Текст книги ""Фантастика 2024-77". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

Соавторы: Александр Лукьянов,Владимир Журавлев,Станислав Лабунский,Александр Тихонов,Ирина Гостева,Владимир Атомный,Михаил Белозёров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 145 (всего у книги 341 страниц)

  Брошу к черту! решил я, и вернусь к Лавровой. Та хоть не кусается, а любовь везде одинакова. Татьяна Лаврова была моей приятельницей, когда я жил на Земле, потом перебралась на Марс и обитала в маленьком городке на юге. Честно говоря, я иногда по ней скучал. Впрочем, думал я, в мире есть и другие места, где тебе будет так же хорошо. Только где они?

  – Ну ты даешь?! – сунул свою морду Леха. Увидев мою спину, он только присвистнул. – Кто это тебя так?

  Вслед за ним с теннисным мячиком в пасти влетел веселый Росс и пихнул под колени своим костлявым задом – раз, другой, заставляя приседать.

  – Ты чего здесь делаешь? – спросил я, одновременно освежаясь под краном и уворачиваясь от Россиных лап с большими, черными когтями.

  Болячки сразу же ожили и стали гореть огнем. Все болело – даже макушка и пятки. К тому же в пылу борьбы пострадал язык и внутренняя поверхность десен. Хорошо хоть зубы уцелели. В общем, я был не в лучшей форме.

  – Налей выпить, – попросил я.

  Леха и сам догадался. Он знал мои привычки и уже тащил стакан с водкой. Росс, цокая, как конь, бегал по первому этажу, гоняя мячик.

  – Как ты узнал, что я здесь?

  – Ты позвонил... – ответил Леха.

  – Я?!

  И скорчился от боли, забыл, что моя физиономия временно не предназначена для удивления.

  – Ничего... – засмеялся Леха, – шрам на роже, шрам на роже – для мужчин всего дороже.

  – Если только эти шрамы не от женщины, – заметил я в сердцах.

  Мы выпили – я едва не выплюнул все назад. Рот обожгло, словно царской водкой. Хотя пшеничная контрабандная была как раз тем недостающий элементом, который обязательно сопутствует подобным обстоятельствам. Она облегчает муки совести и способствует торжеству духа.

  – Ты позвонил и сказал, что будешь по этому адресу.

  Я действительно звонил Лехе из Петропавловской крепости и просил найти Жору Мамырина, но тогда еще не знал, что попаду к Катажине. После этого произошло столько событий, что я в самом деле мог что-то и забыть или... или... Неужели я телепат? оторопело подумал я. Нет, ерунда какая-то. Так не бывает – разве что в книгах о фантастике.

  – Убить тебя мало!

  Водку можно было пить только маленьким глотками, но она единственная приносила облегчение. Особенно мне не нравилось присутствие Лехи в Катажинином доме. И хотя на Земле он любил одних Тань, я ему не очень-то доверял. Вдруг он с тех пор изменил своим привычкам, как изменил им я.

  Леха подобострастно улыбнулся.

  – Кто старое помянет...

  – Пошел к черту! – сказал я.

  У меня из головы не выходило, как он с Ремом Понтегера поступили в отношении меня.

  – Я могу и уйти... – обиделся Леха.

  – Ладно, не обижайся, – сказал я. – У меня что-то с головой...

  – Это хорошо, – обрадовался Леха, не уловив мою иронию.

  Он не знал, что я имел честь побывать в теплой компании с комиссаром Ё-моё на звездолете "Абелл-085".

  – Не очень, – заметил я.

  – Что? – удивился он, – Что ты сказал?

  – Я сказал: не очень.

  Спесь мгновенно слетела с него. Он обеспокоено посмотрел в мое лицо, силясь понять, что я знаю.

  – Можешь успокоиться, – сказал я. – Я не попорчу тебе физиономию, как попортили мне. Я ее просто набью!

  – Ты должен понять меня... – сказал он упавшим голосом.

