиметрах от кузова Audi. Деймон, поняв, что был явно неправ, открыл окно машины и нервно показал жест извинения водителю Audi. Когда он его закрыл и звуки улицы вновь стихли, он перевел взгляд на Елену.
– Елена, скажи, что ты пошутила.
Гилберт мотнула головой. Деймон несколько секунд смотрел на нее широко распахнутыми глазами, не моргая.
– Так, стоп.
Деймон с шумом выдохнул.
– Я правильно понял, Стефан послал тебе сегодня это сообщение с предложением встретиться, а ты его приняла и поехала к нему?
В голосе Деймона звучало искреннее изумление и неверие.
– Да, – едва слышно ответила Елена.
Деймон не сводил с нее взгляд, и она увидела, как буквально за несколько секунд недоумение и даже какая-то растерянность сменились яростью.
– Ответь мне на один вопрос, – сквозь зубы, сдерживаясь из последних сил, процедил Деймон, крепче сжав руль. В следующую же секунду Елена вздрогнула от его крика. – Ты, млять, нормальная?!
В этот момент светофор загорелся зеленым светом, и Деймон, словно обезумевший, дал по газам так сильно, что послышался рев мотора, и его Porsche, подобно какому-то дикому зверю, сорвался с места первым.
– Ты вообще что творишь? – прорычал он, и Елена от страха и неожиданности вжалась в кожаное сидение. Таким разозленным она видела Деймона впервые. – С какого перепугу ты решила встретиться с ним? Соскучилась? Или жить надоело?
– Он предложил мне встретиться с Никки, – тщетно пытаясь бороться с дрожью в голосе, сказала Елена.
– Охеренно! – с едким сарказмом воскликнул Деймон и всплеснул руками. – А если бы он тебе сказал, что у него во дворе дома Леди Гага концерт устраивает за бутылку пива, ты бы тоже поверила и поехала к нему?
Деймон набрал большую скорость, и его езда стала намного грубее, чем ее привыкла видеть Елена: он обгонял соседние автомобили один за другим, кажется, не думая об установленном в городе ограничении скорости, резко тормозил и заворачивал, раздраженно сигналил водителям, которые задерживали его хотя бы на пару секунд.
– Пожалуйста, не кричи, – как можно спокойнее попыталась попросить его Гилберт, но это было бесполезно.
– Не кричать? – взревел Деймон. – Млять, Елена, я не знаю, как по-другому достучаться до тебя и показать, какую херню ты творишь! Ты хоть на секунду понимаешь, чем это могло закончиться? Он бы тебя снова спустил с лестницы, вот чем. Ну, или сделал бы еще проще, сказав Тайлеру пристрелить и тебя. И единственное, чем я тебе смог бы помочь тогда, – это перевести твое тело в Сент-Огастин, твою мать!
Голубые глаза горели неподдельной яростью и раздражением. Деймон кричал на пределе голоса так, что, казалось, то, о чем он ей говорит, было слышно даже на улице, не стеснялся в выражениях, краснел, а на его лбу от напряжения выступила испарина. Но чем больше негодовал Деймон, тем сильнее в самой Елене закипала злость. Деймон был единственным, чья поддержка сейчас была нужна ей, но становилось ясно: он не понимает и не хочет понять, что она чувствовала в тот момент, когда, не видев свою дочь около полугода, получила это сообщение Стефана.
– Меня прямо разрывает от любопытства, – с едким сарказмом сказал Деймон, когда они добрались до его офиса и он парковал машину на крытой стоянке, – что он тебе сказал, когда вы встретились. Поведаешь?
– Он предложил мне сделку, – ответила Елена.
– Ого как, – протянул Сальваторе покачав головой. – Ну, я в предвкушении занимательной истории. Сейчас ты мне ее и расскажешь. Выходи, – жестко отчеканил он, и это слово подействовало на Елену в разы сильнее, чем его крик.
