Текст книги ""Фантастика 2024-77". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

Соавторы: Александр Лукьянов,Владимир Журавлев,Станислав Лабунский,Александр Тихонов,Ирина Гостева,Владимир Атомный,Михаил Белозёров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 192 (всего у книги 341 страниц)

– Да и ты такой же, как был! – всхлипнула она. – Умненький, рациональный… и упрямый, как баран. Богдан, не трогай его, не подставляй «Спартак»! Дай нам их всех вывести!

– Обещаю, – неохотно сказал лейтенант. – Здесь – не трону. Хотя очень хочется. Очень.

Утро началось предсказуемо – с сухого кашля у доброй половины офицеров свиты. Вряд ли кто из них имел диверсантский навык утыкаться носом в теплое на горных ночевках, вот и наглотались стылого воздуха. Тут палатки-спальники не помогали, они исключительно против ветра и дождя. Не просто так спартаковцы предпочитали ночевать в одной палатке вдвоем, но разве офицерам генштаба что-то докажешь?

Она прошлась, послушала. Вроде ничего особо серьезного, так, раздражение верхних дыхательных… Скептически посмотрела на ободранные ноги под короткой юбкой красавицы-военврача, поколебалась, но все же отдала ей запасные брюки. Не личные, Лена ночью передала свою десантную полевую. Было серьезное опасение, что женщина откажется терять привлекательность перед хозяином, но военврач оказалась не только красивой, но и благоразумной, переоделась мгновенно. И ни слова никому о том, что форма явно не с широких бедер Зиты. Ну да, приближенное лицо, старается лишний раз умом не отсвечивать, у нее совсем другие обязанности.

Сам выход к перевалу оказался на удивление легким. Не давила постоянная угроза обнаружения, не грохотали в вышине зловещим предупреждением двигатели «Саранчи». Егеря пару раз нарвались на снайперские засады и теперь осторожно следовали в приличном отдалении. Даже минами не пытались накрыть возможные пути отхода группы. Наверняка приберегли какую-то пакость напоследок типа парочки «Рабатов» в альпийской зоне, где от них не спрятаться и не убежать. Когда убедятся, что упускают группу – запросто могут наплевать на условия перемирия, как плевали раньше.

Группа передвигалась медленно, и Зита фактически отдыхала. Шла потихоньку в передовом охранении, поглядывала по въевшейся привычке на предмет мин и засад, хотя спартаковцы, проверявшие маршрут отхода, кратко сообщали, что все чисто. Рациями почти не пользовались, потому что у охранников члена Военсовета были такие же «шагай-болтай», а им ни к чему знать, что «Спартак» уцелел. Поэтому Лена появилась рядом без предупреждения. Вроде не было никого, а потом от дерева отделилась почти неразличимая в «хамелеоне» фигурка. Научилась, засранка, спартаковским фокусам, начала чувствовать лес. Следом за ней появился Кунгурцев. Он просто подошел, не скрываясь, понимал отлично, что за внезапное появление можно и пулю схлопотать. Штурмовик безразлично жевал какую-то травинку и на Зиту не смотрел. Понятно.

– Нет, – сказала она.

– Подруга, а ты понимаешь, что тебе до ареста остался один день?

Лена сердито помахала пальчиком перед ее носом:

– Один – день! А ты говоришь – нет!

– Убийство члена Военсовета поставит крест на штурмовых отрядах, – напомнила она очевидное.

– А нам пофиг! – зло сказала Лена. – «Спартак» своих не сдает! Еще посмотрим, кто на ком поставит крест! Он у нас сам застрелится! И толпа свидетелей подтвердит! Хором! А еще лучше – егеря догонят и в стр-рашной схватке прострелят ему башку! Случайным метким снайперским выстрелом! Это вообще влегкую организовать!

– Космическую видеосъемку куда денешь? – напомнила Зита. – Показания свидетелей? Он под постоянной охраной, и охранники – профессионалы. Уж они заметят, откуда и как прилетела пуля.

– Пфе! – пренебрежительно сказала Лена.

– Вообще-то есть другое решение, – сказал Кунгурцев лениво. – Уйти.

– Куда уйти? – не поняла Лена.

