Текст книги ""Фантастика 2024-77". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

Соавторы: Александр Лукьянов,Владимир Журавлев,Станислав Лабунский,Александр Тихонов,Ирина Гостева,Владимир Атомный,Михаил Белозёров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 263 (всего у книги 341 страниц)

Для начала, я как можно сильнее растворил сознание по эфирной сетке. Если просто пучком сознания отправиться навстречу Оплоту, то можно активировать конструкты защиты и заранее встревожить некромантов. Поэтому я применяю Северные практики полной гармонии и тысячами очагов сознания устремляюсь на естественных токах к острову. Каждая крупица меня запоминает как течёт эфир, где идут возмущения на раскинутые конструкты, чётко помнит каких они размеров и как соотносятся друг с другом. Затем я собираюсь воедино и перед уже привычным ёмким сознанием возникает общая картина. Это ещё не чёткое понимание где и какой контур за что отвечает, но благодаря опыту в Английской школе могу догадаться об основных элементах защиты или общего устройства. Просто некроманты не ждут нападения в сердце родной страны. Главная угроза – это бессмысленно слоняющиеся мертвяки и их более старшие формы. Они идут под водой и выбираются на берегу острова Мэн, где их встречает защита некромантов. Сложная сеть конструктов направленная на выявление этих врагов мне не интересна, так как там строгое отделение живых от мёртвых.

Следующим усложняющим разведку фактором служит весь конгломерат обслуживающей магии. Когда я впервые увидел сколь искусным и упорядоченным может быть глобальный конструкт, у Амадеуса, то был буквально повержен. Следует быть готовым, чтобы впервые увидеть такую красоту и искусство. Я не был, но справился. Оплот некромантов выглядит совершенно иначе: тут нет единого архитектора, более того, в общей картине видно несколько поколений попыток минимальным напряжением получить нужный результат и поэтому, как дома со временем уходят фундаментами в землю, так и бесконечные конструкты буквально свалены в яму истории. Многие из них до сих пор сохраняют функциональность, зачастую неправильную и вместо того, чтобы развеять старую магию, ей создавался контраргумент. Поэтому выглядит всё это ужасно.

Изначально, до заселения острова некромантами, Мэн был красив и изобилен природными богатствами. Довольно большой, защищённый от штормов другими землями Англии, он обладал источниками пресной воды и подходящими для возделывания землями. Богатый лесами и зверем в них, он словно жемчужина ждал своего часа. Но вместо толкового хозяйствования, пришла тёмная магия. Если миры английских архимагов – это, как правило, предметы искусства, то здесь совершенно гиблые трущобы. Земля имеет чёрно-синюшный цвет от местами сочащейся из неё жижи. От деревьев остались только скелеты стволов, некоторые из которых полностью оплетены паутиной. Но живут здесь не трудолюбивые всем знакомые пауки, а лишь похожие на них образом твари. Ничего хорошего жить здесь не будет, а всё, что есть – находит источником сил гиблый эфир.

Как всегда бывает, место опухоли и гниения эфирная сеть старается изолировать. Естественных токов на острове нет, а вместо них созданы магией своеобразные арыки, забирающие нужную для экспериментов силу извне пузыря. Отчего всё это выглядит и ощущается просто ужасно. Если бы некроманты действительно имели форму как присосавшиеся к телу земли паразиты, я мог бы просто лишить их питания и тем решить проблему, но действовать придётся радикальнее.

Изначально, я хотелось положиться на стихийную магию. Воздух и Вода действуют хуже, чем Огонь, но так как вокруг море – я смог бы вычистить всю основную грязь и гниль. Параллельно поубивав бы носителей тёмного знания. Однако, открывшаяся картина заставляет прибегнуть к английской школе. Здесь нужно выжечь всё на манер сильного каустика или кислоты. Словно бы с гигантского мерного инструмента капнуть сверху всеразъедающую магию.

