Текст книги "Ближе к истине"
Автор книги: Виктор Ротов
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 55 (всего у книги 72 страниц)
БЛЕСК И НИЩЕТА… ПИСАТЕЛЯ
Вообще‑то я не собирался писать об этом. Уж больно тяжелое впечатление! Но утром встал и увидел на столе маленькую веточку калины красной, которую вчера привез из Пересыпи от Виктора Лихоносова. Она словно гроздь солнышек. Лежит, притягивает взор, напоминает о поездке, высвечивает в памяти картинки встречи. И угораздило меня уже на выходе со двора скорбной обители потянуться рукой и сорвать эту веточку со спелыми сочными ягодками. Виктор Иванович радостно заметил: «А – а-а! Губа не дура!»
Мы сфотографировались, не доходя до калитки, и откланялись. Он вышел нас провожать на улочку, поросшую спорышом и почти не «топтанную» назойливым, вездесущим нынче транспортом. Странно и больно было видеть его, остающегося один на один с больной матушкой, как он ее называет. Она там, в поросшем садом домике, за невысоким нескладным заборчиком из каких‑то железных решеток. Он только что покормил ее голубцами, которые вчера принес со свадьбы. Если по правде, я почему‑то испытываю огромную, почти до слез, благодарность ему за то, что он так по – сыновьи самоотверженно досматривает матушку, старого, беспомощного человека. Негусто нынче у нас с человечностью. С такой вот безропотной преданностью, с любовью, наконец.
Мы поехали, и я почти физически ощущаю, что мы удаляемся как бы на резиновой ниточке мыслей. У меня
перед глазами Виктор Иванович с нелепым бумажным цветком на груди, который ему прикололи вчера на здешней свадьбе.
– Интересно было? – спросил Петр Ефимович Придиус. – На свадьбе?
Виктор Иванович пожал плечами.
– Ну как сказать? Простые люди веселятся просто. Незатейливо, душевно. Танцуют под музыку. Я хорошо себя чувствую здесь…
Я смотрю на его лицо, на руки.
Совсем недавно мы отметили его шестидесятилетие. По нынешним временам – возраст не такой уж и преклонный. Однако но его лицу можно дать и больше. А глядя на руки, которыми написаны десятки книг, чтимых и любимых, не скажешь, что это руки интеллигента. Этими руками он держит здесь и дом, и хозяйство. Обихаживает матушку. Она уже неподъемная. Можно себе представить, что ему приходится делать. Одному! Быть при ней бессменно.
Ему хочется поучаствовать на предстоящих торжествах по поводу пятидесятилетия писательской организации.
– Но как?! – озабоченно восклицает он. – На кого я ее оставлю? Есть тут одна женщина. Попрошу, может, согласится…
Мы сидим за столиком, ладно и красиво пристроенном в уголочке между новым домом, который ему соорудили заботами краевой и местной администрации, и старым – престарым сараем. Под стеной этого сарая с лицевой стороны стоит кровать, над которой висит забавный коврик: мишка наяривает на балалайке, кот растянул вовсю гармошку, а лиса и мыши лихо отплясывают. Здесь, видно, отдыхал Виктор Иванович в жару. А картинка на коврике веселит ему душу.
Он еще не отошел от свадьбы. Слегка помятый и явно неухоженный. Но стоило ему заговорить, и куда подевалась вся эта неухоженность, въевшаяся в его внешность, словно пыль в неношенное пальто. Его сочный говор, живые, точные мысли, его непостижимый внутренний мир очаровывают, заколдовывают. Забываешь обо всем. Только следишь, как бы не упустить слово, легко и непринужденно сказанное им. Удивительный дар не только писать, но и излагать свои мысли! Какая внутренняя гармония! Убежденность! И в то же время затаенная неуверенность и полный разлад с внешним миром. А какая непритязательность!
Ему в глаза бьет солнце. День чудесный. Мы предлагаем пересесть в тень. Он добродушно отмахивается:
– Ничего! Оно мне не мешает.