– А куда хочет. К своему Давиду. Или просто вниз. Поживет под любимыми небесами Картли, песенки попоет, хачапури покушает… с виноградом. Она – не ты, она как бы кадровая разведчица «Мхедриони» по документам. Или на самом деле, пока не очень понятно. Ей везде свободная дорога, Ящер видел. К «Спартаку» вопросов ведь нет? Только к ней? Ну и… нет человека – нет вопросов. Не она первая.

Кунгурцев выплюнул травинку и ушел.

– И многие так думают? – спросила Зита.

– В наличии, – хмуро сказала Лена. – Только по разным причинам. Мы действительно не видим возможности вывести тебя из-под удара. Устранение члена Военсовета – это так, от отчаяния… не будет его, еще кто-нибудь появится по твою душу, это все понимают. Может, и вправду?.. Останешься живой, это уже очень много! На юге поживешь, в море покупаешься…

– А ты сама бы ушла?

– Я? Я-то, конечно…

Лена сбилась и озадаченно задумалась. Результат размышлений ее, похоже, неприятно поразил, потому что ее подвижная мордашка вытянулась от удивления.

– Знаешь, когда мы на курсах кадрового госрезерва изучали историю, – пробормотала она, – ну, настоящую историю, а не то, что толкают в школах… я тогда не могла понять, почему в эпохи репрессий никто реально не сопротивлялся. Ладно простые граждане, у них особых возможностей не было, хотя даже они могли бы, например, прихватить с собой на тот свет парочку палачей… но высшее руководство?! Почему никто не сбежал за границу? Уж у них вариантов хватало! Никто не сбежал, никто не окружил свой особняк преданными военными частями! Даже не отстреливался никто! А вот сейчас ты задала вопрос, и чувствую я, что тоже повела б себя, как те дураки… Ну кто я без России? Кому я там нужна, на Западе? Кто мне там нужен?! Всей-то разницы – я бы отстреливалась! Кровушки на прощание пролила бы, насколько руки дотянулись бы!.. Значит, не уйдешь? Ох ты и дура… и я тоже.

Лена вдруг остро глянула на подругу:

– А признайся-ка, дорогуша, ты ведь против ликвидации члена Военсовета не столько из-за того, что это навредит штурмовым отрядам, сколько из жалости! И не пытайся соврать, я тебя знаю!

– Он – один из тех, кто воссоздал нашу страну, – тихо напомнила Зита. – Плохо, через кровь, но воссоздал. Он совершал великие дела…Бесстрашный и сильный мужчина. Почему непременно надо убивать? Не понимаю… Может, он искренне считает, что его путь, выбранный для России – единственно правильный, и удержать страну можно только в беспрекословном подчинении…

– Вот, я так и знала! – с удовлетворением отметила Лена. – Подруга, твоя доброта тебя погубит. Он – наш враг. Вот почему надо убивать! Грохнуть и забыть!

– Слушай и запоминай! – негромко, но четко сказала Зита. – Бойцов сопровождения я попарно отправлю в прикрытие. Оставьте их в отряде. Последней уйду сама. Сопровождать группу офицеров генштаба на последнем переходе скрытно. Пусть их выведут через перевал десантники, нам лишняя слава ни к чему. «Спартаку» выходить самостоятельно через двое суток. Передай Кунгурцеву к исполнению.

– А если не подчинится? Он как бы сейчас командир…

– Передай так, чтоб подчинился. Ты это умеешь.

– Ну, так-то да… А жаль. За спасение высшего военного руководства нам всем светило звание Героя России, а это, не много не мало, а пожизненные льготы!

– Обойдемся, – усмехнулась Зита. – Воюем не за награды.

– Э… так ты, получается, уже и с членом Военсовета снюхалась, и вы все промеж себя порешали? – вдруг восторженно округлила глаза Лена. – Типа выйдем позже, и он как бы тебя потеряет? Ну ты и… еврейка тбилисская! В рейде, в присутствии официальной наложницы – как?! А мы головы ломали, как тебя от ареста спасти! Нафига, спрашивается? Там, где мужики, ты как рыбка в воде! Завидую! И когда-нибудь поколочу!

Лена подпрыгнула, чмокнула ее в щеку и убежала. Она с улыбкой посмотрела подруге вслед.

Щелкнула рация.