  На его лице пробежали волны чувств от недовольства собой до униженности.

  – Я давно про тебя все понял.

  – Ты не все понял, – заверил он меня, отступая и шаря вокруг себя.

  – Тридцать серебряников? – насмешливо произнес я.

  – Это не мои деньги, – быстро сказал он, упираясь в стенку камина и роняя на пол кочергу.

  – Дело не в этом, – возразил я, делая шаг вперед.

  – Не в этом, – через силу подтвердил он и проглотил слюну.

  Вдруг он посмотрел мне за спину, и я понял, что он увидел Катажину. Глаза его расширились, а ноздри затрепетали – даже в таком состоянии он готов был волочиться за любой юбкой.

  – Вот это да!.. – с придыханием произнес он.

  – Почему вы пьете без меня? – услышал я, решив, что она явилась в неглиже.

  Катажина в шикарном домашнем бардовом халате, босая и неприбранная, но не менее великолепная, спустилась со второго этажа и требовательно смотрела на нас. Росс крутился у ее ног.

  – Сейчас, мадам!.. Сейчас, мадам... – следом за ним засуетился Леха.

  Я не успел и глазом моргнуть, как он шаром подкатился к Катажине. С поклоном приложился к ручке и галантно осведомился:

  – Вам коктейль или чистую?

  Катажина плавилась от удовольствия.

  – Чистую... – произнесла она и взглянула на меня, совершенно не удивившись моему внешнему виду, хотя была его полноправным творцом.

  Нет, они не были знакомы, понял я, потому что во взгляде Катажины плавала еще и насмешка над маленьким мужчиной.

  – Я рекомендую с тоником, – так сладкоречиво, так пожирающе, так многозначительно, как только умел один он, произнес Леха.

  Его круглая физиономия излучала столь неподдельное обожание, что редко кто из женщин мог устоять перед ним.

  – Ну хорошо... – величественно согласилась Катажина. – Можно с тоником, но водки побольше! Вик, познакомь нас...

  Она бросила короткий взгляд, который означал: вот возьму и насолю тебе!

  – Вначале его надо кастрировать... – пробурчал я, но подошел и чисто формально сказал: – Катажина – это Алексей Круглов, коллега по работе. Леха – это Катажина Фигура. – Но не добавил: – Моя возлюбленная. – Как бы это выглядело при моей драной физиономии?! Хотя Леха и так обо всем догадался.

  – Я всегда знал... – беря ее под локоток, завел знакомую песню Леха, – что вы недостойны этого мужлана...

  Он повел ее куда-то, где бы мог развернуться в меру своих талантов, – в данном случае в мастерскую за кухней.

  Его даже не остановил мой жалкий вид. А ведь Леха здорово рисковал – он вообще был в другой весовой категории.

  – Леха, – хотелось сказать мне, – куда ты лезешь? Куда?! Она тебя прищелкнет, как комара, выдавит ливер из всех дырок и не заметит.

  Но Леха пер, словно бульдозер:

  – У вас такие глаза... а руки...

  У Катажины Фигуры действительно были красивые, длинные пальцы – растяжка на две октавы.

  – О-о-о... началось!.. – сказал я им в след и пошел в спальню, чтобы одеться.

  Последний бурный роман на Земле у Лехи протекал с переменным успехом и в не менее бурном режиме. Вначале он завоевал одну очень и очень знакомую мне консьержку, потом уложил ее в постель к Алфену, потом снова отвоевал ее. Он даже отверг настоящие приключения, чтобы только развлекаться с консьержкой. Что было дальше, я не знаю, потому что бродил по базе черных ангелов. Одно точно известно – Леха много страдал! Но от этого пыла в нем не убавилось.

