Текст книги "Ближе к истине"
Автор книги: Виктор Ротов
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 48 (всего у книги 72 страниц)
ОТ ПРЕЗИДЕНТОМАНИИ ДО ПРЕЗИДЕНТОФОБИИ
(Памфлет)
По данным печати, на сегодняшний день в бывшем СССР насчитывается около 60 президентов. Это региональных! А других всяких – разных? Начиная от президентов акционерных обществ до президентов банно – прачечных. Началось все с легкой руки Горбачева: дурной пример заразителен. Нынче президентов столько, что кинь палку в собаку… А когда начиналось все, мы радовались как исторической находке: наконец‑то и мы, как все люди – свой президент. Как во Франции, или Америке. Правда, там от президентского правления народ процветает, а у нас… А у нас по русской поговорке – Федог оказался не тот. Тем не менее. После Горбачева возжелал иметь этот титул Ельцин, великодушно заявив: мне и России одной хватит. После него президенты посыпались как из рога изобилия. Опрезидентились средне – азиатские республики, Грузия. Оттуда процесс перекатился на Северный Кавказ – Чечня. Потом перекинулся в среднюю Рос
сию – Татарстан, Мордовия. На Украину. Оттуда снова на Северный Кавказ – Ингушетия, Северная Осетия… Потом Литва… Руководителей всех стран и народов бывшего СССР охватила президентская лихорадка. От них «инфекция» перекинулась на представителей среднего эшелона власти – руководителей предприятий, общественных организаций, банков. Наиболее энергичные, крутые директора предприятий подмяли под себя менее крутых, образовали компании, концерны и потребовали себе титул президента. Я знал хороших руководителей, которые стали президентами.
Был у меня знакомый грузин в одном кубанском городке, х’де я часто бывал в командировках. Он заведовал баней. На двери его кабинета висела горделивая табличка «Дыректор». Благодаря этой вывеске мы с ним и познакомились. Однажды напарившись, выпарив из себя робость, я, обливаясь здоровым потом, постучал к нему в дверь: мне любопытно было посмотреть на этого «дыректора».
В обшарпанной комнатенке за обшарпанным столом сидел небритый грузин и терзал в зубах папиросу «Беломорканал».
– Спички есть? – выкатил он на меня страдальческие глаза.
В стране тогда была ситуация бесспичечья. Где‑то сгорела фабрика, а потому в магазинах исчезли спички. У меня же в кармане плаща давненько приблудилась целая коробка.
– Есть, – говорю. И протягиваю ему коробок.
Он от радости чуть не выпрыгнул из‑за стола. Схватил спички, прикурил, затянулся и, отвалившись на спинку облезлого кожаного кресла, посмотрел на меня глазами кота, хватившего валерьянки.
– Праси шта хочешь! – он уже тогда подражал кое-кому. – Хочешь бесплатно в парную?
– Я только что из парной.
– Ну и шта! Попаришься еще.
– Спасибо. Но у меня сердце…
– Жаль! – И он разочарованно протянул мне мои спички. Я было взял, но потом отдал ему насовсем.
– Мне они ни к чему. Я не курю.
– Ва! – обрадовался грузин и снова чуть не выпрыгнул из‑за стола. – Дарагой! Ты меня спас от некурения! Прихады, мойся бесплатно! Ты и твоя семья: жина, дети твоей жины; твоя папа, твой мама…
Хороший был «дыректор». Но вот недавно я получил письмо из этого городишка от хозяйки, у которой останавливался, когда не было мест в гостинице. Она пишет: «Давеча была в бане, на двери кабинета Гиви Осташвили висит забавная табличка: «Прызидент А/О «Мойдодырки». И такой важный стал. Бреется. Ездит на работу на машине «Вольви». Хотя живет через дорогу от бани. Да ты знаешь – вы с ним чачу хлебали».
После этого я понял, что нашу несчастную страну опять охватило безумие. Этакая президентская лихорадка. Слово «президент», основательно потускневшее за годы «холодной войны», теперь ослепительно засверкало в лучах нашей «демократии». Все захотели быть президентами. На радио, телевидении, в средствах массой информации слово «президент» стало ключевым. Один чудак не поленился и подсчитал, что в газете «Известия» в каждом номере в среднем за неделю слово «президент» употребляется 2576 раз. А по телевидению «Останкино» за 20 часов вещания в сутки – 17169 раз. Сравним – до введения должности президента – 17 раз. Дошло до того, что мальчишки во дворах, хулиганы в скверах, бандиты и грабители стали выбирать себе не вожаков и паханов, а президентов. А недавно, 12 июня, в годовщину избрания первого российского президента, я был приглашен в хорошую компанию с выездом на природу. Когда мы все выпили, съели, рассказали все анекдоты и спели все песни, кто‑то скучным голосом предложил: давайте выберем меня президентом.