Где ж не мешает, когда слепит?!
Все мы знаем: когда он говорит, ему действительно трудно помешать. Он настолько сосредоточен на том, о чем говорит, настолько непререкаем, что с ним трудно вести диалог. Он не дает вставить слово, реплику. Хотя время от времени умолкает и слушает внимательно. Схватывает мысль молниеносно. Ты еще не успел досказать, он уже понял, о чем ты. И уже знает, что сказать в ответ. Желание тут же выплеснуть мысль у него неодолимое. И его в этом желании невозможно остановить. По этой причине многие коллеги не ладят с ним. Он ведет разговор как бы с опережением. И, в конце концов, забивает собеседника. Он, по – моему, не владеет собой, когда у него блеснет мысль. А мысли у него, как правило, действительно блестящие. И если в начале разговора тебя раздражают его непререкаемость и напористость и как бы небрежение тем, что ты хочешь сказать, то через время начинаешь понимать, что действительно лучше помолчать, послушать. Он не знает, откуда у него это берется, и не знает удержу этому своему феномену.
Я это понял, когда услышал от него простодушные слова о том, что он помнит до мельчайших подробностей все перипетии в писательской организации, имевшие место десятки лет тому назад. В каких сложных хитросплетениях они тогда барахтались. И помнит не только события, поступки людей, а мотивацию всего. «Я не знаю, откуда это у меня!» – говорит.
Это его фраза, брошенная так, походя мне, кажется, все и объясняет. Хотя ничего не объясняет.
Просто дано человеку. Что ты будешь с этим делать?! Это судьба. Может, даже рок. Не то чтобы злой, но и не очень добрый. Потому что от этого своего характера, своей этой особенности ему одни неприятности. Он уже и сам не рад, что вот такой. Талантливый на зависть многим, всепонимающий, снисходительный и злопамятный, сдержанный и неудержимый, любящий и ненавидящий, блестящий и нищий. Всякий разный. Ну что ты будешь с этим делать? Нам бы по – христиански обмыслить все это и понять, чем‑то помочь. А вообще‑то принять таким, каков он есть. И не загонять в угол.
Он производит впечатление загнанного в угол. Прав
да, и в том углу он ведет себя не как беспомощный зверек, а как лев рыкающий. Может больно царапнуть когтями, может погладить лапой, подобрав когти. Говорит, вот такого‑то надо бы принять в Союз писателей. Мягкий, хороший человек. Хотя бы в ознаменование пятидесятилетия писательской организации. А ему вопрос:
– Виктор Иванович, у нас Союз мягких, хороших людей или профессиональных писателей?..
– Ну… – И он умолкает, не желая оспаривать неоспоримое.
Я все думаю над его словами: «Мне хорошо здесь».
Конечно же, это бравада. На самом деле ему тяжко там. «Я изнемогаю», – пишет он в письме Придиусу. И это так. Мы убедились.
И не только потому, что у него полный разлад с внешним миром (он почти не смотрит телевизор, там, говорит, все лживое, пошлое, неинтересное), что у него разлад с некоторыми коллегами, которые показали себя во всей красе в наше реформаторское безвременье: а еще и потому, что семья его бедствует от безденежья и житейской неприспособленности. Что тяжело больна матушка. И все на нем. А у него силы на исходе. А его болезни подтачивают. Так можно и сломаться. «Я почти ничего не пишу!» – говорит он. И это ужасно слышать. Человек во цвете лет! Наше национальное достояние! И так живет. Это страшный факт даже в наше страшное время. И тут трудно кого-либо винить.
В самом деле – кто виноват? Начальство, которое мы привыкли ругать и во всем обвинять? Хотя оно действительно в чем‑то виновато – надо беречь таких людей. Трудно обвинить и самого Виктора Ивановича, которого, как и многие миллионы, в мгновение ока гайдаровские реформы сделали нищими, обесценив сбережения. Однако мы имеем то, что имеем. Человек изнемогает. Из – не-мо – га – ет! Слышите?!