Её действие не может быть мгновенным. Пока будут растворяться самые дальние контуры, некроманты сумеют отреагировать, а остановить действие этих конструктов довольно просто. Вместо того, чтобы выдумывать и вымучивать защитные модули, я решил для начала составить объёмную карту и пометить там нахождение каждого одарённого, чтобы потом атаковать не с фронта, а изнутри. Без проникновения под самые глубинные магические слои этого не сделать. Мне нужно каким-то образом послать клочок сознания внутрь башен, замков и прочих строений. Особенно подвалов. Хоть своего сознания, хоть чужого, но беда в том, что духов на испорченной земле нет. Твари типа пауков массивны и, главное, материальны, хотя я бы мог попытаться подчинить себе их сознание.

Снова спасает опыт и случай. Загубив эфирное поле, некроманты создали по периметру застойные участки, где структура эфира имеет те же свойства, что я правил под Колыванью и где впервые повстречал мелких призраков. Вокруг Мэна полно таких болот, а в них призрачных созданий. От малых до больших. Вообще говоря, некромантам и не нужна защита, так как пока средний маг пройдёт сквозь всё это – он или будет истощён или мёртв. Слишком много тварей успело расплодится и возникнуть вокруг Оплота.

Вот и воспользуемся ими. Мне нужны только мелкие призраки, сознание которых ничтожно. Их более крупных собратьев я не смогу подчинить. И вот уже по землям острова поплыли едва видимые сгустки. Там, где мне магия полностью не удалась, они проявляли себя привычным образом и почти все были уничтожены некромантами, к чьим магическим силам посмели присосаться. И всё же, спустя несколько часов медитации, я смог получить слепки каждого магического кокона одарённых. На этом пришлось закончить медитацию, так как телу требовалась еда, отдых и справление естественных потребностей.

Марина поспешила спросить, пока не заснул:

– Всё получается, Котик?

Я кивнул, а потом разомкнул уже сутки не открывающийся рот и хрипло добавил:

– Сложнее, чем думал. Это как рисовать народный сход на парусе линкора. Слишком много всего нужно увязать в одну систему, но я сделаю это…

Заснул с поцелуем Марины.

Самый простой вариант – это дальняя атака. Точно так же, как действовал кто-то из российский дворян, посылая нам вслед бурю. Но законы магии таковы, что на больших расстояния можно вершить лишь маломощную магию, а стоит начать повышать масштаб, так тут же кратно растёт расход эфира. Бить же готовыми конструктами и надеяться, что всё получится я не могу – нужен контроль и быстрая реакция на изменения.

Вокруг Мэна нет здорового эфирного поля, что значит, мне нужно или рассчитывать на свои силы, или придумывать схожие каналы, как это сделали некроманты. Я решил потратить ещё массу усилий и вплести в общую систему конструкт перенаправляющий их арыки на меня. В среднесрочной перспективе это лишит их подпитки, а меня наоборот несколько напитает. Ясно, что если бой затянется – они вернут потоки себе.

Но бой не должен затянутся. Я создам ровно семьдесят восемь копий, что извне, за гранью вероятной чувствительности магов, ударят по каждому из них и из каждого наконечника развернётся в пространстве та самая разъедающая магия. Если попадание будет точным, то остановить действие никто из них не сможет. Архитектура их личности начнёт разрушаться в тот же миг, как копьё достигнет цели.

Средств защиты придумано масса, поэтому мне предстоит вплести в конструкт каждого копья модули разрушения, пронзания и обхода подобных мер. Множить копья легко, но нельзя напортачить с первым. И я постараюсь, словно сдаю экзамен Амадеусу. Если вдруг всё получится и кто-то когда-то узнает о способе атаки, я хочу посвятить её ему. И для этого должен сделать всё идеально и совершенно.