Президентомания достигла своего апогея. И вдруг!.. Процесс пошел в обратном направлении. И опять все началось с Горбачева. Его, что называется, «кинули» с этого поста в Беловежской Пуще. И доложили сначала американскому президенту, а потом уже ему самому. Сдохнуть надо от такого унижения. Ан – жив! Мало того – Ельцин привез ему из Беловежской Пущи хохму, сказочную по цинизму и невиданную по хамству: конфеты «Мишки в лесу» теперь, мол, будут называться «Без Мишки в лесу». И это переморгал меченный.
Правда, тогда, когда его турнули этак вот, мы еще не знали, что вскоре полетит Звиад Гамсахурдиа в Грузии. Потом Ниязов, Мугалибов. А Верховный Совет Мордовии «уволит с должности» президента В. Гуслянникова. И вообще ликвидирует институт президентства. И Ельцин не сможет ему ничем помочь, кроме как рекомендацией продолжать исполнять свои обязанности. После чего на
роды России задумались – а президентом чего является наш «всенародно избранный»? Этим вопросом, как оказалось, давно задаются даже приближенные Ельцина. Юрий Скоков пишет, что еще на первом заседании Совета глав республик он задал этот вопрос Борису Николаевичу: «Борис Николаевич, напротив вас сидит президент такой‑то республики. (Он не пишет какой именно. – В. Р.), как вы собираетесь с ним взаимодействовать? Вы можете его снять с работы? Вы можете его заставить сделать что‑то, что противоречит Конституции той республики, которая его избрала президентом»?
Интересный вопрос. Особенно своим подтекстом: мол, зачем начальник, если каждый подчиненный сам себе начальник?
Но вернемся к процессу, который «пошел».
Недавно сбежал, не предупредив даже своих приближенных, президент Азербайджана Абульфас Эльчибей. Кто следующий? Джохар Дудаев? Леонид Кравчук? Или наш «всенародно избранный», который, по всему видно, готовит нам грандиозную хохму наподобие Беловежской – «Россия без россиян»? Я лично кроме этой хохмы больше ничего не жду от него. И вообще, мне кажется, его песенка спета. Его будут менять. Но пока нет подходящей кандидатуры, которая устраивала бы европейско – американских дрессировщиков. Но, похоже, ее, такой кандидатуры, и не предвидится. Потому что даже козе уже понятно, что Запад никакой нам не помощник, а могильщик. И все обещанные миллиарды на якобы развитие России ушли на оплату заказанного похоронного марша века в честь кончины великой державы СССР.
Это понятно козе, но не нашему президенту. Который с феноменальным бесстыдством продолжает оставаться при исполнении. Несмотря на грандиозные провалы во внутренней и внешней политике. Тут он превзошел самого Горбачева. История человечества еще не знала такого бесстыдства. Ему уже говорят такое, что деревяшка покраснела бы. И насчет того, что мешает плохому танцору, и насчет струи в глаза, а ему все божья роса. Ну как можно назвать такого человека? Как можно назвать человека, который закрывает глаза на то, что нашим оружием снабжаются противоборствующие стороны в Армении – Азербайджане, Грузии – Абхазии, где льется кровь, гибнут люди, старики и дети, а он спокойно завтракает, обедает, ужинает. С рюмочкой. Потом улыбается, обнимает внуков,
жену. Довольствуется благами, строит себе «хату» с пуленепробиваемыми стеклами в Крылатском…
Думал я думал, как можно назвать такого человека=правителя и выходит, что слова такого уже нет. Надо что=то другое. Впрочем, ничего придумывать не надо. Все уже и так само собой определилось: процесс пошел. Президентофобии. В народе полное разочарование президентом. И вообще институтом президентства. Я каждый день, на каждом шагу слышу столько проклятий в его адрес, что мне по – человечески жаль Бориса Николаевича. От этих проклятий нормального человека уже скрутили бы судороги. Ан – нет!.. Ходит человек по земле как ни в чем не бывало. И от его этой самоуверенности, непрошибаемости, скорее, у народа судороги начнутся. Пока, правда, люди спасаются. Кто как. Я, например, перечитываю письмо от хозяйки из того городка, где я часто бывал в командировках. Она пишет: «На неделе была в бане (женская у нас по средам), известный тебе Гиви Осташвили сменил табличку на двери кабинета. Теперь на ней написано: «Учредитель СП «Мойдодырки» Осташвили и К". СССР».
