Текст книги ""Фантастика 2024-77". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

Соавторы: Александр Лукьянов,Владимир Журавлев,Станислав Лабунский,Александр Тихонов,Ирина Гостева,Владимир Атомный,Михаил Белозёров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 304 (всего у книги 341 страниц)

К нему подошел Крепыш.

– Все. Набрали пятерку. Быстро все допьют и через час выйдут.

– Давай сейчас пожелаем им удачи, да пройдемся по всей территории. Для первого ознакомления и место для дневки присмотрим, – предложил Кабан.

Предложение старшего – закон для младшего. Так и сделали. Пожали парням руки и пошли на прогулку, никуда не торопясь. Посидели у костра, послушали песни под гитарный перебор. Тут появился типчик с выбитыми зубами, сообщил, что место под крышей стоит сотню монет.

– Мы генералу Воронину заплатили, сходи, спроси, – с явной издевкой сказал Кабан. – У нас «все включено», еще раз мелькнешь, последние зубы выбью и челюсть сломаю. Вали отсюда, сарадип, Тута Ларсен.

Щербатый экземпляр мгновенно исчез.

– Вы, конечно, правильно поступили, что денег не дали, – проговорил гитарист, – только сейчас придет толпа и сильно побьет. А убивать нельзя. На труп «долговцы» набегут, арестуют и повесят. Идите в «Сто рентген», там охрана.

– За заботу спасибо, мы их слегка помнем, не до смерти. Сыграй лучше.

Музыкант рванул старую песню. «Рожденный для боя, не жнет и не пашет, хватает других забот, налейте наемникам полные чаши, их завтра уводят в поход».

Любители чужих денег появились с двух сторон сразу. Типа, намек, некуда бежать. А никто и не собирался. Трое слева, четверо справа. Кабан кинулся на четверку.

Наемники, они практики. Никаких ударов в голову ногами в прыжке. Поймают тебя враги за ступню, и начнут яйца отрывать. Или плющить. По настроению.

Руками, сцепленными в замок с разбегу двинул одному в челюсть. Метил, конечно, в кадык, да противник успел слабое место закрыть. Все равно свалил. Вот время для ног. Удар упавшему в переносицу и другому пяткой в голень. Срубил второго.

Нож блеснул. Это по взрослому. Кисть перехватить. Чужую руку на себя вытянуть и локтем на свое колено. И всем весом вниз. Хорошо! Кость трещит, чужой кричит, нож звенит по бетону. Схватить и четвертому в ступню всадить с размаху. Пусть попрыгает.

Здесь все, а что остальные делают? Там скучнее. Мальчики ножи достали, посмотри, что у нас есть. Крепыш им в ответ «Грозу» продемонстрировал. Молча. Стрелковый комплекс в рекламе не нуждается. Особенно с глушителем. Владелец за блокпост уже уйдет, пока на труп наткнутся. Тут рядом Кабан со своим тесаком «Рембо, умри от зависти» встал.

– Отрежу уши, нос, губы и все пальцы на руках.

Уверенно сказал, со знанием дела. Попятились сборщики дани. Отступили за ворота и брызнули в разные стороны. Вернулись к поверженной четверке. Отобрали все, что смогли. До последнего патрона. И стали бить. Крепыш пинал всех подряд, а Кабан выдергивал из кучи по одному, прислонял к стенке, и бил страшными прямыми ударами в корпус. Он уже добивал третьего, когда за спиной раздался голос.

– Хватит, убьешь, придется тебя ловить по всей Зоне.

Прапор пришел с обходом. Бывший наемник выдал последнюю серию левой и правой и с двух сторон по ушам. Тело сползло по стене.

– Все, озолотились ребятки навсегда. Остался Сержант без помощников.

– Есть у него люди. Трое убежали, явно не последние. Где он сидит? Расскажу ему добрую сказку на ночь, может, человек исправится.

– Не видел его сегодня. Ты тут посиди, я к Петренко слетаю, нам они тоже надоели. Не с руки «Долгу» лезть в дела вольных сталкеров, но клану эта шпана тоже не нравиться. Может, что и получится, – сказал Прапор и широко шагая, ушел.

Победители уселись к огню, а гитарист заиграл знакомую мелодию.

