Текст книги ""Фантастика 2024-77". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

Соавторы: Александр Лукьянов,Владимир Журавлев,Станислав Лабунский,Александр Тихонов,Ирина Гостева,Владимир Атомный,Михаил Белозёров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 236 (всего у книги 341 страниц)

– Ты так говоришь, – улыбнулась она. – Носить-то мне.

– Я волнуюсь, как бы твоя родня не подумала обо мне всякого. Мол, если символом отношений стала столь хрупкая вещица, то и сами они не стоят уважения.

– Ты мыслишь по-русски, Игуурь. Крепость уз заключается не в приданном или других подарках, а в силе чувств. Мои, как у повелительницы горных троллей к герру Манелигу. Надеюсь, что ты не отвергнешь их дикой сути.

Я ощутил удивительный, уже позабытый дух свейских застолий. Поэтизма речей и драматизма чувств. Подхватил кубок едва принесённого мёда и заговорил:

– Не сломлена моя любовь к Природе. Не пал я перед пагубным поветрием, когда в угоду плоти мы обращаем к ней копьё. Пусть те, кому затмили взор владенье и богатство, чураются корней. Я не такой. И потому приму всю дикость и будешь ты женой.

После такого пришлось сделать несколько мощных глотков. Порывы нередко порождают волны стыда после, и чтобы погасить его жжение в первые секунды, нужен напиток.

Марина потребовала перевода. Пришлось обуздать смущение и сделать, но моя верная огнепоклонница не стала смеяться, а шумно захлопала в ладоши. Вкупе с обжигающим взглядом от Сигрюнн это поддержало и успокоило.

Патетически закрепив союз, мы приступили к обеду. Вкусному и сытному. Однако, стоило нам опустошить тарелки, свейка заявила, что готовит лучше. Мы, ясное дело, подивились, всё же она из знатного рода, где готовят слуги. И всё бы на том закончилось, если бы Марина не предложила ей нас побаловать. Сигрюнн охотно согласилась. В результате, последующие пару часов мы прошерстили ярмарку в поисках нужных ингредиентов. Труднее всего оказалось найти дичь. Всё же торжище полно скота и охотникам рискованно везти мясо. Свейка стояла на своём – для рагу нужен кабан и точка.

Понимая свою роль, я пообещал, что добуду и отправился в лес. Леший зову внял и вскоре на меня выбежал молодой кабанчик. Его смерть была быстрой – магия разит мгновенно.

Так же, пока ещё были на ярмарке, я приобрёл отличный нож. Не совсем охотничий, но для освежевания подошёл. Стало немного стыдно, когда Сигрюнн попросила передать его ей – видеть мои неловкие попытки уже не могла.

К сумеркам лагерь наполнился чудным ароматом. Из кабана девушка тушит рагу, а к нему, тут же на костре, жарит хлебные лепёшки. Мы на подхвате. Будто учуяв дивный аромат, с торга вернулись свеи. Гюннар хоть и ворчал, что не достойно благородной деве кухаркиным ремеслом заниматься, но, похоже, с готовкой сестры знаком и потому быстро утих. Дабы отвлечься от разыгравшегося аппетита, все нашли себе занятие, но взгляды то и дело липнут к закоптившемуся котлу. Дикие травы и мясо могут даже тролля разбудить.

Наконец, Сигрюнн торжествующе заявила, что рагу готово. На скатерти уже ждут горячие лепёшки, маринованные грибы и сметана. Никого звать не пришлось. Чашки быстро наполнились двойной порцией мясного блюда, в жадные объятия огня были брошены ветки и мы приступили к пиру.

Я потерял дар речи. Воистину некоторые лишь переводят продукты, но не готовят, ибо познав столь яркий и дурманящий вкус, можно навсегда потерять аппетит к менее изысканной еде. Сигрюнн божественно хорошо готовит. Каждый из присутствующих едва не проглотил собственный язык. Похвала посыпалась на светлую голову девушки щедро, как из рога изобилия. Она приняла её спокойно, хорошо понимая, что еда удалась.

Иван вернулся к ещё тёплому котлу. Спокойно съел тарелку и замер в поклоне. Его тоже поразило в самое сердце.