– Зита, старший телохран ушел в твою сторону! – доложил один из штурмовиков.

Ей не понравился его голос. Такой… бодрый, молодцеватый. Врут таким голосом, преданно уставясь в глаза начальству.

– Когда ушел? – на всякий случай уточнила она.

На том конце ожидаемо замялись. Понятно. Ну, вот и повод отправить очередную пару к отряду.

– Выдвигаешься с напарником в прикрытие! – холодно распорядилась она. – Кунгурцев поставит задачу.

– Зита, мы…

– Вы не должны были замалчивать важные факты, – перебила она. – Из-за ложного чувства стыда. Будете отвечать на совете отряда. Отправляйтесь.

Потом она не спеша развернулась. Что ж, когда-то это должно было произойти. «Спартак» – вовсе не подразделение суперменов, служба охраны высших должностных лиц превосходит штурмовиков на голову. В своей, разумеется, сфере деятельности.

Он стоял за ее спиной, автомат беспечно заткнут в крепление. Старший группы телохранителей. Высокий немногословный мужчина. Впрочем, телохранители все не отличались разговорчивостью.

– Зита? – уточнил он. – Зита Лебедь? Сестра трижды Героя Сибири Андрея Лебедя?

Они кивнула.

– Меня попросили донести до вас, что общество ветеранов войск специального назначения в сложившихся политических условиях отзывает свое обещание охраны и покровительства, – неторопливо сказал мужчина. Помолчал и буднично добавил:

– Но не я лично.

Охранник подумал, кивнул собственным мыслям и достал из крепления десантный автомат.

– Информация, которая наверняка будет вам полезна в будущем: вот эта коробочка на прицеле – «Вектор», дополнительное приложение для стрельбы на слух. В последующих модификациях прицелов от него отказались ввиду малой эффективности, но на первой серии он имеется. Что следует знать и учитывать в дальнейшей работе – у «Вектора» есть незадокументированная возможность. Если его немножко подкрутить, он может работать в режиме звукового сканера на дальностях до сотни метров.

Телохранитель внимательно посмотрел на нее, проверяя, все ли правильно поняла глупая девочка.

– Я правильно догадываюсь, что нас не собираются выпускать из гор? – сменил он в результате тему. – И что именно впереди? Броня или ударные дроны? Или просто егеря?

– Броня. И егеря. Ударные дроны не летают, боятся «Вулканов».

– Наша помощь требуется? – деловито поинтересовался телохранитель.

– Разве что у вас найдется в разгрузке парочка противотанковых ракетных комплексов, – с сожалением сказала она.

– М-да, наши трещотки против брони, конечно, не тянут… ну, тогда удачи, госпожа майор. Да, ваше лестное мнение о неких членах Военсовета я Главному передам. Попозже. Он наверняка заценит.

Мужчина еле заметно улыбнулся и ушел. Еще один настоящий мужчина, встретившийся ей на жизненном пути.

Все же война – суровая учительница. Погибшие похоронены, зато выжившие спокойно проводят операции, на которых совсем недавно полегли бы все. Их бы нынешний опыт тем ребятам, которые сгорели в атаке на «Рабата»… И не только штурмовики, но и военные производства научились многому. Научились главному – мгновенно реагировать на вызовы войны. И вот уже в линейке выстрелов к «реактивке» нашли свое место спецбоеприпасы. Очень дорогие, очень редкие, зато как дашь такими по броне – и вся электроника вокруг горит к чертям. И превращаются суперсовременные, роботизированные машины для уничтожения людей в обычные железки уровня середины двадцатого века, в которых все зависит только от экипажей. Ну а экипажи и перестрелять можно, или на крайний случай ослепить…

Так и сделали. Подобрались к грунтовке, как рекомендуется в наставлениях, «умело используя особенности местности». Еще месяц назад не смогли бы, а сейчас – привычно, рутинно. Подобрались, заглушили машинам сопровождения связь и ослепили дымовухами. И прошли офицеры генштаба через просматриваемую зону прогулочным шагом, и носилки с собой пронесли без проблем. И потащились вверх по редкому лесу без помех, хотя должны были по договоренности зайцами скакать!