«Доктор едет, едет, сквозь снежную равнину, порошок целебный людям он везет, человек и кошка порошок тот примут, и печаль отступит, и тоска пройдет». Пели на три голоса. Точно, подумал Прапор. Анархисты тоже по всей Зоне разведку разослали. Слава богу, у нас сейчас мир. Славные парни. И неслышной тенью пошел к шефу, докладывать.

Зона, Свалка

Фунтик, убедившись, что Епископ с группой прошел блокпост удачно, отполз подальше в холмы. Плакса не верил, что в него могут стрелять неправильные псы из дружественной стаи, и рвался к вагончику знакомиться и собирать несчитанные шоколадки. В Принцессу в детстве постреливали, да и она больше любила сгущенное молоко. Фунтик развалился на траве, и ждал солнышка из разрывов между низкими тучами. Скоро настоящий мастер вернется, будет с караулом договариваться.

Сначала ткнулась носом в бок Принцесса, затем тихо рыкнул Плакса. Не замкнутый интеграл, понятно, чужой. Или несколько. Фунтик погладил псов, и встал на колено. Послышался треск веток и голоса.

– Байки это. Не было никакого Дохляка, и рюкзака у него никогда не было. Нет, ты сам подумай, кто бросит в кустах мешок с припасами? – бубнил скрипучий голос.

– Лучше, чтоб он был. Вечером будем кипяток с хлебом пить и есть. Тушенка и колбаса кончились. Или на сталкеров надо напасть. Потрясти их запасы.

– Куда нам нападать. Всего восемь стволов. Шесть часов в карауле стоишь, собак гоняешь, ноги чуть волочишь, – запричитал первый.

Наверняка его зовут Ворчун, подумал Фунтик. Плакса и Принцесса спрятались в кустах. Исчезли совершенно без следа. Фунтик повязал на голову черный платок, узел за ухом, плащ расстегнут, взгляд сделал с ленивой наглецой. Насмотрелся на своих бандитов, есть, кого копировать.

– Хватит шуметь, по «долговцам» соскучились, накликать хочете? – сдерживая голос, заявил он о себе. – Оба ко мне, быстро.

Парочка неспешно вышла на голос. Глянули на мастерский плащ, рожи скривили, но встали ровно.

– Что ищете, понял. Стоять, не шевелится. Пробегись по кустам, найди брошенный мешок, – добавил Фунтик в сторону.

– Так ведь нет никого, – удивился напарник бандита со скрипучим голосом. – Можно поинтересоваться у уважаемого мастера, кого он знает, с кем работал?

– Последние кого живыми видел из мастеров Вершина и Князь.

– Вершина – здоровяк с пузом, светлый такой? – наивным голосом спросили.

– Мой был метр семьдесят, лысый, лицо, как печеное яблоко. Проверил?

– Ну, для порядка попробовал, – улыбнулся собеседник в ответ.

Плакса выглянул из-за камня. Убедившись в своей незаметности, вытащил рюкзак и пристроил его на виду у своего приятеля. Фунтик кивнул на добычу.

– Это искали? Подай, – скомандовал нытику. – Как зовут?

– Меня – Скрип, приятель на Пику отзывается.

– Ты с ножом ловок? – искренне удивился мастер. – Никогда бы не подумал.

– Я бы тоже поклялся, что здесь кроме нас никого нет, – в полной прострации сказал Пика. – Если б рюкзак не подкинули, не поверил бы. Ничего не услышал.

Фунтик заглянул внутрь. Четыре контейнера с артефактами, тушенка, водка, патроны шестнадцатого калибра, пулевые. Забрал контейнеры, банку консервов, остальное добро кинул добытчикам.

– Спорить не будете? Честно поделил? Если никуда не торопитесь, собирайте ветки для костра, ешьте, пейте. Я не в доле.

– Что так, мастер? От водки только лошади отказываются, – пошутил Пика.

– Рука твердая нужна. В ночь на Бар пойду. Отдыхайте, погляжу за блокпостом.

Отошли метров на пятьдесят и улеглись опять. Тепло, солнышко сквозь тучи пробивается, виден неба кусочек. Это не значит почти ничего, кроме того, что сегодня ты еще жив. Съели на троих призовую банку и уснули.