Вскоре мы отошли на традиционный перекур. Иван кратко рассказал о результатах, потом посмеялись над памятными ворами.

– Спасибо, что не тронул.

– Да ладно, – махнул я рукой.

– Всё же ты на службе и обязан их наказывать, – резонно отметил брат.

– Верно говоришь. Только вот причина их появления точно не в том, что власти излишне мягкосердечны. И секут, и вешают, и на труд каторжный ссылают. Полно этого всего, брат. Но и беспризорников меньше не становится. Куда им ещё податься? Все хлебные места давно заняты. Чего уж там. Пойти преступным путём – это довольно очевидный выбор. Никому не нужные души.

Трубка иссякла и я стал перезаполнять.

– Мудрый ты человек, – похлопал Иван по плечу.

– А ты их под крыло собираешь. Хоть какой-то порядок. Вот и делай своё дело. У нищих-то поди не воруют. Пустой кошель не звенит. А у кого он плотный, тем и пропажа не так страшна.

Я задумчиво взираю на перемигивание огоньков в недалекой Усть-Ижоре. В опустившейся тьме, те пять воришек, поди уже спать укладываются. Как псы, поджимая куцые хвосты.

– Спасибо, брат. Ты не пожалеешь о своём решении.

Ночь – это время исконных сил. Леший ещё днём намекнул, что услуги оказывает не за красивые глаза. Поэтому, дождавшись пока девушки заснут, я выбрался из экипажа и размял тело. Звериная кровь выгнала всякую сонливость. Свей-часовой проводил удивлённым взглядом, но обошёлся без вопросов. Лесная тьма быстро проглотила мой силуэт.

Глава 7

Каждый лес имеет свой характер и различается не только видами деревьев и трав; количеством оврагов, ручьёв и буераков. Лес – это целый сонм духов. От мельчайших до настоящих чудовищ. У некоторых, уголёк сознания едва теплится, у других может быть за гранью человеческого понимания. Леший не столько главный над ними, сколько наиболее подходящий под роль связующего звена между явным миром, иначе человеческим, и сложной структурой других мерностей. Я хорошо помню первые уроки в Северной магической традиции, когда родители старались объяснить, что хоть у духов и есть с нами нечто общее, но не следует воспринимать устройство тонкого мира сродни нашему. Природное многообразие дополняет друг друга, но не подменяет. Есть мы, а есть они.

В области Усть-Ижоры нашлось пугающее лешего место. Учитывая насколько тот стар и могуществен, – а проявлений этому масса, взять хотя бы то, насколько мне сейчас легко идти сквозь древнюю чащобу, – нужно понимать, что неприятность ждёт большая. Волнений особых нет, если будет совсем уж трудно, я смогу отказаться, избавлять местность от беды, но спокойствие всё же от другого – это мой путь. Русским магам такое не доступно.

Идти действительно очень легко. Ноги не спотыкаются и не подворачиваются на камнях, ветки не тычут в глаза, не царапают кожу и даже за одежду не цепляются. Наступаешь на твёрдое не глядя, обходя все норы и болотца. Путь прямой как жердь – не нужно искать лазейки в буреломах или обходить обрывистые русла.

Кругом полно любопытного зверья и птиц. Пока я иду, они даже друг другу не угрожают. Служат духам глазами и ушами. От мелких грызунов и безобидных любителей покушать травы, до крупных хищников и даже дурной росомахи. Я напился вместе с ней из ручья.

Прошло около двух часов, когда я стал замечать, что умолкли птицы, зверь пропал и лишь трава с деревьями, как прежде пышна и жива. Особо насторожили духи – их стало меньше, в основном остались мелкие и те прячутся по уголкам. Заволновался Фарух – житель перстня. Если бы мог сбежать из золотого вместилища, то смылся не задумываясь.

– Чего ты?

“Хос-с-сяин, туда не надо ходить”.

– Терпи, гадёныш. Взял тебя на свою голову.

Появилась старая тропа. Лес потерял в дикости и стали заметны старые следы ухода. Спустя ещё время деревья совсем поредели, меж ними запетляли дорожки, я различил скамейки и беседки.