«Кубанские новости», 19.10.1993 г.
ДАВАЙТЕ ЛУЧШЕ ПРО ЛЮБОВЬ
Жить стало не только тяжело, но и забавно. Как в том осажденном городе в Древней Греции. Жители которого от длительной осады сначала плакали, потом пели псалмы, а потом начали смеяться на почве помешательства. Дошли до «кондиции». Так и мы. Нас уже «достали» этой политикой. Мы уже дошли до кондиции. То перестройкой мугузили, потом реформами. Теперь уже двоится у всех от двоевластия. А у меня так даже троится: мне кажется, кроме президента и парламента есть еще третья власть – народ. Полный «триумвират» – лебедь, рак и щука. И все про политику. Куда ни пойдешь, куда ни сунешься. Да с употреблением выражений из области мат(ериализм)а. И уже, чувствуется, у людей не хватает «ассортимента» крепких слов, чтоб выразить свою «любовь» к нашим правителям. Недавно возле нашего дома трое испитых сявок ну прямо‑таки разошлись во взглядах на политику: она, мокроногая и грязная, кричит на
него: «Твой Ельцин мудак!» Он ей: «А твой Хасбулатов знаешь кто?» – «Кто?» – «Не скажу». – «Нет, скажи!». «Не скажу». – «Нет, скажи!» – «Он – чеченец!» – «Много ты понимаешь!..»
– И еще скипетр, – блеснул третий иностранным словцом.
Даже у них, у бомжей, не жизнь пошла, а сплошная политика. А я, чтобы не жечь нервные клетки, придумал себе спасительную формулу: «Давайте лучше про любовь». Как только пошло «под уклон» про политику, – я свою формулу. И выручает. Эта формула пришлась по душе даже моему внуку Женьке: как только мы, взрослые, заспорим про политику – он нам: «Давайте лучше про любовь». Мы смеемся и меняем тему. Говорим про погоду, огороды, про колорадского жука, про цены на рынке…
– Цены с ума посходили! – говорит возмущенно сват, – И кто придумывает?
Внук грозит ему пальчиком: «Деда!..»
– Не буду, не буду…
И я не буду про политику. Тем более про цены. Про них, как про наших правителей, не хватает уже «ассортимента» крепких слов. Ну их! Я лучше на какую‑нибудь отвлеченную тему.
В нашем подъезде прорвало трубу. Стояк называется. Это значит всем трубам труба. То есть, главная. От которой идут уже менее главные, от которых еще менее главные и от которых уже отводы на кухню, в смывной бачок, к раковине и т. д. Соски – так называл их газосварщик Генрих Августович, который спасал нас от двухнедельного безводия. Оригинальный такой человек. Коренастый, упитанный и губошлепый. Он с оглушительного субботнего похмелья. Они приехали на машине АС (не атомная – аварийная станция) почему‑то в воскресенье. Двух недель до этого им не хватило, чтоб собраться с мыслями и силами укротить наш разбушевавшийся стояк. На первый взгляд это го‑то стояка – труба метров пятнадцать. Дылда! Но важнейшая. Всем трубам труба.
Генрих Августович не один, с ним шофер – сантехник. Молодой, симпатичный на вид человек. При такой вот двойной должности – шофер – сантехник.
Мы их встретили у подъезда. Помогли затащить на этаж газосварочные шланги, принесли ведро воды для «самовара» с карбидом. А перед этим по команде с РЭУ освободили стояк, который всем трубам труба. То есть, ободрали
облицовку в этих местах, поколупали стенку, сняли раковины, полочки. У кого что. Но оказалось, что всего этого делать не надо было. Так как стояк забетонирован между этажами, а там надо работать отбойным молотком. Отбойного молотка нет. Решили не менять стояк, а сделать перемычку, вырезав сгнивший участок. Генрих Августович и его молодой коллега, у которого двойная должность – шофер – сантехник, принялись за дело.
И ни слова про политику!