1942 год

Викинг встал за полчаса до рассвета. Спал всего ничего. Принц, прямо из Зоны. Делом надо заниматься. Столько людей на него надеются, обнадежил, значит, нужно выполнять обещания. Молча собрались, взяли сухой паек в корзинках, накрытых полотенцами, и поехали на место нападения стаи кровососов на ремонтную бригаду.

За руль сел ротмистр, ехал лихо, повороты проходил, не сбавляя скорости.

– Осторожней, с дороги слетим! – крикнул боязливый Давид.

– Зато если на мину наедем, успеем проскочить, и целится по нам трудно, – успокоил его дерзкий поляк. – Трусовата ваша нация.

Остерман раскрыл рот, но Викинг успел первым.

– Вспомни осаду крепости Моссад и все иудейские войны Римской империи. Да и на этой земле, в армии батьки Махно, евреи бились дерзко. В плен не сдавались. Да и сейчас, в Палестине сражаются умело. В Львовском гетто мятеж готовят. Клянусь, вырвутся, пройдут с боями всю Европу, доберутся до земли обетованной и создадут собственное государство. Израиль. И потом будут за каждый клочок земли зубами держаться. Как приказал товарищ Сталин: «Ни шагу назад». А раз приказ никто не отменял, значит, его надо выполнять.

Всех резко кинуло вперед. Водитель нажал на тормоза. Вылезай, приехали. Обошли поляну, показал Викинг березу сломанную, в руку толщиной.

– Кровосос отметился. Просто снес, на бегу. Веса в нем полтора центнера и скорость у него была километров двадцать. Посмотрите, как траву вытоптал. Пошли по следу, бледнолицые воины. Да поможет нам Черный Сталкер.

Вся пятерка шла плотной группой. След был как от газонокосилки.

– Оружие к бою! – скомандовал самый глазастый Котляров.

– Не всех вчера нам привезли, только тех, кто на дороге остался. Знать бы точно, сколько всего пленных было. За одним из убегавших кровосос и гнался.

– Точно. Сейчас всех на рабочие объекты доставят, и дежурный взвод сюда приедет, облаву делать, разбежавшихся ловить, – сказал опытный лагерник Серега.

– Собрались, парни. Сейчас вы можете такое увидеть, что сразу поймете все о жизни в Зоне. Быть готовым к неожиданностям.

Как всегда во время неприятностей в голове у Викинга закрутилась классика.

Наш полк лежит, он в землю врыт, мы жалкая пехота, а впереди танкист горит, горит в открытом поле. Горит танкист, и танк горит, как звездочка сияет, а полк лежит, прирос к земле, а полк не наступает. И тут наш ротный крикнет: «Встать», и что-то там еще про мать, и вот наш полк тогда встает, на склон бежит, скользя, пехота падает и мрет, но все-таки идет вперед, остановить нельзя. Тут Викинг понял, что поет вслух, и все его внимательно слушают. Певца нашли.

Поляну, на которой закончилась вчерашняя погоня, они сначала почуяли, только потом увидели. Самым не подготовленным оказался ротмистр. Что он в жизни видел, аристократ, белая кость? Ну, знает он, как омаров правильно есть, так нет здесь омаров. За спиной у него сгоревшая Варшава, кровавая мясорубка на Вестерплятте и предательский удар в спину советских танков под Брестом. Да третий год войны против всех. А сортир полковой он после отбоя чистил? Нет. Вот таким неподготовленным к жизни белоручкам и становится плохо. На солнечной полянке лежало и здорово пахло волосатое тело. Голова, срубленная размашистым ударом лопаты, лежала метрах в десяти от него.

– Этому парню прямая дорога в чемпионы по гольфу, – оценил красоту удара Викинг. – Не зеленей, пан Вацек, за нас кто-то четверть работы сделал.

Тут они увидели остатки трапезы монстров, и это никого не оставило равнодушным. У одного тела было напрочь изгрызено лицо. Второе превратилось в привычную сухую мумию, только без ног, явно оторванных у еще живого человека.

– С собой взяли, в запас. Обожрались, твари. Добро пожаловать в реальный мир, сталкеры. Вот это наш хлеб, и мы его отработаем до последней крошки, – подвел итог Викинг. – Ротмистр, Гнат, к дороге. Пусть немцы, когда приедут, идут с брезентом и носилками сюда. Кровососа егерям покажем, чтоб знали, с кем дело предстоит иметь. Пленных похоронить с воинскими почестями. Могила, гроб, мы три залпа дадим. Погибли в бою, имеют право. Не разделятся по одному. Мутанты могут быть неподалеку.

