Текст книги "В объятьях зверя (СИ)"

Автор книги: atranquility

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 59 страниц)

Постепенно пульс приходил в норму, дыхание становилось спокойнее, кровь снова начинала разгонять по венам тепло. На Елену внезапно накатила дикая усталость – стало трудно даже пошевелить руками. Веки тяжелели, но покоя не давало гложущее изнутри желание высказать все Деймону и выплеснуть на него разгоревшееся негодование. Но теперь в сознании пульсировала лишь одна мысль, которую Елена повторяла себе раз за разом: «Просто смирись: ничего не изменится. Ты фактически его собственность. И ты сама на это согласилась, а значит, приняла его и все, что он делает». Еще недавно Елена считала, что согласиться на предложение Деймона – это продать себя, стать фактически проституткой. Но теперь она понимала, что случившееся с ней гораздо хуже, чем просто отдать ему свое тело: он ждал от нее каких-то чувств, нежности и ласки, хотя ему самому было на нее ровным счетом наплевать. Но зачем-то же он сказал тогда, около двух месяцев назад: «Я хочу, чтобы на это время ты стала для меня женой».

Веки тяжелели, и, в конце концов, усталость победила. В скором времени Елена тоже заснула.

Утром Деймон, привыкший вставать на работу в восемь утра, проснулся раньше. В комнату начали проникать первые лучи солнца. Рядом, на животе, укрытая по грудь белоснежным тонким одеялом, подложив одну руку под мягкую подушку, по которой разметались каштановые волосы, от которых так приятно пахло корицей, и прильнув к ней щекой, сопела Елена. Деймон смотрел на девушку, не отрывая взгляд. Нежная и хрупкая, но грациозная и очень изящная, напоминавшая ему героинь греческих мифов, которыми он когда-то зачитывался взахлеб, а вместе с этим – милая, наивная и непосредственная, как ребенок. И такая беззащитная… Она доверилась ему, и осознание этого заставляло его чувствовать, будто бы в его руках сейчас оказалось что-то нереальное, похожее на сон… Но отчего-то такое нужное. Теперь она его. Этой ночью она целовала его и кричала его имя, хотя так его боялась. Осознание власти над ней так сладко опьяняло, и все его естество требовало ее еще и еще. Ему хотелось забрать ее навсегда.

Деймон осторожно погладил Елену по волосам. Она чуть вздрогнула, но не проснулась. Он понимал: то, что он чувствует сейчас, – одержимость. Когда он касался ее нежной кожи, оставляя на ней влажные следы от поцелуев, вдыхал ее запах, крепко прижимал к себе, ему казалось, что он возвращается туда, куда путь для него был потерян навсегда. У него кружилась голова, он чувствовал слабость во всем теле, будто бы душа отделялась от него, но, когда рваное сбивчивое дыхание Елены касалось его разгоряченной кожи, он становился сильнее. В ее взгляде, в ее голосе и дыхании он нашел то, что так отчаянно искал в каждой девушке, которую подпускал к себе ближе, чем как знакомую или подругу. Она не была для него загадкой, он знал о том, чего она боится, о чем мечтает, чем живет. Вот только в глубине души его не оставляло чувство, будто бы он узнал Елену не до конца и с Кэтрин они похожи гораздо сильнее, чем могло казаться. Деймон не мог понять, действительно ли он видел это в ее взгляде, когда она с презрением смотрела на него, в ее поступках, когда она, ненавидя его, переступала через страх, чтобы быть вместе с дочерью и наконец обрести свободу, или просто хотел видеть.

Вдруг Елена распахнула глаза и, увидев перед собой Деймона, густо покраснела.

– Доброе утро, – усмехнулся он, увидев такую реакцию.

Девушка перевернулась на спину и натянула одеяло до ключиц.

– Д-д-доброе, – еле слышно произнесла она.

– Зачем закрываться? Я все равно уже все видел, – с нескрываемым удовлетворением и своей фирменной кривоватой улыбкой сказал Деймон. – И мне очень понравилось, – хрипло прошептал он, наклонившись к ней и коснувшись губами ее щеки.

