Текст книги ""Фантастика 2024-77". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

Соавторы: Александр Лукьянов,Владимир Журавлев,Станислав Лабунский,Александр Тихонов,Ирина Гостева,Владимир Атомный,Михаил Белозёров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 259 (всего у книги 341 страниц)

В море вышли рано утром. Дул холодный ветер, что гнал дождливый фронт. Мы с Мариной долго стояли у борта и смотрели на удаляющийся город с Гимназией. Провожающих уже не видно, но чувство их взгляда продолжало нас сопровождать. Наверное, не кипи во мне ледяным пламенем ненависть, совсем бы расклеился. Слишком уж мысли заворачивали не туда…

Глава 12

Клипер понёс нас с удивительной скоростью. Благодаря магии, воздушники и раньше, и с другими судами могли достигать подобной стремительности, но это затратно и имеет смысл лишь в особо худой ситуации. Клипер подхватывает малейший ветерок сам и, словно бы, тоже за счёт магии, превращает силу в скорость.

Команда моряков тоже дивится, хотя им то чего – уже третий месяц обкатывают судно и должны были привыкнуть. Зовут клипер “Меч”, в честь особо быстрой рыбы. Но название на борту начертано английской графикой и читается как "Клипер Анастасия", в честь возлюбленной создателя судна. Она умерла от болезни в молодом возрасте, была русской дворянкой, а с иностранным мастером познакомилась когда того переманили в Империю. Марине история понравилась, хотя её вряд ли можно назвать сентиментальной.

– Ну, романтики-то с пригоршню наберётся, что ты прям, – посмеялась она на вопрос. Мы на корме, на выходе из каюты и наблюдаем за слаженной работой команды. Если не знать флотского языка, можно было бы подумать, что переговариваются они не на русском.

– Странно, что её не вылечили, да?

– Лекарь мог просто не успеть же. Прихватит живот, а пока дозовёшься помощи, пока домашние поймут куда бежать…

– Пока добегут, – добавил я.

– И нет красавицы.

– Зато корабль есть. И останется в веках.

– Это очень романтично, хоть и грустно, – заявила Марина, потом взяла с бочки вяленую рыбёшку и треснула ею о перила. Начала дербанить.

– Словно Снежана сказала, – всё же отметил я, сдобрив смехом.

– Сам же говорил, что уже скучаешь, – лукаво глянула Марина, – вот и радуйся.

– Само скучается. Понимаю же, что пути назад нет. Ну и случится это должно было.

– Сложный ты, Котик, – показала на меня оторванным хвостом Марина, – всё стараешься с другого бока подойти, порассуждать. Я тоже, но у меня простые мысли: хорошее всегда заканчивается. Не каталась сыром в масле – и привыкать не следует. Мне с тобой хорошо. А поесть и пересоленную рыбу могу. Кстати, можно хоть в море я элем её буду запивать?

– Можно, – отмахнулся я, – но как это "не привыкать" – ты же теперь дворянка? Ещё и столбовая.

– Это вернуться надо. Вот если вернёмся, то начну привыкать, уговорил.

Мы посмеялись.

– И хорошо, – заключил я.

Пришло время отогнать холоднючую тучу с курса – эфирная мощь пришла в движение.

– Надел хочу, – мечтает рядом Марина и вполне могла бы этим отвлекать, но я уже достаточно ловок в оперировании вниманием, – а на нём пусть крестьяне будут. Хотя, какой ещё надел?! Я же столбовая дворянка. Значит, вотчину. И вот будет там люда полным-полно, будут они работать добросовестно, а я их баловать буду и развлекать выходками. Весело же? После похода на англов-то!

– И не войн больше, ни походов…

– За едой, разве что, – прыснула Марина.

– Так слуг же будет как мух, – покосился я. Тем временем, моряки радостно встретили эффект магии. Мы так уже пару опасных моментов прошли.

– Дык, а тебе разве нравятся жирухи? Я же так раскабанею, потом из опочивальни не выйти будет.