Люди, как звезды. Бывают разной величины. Не по физической массе имею в виду. По духу. Люди, как звезды, вспыхивают и гаснут. И, как звезды, подвержены коллапсу. Саморазрушению. Они в силу своей тяжести и внешнего давления начинают падать внутрь себя. И тогда их масса достигает неимоверной плотности. Говорят, один наперсток вещества такой звезды, превратившейся в карлика, перевесит нашу грешную Землю. Весь «шарик»! А пространство, которое ранее занимало ее тело, превращается в пустоту. В «черную дыру», как говорят астрофизики. Из этой черной дыры даже луч света не может вырваться.
То же случается и с человеком, В силу переизбытка внутреннего и внешнего давления он падает внутрь себя. И тогда из него не высверкнет даже малая толика света.
Вот я и думаю, что означают слова Виктора Ивановича: «Мне здесь хорошо».
По сути дела, он отошел от мира, который не хочет или ленится его понять. Кому это надо? Кому это выгодно?
Остановиться бы нам в нашем беге в никуда, да призадуматься над этим.
л. Пересыпь – г. Краснодар.
«Кубанские новости»
21.10.1997 г.
ПОД ЧУЖУЮ ДУДКУ?.
.. И вот настало оно, 24–е октября.
Приехали гости из Москвы Представители от Союза писателей России и Союза российских писателей. Такая нынче организационная структура писательского Союза. Умопомрачительное изобретение демократического реформаторского правления!
К этому времени мы уже имели смету расходов на 1997–й, а потому лихорадочно принялись за работу: подготовили к печати плакат с портретами всех писателей, живых и покойных, начиная от А. Н. Степанова, автора знаменитого романа «Порт – Артур», до самого молодого нашего члена СП.
Выпустили красочный буклет, наметили программу литературно – музыкального концерта, разослали пригласительные.
Ведущая краевая газета «Кубанские новости» организовала спецвыпуск на 16 полосах. Спасибо за это главному редактору и коллективу редакции, который в аврально сжатые сроки сделал этот выпуск.
От души благодарны и краевой газете «Кубань сегодня», ее редактору В. А. Мокротоварову за публикацию серии очерков – портретов о писателях Кубани, стоявших у истоков писательской организации. Покойных и здравствующих.
Спасибо местным радио и телевидению за ряд выпусков, посвященных юбилею.
И поистине царским подарком было решение краевой администрации о создании нового альманаха «Кубань».
Утром 24–го нас пригласили в администрацию, чтобы объявить об этом и заодно, пользуясь кворумом, избрать тайным голосованием главного редактора вновь создаваемого альманаха.
Каково же было мое удивление, когда на это собрание явились и писатели альтернативной писательской организации.
Правда, всего пять человек. Но самых «боевых». И попытались захватить инициативу. Первым выступил Ю. Абдашев, Мол, не надо спешить, надо создать инициативную группу и поручить ей подработать… Понятно стало, что и они нацелились в этот вновь создаваемый альманах. При том, что имеют свой журнал «Глагол Кавказа». И в составе редколлегии «Глагола Кавказа» Ю. Абдашев значится первым, и в оглавлении первый со своей повестью тридцатилетней давности, изданной и переизданной. Кстати, за месяц до этого вышел первый номер журнала. И в нем не было не только ни одного автора от нашей писательской организации, но даже не упоминалось о том, что мы существуем. Мало того, нас зло вышутили на его страницах. Когда я в своем выступлении упомянул о том, что у них имеется свой журнал, ГО. Абдашев вскочил в запальчивости и, по сути дела, открестился от своего журнала. Мол, это не наш журнал, это журнал Адыгеи.
Удивительный пассаж!