  В спальне царил погром. Я с трудом отыскал свои вещи. Оказалось, что от рубахи остались одни клочья, что на джинсах сломался замок, что у куртки оторваны рукава. Я уже не говорю о майке и носках, которых попросту не нашел. Хорошо, у меня здесь был стратегический запас. Я открыл шифоньер, выбрал свежую рубаху, джинсы и куртку. В чем нельзя было упрекнуть Катажину, так это в отсутствии стильности. Она была стильной буквально во всем: от внешности, до своего большого дома, похожего на шкатулку, в том числе в стремлении к чистоте и порядку.

  Взглянув в зеркало, я понял, почему Катажина не отреагировала на мои болячки – их не было. Точнее, они на глазах высыхали и отваливались. Даже синяк прибрел вид двухнедельной давности и светлел на глазах. Спина, поврежденная каблуком и ногтями, уже не так болела. Остался только сильный укус на плече, кстати, появившийся не во время драки, а в порыве страсти, и особенно глубокая – до кости – царапина на щеке, которая уже слабо розовела. Неужели все цекулы живучие, как кошки? удивился я. Нет, скорее всего это действие альдабе, рассудил я и вспомнил о Викторе Ханыкове. Итак, по-моему, я приобрел бессмертие. Этот факт надо было обмыть.

  Когда я спустился в гостиную, они уже прикончили полбутылки водки и Леха, с умным видом разглядывая Катажинино творчество, вел светскую беседу:

  – ...Меня всегда ставили левофланговым, когда военные приезжали к нас в детдом...

  Леха имел ввиду вторую "странную войну" 2074-2076 годов, которая велась за Тунгусскую зону в Сибири. Военных сидели в этой зоне еще лет десять, если не больше, никого туда не допуская и вычищая все то аномальное, что находилось в ней.

  – Зачем? – напомнил я о себе, чтобы они особенно не увлекались.

  – Тебе не дано понять, – ответил он, даже не взглянув в мою сторону.

  – Ты что детдомовец? – удивился я.

  – Детдомовец... – с трагическим вздохом сознался Леха.

  – Прости, не знал. А почему ты раньше не говорил?

  У меня возникло такое ощущение, что он безбожно врет, и вообще – что он все выдумал тут же, не отходя от кассы.

  – Значит, не говорил, – тяжело вздохнул Леха и добавил, обращаясь к Катажине: – И меня никто не брал!

  – Почему? – удивилась Катажина.

  – Бедняжка! – бросил я.

  Несомненно, он хотел, чтобы его пожалели. Это было его тайное оружие: маленький, несчастный и пропащий – какое женское сердце не дрогнет?! Хорошо хоть у Лехи хватило ума не вспомнить о своей жене, а то слез не оберешься. Кроме тайного оружия, у него было еще и сверхтайное – большой и толстый член. Правда, его нельзя было сразу демонстрировать, а надо было соблюсти приличие.

  – Почему? – переспросил Леха, игнорируя мою реплику и на мгновение выходя из своей роли маленького мужчины. – А вы сами подумайте?

  Катажина, играя глазами и покусывая губу, как бы случайно взглянула на меня. Но я-то знал, что все это притворство и даже сам случайный взгляд не был случайным, а поводом, чтобы завести меня, заставить ревновать и все такое. С другой стороны она должна была знать, что мужчинам не нужны женщины, которые спят со всеми, даже с некоторыми.

  – Потому что маленький, щуплый... – Леха страдальчески шмыгнул носом.

  – Ты щуплый? – удивился я, глядя на его кряжистую, заплывшую жиром фигуру.

  – А еще кошу... – не обращая внимания на мои слова, добавил Леха.

  Ну артист, ну артист, восхитился я. Каждый раз он придумывал что-то новенькое и никогда не повторялся. Недаром его бабы любили.

  – Косите?.. – рассмеялась Катажина.

  – Если ему потакать, то надо таскать с собой таз для слез и пачку салфеток для носа, – заметил я.

  Леха снова не удостоил меня вниманием.

  – Кошу... – жалостливо сказал Леха. – На левый глаз...

  – Где? Покажите? – попросила Катажина.