Елена не нашлась, что ему ответить. По коже бежали мурашки – то ли от холода, то ли от страха. Она внимательно наблюдала за ним, но по тому, как он непринужденно с ней разговаривал, было понятно, что о том, как он назвал ее ночью, он ничего не помнит. А может быть, помнит, но это не имеет для него никакого значения.

– Как спалось? – как ни в чем не бывало, спросил Деймон, надевая льняные шорты.

– Нормально, – пробормотала Елена.

Она хотела встать с постели, но на ней ничего не было надето, а искать одежду по всему дому, закутавшись в одеяло, было неудобно.

– Деймон, – несмело позвала девушка, когда тот уже собрался выходить из комнаты.

Он вопросительно посмотрел на нее.

– Ты не мог бы принести мне мое белье, футболку и шорты?.. – поборов дрожь в голосе, прошептала Елена.

Деймон рассмеялся.

– В доме настолько холодно, что ты не можешь наконец оставить в покое это дурацкое одеяло, встать с постели и забрать свои вещи?

Елена испуганно посмотрела на него, и он понял, что сейчас переступить через себя и предстать перед ним обнаженной, насколько бы это абсурдным ему ни казалось, она не сможет. Сальваторе хмыкнул, вышел из комнаты, но уже через полминуты вернулся с одеждой в руках.

– Спасибо.

– Ты по-прежнему стесняешься меня? – вдруг спросил он, присев на край кровати, хотя ответ на этот вопрос был очевиден.

Елена внимательно посмотрела ему в глаза.

– Скажи, чего ты боишься?

– Я о тебе ничего не знаю, – поборов ком в горле, проговорила она. – И я не понимаю, для чего я тебе.

– Это просто мое желание. Разве плохо, что мужчина испытывает к красивой женщине физическое влечение?

Елена почувствовала, как щеки начинают гореть. Деймон увидел то, как она посмотрела на него исподлобья, опустил глаза и усмехнулся.

– Я не Стефан, Елена, – сказал он, вновь посмотрев ей в глаза. – Я не скрываю от тебя своих намерений, не называю тебя той, кем ты для меня не являешься. Я откровенен с тобой настолько, насколько позволяют отношения, которые нас связывают, и поэтому имею право на то, чтобы ждать от тебя того же. Поэтому, если ты чего-то боишься, лучше сказать об этом сразу, чтобы этого не произошло, ты не находишь?

Елена поджала губы и опустила взгляд. Деймон, не моргая, смотрел на нее, изучая, кажется, каждый дюйм ее тела. Внутри, вопреки ее желанию, вновь начинало разгораться пламя. Между ними повисло молчание, но Деймон терпеливо ждал. Елена хотела бы сказать ему, что боится одного факта, что она находится наедине с ним, а отчего – и сама не понимала – ведь он действительно не причинял ей вреда. Она не могла побороть свое физическое влечение к нему, но ее душа была далеко, и ею он вряд ли завладеет. Она ему не позволит. Елена могла бы рассказать ему обо всем этом, но теперь в этом не было никакого смысла. Теперь можно было лишь как-то облегчить свое пребывание здесь.

– Помнишь, – наконец хрипло произнесла Гилберт, – пару месяцев назад ты подумал, что мы со Стефаном практикуем БДСМ, и сказал, что, когда ты смотришь на меня, тебе тоже хочется поэкспериментировать?

Слова Елены были едва слышны. Ей было неловко затрагивать такие темы, тем более в разговоре с Деймоном, но было кое-что, чего она действительно боялась и скрыть от него не могла.

Сальваторе поморщил лоб, а его губы изогнулись в полуулыбке.

– Так вот, можно… Мы не будем заниматься этим? – голос Елены, и так еле различимый, дрогнул, и она подняла робкий взгляд на Деймона, облизнув пересохшие губы. – Вчера ты сказал, что хочешь, чтобы было хорошо нам обоим, но я не смогу…получать удовольствие от боли.

Он пристально смотрел на нее в течение нескольких секунд с изумлением и каким-то недоверием, а затем рассмеялся.