Это уже надо совсем ни во что не ставить нас, будто мы уже и читать не умеем. Будто мы не в состоянии прочитать и понять, что означают слова на титульном листе журнала: «Ежемесячный литературно – художественный и публицистический журнал Краснодарской краевой и Адыгейской республиканской организации Союза российских писателей».
После этого собрания состоялся торжественный вечер в муниципальном концертом зале города. Готовились мы к нему тщательно. Даже провели специальное расширенное бюро, на котором рассмотрели примерный сценарий.
Каково же было наше удивление, когда на сцене началось действо, которое подпортило настроение не только писателям, но и приглашенным. Наш сценарий изуродовали, как Бог черепаху. Ведущая, чувствовалось, под чьим-то чутким руководством скомкала программу вечера так, что там почти не видно было писателей.
Наш руководитель М. Ткаченко под напором хозяев зала заметно растерялся и сник.
Глядя на все это, я думал: кому и зачем нужно было испортить вечер, который мы так ждали?..
Это только некоторые впечатления. Так сказать, верхняя часть айсберга. Главное же скрывается под водой. В темных глубинах демократических преобразований.
«Кубанские новости», 29.10.97 г.
ВСМАТРИВАЯСЬ В ЗЕРКАЛО ВРЕМЕН
Не так давно в «КН» прошла статья Алексея Павлова «В зеркале века». В ней приводятся интереснейшие данные о переписи населения на Кубани в 1897 году (ровно сто лет назад!). Кубань тогда называлась областью, и в состав ее входили, кроме Краснодарского края, Адыгея и Карачаево – Черкесия. Всего в области проживало около двух миллионов человек. В том числе в Екатеринодаре – 65606.
Первый екатеринодарский городничий Данило Волкорезов одной из целей переписи поставил определение «кто какой художник». И перепись цоказала, что «литературой и искусством занимались всего 69 лиц обоего пола, из них 18 женщин». Любопытная статистика! Если б еще было сказано, сколько из этих 69–ти занимались собственно литературой.
Вопрос, что называется, праздный. Потому что навеян недавним пятидесятилетним юбилеем нашей писательской организации.
Как и подобает в юбилей, мы подвели кое – какие итоги, обратились к истокам организации, вспомнили конкретных лиц, стоявших у этих истоков; как бы всмотрелись в себя, в свое отражение в зеркале века. И оказалось, нас,
только профессиональных писателей, живых и почивших, правда – 87. Столько же, если не больше, тяготеющих к литературному творчеству.
А если исторически взглянуть на вещи, то литературным сочинительством кубанцы «балуются», начиная от летописца Никона до какого‑нибудь первоклашки.
Как известно, двести лет назад на кубанские берега переселились запорожцы. Уже в те далекие времена звучали стихи и песни Антона Головатого.
Переселенцы принесли на Кубань песни, сказания, характерные для украинской культуры.
Еще до переписи 1897 года на Кубани жил и творил Яков Герасимович Кухаренко. Личность поистине легендарная и трагическая. Один из наиболее ярких деятелей черноморского казачества. «Человек по своему времени образованный, храбрый воин, способный администратор, одаренный писатель», – говорится о нем в историческом очерке.
Добавим – участник русско – турецкой кампании, сражался при взятии Анапы. Погиб трагически: «Во время поездки в Ставрополь по служебным делам, на почтовом тракте из Екатеринодара, его экипаж (без охраны) подвергся нападению абадзехов. Кухаренко был ранен и пленен. В плену и скончался». Тело его выкупили за войсковой счет, перевезли в Екатеринодар и предали земле в октябре 1862 года.
К нам дошла его книга «Збирныки творив».
Его имя увековечено учреждением премии его имени. В его доме создан Литературный музей.
А еще раньше на Кубани побывал А. С. Пушкин. До нас дошли его впечатления о казаках: «Видел я берега Кубани и сторожевые станицы – любовался нашими казаками. Вечно верхом, вечно готовые драться, в вечной предосторожности…»
Глубокий литературный след оставил о Кубани М. IO. Лермонтов. Его повесть «Тамань» известна во всем мире.