– Даже и не знаю, – призадумался я.

– Чего?! – возмутилась Марина.

– Жирухи-то понятно, но одних походов за снедью, всё же, маловато будет. Надо б добавить чего…

– Ой, – махнула ручкой Марина, – занятия рукопашным никто не отменял. Там сразу всё лишнее сойдёт.

– Ловко у тебя строить планы удаётся. Я вот что-то как-то потерялся после случившегося.

– Найдёшься, Котик, – прижалась она. Тёплая и ароматная, что на ледяном ветру вдвойне приятно. Я накинул свой плащ и на Марину.

Та промурчала что-то от удовольствия, теснее прижалась и продолжает:

– Плыть долго, да и врагов не видать. Будет враг – будет сила, как Сергий говорит.

– Спасибо, Морена! Кстати о силе – тебя не ломает из-за моей ауры?

– Нет, – с интересом посмотрела она, – с чего бы? Наоборот мне очень нравится быть рядом, как будто на солнышке лежишь.

– Видимо, это как-то связано с характером наших отношений, – задумчиво отозвался я. – Вот когда маг тебе чужой и при этом сильный – аж голова болит и глаза слезятся.

– Ты теперь как Нестор Огнебой, даже сильнее.

– Можно фокусы показывать, – со смехом выдал я. – Или города сжигать.

– Сжигать я буду, а твоя стихия – размалывать и размётывать.

– Знаешь, – выговорил я и на чувствах сжал ей плечо, – часть меня, которая человечная, даже боится этой силы. Я подошёл к порогу, когда могу вызвать такую непогоду, что после всего на месте города останется ледяная тюрьма, а то и пустыня. На несколько вёрст окрест. Сначала грянет ливень с молниями, а потом всё это быстро замёрзнет.

Марина шумно посасывает крепко высохший хвост рыбы. Молчит. Волны бьют в киль, скрипят мачты и прочая снасть. Крепким матерным словом сопроводил реплику кто-то из матросов.

– Я с младых лет мечтала о такой силе. Чтобы весь мир пылал и рушился. Рада хотя бы тому, что имею сейчас. Пусть хилая, но одарённость. Людское племя, как ты рассказывал, пережило самое тёмное время и благодаря Синеглазым ведьмам обрело новую силу. Ну вот ты один город уничтожишь, второй. Даже целое царство заморозишь – не вымрут. Соберутся, обозлятся и придут тебя убивать. Постараются взять живым, чтобы помучать. Не в первый раз, так во второй. Ты, Котик, этой частью себя хороший, даже добрый. Шведам твоим повезло иметь такого короля. Главное не забывай иногда слушать вторую часть. Слушать и делать как она хочет. Люди лучше всего понимают, когда за пряником летит плеть. Эй! – крикнула Марина одному из матросов. – Как тебя зовут? Ваня, принеси мне эля!

Я, в свою очередь, выудил трубку. Их у меня три – с запасом. И табака Эльхананович надарил пару больших мешков.

– Ты такой чудный, – понежилась Марина, приятно обдав рыбным дыханием. – Северное море, ледяной северный ветер… ты стоишь, такой сильный и красивый. У нас лучший в мире корабль и хорошая команда. Пахнет табаком и корабельным духом. Уж и не знаю, что может быть лучше…

– Ты, – с полуулыбкой выдохнул я. – Не только ты нашла меня, но и я тебя. Не думай там всякого. Я не мыслю жизни без твоих глаз, голоса и тепла. Хочу слушать, обнимать и вдыхать аромат. Пьянею от вкуса ауры.

– Спасибо! – счастливо зажмурилась она. – Я просто ненадолго представлю, что такая и есть. Что важная и мне следует себя беречь. Не всякая там.

– Хех! – вырвался у меня смешок. – И смешная.

Примчался Иван, зачем-то притащив целый бочонок с элем.

– Госпожа…

– Как-то многовато для леди, – проворчал я.