Немцы появились через час. Егерские маскхалаты без знаков различия, которые достал для отряда хозяйственный инспектор Краузе, вопросов у лагерной охраны не вызывали. Очередная спецгруппа. Много у Германии служб. СД, гестапо, Абвер, полевая жандармерия, военная контрразведка. Все куют победу в тылу. Каждому слова поперек не скажи, а то уедешь из тихого лагеря прямо на Восточный фронт, отвоевывать у русских Сталинград.

Сказано, взять тела и погрузить, значит надо делать. Вон, на их машине, сколько пропусков за стеклом. В глазах рябит. С начальством лучше не спорить.

Викинг уточнил, что все пленные нашлись. Побега не было, и заложников, отобранных на утренней поверке для расстрела, после обеда отпустят. Челюсти у него с Серегой свело от злости. Хоть и дерьмовая у нас Родина, но другой-то нет. Но и тратить жизнь на наведение здесь порядка тоже не очень хочется. Котляров смотрел волком, и, чтоб он слегка успокоился, Викинг внес изменения.

– Отпустить сразу, покормить нормальным обедом и дать водки по сто грамм. Сколько их там? Двадцать человек. Выдай немцам две четверти первача. Одну заложникам, одну им. И пусть могилы выроют для погибших.

Серега дернул ротмистра за рукав.

– Поехали с ними, немцы, гады, что-нибудь напутают. Проконтролируем.

Викинг согласно кивнул. Выехали все вместе. Сначала заехали к егерям, показали образец дичи. Видно было, что офицеры, смотревшие вчера кино, кое-что личному составу рассказали. Охотников запах не пугал. Щелкали фотоаппаратами, толпились. Викинг снял всех на цифровую камеру, распечатал фотографии на пластике. Старший офицер потянулся к чудо-технике.

– Союзники, японцы, – пояснил сталкер, показывая иероглифы. Захватили для простоты общения с лагерным начальством офицеров ягдкоманды, и поехали выпускать заложников. Круглов, как ворота проехали, весь серый стал.

– Серега, я на тебя не давлю, ты сталкер, хоть и молодой. Сам решай, куда потом пойдешь. Я сразу предупреждаю, если чекисты узнают, что был в плену, десять лет лагерей тебе гарантированно. Документы сделаю любые, но если раскроют липу, могут и расстрелять за шпионаж. Никому ничего не докажешь.

Вывели двадцатку, которой выпал смертный жребий.

– Побега не было. Тела ваших погибших товарищей не заметили вчера в темноте. Сейчас вы пообедаете, выпьете законные «наркомовские» за атаку, и по баракам. Идите к столу. Можете присутствовать на похоронах погибших. Разойтись.

К отдельно поставленному столу пленные шли колонной по два, шагая в ногу. Толпа лагерников стала отрядом солдат, поглядевших на смерть и уцелевших. Еще грязь не смыта с кожи, только страха больше нет. Их уже не искалечит тихий ужас, лязг оков, ведь запрыгнул им на плечи светлый ангел с облаков.

– Все, успокоился? – спросил Викинг Котлярова.

– За что это людям такое? – прошептал тот.

– За неуважение к классике, – жестко ответил сталкер. – Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой. А они всю жизнь сдавались.

– А что мы могли? – возмутился Серега.

– Я этих отмазок знаю миллион. Не мы такие, жизнь такая. От меня ничего не зависит. Наше дело маленькое. Да только иногда надо драться без надежды на успех. Не люблю я маршала Тимошенко. Приложил он руку к страшной трагедии сорок первого. Но упрямый хохол не стал врать. Единственный не стал писать мемуары. Один из шестнадцати маршалов войны. И за это ему низкий поклон. Всегда можно что-то сделать, или вместо этого водочки выпить за мир во всем мире. Пошли с немцами карту смотреть. Прикинем, где у мутантов логово может быть.

Глава 5

Зона, Агропром

Сразу после ухода основной группы китайцы стали готовить Агропром к консервации. Перестав притворяться полуграмотными подсобниками, заговорили на чистом русском языке.

– Не учить же нам бедных псов еще и китайскому, а русский они уже неплохо понимают, – сказал Малыш. И крикнул Косматому:

– Ко мне!