Не заставил себя ждать и большой особняк сделанный из камня. В скупом свете полумесяца, он мрачно довлеет на заросшем травой участке. В оконных проёмах лишь мелкие зубья стёкол так, если бы их кто-то старательно выбивал.

Я замер. Последний шаг словно спустил тетиву или оборвал нить сигнальной ловушки. Нечто встрепенулось в глубинах дома. Задрожал в перстне Фарух, да и моё звериное начало издало рык – нас заметили. И это крайне опасное создание.

Хочется предаться отчаянному бегству, но я тут с разведкой. Возможно, боем. Если всё сложится удачно, то избавлю округу от беды сегодня же.

Сквозь стены протаяла гигантская фигура призрака. Я завороженно уставился на колышущийся, словно на ветру плащ и редкие длинные волосы. На месте лица безобразный череп, а суставчатые, костлявые руки с останками плоти тянутся ко мне. На границе слуха раздался раздирающий душу крик. Если до этого я более-менее владел собой, то после него совсем потерял волю. И к сражению, и к бегству.

Едва сократив расстояние наполовину, огромный призрак коснулся эфирного чана внутри меня. Помню, как такие твари медленно высасывали ману, грозя иссушением. Этот же словно выбил дно – сила мгновенно кончилась, я завалился на спину и лишь глазею в небо, наблюдаю за приближающейся смертью.

Перстень раскалился до бела. Пошёл дым от сжигаемой кожи, металл вспыхнул и оплыл. Из него прочь выметнулся Фарух и с визгом исчез. Призрачная фигура монстра, что почти достигла меня, вдруг остановилась. С ужасом и оцепенением я наблюдаю, как существо повернулось в сторону Фаруха и размеренно поплыло уже туда.

Я высушен как медуза на раскалённом песке. Сознание держится едва-едва. Нет сил на месть, новые планы, жизнь. Нет ни единого корешка, за который могу ухватиться и не сорваться в ленивую пучину чёрного тумана смерти. С отчаянием осознаю, что род Крузенштернов оборвётся здесь – на заросшей лужайке перед неведомым имением.

Тело вдруг выгнулось, каждую жилку пронзила боль. Каждый, даже самый дальний уголок сознания задрожал от внутреннего стона. Я мгновенно вознёсся на пик страдания, познал всю глубину возможной боли. Ощущения мира вернулись бурным селевым потоком, что перемалывает между булыжниками каждую косточку. Этот зов, или скорее приказ, вбил лишь одну мысль – беги! Я не могу осознать, кто или что сейчас обрушилось на меня, но ощутил зыбкую возможность двигаться, и тут же бросился прочь. Пытаемый и пестуемый болью. Оживлённый ею. Заново рождённый.

Звонкий удар о камень привёл в чувство. Сил хватило лишь на то, чтобы приподняться – ухватив за обе голени и берцы сапог, меня тащат волки. Сквозь мрачные кроны леса проглядывает бледное небо наступающего утра.

Сопротивляться хищным тварям нет желания. Впрочем, они пока лишь куда-то тащат. Как только начнут жрать – попробую отпугнуть или перебить.

Спустя несколько минут мы вдруг оказались на памятном тесном лужке, где под камнем живёт леший. Волки дотянули до основания и тут же ретировались, заскулив и поджав хвосты.

Очередная струйка едкого дыма поползла по толстому мху ко мне. Словно бы под камнем оказался спрут и слепо ищет жертву. Я попробовал откатиться, но лишь плюхнулся лицом в ручей. Судорожно выдернул голову из ледяной воды, перевалился набок и тут уже дым настиг. Голову объял дурман и я уловил послание от лешего не противиться. Мох подо мной зашевелился, стал расползаться и поглощать тело. Сознание уплыло в расставленные духом силки.

С высоты птичьего полета, глазам предстал злополучный дом. Только ещё ухоженный и населённый. Черепичная крыша, зелёные лужайки и светлые пятна платьев.

Следом, взгляд из головы другого животного, может быть собаки – шумное застолье и веселящиеся гости. В череде лиц одно мне показалось знакомым, но догадка, кто это, настойчиво не поддавалась и уплывала.