– Простите, ваше благородие, – склонился он, но был вынужден скорее ухватиться за перила – очередная волна мощно ударила в бок. – Из бочки всегда вкуснее. Свежак.

– Ну как скажешь, – рассмеялся я. – Морена, мне надо вперёд. Грядёт шторм, придётся хорошо поработать, чтобы нас не разметало на щепки. Больно сильный. Словно бы даже не просто шторм…

Она чмокнула в щёку, подхватила бочонок и поспешила в каюту. Иван остался и глазеет – наслышан уже, что перед ним великий маг. Придётся делом подтвердить статус…

Море подозрительно успокоилось. Ещё недавно живо плескалось, вроде даже игриво накатывая валы, а тут штиль случился. На пределе чувств я давно ощутил тревогу, но с этим чувством приходится жить, да и чего теперь? И вот, враждебный замысел начинает прорисовываться – к нам приближается аномально сильный шторм. Подумалось, что это кто-то из крупных фамилий Российской Империи решился, техника в общем не сложная, кроме наведения.

Времени всё меньше. Я велел развернуть судно носом к будущей стихии. Взмахом руки поднял ветер, чтобы моряки могли исполнить команду.

Горизонт сменил оттенок с серого, на почти чёрный. Донеслись первые струйки воздуха, начавшие трепать флаг с фамильным гербом Крузенштерн-Колыванских.

Как всё же глубока жизнь: мы с Мариной вот-вот обсуждали мои сомнения насчёт применения силы и навыков, а вот уже ровно того же рода магический конструкт несётся навстречу. Столь холодный, что под низкими тучами успевает замёрзнуть вода. Поломанными кусками, лёд катится волнами на нас. Пока шторм только на подходе – это просто белая полоска между чернотой моря и небес.

Моряки порядком струхнули. Даже капитан смотрит на меня со страхом. Усиливающийся ветер только подпитывает их опасения. Я бы сказал что-нибудь обнадёживающее, но нет и толики свободного внимания. Их гарант сейчас в каюте пьёт эль.

Конструкт оказался очередным мутантом. Академическая школа, насколько я её понимаю, учит строить управляющие цепочки по единым правилам – универсалям. Ясное дело, что в прямом бою такие легко разрушить, когда конструкт без защиты, но боевые модели не бывают без защиты, универсали же отличаются лучшей работоспособностью и самой низкой затратностью. Сейчас передо мной монстр, коего слепили много веков назад и таким он и дожил. Зачем что-то менять, если работает? И вовсе это не высокая цена – жизнь кого-то из отпрысков.

Я потому медлю с действием, что слишком уж монструозным выглядит конструкт шторма в эфирном плане. Мне важно было узнать откуда у него идёт подпитка, ведь столько миль пролететь над морем для столь грубой формы невозможно. Шторм в секунду жрёт столько, что страшно. Хотя, я вижу надстройку в виде понижения мощности в процессе сокращения расстояния с целью. Всё настолько грубо, что хочется плеваться.

Они действительно намертво связали мага и конструкт. Я вижу эту нить. Сколь же велика ненависть ко мне и жажда власти, что готовы на подобное.

Пока я разгадывал нагромождения связок, шторм успел приблизиться и моряки попрятались кто где, спасаясь от секущих льдинок, что почти параллельно воде несуться на нас. Я даже про защиту себя забыл и, собственно, боль вернула меня в грубый план.

С моих рук устремились потоки эфира, внешне принявшего вид синего тумана. Это уже готовая форма, что тут же взялась разъедать вражеский конструкт. Я догадался, что так можно делать, когда в очередной раз правил эфирные болячки в хозяйстве Герды. Вместо того, чтобы распутывать каждый сгусток, его можно растворить.