С Кубанью так или иначе связаны имена А. С. Грибоедова, Бестужева – Марлинского, Одоевского, Катенина, Кривцова, Лачинова, Аверкиева. Здесь побывали Г. Успенский, А. Чехов, В. Короленко…
Г. Успенский написал о переселенцах из Центральной России в Новороссийск свои «Письма с дороги».
В Джанхоте на берегу моря на даче жил и работал В. Короленко. Здесь им были написаны повесть «Без языка», рассказы «Постройка дома» и «Умелец».
В это время уже были известны в литературе имена кубанских писателей И. Попки, Н. Канивецкого, И. Косинова, П. Воробьева.
Неразрывны с Кубанью имена Ф. Гладкова, А. Серафимовича, А. Фадеева, В. Ставского, В. Дмитриевой…
В 20–30–е годы в нашем крае побывали Н. Погодин, В. Маяковский, А. Толстой, В. Панова, А. Калинин, А. Сафронов, Ф. Панферов, М. Шолохов.
Как видим, литературная атмосфера, если можно так сказать, стремительно насыщалась. Это и привело к созданию первой официальной группы кубанских литераторов при редакции газеты «Большевик» в 1939 году.
В годы Великой Отечественной на Кубани и Кавказе участвовали в боях, а потом писали об этом К. Симонов, П. Павленко, Л. Соболев, Б. Горбатов, И. Сельвинский, В. Закруткин, С. Борзенко, А. Первенцев, П, Игнатов. Здесь начинал свою литературную деятельность замечательный очеркист Валентин Овечкин.
После войны, в августе 1945–го, был создан и стал выходить в свет альманах «Кубань». А в 1947–м на пленуме Союза писателей СССР Первенцев провел постановление секретариата, а после добился и решения Краснодарского крайкома ВКП(б) об организации писательского отделения Союза писателей.
Руководителями писательской организации в разные годы были А. Первенцев, А. Панферов, П. Иншаков, В. Бакалдин, Н. Веленгурин, В. Монастырев, И. Варавва, В. Иваненко, И. Зубенко, С. Хохлов, М. Ткаченко…
Стали широкоизвестными в стране и за рубежом уроженцы Кубани – поэт Ю. Кузнецов, критик Ю. Селезнев… Здесь обрели всероссийскую и мировую славу Виктор Лихоносов, отмеченный в 1987 году Государственной премией. Удостоился этой премии и уже ушедший от нас А. Знаменский. Оба они лауреаты литературной премии им. М. А. Шолохова. Премии им. А. Т. Твардовского удостоен кубанский поэт И. Варавва.
Словом, о первопроходцах в литературе и их продолжателях можно долго говорить. О многих из них мы и намерены рассказать в новой рубрике нашей газеты – «Литературные первопроходцы».
Завершая этот беглый ретроспективный взгляд в литературное прошлое Кубани, нельзя не сказать о тогдашних изданиях, благодаря которым до нас дошли произведения литераторов – первопроходцев и нынешних писателей. Это
«Кубанский календарь», журнал «Школа и жизнь», «Кубанский казачий вестник», «Кубанская школа», общественно – педагогический журнал, «Кубанский казачий листок» и, наконец, знаменитые «Кубанские ведомости» и журнал «Прикубанские степи» под редакцией М. Седина. А также издания музыкально – песенного творчества Концевича «Бандурист», «Войсковые певческие и музыкантские хоры Кубанского казачьего войска»…
Отгуда текуг живительные родники, питающие ныне всемирно известный Государственный академический Кубанский казачий хор под управлением народного артиста России и Украины В. Г. Захарченко.
И еще многое можно увидеть в зеркале времени, если заинтересованно всмотреться. Много славных деятелей культуры Кубани предстанут перед нашими глазами. От них перетекают в наши души из века в век великие народные традиции, составляющие бесценное наше культурное достояние.