Последовательно наших действий выглядит так: корабль вплывает под действие эфирного пузыря и приближается к острову; мы выверяем достаточное расстояние и поднимаемся с Мариной в воздух за счёт магии левитации, так, чтобы корабли не задело ни разъедающей магией, ни возможным течением боя, если его сценарий будет развиваться альтернативно; запускается модуль концентрирующий на мне потоки эфира извне, почти тут же срабатывает эфирная бомба, позволяющая узнать точное положение магов за счёт особого эха от их магических оболочек; эти слепки вписаны в конструкты копий и как-только мне станет известно точное положение магов, я дам команду к атаке. Мне не придётся лично указывать направление, магические конструкты бомбы и копий созданы так, что взаимодействуют друг с другом без моего прямого участия. Я предполагаю, что никто из некромантов не сможет выйти из наиболее опасной зоны, всё же срабатывание эфирной бомбы больше похоже на эфирную аномалию, чем на конкретное магическое действие – она не атакует и не разрушает, а значит не сможет их встревожить.

Предупреждать капитанов я не буду, но надеюсь, что увидев творящееся, они остановят судна и постараются поплыть обратно. Если это случится – я помогу им ветром. Специально для торгового флота у некромантов выделен и защищён коридор. Этот неживой участок моря торговцы стараются проскочить быстрее, разгрузиться, потом наскоро расчёт с бартером и на всех парусах прочь. Даже не одарённые чувствуют себя не очень находясь в эфирном коконе, а уж кто понимает в магии подавно.

Логически, я должен страшиться и даже немного оттягивать момент атаки. Слишком много на кону и слишком долго я шёл к свершению мести. Но на деле меня выкручивает и тянет жилы нереализованный конструкт. Магу нужно или свершить магию, или отказаться от созданной магии. Потому многие и многие не способны на крупные, сложные формы, что вынуждают терпеть себя до конца создания системы. А это истинные мучения. Поэтому, с каждым часом мне всё сильнее хочется уже спустить псов и будь что будет.

Я был в полубреду, когда момент настал.

– Морена, – хрипло позвал я. Сознание немного прояснилось и я увидел, что оделась она в лучшее платье.

Крепко взяв её руку, я сначала сбросил оковы сокрытия силы, а потом дал старт левитации. В силу раннего утра, свидетелями этому стали лишь несколько человек.

Мэн вызывает отвращение и будит желание как можно скорее умчаться прочь. Мы же наоборот стремительно приближаемся к тёмному монстру. Марина крепко прижалась и от этого стало легче.

На середине пути я ни секунды не колебаясь влил в магическую систему необходимое колличество эфира, он набух, словно вены от притока крови и в следующий же миг веретено мести закрутилось.

Ярко-ярко вспыхнула магическая бомба, что позволило заметить даже тех, кто сейчас под землёй. Кто из них бодрствует, тут же ощутили, что эфир перестал поступать. Я же наоборот испытал приятное чувство его появления. В небесах вокруг острова проявились длинные, метров по пятьдесят копья с массивными, сверкающими наконечниками. Без всякого промедления эти вестники смерти помчались к острову только набирая скорость. Каждое попадание – это безмолвный и наверняка пугающий несведующего взрыв. Бесшумная короткая вспышка, вслед за которой, пространство начинает осыпаться прахом. Земля, остатки деревьев, башни и дома – всё это теряет твёрдость, словно было слеплено из пыли и та вдруг потеряла форму. Миг моего торжества! Вершина искусства и свершение мести.

Вдруг по нам прилетел магический удар. Магия оказалась настолько высокого уровня, что даже моё звериное чутьё не успело среагировать. Марина вскрикнула и наши руки разомкнулись. Тела, как тряпичный куклы, полетели к острову, прямиком в расширяющийся провал от действия моей магии. Я спешно остановил действие всех семидесяти восьми копий.

Нас с Мариной разбросало. Я почти мгновенно вскочил и потратил всего пару мгновений на её поиск, но к этому моменту адепт Ордена Хаоса уже был рядом. Короткий взмах руки и годами отработанная смертоносная универсаль мчится оборвать жизнь моей Огнёвки, а я должен воспользоваться моментом и попытаться влить всю силу в атаку. И надеяться на помощь Тёмного бога, ведь передо мной верховный представитель Ордена, явившийся из центра влияния Хаоса в нашем мире. Но как я могу не попробовать спасти Марину?! Ещё капелька времени и её не станет навсегда, никакая магия не вернёт мне её!