У них возникла своя игра. Победителем считался тот, кто касался лапой или рукой уха соперника. Иногда они по пять минут метались по пустым комнатам, пока одному из них на помощь не приходила удача. Чаще побеждал пес, но человек не отчаивался.

Коротышка метал в стену ножи и приводил в порядок оружие перед закладкой его в тайники. С собой они брали надежные мелкокалиберные автоматы марки «Дюррандаль». Надели неприметные бронежилеты скрытого ношения, сверху защитные френчики а-ля Мао. Наконец, настал момент, когда в последнюю закладку был убран ящик с медикаментами. Прихватили все копченое и вяленое мясо, десяток бутылок водки и немного лекарств. Посидели перед дорогой, по старому славянскому обычаю, подумали, проверили крепеж сумок на псах, поцеловали их в нос, и пошли себе прочь с Конфуцием на устах и Буддой в сердце.

Шли вольно, порядка не соблюдали, дороги не придерживались. Увидели стадо кабанов, добыли подсвинка, и полдня ели. Что выпито и съедено, то в порядок приведено. Так считал русский классик. Даль его фамилия. Чисто русская, понятно. Собирали артефакты, бегали за псами, стараясь не очень отставать. Получалось плохо. Зато псы хуже лазали по деревьям и очень завидовали ловкости, с которой желтые щенки карабкались вверх. Оставили надпись на разбитой машине: «Сталкер, уважай чужой труд, прибирай за собой! Превратим Агропром в самый чистый участок Зоны!». Прямо на асфальте написали: «По чернобыльским псам не стрелять. За убийство расстрел на месте, без суда и следствия». Веселились. Псы крутились под ногами, лезли чесаться. Переночевали в поле, спали для тепла вповалку.

Утром после плотного завтрака, вышли на Свалку. Одно дело, пролететь над ней на вертолете, совсем другое взглянуть на этот памятник человеческой глупости и безответственности с земли. Западная куча терялась своей вершиной в низкой туче.

– Сюда надо на экскурсию штабистов возить, чтоб увидели, что останется от их городов после войны. Очень впечатляет, – сказал Коротышка.

– Альтернативный источник энергии все окупит, – успокоил его Малыш.

– Когда мы все за собой приберем и устроим здесь плантации по получению артефактов и «конденсаторов». И заповедник для псов, – внес коррективы максималист Коротышка. – И полигон для нас.

– И базу разведшколы, и центр по изучению псов, полтергейстов и контролеров. Через два года снова рванет, да так, что мир вздрогнет.

Пятерых бандитов прихлопнули походя. Метнули с двух рук ножи и выстрелили вдогонку убегавшему главарю. Один патрон, один труп. На псов эффективная расправа произвела сильное впечатление.

– Сотня, другая покойников, и нас признают взрослыми.

Диверсанты ухмыльнулись. Их личный боевой счет давно перевалил за ту отметку, где запоминаются убитые. Просто цифры в карточке, в графе причиненного ущерба противнику. Достали из тел лезвия, и пошли дальше.

– Может, хоть медикаменты и патроны заберем? – спросил Коротышка.

– Их слепые псы растащат, никто и внимания не обратит, что ничего не стали брать. Да и сталкер мог просто спешить. Застрелил уголовников и дальше пошел. И вообще, считай, что нам, наконец, повезло. Мы сливаемся с природой, очищаем душу и отдыхаем. Будем делать только то, что хочется.

– У нас отпуск, и настоящее приключение, мы не на работе! – закричал Коротышка.

– Связи нет, поживем для себя, – сделал окончательный вывод Малыш.