– Мне, конечно, приятно, что ты так внимательно относишься к моим словам, – сказал Деймон сквозь смех. – Но вынужден тебя огорчить: я не тот хрен из «Пятидесяти оттенков красного», по которому сейчас сходят с ума малолетки. У меня нет здесь ошейников, намордников, шипов, плеток, – он обвел руками помещение и пожал плечами. – Я и сам справиться могу. Хотя, знаешь, – Деймон вдруг прищурил взгляд, – на работе я могу жестко поиметь кого-нибудь, причем на расстоянии пяти метров. Но это не тот случай, который ты имеешь в виду.

Елена слушала его, и, чем больше он говорил, тем сильнее внутри, где-то в области груди, разливалось какое-то приятное тепло.

– Серого, – наконец проговорила она.

– Что? – непонимающе пробормотал Деймон.

– Книга называется «Пятьдесят оттенков серого», а не красного.

Сальваторе пристально посмотрел на нее, удивленный тем, что из всех его слов она обратила внимание лишь на это.

– Господи, да срать, в общем-то, – мотнул головой он.

Помолчав несколько минут, он сказал:

– БДСМ – хрень.

Эти слова будто бы вырвали Елену из прострации. Она вновь подняла взгляд на Деймона. Они совсем не вязались у нее с образом коварного обольстителя и бездушного эгоиста, который возник в ее воображении. Он сидел рядом с ней на краю кровати, такой простой, смешливый… Не опасный.

– Я практиковал это, даже с несколькими партнерами, – продолжил Деймон. – И, честно, я не понимаю, как можно получать удовольствие, когда колошматишь кого-то ремнем, или когда, еще круче, колошматят тебя.

В сознании у Елены возник диссонанс: с одной стороны, внутри все сжималось от понимания, что Деймон все-таки это пробовал – и, скорее всего, далеко не только это, – а с другой, наступало какое-то спокойствие, когда он говорил, что не понимает этого.

– Просто ты говорил, что хочешь поэкспериментировать… – повторила Елена.

– Разнообразие в сексе – это очень, очень хорошо. Но к этому должны быть готовы оба, – Деймон внезапно стал абсолютно серьезным. – Да черт возьми, Елена, – уже через несколько секунд в голосе вновь начинают звучать нотки иронии, – для тебя спать со мной – уже один сплошной эксперимент. Хватит с тебя пока, – как-то добродушно рассмеялся он.

Деймон встал с постели и положил руки в карманы.

– Со мной тебе нужно бояться другого, – с шумом выдохнул он, посмотрев в окно.

У Елены внутри все похолоднело.

– Вдруг я захочу… Чего-то большего? – усмехнулся Деймон, повернувшись к ней и прислонившись плечом к стене.

– Что ты имеешь в виду?

– Например… Я могу захотеть от тебя ребенка.

В этот момент Елену будто бы ударили палкой по спине. Услышав слова Деймона, произнесенные им удивительно спокойно, она чуть не подпрыгнула на месте.

– Что?! – воскликнула она. Голос мгновенно прорезался. – Деймон, ты в своем уме?

– Мне уже тридцать два, – ответил Деймон. – Что, успешный здоровый мужчина не может хотеть в этом возрасте детей?

Елена смотрела на него широко распахнутыми глазами и просто не верила своим ушам. Сальваторе переходил все границы и превосходил даже ее ожидания. В легких внезапно начало не хватать воздуха.

– Может, – кивнула она. – Но не так же… Это какое-то извращение! Ты правда думаешь, что я пойду на это? – с недоумением спросила Елена.

– Может быть, ты сама это пока не до конца понимаешь, но, поверь, ты готова на многое ради того, чтобы я исполнил свое обещание. Если я захочу, я добьюсь своего, и ты это прекрасно знаешь.

Деймон говорил это все, и ни один мускул не дрогнул на его лице. В этот момент своей невозмутимостью он душил Елену, и от этого что-то внутри не давало ей выплеснуть на него все эмоции, которые в ней вызвали его слова.

– Даже не думай, – сквозь зубы процедила она. – Я сейчас действительно зависима от тебя, но не думай, что ты бог. Даже если так случится, что я забеременею от тебя – но я сделаю все, чтобы этого не произошло – я…

– Не зарекайся, Елена, – произнес Деймон. – Ты никогда не знаешь, как изменишься ты и как изменится твоя жизнь завтра.