Умение Ахримана пришло в ход. Время практически замерло. Я сосредоточился на Огнёвке и с ужасом увидел, как разрушается её тело, а магическая сущность не способна регенерировать и защищать.

Я тут же попробовал разобраться в конструкте атакующего заклинания, но это магия Хаоса и если кто-то из Великих Сил не пошлёт сейчас откровение, я не смогу остановить магию.

В этом замедленном виде наблюдать за смертью любимой – пытка. Я уже не хочу ничего и даже жить, лишь бы спасти её. И хотя в памяти чётко всплыли слова, что она ничего не стоит и я должен буду пожертвовать ей как только возникнет нужда, сделать этого не могу. Уж лучше мы погибнем вдвоём, тем более противник явно не нашего уровня.

И до ведьм не дозваться, особенно из под кокона. Наверняка Герда бы смогла помочь и Марина была бы спасена, а верховный орденовец побеждён.

Крупиц времени всё меньше, но они есть и я постарался вспомнить всё, чему учился и до чего дошёл своей головой, но ничего из этого сейчас помочь не может. Даже если направлю всю мощь против адепта – Марина умрёт, а мне отчего-то стало всё равно на представителя Хаоса, если это случится.

Он уже начал поворачиваться ко мне. Проскользнула злорадная мысль, что даже на такую фигуру магия Тёмного бога действует. Кто бы из них мог подумать, что обыкновенный маг из этого мира сумеет подобное?

Меня осенила глупая, но в этот момент показавшаяся спасительной мысль – что если я смогу расширить эфирный резервуар Марины и тогда её магическая сущность сумеет справиться с атакой? Фамильное умение, хранящееся едва ли в самих костях, способно расширять мой резервуар, а значит можно свершить подобное на его основе…

Я закричал, вложив в имя Тёмного бога всё отчаянье. Я призвал предков через Зов Рода. Это две оставшиеся силы, что сейчас способны слышать меня и помочь.

Итогом этой магии стало полное истощение. Под действием замедления времени я творил небывалый конструкт. Не самый сложный, но это умение за гранью мастерства любого из магов и без божественной помощи такого не сотворить. И я видел как теряющая сознание Марина вдруг начала оживать, как резко засветилось её магическое естество, как полыхнуло мощью, но потом уже моё сознание покинуло меня.

Эпилог

– Сколько ещё до Швеции, старый ты мерзкий жирдяй?! – первое, что я услышал – голос Марины.

Невероятным усилием воли я смог вернуть сознание и открыть глаза. Рядом с кроватью стоит тот самый купец, который заведовал обозом. Заикается, дрожит и потеет. Выглядит больным.

– Г-г-г-госпожа, н-н-нам ос-с-сталось в-в-в… – тут он совсем потерял силы говорить, заметив мой взгляд.

– Да когда ты прекратишь заикаться, тупая твоя башка?! – рассвирепела Марина. – Я же спасла вас. Вам радоваться надо, а вместо этого вы уже вторую неделю… ой! Котик! Ты наконец очнулся!..

Далее последовала обжигающая буря радости – в буквальном смысле, ведь на меня пыхнуло искрами и горячим воздухом.

– Хи-хи! Прости, – плача и смеясь, проговорила она. Отстранилась. – С этой новой силой я пока не научилась нормально обращаться.

Я с болью сглотнул. Чувствую в горле такое, словно там сначала скребли чем-то железным, потом вылили ведро помоев, а затем высушили. Впился в тут же поднесённую Мариной кружку воды и мигом ополовинил.

– Главное, чтобы волосы получалось выжигать без ожогов.

Марина на мгновение непонимающе уставилась на меня, а потом зашлась в истерическом хохоте. Я откинулся на подушку и прикрыл глаза, чтобы иметь силы разговаривать к моменту, как она успокоиться.

– Ты не представляешь как я тебя ненавижу и хочу убить, – заявила она. – Ты самый ужасный гад на всём мерзком свете. Ты украл у меня всё, а потом вернул сторицей, но я совершенно не представляю как смогу расплатиться теперь.

– Прости. Понимаю почему ты сердишься.

– И почему? – заподозрила неладное Огнёвка.