Хозяйка квартиры, где образовалась водопроводная стихия, девушка Аня, включила музыку, чтоб работалось веселей. Ее соседка, Прокопьевна, симпатичная старушка со следами былой красоты, помогла рабочим советами и легким ворчанием. Генрих Августович резко сменил тему и в свою очередь посоветовал ей быстренько поставить бутылку в холодильник, чтоб остыла: холодная лучше идет.
И ни слова про политику!
Августович потрогал проржавевший стояк и сказал:
– Вот если забарахлит эта труба, то всем труба. Я понятно выражаюсь?
– Понятно, – сказала Прокопьевна. Аня пожала плечами.
– Ничего вам не понятно, – сказал Августович.
– Ну как же?! – обиделась Прокопьевна. – Уж кому-кому, а нам понятно – две недели без воды. Я две недели не мылась!
– Не в этом дело, бабуля, – повернулся Августович. – Я про трубу. Вот как главная труба поведет себя, так и будет. Хорошо поведет – хорошо всем будет; плохо – труба всем. А как она может вести себя, если вся проржавела? Это сверху. А внутри!.. Вот вы говорите, что бутылка водки четыреста рублей стоит. А я скажу, много ума не надо, чтоб и в мильен ее вогнать. Он же ведь, главный наш… Кгм, кгм, кгм! Стояк. Скажем так. За доллары покупает все, потому как зарплату получает долларами. Я в Москве недавно был у братухи, там навалом этих магазинов, где торгуют за доллары. В них – что твоя душа желает! Братуха говорит – долларовая интервенция!..
– Хоть интервенция, хоть оккупация, – вдруг вмешался в разговор молодой помощник Августовича, у которого двойная должность шофер – сантехник. – Лишь бы бабки платили хорошие.
– Да! – сказал Августович, глядя на ржавую трубу в нише. – Сам гнилой и все отводы у него и соски гнилые…
– Зато коммунистов шугнул! – сказал молодой. – А порядок в стране и справедливость он наведет.
– Да, с такими как ты наведешь, – покачал головой Августович.
И про политику ни слова!
– Лучше про любовь, – выдвинул я свою формулу.
– Во! – обрадовался Августович. – Бабуля, что вы помните про любовь?
– Какая там любовь?! Какая справедливость? Какой порядок? – накинулась Прокопьевна на помощника Августовича. – То, что творится в стране, вы называете порядком? Или справедливостью? Только что по радио сказали – президент отменил свой приказ об отмене повышения цен на бензин, который подписал перед референдумом. О чем вы говорите?!
Шофер – сантехник смотрел на нее, снисходительно улыбаясь. Мол, что ты, бабуля, вякаешь. Я понял – это убежденный демократ. Который за бабки согласен на интервенцию и даже оккупацию. Но про политику ни слова. Я говорю бабуле:
– Вы в молодости была красивая.
– Была, – кокетливо соглашается она.
– На закуску что поставим?
– Картошку жарю.
– Хорошо!
Услышав эти слова, Августович оживился, заработал быстрее.
И вот его помощник побежал в подвал, чтобы включить воду. Включил. Августович постучал ему условных три раза ключом по трубе, мол, порядок, в новых швах течи нет. Помыли руки, свернули шланги. Бабуля метнула картошку на стол, из холодильника достала остуженную. И тут в ванной у нее обнаружилась большая лужа. Прорвало «сосок». Молодой помощник позеленел. Перекрыл входной кран у нее и развел руками:
– Все! Это уже пусть делает РЭУ. Мы напрыгались.
– Ну как же! – заломила руки бабуля. – Я две недели не мылась!
– Не знаю. Идите в РЭУ, добивайтесь.
– Что ж ты такой бездушный, сынок?! Я же две недели… Я же вам и картошки нажарила, и бутылочку…
– Я не пью, потому как за рулем, – отмежевался ка
тегорически шофер – сантехник. – Это же надо ванну снимать!..
– Может «хомут» поставим? – утирая пот рукавом, сказал Августович. – Нельзя же вот так…
– Какой хомут? Там только тронь – все посыпется.
– Попробуем. Не получится, тогда уж.
– Ну ты даешь, Августович! Оно тебе надо?..
Бабуля плакала в прихожей, приговаривая:
– Вы же знаете это РЭУ. И пожаловаться некому. Раньше хоть…
– А вы думали как?! – безжалостно добивал ее шофер – сантехник. – Привыкли, чтоб вам на блюдечке…
– Да ладно тебе! – сердито оборвал его Августович. – Я же говорю – стояк гнилой, соски прогнили, все валится. И про политику ни слова!.. – Он вздохнул тяжело, и я понял, что он не оставит бабулю в беде, добьет‑таки эту трубу.