С этими словами он вышел из комнаты и отправился в душ, чтобы умыться. Он и сам не знал, для чего сказал это все Елене – детей он не хотел. Точнее, хотел когда-то – но совершенно от другой девушки. И это желание умерло в нем почти пять лет назад. Однако Деймон не пожалел, что так сблефовал: он видел, как мгновенно Елена изменилась, как грубо ему ответила, забыв о страхе, какой огонь загорелся в ее глазах, – и такой она ему безумно нравилась.

После того, как приняла душ сама, Елена надеялась быстро позавтракать в одиночестве: Деймон с кем-то разговаривал по телефону и был явно занят. Однако вскоре разговор был окончен. Когда она потянулась на верхнюю полку за хлопьями, то вдруг ощутила на своей талии требовательное прикосновение крепких рук, а на шее – тепло его влажных губ, и почувствовала, как Деймон был возбужден.

Елена отстранилась от него и обернулась: он даже не оделся и так и стоял перед ней в одних льняных шортах по колено, сидевших так низко, что были видны косые мышцы живота. Несмотря на темно-синий цвет, шорты не скрывали, а наоборот, лишь подчеркивали его возбуждение.

Она на мгновение задержала взгляд на области его паха, но, опомнившись, отвернулась. Деймон усмехнулся.

– Елена, порой мне кажется, что все это время ты жила в монастыре, – проговорил он, налив себе горячего чаю и сев за стол.

– Я думала, ты уже понял, что я не привыкла к такому, – пробормотала Елена.

– Привыкнешь, – непринужденно, но с необъяснимой уверенностью фыркнул Деймон, отпивая из кружки чай.

Елена ничего не ответила ему, и завтрак прошел в молчании.

– Я хотел тебя кое с кем познакомить, – вдруг сказал Деймон, закончив с пищей. – Сегодня вечером я вернусь в Нью-Йорк, и…

В голове у Елены промелькнула мысль: «Неужели и он приставит ко мне охранников, чтобы я не сбежала?»

– Ты уедешь? – с каким-то испугом перебила его она.

– Елена, деньги ко мне рекой не текут, – ответил Сальваторе. – Ради приличия президент компании все-таки должен хоть изредка появляться в офисе, как считаешь?

После его слов Елена поняла, что ее вопрос на самом деле звучал глупо.

– Учитывая, что этот город для тебя совершенно незнакомый, я решил, что будет неплохо, если рядом с тобой первое время будет человек, который поможет тебе освоиться. Но не думаю, что вся эта история со Стефаном звучит, как интересная сказочка, поэтому у меня к тебе одна просьба: для всех, кто будет приходить в этот дом, ты – съемщица. И для этого человека в том числе.

– Хорошо, – пробормотала Гилберт.

Она хотела спросить о чем-то, но в этот момент они услышали звонок в дверь.

– А вот, кстати, и он, – с улыбкой сказал Деймон и, даже не одевшись, пошел открывать дверь.

– Что я вижу! – из гостиной послышался женский смех, и Елена вздрогнула: она думала, что тот человек, о котором говорил Деймон, – мужчина. – Деймон Сальваторе одарил своим вниманием вниманием Вест-Вилледж! Ждать ли солнечного затмения?

– Я, между прочим, даже провел здесь два дня, – усмехнулся Деймон. – Так что да, готовься.

– Задница ты, – шутливо фыркнула девушка. – Я скучала.

– Я тоже, Роуз. Очень и очень сильно.

«Значит, все-таки помог ей… Гаденыш», – сквозь зубы цедил Стефан, крепко сжимая в руках мобильный телефон и руль.

Внутри все кипело, а в голове была только одна мысль.

«Только попробуй вернуться за Никки, тварь… Я прикончу тебя собственными руками вместе с твоим гребаным итальянцем…»

В этот момент на другом конце телефонного провода послышался бодрый голос Ребекки.

– Привет, братец.

– Привет, Бекка, – проговорил он. – Прости, что звоню так рано, но мне очень нужна твоя помощь. Ты говорила, что у тебя отпуск через две недели… Все ведь в силе?

– Да, – пробормотала Ребекка. – Что случилось?