  – Давайте отойдем к окну, – проникновенно зашептал Леха. – А то он меня смущает.

  – Вик! – возмутилась Катажина. – В чем дела? Ты все должен испортить!

  – Ну да... – заметил я. – Пустили козла в огород!

  Он показал, млея. Она вздыхала – томно, как сирена.

  – Женщины обожают мужчин-неудачников!

  – Почему? – насторожился Леха.

  – Ну... потому что... – Катажина кокетничала, – потому что... потому что... – (Я уже знал, что она скажет). – Они компенсируют себя в постели!

  – Вы думаете, мы так далеко зайдем? – тут же закрепил успех Леха.

  – Я имела ввиду не себя, – тут же нашлась Катажина.

  – Опять мне не везет! – констатировал Леха. – Бедный я бедный!

  – Но... бабы и такого любят, – заверил я.

  – Какой вы пошлый, Викентий Павлович! – упрекнула Катажина Фигура, разглядывая Лехину физиономию. При этом его правая рука как бы между делом познакомилась в Катажининой талией.

  – Да... да... да... – как плохой трагик, вздыхал Леха, стараясь в момент удачи подмочить мою репутацию.

  Чего-то подобного я от него ожидал, потому что природу Лехи изменить было невозможно – он должен был покорить Катажину любыми способами.

  – Вы еще и философ? – удивилась Катажина, бросив на меня лукавый взгляд.

  – А как же! Жизнь – это то, что происходит с тобой в то время, когда ты занят другими вещами, – повторил Леха чью-то глубокую мысль, естественно, выдавая за свою.

  От друзей невозможно избавиться, подумал я. Они как клещи: один – отпадет, другой – присосется. Ирония в том, что даже смерть не будет последним другом на твоем пути. Что-то в этом было от философии средневекового буси.

  – Ладно, – сказал я, наливая себе водки, – можете шептаться, сколько вам угодно.

  – А мы и не шепчемся! – заверила Катажина, насмешливо рассматривая Лехину лысину, похожую на тонзуру. – Правда, Леша?

  Круглов едва не замурлыкал. Его смущали два обстоятельства: мое присутствие и слишком короткое время знакомства. Он еще не до конца обнаглел и сдерживал свое шаловливое подсознание.

  – Правда, – согласился он, не убирая руки с талии Катажины. – Я даже могу сказать присказкой... – продолжил он, понижая голос до шепота: – Вы мне так надоели, что я спать с вами хочу...

  – Леха! – укоризненно сказал я, делая большой глоток. – Ты, как ураган. Кончай отбивать у меня девушку!

  – А кто отбивает?! – невинно удивился он, сделав возмущенные глаза. – Кто?! Я ни сном ни духом... Вот те крест!

  – Ну тогда, значит, мне послышалось! – сказал я.

  – Послышалось! – закивал Леха. – Послышалось! На этот раз послышалось!

  – А если послышалось, то надо двигать. У нас дел невпроворот! Забыл?

  – Забудешь с вами... – пробурчал Леха, нехотя расставаясь с моей возлюбленной.

  – Ну куда же ты? – спросила Катажина, протягивая к нему руки.

  Леха колебался целую секунду.

  – Я вернусь и мы продолжим наши сердечные беседы, – со стоном пообещал он. – Но я могу и остаться...

  – Леха, кончай! – сказал я. – Надоело. Если бы я тебя еще не знал...

  – Цербер! – обозвал он меня. – Собственник! Такая женщина! Такая женщина!

  – Давай топай, – сказал я, пихая его в зад.

  – Хороший у тебя друг, – сказала Катажина на прощание. – Галантный... как не знаю кто.

  Росс собрался с нами, но я оставил его на попечение Катажины. Он расстроился самым непосредственным образом: спрятался за нее и выглядывал оттуда, как ребенок. Мне было его очень жаль, но взять я его не мог – слишком рискованным делом мы должны были заняться.