Елена, словно запрограммированный робот, послушно вышла из машины и последовала за Деймоном. Когда они зашли в высотное здание, которое, кажется, целиком было сделано из стекла, в котором отражалось хмурое октябрьское небо, Елена будто бы оказалась на другой планете. В окнах верхних этажей весь Нью-Йорк открывался, как на ладони. Внутри – прямые линии, холодные тона, выдержанность и строгость в каждой детали. Сотрудники – исключительно в классических костюмах. Эти мужчины напоминают фильмы о Джеймсе Бонде, внушают какой-то трепет и чем-то похожи на самого Деймона. Все до одного, оказавшись рядом, здороваются с ним, но он лишь небрежно кивает головой. И в его холодном взгляде, в каждом его движении, в его осанке видно одно: власть. Он действительно подчинил себе каждого, кто работал в этой корпорации, став для них если не богом, то кем-то очень похожим – и Елена убедилась в этом, лишь заметив, как они на него смотрят. Это был не страх, не собачья преданность, не заискивание. Это было уважение и добровольное, осознанное признание и принятие его силы. И это было гораздо дороже. Есть ли на этом свете что-то, что ему неподвластно? Конечно, есть. Он ведь простой человек – как и она. Как и все, кто ему подчиняется. Но почему-то, когда она следила за его движениями, когда смотрела ему в глаза, в которых для нее открылся целый мир, Елена забывала об этом. Он жесткий и вместе с этим – способный на сострадание, циничный, но умеющий любить, удивительно сочетающий в себе лед и огонь. Елена не знала, каким словом можно было описать этого мужчину. День за днем ей открывались все новые грани его души, и ей казалось, что до конца она его не узнает никогда. Но единственное, что она видела в нем совершенно ясно, – это невероятная, нечеловеческая сила. Сила духа. И это было первым, что она могла бы от него перенять.
Деймон и Елена преодолевали этаж за этажом, коридор за коридором, но за все это время Сальваторе ни разу не оглянулся назад – будто бы знал, что ему сейчас полностью подчиняется и она. Даже сейчас, когда он был в ярости и нельзя было предугадать, как он будет разговаривать наедине, она чувствовала себя в безопасности, пока он вел ее за собой.
– Добрый день, мистер Сальваторе, – поздоровалась высокая, оказавшаяся почти одного роста с Деймоном шатенка модельной внешности в обтягивающем платье с глубоким декольте, – по всей видимости, его секретарша, – когда он вместе с Еленой зашел в приемную. Она смерила Елену высокомерным взглядом, но, следуя правилам этикета, сдержанно поздоровалась и с ней. – Мистер Сальваторе, звонил господин Янг. Он просил напомнить, что приедет через час для…
– Значит так, – рявкнул Сальваторе, резко перебив девушку. – Если в этой приемной появится хоть одна паскуда до того момента, пока я сам не скажу, что готов кого-то принять, вылетите к чертовой бабушке из этого офиса все – и ты, и тот, кто придет, и те, кому не посчастливится просто проходить мимо. Ты меня поняла, Викки?
Деймон плотно сжал губы и сверкнул на Викки голубыми глазами. Та на несколько секунд опешила.
– Мистер Сальваторе, но Янг…
– Я непонятно выразился? – прорычал Деймон, и Викки поняла, что пытаться спорить бесполезно.
– Все понятно.
– Я рад. Янгу можешь передать мой пламенный привет. Пошли, – Деймон холодно кивнул Елене, открыв перед ней дверь своего кабинета, и они скрылись из виду.
Просторное помещение со светлыми стенами, встроенными в высокий потолок лампами и мебелью, которая блестела от чистоты, было залито дневным светом, беспрепятственно проникавшим через окна, которые оказались еще больше, чем в офисе.
– Стефан предложил мне добровольно отказаться от родительских прав, чтобы хотя бы изредка видеться с ней, – переведя дыхание, сказала Елена, когда Деймон прошел в кабинет и, опершись на свой стол и скрестив руки на груди, пристально посмотрел на нее, своим видом показывая, что он ждет от нее рассказа о том, что произошло сегодня между ней и Стефаном.