– Не будем про политику, – сказала смеясь и плача бабуля. – Лучше про любовь. – А я, дура, и картошки нажарила, и редиски купила, и чай свежий заварила!.. У всех вода будет, а у меня!.. – И она затряслась от нового приступа смеха сквозь слезы.
«Кубанские новости», 14.12.1993 г.
ТАК УРА ИЛИ КАРАУЛ?
Минувший 1992 год, словно кость в горле у народа, – никак не пройдет: Россия-92 – это Ельцин плюс Гайдар, плюс бурбулизация всей страны. В 1993 году пошел процесс вытаскивания кости из горла. Россия-93 – это опять Ельцин минус Гайдар и минус бурбулизация всей страны. Плюс череда внеочередных Съездов народных депутатов. На которых, в общем‑то, верно был поставлен диагноз болезни нашей несчастной Отчизны, но кардинальное лечение опять отложено: не хватило голосов. Печально! Ведь возбудитель инфекции выявлен точно: «На державном троне, приподдато, идолом артачится бревно». (Вал. Сорокин. «Правда», № 67). Но…
В общем, обидно за державу. Развалили. страну, растерзали, при этом делают вид, что ничего такого не про
исходит. Известный, отработанный прием иудиных выродков. По телевидению крутят нескончаемые игры одурачивания народа, беспардонно наглый ведущий «Поля чудес» – человек с замороженными глазами – тыча в телезрителя пальцем, истошно орет с телеэкрана, рекламируя какую‑то фирму. И в ответ звучат аплодисменты.
Аплодисменты, аплодисменты, аплодисменты. Под аплодисменты идет охмурение целого народа. Демонстрируется нагло дикий шабаш желтеньких и их продажных подпевал. Главный мотив этого шабаша: России нет, Америка есть. Даже верные стражи русской идеи и те буквально хлюпают пессимизмом. Газеты невозможно читать: со страниц даже «просоветских» изданий раздается по всей России похоронный звон. Они открыто возвещают о развале, распаде, деградации, катастрофе и вообще о конце России. И тут же изумительные заверения в том, что‑де Россия непременно возродится, неминуемо воспрянет, духовно обновится. Так за что же нам, грешным, молиться – «за здравие» или «за упокой»? Что кричать – «ура» или «караул»?
Ведь всякому', даже ежу, как принято сейчас говорить, понятно, что с криком «караул» крепостей еще никогда не брали. С криком «караул» никогда не ходили в атаку и никто никогда не побеждал. Между тем почитаешь ту же «Литературную Россию», которая в общем‑то стоит вроде на патриотических позициях, и на душу ложится тоска. Там стихи: «России нет…» Как это понимать? Ведь Россия есть, никуда она не делась. Только мы, россияне, испаскудились, измельчились. И если мы довели страну до ручки, то при чем же здесь Россия? За нами придут следующие поколения людей, они разберутся что к чему. И нечего за Россию этак расписываться – «России нет…»
«Советская Россия» опубликовала рисунок, которому присуждена вторая премия. Там «врата», ведущие к Богу, к рынку и к коммунизму. У ворот, ведущих к Богу, наследили люди, которые ползли к нему на четвереньках, да и сгинули в землю, воздев руки к небу. Рынок изображен в виде вороха костей и черепов, а от коммунизма следы резко повернули назад. Выход? Выхода нет.
С таким могильным юмором людей не поднимешь на борьбу. С таким юмором дорога одна – в скотство. Или к тому «равновесию», которое изображено на другом рисунке, туг же: двое за пивным столом рассуждают: «Скоро все уравновесится, каждый бедный сам повесится».
Глядя на эти «шедевры», отмеченные премиями, думаешь об авторах – им лишь бы блеснуть остроумием.
Уважаемые редакторы, думайте, когда публикуете двусмысленные вещи. А то ведь за жаждой позабавить задуренного читателя можно проглядеть Отчизну.