Вскоре мне удалось понять логику показываемых эпизодов из жизни. Сначала свадьба, далее – семейный быт. Симпатичная молодая жена и статный муж. Леший особенно показал эфирный план обоих – могущественные маги. Фон имения постепенно меняется. Накаляется конфликт. С мутными образами, но с чётко услышанными словами, мне показали сцену выяснения отношений между старшим представителем рода и младшим, тем самым недавно женившимся юношей. После этого пронеслись картины хмельного возлияния. Одурманенный, молодой муж набросился на жену и взял силой.

Уже лучше улавливая ход событий, я наблюдаю, как идёт беременность. Трудные роды, показавшийся слишком маленьким ребёнок. Атмосфера дома пропитана страданием и ненавистью. Казалось бы желанные роды, но не вызвали даже всплеска радости. Ни у молодой матери, ни у остальных жильцов.

Явно больной, новорождённый наследник всё же выжил. В том числе благодаря выдающейся магической мощи. И эта сила начала бить из него, разрушая всё вокруг, в том числе калеча людей.

Следующие картины показали его нахождение уже под землёй, в некоем помещении. Я быстро понял, что оно находится под домом. Существа, что видели мучения младого мага, зачастую умирали от проявлений одарённости. Видя это множество предсмертных картин, я пуще прежнего понял больную сущность ребёнка. За ним пытались ухаживать, но однажды он особо сильно исторг рвущуюся изнутри мощь и убил мать. Истерзанный и вмороженный в стену труп нашёл муж. Мне явилось его искажённое лютой ненавистью лицо. Лишившись разума он убил ребёнка, а затем и себя.

Всё горе, вся ненависть и злость стали зерном для появления ужасного призрака. Леший сумел разъяснить мне суть этой беды. И стоило последней картине погрузиться во тьму, как я пришёл в себя.

Насквозь промокший и едва попадающий зубами на зубы, но живой и даже в силах подняться. Успел наступить день, с мутного неба светит солнце, а вокруг обиталища лешего гомонит лес. Я собрал крохи эфира, что успели скопиться и поддержал силы явного тела. По жилам тут же потекло тепло, а вскоре стало жарко. Не теряя времени, двинулся к лагерю. Нужно постараться найти слова для ответов на справедливые вопросы друзей.

Поморщившись от боли я посмотрел на правую руку – средний палец опух и стучит. У основания сильнейший ожог. Если бы не целительство лешего, то лишился бы перста, а то и кисти. Помянул Фаруха добрым словом. Трусливый дух спас жизнь. Очень жаль бедолагу.

Хорошо, что сапоги на месте. И часы. Всё остальное же потеряно, а так хочется выкурить трубку…

– Я же говорила сам придёт! – торжествующе посмотрела на остальных Марина. Иван, глядя на меня, покачал головой, а вот Сигрюнн бросилась навстречу. Потом совладала с чувствами и остановилась.

– Ты в терновый куст упал? – критически осмотрел меня брат. – Чего приключилось опять?

Я плюхнулся на мешок рядом со свейским возом и привалился к колесу.

– Чуть не сдох.

– Ну и осёл, – с досадой заключила Марина и отвернулась. Я же перевёл свои слова для Сигрюнн.

– Я кое-что чувствовала этой ночью, – нахмурившись сообщила свейка. – Лес был встревожен.

Иван подал воды и я жадно присосался к бутылю.

– Есть хочешь? – буднично спросила Марина.

– Очень. Будь добра, а то сил совсем нет.

Услышав родной язык подошли двое свеев. Я начал рассказ, сразу делая перевод. Без деталей, но по существу. Лица окружающих дружно вытянулись и только Марина пуще прежнего разозлилась. Удержала реплики в себе, но позже точно выскажется.

Мысли устало ползут в голове. После сытного обеда так вообще. Нужно собраться с силами и переодеться в сухое – горку одежды Марина положила рядом на другой мешок. Самих девушек я уговорил отправиться на ярмарку. Всё равно, как только одолею слабость и таки переоденусь, то сразу спать. В лучшем случае до вечера, а то и на всю ночь.

Нет даже угрызений совести, хотя повод хороший. Я просто опустошён вылазкой.

С громким стоном поднял разбитое тело и взялся за одежду.