Псы, чутко ощущающие настроение, радостно запрыгали вокруг. Разведчики затеяли возню с догонялками и неожиданно для себя выскочили на разбитый асфальт напротив бетонного навеса с двух сторон закрытого глухими плитами и открытого с остальных. Китайцы посмотрели на странное сооружение у дороги, переглянулись и недоуменно пожали плечами. Так и не поняв, с чем их столкнула жизнь, два человека и пять псов двинулись дальше. По ответвлению к ангару, прямо перед воротами, находилась мощная аномалия. Ее границы давно обозначили сталкеры, постоянные обитатели Свалки. Покидав в нее гайками, Малыш и Коротышка заспорили, что это, «трамплин» или «воронка». На звуки разговора из ворот выглянул вечный дежурный Вентилятор, и замер в полном оцепенении. Прямо перед ним сидели пять чернобыльских псов, на каждом из которых была навьючена пара переметных сум. Караван из верблюдов удивил бы его значительно меньше. Его обнюхали, уловили запах Принцессы и Плаксы, которых он набрался храбрости погладить, и признали глупым, но безвредным, почти щенком. Слов у него не было. Подталкиваемый мокрыми носами зверей, сталкер, в окружении мохнатой свиты, вошел в ангар. Центральный пункт одиночек на Свалке повидал в своей жизни многое, но торжественный вход псов сразу вошел в еще одну легенду.

Стая торжественно расселась вокруг огня. Суетливо заскочили два китайца и расстегнули ремни вьючных сумок. Псы вольно улеглись. Раздав им по куску мяса, жилистые человечки, тоже присели к костру.

– Соскучились по родственникам, пошли догонять, однако, – дал разъяснения Малыш. – С Вожаком не поспоришь. Не любит он этого.

Сталкеры ангара посмотрели на пса. Сто двадцать килограммов стальных мышц, обтянутых непробиваемой шкурой, с клыками, что твои ножи. Смерть во плоти. И рядом еще четыре копии, только уменьшенные.

– И как, справляетесь? – спросил Серый.

– Псы, как дети. Не обижай их напрасно, и они ответят тебе верной дружбой, – честно ответил Коротышка. – Как тут у вас дела?

– Хабара, как грязи. Даже в радиоактивные пятна не лезем, и так добычи хватает, – сказал сталкер в потертом комбинезоне. От входа раздался окрик:

– Стой, кто идет?

– Вольные бродяги, добровольцы на Кордон. Здорово, Вентилятор!

– И тебе наше здравствуйте, Белый Пес! Здесь у нас в гостях стая твоих родственников. Иди, здоровайся.

И Вентилятор, злорадно улыбаясь, вспоминая свой недавний испуг, кинулся внутрь, смотреть бесплатное представление.

– Белый Пес с напарником и еще пятеро к Сидоровичу идут, – предупредительно крикнул он сидящей у костра компании и развернулся, чтоб не пропустить важных подробностей. Приготовился веселиться.

Команда приглашенных на маленькую победоносную войну Кордона против блока НАТО бойцов, успела сделать шагов пять по направлению к огню, прежде чем до них дошло, что там сидят не только люди. Каждый человек, существо сложное, это дубли у нас простые. Реакция у всех была разная, но интересная.

Руководитель похода спокойно продолжил движение, погладив по дороге Косматого, подошел к Вожаку. Его приятель следовал за ним, тоже не сбившись с шага. Остальные вели себя забавнее.

Если между сталкером и чернобыльским псом дистанция меньше пятнадцати метров, можно было начинать вспоминать свою жизнь перед смертью. Хочешь, сопливое детство, хочешь, соседскую девчонку или декалитры спиртного, выпитого с друзьями. Мутант проскакивал это расстояние одним прыжком за полсекунды, не оставляя двуногому противнику ни единого шанса. Матерый ветеран мог попробовать пасть на землю, пропустить хищника над собой и оторваться от него. Теоретически.

Практически такой трюк получался у одного из сотни. О нем потом и рассказывали байки у лагерных костров. Сталкеры, вошедшие в ангар, знали эту статистику не в сухих цифрах, а в реках крови, пролившейся на землю Зоны. Только контролер и химера были страшнее псевдособаки на просторах от Чернобыля до северной границы, до болот Припяти. А тут целая стая сидела вперемешку с людьми.

Трое замерли на месте. Четвертый, дико завывая, кинулся к костру, пятый, срывая с плеча автомат, метнулся вбок. Попытался. Малыш и Коротышка недаром возились с псами. Основы современного боя и понятия об огнестрельном оружии они до стаи донесли. Серая волна плеснула с места, растекаясь по ангару отдельными пятнами.

Молния держала в зубах воротник автоматчика и слегка его потряхивала. Сталкера мотало по бетону, зубы его стучали, и под ним растекалось темное пятно. Бросившегося к огню паренька, небрежно, нехитрым приемом, скрутил Коротышка. Положив его на пол рядом, китаец, по привычке, почесывал ему ухо, и тихо приговаривал:

– Не надо на песиков кидаться. Они этого не любят.