– Елена сбежала из больницы, и, судя по всему, ей кто-то помогал. А значит, она в скором времени может вернуться за дочерью. Ты – единственная, кому я могу доверить Никки. Мне нужно, чтобы ты забрала ее и на время уехала из города.

====== Глава 21 ======

Услышав женский голос, Елена напряглась. Внутри все замерло.

Роуз… «Я скучала»… Неужели очередная любовница? Впрочем, даже если и так, то какое ей должно быть до этого дело? Она ему не жена и даже в число этих самых любовниц вряд ли входит. Но почему-то все равно от мысли о том, кем для Деймона может являться Роуз, передергивало – наверное, как раз от осознания того, на каком месте в его, кажется, бесконечном списке девушек, побывавших у него в постели, находится она.

Елена не выходила в гостиную и ждала, пока Деймон и его знакомая сами не придут на кухню, что они и сделали после минутного дружеского разговора о том, как дела и что нового.

– А вот, Роуз, та самая прекрасная девушка, о которой я тебе говорил, – широко улыбаясь, сказал Деймон, зайдя в кухню, все-таки сняв с одного из стульев свою серую футболку и надев ее на себя. Рядом с ним шла достаточно высокая девушка – наверное, она была всего лишь на пару сантиметров ниже него – со спортивной фигурой, короткой рваной стрижкой и пронзительными, такими же светло-голубыми глазами, как у Деймона, в обтягивающих черных джинсах, свободной футболке белого цвета и сером жакете. Она тоже улыбалась, но ее улыбка была какой-то хищной, хотя и очень обаятельной. В голове у Елены пронеслась мысль о том, что, в общем-то, Деймон с этой девушкой отлично дополняют друг друга – по крайней мере, внешне. – Роуз, познакомься, это Елена, съемщица моего дома. Елена, это Роуз, моя подруга и просто прекрасный человек.

Проходит какое-то мгновение между моментами, когда Роуз смотрит на Деймона и когда она поворачивает голову и встречается взглядами с Еленой, но именно в эту секунду Елена видит, как резко меняется выражение ее лица. В один миг в глазах Роуз появляется нескрываемое удивление, очень быстро переходящее в неподдельный испуг. Несколько секунд она пристально смотрит на Елену, будто бы отключившись из реальности, но затем берет себя в руки и протягивает ей ладонь.

– Очень приятно, – пролепетала Роуз, снова улыбнувшись, но теперь ее улыбка стала какой-то неуверенной и робкой.

– Взаимно, – кивнула Елена, ответив на рукопожатие, хотя внутри и сама не понимала, что могло послужить причиной такой реакции со стороны подруги Деймона.

– Деймон, ты абсолютно правильно сделал, что решил сдавать дом аренду, – сделав несколько вдохов и выдохов, сказала Роуз. – Так он хоть будет кому-то полезен, раз уж ты сюда приезжаешь редко.

Сальваторе пробубнил себе под нос что-то наподобие «да, конечно».

Роуз было явно некомфортно в компании Елены, хотя было видно, что она, как может, старается это скрыть. Деймон, напротив, вел себя спокойно, будто бы не замечая волнения подруги или словно бы зная его причину.

– Садись, – он кивнул в сторону свободного стула за столом, – мы как раз завтракаем. Овсянку даже не предлагаю, зная твою «любовь» к ней, – усмехнулся он. – Но, думаю, что от пары бутербродов с лососем ты точно не откажешься.

– Сальваторе, – воскликнула Роуз, сев за стол, – я вчера с трудом влезла в свои любимые джинсы!

– Но сегодня они отлично на тебе сидят, – подмигнул Деймон, посмотрев на нее. – Поэтому присоединяйся.

– Черт, – по-актерски выругалась девушка. – И ведь ничего от тебя не скроешь.

Деймон самодовольно хмыкнул, потянувшись к холодильнику. На тарелке, которая стояла на столе, оставался всего один бутерброд, и Елена по привычке уже хотела было встать, чтобы сделать еще, но Деймон опередил ее и своим видом показал, что угостить Роуз он хочет сам.

– Может быть, Вам налить чаю или кофе? – предложила Елена.

– Можно кофе?

– Сейчас все будет, – махнув рукой, отозвался Деймон и взял турку.