  Росс и я были идеальной парой. Идеальнее, чем мы с Катажиной. Росс и дня не мог прожить без меня, а я и дня не мог прожить без него.

  ***

  – А теперь рассказывая все подробно! – потребовал я, когда мы вышли из дома Катажины.

  Небо со стороны города было темным. Похоже, там не стихали пожары, потому что на облака падали тревожные блики. Иногда доносились глухие разрывы. Предгорье на южном берегу походило на мрачные тучи. Я даже не предполагал, что очень скоро попаду туда совсем не по доброй воле.

  Комарово присмирело. Его обитатели попрятались за крепкими стенами, не зная, чего ожидать от черных ангелов.

  – Мы тебя, как бы это выразиться, сдали в аренду, – сказал Леха, глумливо улыбаясь.

  Это была месть за Катажину, за то, что я помешал волочиться, за то, что напугал, за пистолет, за глупые реплики и вообще, за то, что я оказался здесь первым.

  – Как это сдали? – удивился я.

  – Никак, – тут же открестился Леха, – я пошутил.

  – Нет, как это сдали?! – возмутился я.

  – Как?! Как?! За деньги! – не выдержал он, одновременно корча глупые рожи и искренне улыбаясь.

  Мне это было знакомо. Точно так же он вел себя, когда мы вели журналистское расследование на Земле. Нас по праву считали "первооткрывателями" черных ангелов. Честно говоря, лучше бы этого не произошло, ибо с тех пор наша жизнь круто изменилась. Лично от меня всегда ждали чего-нибудь этакого – в смысле мировой сенсации. И на этот раз, похоже, мы, сами не зная того, были на пороге ее.

  – Ну знаешь! От своего друга такого не ожидал.

  – А чего ты ожидал?! – почти закричал Леха. – Я должен был вырваться из этой дыры.

  – И ты туда же! А кто тебе мешал?! – в свою очередь закричал я.

  – Мешал! – сбавил он тон.

  – Кто?!

  – Кому надо, тот и мешал...

  – Комиссар, что ли?

  – Что ли...

  – Понятно, – сказал я. – Мог бы меня попросить, чай, не отказал бы.

  – Ничего бы ты не сделал, – демонстративно отвернулся он.

  – Почему?

  – Заладил! Потому что комиссар Ё-моё по-другому не хотел.

  – Почему? – удивился я.

  – Ему нужны были гарантии, что ты никуда не денешься.

  – И ты затащил меня в бабон? – догадался я.

  – Ну... – замялся Леха.

  – А вначале подсунул комиссару Ё-моё!

  – Нет, не так.

  – А как?

  – Во всем виноват Рем Понтегера.

  – Будет врать! – сказал я

  – В общем, я виноват, – сознался Леха.

  – Нет, ты не виноват! Ты виновник торжества!

  – Я только винтик, – пожаловался Леха. – Все придумал комиссар Ё-моё. Ему надо было любым путем заполучить тебя.

  – Ну выходит так, – почти миролюбиво согласился я. – Только он колол меня какой-то дрянью, от которой я память потерял.

  – Ну, положим, не всю память, – съязвил Леха.

  – Ну ты и скотина! – удивился я.

  – А ты?! – почти неподдельно возмутился Леха. – Бросили меня на базе! Я, может быть, из-за вас два года жизни потерял!

  На самом деле, никто никого не бросал. В горячке боя случается всякое. Лехе не повезло. Я ничего не мог сделать. Мы с Люсей сами едва ноги унесли. Лука Федотов остался с черными ангелами. Мирон Павличко погиб.

  – Ладно, – сказал я. – Квиты. Давай подумаем, что нам дальше делать.

  – Чего делать?! Чего делать! – сварливо воскликнул Леха. – Надо искать Жору Мамырина, который точно в курсе дел! – он почесал лысину, на которую уселся комар.

  – Это я и так знаю. Что делать в принципе?

  – Надо этих черных ангелов остановить и вытурить из нашей галактики, предложил Леха еще один вариант.