«Кубанские новости», 15.11.1997 г.
ЛИТЕРАТУРНЫЙ МУЗЕЙ НА КУБАНИ
Разместился он в доме одного из первых писателей Кубани Якова Герасимовича Кухаренко. Личность легендарная и трагическая. Один из наиболее ярких деятелей Черноморского казачества. «Человек по своему времени образованный, храбрый воин, способный администратор, одаренный писатель» – говорится о нем в историческом очерке.
Участник русско – турецкой кампании, сражался при взятии Анапы. Один из славных атаманов Черноморского казачьего войска. Он погиб трагически. «Во время поездки в Ставрополь по служебным делам, на почтовом тракте из Екатеринодара, его экипаж (без охраны) подвергся нападению абадзехов. Кухаренко был ранен и пленен. В плену и скончался».
Тело его выкупили за войсковой счет, перевезли в Екатеринодар и предали земле в октябре 1862 года.
Так вот, в доме, где жил и писал свои книги этот человек, и разместился теперь Литературный музей. Старани
ями и промыслом Краснодарской краевой писательской организации, Краснодарского государственного историкоархеологического музея – заповедника, при активном содействии городских властей. Открытие его состоялось в сентябре 1988 года. После десятилетних мытарств по чиновничьим департаментам по вопросу реставрации дома.
В музее семь залов. В глаза сразу бросается документ, мимо которого трудно пройти: «В 1792 году Екатерина II подписала грамоту, жалующую казакам – запорожцам Таманский полуостров и Прикубанье. Новая волна переселенцев принесла в этот край песни, сказания, характерные для украинской культуры. Вскоре сюда была перевезена и библиотека казачьего межигородского монастыря, состоящая из книг религиозного содержания. Таких, как напрестольное Евангелие XVII‑XVIII веков».
Тут же экспонируются эти книги. Одна в кожаном тисненом переплете, вторая украшена темперной живописью, третья и вовсе отделана чеканкой по серебру, с эмалевыми дробницами.
Из других литературных экспонатов довольно интересны, на мой взгляд, книги самого Якова Кухаренко «Збирныки творив». И его рукописи. В том числе служебный Рапорт, письменный стол, за которым он работал, письменные принадлежности.
Над столом – портрет, писанный маслом. С него на нас смотрит аскетического обличья суровый воин.
На стене под стеклом – факсимильное издание дневника Тараса Шевченко, открытое на странице, где великий опальный кобзарь благодарит друга за моральную поддержку и присланные ему 25 рублей.
Конечно же, одним из основных направлений тематики экспозиций являются казаки и казачество. Ф. А: Щербина со своей «Историей Кубанского казачьего войска», П. П. Короленко – автор более тридцати работ. В том числе «200–летие Кубанского казачьего войска..», «Переселение казаков на Кубань…»
Тут же знаменитая картина «Казак Мамай» с характерными казачьими атрибутами. Исполненная в стиле примитивной живописи, прошедшая триумфально по музеям всего мира, она поражает точностью и многоплановостью информации, которую несет в себе: оседланный боевой конь, сабля и пищаль висят на дереве, в руках у Мамая бандура. Он на отдыхе, но он и на страже. Кувшин с вином, наполненная чарка, пороховница, тренога, на кото
рой висит походный котелок с поспевающим варевом… Он отдыхает, он развлекается, но он настороже. В любую минуту готовый вскочить на коня и ввязаться в сечу.
Картина потрясает простотой и доходчивостью замысла. Все естественно и предельно правдиво, хотя и сурово.