Зита уходила следом за ними. Сначала хотела присоединиться к «Спартаку», но словно толкнуло что-то тревожное в груди. Уж слишком настойчиво шли за ними егеря. Теряли людей в засадах, но шли. Непохоже на «Соколов Босфора». Тем более непохоже на европейских спецназовцев, уж они свои жизни ценили…

Так что, когда посыпались из-под защиты брони бойцы, когда бросились цепью вдогонку, ей пришлось принимать бой в одиночку. Странно, но она не волновалась. Накинула на лицо прицельный щиток… и словно встал рядом с ней, расставив ноги, любимый брат Андрюшка, шепнул, как когда-то в видении: «Нельзя использовать компенсатор, это опасно, смертельно опасно! Но иногда – необходимо!» Он стрелял вместе с ней, и бежал вместе с ней, прикрывая ее своим телом от пуль. Это было невозможно, но именно так она ощущала бой.

«Спартак» подоспел, когда уже улетела в хвою пустая кассета, когда она хладнокровно добивала последние выстрелы к «реактивке». Бронебойными по живым телам. Преследователей расстреляли в спину, с близкой дистанции. Она не пошла смотреть на убитых. И не отличить русских от европейцев, и… и что бы дало ей это знание? Но внутри все равно было пакостно. Сколько русских уехало в свое время за границу? Не их ли она расстреливала только что?

За нее посмотрел Кунгурцев. Посмотрел, помрачнел и молча пробежал мимо нее.

Потом они двое суток отлеживались в лесу. И все это время на трассе происходило непонятное движение. Кто, куда и почему – спросить не у кого. Кунгурцев в категорической форме запретил все виды связи, и Зита с ним была согласна. Для пользы дела – штурмовиков сейчас нет! А спецсвязь… и что – спецсвязь? Ну, пуля попала в блок! Крупнокалиберная! Для надежности – действительно попала. Лена мрачно бурчала, что за такие фокусы ее вздернут на рее, но без огонька, слишком умотал ее рейд. Да и всех умотал.

Выходили к тоннелю, как всегда, ночью. По привычке – рассредоточенно. Зита машинально, как перед боем, проверила легкость хода финки в ножнах. Потом сама на себя рассердилась: ведь знает же, отлично знает, что бесполезна финка в бою, что пистолет и быстрее, и надежней! Но прицепилось паразитное движение, и фиг отучишься!

Она ожидала у тоннеля большие неприятности, потому и готовилась ко всему. В том числе и к бою. Мало ли что обещал друг юности, пусть и обещал очень уверенно. И мало ли что навыдумывала подружка Лена! Да, ей глянулся член Высшего Военного Совета, и она, судя по некоторым деталям, тоже привлекла его внимание, но какое это имеет значение в политике? Так что готовилась ко всему. Но действительность превзошла все ее самые мрачные прогнозы.

– «Спартак»? – радостно оскалился им знакомый десантник из встречающего наряда. – Медленно ходите! Самое интересное пропустили! Что, не знаете еще? Ну так знайте: У НАС ВЛАСТЬ СМЕНИЛАСЬ!

26

– Власть сменилась, и что?! – мрачно заявила Лена и сдула с носа очередную каплю. – Такое ощущение, что мы больше не нужны! Никому! За перевалом и то лучше было, там нами хотя бы егеря интересовались…

Зита усмехнулась, выкинула из окопчика очередную горсть земли и ничего не ответила.

Вторые сутки в горах лил дождь. Река внизу резко вздулась, помутнела и начала проявлять признаки неукротимости. Дорогу кое-где залило, и военные грузовики осторожно двигались сквозь стремительное течение, медлили на каждом повороте. Спартаковцев дождь захватил во временном лагере, под укрытием всего лишь пары взводных палаток – не очень радостный вариант после тяжелого рейда.

Лена была права. Точнее, на первый взгляд права. Да, о спартаковцах действительно словно все забыли. Ни встречающих, ни проверяющих – никого. Но если отсутствие офицеров особого отдела радовало, то отсутствие снабжения – совсем наоборот. Эти жалкие две палатки и то удалось раздобыть благодаря не офицерской даже, а солдатской взаимопомощи – знакомые десантники поделились. Им-то подогнали на перевал мобильный военный городок, вот и отдали, что уже не нужно. С возвратом. На доклад в бригаду по связи прилетело короткое: расположиться в точке такой-то, ожидать распоряжений. И – тишина.