– Понимаю, конечно, что вопрос глупый, но все же. Может, не знаю, ты хотя бы записала его на диктофон?
– О чем ты говоришь, – устало проговорила Елена, проведя ладонью по лицу. – Какой диктофон…
Сальваторе с шумом выдохнул и на миг перевел взгляд на потолок.
– Я надеялась, что…
– Елена, блин, чего ты ожидала? – с недоумением воскликнул он, снова посмотрев ей в глаза. – Ты думала, что он тебя встретит с Никки на руках и предложит жить дружно?
– Деймон, а как бы ты поступил на моем месте? – не сдержавшись, в отчаянии крикнула Елена. – Ты бы тоже сидел сложа руки, не видясь с ребенком почти полгода?
– Да, Елена, представь себе! – со злостью выплюнул Сальваторе, всплеснув руками и подойдя к ней. – Окажись я на твоем месте, я бы сидел в Вест-Вилледже, не высовываясь, и единственной фразой, которой бы я ответил на сообщение Стефана, были бы два простых слова: «пошел нахер»!
– Я так не могу, Деймон.
– Как не можешь? Не искать приключений на задницу?
– Жить спокойно, зная, что моя дочь находится далеко от меня, – раздраженно процедила сквозь зубы Елена.
Елена и Деймон разговаривали на повышенных тонах, но Елена даже не волновалась по поводу того, что их может кто-то услышать. Беспокоиться по этому поводу действительно не стоило: звукоизоляция в офисе была отличная. Секретарша Деймона, Викки, не знала, что происходит в кабинете начальника и, в общем-то, не горела желанием узнать, но понимала одно: пускать к нему сейчас кого-то категорически нельзя. Викки занялась какими-то документами и в этот момент в приемной увидела Уэса.
– Здравствуйте, мистер Максфилд, – кивнула она.
– Добрый день, Викки, – ответил тот. – Сальваторе у себя?
– У себя, но он запретил к себе кого-то пускать.
– В смысле? – не понял Уэс, удивленно изогнув бровь.
– Мистер Сальваторе сказал, что сейчас никого не будет принимать.
– Что за чертовщина… – рассеянно пробормотал Уэсли.
– Может быть, ему что-то передать?
Максфилд с шумом выдохнул и бегло взглянул на наручные часы.
– В таком случае, Викки, отдайте ему вот эти документы, – мужчина протянул ей тонкую папку, – и передайте, что здесь, вероятно, вся информация, которая его интересовала.
Викки положила папку на видное место, чтобы не забыть о просьбе Уэса, и кивнула.
– Да, и скажите ему, что я уехал в филиал. Вернусь не раньше пяти.
Уэс откашлялся и, достав из кармана брюк смартфон, на ходу набирая чей-то номер, ушел.
– Елена, ты просто не могла немного подождать? Почему ты всегда делаешь все по-своему? – недоумевал Деймон. – Никки не угрожала опасность. Да, Стефан – чертов уникум, но, представь себе, он любит вашу дочь так же сильно, как ненавидит тебя.
– Подождать? Деймон, это не игрушки, как ты не можешь понять?! С тех пор, как мы вернулись из Лос-Анджелеса, ты не предпринял ничего, чтобы как-то остановить Стефана. Никки растет, и я даже не могу этого видеть. Что мне оставалось делать? – в отчаянии спросила Гилберт.
– Ничего не предпринял? Елена, а ты не охерела?!
Деймон, едва успокоившись, снова перешел на крик, и Елена от неожиданности вздрогнула.
– Мало того, что я полгода пытался как-то спрятать тебя от Стефана, весь этот месяц искал Энзо, так мне еще, похоже, придется лететь в ссаный Неаполь, чтобы найти этого ссаного итальянца и посадить ссаного Стефана в ссаную тюрьму!
Несмотря на тон их разговора, когда Елена услышала последнюю фразу Деймона, ей захотелось рассмеяться. Она на мгновение замолчала.
– Тебе не кажется, что у тебя слишком много слова «ссаный» в одном предложении?