Шторм начал стихать. Мчавшиеся на нас волны льда сделались положе и уже без прежней силы донесли льдины до корабля – киль легко таранит их. Стих ветер и перестали падать льдинки с чёрных туч. Ушёл холод. Самыми последними растаяли тучи, но я не видел этого, так как снова погрузился в глубины эфира. Мне хотелось послать по истаивающей ниточке, что подпитывала шторм, ответную атаку. В голове роились идеи, но пока думал что лучше – маг умер и ниточки не стало.

Взяла досада. Меня злит даже не факт нападения, а как скотски оно сделано: по пути могли погибнуть непричастные, а этому несчастному сыну наверняка сказали что-то про героизм и награду после, хотя изначально знали об итоге. Даже несмотря на то, что я развеял конструкт до начала его фактического буйства, из жертвы уже было высосано достаточно для эфирного истощения. Для нас, магов, это равно смерти или сумасшествию.

Я бы хотел отправить по ниточке ответный модуль. Что-то типа бомбы. Пусть бы они все там померли или получили травмы. Но это словно детские мечты: ты хочешь летать, а как это делать даже не догадываешься. Я всё ещё новорождённый в плане академической магии, я чувствую, что хочу владеть ей, но нужен учитель. И от этого ещё досадней. Но ничего – если вернусь в Империю, то найти род, в котором погиб сын и кто управляет стихией Воздуха уже много поколений, не составит труда.

В каверны моего эфирного вместилища устремился щедрый поток силы. Потрачено много, но и восстанавливается эфир быстро. Я устало спустился с носа корабля и оглядел ошалелую команду во главе с капитаном.

– Пока всё. Сейчас вернётся нормальный ветер и можно возвращаться на курс.

– Что это было, Мастер? – спросил капитан. – Плаваю с младых лет, а такого ужаса не припомню.

– Магия, – бросил я и пошёл в нашу каюту.

Марина тоже встретила большими глазами. Но решила дождаться, как сам расскажу. Воздух уже наполнился типичным для пивного возлияния букетом и я решил подмешать туда дыма. Открыл небольшое оконце, подопнул поближе табуретину и со стоном сел.

– Ненавижу этих скотов.

– Каких именно, Котик?

– Подданных русского Императора, – с горечью выговорил я. – Всё мало влияния и денег. По мне, так уж лучше среди портовой братии и вот так, на борту корабля, чем среди этих…

– Этот шторм был чьей-то атакой? – решила уточнить Марина.

– Именно. Воздушники в нескольких поколениях. Пожертвовали сыном ради того, чтобы шторм долетел до нас.

– Я подумаю, кто это мог быть.

– Пока наметь, – кивнул я и выдохнул облачко дыма в форточку. – Если вернёмся, я им устрою знакомство со стихией. Быстро они не умрут, твари.

– Тебе жалко этого парня?

Я тяжело вздохнул и выдохнул.

– Не знаю. Просто жутко злит подобный подход. Когда людей как дрова в расход.

– Ты безусловно прав, что называешь их гадами и скотами. Просто я могу объяснить зачем им подобное: сокращают внутренние конфликты на корню. Детей-то много рождается. Семья, скорее всего, влиятельная. Вот и гасят эти угольки. Ещё и с пользой.

– Я тебе тоже расскажу, Морена, как, скорее всего, всё с этой фамильной волшбой устроено, – хмуро посмотрел я на неё. – Есть старшие, может один, а может и два-три, не больше. Они знают больше, в том числе и то, что при использовании подобной магии с подпиткой, брат умрёт. Но все остальные не знают – для них это подаётся как благородный риск. Во имя каких-нибудь идеалов, естественно.

Марина улыбнулась:

– И ладно, Котик. Чего ты расстроился так? Где власть и деньги – там кровь и грязь. Вот станешь королём и сделаешь как хочешь.

Я нервно усмехнулся:

– Люблю раздавить гадину, а сейчас не могу. Они там, в безопасности. Вот и злюсь. Но, действительно, ладно. Теперь уже точно не достанут.