Указанная точка представляла собой голую поляну возле реки со следами недавней стоянки автохозяйства. Спартаковцам она решительно не понравилась, и штурмовики переместились значительно выше и дальше от дороги и реки. Установили палатки, разместились, что называется, «в тесноте да не в обиде», и принялись ожидать распоряжений, прислушиваясь к бурчанию в пустых желудках – сухпай за время рейда истратили практически весь. На вторые сутки Кунгурцев плюнул и отправил группу штурмовиков к ближайшему селению – на разведку и что-нибудь раздобыть из еды. Ребята ушли и вернулись ни с чем: местных жителей отселили, селение занято крайне недружелюбными мотострелками. Оставалось только глотать голодные слюни, оборудовать по въевшейся привычке снайперские точки, посты скрытного наблюдения – и ждать неизвестно чего. Чем Зита и занималась: копала при помощи финки крохотный окопчик под елью и ждала. А Лена сидела рядом и угрюмо ворчала. После изобилия штабной жизни переносить тяготы и лишения службы ей было потрудней других.

– Дымом на всю жизнь пропиталась! – буркнула Лена и протянула озябшие руки к крохотному костерку из шишек и веточек. – К столу будут подавать балериной холодного копчения, блин! Подруга, ты что-нибудь понимаешь?

Зита не спеша обтерла грязные руки мокрыми ветками и травой, почистила и убрала нож, потом подсела к костерку. Лена глядела на нее жалобно и простодушно. Ох, актриса…

– Я много чего понимаю, – заметила Зита. – Чего я не понимаю, так это какого черта делает здесь старшина отряда? У старшины по определению не должно быть свободного времени.

– Могу я соскучиться по подруге?! – бурно возмутилась Лена.

– Можешь. Но не со штурмовой винтовкой наперевес.

– Блин… – проворчала с досадой Лена. – Я уже путаюсь, кто из нас с отличием закончил школу ГБ – ты или я? Глазастая, спасу нет… Ну, Кунгур отправил тебя охранять, и что? Он тоже ничего не понимает. Просто у него чутье. Звериное. Он посты выставил на подходах к лагерю и наблюдателя у дороги. В дождь. У своих в тылу! Представляешь, какой параноик?

– Молодец! – серьезно оценила Зита.

Лена глянула испытующе.

– Я – разовая фигура, – всплыли в памяти Зиты спокойные слова Давида. – Посредник на переговорах. Когда война закончится, меня обязательно захотят убить. Информация, что войну начали заговорщики с обеих сторон по взаимному соглашению, чтоб решить свои внутренние проблемы – не из тех, которые когда-то предадут огласке. При таком раскладе промежуточные технические фигуры принято убирать под землю. Меня. Возможно, «Спартак» тоже. Вы оказались слишком близко к тайне. Именно – ты. И тут важно, кто придет убивать. Для тебя важно. Меня-то в любом случае будут убивать свои…

– Ты что-то знаешь, – убежденно сказала Лена. – Колись, подруга.

– Ты – тоже.

– Ну, у меня только общие соображения, – задумчиво сказала Лена. – Власть в стране сменилась, так? Так. У руля встает новая волна, так? А штурмовые отряды и в частности «Спартак» – как раз фанатичный, прекрасно подготовленный боевой кулак этой волны. И по логике мы не здесь сейчас должны мокнуть, а действовать во весь размах как минимум в Краснодаре, потому что надежных сторонников всегда не хватает. Ну и какого черта? Забыли про нас, боевики уже не нужны? Да ну нафиг, не верю. Значит… значит, новая власть прямо сейчас решает, нужен ей «Спартак» или списать его в расход. Чем-то мы новой власти опасны, других вариантов нет. И если честно, я этого решения боюсь до усрачки! Если б хоть что-то ела в последние двое суток, уже бы обделалась. И ты молчишь, а это вообще кабздец, как говорят в «Спартаке»! Подруга, я ведь не дура! Ты что-то знаешь! А если молчишь, значит, информация смертельно опасна сама по себе! Нас бережешь? Так нас вместе с тобой спишут! Во что ты снова вляпалась, а? Ведь наверняка как-то связано с твоими мужиками…

Лена задумалась, потом неприятно усмехнулась.