Не считая пробуждения от укладывающихся девушек и в свете этого посещения ближайших кустов, проспал до утра. Эфирное вместилище ожило после безжалостной выжимки призраком, мана стала пополняться практически с прежней скоростью и общий объём перевалил за половину. Явное тело тоже старалось поспеть за эфирным, но результаты не столь выдающиеся. Не сравнить с удивительными исцелениями в роще Хранителей или от рук Герды.

Третий день на ярмарке начался с вкусного завтрака и жара от костра. Не стерпел и взял трубку у кучера. Сели перед сыто гложущим дрова костром.

– Может, тогда назад заберёте табак? Да и трубку сразу, у меня всё равно старая есть. Как говорится: легко пришло – легко и уйдёт.

– Брось, это ни к чему, – махнул я рукой. – Наверняка ещё разок-другой попрошу и всё.

– Воля Ваша. Уж простите, но вы бы поаккуратнее в делах, – покосился Иннокентий. – Сильно Вас ночью потрепало. Тревожно даже.

– Это да…– протянул я, заворожённо глядя в костёр.

– Мой интерес простой – у Вас хорошо работается, – улыбнулся жёлтыми, кривоватыми зубами дядька.

– Обещать не могу. Как-то всё по краю получается ходить.

– Мятежная молодость, – покивал кучер, принимая трубку. Сделал глубокую затяжку.

– У Вас тоже так было? – повернулся я.

– Кхех! – с кашлем рассмеялся он. – Скажем, имея увечья было тяжело куражиться, но я старался.

– А, я просто забыл. Так сразу и не скажешь.

– Спасибо, господин. Держусь молодцом. Негоже хворями бахвалиться.

– Ах-хах! Было бы забавно состязаться в них.

Интерлюдия первая. Петергофский туман

На окраинах Петергофа, в примыкающем к основной части города районе, есть несколько мест для спокойного обеда. В одной из таких харчевен, с выцветшим и потому нечитаемым названием, обедает Замыкающий. Он с каменым видом помещает в рот ложку за ложкой, делая несколько жевательных движений и потом глотает. Это наверняка бы привлекло внимание других обедающих, но изощренная магия вычёркивает демонического мага из внимания сидящих. Общение с ним не останется в памяти и даже под пытками люди не смогут вспомнить случившегося.

Если бы Замыкающий мог испытывать человеческие чувства во всей полноте, то еда и прочие человеческие потребности вызывали бы в нём отвращение. Лишённый же демонической волей подобного, он просто выполняет всё необходимое для поддержания жизни в явном теле. Нет, конечно, могущественная иномировая магия в некоторой степени влияет на естественные человеку нужды, но избавить от них не может.

Орден направил Замыкающего в Петергоф не с рядовой разведкой. В области замечены признаки Синеглазых ведьм и судя по наблюдениям, здешняя представительница ковена весьма сильна. Главной причиной, почему Орден всегда знает, где искать очередную ведьму, служит их страсть к наведению порядка в округе. По изменениям в общем эфирном поле можно понять примерное их расположение. И лишь на северных землях с этим имеются проблемы, в силу специфики местной школы магии. Бо́льшая часть живых Синеглазых колдуний обитает именно там.

Петергофская ведьма существенно наследила. Замыкающий не сомневается в присутствии, но пока не может сузить зону поисков. Силе его магии противостоит не менее могущественная, поэтому в городе адепт уже долго. Если бы мог, то уже бы нервничал.

Подозрения, что цель поисков прибегает к чьей-то помощи закрадывались не раз, но только недавно Замыкающий смог найти этому косвенное подтверждение. Пребывая в очередной раз на площади, он вдруг ощутил поток внимания. Этого не могло быть. Преодолевать барьер скрывающий адепта Ордена никто из магов не может. Только сами колдуньи или же их приспешники. Ещё большую смуту в голове Замыкающего посеял безрезультатный поиск хозяина потока внимания. Тот просто пропал.

Опыт охоты учит, что если не удаётся выйти на ведьму поиском на местности, нужно заставить её действовать. Как правило, начать портить окружающее пространство. Не слишком явно, иначе она затаится. Следует маскировать действия под естественные или сторонние причины. Опыт показывает, если навредить именно природной части ведьминой территории, то она гарантированно вмешивается.