– Я обещал тебе дикое занятие любовью на пепелище, но явился этот… как ты с ним справилась, кстати?

Марина, с недовольным лицом погрозила кулаком и потом заговорила:

– Не скажу, что сама. Вообще-то, совсем не сама, если учитывать чья была сила, – грозно глянула она. – Но придя в себя и увидела этого длинного пидора и такая злость вспыхнула, что у меня огонь изо рта вырвался, честно. А силы столько было… в общем, там начало гореть всё, что гореть не должно. Но я чётко помню, что был кто-то ещё. Сама бы я до такой атаки не додумалась.

– Залить всё огнём?

– Да нет же – всё загорелось походу, как вот знаешь жар от костра жар идёт? Я не знаю что там за огонь был, но сволочугу этого сначала подвинуло, потом плащ загорелся, а уже после он в пепел обратился. Ну и я решила дела твоего не бросать – залила весь остров огнём, чтобы горело до самых звёзд, хе-хе! Пузатый этот уматывал уже, но я догнала. А второй корабль отпустила. Зачем нам два, тем более, что этот с провизией?

– И мы сейчас в Швецию плывём?

– Да, – довольная собой, кивнула она, – я же помню, что нам надо скорей.

– Но как же ты смогла уговорить плыть? Судно вообще не для подобных путешествий.

– У них был простой выбор: или плыть, или гореть, – широко улыбнулась Морена. – Ну я ещё много золота обещала.

– Ты молодец, – выдохнул я и устало закрыл глаза. – Чего мне только теперь делать в королевстве? Одарённость почти никакая. В самом захудалом роду у последнего сына и то больше.

– Нашёл о чём переживать, – фыркнула Марина, – если кто-то откажется понимать тебя по-хорошему, я с удовольствием объясню другим образом. Ты только бровью поведи и он ракам сваренным вживую позавидует.

– Ты одолела высшего адепта сил Хаоса. Равных противников среди людей отныне у тебя нет. Принимаю помощь, – улыбнулся я. – Морена, помоги встать. Пошли покурим. Кажется, вся доступная мне магия отныне – это поджигать трубку. Хотя сейчас я и этого не смогу.

Марина помогла, а сама приговаривала, что ещё восстановлюсь. Это сильно вряд ли, но главное дело я уже закончил, так что плевать.

Первую трубку Огнёвка сожгла под корень. Со второй я всё же позволил попробовать ещё раз и у неё получилось. Впервые, за Боги знают какое время, я затянул крепкого табачного дыма. Затянул с небывалой лёгкостью на душе. Вряд ли впереди ждёт мягкая дорога, тут бы ещё как-то урегулировать конфликт в родном свейском королевстве, а там и смута в России на носу. Да в Англии ещё сколько дел, как минимум шар надо вернуть Санимеду и забрать команду моряков. Но это уже не главное для меня. Постараюсь, конечно, просто без прежнего остервенения.

До большой земли мы действительно доплыли. Пусть и со стороны данов – это лучше, чем дальше рисковать на малом торговом судёнышке. Из сильных датских родов мне были знакомы Крунеберги, а их старшие даже любили совместные пирушки с дядей Хротгаром. Я не рассчитывал, что буду узнан, но вряд ли они рискнут честью и откажут в помощи, даже если я самозванец. С другой стороны: кого, как не выжившего Крузенштерна, может в роли хускарла сопровождать истинная дева битв? Марина пусть и славянка мордашкой, но нравом и силой посоперничает с великанами. Мне, отчего-то, легко представляется картина, где она ввязалась в пьяную драку с великанами или ограми.

Главный дом ярла Олафа располагается в полудне от порта. Вместе с заикающимся купцом, мы отправились туда на нанятой повозке, причем самой простой. Эти края очень плодородны и славятся мягкой погодой, что видно по зажиточности крестьян и великолепному состоянию главного дома на холме и прилегающих поменьше.

Мы поднялись наверх, к укатанной площадке перед крыльцом. Я поздоровался с жильцами и работниками, представился. После потребовал встречи с ярлом, но закончить мне не дал Олаф собственной персоной.