Также привлекают внимание экспонаты, свидетельствующие о пребывании А. С. Пушкина на Кубани. Строчки из его письма Л. С. Пушкину: «Видел я берега Кубани и сторожевые станицы – любовался нашими казаками. Вечно верхом, вечно готовые драться, в вечной предосторожности…
Вокруг нас ехали 60 казаков, за ними тащилась заряженная пушка с зажженным фитилем…»
Побывал на Кубани (на Тамани) и М. Ю. Лермонтов. Под стеклом и его томик. Прижизненное издание «Героя нашего времени». С. – Петербург, типография Ильи Глазунова и К°, 1841 год.
Редчайший экспонат! Настолько, что устроители Лермонтовских праздников в Пензе в 1994 году попросили директора музея О. Н. Танащук привезти в Тарханы эту книгу.
Здесь экспонируются заметки Г. И. Успенского «Письма с дороги». О переселенцах из Центральной России в Новороссийск.
В Джанхоте на берегу моря на даче жил и работал Е. Г. Короленко. Здесь им были написаны повесть «Без языка», рассказы «Постройка дома» и «Умелец».
Интересно и широко представлена тогдашняя периодика. Правда, это уже более поздний период, уже двадцатый век. 1911–1914 годы. «Кубанский календарь», журнал «Школа и жизнь», «Кубанский казачий вестник», «Кубанская школа» – общественный педагогический журнал. «Кубанский казачий листок». Наконец, знаменитые «Кубанские ведомости», журнал «Прикубанские степи» под редакцией М. К. Седина.
Представлены также издания музыкально – песенного творчества Концевича «Бандурист». 200 малорусских песен И. И. Кияшко – «Войсковые певческий и музыкантские хоры Кубанского казачьего войска».
Ближе к нашему времени мы видим уже знакомых широкому современнику по книгам и учебникам А Первенцева, А. Кирия, А. Степанова. Его рукопись знаменитых романов «Порт – Артур» и «Семья Звонаревых», на которых воспитывалось не одно поколение читателей.
Это уже литераторы, причастные к созданию на Кубани в 1947 году организации профессиональных писателей. Кстати, А. Первенцев был первым председателем писательской организации.
Любовно представлены наши современные писатели, поэты Кубани: Виктор Лихоносов, Иван Варавва, Анатолий Знаменский, принесшие Кубани не только всероссийскую, но и мировую славу.
Вскоре после открытия музея была учреждена литературная премия имени Якова Кухаренко. Первым лауреатом ее стал Виктор Лихоносов.
В конце апреля 1996 года в Краснодаре состоялся выездной секретариат Союза писателей России. К нам приехали Валерий Ганичев, Сергей Лыкошин, Владимир Крупин, Владимир Еременко, Владимир Костров, Михаил Петров…
Они детально ознакомились с работой и жизнью писательской организации, побывали в станицах, в гостях у студентов КГУ. Провели секретариат, на котором были приняты в Союз писателей новые семь одаренных литераторов, заметно проявивших себя в литературной жизни Кубани.
Открыли мемориальную доску Якову Герасимовичу Кухаренко на его доме, в котором теперь наш Литературный музей. Провели открытое собрание писательской организации, на котором были обсуждены некоторые проблемы творческой жизни писателей. Посидели за столом, угостились чем Бог послал.
Это было незабываемое, историческое для Кубани культурное событие. Состоялось оно благодаря заинтересованному вниманию краевой и городской администрации.
Проведение выездного секретариата совпало с шестидесятилетием нашего замечательного писателя Виктора Ивановича Лихоносова.
Литературный музей является настоящим очагом культуры на Кубани. Здесь частые гости писатели, поэты, композиторы, исполнители, а также наши живописцы. Собираются по поводу и без. Интересно прошли Бунинские дни: поэты прочитали свои новые стихи, прозаики представили новые рассказы, звучали песни местных авторов.
Словом, посетителям и гостям не бывает здесь скучно. А любознательным не только интересно, но и познавательно.
В книге отзывов посетителей люди благодарят сотрудников и власти города и края за предоставленную возможность духовного приобщения, почувствовать «аромат и тепло дыхания своеобразной культуры Кубани».
«Литературная Россия» № 15.