Замыкающий охотится не первый раз. Уже убиты две ведьмы. Второй класс силы в Ордене – это признание заслуг. Демоны открыли ему многие умения. Недавно опыт подсказал Замыкающему, что он уже рядом с целью. Многие дни хождения по лесам и оврагам не прошли безрезультатно. Осталось немного. И тогда он решил сделать приманку – в небольшом лесу создал двух призраков. Слабых, но опять же, опираясь на опыт, он знал, что сотвори сильных – колдунья тут же почуяла бы неладное.

Замыкающий затаился. День проходил за днём, но ведьма так и не показалась, словно бы не заметила появления чужаков. Тогда адепт овладел разумом двух детей из соседней деревни и привёл к призракам. Мучительная смерть впечаталась в эфир так, что ведьме не должно было остаться выхода.

Периметр вокруг лесочка с призраками был охвачен сигнальной магией. Синеглазой колдунье стоило лишь сунуться, как Замыкающий бы тотчас узнал об этом. Но снова потянулись дни, а когда он пришёл проверить ловушку, то обнаружил лишь следы боя. Это посеяло замешательство в голове у проводника демонической воли. Или ведьмы способны на большее, чем представляет Орден, или у местной имеется помощник. Замыкающий насторожился.

Немедля он начал просматривать город. Сильно мешает фон Петергофа – количество одарённых крайне велико и эфир сходит с ума. Ко всему прочему вносит искажения гимназия, ибо проводит постоянные тренировки и опыты с прикладной магией. К беспокойству Замыкающего, найти помощника пока не удалось.

Походу дела были убиты несколько магов. Три стражника и двое других одарённых. Во тьме одного из закоулков, Замыкающий снял скрывающей его кокон, что всегда висит тяжкой ношей. Именно в этот момент туда заглянул отряд военных. Лишённые возможности кричать, они умерли исторгая из горла лишь хрипы, прервавшиеся кровавой пеной. Скованные болью тела упали на брусчатку, а выпученные глаза безумно уставились во тьму.

Оставшихся двоих одарённых Замыкающий убил ради тишины. Раз в двое-трое суток демоническому магу требуется непродолжительный сон. В это время парочка за стенкой вздумала предаться любви. Движимый остатками доступных Замыкающему эмоций, он лишил их жизней, вдавив магией в кровать так, что та сначала с треском провалилась, а потому уже кожа влюблённых не выдержала и комнату забрызгало кровью раздавленных. После этого он спокойно проспал положенные несколько часов.

***

После чудесного спасения, я почти всё время провожу в лагере. Только для совершения обязательных при восстановлении ритуалов хожу в лес. Но всё сам, не прибегая к помощи духов-хранителей. Они всё равно откажут, но даже если и согласятся – меня и так совесть грызёт. Привык брать преграды с наскоку, а тут такая пощёчина, мол, приди в себя. В мире полно людей и сил, могущих растоптать пока ещё уголёк твоей жизни. Тут же вспомнился отец и примеры того, как он проявлял осторожность.

Этим мыслям тут же возражают другие, а я, как хозяин головы, всё стараюсь заставить её заткнуться и дать возможность бездумно посидеть, полежать или совершить прогулку.

Каких-то три дня растянулись, словно неделя. Свеи продали товар, купили кое-что взамен, в том числе подарки и засобирались в дорогу. В то же утро к нам пожаловал посыльный из военного форта и передал приказ Геннадия Ортеговича явиться в Петергоф. На моё удивление, как вообще посыльный нас нашёл, ответил Иван, мол, они справлялись в форте обо мне в день пропажи и просили сообщить, если появлюсь.

Всё совпало: Сигрюнн нужно ехать, нам тоже, да и себя я успел привести в порядок. Эфирное и явное тела вновь готовы к бою.

– Ингви, давай поговорим?

Свеи шумно собираются, наши медленные сборы так же мешают важному разговору. Я встряхнулся, прощаясь с последними каплями лени и слабости.

– Обязательно. Пойдём? – я поманил в сторону Усть-Ижоры.

Лишь на половине спуска с холма, где раскинулся гигантский дуб, девушка разомкнула губы, а я оторвался от любования красотой ясного, тёплого дня.