– Ты взлетел вверх, как сигнальный огонь, Котик. Вот ещё никто не слышал про Колыванского, а прошло каких-то жалких несколько месяцев и ты уже знаменит. Это должно сильно допекать тех, кто десятилетиями поднимался всего на одну ступень.

– Понятно, – поморщился я. Трубка догорела и я начал забивать снова. – С радостью бы уступил им место. Вот прям совсем бы не рвался куда-то плыть и ехать с родного Ринкабихольма. Пусть у них всю родню перебьют, а они сделаются изгоями.

– Боюсь, этого они не видят, – рассмеялась Марина. – И не согласятся, предложи ты. И не поверят. А когда переспросят у послов, то скажут, что ты всё равно любимчик Фортуны.

Марина встала и, томно посмотрев в глаза, помогла распалить табак. Я подхватил её горячую мягкую ручку для поцелуя.

– Прости меня, – сказал перед этим.

– За что?

– Как русские говорят: нет худа без добра. Я ведь встретил тебя. Побывал на родине моей мамы. И вообще, как сломанное дерево, пустил новый побег. Теперь уже не отыграть назад. Я ни о чём не жалею.

– Я знаю, Котик, – нежно проговорила Марина, приблизившись. Само собой случился поцелуй. – Как зовут того волка из ваших былин? Ты ещё Снежане рассказывал…

– Фенрир?

– Вот, он! – улыбнулась Огнёвка. – Ты как Фенрир – бежишь к цели не обращая внимания на преграды.

– К сожалению, он одиночка, моя Морена, – тоже улыбнулся я.

– Главное, – склонилась она ко мне, обдав жаром огня в глазах и пылким дыханием, – чтобы я не была удушающим ошейником на твоей шее. Беги, мой Зверь. Рви кого хочешь. Делай как пожелаешь. Я любуюсь тобой как стихией.

Волей-неволей, нам нужно обплывать Свейские земли. Я видел их на горизонте и мы встречали корабли свеев. Моё сердце рвалось туда. Всего несколько часов пути и мы были бы в ближайшем порту. Марина, в эти часы, не покидала меня и поддерживала. Говорить не хотелось. Ещё и погода для поздней осени выдалась на удивление мягкая – дул крепкий ветер, гнал лёгкие облака, но почти всё время светило солнце.

Так бы и проплыли мимо, если бы в одном из проплывающих мимо кораблей я не узнал кнорр Кольбейна. Душу защемило так, что не попытаться встретиться я не мог.

Мы спустили паруса и встали якорем, связав судна сходнями. Объятья были крепкими, словно и не человек Бранта, а сам Брант. Я познакомил Кольбейна с капитаном, им было что обсудить, но вначале разговорились мы. Были распечатаны бочки с крепким и слабосильным алкоголем. Командам было разрешено тоже отдохнуть и устроить небольшой праздник в честь встречи.

Для Кольбейна был интересен мой путь по русским землям и то, каким образом я, под незнакомым ему флагом, оказался управляющим кораблём, да ещё каким! Мне было интересно как он жив-здоров и что делается на Свейских землях.

Курьёзным моментом осталась в нашей памяти реакция команды Кольбейна на Марину – ту самую женщину на корабле. В целом они понимали, что это аристократка и выбора у клиперских не было, но решили, всё же, на ломаном “мая-по-твая” выразить известный скепсис. Марине всё это в забаву, она спустилась на кнорр, выпростала кружку крепчайшего эля и с крепким матом, в том числе на немецком языке, велела им идти вступить в половой акт с морским чудищем, его мамой и самим повелителем морей, если покажется мало. Всякому, кто решит усомниться в её праве ходить морем, она готова начистить морду хоть сейчас и без всякой магии. Моряки восприняли это сначала с опаской – поглядывая на меня и Кольбейна, но я расхохотался и обе команды тоже грохнули смеяться. Один вызвался всё же проверить, так ли она ловка, как говорит.