 – Кстати, Елена, поздравляю с переездом, – с улыбкой сказала Роуз, стараясь подавить свое волнение и настроиться на нужный лад, однако Елена не могла не заметить на себе ее какой-то недоверчивый, изучающий взгляд. От этого становилось не по себе, но Елена тоже старалась держаться. – Это всегда так хлопотно, что голова кругом идет.

– Спасибо, – кивнула она. – Надеюсь, я быстро привыкну к городу.

– Вы не из Вест-Вилледжа?

– Последние несколько лет я жила в Нью-Йорке.

– Вот как… – задумчиво пробормотала Роуз. – Надо же, как и Деймон! Что ж, надеюсь, Вам понравится в Вест-Вилледже. Это очень уютное и тихое местечко.

– Мне уже здесь нравится, – сказала Елена. Непродолжительный диалог Деймона и Роуз помог не только несколько расслабиться последней, но и привыкнуть к обстановке ей самой, поэтому сейчас она отвечала вполне уверенно. – По сравнению с сумасшедшим Нью-Йорком этот городок – просто находка для человека, любящего покой так, как я.

– С этим не поспоришь, ритм жизни здесь, определенно, другой.

Елена не успевала замечать, как быстро Деймон управлялся на кухне, потому что одновременно он умудрялся и делать бутерброды, и следить за кофе. Вскоре тарелка с лакомством уже стояла перед девушками, а по кухне начал постепенно разноситься приятный аромат кофе.

– Я привыкла именно к такому, – улыбнулась Гилберт. – Потому что родом я из такого же маленького города, Сент-Огастин. Это во Флориде, – на всякий случай уточнила она.

– Ох, солнечная Флорида… Люблю это место. Побережье там отлично подходит для водных лыж!

Как ни странно, но разговоры с Еленой помогали Роуз постепенно отойти от первоначального шока, вызванного ею же.

– Для водных лыж? – переспросил Деймон. – Неужели Дэвис таки поставил тебя на водные лыжи?

– А вот чаще нужно сюда приезжать, – с напускной обидой и хитростью ответила Роуз.

– Так, – Сальваторе шутливо ткнул в нее указательным пальцем, – ты мне обязана все рассказать!

– Да у меня для тебя целый фотоотчет подготовлен, – развела руками девушка. – Альбом под названием «История о том, как на Гавайях Роуз орала благим матом на все побережье» ждет своего часа.

– Умеешь заинтриговать, черт возьми! – воскликнул Деймон, перелив кофе из турки в чашку и протянув ее подруге. Между ними возникла пауза, но затем Сальваторе прервал ее. – Слушай, Роуз, я хотел тебя кое о чем попросить, – он деликатно вернулся к нужной ему теме, и она повернула голову в его сторону.

– Что-то случилось?

– Елена в этом городе впервые, а я, сама понимаешь, бываю здесь раз в год по обещанию… Поэтому, если у нее возникнут какие-то трудности…ты не могла бы ей помогать первое время? Уверен, она быстро освоится здесь, если ей сразу обо всем рассказать и все показать.

– Оу, – Роуз встрепенулась, вновь переведя взгляд на Елену. Она помолчала несколько секунд, но затем будто бы очнулась. – Да, конечно, я буду только рада. Обращайтесь, если вдруг понадобится моя помощь, – сказала она. – Я живу в доме напротив.

Елена и Деймон поблагодарили ее за то, что она согласилась помочь, и завтрак продолжился в неспешном ритме под непринужденные разговоры о Вест-Вилледже и преимуществах жизни за городом. Елена, общаясь с Роуз, пришла к пониманию, что, внешность порой бывает обманчива и что, несмотря на свой хищнический, на первый взгляд, вид, в принципе, она достаточно открытый и дружелюбный человек: она улыбалась и шутила, и, хотя удивление во взгляде в полной мере скрыть ей так и не удалось, к ней она относилась приветливо. Было видно, что успокоиться ей помогало присутствие Деймона рядом. Елена заметила, что они вообще были «на одной волне» – вспоминали какие-то истории, смеялись и постоянно находили новые темы для разговоров, вовлекая в них и ее. Она сама удивилась этому, но сейчас ей впервые захотелось поверить в то, что Роуз и Деймон – действительно хорошие друзья, а не любовники, как она подумала с самого начала. Было в их взглядах, когда они смотрели друг на друга, что-то необъяснимо светлое и теплое, что нельзя назвать влечением, но можно – любовью, только особенной, возможно, даже гораздо более сильной, чем та, которую привыкли видеть между мужчиной и женщиной. Они были словно брат и сестра.