У меня вылетело из головы, что гулять с Хротгаром он любил по причине схожести нравов:

– Кто посмел назваться этим именем и тем хуже – взял фамилию?!

– Ношу их с гордостью, – поднял я голову и с вызовом посмотрел в ледяные глаза.

Олав крупный и могучий маг. Здесь, на своей вотчине, может скрутить в бараний рог очень многих. С чёрной густой бородой выглядит как настоящий хищник. Но во мне нет и толики страха. Почти как магических сил.

– Если ты лжёшь…

– Ты ему скажи, – выступила вперёд Марина, – что если сделает ещё шаг, я его зажарю как индюка.

– Он может не оценить сравнения.

– Клянусь Богами, Котик, – зашипела Марина, – у них тут камня на камне не останется, если не уймёт свою гордость. Ты меня знаешь.

Дерево вокруг её ног уже обуглилось, а нестерпимый жар от невидимого огня заставил Олафа отступить.

– Марина, мой хускарл и возлюбленная, – обратился я к ярлу, – говорит, что борется с желанием залить здесь всё огнём. К сожалению, я не смогу её остановить, если мы схлестнёмся. Настоящая стихия, а не женщина. Можно ли нам хотя бы рассказать свою историю, а потом уже дождаться твоего решения? Я знаю вещи, которые может знать только наследник Крузенштернов.

– Если я уверюсь, что ты тот, кем назвался, – гордо проговорил Олаф, – то принесу извинения тебе и хускарлу, а пока прошу за стол – сначала выпьем из общей чаши.

Олаф вскакивал из-за стола, бил по нему ладонью и потрясал кулаками, призывая проклятья на рода моих бывших врагов. Ярл сильно засиделся в родных землях и был готов хоть сейчас снарядить корабль, чтобы плыть куда угодно и карать всех провинившихся.

Купец получил свою награду и живенько растворился в пыли дороги. Мы же стали почётными гостями, а Олаф действительно принёс публичные извинения, назвав себя дураком и счастливчиком: дурнем, по причине, что не признал, а любимцем Фортуны, что он первый к кому я обратился за помощью и первый, кто встал в ряды моего войска. Грянул пир, в который Марина бросилась с такой радостью, с какой не делают это матёрые моряки. Это мне теперь надо отказываться от курения табака, так как магический исток совсем слабенький и вряд ли сможет нивелировать вред от ядов, а у Огнёвки всё наоборот – она выжила от удара самого сильного из противников в этом мире, что ей какой-то алкоголь?

Олаф умудрился к утру собрать отряд боевых магов и нас будил хоть и с уважением, но настойчиво. Марина мигом вскочила, выпростала на себя ведро холодной воды и спешно оделась. Я раскачивался дольше, чувствуя какую-то глубокую усталость, но долг есть долг и мы выступили на Эрибрю – вотчину нынешнего конунга Свейского королевства.

И снова череда дней в путешествии по морю и земле. Как бы не спешили, а в каждом из владений следовало задержаться. В родном Датском королевстве Олаф всякий раз разражался речью, что тот, кто не поддержит его в походе – трус, а значит ноги его на землях Крунебергов быть не должно. Чаще всего, старшие родов соглашались выступить на нашей стороне, а за одно, в лице воинов, посылали и представителей. Войско росло. Я никогда бы не смог этого представить, что лишённый сил, мало чем отличающийся от простого человека, буду во главе таких сил. Приходилось отвечать на одни и те же вопросы, многократно пересказывать в общем виде случившееся, но всякий раз лица магов хмурели и ожесточались. Ни с данами, ни с норгами, ни с другими племенами, даже внутри Свейского королевства, никогда не было полноценного мира. То тут, то там вспыхивали свары и лишь от влияния верховных конунгов, то бишь королей, зависело – закончится конфликт в зачатке или заполыхает настоящей войной. Тем не менее, есть общие понятия о справедливости и общие противники – такие, как Англия, например. Поэтому узнав о косвенном участии Карла Мудруго в нападении на мой род, их начинал переполнять гнев. Наши традиции и культура проще русской, поэтому искать корысть данов в свержении конунга свеев не стоит – они придут и уйдут, позволив нам выбрать нового. А завтра уже снова будут выкрикивать скабрезные стишки в адрес неотёсанных деревенщин с Севера, изображать как мы пьяные пытаемся поднять корону из грязи, ну а наши стихоплёты начнут старательно изображать манерного датчанина, пытающегося говорить с картофелем во рту.