Четверка псов, легко перепрыгнувшая и людей и языки пламени, застыла перед окаменевшей тройкой. Предводитель отряда, так и не дошедший до Вожака, развернулся и пошел обратно. Обняв пса за шею, он шепотом, отчетливо слышным в полной тишине сказал: «Мы с тобой одной крови, ты и я. Пошли на место, сухарик дам».

– И вы тоже марш к костру, дергаетесь тут, как новички без имени, первый день в Зоне или животных не любите? – зашипел он на своих спутников. – Дайте мне кто-нибудь сухарик, я псу пообещал, а у меня нет. А обманывать в Зоне нельзя, тем более аборигенов. Черный Сталкер, он все видит.

Три руки в долю секунды протянули ему три пакетика с сухарями. Собрав их все, Белый Пес махнул призывно, и дружная компания расселась по свободным местам. Авторитет командира, хрустящего халявными сухариками вместе с четвероногими гостями ангара, взлетел на ту заоблачную высоту, где царили Стрелок, Призрак и Меченый. Поняли они, почему у него такое имя.

Китайцы с удовольствием послушали рассказ о событиях на базе «Долга» и на земле «Свободы». Сообразив, что, выйдя в путь сейчас, они быстро догонят Епископа с Фунтиком, они решили не торопиться. Слишком близко к дому. Вернут на Агропром и попросят Молнию стеречь непослушных щенков. У той не забалуешь. С основной группой надо соединяться на дороге за Барьером, оптимальный вариант – прямо перед входом в бункер. Оттуда их обратно никто не погонит. Там каждая пара рук будет на счету. Из разговоров им стало понятно, что группа разделилась. Кабан и Крепыш проведут подготовительную работу, мастера появятся в самом конце.

И это правильно. Каждый должен делать свою работу, а если генерал поднимает полк в штыковую атаку, значит, он так и остался лихим командиром взвода, а погоны свои выиграл в карты. Мастер не всегда идет по Зоне, разгоняя слепых псов налево и направо. Чаще он сидит и думает о маршруте и опасностях на нем, и как большую часть из них лучше обойти.

Прошло около получаса, пока вновь прибывшие из Бара сталкеры, привыкли к обществу псов. Зазвучали привычные разговоры о свойствах артефактов и их комбинациях. Прозвучало предложение составить следующий набор. «Морской еж» для уменьшения радиации. «Слюда» для борьбы с потерей крови. «Вспышка» или хотя бы «бенгальский огонь» для увеличения выносливости и «батарейку», повышающую защиту от разрядов «электры». Пятый по личному выбору. Все согласились, что выбор неплох, только Серый захохотал.

– Три артефакта высшей группы на одном поясе, ха-ха-ха! Здесь новичок всего один, и тот уже в баре побывал, у всех остальных имена есть, а сколько у нас подарочков первого класса? – поинтересовался он.

Все смущенно закрутили головами, и только выходцы с Агропрома гордо продемонстрировали «морских ежей». Водились они на третьем уровне подземелья.

– Вот это я и имел в виду, – поучительно сказал Серый. – Когда сталкер может увешать пояс сплошной высшей группой, он с таким же успехом может вернуться за речку, и жить долго и счастливо, не вспоминая о Зоне. У Меченого личный арсенал стоил два миллиона, когда он на АЭС пошел. Сотник, когда на штурм Агропрома двинул, здесь добра на триста тысяч оставил, пулемет, винтовки, патроны в ящиках грудами лежали, бинты коробками. Просто однажды человек понимает смысл простой детской песенки. Исполняется на два голоса. Я был богатым, как раджа. А я был беден. Но на тот свет без багажа мы оба едем. Вот так, сталкеры.

Коротышка и Малыш переглянулись. Опытные люди думают одинаково, не взирая на цвет кожи. Братья-славяне хотели ухватить американских «зеленых беретов» за ягодичную мышцу. Так не помочь ли им в этом деле? Благо, время позволяет.

– Надо открыть ворота КПП настежь, – сказал Малыш. – Погоним всю дичь на Кордон, пусть понервничают. За кабанами туда прибегут и слепые псы. Пусть спецназ увидит настоящую Зону.