В начале мая прошлого года и в конце марта этого года (повторно) прошло три встречи с Виктором Астафьевым. По часу каждая. В прошлом году это было накануне съезда писателей СССР. Напомню, Виктор Петрович тогда стоял в оппозиции к авторам «Слова к народу». Отсюда и происходит невиданная «щедрость» телевидения «Останкино» к патриарху русской литературы. Я ждал этих «Встреч», предвкушал удовольствие от общения с любимым мастером слова. Но вот грянули «Встречи». В первой же Виктор Петрович резко и недвусмысленно отказал русскому народу в возрождении. Во второй вообще обвинил русский народ в маразме. Третью я не стал смотреть. Маялся несколько дней обидой на него и дошел до того, что сел и написал ему письмо. Мол, что же вы делаете, Виктор Петрович?! Он ответил: «Мой архив хранится в Пушкинском доме, что в Санкт – Петербурге. Я непременно направлю туда и Ваше послание, чтобы потомки, если нашей несчастной стране доведется выжить, знали и ведали, в какое подлое время нам выпало жить и работать, с какими маразматиками и дикарями общаться и тратить на них выстраданное слово».
Так считает Виктор Петрович. А остальные сто пятьдесят миллионов?
Во все времена на Руси писатели почитались как нравственные наставники. И между ними и народом всегда было взаимное уважение. Виктор Петрович приписал целому народу маразм и предрекает ему исчезновение. Нравственно ли это? Не говоря уже просто об этике. Не думаю. Но если такой человек, как Виктор Петрович Астафьев, поднял руки вверх, то караул, ребята!
Недавно первый вице – премьер В. Шумейко, давая интервью по телевидению, кокетливо этак признался, что они с Гайдаром сознательно разваливали экономику страны. Гордясь, очевидно, что именно за эти заслуги его приглашают в лидеры новоиспеченного движения на Кубани под названием «Лига мира». Ничего себе миротворец! От такого миротворчества впору кричать караул. И что интересно – народ проглотил этот пещерный цинизм государственного деятеля. Или все впереди еще?
«Правда», которая стала нынче единственной отдушиной здравого смысла, и та пестрит заголовками типа «Прощай, жизнь».
Текст под этим заголовком холодит сердце: «1992 год. Еще более резкий взлет самоубийств. Меняется социальный состав покончивших с жизнью. Среди них все чаще старики, женщины и даже дети. Не только нищета толкает их на этот крайний поступок. Нет надежды в душе, нет веры, нет идеала».
В «Литературной России» Владимир Солоухин пишет в своей статье «Конец уже наступил»: «Недавно меня спросили: «На ваших глазах рухнуло исполинское государство, а давно ли вы, автор «Владимирских проселков», были на «малой родине»? Каково ей‑то живется? Как она сводит концы с концами и не близок ли ее конец тоже». – …Отвечаю прямо: конец моей Родины (малой и большой) не просто близок, он уже наступил».
Прискорбно это. И возмутительно! Умный человек, неужели он не понимает, что эти его слова – нектар на душу всем недругам российского народа, меч им в руки. И, в то же время, – сдача еще одного рубежа. Хочется крикнуть: «Опомнитесь, русские богатыри! Лучше уж промолчите, если невмоготу. Вспомните предков, которые молча падали, сраженные на поле брани, дабы не смущать тех, кто еще на ногах и держит меч в руках!».
Но есть надежда, что не все так. Есть еще сильные духом на Руси. И их несть числа. Один из них – Виктор Лихоносов. «Горе! Страшное горе, – пишет он, – в душе моей каждый день. Я вижу, как гибнут самые талантливые и впечатлительные люди. Душа чугких, благонравных россиян, как пемза. И когда газеты занимаются политической дискотекой, упражняются в словоблудии и перепродаются антирусским боевикам, что на это сказать? Перестройка приголубила выродков.
Но грозный час приближается.
Неужели эти дристуны свободы не понимают, что они бросили свой народ и излучают собой жажду власти? Что Россию они оплевали? Что многие из них свою бездарность вознесли на разорении родного угла? Что они возжелали стать американцами больше, нежели сами американцы? Что на митингах чеченцев чувствуются за плечами толпы тысячелетних предков, а за плечами наших демократов зияет дыра – знак прохвостов революции («ново
го мирового порядка»)! Кара придёт не от патриотов. Сама земля отомстит дьявольской черни».
Эти слова и лягут в борозду народного гнева. Хотя мы не видим здесь ура – патриотических призывов. Здесь просто вера в народ, в землю, на которой всходили, всходят и взойдет еще не одно поколение русских людей. Бог не выдаст, свинья не съест.
1993 г.