– Кунгур тоже знает, – заключила она. – Потому что трясется от страха. Кунгур – трясется! Вот сука ты конченая, Зита, так бы и придушила тебя, если б не любила! Кунгур, кстати, тоже придушил бы, если б не любил…

– Есть вариант, что про нас действительно забыли, – неохотно возразила Зита. – Сама должна представлять, какая это сложная и напряженная операция – перехват власти. Тут не до какой-то там ДРГ.

– Сама-то веришь? – иронично спросила Лена. – А твой генерал? Он же – твой! Он-то чего не прилетел тебя встретить? У мужиков бабы всегда на первом месте!

– Он в Краснодаре, – напомнила Зита. – Вместе с бригадой. Как и твой, кстати. Заняты они, не до баб. Власть забирают. А власть, она слаще любой девочки.

– Врешь, – уверенно определила Лена. – Ты что-то знаешь. Кунгуру сказала, а лучшей подруге нет. И не говори, наверняка там что-то такое, что умру от страха раньше, чем от голода… ну ладно, допустим, забыли, хоть и не верится. А без снабжения нас оставили – это как понимать? Что, и сраные кладовщики за власть дерутся? Вторые сутки без еды, мутит уже… я им, уродам, в день по десять запросов отправляю – и тишина! Это – как?

– А это значит, что на нижнем уровне ничего не поменялось, – вздохнула Зита. – Пока что не поменялось. Это… такая старая, очень старая уловка любого начальства – заставить всех нарушать законы, чтоб было за что наказать. Как ты любишь выражаться, старая, как дерьмо мамонта. Вот сейчас Кунгур прикажет остановить машину с продовольствием, и попадем мы под мародерку. Или не попадем – как начальство решит. А не остановим машину, начнем загибаться с голоду – тоже здорово, тут Кунгур попадает под расстрел за небоевые потери. Или не попадает, в зависимости от благосклонности начальства…

– Грохнуть бы их через одного! – с ненавистью сказала Лена и сглотнула.

– Чем «Спартак» и призван заниматься, подруга. А его за это все ненавидят…

Щелкнула рация, Лена насторожилась и подхватила штурмовую винтовку.

– Атас! – озабоченно сказал наблюдатель. – Блиндеры, четыре, в пределах видимости! До полубатальона стрелков! В «Ратниках»! Повторяю – бойцы в «Ратниках»! Разворачиваются скрытно, за поворотом! Охват – точно на лагерь! Блин, быстро бегут, тренированные… Кунгур, у них огнеметы!

– Уходи! – приказал далекий Кунгурцев. – Уходи на снайперскую! Держи блиндеры, причешешь на отходе, если что! «Спартаку» – занять укрепленный периметр! Встречать предупредительными на дальней дистанции, за пределом поражения огнеметами! Ангелинка! Выбьешь кому-нибудь из командиров поисковик в знак серьезности намерений! Только аккуратно, не подставляйся!

– С-суки! – выдохнула Лена, подхватила штурмовую винтовку и выкатилась из-под навеса под дождь.

– Однако! – заметили почти сразу же с нижнего поста. – Сам командир 17-й ДШБ к нам пожаловал! И он вроде как отдельно, снизу идет…

– Если бы к нам! – донесся язвительный голос Кунгурцева. – Не, ребята, это очередной хахаль к нашей недотроге. Нашел наконец время, идиот… Постам – пропустить, себя не обнаруживать! Зита! Выйди к нему, прояви внимание. Как бы наше начальство все же. Чего надо, можешь не узнавать, и так понятно. И не обнимайтесь там на глазах у всех, не раздражайте голодных бойцов!

Зита только покачала головой. Как не сложились сразу отношения с нынешним командиром «Спартака», так ничем это и не исправить…

Генерал поднимался по скользкому склону, широко размахивая руками. Один. Укрепленный периметр он прошел чуть ли не по головам штурмовиков, ничего не заметив. Все же «хамелеон» – гениальное изобретение!

Он увидел ее сразу, как только Зита вышла из-за дерева. Увидел, замер на мгновение, жадно разглядывая, потом подошел и решительно обнял.