Деймон взял со стола свою кружку с недопитым чаем, но рядом с девушками почему-то садиться не стал и разговаривал, прислонившись поясницей к столешнице и скрестив ноги. Елена не упускала его из виду и заметила, что он тоже поглядывает на нее исподтишка, каждый раз с интересом наблюдая за ее реакцией на вопросы Роуз. Вопреки его ожиданиям, Елена быстро вжилась в свою «роль», и это не могло его не радовать.

– Елена, только давай договоримся так: если случается так, что тебе действительно становится нужна помощь, ты не пугаешься, не стесняешься, не пускаешь все на самотек и, как следствие, не попадаешь в полную задницу, а обращаешься к Роуз. Она не кусается и не откажет, – сказал Деймон, когда его подруга ушла и они вновь остались одни.

Его слова почему-то вызвали улыбку на лице у Елены. К его чувству юмора и извечному сарказму она, кажется, начинала привыкать.

– Хорошо.

– Знаешь, – усмехнулся Сальваторе, – а ты отличная актриса. Еще чуть-чуть и я сам бы поверил, что ты у меня снимаешь дом. Хотя… Как раз Роуз – наверное, единственный человек, которому можно доверить всю эту историю, – немного помолчав, уже серьезно проговорил он.

– А вы… Давно дружите? – спросила Елена.

– Со старшей школы. Однажды мы проснулись в одной постели после грандиозной попойки на дне рождения одного из наших общих друзей. Мы были одетыми, – уточнил Деймон, заметив взгляд Елены. – Секса не случилось, зато дружба вышла на пятнадцать лет.

Он только подтвердил мысли Елены о том, что между ними действительно ничего никогда не было, и почему-то в глубине души она почувствовала облегчение.

Вечером Деймон хотел уехать в Нью-Йорк, но весь день он был каким-то сонным, и, когда, в конце концов, поддался слабости и, подумав, что лишь вздремнет час-другой, лег на диван в гостиной, он ушел в глубокий сон. Когда Сальваторе проснулся, на часах было уже одиннадцать.

– Господи, сколько я спал? – пробормотал Деймон, когда наконец проснулся и увидел рядом с собой Елену. За окном было уже темно.

– Сейчас одиннадцать, – отозвалась она.

Деймон сел на диване, протер глаза и посмотрел на наручные часы.

– Твою мать… – протянул он, откинувшись на подушки и запрокинув голову. – А ведь хотел пораньше вернуться… Да ну нахрен, я в такую позднотень уже не поеду, – в этот момент было непонятно, кому он это говорит – себе или Елене. – И так спать хочется… Придется тебе помозолить глаза, – усмехнулся он, переведя взгляд на девушку, встав с дивана и сняв футболку. – Ты еще не будешь ложиться?

– Я хотела немного почитать.

– Ладно, – Деймон пожал плечами. – Тогда спокойной ночи.

Он направился к лестнице, чтобы подняться на второй этаж, но на мгновение задержался и снова повернулся к Елене.

– Спи, где хочешь. Но, проснувшись утром, я хочу увидеть тебя в своей постели.

Когда Елена услышала эти слова, она почувствовала, как по спине побежали мурашки. Голос Деймона звучал безапелляционно и даже как-то жестко. Ответить ему она не успела: он быстро ушел в спальню – ему было явно неинтересно, что на этот счет думает она.

Soundtrack: Король и Шут – Воспоминания о былой любви

В теле – какое-то странное, необъяснимое, пугающее чувство невесомости. Очень тепло. Елена чувствовала, что у нее закрыты глаза, но какая-то сила внутри нее пыталась заставить ее открыть их. Ей сильно хотелось спать, она пыталась побороть эту слабость, но удалось ей это далеко не сразу. Наконец, собрав остатки сил и плотно сжав губы, она распахивает глаза.