– Увы, по-другому весь происходящий Армагеддон не описать, – раздраженно ответил Сальваторе.
– Деймон, ты сам хотел, чтобы я была более самостоятельной и уверенной в себе. Я просто сделала то, что посчитала нужным в этот момент. Свое решение я бы все равно не изменила. У меня, правда, была надежда на то, что я увижу Никки, хоть это и было по-детски.
– Уверенность в себе и тупая самонадеянность – немного разные вещи, Елена, – со злостью рявкнул Деймон.
Он сделал пару шагов, приблизившись к ней, и в нос Елене ударил аромат сандала, отдававший свежестью.
– Как же мне хочется выбить из тебя эту дурь, кто бы знал…
– Попробуй, – с каким-то вызовом хмыкнула Елена, и в этот момент Деймону показалось, что сквозь него прошел разряд тока.
Он поднял на Елену глаза. Его взгляд по-прежнему горел, но уже не от ярости. За этот маленький промежуток времени Елена успела узнать Деймона очень хорошо. Ей был отлично знаком этот взгляд, когда он не сводил его с нее, прожигал ее сапфировыми глазами, от которых невозможно было куда-то спрятаться. И не хотелось. Какой тонкой на самом деле оказалась грань между яростью и диким, совершенно необузданным желанием… А может быть, он мог почувствовать это только с ней.
Елена сделала глубокий вдох, но сердце начинало биться быстрее, когда она ощущала на своей коже его разгоряченное дыхание. Еще минуту назад он кричал на пределе голоса и, кажется, готов был запустить чем-то в стену. Но страха не было.
Деймон смотрел в ее карие глаза и чувствовал, как внутри начинается неуправляемое торнадо. Он был по-настоящему зол на Елену, но он оказался безоружен перед той Еленой Гилберт, которой он помог ей стать. Не боящейся дать отпор, яростно спорящей, противостоящей ему. Она стояла перед ним сейчас, глядя ему в глаза, кажущаяся хрупкой и беззащитной, по-детски наивной и непосредственной девочкой, а на деле была уже взрослой женщиной. И она в одну секунду вскружила ему голову, заставив забыть о том, где он сейчас находится и даже о том, что он ей говорил пару минут назад. Но так же, как разжечь в ней негодование, только ему под силу было ее усмирить. Это случилось и сейчас.
Деймон не сказал ни слова, а лишь рывком прижал Елену к себе и жадно впился в ее губы, выдохнув с глухим рыком и понимая, что воздух в легких очень быстро кончается. Елена вздрогнула, но она не оттолкнула его, а ответила на поцелуй, обвив его шею руками, стараясь стать как можно ближе, словно бы сама показывала ему: сейчас он принадлежит только ей. Она вдыхала аромат его туалетной воды, чувствовала тепло его тела, и у нее начинала кружиться голова. Деймон отстранился и, резким движением подхватив ее за бедра, усадил на свой рабочий стол. В одно мгновение стало совершенно неважно, что их могут услышать. В мире остались только они. Кое-как сбросив с плеч пиджак, он снова прильнул к ее губам и, кажется, только сейчас понял, как ему этого не хватало. Деймон провел ладонью по ее по оголенной шее, а затем его рука скользнула по ее плечу, когда он попытался отодвинуть ткань платья. Однако в какой-то момент Елена приподнялась и приложила указательный палец к его губам. В глазах Деймона читалось искреннее непонимание, но Елена не сказала ни слова, а лишь немного отстранилась, чтобы иметь возможность встать. Деймон с недоумением наблюдал за ней, но почти не двигался, ожидая, что может случиться дальше. Елена прошла к двери, и в воздухе раздался негромкий щелчок: она закрыла ее на замок. Затем Елена вновь подошла к нему и, не отводя взгляд от его серо-голубых глаз, медленно опустилась перед ним на колени. Огромный, невероятно сильный, со стальным, но настолько притягательным взглядом, он казался ей сейчас султаном из каких-то восточных сказок. Она чувствовала его власть над собой и сейчас уже не хотела с ней бороться. Она ее признавала.