– Живая! – пробормотал он еле слышно. – Жива, черноглазая моя! У меня сердце чуть не разорвалось! Как ты?

Она, насколько смогла, отклонилась, чтоб заглянуть в глаза мужчины. Он встретил ее взгляд с абсолютной уверенностью в себе. Понятно, победитель. Снова всплыли в памяти слова Давида: «… и тут важно, кто придет убивать…» Он?!

– Как вы нас нашли, товарищ генерал? – тихонько спросила она. – Мы же не на указанной точке.

– Х-ха! – весело отозвался он. – Уж что-что, а возможностей у чрезвычайного и полномочного представителя Ставки хватает! У нас полный видеомониторинг дороги, чтоб ты знала! И где вы стояли, и куда спрятались – с одного клика можно посмотреть!

– То есть – вы наблюдали за «Спартаком»? – негромко уточнила она. – Все это время – наблюдали?

Улыбка медленно сползла с лица мужчины.

– Что-то случилось? – осторожно осведомился он.

Она кивнула, не объясняя.

– Ну и к черту все проблемы! – раздраженно решил генерал. – Потом! Потом все объяснишь и во всем разберемся! Что мы под дождем торчим, а? Я тебя забираю! Бегом до штабного броневика, там и переоденешься, и согреешься! У меня, конечно, не так комфортно, как в центральном командном пункте, но кое-что можем, можем себе позволить!

Она невольно ухватилась за ствол дерева.

– Да Зита, что с тобой?!

Он попытался увлечь ее вниз, она схватилась покрепче и тихо предупредила:

– Не забывайте об офицерском кодексе чести, товарищ генерал. Застрелят. Уберите руки.

Генерал медленно отстранился. Огляделся. И наткнулся взглядом на ствол штурмовой винтовки.

– Видеофиксация для трибунала включена, – безразлично сообщила Лена, не поднимаясь с колена.

Установилось тяжелое молчание. Генерал размышлял, оценивал теплоту приема. Лена держала его под прицелом. Зита стояла настороженная и готовая ко всему. Только финка еле слышно скользила в ножнах. Туда – и обратно.

– У меня такое ощущение, что я только что сдавал экзамен, – криво усмехнулся генерал. – И не сдал.

Зита еле заметно кивнула.

– И что я сделал не так?! Могу я встретиться с любимой девушкой или нет?!

– «Спартак» вышел из рейда двое суток назад! – зло сказала Лена. – И сидим тут под дождем, как… без еды, боеприпасов, тепла и медицинской помощи! А командир бригады у нас, видите ли, по девочкам бегает, некогда ему выполнять обязанности!

– Да при чем тут снабжение? – взорвался генерал. – Мало ли накладок случается в армии?! Говно вопрос, сейчас вкачу дыню заместителям, через полчаса всё будет! Тоже мне, неженки! Диверсанты, двое суток в автономке не можете прожить?! Зита! Ну, что ты вбила себе в голову? Идем! Я приказываю!

– Мы – политические войска, – напомнила Лена нахально. – Приказывать будете жене, а нам можете только поставить боевую задачу. С разрешения политического руководства фронта.

– А я и приказываю жене, – усмехнулся генерал. – Будущей жене. Зита, мои слова в силе, но готов повторить: будь моей женой! На всю жизнь. Не предам и не подведу, слово. Ну?

– О! – сказала Лена ошарашенно и опустила ствол. – Ого! Ну… это ж совсем другое дело… А я вот от своего не дождалась… правда, и не ожидала.

– Зита?

– А дура она, – безнадежно вздохнула Лена и поднялась с земли. – Круглая. Она ведь вас сейчас пошлет. Ей «Спартак» милее всех на свете, если еще не поняли. И как бы оно правильно, послать-то, за такое отношение к «Спартаку», но я бы, к примеру, не послала…

И тут ударила короткая злая очередь. И через мгновение – с другой стороны лагеря. И еще. И закричали со всех сторон яростно и матерно. И тут же эфир заполнился белым шумом, как обычно случалось при проведении спецоперации.

«… и кто тебя придет убивать…»

Рукоятка пистолета привычно скользнула в руку. Она подняла голову и посмотрела в глаза генералу – открыто и внимательно.