– Бросить всё и остаться сейчас я не могу. Прошу, пойми меня.

Я подхватил её прохладную и удивительно нежную руку. Приподнял, чтобы ещё раз восхититься изяществом формы и особым оттенком кожи, ближе к розово-белому, а затем поцеловал.

– Я знал это ещё с самого начала, моя эльфийская принцесса.

– Нет, Ингви, – помотала она головой. – Когда всё случилось, я действительно намеревалась не ехать обратно.

– Это радует, – сыграл я бровью и посмотрел на неё с улыбкой.

– Ты невыносим, – полушуточно возмутилась Сигрюнн и вырвала руку.

– Ехать домой нужно, – уже серьёзно проговорил я. – Ты – дочь не только Альвы, но и Торвальда. Род Гардарсонов не какой-нибудь заштатный, чтобы спускать кому-либо пропажу дочери. Тем более такой! Ещё и на русских землях. Меня разбирает смех, только представлю, как Гюннар будет объяснять это твоему отцу и деду.

– Ужас! – пуще прежнего побелела она. Я снова взял под руку и помог обойти лужу.

– Могут и войну начать. Ну или конунг обратится к русскому Императору и меня быстро выдадут свеям, – расхохотался я.

– Это не смешно, Ингви! – встревожено посмотрела девушка.

– Почему же? Разве мы не начинали войн из-за женской красоты?

– Нельзя относиться к этому столь легкомысленно.

– Я готов плыть в Королевство с войной, чтобы получить тебя, а потом вынести на руках с полыхающей земли на корабль. Жаль пока нет армии для этого.

– Не смей! – полыхнула она лицом и остановилась. На нас с интересом уставились посетители ярмарки, кою мы обходим по краю. – Нужно всегда искать мирные способы решения проблем.

Я пуще прежнего отдался смеху, но сказал:

– Шучу, Сигрюнн, просто шучу.

– Не похоже.

Мы продолжили путь, приближаясь уже к каменной части села. Нужно забрать белых красавцев из конюшни.

– Так что да, отправляйся домой с братом. Скажи своим, что я зову тебя в жёны. Представь, как русского дворянина, Колыванского Игоря. Скажи, у меня достаточно средств, чтобы содержать нас, что есть дом в Петергофе и я всегда жду их в гости.

– Думаю, это поможет убедить деда и отца.

– Правда, дома пока нет, да дворянство ещё не получил, но к их приезду я постараюсь решить эти вопросы.

– Ингви! – сдвинула она брови. – Ты понимаешь, что они и так будут в гневе? Сколько себя помню, русских они никогда не жаловали.

– Но я же хорошо говорю по-свейски, – с широченной улыбкой отозвался я.

– Это действительно хорошо. Как и то, что знаком с нашей культурой и неплохо разбираешься в обстановке на наших землях …– проговорила Сигрюнн и я понял, что в её аккуратной и дивной голове сейчас идёт активная работа по подбору доводов в мою пользу.

– Скажи им, что я с Севера, с Мурманова берега. Это рядом с Норвежскими землями. Считай, свой. А ещё добавь, что если кто-то из них сомневается во мне, то пусть приезжает и сразиться по правилам дуэлей. Пусть хоть все вместе выходят против – я всё равно одержу победу. Так и скажи. Если думают, что найдут для дочери мужа сильнее, то сначала придётся это доказать.

– Опять ты хочешь решать всё силой, – омрачилась Сигрюнн.

– Ты не хуже меня знаешь, что Гардарсоны уважают силу, – возразил я. – Серьёзно, Сигрюнн, скажи им это и сама убедишься в действенности.

– А если они решат приплыть и проверить? Особенно Вегард, он до сих пор с полуслова вспыхивает, как юнец. Если бы не мама и папа, давно бы уже все торговые отношения порушил.

Вернуть Гардарсонам должок – это весьма желанное развитие событий. Сопричастность к атаке на мою семью ещё предстоит доказать, но и без этого к ним хватает претензий. Дядя Хротгар никогда не забывал предложить отцу вызвать кого-нибудь из Гардарсонов на бой. Почти каждый месяц ходил драться. В его присутствии лучше было вообще не произносить ничего с ними связанного – легко могло прилететь только за это.