Два сталкера из добровольцев, успевшие перекусить и выпить чаю, пошли выполнять задуманное. Цепь загонщиков получилась плотной, пойти решили все. Даже Серый решил размяться. Руководство облавой поручили Белому Псу. Между делом, вспомнились слова Кабана о мастерах, давших ему гордое имя.

– Не буду хвастаться, – скромно сказал лидер свалки, – не к лицу это ветерану, но уважают меня бывшие воспитанники. Становятся мастерами, а в гости все равно заходят, новостями делятся. Вот и Фунтик недавно заходил с приятелем своим, бывшим бандитом, Епископом. Со своими песиками. Парнишку с Кордона сразу приметили, можно сказать в приятелях он у них.

Прибежали сталкеры ходившие ворота открывать. Дал Белый Пес им немного отдышаться, и скомандовал выход. На дороге стая и отряд рассыпались в цепь. В небо ударил леденящий вой чернобыльской облавной охоты.

Зона, Янтарь

Сеющий ветер пожнет бурю. Золотые слова. Стану королем Речи Посполитой, прикажу их высечь в тронном зале. С закатом прибежал подранок. Разоружили его и отдали профессорам для опытов. Те намазали ему голову зеленкой и предъявили счет с неописуемым количеством нолей. Короче, попал он в начале третьего тысячелетия в вульгарное античное рабство. Шучу я. Не хочу быть польским королем. И руку Сахаров бойцу-гладиатору собрал фирменно. А остальное – чистая правда. При ставке тысяча монет в день – за полгода рассчитается с учеными. Только шесть месяцев в Зоне еще прожить надо. Фома – человек отходчивый, в сердце зла не держит, рассказал со смешочками, из-за чего драка вышла. Он им посоветовал в простоте душевной, идти обратно в бар, выпить на дорожку и шагать к периметру. Ребята обиделись, ответили грубо и получили ряд ценных советов как при встрече со снорками притвориться одним из них. Слово за слово, партбилетом по столу и четыре свеженьких покойника. Хорошо поговорили. Результативно.

От дренажной трубы понеслись звуки пира во тьме. Там, на свежую мертвечину, набежало все зверье Янтаря. Понял я, что сглупил в очередной раз. Поленились прикатить бочку с бензином, засунуть ее в тоннель и поджечь. Дорого нам эта слабость может обойтись. Внутри спать нельзя, табачный запах от трех курильщиков сильнее вентиляции. На крыше сегодня тоже не пойдет. Снорки не дадут. Стою под душем, плещусь, думаю о вечном. Стук в дверь.

– Что, связь появилась?! – кричу.

Нет, засоня встал. Весь световой день проспал, визит «долговцев», драку, охоту на снорков, все пропустил. Вышел, натянул на себя все выжатое, но мокрое, кепку козырьком назад повернул, и пошел в столовую, где все веселились.

– Над чем смеемся? – поинтересовался так, из вежливости. Зажми уши ладошками, все равно в сотый раз расскажут какой-нибудь бородатый сталкерский анекдот. Мне только один нравится. Про сталкера, наемников и колодец.

– Его зовут Аскольд! – сквозь смех выкрикнул Бродяга.

Да, удружили папа с мамой парню. Долго имя выбирали. Бывает и хуже, но реже. Например, Даздраперм. Это я не шучу. Видел в документах, когда работал в кредитном отделе. Это лозунг такой сокращенный. Да здравствует первое мая. Тот дедок, как раз первого мая тридцатого года и родился. Все упились до положения риз, а он всю жизнь с этим ужасом жил.

– Хорошее княжеское имя. Или дворянское. Граф Чернобыльский Аскольд Миротворец. Прошу любить и жаловать.

Я отвесил церемониальный поклон. Народ странно затих. Не везет мне с раздачей имен. Недавно пришли наградные листы с орденами в Киев из разных стран. На всех, кто с новым наркотиком по мере сил боролся. Акеллу не обидели, так в документах и писали, члену группы захвата, псевдоним «Акелла». Он сейчас самая орденоносная псевдособака в мире. А Герду обошли на повороте, потому что все знали Герду фон Стальшмитд, лучшую напарницу пана Кречета, и все награды выписали на ее фамилию. Интересно, во что я втравил этого наемника, наугад кинув ему псевдо?