  – Ну да... – хмыкнул я, – решили два клопа съесть толстого слона! – и вопросительно посмотрел на друга.

  – Я собственно, не много знаю, – подумав, начал Леха, – меня держали взаперти, а потом отпустили при условии, что я буду на них работать.

  – А ты бы не соглашался, – упрекнул я.

  – И на моем месте тут же оказалось еще десяток претендентов. А меня бы одели в хитин.

  – Так что, вас много на Марсе? – спросил я, пропуская мимо ушей его сентенцию.

  – Честно, я не знаю сколько. Но думаю, что прилично.

  – Леха, ты обкурился? Что это такое? – удивился я.

  Мы застыли перед легкомысленной, розовой и длиной, как крейсер, "тигверой" с откидным верхом. На дверцах красовались наклейки, призывающие к свободе нравов и самовыражению. Капот и багажник украшал сонм грудастых и брудастых девиц с огромными, как фары, глазами. Даже колпаки и покрышки были цвета любви – розово-красные.

  – Машина моей жены, – нехотя буркнул Леха, залезая на место водителя, не открывая двери.

  – Ты же развелся?

  – Она изменяла мне! – с болью воскликнул Леха.

  – Ты говорил о мастере проходки, – вспомнил я.

  – Еще кроме мастера проходки...

  – Ну понятно...

  – А мальчик не мой!

  – Ничего, – успокоил я Леху, – каждый десятый мужчина воспитывает не своего ребенка.

  – Поэтому машину и отсудили в мою пользу.

  Несомненно одно – судя по машине, Лехина жена состояла в женском клубе, который боролся за гендерное равноправие.

  – Когда это случилось? – спросил я.

  – Неделю назад в районном суде. Сегодня я забрал машину.

  – А что вообще в городе происходит?

  – Наши оттеснили каменов на север и на восток.

  Я сел в его розовую "тигверу", и мы покатили в центр.

  То, что это авантюра, мы заподозрили сразу: трасса была пуста – хоть шаром покати, а небо еще пустыннее, хотя обычно транспортный поток был таким плотным, что аэродорога в город напоминала полноводную речку. Это значило одно – все пути перекрыты, в том числе и воздушные. Только кем и зачем? Впрочем, мы тут же обо всем узнали на собственной шкуре.

  Нас обогнал скоростной автомобиль марки "токсуй" – очень дорогая модель, на правом сидении которого мечтает оказаться любая девушка. "Токсуй" сделал так: "Жи-х-х...!" Только мы его и видели.

  – Здорово прет! – восхищенно произнес Леха. – У него двигатель водородный, а коробка скоростей электронная.

  Я сидел сзади: во-первых, мне так было легче разговаривать, а во-вторых, береженого бог бережет – после упоминания о жене и "токсуе" Леха пришел в возбужденное состояние, рулил, как бог на душу положит, и мы могли попасть в аварию. Не стоило его больше нервировать, но разговор как-то само собой вернулся к старой теме.

  – Это не я – проливал Леха крокодиловы слезы.

  – А кто?! – безжалостно вопрошал я.

  – Ну этот... как его?..

  – Кто? – гнул я.

  – Понтегера...

  – Ага...– многозначительно произнес я. – Валишь с больной головы...

  – Это он все придумал! – нервно перебил меня Леха.

  – Нечто подобное я недавно уже слышал, – сказал я.

  – Клянусь, это не я!

  – А в банк ходил?

  – Это тоже не я.

  – Я так и думал, – сказал я, рассматривая окрестности. – Только кто из вас врет?

  Хорошо еще, что вообще приехал, думал я. Был бы виноват – не явился.

  – Кто? – переспросил Леха с тупим видом.

  – Комиссар Ё-моё или ты?

  Мне хотелось понять, знает ли Леха что-то о судьбе комиссара Ё-моё. Нет, похоже, ничего не знал. Один ноль в его пользу.