Марина стала культурным феноменом для всех. Непомерная сила пугала и восхищала, а совершенно разгульный нрав настораживал и веселил одновременно. Ничем она не пыталась претендовать на статус чистокровной аристократки, но всякий понимал к чему всё идёт и что считаться со стихийной русской девой придётся всем. Я смотрел на неё и чувствовал самое глубокое чувство за всё время наших отношений. Страсть всегда была на первом месте, а теперь переросла во что-то новое.

За долгове время путешествия мне удалось подлатать своё рваное эфирное тело. По уровню силы я теперь слабый Новик и эфира хватает ровно на распаливание трубки несколько раз за день. Почему маги уровня Князя и слывут феноменально сильными, что у них и пополнение запасов происходит соразмерно доступному объёму, а у меня в год по малой ложке. Но вот весь инструментарий Северной Школы остался доступным. По-прежнему могу говорить с духами и с их помощью действовать. Ещё могу в рукопашном бою дать фору многим и многим. Марина же всякий лишний раз напоминает, что мне следует лишь моргнуть, как весь необъятный океан её ярости обрушится на многострадальную землю. Что её точит пламя желания проявить себя, высказаться на языке стихийной магии…

Я постоянно твердил себе, что остался прежним. Каким познакомился с Иваном дикарём, таким и остался, но Марина утверждает обратное. Она удивляет меня тем, как точно избегает конфликта со мной. Казалось бы, ты сильнее и ты больше не какая-то приблуда-любовница – дерзай, покажи чего давно хотелось, насыться властью до рвоты, но она с чутьём хищника обходит любые острые углы. Это настолько меня поражает, что порождает волну бесконечного уважения и благодарности. На мою фразу, что не обязательно убивать Карла Мудрого, она отметила, что я былой бы такого не сказал.

Знаю, что не всё некромантское племя выжжено. И желание уничтожить их всех всё ещё бьётся во мне. Однако, напавших и убивших мою семью больше нет. Более того, уничтожено самое сердце – Оплот некромантов. Не осталось ни манускриптов, ни инструментария, ни наглядных конструктов. И это удовлетворило ненависть во мне. От частых убийств теперь воротит. Может, Марина говорила об этом?

Да и что может противопоставить конунг против настолько большого войска?

Из Свеев никто не остался в стороне. И хотя некоторые сделали это по причине страха за возможные последствия их поддержки Карла, я готов простить им малодушие. Всё же это мой народ и другого просто нет. Пусть будет урок и каждый из наследников хорошо усвоит его.

Когда мы подошли к Эребрю, то узнали, что конунг с малым войском перебрался в главный город королевства – Стокхольм. Не сумев связаться с англами магически, король отправил гонцов, но они были перехвачены и мы узнали, что Карл просил помощи. Это даёт ещё один аргумент в пользу мирной сдачи.

К моменту нашего подхода к городу и его осады, в том числе с моря, войско выросло до огромных размеров – сравнимое разве что с тем, какое было в войну с Российской Империей. Никаких шансов у Карла не было и мне уже остро хотелось обойтись без братоубийства.

На утро восьмого июня мы планировали выслать парламентёров к стенам города. Я проснулся раньше и не обнаружил Марины. Распалив трубку, спокойно вышел из шатра, прошёлся по лагерю и поддавшись наитию, решил посмотреть на красивые виды Гамластада, старого города между двумя мостами, и бурно застраивающимся пригородом вокруг острова. Фигурка Марины перед воротами тут же бросилась в глаза.