Сначала кажется, что она ничего не видит: ее глаза открыты, она это точно знает и чувствует, но вокруг – темнота. Первым, что ощутила Елена, когда очнулась, был холодный пол под спиной. Прошло еще некоторое время, прежде чем к ней вернулось ощущение собственного тела и она смогла понять, что у нее заклеен рот и связаны заведенные назад руки. Через пару секунд вернулось и зрение. Помещение, в котором она находилась, было достаточно хорошо освещено и богато украшено. Потолок, где висела массивная, украшенная множеством драгоценных камней люстра, представлял собой фреску, изображавшую, судя по внешнему виду героев, картины жизни времен античности – среди персонажей можно было узнать изящную Афродиту с цветком нежной розовой розы в руках, прекрасного Париса в пастушьей одежды, держащего в ладонях яблоко, грозную Афину в полном военном облачении – с мечом, эгидой и в шлеме. Елена силилась вспомнить, что за миф изображен на этой завораживающей картине, но мысли путались, в ушах шумело, и сделать это никак не получалось. Стены были отделаны красным деревом, в свете ламп отливавшим каким-то зловещим кровавым оттенком.

У Елены в голове промелькнул лишь один вопрос: «Где я?», но понять это она не успела.

– Очнулась? – услышала она до боли знакомый бархатный голос, заставлявший внутри все замирать. Это был Стефан.

– Привет, дорогая, – улыбнулся он, присев на корточках и проведя рукой по щеке Елены.

Елена хотела закричать, но не могла этого сделать: рот был залеплен куском скотча. Она попыталась попятиться назад, но и это у нее не получилось: тело просто не слушалось.

Она делала рваные глубокие вдохи, чувствуя, как внутри все леденеет, а сердце, заходившееся в бешеном темпе, вот-вот просто разорвет грудную клетку. Елена простонала.

– Ты мне хочешь что-то сказать? – усмехнулся Стефан. – Ну, давай.

Он с силой отдернул скотч, и в следующее мгновение нежную кожу обожгла жалящая боль.

– Куда ты меня привез?! – на пределе голоса крикнула Елена, хватая ртом воздух.

Ей казалось, то еще мгновение – и она просто задохнется. Но, наверное, это было бы лучше, чем вновь видеть перед собой его зеленые глаза, в напускной доброте которых был скрыт сам дьявол.

– Это твой дом, Елена, – прошептал он. – Он навсегда станет твоим…

– Отпусти меня! – по щекам потекли слезы. – Пожалуйста, отпусти!

– Какая же ты все-таки наивная, – с полуулыбкой покачал головой Стефан. – Куда же я теперь тебя отпущу, когда ты столько всего натворила?

Из-за слез, застилавших глаза, Елена не видела уже практически ничего – все было размыто: черты лица Стефана, рисунки на стенах, какая-то мебель. Внутри все дрожит, будто она несколько часов провела в ледяной воде. Сейчас она готова была молить о помощи любых богов, отдать взамен что угодно, лишь бы он позволил ей уйти.

И вдруг в сознании, словно яркая вспышка молнии, мелькает имя того, о ком, казалось бы, она в этот момент должна была вспомнить в последнюю очередь.

Деймон.

Он не спаситель.

Но он – последняя надежда.

– Деймон!!! – изо всех кричит Елена, надрывая голос до хрипа. Воздуха в легких катастрофически не хватает, и она закашливается. – Деймон, пожалуйста…

– Оу, ты хочешь увидеть Деймона? Не вопрос.

Стефан отошел на несколько шагов.

– Брат! Елена хочет видеть тебя!

Через несколько мгновений на пороге комнаты появляется он. У Елены внутри все обрывается.

На Деймоне была надета мятая запачканная какими-то бурыми пятнами темно-синяя рубашка нараспашку. У самого него по всему телу – небольшие красные пятнышки. Влажные волосы спутаны и взлохмачены. На губах – такая знакомая кривоватая уверенная улыбка. А в голубых глазах, взгляд которых мог бы стать последним шансом, – истинное безумие.

У Деймона в руках был бокал вина, но у Елены в голове почему-то мелькает мысль: это кровь.