– Я готов, – хмуро посмотрел я, ощущая, как волнуется море ненависти внутри. – Если проиграю, значит не достоин тебя.

– Не говори так, – прижалась она, начав поглаживать по голове и спине. Удивительно, но успокаивает. – Я хочу быть с тобой не из-за богатства и силы. Я люблю тебя. И нужно лишь уговорить деда и отца.

Люди с улыбками смотрят на нас, но и меня взяла пронзительная искренность момента. Чуть отстранившись, я заглянул в холодную красоту её серебристо-серых глаз.

– У нас всё получится. Верь мне.

Сигрюнн обладает крайне необычной красотой для русского глаза. Служивые маги в форте не могли оторваться, пока ответственный за конюшню выводил белых исполинов. Девушка сносит внимание спокойно – успела привыкнуть за время ярмарки, а вот мне досталась новая порция уважения и зависти. Мало того, что отмечен особой бляхой и приказ по ней имеется, так ещё и с дивами под руку хожу.

Путь назад прошёл под лёгкую беседу, перемежаемую ласками коней – в них свейка души не чает и потому чуть не забыла вручить подарок:

– Погоди, Ингви. Я хочу кое-что дать…

Мы остановились перед холмом, а девушка запустила руку в вырез платья и извлекла ладанку, что висела на шее. Положив ту мне в ладонь, Сигрюнн достала из скрытого кармана ещё один кожаный мешочек с несколькими баночками покрытыми руническими письменами. Я не успел понять смысл, как всё оказалось у меня.

– Ты воин, – с чувством произнесла она. – Тебе они нужнее.

– Это…

– Порошки берсеркеров и шаманов. Только не отказывайся! – положила она палец мне на губы, хотя я лишь хотел выпустить возглас удивления. – Я ещё достану. Ничего не произойдёт за это время, а вот с тобой может, так что бери.

– Принцесса моя, благодарю за бесценный дар. Даже не представляю, как они у тебя оказались. Это ведь…– я умолк, чтобы не раскрыть свое происхождение перед другими.

– Мама дала. На всякий случай. Чтобы погибнуть в бою и не достаться врагам для услады.

– У меня нет слов, Сигрюнн, – развёл я руками. – Сложно даже придумать, чем я мог бы тебе отплатить.

– Ингви, – приблизилась она, – береги себя. Не погибни в безвестной глуши. Не дай задуть огонь своей души. Я вернусь к тебе и мы сможем жить вместе.

– Долго и счастливо, – улыбнулся я.

– Если мне удастся уберечь тебя от безумных поступков, то да.

– А если нет? – ухмыльнулся я.

– Брошусь в море в тот же день.

Я поражённо покачал головой. Ласково провёл ладонью по лицу, любуясь холодным блеском красивейших глаз.

– Это слишком много, Сигрюнн. Моя жизнь столького не стоит.

– С этого момента стоит, – прошептала она и коснулась лбом моего лба. – Пообещай, что будешь ценить?

– Даю слово.

Поцелуй скрепил клятву.

Наш экипаж покатил в сторону тракта лишь к вечеру, свеи же отчалили днём. Марина заметно погрустнела и разглядывает пейзажи за окном. Лето в разгаре, стоит удивительно ясная и тёплая погода. Поют и кричат птицы, словно солнце им больше не указ, ровным фоном стрекочут насекомые. В приоткрытое окно струится приятный луговой аромат.

Иван с Катериной ведут тихую беседу. Удивительная она девушка. Есть такие, которых и слышно, и видно за версту. О них не забудешь, а порой, когда уйдут, блаженно выдохнешь. Катя же иная – нисколько не возмущает мир, легко вписывается в общество и словно тёплый вязаный жилет из мягкой шерсти: пока есть – ты её не замечаешь, но когда нет – тут же понимаешь, что чего-то не хватает.

Я легко улыбнулся им и перевёл взгляд на Марину:

– Чего загрустила?

– Я? – растерялась она. – Ой, нет. С чего бы? Так, просто…

– Сигрюнн хорошая, да?

– Очень, – озарилась девушка. – Не думала, что так привяжусь к иноземке. Все они раньше были словно страшилы из сказок.