– Зита! – заорала Лена и прыгнула на нее кошкой. – Стой, дура!

Зита отшагнула и пропустила подругу мимо себя. Лена извернулась, обхватила ее сзади, повисла – и не смогла сдвинуть. Даже руку с пистолетом не смогла пригнуть. Побелевший как мел генерал смотрел на ствол пистолета и не шевелился. Время застыло… А потом шаги Кунгурцева разрушили напряжение.

– Извините, что мешаю очень интересному свиданию, – в своей ленивой манере заметил штурмовик. – Но там пришли. В броне по глаза, типа арестовывать. Получили люлей и теперь требуют старшего. Я бы сам, но лейтенант им не катит, а тут как бы целый генерал и майор дурью маются. Кто пойдет? Или сначала постреляетесь?

– Кого пришли арестовывать? – с трудом спросил генерал.

– Нас. А может, и не арестовывать, а убивать, вот так сразу не понять.

– Кто пришел?

– А не представились. В «Ратниках», в обвесах от жопы до глаз – спецназ какой-то, наверно…

Генерал развернулся и тяжело зашагал вниз. Лена разжала мертвую хватку на руках подруги, выдохнула «дура!», подобрала винтовку и заспешила следом.

Офицер в «Ратнике-2» смотрел уверенно и нагло, и так же смотрели бойцы за его спиной. Автоматы при виде генерала они и не подумали опустить, возможно, из-за того, что под плащом знаков различия не было видно.

– Чрезвычайный представитель Ставки генерал-лейтенант Черкасов, – неприязненно сказал генерал. – Что здесь происходит?

Офицер посмотрел прицельно. Звание его явно не испугало. Но автомат он все же убрал в крепление.

– Командир отдельного батальона охраны майор Иванюто, – насмешливо представился он.

– Отдельный батальон спецназ? Это который должен охранять склады спецбоеприпасов под Краснодаром? Вы что тут делаете в горах?!

– Приказано арестовать бойцов диверсионно-разведывательной группы «Спартак».

– Кем приказано?

– А вас не поставили в известность? Тогда – не имею права разглашать. Не препятствуйте проведению спецоперации, товарищ генерал-лейтенант.

– А мне плевать! – тяжело сказал генерал. – Я тут высшая власть! Я – высшая власть! Пошли вон!

Офицер подумал. Потом пожал плечами, мол, начальству виднее, пусть сами меж собой разбираются – и отдал негромкую команду. Бойцы в штурмовой броне неохотно развернулись и ушли вниз, оглядываясь и бросая назад многообещающие взгляды.

– И чтоб глушилку заткнули! – бросил генерал. – Немедленно! Потому что вон там стоит мой штабной броневик, и если маяк не выйдет на связь через пять минут, через двадцать здесь высадится десантный полк и сотрет вас нахрен в порошок!

– Это само собой разумеется, – невозмутимо заметил майор.

Пискнула связь, торопливо доложились посты и наблюдатели.

– Разрешите идти?

Генерал как будто не услышал. Молчание затянулось.

– Разрешите идти?

– Майор, а ты ведь нас пришел убивать, – вдруг произнесла Зита. – Палач.

Офицер развернулся к ней, удивленно приподнял бровь… Выстрел прозвучал негромко и тут же заглох в дожде. Офицер опрокинулся на мокрый склон, дернулся и замер.

– Чистюли-офицеры грязную работу не любят, – тихо, но внятно пробормотала Лена. – Привыкли на других сваливать, чтоб не отвечать…

– Через полчаса прилетят «Калоши», – сообщил генерал, не оборачиваясь. – Перебазируетесь в Краснодар, под защиту 17-й ДШБ. На отдых.

И зашагал вниз, ссутулившись под дождем.

– Пистолет убери, – посоветовала Лена. – Зита. Убери пистолет. А то в спину ему выстрелишь. А вдруг он ни при чем? Вдруг просто приехал на свидание?

Зита убрала пистолет в крепление. И покачала головой.

– Он знал.

– Вот и я так же считаю, – вздохнула Лена. – А какой на вид мужественный, благородный! Чуть не влюбилась в него, представляешь? Если б еще привез еды – отдалась бы ему прямо здесь! Козел.