Портовый бой самый бескомпромиссный, уж мне ли не знать. Я видел, что сначала матрос настроился больше поиграть с Мариной и быть может даже полапать, предполагая слабость. Но всё это бледнеет в сравнении со школой Сергия – вот где умираешь и воскресаешь. Марина тоже била не “в сруб”, так, крепко повалять и чтобы синяки на память остались. Закончила уже сидя на павшем на палубу матросе. Команда встретила бой таким рёвом, что точно могла бы разбудить морское чудище. После были примирительные пару глотков рома на брудершафт.

Родная Швеция медленно скатывается к междоусобице. Случай с Крузенштернами всё же вызвал недовольство. Кольбейн говорит, что на последнем тинде чуть не вспыхнула свара. Конунга обвинили в связях с некромантами, то бишь, англами. Он не отрицал и приводил аргументы в пользу сотрудничества. Мол, вон как выросла торговля. Но не смог опереться на Гардарсонов, которые, вдруг, отказались от её расширения с Англами и пошли на сближение с Российской Империей. Естественно, нашлись те, кто готов их заменить, но у них нет столь большого торгового флота и связей по всем примыкающим к Балтийскому морю землям. Представитель Норгов заявил, что пусть братья готовятся к войне с ними, если сотрудничество с Англами продолжится. Исландцы, что участвуют в тиндах на правах почётных гостей в силу ничтожных сил и экономических возможностей, вдруг поддержали Норгов и сказали, что хоть корабль, но соберут для войны. С ними и Фареры. Война всех против всех может начаться в любой момент. Конунга бы легко смяли, но за ним стоит сила Англов и дело может обернуться большой кровью. Негласный урок с Крузенштернами помнят все.

Я попросил идущего в порт Кальмара Кольбейна об услуге – нужно пустить слух через Бранта, что есть ещё один выживший Крузенштерн и пусть те, кто готов озарить землю боевой магией – повременят. Я вернусь не позже середины грядущей весны.

Кольбейн постарался встретить новость спокойно, но я вижу как впечатлился. Дал обещание, что сделает это во что бы то ни стало. На том наша беседа иссякла. Капитаны поговорили между собой ещё немного и мы начали разбор сходней. Команды долго кричали всякие напутствия друг другу и поднимали кружки над головой. Клипер стремительно вышел на курс и голоса перестали долетать до нас.

Решимость вернуться в королевство лишь окрепла. Понимаю, что надеяться на удачу в землях англов не стоит и шансов у нас с Мариной не много, но, всё же, я очень постараюсь.

Дни сменялись днями. Мы стремительно приближались к английским землям. Однажды утром, когда вперёдсмотрящий увидел на горизонте землю, с морем начала происходить странность. К моменту, когда меня разбудили, мы уже оказались склоне, созданном из воды. Что без магии невозможно. Все испугались, включая меня, но поделать уже было ничего нельзя – пространственная ловушка оказалось очень сложной для понимания. Я впервые встретился со столь искусной магией.

Марина не владела чутьём как я, но лишь от вида водной горы за бортом и катящимся по этому склону волнам, могло кому угодно сделаться плохо.

Мне удалось найти только одно в общей картине эфирного конструкта – точку выхода из ловушки. Я велел капитану изменить курс, а вскоре, самым чудесным образом, мы прошли мимо рифов и торчащих из воды скал по темному глубинному пути.

Стоило выйти из пузыря, как всё вернулось на место: море стало ровным, впереди обозначилась земля с замком на скале, а нас ждал берег с чёрным песком.

Оставаясь на безопасной глубине, бросили якорь. Команде я велел оставаться на судне, а мы с Мариной сели на шлюпку и поплыли к берегу. Замок безошибочно ощущался как магический. А в нём пульсирует разумный очаг силы.

Оказавшись на берегу, мы с Мариной переглянулись:

– Попросимся в гости?

– Мне кажется, мы уже напросились, – сыграла она мимикой, – теперь осталось только в замок подняться.

– Тогда прошу, – отвёл я локоть.