Она что-то крикнула. Потом ещё. Со стены некий дурак саданул воздушным бичом, ясное дело без какого-либо урона Огнёвке, а вот её реакция оказалась предсказуемой, – ведь она именно на это и надеялась! – но не менее ужасной при этом: в ворота ударил огненный таран и совершенно легко разметал пятиметровые стены, не говоря уже о дереве самих ворот. Марина пошла внутрь города…

Естественно, что я рванул за ней, но даже школа Сергия не даст возможности преодолеть практически версту мгновенно.

Город и лагерь встали на дыбы. За мной побежали ещё маги, а Стокхольм вздрогнул от очередного взрыва. Сразу же последовал второй и после взрывы звучали уже не прекращаясь, пока огромный столб ярящейся стихии не оборвал кононаду – он объял весь остров старого города, где и стоял дворец.

– Морена! – крикнул я, с трудом прорвавшись сквозь густой дым пожаров.

Она развернулась и виновато посмотрела. Стихия, бушевавшая вокруг неё вихрем и тем защищавшая, быстро утихла.

– Прости, Котик. Я знаю, что тебя может огорчить и сильно разозлить это, но даже если ты простил тех ублюдков, из-за которых погибла твоя семья – я не прощу. И жаль, что не слышу их воплей сейчас!

– Морена, дело же не в прощении, – выдохнул я, пытаясь отдышаться, – а нежелании множить смерти. Карл бы и так сдался.

– Этот ваш король – выродок, – гневно заявила она. – Не нужен вам такой. И все, кто служил ему – тоже. Огонь всё очистит. На этом пепелище вы… ты сможешь построить новую Швецию.

Смотря на неё, я спросил себя – есть ли обида или злость? Готов ли я предать Марину суду за содеянное?

– Есть всего одна причина, почему я сама не прибью себя, Котик, – проговорила Марина и сделала несколько шагов навстречу, – ты остался без магических сил. Но вообще-то ни я, ни моя жизнь ничего не стоят и если будет нужно – убей меня. Или пусть кто-то это сделает.

У меня от чувств исказилось лицо. Мне захотелось даже ударить её, но самое большое и самое глубинное чувство оборвало порыв на корню. Я подошёл и обнял свою самую желанную и необходимую из девушек.

– Никогда такого не случится. Пусть казнят нас обоих тогда.

– В мечтах, – отозвалась она, крепко прижимаясь, – в мечтах пусть что угодно делают. Но в жизни я им не позволю.

Альтинг был долгим и тяжёлым. Сначала мы дождались съезда представителей всех уважаемых родов, потом ждали прибытия наблюдателей из России и Англии. Многим устроенная расправа над Карлом Мудрым пришлась не по душе. Ярлы спорили и награждали меня осуждающими, подчас гневными взглядами и всякий раз натыкались на невозмутимое веселье Марины рядом. Она не боялась никого и ничего, а радости небыло предела по случаю прибытия сразу двух её лучших подруг: Снежаны и Сигрюнн. Естественно, что целая пропасть слов, чувств и переживаний уже случилась между нами. Я увидел новорождённых дочь и сына. Получил поздравления от Ивана Второго, решившего лично навестить ныне дружественную соседку Швецию, подарить обещанную тиару Эльве Прекрасноволосой, а за одно и лично поучаствовать в тинге. К концу народного схода я оказался настолько иссушен, что мечтал лишь о скорейшем конце события и пусть бы даже выгнали меня с родной земли. Ни о каком правлении не мечтал, этого не хотел и лишь долг перед народом удерживал на тинге.

Когда спор в первый раз дошёл до прямого конфликта между Гардарссонами и Свенсонами, Марина ловко оказалась между их представителями и безапелляционно заявила, что лично будет пресекать драки. Уже имея очень крепкую славу, смогла унять обе стороны и тинг продолжился. Однако, это сплотило многие рода против того, чтобы избрать меня конунгом. Хватало и тех, кто после этого занял нейтралитет. И, в итоге, на нашей стороне из сильных родов оказались Гардарссоны, а против остальные. Даже речь Эльвы Прекрасноволосой не возымела силы, хотя её авторитет был практически беспредельным. Дождавшись этого итога, слово взял сам русский Император, а переводчиком назначил меня: